Текст книги "Финансы Великого герцога"

Автор книги: Франк Хеллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Рамон Двадцатый, мадам – между прочим, весьма приятный человек. Все сказанное вами верно. Менорка находится в Средиземном море, и ею правит великий герцог, но, к сожалению, ее финансовое положение не так прекрасно, как географическое, – я бы сказал, она едва держится на плаву. Видите ли, у Менорки нет денег – и это не досадный эпизод, как в случае с вашей родиной…

– Моей родиной? – Она вскочила с места. – Что вам о ней известно?

– Ничего. Вы просто сказали, что вашей родине тоже приходилось брать взаймы, но страна, которая имеет таких дочерей, не может сидеть на мели долгое время.

Филипп поклонился, а она засмеялась, явно успокоившись.

– Итак, Менорка испытывала нужду на протяжении последних двухсот лет и все это время брала займы. Таким образом она попала в когти ростовщиков – людей, которые за свои услуги берут двадцать, а то и тридцать процентов. Вам известно, что такое процент? Mon Dieu, [55]55
  Бог мой (фр.).


[Закрыть]вы выдающийся политэконом! Итак, попав однажды в когти этих господ…

Она перебила его:

– Но знаете ли вы что-нибудь о великом герцоге?

– Ничего особенного. Он примерно моего возраста, хорошо воспитан, высок, статен, но, к сожалению, хром.

– Как, он хромой? Неужели?

– Увы, мадам, я точно это знаю. Бремя государственных долгов…

– О, как мне его жаль! Но вы сказали, что он высок и статен?

– Да, мадам. Высок, статен и как раз в том возрасте, когда мужчине пора жениться. Вы, кажется, очень интересуетесь доном Рамоном?

Она нетерпеливо мотнула головой:

– Вовсе нет. Давайте же завтракать. Пожалуйста. А то вы так рассказываете, что еда остынет.

Филипп поклонился, взглядом взывая к небу. Она принялась рассеянно ковырять еду, которую он положил ей на тарелку, а затем снова заговорила:

– В газете написано, что скупить облигации Менорки мог только сумасшедший. Умалишенный или анархист. Вы тоже так считаете? Вы разбираетесь в делах такого рода?

Филипп придал своему лицу выражение сугубой серьезности:

– В делах такого рода? Да, но что вы имеете в виду? Об этом человеке никому ничего не известно, и в газете это ясно написано.

– Да, но что вы думаете об этом? Вы тоже считаете его сумасшедшим?

Прежде чем ответить, Филипп окинул ее внимательным взглядом. Чем может объясняться интерес, который эта юная леди питает к его биржевой операции? Он прикидывал и так, и эдак, но ее любопытство оставалось непостижимым. Между тем она глядела на него с нетерпением и явно ждала ответа. Филипп закашлялся.

– Гм… – проговорил он. – Видите ли, я все же не решаюсь судить об этом деле. Но если вы желаете знать мое частное мнение, то я не считаю, что он сумасшедший.

Как ни странно, она восприняла эти слова почти с облегчением.

– Ах, как это интересно! Знаете, меня это очень радует.

– Господи Боже мой, меня тоже! Но чему вы так радуетесь?

– Я подумала об этом несчастном великом герцоге, этом Рауле…

– Рамоне.

– Да, Рамоне конечно… Если бы облигации скупил дурак, он бы мог навлечь на него какое-нибудь несчастье.

– Гм, да, это правда. Потому что, провернув это дело, он становится хозяином острова.

– Неужели?

– Да, можно сказать и так. Будь он дурак, он бы мог обанкротить великого герцога и, возможно, вынудить его отречься от престола…

– Но вы ведь не думаете, что он дурак?

– Нет, я так не думаю. С другой стороны, если бы это оказался добродушный дурак, эксцентричный, милый дурак – ведь такие тоже встречаются, – он, может быть, освободил бы Менорку от ее долгов.

– И тогда Рональд получил бы свободу?

