Текст книги "Звуки Шофара"
Автор книги: Франсин Риверс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 34 страниц)
Итак, она начала винить Бриттани в своих семейных проблемах. Стивен заставил себя остановиться и напомнил себе, что и сам когда‑то винил только Кэтрин в том, что их брак не удался.
– Мне очень жаль это слышать, Кэт. – Живи сам и дай жить другим.Его бывшая жена должна сама найти свой путь в жизни. Возможно, она скорее с этим справится, если он будет освещать путь, а не задувать свечу при первой же возможности.
Снова пауза. Стивен ожидал следующей колкости.
– Ты не называл меня Кэт уже много лет.
– Прости.
Кэтрин вздохнула:
– Бриттани оставила записку, где написала, что она у друзей. Больше мне ничего неизвестно, Стивен. Правда, могу дать номер ее сотового, если хочешь.
– Естественно, хочу. – Он открыл блокнот, который лежал на полочке. – Диктуй.
Кэтрин назвала номер.
– Но никакой гарантии, что она ответит. Я звонила ей сегодня, но она не берет трубку, наверное, видит, что это я звоню.
Если Бриттани повздорила с матерью, она, конечно, не ответит.
– Я все‑таки попытаюсь.
– Желаю удачи, – сухо ответила Кэтрин.
Бриттани не взяла трубку. Стивен оставил ей сообщение, сказал, что хотел бы провести с ней время. «Я сейчас в Сакраменто и хочу встретиться с тобой». Еще он добавил, что остановился в гостинице «Резиденс», как и в прошлый раз. «У меня с собой мой сотовый». У дочери был его номер, если, конечно, она его сохранила. «Я люблю тебя, Бриттани. Возможно, я не всегда показывал это, но я говорю правду. Я люблю тебя сильнее, чем ты думаешь».
Стивен позвонил Кэтрин в понедельник, но нарвался на автоответчик. Он оставил сообщение для Бриттани и весь вторник посвятил деловым встречам. Дочь не звонила. В среду он выписался из гостиницы и уехал на юг. Напряжение исчезло, как только Стивен выехал на автостраду 99. Наверное, он разлюбил большие города. Он скучал по своим друзьям в Сентервилле. Особенно по Сэмюелю. Библейские уроки по средам были для него важнее, чем воскресная служба. Посещать их вошло в привычку. По каким‑то причинам он уходил из церкви неудовлетворенным. Словно съел закуску, но не получил горячего.
Накопилась целая стопка почты. Стивен быстро просмотрел ее, выбрасывая ненужное в корзину для бумаг. У него оставалось время, чтобы приготовить в микроволновке ужин и собраться к Мейсонам.
Над крыльцом дома Сэмюеля и Эбби горел свет. Сквозь занавески в гостиной маленького бунгало Стивен видел людей. Он посмотрел на часы, чтобы убедиться, что не опоздал. Нет. Наоборот, он пришел на полчаса раньше. Стивен взял с сидения свою Библию. Выходя из машины, он заметил белый «сатурн» Юнис. Сердце гулко забилось. Она уже очень давно не посещала эти занятия.
Мейсоны всегда оставляли дверь незапертой. Как только Стивен оказался внутри, он понял, что Эбби умерла. Не было веселых разговоров и смеха, люди негромко переговаривались, лица их были сосредоточенными. Сэмюель сидел в своем кресле, которое они в шутку называли «кресло учителя», а Юнис сидела на краешке дивана, держала его за руку и что‑то говорила. Старинный друг и наставник Стивена казался сейчас старым и маленьким.
Сэмюель встал и поприветствовал Стивена.
– Стивен, – сказал он, протягивая руку, – я думал, что ты в Сакраменто.
– Я вернулся час назад. Когда это произошло?
– В субботу утром.
Стивен почувствовал, что у него сдавило горло, он начал задыхаться. В глазах закипали слезы.
– Мне очень жаль.
Лицо Сэмюеля смягчилось. Он смахнул слезу, наклонил голову и предложил Стивену сесть.
Юнис подвинулась, освобождая ему место на диване. Когда она положила руку Стивену на плечо, по всему его телу растеклось тепло.
– Хотите чаю или кофе, Стивен? Он не посмел посмотреть ей в глаза.
