Текст книги "Смертный ангел (СИ)"

Автор книги: Флейм Корвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)

– Гвардейцы, – выпалил Руслан.

Едва поднялся нарочитый треск – Руслан и багарец специально шумели, дабы не вызвать подозрений – и в кустах выпрямились две фигуры, вскинулись два десятка тугих коротких луков.

– Не стреляйте! – закричал инопланетник. – Это я! Коростеньский воевода!

Когла вышли на открытое место, Владслава и Березина встретили лица изумленных дружинников. Передовой разъезд никак не ожидал наткнуться здесь на воеводу. Немногие вообще верили, что он еще жив. Полторы тысячи конников во главе со Свенельдом, посланные к Черной скале, надеялись вернуть его, но и не чаяли доставить царевне не окоченевшее тело, а живого воеводу с талисманом Лле на шее.

Глава 4

Светило предпоследнего дня вересеня, налившееся багряным однотоном, уверенно близилось к закату. Бабье лето в этом году выдалось раннее. Студеный по нынешней поре ветер, задувший с вечера с северной стороны, недвусмысленно намекал, что конец теплой поры не за горами.

Если взвиться ввысь, туда, где летают птицы, нетрудно увидеть, как шествуют нестройные полки пеших воев, смотрящих в спины гораздо более малочисленным отрядам пестрого дворянского ополчения. Те в свою очередь, следовали за строгими прямоугольниками гарнизонной пехоты. Ладные сапоги пехотинцев отмеряли версту за верстой вслед пешим царским гвардейцам и кованой ратью дружинников, средь которых находилась Рогнеда да воеводы. Там же пребывал и Руслан, воевода коростеньского ополчения.

Войско идет в Твердь.

Кутаясь в тонкий летний плащ, Березин мечтал зарыться во что-нибудь пушистое и теплое либо сесть, на худой конец, у костра, сжимая в руках чашку с горячим крепким чаем. Одет он явно не по-осеннему. Под плащом одна рубаха, а сентября, считай, нет. Днем стояла настоящая жара, но к ночи изрядно похолодало. В итоге, промерз до костей.

Верхом на рыжем жеребце подскакал Злотарь. Руслан приблизил казака к себе и сделал кличитом. Тут так называют адъютанта.

– Чего опять угрюмый? – поинтересовался инопланетник.

Злотарь ответил что-то неопределенное и, сказав, что надо бы переговорить с кузнецом, чтоб перековал задние копыта жеребца, и умчался в обоз.

Странный он какой-то, да и вообще замкнутый: держится все время в тени, многолюдства избегает. Может, в самом деле, числится за ним какой грешок и таится потому, чтоб не узнали? Интересно тогда, от кого прячется Злотарь. Прижать его к стенке и выпытать все раз и навсегда?

К сумеркам встали на привал.

– Свенельда не видал? – греясь у костра, спросил Березин.

– Полки вроде обходит, – ответил Злотарь, поглощенный затачиванием и без того идеально острого меча.

– Скажи, только откровенно и без обмана.

Кличит вопросительно посмотрел на воеводу.

– Скрываешься от кого?

Злотарь надолго и пристально уставился на инопланетника.

– Могу я попросить воеводу помочь в одном деле?

– Уходишь от ответа, Злотарь, – упрекнул Руслан.

– Дело государевой важности.

Березин не нашел что возразить:

– Если не во вред Росмале, то помогу.

– Мне нужно, – торопливо заговорил Злотарь, словно боялся передумать, и оттого спешил высказаться, – поговорить с царевной или с Межимиром, и без посторонних ушей. Мне известно одно обстоятельство, которое может и должно повлиять на ход всей войны. Рискну сказать, что даже на её исход.

– Межимир и царевна? А кто пониже чином не подойдет? – намекнул на себя инопланетник. Любопытно, что скрывает Злотарь. Землянин твердо уверовал, что на Кириане этим может оказаться что угодно.

Казак упрямо затряс бородой.

– Нет. Чином не ниже золотого воеводы.

– Хорошенький запрос!

Злотарь не спорил, но что-то в его облике отбивало желание язвить. Глаза молодого казака говорили, что, обратившись напрямую к царевне, Злотарь не опростоволоситься.