– Рамон. Да, тогда дон Рамон был бы избавлен от этого бремени. Но, говоря между нами, такие дураки встречаются крайне редко. Особенно на биржах. Нет, тот, кто провернул это дело (от сознания собственной гениальности голос у господина Колина невольно дрогнул), – очень умный бизнесмен. Таково мое мнение. Умный бизнесмен, который нашел Колумбово яйцо там, где никто бы не догадался его искать. Можете не сомневаться, он рассчитывает заработать на этом деле, и это ему удастся!

Она задумчиво глядела в чашку с чаем.

– И никто ничегошеньки про него не знает?

– Нет. Все признают, что он действует необычайно хитро.

– И даже вы ничего не знаете об этом?

Ее лицо настолько явно выражало, что она обращается к Филиппу как к последней инстанции, что он не мог не улыбнуться: в душе он торжествовал.

– Даже я, мадам.

Она снова углубилась в раздумья.

– Может быть, вы хотите, чтобы я попытался это выяснить?

Мгновение она колебалась, но затем ее лицо приняло решительное выражение:

– Да, благодарю, если вас это не затруднит… Буду вам очень признательна…

Внезапно она осеклась и осушила и без того пустую чашку.

Удивление Филиппа не знало границ. Воистину она была самой удивительной представительницей прекрасного пола из всех, которых ему доводилось встречать. Воистину так!.. Пожав плечами, он поклялся, что очень скоро разрешит эту маленькую загадку. Такому плуту, как он, не составит большого труда перехитрить такое неопытное создание. «Но – клянусь всем святым! – нельзя не признать, что она умеет хранить свои тайны!» Она ни разу не проговорилась; не дала ему ни малейшей подсказки, которая помогла бы подобрать ключ к ее тайне. Единственное, чем она себя выдала, – интерес к Менорке, но на самом деле это обстоятельство добавляло ей еще больше загадочности. Человек, которого он видел на Лионском вокзале, хранил свою тайну так же ревностно; как Филипп ни старался, он не мог отыскать в памяти нужное имя. Впрочем, разузнать, почему ее интересует Менорка, будет куда проще – если только ему хватит времени! Ведь его судно уходит послезавтра, и оно доставит его на тот остров, который в силу некоторых причин так занимает ее, его и мистер Исаакса, – на Менорку!

Филипп взглянул на часы. Близилась половина одиннадцатого. Внезапно его осенила идея.

– Мадам, – сказал он. – Вот о чем я подумал. У вас нет никакого багажа, так как Жак появится не сразу, я предлагаю совершить прогулку по городу и купить все, что вам понадобится в первое время. Надеюсь, вы любите ходить по магазинам? Лично для меня не существует ничего более приятного.

Она просияла, но еще колебалась.

– Вы и вправду мне это предлагаете? – спросила она. – Но… я думаю, уже завтра Жак будет здесь. Впрочем, вы правы, мне необходима одежда… – Она смущенно взглянула на свое отражение в зеркале напротив. – Особенно теперь, когда я так постарела.

– All right. Тогда – идемте.

Он распорядился, чтобы завтрак записали на их счет, и они вышли на освещенную солнцем улицу.

Сокрушительный удар обрушился на господина Колина в тот момент, когда он вместе со своей спутницей возвращался из салона на Ла-Каннебьер. Они были в филиале большого парижского дома моды и приобрели там массу вещей, которые, по его мнению, были ей необходимы: весеннюю шляпку, потому что здесь солнце пекло куда сильнее, чем в Париже; вуаль, духи, перчатки и пару легких ботинок. Попытки убедить мадам Пелотард потратиться еще и на светлое платье остались тщетны. Затем Филипп удалился, чтобы она могла приобрести те детали туалета, при покупке которых его присутствие было нежелательно. Запрокинув голову и надвинув шляпу на нос, он ждал ее у дверей магазина, пропитываясь горячим мартовским солнцем. Наконец мадам Пелотард появилась. Филипп уже собирался крикнуть извозчику, но она внезапно тронула его за рукав: вытянув шею, мадам Пелотард глядела в сторону газетного киоска, витрина которого пестрела обложками проспектов и афиш.

– Что это там написано? – спросила она. – Кажется, Менорка…

– Везде эта Менорка! – засмеялся Филипп. – Попробуете угадать, что там случилось?

И, словно отвечая на его насмешливый вызов, сквозь шум улицы до них внезапно долетел хриплый крик марсельского газетчика.