– Кофе. Черный. Спасибо.
– Так… – Сэмюель снова сел. – Как дела в Сакраменто?
Очень похоже на Сэмюеля – думать о других в такой момент.
– Не особенно хорошо, но я не собираюсь сдаваться. – Стивен зажал ладони между колен. – А у вас какие планы?
– В субботу состоится поминальная служба по Эбби. Стивен понял, что Сэмюель не может думать о чем‑то более отдаленном. Он не мог представить себе, каково это потерять жену, с которой прожил шестьдесят два года. Стивен уже в первый год совместной с Кэтрин жизни понял, что они долго не протянут. А если честно, он не особенно старался сохранить их брак. Чтобы сберечь любовь несмотря на все житейские невзгоды, необходимо приложить очень много сил. Мужчина и женщина обязаны посвятить себя друг другу и Тому, Кто в их жизни должен стоять на первом месте. Стивен сам упустил свой шанс, но это не значило, что в глубине души он не желал построить таких отношений, какие были у Сэмюеля и Абигайль.
– По ней будут скучать. – И очень сильно.Декер почувствовал, что изменения уже произошли. Абигайль больше нет. Его наставник стал другим. Взгляд Сэмюеля был потухшим. Возможно, это результат того, что он совсем не спал с самой субботы.
Вернулась Юнис с чашкой черного кофе. Забирая у нее чашку, Стивен коснулся ее пальцев. Она выглядела измученной не меньше Сэмюеля. У Декера заныло сердце от жалости. Юнис села на стул в другом конце комнаты рядом с Мэрилин Хебер.
Постепенно люди разговорились, стали вспоминать Эбби, как она влияла на их мировоззрение. Стивен вспомнил, как навещал ее в больнице.
– Она буквально видела меня насквозь.
– Меня тоже, – заметил Сэмюель.
Все рассмеялись. Начали вспоминать забавные истории, настроение у всех поднялось. К концу вечера говорили уже не о том, что потеряли ее, а о том, что сейчас она с Иисусом, что ее страдания закончились, что она освободилась от тела, из‑за которого была прикована к кровати. Хотя, вне всякого сомнения, после всего сказанного Сэмюелю не стало легче.
Люди начали расходиться только после одиннадцати. Женщины убрали в холодильник еду, которую принесли с собой. Теперь Сэмюель мог не готовить целый месяц. Стивен уходил предпоследним. Сэмюель проводил его до двери. Декер пожал ему руку.
– Можно зайти к вам завтра?
– Заходи в любое время, Стивен.
Ночь была прохладной, но ветра не было. Стивен поднял воротник и спустился с крыльца. Уже открывая калитку, он оглянулся и увидел, что Юнис обнимает Сэмюеля. Мейсон погладил ее по щеке. Прежде чем закрыть дверь, Сэмюель предостерегающе посмотрел на Стивена, застывшего у открытой калитки.
Стивен придержал калитку, пропуская вперед Юнис.
– Как Тим переживает смерть Эбби?
– Тяжело.
Декер не стал спрашивать про Пола. Он прекрасно знал, что у Сэмюеля с пастором были довольно напряженные отношения, и не хотел бередить раны. Хотя ему ни разу не доводилось слышать что‑то плохое про Пола Хадсона от Юнис или Сэмюеля. Зато Пол говорил много, даже, пожалуй, слишком много. Почему его не было в этом доме, почему он не пришел поделиться воспоминаниями об Эбби?
Юнис поплотнее запахнула пальто. Стивен заметил слезы у нее на глазах. Он должен отойти и позволить ей уйти домой.
– Эбби была добрым другом для многих людей.
– Она была моим лучшим другом в этом городе. Даже не представляю, как я стану жить без нее.
Ее замечание взволновало Стивена.
– У вас здесь много друзей, Юнис.
– Но очень мало, кому я могу доверять. – Даже при слабом свете уличного фонаря Стивен видел выражение скорби на ее лице. – Жена пастора всегда должна думать, что и кому она говорит. С Эбби мне никогда не нужно было об этом заботиться. С ней я могла говорить о чем угодно, потому что она умела хранить тайны и не обсуждала чужие проблемы с кем‑либо. То же, пожалуй, можно сказать и о Сэмюеле. – Голос Юнис дрогнул, боль потери отразилась на ее лице. – Не знаю, что я буду делать без нее, и от этого начинаю злиться.