– Повторяю, – добавил он, вновь принимаясь за заточку клинка, кажется, багарского. – Это должны знать только царевна и золотой воевода.

Упоминание Рогнеды увело мысли Руслана от казака.

Слова, сказанные тогда царевной, так просто не забывались. Тем более и сам разобрался в своих чувствах. Однако он не вправе подойти к ней, объясниться, поставить все точки над i. Он не должен сломать царевне судьбу.

– По сим раскладам, полагаю, мы быстро и без существенных затруднений опрокинем багарцев. В нашу пользу и численный перевес: супротив наших пятидесяти семи тысяч у багарцев вряд ли наберется тридцать. Полагаю, что выход из ущелья будет взят малой кровью, – подвел итог Межимир.

– Господаре, – обратилась к воеводам царевна, – есть кому, что дополнить?

Межимиров замысел на бой выглядел отменно. Военноначальники росмальцев переглядывались, но добавить было нечего.

Рогнеда поднялась с кресла, стоявшего во главе вытянутого стола:

– Сим, господаре, совет окончен.

Когда воеводы и тысяцкие направились к массивным дубовым дверям с незатейливой резьбой, а иных в Тверди иных не водилось, Руслан замешкался.

– Князь хочет что-то сказать? – поинтересовался Межимир. Старый вояка видел людей насквозь.

– Да.

– В таком случае, прошу.

– Злотарь, мой кличит, утверждает, что ему известны некие ценные сведения, – заговорил Руслан после секундного раздумья. Почему Рогнеда отводит взгляд? – По его словам, они могут изменить ход всей кампании.

– Что он может знать! – буркнул Межимир. – Вели выпороть его, чтоб больше не тревожил своего воеводу по пустякам.

– Обождите судить, – вмешалась царевна. – Где ваш кличит, князь?

– Внизу у лошадей, – ответил Березин. Почему она смотрит на него, как на пустое место?

Злотаря позвали. Казак вошел в сопровождении дюжего гвардейца. Дружинник вопросительно посмотрел на царевну и после спокойного кивка удалился.

– Говори, – неодобрительно позыркивая, обратился к кличиту Межимир. Золотой воевора не увидел в поклоне приличествующего почтения.

– Не буду ли я наказан за откровенность? – не своим голосом произнес Злотарь.

– Разумеется, – промолвила царевна.

– Но ежели поведаешь о пустяшном, – Межимир указал на иномирца, – воевода угостит тебя батогами.

Такой договоренности не было. Тем не менее Руслан прекрасно понимал, что не в его силах будет противиться воли золотого воеводы.

– Ну-с... – выжидающе произнес Межимир.

Кличит коростеньского воеводы замешкался. Его и без того бесстрастное чело сделалось еще каменнее. Злотарь упрямо уставился на Межимира и выдавил:

– Я не Злотарь. Я не росмальский дворянин. Я вообще не росмалец. Мое имя Владслав. Владслав Багарский. Принц короны и наследник престола герцогства.

Руслан и представить себе не мог, что бывает такая тишина.

Золотой воевода дернулся вперед и откинулся на спинку кресла как громом сраженный. Ну, конечно же! Пусть Владслав отпустил бороду, которую никогда не носил, пусть на нем платье небагарского покроя, но как не узнал-то его раньше! Ведь сам прошлым летом встречался с принцем. А сколько раз видел его потрет в кабинете багарского посла?

– Стража! – закричал Межимир и, вскочив, опрокинул тяжелый напольный подсвечник.

В палату с обнаженными мечами влетели дружинники.

– Ступайте, – неожиданно спокойно велела им Рогнеда. – Ступайте, все в порядке.

Гвардейцы недоуменно переглянулись и закрыли за собой створки дверей.

– Но... Ваше Высочество... – попытался было возразить золотой воевода. Когда его взор падал на багарского принца, то становился жестче стали.

– Я знаю, что делаю, – царевна взмахнула рукой в жесте, который был присущ только покойному отцу. Этот жест значил, что царь не намерен отступаться от принятого решения.

Межимир демонстративно плюхнулся в кресло.