– Ме-но-о-ор-ка! – ревел он. – Ме-но-о-ор-ка! Подробности о революции на Ме-но-о-ор-ке! Покупайте «Пти Марселье»! Убийство в Булонском лесу! Ме-но-о-ор-ка!..

Если бы газетчику пришлось давать свидетельские показания о том, что он увидел в следующую минуту, то они выглядели бы так.

Прямо через дорогу, рискуя каждую минуту попасть под колеса автомобиля или копыта лошади, к нему бросился господин средних лет с черными усиками. Ничего не говоря, господин подлетел к газетчику, молча указал на пачку газет и бросил ему пять франков. Газетчик выругался на добром марсельском наречии: ему вовсе не улыбалось расстаться со всей своей мелочью ради того, чтобы продать газету за пять сантимов. Тем не менее он чрезвычайно грязной рукой извлек из кармана горсть серебра и меди и приготовился отсчитывать сдачу.

И тут начались странности.

Господин с черными усиками даже не взглянул на серебро и медь в грязной руке газетчика.

Он сразу уткнулся в газету, которую сжимал так крепко, что у него даже побелели кончики пальцев. Глаза господина прямо-таки летали по строчкам, а его усы вдруг встопорщились, как у кошки. Он читал минуты две, а затем, опустив газету, уставился куда-то вдаль, поверх уличной суеты.

Газетчик хитро ухмыльнулся, снова спрятал деньги в карман и чуть подался назад, чтобы не дай бог помешать господину словом или неловким движением: не каждый день удается так просто заработать четыре франка девяносто пять сантимов!

Но вот наконец незнакомец открыл рот и изрыгнул поток слов, в которых газетчик, хотя господин и пользовался незнакомым ему языком, с легкостью распознал проклятия; в следующую минуту, к великой радости газетчика, покупатель бросился прямо в транспортный поток. Газетчик следил за ним, всей душой уповая на то, что покупателя переедет машина и таким образом помешает потребовать сдачу.

Но, к его горькому разочарованию, господин выбрался на другую сторону невредимым. Там его засыпала вопросами какая-то дама, видимо, уже в возрасте. Вместо ответа странный господин протянул ей газету. Зрение газетчика напряглось до предела: какова будет ее реакция?

И ее реакция превзошла все его ожидания.

Пожилая дама схватила газету, но, не успев прочесть и четырех строк, выронила ее, пошатнулась и ничком упала в объятия своего спутника.

Номер «Пти Марселье», который заинтересовал незнакомца до такой степени, что он заплатил за него на четыре франка и девяносто пять сантимов больше положенного, заставил пожилую даму и вовсе хлопнуться в обморок!

Мгновение спустя в соседней аптеке распахнулась дверь, и господин перенес даму туда. Еще спустя мгновение он выскочил наружу, чтобы что-то подобрать. И что же?

Не что иное, как тот самый «Пти Марселье», за который он недавно выложил стократную стоимость, и из-за которого его спутница грохнулась в обморок. Он засунул номер в карман и снова исчез в аптеке.

Прошло десять минут; затем к дверям подали дрожки. Пожилая дама вышла из аптеки, тяжело опираясь на руку своего спутника. Они сели в экипаж и скрылись в городе.

Между тем ошеломленный газетчик, позабыв все дела, уже в третий раз перечитывал газету: во-первых, чтобы понять, что послужило причиной этой драмы, а во-вторых, чтобы сообщить это своему будущему и глубоко презираемому им биографу.

Вскоре после этих событий Филипп Колин, кандидат juris utriusque из Швеции, он же профессор Пелотард из Лондона, сидел в холле отеля «Д'Англетер» и пил неразбавленное виски, хотя час для этого был еще очень ранний. Его спутница сидела молча, уставившись перед собой застывшим взглядом, и потом, так и не ответив ни на один из его ошеломленных вопросов, удалилась в свою комнату. А Филипп продолжал мысленно, в стопятидесятый раз пережевывать те же вопросы, которые он задавал себе на протяжении семнадцати часов, проведенных с этой незнакомкой, – теперь, впрочем, запивая эти вопросы виски. А глазами профессор уже в стодвадцатый раз мысленно пробегал статью из «Пти Марселье», которая так внезапно сбросила его с самых светлых высот нарциссизма и ввергла в самые темные бездны уныния. А статья эта была следующая:

РЕВОЛЮЦИЯ НА МЕНОРКЕ!