– Почему?
– Потому что это эгоистично.
– Я так не считаю.
– Она очень страдала, а мне жаль только себя.
Стивену хотелось утешить ее, но он сдержал себя. Он все задавался вопросом, остались ли между ней и Полом трения. Декер знал, что у Юнис были разногласия с некоторыми членами общины. Естественно, муж должен быть ее лучшим другом. Стивен знал, что некоторые люди чувствовали себя неловко в присутствии Юнис Хадсон. Как только она входила в комнату, люди меняли тему разговора. Словно вместе с ней входил и Иисус, заставляя их задумываться над тем, что они делают. Для Юнис Иисус был центром жизни, и это было известно каждому.
– Я ваш друг, Юнис.
Она посмотрела Декеру в глаза:
– Мне не следовало все это говорить.
– Все, что вы сказали, останется между нами. – Стивен почувствовал, что она замерла, значит, услышала его. Он догадывался, что она услышала даже больше, чем он сказал.
– Я не могу откровенничать с вами.
– Потому что Пол – мой друг?
– Отчасти поэтому.
– Потому что я мужчина?
– И это тоже. – Юнис поймала его взгляд. – Вы опасны.
– Опасен? Я? – Декер лихорадочно соображал, пока не догадался, что она имеет в виду.
– Спокойной ночи, Стивен.
Ее прерывающийся голос заставил его отступить и дать ей пройти. Он засунул руки в карманы кожаной куртки, проводил ее взглядом до машины. Он хотел пойти за ней, сказать, что никогда не обидит ее. Что она может верить ему.
Ну, конечно! Унего самые добрые намерения и чистые помыслы. Естественно, он может дать слово чести. Настоящий мужчина всегда держит слово, но Стивен знал, что ему не хватит сил противостоять искушению, если оно явится к нему в виде Юнис Хадсон.
Стивену нравился Пол, он восхищался им как пастором, который мог растрогать и встряхнуть паству. Но это вовсе не означало, что Стивен слеп и не видит его недостатков. Пол относился к жене как к чему‑то само собой разумеющемуся, он настолько увлекся строительством своей церкви, что не обращал внимания на обиды, копившиеся в его собственном доме. Стивен чувствовал надвигающуюся беду, ведь когда‑то он сам слишком увлекся своим бизнесом, чем поспособствовал развалу своей семьи.
Интересно, может ли пастор расторгнуть брак? И достанет ли Полу мудрости не делать этого?
Стивен заметил, что Тим ушел от родителей во время торжества по случаю начала строительства нового здания церкви. Он видел, как Юнис доставала из корзины тарелки и приборы, расстилала одеяло для пикника, а Пол что‑то сказал ей и отправился общаться с прихожанами. Он не обращал внимания на жену до самого вечера. Стивен уехал тогда раньше, иначе он обязательно что‑нибудь сказал бы или сделал, о чем впоследствии ему пришлось бы жалеть.
Сегодня Юнис была беззащитна. Она скорбела, поэтому потеряла над собой контроль и говорила откровенно. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что она уже об этом жалеет.
Сердце Стивена громко стучало, когда он садился в машину и включал зажигание. Юнис знала о его чувствах. Один раз она уже провела между ними черту. Сегодня она сделала это снова. Правда, теперь черта была тоньше и не совсем прямая. Он видел задние фары «сатурна» Юнис, когда она поворачивала на перекрестке налево. Стивену безумно захотелось поехать за ней. Она была такой одинокой, уязвленной, немного растерянной. Он мог бы догнать ее, спросить, не хочет ли она выпить чашечку кофе где‑нибудь в придорожном кафе. Владельцы таких заведений не ходили в Сентервилльскую христианскую церковь. Они могли бы поговорить, возможно, разобраться в своих отношениях.
Стивен знал, что им движет. Разум всегда готов найти оправдание тому, чего жаждет плоть.
– Господи, – сказал он вслух. – Господи, помоги мне устоять. Стивен доехал до перекрестка и остановился. Он снова увидел задние фары машины Юнис. Она была совсем рядом. Он постоял еще чуть–чуть и принял окончательное решение.