– Зачем вы признались, кем являетесь? – Рогнеда развернулась к багарцу. Бледное лицо девушки могло бы служить эталоном спокойствия. Лишь богам ведомо, каких неимоверных усилий это ей стоило.

– Я не просто сдался на вашу милость, Ваше Высочество.

Шумный полувздох, полурык, сорвавшийся с уст золотого воеводы подсказал, что этому как раз самое время. Владслав сделал вид, что ничего не заметил, его невозмутимость тоже поражала и удивляла.

– Я предлагаю Росмале мир...

– Надо же! – взорвался Межимир. – А когда штурмовали наши города и вытаптывали посевы, тож о мире помышляли?

Взгляд, коим царевна одарила золотого воеводу, заставил его заткнуться. Межимир опешил тому, как дочка Добриты столь легко заставила его замолчать и с восхищением посмотрел на царевну. Какую царь дочь вырастил! Более всего на свете воевода опасался дожить до того дня, когда на трон Росмалы взойдет слабовольная размазня.

Владслав заговорил отчетливо и тяжеловесно выговаривая каждое слово.

– Мир без всяких предварительных условий. На пути вашего войска встало другое. Мое войско. Если я появлюсь перед ним и повелю повернуть против Кзаркхмета, – после того, как багарец произнес имя черного колдуна, в голосе принца зазвучала такая неподдельная ненависть, что даже у Межимира не повернулся бы язык обвинить Владслава в неискренности, – то, не сомневаюсь, объединившись, мы одолеем и степняков и присягнувших Кзаркхмету гоблинов. Как только головы колдуна и его приспешников будут насажены на пики, багарские полки также без каких-либо требований покинут пределы Росмалы. Битвой с общим врагом мы искупим то, что посягнули на дружбу, что исстари водилась между нашими предками.

Тонкие пальчики Рогнеды теребили медальон, в котором была искусно передана тоска матери, отца и брата, что смотрели на дочь и сестру.

– Ответьте, и ответьте откровенно, Ваше Высочество, какой резон Багаре в заключении мира, – сказала она. – И вообще, как багарский принц очутился в нашем стане да в таком обличье?

– Это долгая история, но, если пожелаете, я расскажу.

– Время у нас имеется, – произнес Межимир.

Владслав попытался вкратце поведать, как Кзаркхмет появился при герцогском дворе, и как стал придворным чародеем, и как строились с ним его, принца, отношения, и к чему все это, в конце концов, привело. Однако рассказ затянулся едва ли не на час.

– ...и вот я здесь, – закончил принц, ожидая реакции на услышанное.

– Что ж, – после некоторого молчания заговорила Рогнеда. – Мое мнение обо всем этом сложилось, но надо еще раз все обдумать.

– Конечно, – согласился Владслав.

– Да, поразмыслим пока, а завтра доведем наше решение до вашего сведения, принц, – титул багарца Межимир произнес с неприкрытым нажимом и затем позвал слуг.

– Этого господаря в сопровождении пятерых стражников проводить в зеленую комнату северного крыла, – велел золотой воевода. – Никого к нему не впускайть.

Сказанное означало арест. Впрочем, комната, куда было велено отвести принца, на тюрьму никак не походила. Скорее походила на номер в дорогом постоялом дворе.

За окном-бойницей сгустилась темнота. Часы на Птичьей башне пробили десять.

– Если позволите, Ваше Высочество, я вас покину, – распрощался по дворцовому этикету Межимир

Руслан вдруг остался наедине с Рогнедой. Он должен объясниться с ней!

– Ваше Высочество... – Березин приблизился к девушке, не зная с чего начать.

Инопланетник хотел поймать её взор, найти в её глазах ответ как быть. На миг, на краткий миг, их взгляды пересеклись, и там Руслан увидел... Показалось или нет? Или желаемое выдавалось за действительное?

Рогнеда отошла к окну. Где же лучина?

– Я не забыл ту ночь, когда напали гарпии.

Царевна не ответила. Затаив дыхание, чтоб не сбить ненароком огонек, отвела лучину от светильника.

– Отчего вы молчите, Ваше Высочество?

– Вспоминаю.

– Ты не помнишь, как называла меня тогда?

– Забываетесь, князь! – вскинулась Рогнеда. Однако не было в её голосе холодности. – Разве мы перешли на ты?