ПАДЕНИЕ МНОГОВЕКОВОГО ГЕРЦОГСТВА!

ГДЕ ДОН РАМОН XX?

Никаких известий о его судьбе – самые худшие предположения. Менорка становится республикой! Долговое бремя сброшено!

Так звучал заголовок, и сам текст вполне ему соответствовал:

Сегодня около полудня мы получили из Барселоны телеграмму такого необычного содержания, что поспешили убедиться в ее подлинности, прежде чем знакомить с ней нашу все возрастающую аудиторию. Со всей достоверностью нам удалось установить, что телеграмма подлинна, и теперь «Пти Марселье» со свойственной ему быстротой спешит познакомить общественность с этим более чем любопытным документом:

«Барселона, 4 марта 1910, 22:50.

Капитан английского грузового судна „Лоун Стар“ (пароходство „Голубой звездный путь“) по прибытии из Маона (Менорка) под присягой рапортует представителям пароходства о следующем:

Пристал на Менорке в 3 ч. 11 мин. п. п., чтобы забрать груз (оливковое масло), следующий в Лондон. Обнаружил в городе революцию; на улицах волнение, толпы людей, с бастиона без перерыва палили пушки. Один снаряд едва не угодил в судно. Сошел на берег, чтобы узнать о причине восстания. Из-за всеобщей суматохи ясный ответ получить не смог. Достоверно лишь то, что восстание охватило весь остров, замок великого герцога взят, окна выбиты, флаг сорван. О судьбе великого герцога или ничего неизвестно, или ее держат втайне от народа. По слухам, предводителями восстания являются некто Эрнандес (Луис) и католический пастор. Никаких признаков кровопролития, только всеобщее волнение. Во второй половине дня меня разыскал означенный Эрнандес, или человек, назвавшийся его именем; на ломаном английском он сообщил, что Менорка восстала и сбросила вековое иго; дать пояснения относительно судьбы великого герцога отказался; объявил, что Менорка, по примеру Португалии, станет президентской республикой с ним во главе и что первым делом она сбросит долговое бремя, которое тяготило ее на протяжении столетий.

Из-за всеобщих волнений груз забрать не смог.

Часом позже капитан Симоне, которого прекрасно знают в Барселоне, взял курс на Лиссабон согласно приказу из головного офиса; возможно, Симоне сделает остановку в Гибралтаре. К сожалению, на „Лоун Стар“ отсутствует беспроволочный телеграф, а при попытке выйти на связь с Меноркой обнаружилось, что кабель перерезан или выведен из строя.

Между тем никаких оснований не доверять рассказу капитана нет. Барселона в большом смятении».

Такова телеграмма, содержание которой было полностью подтверждено нашим корреспондентом и офисом «Голубого звездного пути» (но лишь сегодня около полудня).

Итак, великое герцогство Меноркское, основанное в XIII веке, встретило свой конец.

Последний правитель Менорки, дон Рамон XX, был молод (тридцати пяти лет), и о нем известно только хорошее. Как явствует из телеграммы, участь его решена. Остается только надеяться, что народ Менорки проявит к своему поверженному властителю больше милосердия, чем проявил народ Португалии к королю Карлошу!

Мы надеемся на это, но не будет ничего удивительного, если наши надежды не оправдаются.

На протяжении последних ста лет – начиная с того времени, когда Менорка очутилась под властью Наполеона, – ее положение было очень печально. Тяжелое налоговое бремя, отсутствие промышленности, непросвещенность. Население фактически остановилось на том уровне, который был достигнут во Франции в XVIII веке, а все, что правителям удавалось собрать в виде налогов и податей, тратилось на их личные удовольствия. Погрязнув в праздности, они забыли о первой обязанности государя: заботиться о своем народе.