Декер повернул направо и поехал домой.
* * *
На поминальную службу по Эбби пришло менее ста человек. Сгорая от стыда, Юнис сидела за пианино. Она еле сдерживала слезы, когда играла любимый гимн своей подруги. Сэмюель сидел на передней скамье, рядом с ним был Тим. Пол начал службу, а потом тихонько исчез, и его место занял Хэнк Портер. Пол сказал Юнис о том, что уйдет в середине службы, только перед самым ее началом.
– Но так нельзя, Пол! Это неправильно!
– Нет, правильно. Послушай меня…
– Если все правильно, почему ты молчал до последнего момента?
– Потому что ты стала очень раздражительной. Иногда, Юнис, ты не можешь рассуждать спокойно. Послушай меня хоть одну минуту! Хэнк Портер – пастор от Бога. И он оказался здесь как раз вовремя. А встреча с Говардом Макнамарой – ключ к комиссии по планированию. Я не могу отменить встречу и рисковать задержкой строительства.
– А как же чувства Сэмюеля? Как же многолетние труды Эбби на благо церкви? Или все это для тебя ничего не значит?
– Хэнк Портер приехал вчера из Орегона. Я уже с ним говорил, и он горит желанием поучаствовать в службе. Это явно воля Господа. Неужели ты сама не видишь? Он же был пастором Сэмюеля и Эбби сорок лет! Я скажу в начале несколько слов об Эбби, а потом уйду. Никто даже не заметит моего отсутствия.
– Я замечу.
– Я делаю это ради церкви!
– Эбби тоже много сделала для этой церкви.
– Когда‑то. Многие даже не знают, кто она такая, ее смерть их не волнует.
– И это лишний раз подтверждает, что в твоем служении не все благополучно, Пол! Твоих прихожан это должно волновать. – Зря она это сказала.
– В моем служении все замечательно! Ты единственный человек во всей общине, кто считает, что я плохо выполняю свои обязанности! Каждую неделю на мои проповеди приходят новые люди. Они открывают свои кошельки и щедро жертвуют на строительство новой церкви. И ты будешь после этого говорить, что Господь не благословил нас?
– Если что‑то и растет, это еще не значит, что оно здорово, Пол. Раковая опухоль тоже растет.
Юнис еще не доводилось видеть его таким взбешенным.
– Что ты вообще знаешь, Юнис? Мы росли в разных условиях. Ты не видела ничего, кроме лачуг в горах. Сколько прихожан было у твоего отца? Пятнадцать? Двадцать? И ты называешь это церковью? Да это ничто!
Юнис чуть было не бросила ему в лицо, что ее отец был лучшим пастором, чем его отец. Но она склонила голову, закрыла глаза и принялась горячо молиться Господу, чтобы Он помог ей сдержаться и не позволил кинуть в Пола камень еще тяжелее, чем он кинул в нее, говоря о ее семье с таким презрением. Она и так слишком много наговорила. И ни одно слово, сказанное ею за пять лет, не было услышано.
Теперь она сидит за пианино и старается сохранить спокойный вид для тех, кто может случайно посмотреть в ее сторону. Она – жена пастора Пола. И этот факт особенно сильно тяготил ее сегодня!
Хэнк Портер оказался невысоким, полным и лысым мужчиной, он не отличался красноречием и говорил об Абигайль довольно сбивчиво. Но никто не усомнился, что он любил и уважал ее.
– У Эбби было золотое сердце, – сказал он и вытащил носовой платок из кармана.
Присутствовавшие начали рассказывать различные истории, связанные с ней.
– Однажды я пожаловался ей на своих родителей, а она сказала, что я просто эгоист, – вспомнил один молодой человек. Все засмеялись. – Она еще много чего мне говорила, но я сейчас не хочу вспоминать, каким я был недотепой. Во всяком случае… я хочу сказать, будь это не миссис Мейсон, а кто‑то другой, я бы и слушать не стал. Я знал, что она говорит так из любви ко мне.
Поднялась жена Хэнка Портера, она была одета слишком ярко, и собравшиеся начали перешептываться.
– Некоторые из вас, наверное, удивляются, как это жена пастора посмела так одеться на поминальную службу, но я сделала это в память об Эбби. Она подарила мне эту красную шляпу и алую блузку на шестидесятипятилетие. – Все засмеялись, включая и саму Сюзанну Портер, смахивавшую слезы.