Руслан не понимал, что делает. Он хотел сказать совсем другое. Он хотел сказать, что они никогда не будут вместе. Не могут быть вместе! Но снова заговорил об ином:

– Разве можно называть любимого не на ты?

– Уйдите, князь, – вдруг тихо, почти жалобно, попросила Рогнеда. Она не обернулась, но Руслан был уверен, что её глаза мокры от слез.

– Уйти?

– Да.

– Зачем? Я... Я люблю тебя.

Подойдя, Руслан положил на плечи царевны ладони. Боже! Какие они хрупкие. Как они выдерживают груз свалившихся тягот?

– Я не хочу уходить, – Руслан провел рукой по плечу. – Люблю я тебя.

Царевна всхлипнула и обернулась. Голубые глаза наполнились влагой.

– Я тоже люблю тебя!

Руслан склонился к губам Рогнеды.

– Не надо, – отпрянула она.

Во взгляде Березина застыл немой вопрос.

– Я царевна. Мой суженый должен быть наследным королевичем, – из-под заморгавших век скатились две хрустальные слезы. – Понимаешь?

Руслан вздохнул:

– Кажется, да.

– Я даже от короны не могу отречься. Иначе смута, усобица, ведь Рогнеда Рурская последняя из царствующего рода, – слезы потекли ручьем. – Прости меня.

Руслан крепко обнял свою любовь, к горлу подкатился комок. Рука зарылась в русых волосах Рогнеды, склонив её голову к груди.

– Ты просила меня уйти. Наверно, не из этой комнаты, а из твоей жизни, – как тяжело давались эти слова. – Я уйду, но сперва убью Кзаркхмета. Потом вернусь в свой мир.

– Можешь остаться здесь. Я озолочу тебя, дарую поместья.

Бездонные очи царевны светились мольбой. Останься!

– Нет. Не стану бередить душу ни тебе, ни себе. Со временем я тебе забудусь.

Царевна не принялась обещать обратное, но в мыслях лишь одно. Никогда! Никогда!..

Рогнеда подняла голову и нежно поцеловала иномирца в губы. Этот поцелуй мог сравниться только с её недавним признанием в любви. Руслан попытался ответить, однако девушка выскользнула из его объятий и упала в кресло. Её душили рыдания.

Березин простоял немного в нерешительности, не зная, что сказать. Скоро он понял: этим все и окончилось. Сказать, прощай?

– До свидания, – произнес он и стремительным шагом, не оборачиваясь, вышел за двери.

Как убрать камень с души? Кто подскажет?

* * *

Граф Тошек умывался холодной водой. Нет, ледяной водой! А где сыщешь теплую в быстрой речушке, что поила весь лагерь, ежели на дворе первые числа листопада, срединного осеннего месяца?

Восемнадцать тысяч пехоты да одиннадцать конницы, что были под водительством Тошека, окопались у Тверди с западной стороны от бастионов. Им было велено стоять насмерть и не выпустить росмальцев из Закаменного воеводства. Кем велено? Кзаркхметом, будь он неладен. Проклятый колдун, его слово стало законом. Тошек никогда особо не доверял слухам. А поди ж ты, почти был готов принять то, о чем шептались и безродные багарцы, и знатные шляхтичи. Нечист придворный маг в истории с исчезновением принца. Ох, не чист!

И куда только герцог смотрит? Да, не без помощи волшбы, но именно Багара сломила главные силы Росмалы. Но что в итоге? Багарцам отведены второстепенные роли. Всем заправляет иноземный чародей, который опирается на степняков да гоблинов. Даже в Веннии стоят степняки! Хорошо хоть Куябу колдун пока не отобрал. А багарцы... Их посылали в самые беспокойные земли 'покоренной' Росмалы, сколько уж сотен не досчитались. Теперь месим тут в поле грязь и мокнем под дождями. Припасов кот наплакал, лошади тощие как оглобли. Ежели так и дальше пойдет, к зиме с треть армии свалится от болезней, а к весне оставшиеся передохнут от голода и холода.

Граф посмотрел на высокие стены суровой Тверди. Хвала богам, хоть на приступ пока не шлют. Воистину, запахнет тогда жареным.