Ближайшее будущее покажет, каковы будут последствия переворота на острове; перейдут ли бразды правления к Эрнандесу, о котором говорил капитан Симоне, и сумеет ли тот распорядиться властью лучше, чем дон Рамон. Ведь в этом отношении текст телеграммы весьма богат на обещания: в первую очередь предполагается освободить Менорку от гнетущего бремени долгов. И учитывая исторические обстоятельства, мы можем это только приветствовать.

Как, должно быть, помнит наш читатель, не далее как позавчера в Париже, Мадриде и Риме была проведена биржевая операция, в результате которой все государственные облигации Менорки обрели нового владельца. Кто за этим стоит, пока неизвестно, однако можно с уверенностью говорить о том, что речь идет об иностранном синдикате. Очевидно, телеграмма из Барселоны вызовет у участников синдиката смешанные чувства!

По всей видимости, солидный французский капитал отныне потеряет интерес к острову…

Солидный капитал!.. Ну что ж, не можем не отдать ему справедливость!.. Это – эпитафия твоему великому плану, Филипп Колин, твоей гордости, твоему триумфу!

Впрочем, мистер Исаакс не преминет добавить к ней еще что-нибудь от себя! Один миллион триста тысяч фунтов – неплохо, Филипп Колин. Твои пятьдесят тысяч ничто по сравнению с этим! В утешение тебе остается лишь то, что интерес к острову пока не потерял хотя бы Марсель, родина этого блистательного издания!

Нет, Филипп, никогда больше не связывайся с государственными облигациями! Помни о том, что произошло в Швеции в 1809 году. Как красиво выразился исследователь старины, «своей первой обязанностью новое правительство почло навести порядок в расстроенной экономике. По зрелом размышлении оно списало половину государственного долга…». Так поступили в Швеции, но на Менорке действуют с большей основательностью: они списали все!

Славное дельце, господин Колин! Славное, славное дельце!

Глава пятая
Весенний вечер в Марселе

Шестого марта 1910 года около пяти часов вечера в портовых кварталах Марселя на рю де Олив можно было заметить господина средних лет, с черными усами, в ладном сером костюме и серо-зеленом драповом пальто. Прекрасный день сменился прохладным вечером; воротник у усатого господина был поднят до самого подбородка, а шляпа так глубоко надвинута на лоб, что, кроме усов и белков глаз, ничего нельзя было разглядеть.

Он шел быстро, то и дело поглядывая на номера домов. Дойдя до девятнадцатого, он остановился и некоторое время его разглядывал.

Дом номер девятнадцать располагался несколько в стороне от других и выглядел не совсем необычно. Дом был окружен садом. Над входом висело миниатюрное изображение судна, а над крышей вечерний бриз трепал французский морской флаг. Все говорило за то, что дом принадлежит моряку.

Отворив садовую калитку, господин в сером вошел внутрь и, сделав несколько шагов, очутился перед дверями дома. Он постучал молотком, который висел у двери; ему открыла горничная.

– Капитан Дюпон дома?

– Как вас представить?

– Как человека, который хочет нанять яхту.

– Пожалуйста, входите, я доложу о вас.

Незнакомец был препровожден в маленькую приемную, где опустился на американский стул-качалку.

Минуту спустя дверь распахнулась, и в приемную, переваливаясь, как это свойственно морякам, вышел коренастый, чуть полноватый мужчина. Он был совершенно лыс, а его краснощекую физиономию окаймляла борода, тронутая проседью.

– Капитан Дюпон?

– Так точно.

– Мне сказали, что у вас есть яхта.

– Вас не обманули.

– И что ее можно нанять.

– Бывает, что можно.

– Также и для дальнего плавания?

– Только для дальнего. Думаете, мы тут вдоль берега ползаем?

– Тем лучше. Как с вами рассчитываются?

– Смотря по обстоятельствам. Обычно – по неделям, но есть исключительные случаи.

– Хорошо, и какова ваша цена в неделю?

– Триста франков, не считая провианта и угля.

– Это приемлемо. Вы сопровождаете яхту?

– Всегда. Думаете, в пятьдесят человек уже ни на что не годен?

– Разумеется, нет, капитан. А сейчас вы свободны?

– Гм. Да.

– Вам знакомы Балеарские острова?

– В некотором роде. Я был там три раза.

– А Менорка?

– Да, но вы же не собираетесь..?

– Плыть на Менорку? Да, я собираюсь плыть на Менорку.