Поднялся Тим, он попытался что‑то сказать, но снова сел. Сэмюель обнял его за плечи, и они склонили головы. Встала Юнис, взяла микрофон и рассказала всем о том, как Эбби неустанно трудилась на благо церкви, как сострадала другим, особенно скромной, застенчивой жене пастора. Она смотрела на Сэмюеля сквозь слезы.
– Эбби заменила мне мать и стала моим лучшим другом. И где бы я ни бывала с ней или Сэмюелем, я всегда ощущала присутствие Господа. – Юнис не могла больше говорить и снова села на свой стул у пианино.
Когда все желающие выступили, Хэнк Портер завершил службу.
– Последнее, что мы можем сделать для нашего Господа в этом мире – умереть достойно. Последние слова Абигайль, обращенные к мужу, были не о ней самой, она волновалась о других. Я не сомневаюсь, что когда Абигайль снова открыла глаза, она увидела перед собой лик Иисуса, и Он улыбался и говорил ей слова, которые мы все так жаждем услышать…
По церкви пронесся легкий гул голосов – старейшие члены общины хором закончили фразу:
– «Хорошо, добрый и верный раб!» [46]46
См.: Мф. 25:23.
[Закрыть]
Хэнк Портер склонил голову и прочитал простую молитву:
– Господи, прими нашу возлюбленную сестру Абигайль. Она являла Твою любовь всем, кто окружал ее. Помоги нам своей жизнью выказать ей должное уважение и научи нас жить так, как жила она, взирая на лик Сына Твоего – Иисуса, от имени Которого мы и возносим свою молитву.
И снова негромкий хор голосов произнес:
– Аминь.
Юнис была рада, что знала все любимые гимны Эбби наизусть. Сквозь слезы она не сумела бы разглядеть ноты. Она играла гимн за гимном, пока церковь не опустела – все направились в зал собраний, где диакониссы приготовили закуски.
– Почему папа не остался? – спросил Тим по дороге домой.
– Хэнк Портер был пастором Сэмюеля и Эбби сорок лет.
– Ты не ответила на мой вопрос.
– У отца была назначена важная встреча.
– Ну, разумеется. – Он смотрел прямо перед собой. – Мейсоны – наши лучшие друзья, а папа слишком глуп, чтобы это понять.
– Не говори так об отце.
– Почему? Это же правда.
Юнис въехала на подъездную дорожку и с помощью пульта открыла дверь гаража. Новый «бьюик» Пола стоял внутри. Она припарковалась рядом с ним. Тим был еще ребенком, но выражение его лица было не по–детски суровым. Это больно ранило Юнис.
– Отцу нужны не твои обвинения. Ему нужны твои молитвы.
– А зачем ему мои молитвы? Он же напрямую говорит с Богом. Можешь сама спросить. – Он вышел из машины и захлопнул дверцу.
– Тим! – Юнис устремилась за ним, но он уже сел на велосипед.
– Куда ты собрался?
– Куда‑нибудь подальше отсюда!
У Пола была куча новостей. Обед с Макнамарой прошел лучше, чем он ожидал.
– Мы попали в струю. Он намекнул мне, что даст нам зеленую улицу, чтобы все наши работы выполнялись в срок или даже раньше.
– Не хочешь спросить, как прошла поминальная служба по Эбби?
– Не сомневаюсь, все было великолепно. Ты же знаешь, как меня раздражало даже упоминание о Генри Портере, а вчера вечером я был несказанно рад видеть его. Пути Господни неисповедимы.
– Ты хочешь сказать удобны?
Пол пропустил замечание жены мимо ушей и принялся в деталях рассказывать о встрече с Говардом Макнамарой. Все сложилось именно так, как он просил в своих молитвах.
Пол так и не спросил о Тиме, который переживал смерть Эбби даже тяжелее, чем сама Юнис.
11.