Тошек окинул взглядом изломанные ряды собственного пробуждающегося войска. Уж седмицу багарцы стояли линией перед крепостью. За спинами серели палатки, в которых коротали промозглые ночи. С рассветом дежурные сотни занимали позиции в пяти перелетах стрелы от бастионов. Если покажутся головные полки росмальцев, все войско должно было выдвинуться им на встречу, чтобы принять удар превосходящего числом противника. Тошек не сомневался, у росмальцев было время зализать за Кряжем полученные раны и накопить значительные силы. Когда же прибудет обещанная письмом Кзаркхмета степняцкая конница! Без подмоги, будет не сладко, и, что душой кривить, не устоять.

Граф снова посмотрел на каменную высь Тверди. Чародей, приставленный к войску, уверял, что накануне к той стороне ущелья подошли росмальские полки. Интуиция подсказывала Тошеку, что на сей раз колдунишка не врет и не ошибся. Эх, что-то будет.

Отягощенный невеселыми раздумьями, Тошек направился к шатру. Зябко передернувшему плечами графу захотелось побыстрее одеть теплую накидку.

– Воевода внутри? – послышался приглушенный бас графа Младоша.

Алебардисты, стоявшие на часах, что-то ответили. Верно, утвердительно, так как Младош вошел в шатер.

Тошек с удивлением приметил, что от обычной спокойной медлительности великана Младоша не осталось и следа. Судя по взмыленному виду, Младош торопился.

– Из главных ворот Тверди к нам скачет пара всадников, – с ходу начал он. – У одного в руках белое полотнище.

– Перемирцы?

Младош кивнул:

– Они самые. Своими глазами видел белый флаг.

– С чего бы это?

Младош пожал богатырскими плечами:

– Не знаю, но мне их затея не нравится.

Подозрительность графа Младоша стала притчей во языцех. Тем не менее, и в душе Тошека заскребли кошки.

– Не мудрено, – согласился он. – Но выехать им навстречу надо! При том в полном парадном облачении. Под стягами! Бросим перемирцам пыль в глаза, пускай думают, что мы уверены в своем превосходстве как никогда.

– Они, наверно, уже у лагеря, – сказал Младош.

– Ничего. Подождут.

При помощи вечно заспанного оруженосца – но зато какого рубаки в бою! – Тошек скоро облачился в золоченные с серебром латы и самые пышные одежды, что нашлись в его шатре. Снаружи уже томился под пустым седлом любимый конь.

– Мы готовы, – звеня дорогой броней, ввалился граф Младош. За эти месяцы он стал правой рукой Тошека.

– Тогда, вперед. Да возблаговолят нам Небеса!

Тошек возглавил целую кавалькаду разодетых всадников. Помимо всех воевод в нее входили знаменосцы и почетный эскорт рыцарей. Цветастым клином они выехали за пределы укрепленного лагеря и неспешной волной покатили к двум одиноким перемирцам. Что ни говори, пара росмальцев смотрелась по сравнению с багарцами довольно жалко.

Шумная кавалькада натянула поводья ровно на полпути от багарского лагеря до крепости.

– Кто вы? – перед Тошеком выехал герольд.

– Посланцы царевны Рогнеды, – нимало не смутившись пышному багарскому выезду, ответил росмалец. – нам есть, что сказать багарским воеводам. Где они? Нам нужен стольный воевода граф Тошек.

– Это я, – Тошек пустил коня слегка вперед.

Прежде чем отделиться от массы воевод, граф поймал на себе взгляд второго росмальца, который до сих пор не сказал ни слова. Перемирец смотрел прямо на Тошека сквозь прорези в бронзовой маске, закрывавшей лицо целиком. Словно был уверен, что именно этот багарец с белоснежным султаном на крылатом шлеме и есть стольный воевода.

Росмалец с маской на лице тоже подвел коня ближе. Тут же справа и слева от Тошека нарисовались два телохранителя: при желании росмалец мог дотянуться мечом до воеводы.

Какое-то время Тошек и росмалец молча разглядывали друг друга. Хороши были у посланца царевны латы, хороши, хотя простые. Но не от скудности кошельной, а от стремления убрать все лишнее и кричащее. Граф почувствовал себя разноряженной панночкой.