– Но там революция.

– Вы слышали об этом? Ну что ж, возможно. Возможно, что так, капитан. Я журналист, и мне интересно выяснить, вранье это или нет.

– Гм. Но я не журналист, и мне неинтересно выяснять, вранье это или нет.

– Значит, такие исключительные случаи вам неинтересны?

– Смотря по обстоятельствам. Не меньше пятисот в неделю.

– Это – тоже смотря по обстоятельствам. Когда мы сможем отчалить?

– Послезавтра.

– Не годится. Самое позднее – сегодня вечером.

– Времени очень мало. Я бы сказал, исключительно мало.

– Давайте так: пятьсот пятьдесят, не считая провианта, и отчаливаем в половине одиннадцатого.

– Отлично. Но ночью, похоже, будет ветер.

– Вас пугает легкое волнение на море, капитан?

– Да. Я не знаю, как его переносят журналисты.

– Узнаете сегодня вечером. Мне сказали, что ваша яхта стоит у восточного пирса.

– И вам опять не соврали. Кто вас сюда прислал?

– Сначала я хотел плыть Алжирским пароходством, завтра – но там мне сказали, что их суда больше не ходят на Менорку.

– Охотно верю. И вас послали ко мне?

– В конечном итоге – да. Я был и у других.

– Но никто не соглашался; охотно верю. Вы сами найдете яхту или пойдете со мной?

– О, я найду ее сам. Восточный пирс. Ждите меня около десяти. Здесь задаток за неделю и столько же на провиант. Забыл спросить: как называется яхта?

– «Аист»!

– Хм… Но это не страшно: пассажирок у нас на борту не будет. Доброго вечера, капитан Дюпон, и – ждите меня, как я сказал.

– Вы не хотите подписать контракт?

– Мне сказали, что с вами это излишне.

– Вот это мне нравится, монсеньор; вот это дело! Вам сказали правду. Не беспокойтесь, отчаливаем в половине одиннадцатого, буду вас поджидать. Простите, как ваше имя? На всякий случай, монсеньор.

– Профессор Пелотард. Я живу в «Д'Англетер». Всего доброго, капитан.

Гость ушел, явно довольный визитом. Капитан проводил его до двери. Но не успел он запереть ее, как снова постучали. Он открыл, полагая, что его гость что-то забыл. Но вместо давешнего господина он обнаружил за дверью двух других.

Один был маленького роста, с сединой в волосах и в золоченом пенсне. Его спутник был очень крупный мужчина, лет тридцати пяти, с закрученными черными усами и карими глазами, взгляд которых был флегматичен и оживлен одновременно. Когда он сделал шаг, чтобы поздороваться, капитан заметил, что незнакомец хромает.

– Вы капитан Дюпон?

– Да, господа, чем могу служить?

– Нам необходимо поговорить с вами. Вы можете уделить нам минуту?

Капитан, несколько ошарашенный двумя посещениями кряду, впустил их в маленькую приемную и сказал:

– Простите, господа, что не могу уделить вам много времени. Не позднее чем через пять минут я должен отправляться в порт.

– Хорошо, полагаю, мы уладим это дело еще быстрее. У вас можно нанять яхту, не правда ли? Разговор вел тот, что был выше.

– Как правило, можно.

– Нам так сказали. И ваша яхта – для дальнего плавания?

– Да, монсеньор, но…

– И вы сами выполняете обязанности капитана. Нам сказали, что вы превосходный капитан. Сколько стоит прокат вашей яхты?

– Обычно триста в неделю, не считая провианта и угля. Но, монсеньор…

– Вам знакомы Балеарские острова? Капитан рассмеялся.

– Да, господа. Мне знакома даже Менорка. Ведь вы отправляетесь именно туда?

Незнакомцы переглянулись в замешательстве, которое им не удалось скрыть. Затем тот, который вел переговоры, наморщил лоб и сказал:

– Если это шутка, капитан Дюпон, то это – неудачная шутка. С чего вы взяли, что мы отправляемся на Менорку?

Взглянув на своего гостя, капитан перестал смеяться.

– Ни с чего, просто минуту назад у меня был господин, который задавал мне в точности те же вопросы и который нанял яхту, чтобы плыть на Менорку.