1999
Пол перелистывал страницы журнала «Христианское мировоззрение», пробегая глазами статьи, в которых излагались передовые идеи. В середине журнала он наткнулся на список бестселлеров, во главе которого красовалась книга отца – «Строя церковь двадцать первого века». Пол раздраженно швырнул журнал на стол и откинулся на спинку новенького кресла с подголовником, развернулся в сторону окна в своем новом кабинете и стал наблюдать за работой строителей, возводящих каркас третьего крыла Центра новой жизни. За двенадцать лет он весьма преуспел в своих начинаниях, хотя этого, как видно, было недостаточно. Появилось хорошо знакомое неприятное ощущение в желудке. Неужели ему всегда придется жить в тени отца? Ему следовало бы радоваться за него, а не завидовать ему.
Встряхнувшись, Пол решительно взял трубку телефона и нажал на кнопку, запрограммированную на набор номера родителей. Разглядывая в окне Центр новой жизни, Пол пытался подбодрить себя. Он ведь тоже завоевывает души людей, разве не так?
– Привет, мам, как поживаешь?
– Прекрасно. Как ты? Давненько ты не звонил.
– Ну, ты же знаешь, как это бывает. Времени всегда не хватает. Зато строительство идет быстрыми темпами, опережаем намеченный график.
– Рада за тебя.
– Только что в списке бестселлеров увидел папину книгу. Не скажу, что удивлен.
– А разве должен был?
Иногда тон матери ставил его в тупик.
– Звоню, чтобы поздравить его. Он где‑нибудь поблизости или играет в гольф с какой‑нибудь шишкой?
– О, он здесь, работает, как всегда, придумывает что‑то. Погоди немного, Пол. Кстати, у нас новая телефонная система. Если я нечаянно нажму не на ту кнопку и нас разъединят, я сразу же перезвоню.
Вскоре после выхода отца на пенсию родители переехали в новый дом в Северном Голливуде. Дом стоял на возвышенности, с видом на долину Сан–Франциско. В последний раз, когда они с Юнис приезжали к ним в гости, отец показал Полу свой новый кабинет, который он построил над просторным, на две машины, гаражом. Кабинет был таким же величественным, как и тот, служебный, который отец недавно освободил, покинув построенную им церковь.
Пол нетерпеливо барабанил по столу. Прошли долгие две минуты, после чего в трубке снова послышался голос матери.
– Скоро отец подойдет к телефону, Пол. Он сейчас разговаривает по другой линии.
Вполне вероятно, что с редактором. Договаривается о продолжении книги.
– А как поживает Юнис, Тим?
Неужели она тянет время?
– Юни все так же, поет и играет на фортепиано, хотя с тех пор как в штате появился ответственный за музыкальное сопровождение, уже не так много. Тим занимается своими делами. – Пол взглянул на часы. – Слушай, я могу позвонить позже.
– Ты и пяти минут не можешь поговорить со своей матерью?
– Нет… что ты. Я вовсе не хотел…
– Какими конкретно «делами» занимается Тим?
– Какими обычно занимаются все подростки. Носится где‑то с друзьями. Но каждое воскресенье приходит в церковь.
– Нисколько в этом не сомневаюсь.
Опять этот странный тон.
В трубке послышался щелчок.
– Привет, Пол. Как идут дела в твоей маленькой вотчине?
Отец никогда не упускал случая вставить какую‑нибудь колкость.
– Оставляю вас двоих наедине. – Мать спешно повесила трубку.
– Ты снова звонишь, чтобы попросить совета? Знаешь, не за горами тот день, когда я буду петь псалмы с ангелами, и тебе придется самому во всем разбираться.
Пол вспыхнул, но сумел выдавить из себя смешок.
– Позвонил я не ради совета. В этом нужды нет. Хочу поздравить тебя с выходом книги, которая так быстро заняла верхнюю строчку в списке бестселлеров. Когда я смогу получить свой экземпляр?
– Когда закажешь. – Отец рассмеялся. – Шучу, сын. Я внес тебя в список людей, которым книгу должны доставить бесплатно. Со дня на день получишь ее от моего издателя. Честно говоря, удивлен, что у тебя до сих пор ее нет.
Какое тонкое проявление интереса.
– Без автографа?
– Тон у тебя чуток желчный.
Пол очень постарался смягчить голос.
– Не хотел обидеть тебя. Я горжусь тобой, отец. Вот, хочу уговорить тебя приехать к нам, встать за кафедру. Послушать тебя съедутся аж из Сакраменто. Могли бы посвятить этому целый день.