Нагрудник и шлем у росмальца из настоящей гномьей стали. Видать, перемирец знатен родом и не беден, однако на щите нет герба. Это озадачивало. И почему в маске?

– Как справляешься Тошек? – вдруг заговорил росмалец на чистом багарском языке. Окольчуженная рука перемирца поднялась к маске.

Мгновение назад Тошек казался себе панночкой. Сейчас, когда маска отстегнулась от конического шлема, он ощутил себя ей же, причем, готовой упасть в обморок. Или в его голову пришло дурное лихо, или получил привет с того света.

– Владслав? – Тошек обескуражено смотрел на лицо, которое больше не скрывала маска – лицо принца.

Спустя час к главной башне Тверди поскакала пышная кавалькада багарских воевод, еще более знаменосная и горнотрубящая, и с принцем во главе

Война между Багарой и Росмалой закончилась. Не герцог, опутанный черными чарами, а армия и принц опустили мечи в ножны мира.

Глава 5

Войско шло на север тремя неравными рукавами. Левым флангом двигались союзные нынче багарцы, правый составляли полки из Закаменного воеводства. Ратники из росмальских земель, что лежали к Закату от Поднебесного Кряжа, образовывали центр, и их отрядов было более, чем у багарцев и загорцев вместе взятых.

Совет воевод рассудил, что войску должно идти на север именно в таком порядке. Так и быстрей, и иначе не перекрыть три главные дороги, что тянулись к Даршегвару. То были единственные шляхи в здешней лесной глухомани. К счастью, дожди, обычные в это время года, ни разу не ударили, а то полки бы месили грязь по колено, и это в лучшем случае. Средь ратников ходил упорный слух, что пора дождей оттягивалась жрецами Богомила, чтоб сподручней держался марш. Эта мысль заметно бодрила и дружинников, и простых воев: значимо, против басурманского чародейства у воевод в кармане акромя кукиша еще что сыщется.

По всем выкладкам до Даршегвара неделя пути. Все чаще приходилось разбирать умело сделанные засеки, все больше секретов и засад. Степняков в них совсем мало, в основном гоблины. Да и кому как не лесным воинам было вести лесную войну? Правда, войной то назвать было трудно, ибо до сих пор слишком малые силы препятствовали наступающей росмальской армии, и потому потери имелись незначительные.

– Но ухо надо держать востро! – заметил на сказанное Русланом куябец и поднял указательный палец, что в данном случае символизировало тонкость слуха, остроту зрения и особую осторожность.

Незадолго до того, как затрубили становиться на ночлег, закаменцев догнал десяток царских гвардейцев с капитаном во главе. Оказалось, что правое и левое крылья войска сильно обогнали срединные полки, чуть ли не на целый день. Золотой воевода велел флангам дожидаться основных сил. Свенельд вызвался передать распоряжение лично, больно хотелось повидать коростеньского воеводу.

Руслан встретил куябца с радостью. Когда ж тот поведал ему о воли Межимира, обрадовался еще больше. Долгий переход утомил и лошадей, и людей; отдых лишним не будет.

– Значит, ты тут за главного? – спросил Свенельд.

– Не совсем. У меня власти не больше, чем у Бобрука, воеводы из Орешка. Вдвоем воеводствуем.

Друзья выехали за пределы укрепленного лагеря, раскинувшегося на краю обширной поляны. Узнав, что завтра не будет марша, вои с удесятеренной энергией ставили палатки и рубили изгородь.

– Долго ехать? – поинтересовался Свенельд. Он не одобрял, что не взяли охрану.

– Нет. Видишь, деревья на том краю, где у моста дозор. Сквозь те деревья на полторы версты петляет тропа и выводит к дороге, по которой движут багарцы.

– Не думал, что ваши шляхи так сближаются.

Березин пришпорил жеребца. Немного сильней, чем требовалось. Как ни крути, а верховая езда для него в какой-то мере еще нова. Кусач резко рванул вперед. Конь Свенельда не сплоховал и начал быстро нагонять.

– Знаешь, – заговорил Руслан, возвращаясь к теме недавнего разговора, – мне это не по душе.

– Ты о чем?