– Нанял яхту! Вы хотите сказать, яхта уже занята?

– Да, он был здесь десять минут назад.

– Вы должны отказать ему.

– Ни за что.

– Мы платим вам четыреста в неделю. Вы ведь просили триста, не так ли?

– Ее наняли за пятьсот пятьдесят.

– Мы платим шестьсот.

Капитан слегка покраснел.

– Мсье, видно, вы не так хорошо осведомлены обо мне, как господин, который нанял яхту. Я никогда не нарушаю данного слова.

Оба незнакомца уставились на капитана; в том, что он говорил правду, не было никаких сомнений. Стороны еще раз обменялись смущенными взглядами. Затем высокий господин заговорил вновь:

– Но нам необходимо попасть на Менорку, капитан. Необходимо, слышите?

– Ну что ж, наймите другую яхту.

– В Марселе нет ни одного судна, которое готово идти на Менорку. А нам необходимо быть там, вы слышите?

Капитан пожал плечами.

– Хорошо, – сказал он. – Я вижу только один выход.

– Какой же?

– Разыщите того господина, который нанял яхту, и поговорите с ним. Яхта маленькая, но место для четырех пассажиров на ней найдется.

– Святой Урбан! Какая прекрасная мысль, капитан Дюпон! И как же зовут господина, который зафрахтовал яхту?

– Профессор Пелотард, он живет в «Д'Англетер». А сейчас – простите, мсье, мне нужно идти. Я итак потерял много времени. Мы отчаливаем вечером.

– Вечером. Прекрасно. Похоже, профессор спешит не меньше, чем мы. Во сколько?

– В половине одиннадцатого. Мсье, я должен откланяться. Поговорите с профессором и дайте мне знать, чтобы я приготовил провиант. Яхта стоит у восточного пирса.

Надев спортивную шапочку, капитан вывел гостей на улицу. Уже темнело, зажглись фонари. Небо было в облаках и грозило дождем.

Капитан Дюпон молча указал своим гостям на тучи, а затем любезно улыбнулся и быстро зашагал по рю де Олив.

Дойдя до ближайшего газового фонаря, он остановился и, засмеявшись, крикнул своим посетителям – те все еще стояли у его двери и разговаривали.

– Мсье!

– Да, капитан?

– Один вопрос. Вы не журналисты?

– Журналисты?

– Да. Если журналисты, то профессор вас не возьмет – он сам журналист.

– Вот как? Нет, мы не журналисты.

– Тогда au revoir. [56]56
  Прощайте (фр.).


[Закрыть]

Капитан Дюпон почти бегом пустился по улице, а двое его посетителей двинулись к перекрестку и там взяли извозчика.

– В отель «Д'Англетер», скорее.

Они понеслись по городу и уже через четверть часа были у отеля.

– Мсье Пелотард у себя?

– Сейчас монсеньор в кабинете, пишет письмо. Как мне доложить о вас, когда он освободится?

– Граф Пунта-Эрмоса, и, пожалуйста, объясните профессору, что это важно и очень срочно.

– Parfaitement, [57]57
  Разумеется (фр.).


[Закрыть]господин граф. Прошу вас, располагайтесь.

Граф Пунта-Эрмоса и его друг спустились в холл и возобновили прерванный разговор.

– Какое дело может быть у этого Пелотарда на Менорке, Пакено?

– Ваше высочество сами слышали. Капитан сказал, что профессор занимается журналистикой. Известие о революции, которая произошла на нашем несчастном острове, облетело всю Европу. Ах, зачем ваше высочество прогнали этого немца! Это его рук дело, поверьте моему слову.

– Но кому может быть интересна революция на Менорке!

– Ах, ваше высочество, было бы восстание или переворот – заинтересуются и нами.

– Вы правы, Пакено. Революция интересна всегда, будь это хоть революция в Монтенегро. Главное для нас – не возбудить в этом профессоре Пелотарде профессиональную ревность. В его глазах наши мотивы должны быть совершенно невинны. Что бы вы предложили?

– А у вас, ваше высочество, нет никакого плана?