Отец снова засмеялся:
– Гонорары за мои труды значительно возросли.
– Сколько ты запрашиваешь в последнее время? У нас теперь две тысячи прихожан, отец. Можем себе позволить лучшего из лучших.
– Что ж, молодец. Сколько лет тебе понадобилось, чтобы поставить эту церковь на прочный фундамент? Пятнадцать?
– Двенадцать. – Пол с трудом поборол раздражение. – Начинал я с тридцати восьми прихожан.
– У меня в начале было и того меньше. Как, кстати, продвигаются строительные работы?
Пол с радостью ухватился за новую предложенную отцом тему разговора.
– Опережаем график. – Теперь его очередь хвастаться. – Уже вырисовывается каркас третьего крыла. Вчера мне позвонили и сообщили, что «Архитектурный вестник» собирается опубликовать статью об архитекторе нашего Центра Стивене Декере.
– Никогда не слышал о таком журнале.
– Потому что он светский, отец. В архитектурных кругах это издание считается весьма солидным и уважаемым. А вот найти вполне успешный христианский журнал в последнее время стало нелегким делом. Кстати, «Архитектурный вестник» продается в любом супермаркете по всей стране. И в августе на его глянцевой обложке будет красоваться наш храм. – Пол швырнул «Христианское мировоззрение» в мусорную корзину и отклонил спинку своего кресла назад. – Я вышлю тебе экземплярчик, когда он выйдет в свет.
– У меня уйма других дел.
Пол упивался тем, что в голосе отца послышалась желчь.
– Рад за тебя, отец. – Он привел спинку кресла в вертикальное положение. – Знаешь, мне бы хотелось поболтать подольше, но нужно бежать. Обними за меня маму. – И повесил трубку прежде, чем отец успел вставить хоть слово.
На этот раз выиграл он, но почему‑то, несмотря на одержанную победу, у него появилось гнетущее чувство пустоты.
* * *
Бывали дни, когда Стивен очень сожалел, что принял решение строить Центр новой жизни. Как только Пол переступил порог «Закусочной Чарли» с кейсом в руке, Стивен понял: дружеской беседы не предвидится.
Найти общий язык с властным директором, поглощенным идеей постройки дома своей мечты, или с требовательным землевладельцем, одержимым дизайном парка развлечений, оказалось пустяком по сравнению с тем, чтобы вести дело с пастором, который строил церковь. Пол и вместе с ним его строительный комитет, вероятно, совершенно забыли, что обычно гонорар подрядчика составляет десять процентов от стоимости проекта. Стивен подписал контракт на пять процентов, решив, что разница будет считаться его пожертвованием на нужды церкви. И все же находились люди, которые считали, что он набивает свои карманы золотом.
– Как скоро завершится данный этап? – От этого вопроса, задаваемого с непреклонным упорством, Стивен начинал полыхать гневом, как и от сакраментальной фразы «ты должен сократить расходы».
Декер уже тысячу раз объяснял понятие критического пути [47]47
Метод критического пути позволяет рассчитать возможные календарные графики выполнения работ и оценить продолжительность выполнения каждой работы, определить критический путь проекта. Концепция критического пути обеспечивает концентрацию внимания менеджера на самых основных работах.
[Закрыть]. График был составлен так, чтобы наилучшим образом использовать время при согласовании работ подрядчиков, поставок материалов и сроков выполнения заказов. В графике было специально учтено резервное время, чтобы проект оставался рентабельным даже в случае непредвиденных задержек. А Пол все время спешил и поторапливал других.
– На прошлой неделе ты говорил, что лесоматериал прибудет в понедельник.
– На рынке древесины цена сейчас колеблется на 1—5 пунктов, так что ожидается двухдневная задержка. Это пустяки.
– Пустяки? – Брови Пола приподнялись. – Время – деньги.
– Я предупреждал тебя, Пол, в таких делах всегда бывают задержки. Я не Господь Бог. Кроме того, мы трудимся не покладая рук. Бульдозеры брошены на обустройство парковки на заднем дворе, тракторы разрыхляют почву для посадки оливковой рощицы.