– Двуначалие. Понимаешь? Плохо, когда войском командуют двое.

– О двух голов змий, аще глуп аки ящер болотный, – процитировал строки из какого-то жития Свенельд. – Но не волнуйся, в сражении не будет единого полка из Закаменного воеводства. Будет отряд воев из Коростеня и отряд из Орешка.

Под копытами застучали доски моста. Дерево посерело от времени и не погоды. Сразу видно, что мост был справлен давно, однако не скажешь, что обветшал. Свенельд отметил, что коростеньский воевода позаботился поставить здесь крепкий дозор. Целую сотню! Да не абы кого, а испытанных гарнизонных копейщиков. Верно мыслит иномирец, мостами надо дорожить.

Обычным 'хто прется' князей не окликнули. Хоть и смеркалось, но света пока хватало, чтоб издалека заприметить дорогие доспехи и ладных коней воеводы и капитана гвардии. А вот поспешать им следовало, иначе до темноты до лагеря багарцев не успеть. Когда Свенельд спросил, чем займуться, ведь день впереди, иномирец предложил отправиться к принцу Владславу. После памятного разговора с царевной и Межимиром Руслану ни разу не довелось перекинуться с ним больше чем парой слов, а побеседовать хотелось.

– Недавно багарский разъезд проскакал, – доложил бравый сотник с подкрученными кверху русыми усами, когда воеводы перебрались на другой берег речушки. – Кажут, тоже на ночлег готовятся и прям напротив нашего лагеря, только за этим пролеском.

– Слыхал? – обратился к куябцу Березин. – Совсем недалеко до багарцев. Не заблудимся и до темноты успеем.

– Все одно, охрана б есть в пути не просила.

Руслан не ответил. Может Свенельд и прав: темнело слишком быстро.

... Тропа сузилась, и к ней вплотную подступали грузные деревья. Здесь гораздо сумрачнее, чем у моста, как будто приглушили свет.

– Меня интересует одно.

– Что именно? – поинтересовался Свенельд. Они только что миновали дорогу, по которой южнее идут центральные полки.

– Зачем в этой глуши, где уже за несколько подряд дней не повстречали ни одной деревеньки, класть три дороги? Неприметные и ничем друг от друга не отличимые, причем находящиеся так близко одна от другой.

– Возможно, в пору, когда Аршах правил Кирианом, к Даршегвару стекалось столько народу, что...

Для чего потребовались три дороги узнать было не суждено.

Разговаривая, всадники не заметили затаившегося на ветках гоблина. Пропустив конников, гоблин прыгнул. Одна пятка двинула Руслана по плечу, вторая – по затылку.

– Что за... – возглас Свенельда потонул в истошном воинственном визге нелюди.

Руслан вылетел из седала и прокатился по земляной дороге, поднимая клубы пыли. Остановившись, Березин крутанулся с бока на спину и выхватил меч. Это спасло ему жизнь. Оскалившись в кровожадной улыбке, на инопланетника падал гоблин. В толстых пальцах нелюди был зажат кремневый топорик с тремя белыми перьями на древке, смоченными в крови.

Березин что было сил ударил плашмя по топорику. Удар клинка вышиб его из руки нелюди, однако увернуться от гоблина не удалось. Он навалился огромной массой на лежащего воеводу. От удара пудовым кулачищем по голове у Руслана потемнело в глазах, и, если бы не шлем...

Оскаленная пасть нелюди потянулась к шеи Березина. Стало душно от зловонного дыхания, выпирающие желтые клыки заклацали в опасной близости от лица.

На счастье, меча из рук Руслан не выпустил. На висок нелюди обрушился тяжелый противовес эфеса. Гоблин глухо зарычал, бычья мощь его натиска спала, и Березин изловчился скинуть нелюдь с себя. Иномирец вскочил на ноги первым. Гоблин кинулся было к топорику, но передумал: непременно откроется спина. Однако безоружным не остался, вытащя из-за спины длинный железный кинжал с зазубринами по краям. Чтоб лучше рвать плоть.

– Хочешь доброй стали? – Руслан сплюнул вязкую слюну, розовую от крови. Падение с лошади без последствий не обошлось.