– Дайте подумать. Что вы скажете, если мы представимся как искатели приключений, которые надеются предложить свои услуги новому президенту? Чтобы бороться с тираном, необходимо восстанавливать армию.

– Гм…

– Вы не считаете мою мысль удачной, Пакено?

– Я бы предпочел сказать, что мы едем на Менорку по частному делу, что в опасности наша собственность. Это хорошее объяснение, и к тому же это – правда.

– Вы правы, Пакено, я знаю, вы все еще предпочитаете правду, хотя на протяжении тридцати четырех лет были нашим министром финансов. Внимание! Если не ошибаюсь, это наш профессор. Клянусь святым Урбаном, он не похож на книжного червя!

Великий герцог и Пакено уставились на Филиппа Колина, который, обменявшись несколькими словами с портье, направился к ним.

– Мсье, вы хотели говорить со мной? Мое имя – профессор Пелотард.

Филипп замолчал и выжидательно улыбнулся. Господин, который был выше, произнес с поклоном:

– Счастлив познакомиться с вами. Я – граф Пунта-Эрмоса, а это мой старый друг, сеньор Эстебан. Мы позволили себе разыскать вас в связи с одним делом, которое имеет для нас огромное значение. Вы очень заняты, профессор?

– Через час отправляюсь обедать. Но до обеда я к вашим услугам!

– Благодарю вас. Нам не понадобится много времени, чтобы изложить наше дело. Возможно, вы укажете нам на дверь, как только услышите, в чем оно состоит.

– О, мсье!

– Я буду говорить прямо. Сегодня вечером вы отплываете на Менорку?

Филипп с удивлением воззрился на самозваного графа.

– Откуда у вас такие сведения?

– Вам все станет ясно, если я скажу, что мы пришли к вам от капитана Дюпона!

– Ах, вы были у Дюпона…

– Да, и нас привело к нему то же, что и вас.

– Вы тоже отправляетесь на Менорку!

– Именно так. Как вам известно, обычным рейсом теперь туда добраться невозможно.

– Да, из-за революции.

– И во всем Марселе есть только один человек, который готов отправиться в логово преступников.

– Я и сам убедился в том же.

– И этот человек – капитан Дюпон. Мы разыскали его, чтобы нанять яхту. Мы пришли через каких-нибудь две минуты после вас, и он нам отказал. Яхта уже была обещана вам, и вы договорились о цене. Мы предложили больше.

– Больше?

– Как видите, я откровенен. Мы предложили больше. Капитан Дюпон отказался. Честный капитан даже разозлился на нас.

– Капитан Дюпон – джентльмен; я сразу это понял.

– Вы не одобряете наш поступок?

– Нет. Но я одобряю поступок капитана. Мы не подписали никакого контракта, и ничто не мешало ему принять ваше предложение.

– За исключением данного им слова, профессор. Вы правы. Однако, отказавшись от нашего предложения, капитан дал нам совет.

– Какой же?

– Разыскать вас. У меня и моего друга есть причины, которые заставляют нас во что бы то ни стало попасть на Менорку. На яхте капитана Дюпона есть место для четверых. И если вы не имеете ничего против и если к тому нет иных препятствий, мы осмеливаемся просить вас разрешить нам ехать вместе с вами. Мы, разумеется, оплатим две трети расходов.

Филипп Колин задумчиво разглядывал своих посетителей. Ему понравилась откровенность, с которой они рассказали о визите к капитану Дюпону, и сами они произвели на него хорошее впечатление. Вместе с тем тому, кто потерял пятьдесят тысяч фунтов, или девяносто тысяч крон, не повредит экономия; да и соседство этих двух господ вряд ли доставит ему неудобство. Скорее наоборот: ведь они хорошо знают Менорку.

Филипп поклонился.

– Господа, я все взвесил и с удовольствием принимаю ваше предложение. Однако у меня есть одно условие.

– Какое?

В голосе графа Пунта-Эрмоса послышалось беспокойство.

– Вы должны отобедать вместе со мной.

Граф и его старый друг засмеялись.

– Вы слишком любезны, профессор. На Менорке мы отплатим вам тем же, хотя при нынешних обстоятельствах сделать это будет не так просто. Владелец гостиницы – отец нынешнего президента. Но в нашем багаже…