– Да, но…
Стивен страшно ненавидел эти нескончаемые «да, но». Они попросту сводили его с ума. Как и то, что все его старания воспринимаются как должное. А еще он терпеть не мог представителей строительного комитета Пола, когда они сбегались к нему со всех сторон и предлагали наперебой свои бесчисленные идеи, полагая, по всей видимости, что небольшое изменение тут или там не может играть значительной роли. За последние три года он уже несчетное число раз объяснял им, почему он предварительно составил двадцатилетний план.
– Ты слишком торопишься, Пол. Ты заведешь церковь в такие долги, что мы никогда не расплатимся по счетам.
– Деньги постоянно поступают.
– Они поступают недостаточно быстро. Во всяком случае, по сравнению с объемом задуманных тобой работ.
– Тебе нужно больше веры, Стивен.
Порой Пол напоминал ему бульдога, который намертво вцепляется в жертву.
– Вера у меня есть. Однако есть и профессиональный опыт. Бизнес, который развивается слишком быстро, обычно терпит крах.
– У нас не бизнес. Справимся с Божьей помощью. Да, но…
Джеральд Боэм, вероятно, снова предложит очередной безумный план по увеличению денежного фонда. Да и Марвин Локфорд не чурается задерживать выплаты на шестьдесят, если не больше, дней.
Не только церковь обрастает долгами. Стивен всегда считал делом чести вовремя выплачивать зарплату своим подрядчикам и рабочим. Но он был ограничен в средствах и уже устал выбивать деньги из Марвина.
«Документация, – постоянно повторял Локфорд. – Все операции должны быть документально подтверждены».
В каком библейском стихе говорилось о возвращении ближнему его одежды до наступления ночи, чтобы ему было в чем спать? [48]48
См.: Исх. 22:26–27.
[Закрыть]
Стивен никогда не нанимал незнакомцев. Только людей, с которыми у него уже сложились определенные отношения. Он мог по имени обратиться к инженеру–проектировщику, специалисту по несущим конструкциям, инженеру–строителю, ландшафтному архитектору. Стивен внимательнейшим образом следил за ходом дел на стройке, потому что не очень‑то доверял Марвину Локфорду, подвергая сомнению его расчеты. И уж вовсе Декеру не нравилось, что для получения причитающихся денег приходилось чуть ли не клещами вытаскивать их из загребущих рук Локфорда.
Вряд ли Пол когда‑либо ждал своей зарплаты. В этом Стивен не сомневался.
На стройке счета к оплате всегда приходят в срок. Звукоинженеры, устанавливающие аудиосистемы; инженер–механик, ответственный за отопительную, вентиляционную системы и установку кондиционеров; электрик, сантехник, инженер по противопожарной системе. Согласовывать их работы и вникать во все тонкости – значит пребывать в постоянном стрессе. Тем более на стройке никогда не прекращался поток инспекторов, которые с легкостью из‑за малейшей неточности могли застопорить любое дело.
Порой Стивен ощущал себя дорожным регулировщиком на перекрестке Манхеттена. Наверняка было бы проще лечь на середину перекрестка и позволить им всем ездить по нему. К сожалению, это было не в его натуре.
Господи, кто в ответе за этот проект? Ты или Пол Хадсон? Я хочу исполнить Твою волю, Иисус. И стараюсь сделать все как следует.
Стивену хотелось, чтобы эта церковь еще долго стояла после того, как ни Пола Хадсона, ни его самого уже не станет. Хотелось, чтобы за каждой доской и каждым кирпичиком люди видели Христа. Но всякий раз, когда ему на глаза попадался разгуливающий по стройплощадке один из членов комитета, или когда разносилась весть об очередном «мероприятии» Джеральда Боэма, или когда приходилось лицезреть Пола, входящего в «Закусочную Чарли» со своим кожаным кейсом, его кровяное давление резко повышалось.
Салли Уэнтворт налила им кофе. Пол улыбнулся ей, перебросился с ней парой слов, а затем перешел прямо к делу:
– Не вижу, что нам мешает урезать кое–какие расходы.
Сколько раз они уже говорили на эту тему? Стивен призвал на помощь все свое терпение.
– Сокращение расходов ведет к снижению качества. Сколько заплатишь, столько и получишь, Пол. Эта церковь строится во славу Господа нашего, и она будет построена из наилучшего доступного на данный момент материала.