Гоблин начал крадучись заходить в бок. С ним надо кончать и побыстрей. Сквозь кустарник ломились два других зеленорожих, и у них были мечи, а не кинжалы.

Инопланетник выхватил из-за пояса охотничий нож и метнул его в нелюдь. Тот, конечно, легко уклонился – нож на ладонь вонзился в дерево позади – но зато пропустил выпад росмальца, поплатившись рассеченной грудью. Следующим взмахом Руслан отсек осевшему гоблину голову: недобитый противник имеет обыкновение портить жизнь. Иногда смертельно.

Перешагнув через испустившее дух тело, Руслан вырвал из осинового плена нож и приготовился к встрече парочки, что ломала орешник.

Руслан оглянулся. Как там Свенельд? Куябец, по-прежнему конный, отбивался от шестерки нелюдей, оружных секирами и щитами. Боевой жеребец Свенельда саданул копытом подкравшегося слишком близко гоблина. Несмотря на более чем приличный вес, гоблин отлетел на несколько шагов. Не делая попыток подняться, он схватился обеими косматыми руками за лицо, из-под ладоней потекли струйки крови. Душераздирающий вой вырвался на волю и смешался с хлюпающими звуками.

Справится куябец! Руслан развернулся к орешнику. Первый гоблин уже выбрался из густого кустарника, но атаковать не торопился, дожидаясь соплеменника. Березин слегка крутанул мечом, чтоб лучше почувствовать клинок. Перед боем нелишне, а то, что эта схватка будет тяжелей предыдущей, Руслан отчего-то не сомневался. Жаль, что в левой руке у него нож, а не щит.

Второй гоблин медлил, запутавшись в крепких ветвях, грозно и громко при этом ругаясь. Что ж подождем, и дыхание восстановиться. Предыдущая схватка выдалась скоротечной, но отнюдь не легкой. Кстати, где Кусач? В конце концов, верхом они оторвутся от засады. Руслан поискал глазами коня. Кусач стоял привязанный к дереву каким-то предусмотрительным гоблином. Путь к жеребцу был прегражден нелюдями, которые кружили вокруг Свенельда. Второй гоблин, наконец, выбрался из злокозненного орешника. Руслан не без удовлетворения отметил, что ценой немалого количества ссадин и царапин.

– Ста-вархт-са, – прорычал он.

– Сдавайся, – перевел исковерканное слово первый гоблин.

Хоть руки и заняты Березин, умудрился показать ими непристойный жест, понятный в обоих мирах. Гоблины на вид не рассвирепели, что удивило, и, разойдясь, начали приближаться к росмальцу, намереваясь напасть сразу с двух сторон, и скоро атаковали.

Они оказались на изумление хорошими мечниками, даже умелыми. Особенно, если учесть, что их считают лесными варварами и дикарями. Натиск нелюдей был настолько силен, что инопланетник сперва лишь отбивался, не помышляя об ответных выпадах.

Постепенно бой выравнивался. Мало помалу Руслан разобрался в технике гоблинов, суть которой заключалась в резких и размашистых ударах, наносимых преимущественно по прямой. Нелюди били в одну точку, вкладывая в каждый удар всю свою недюжинную силу.

Руслану приходилось нелегко. Выпады врагов подобны ударам молота.

Состязаться с ними в выносливости – заведомо гиблое дело, и Руслан это прекрасно осознавал. Как ни крути, но тут они на голову выше, если не на две. Измотают в пену так, что не останется сил даже меч поднять, а сами будут еще свежими. Латы: шлем, длинная кольчуга с нагрудником, поножи и нарукавники – также не способствовали экономному расходованию сил. А у гоблинов из всех доспехов только редкие бляхи на куртках.

Или прикончат, когда Березин ослабеет от потери крови. На плече и ниже локтя уже кровоточили порезы, не серьезные, но остановить кровь инопланетник не мог. Надо менять тактику. Силой эту силищу не одолеть. Вот ловкостью, и фехтованием, оточенным многотрудными тренировками, пожалуй, можно.

Стоп! Руслан снова вспомнил о талисмане.

– Латы! – с надежной прошептал Березин, отведя косой взмах секиры. – Латы!

Результат прежний – нулевой. Раздосадованный Руслан едва не пропустил коварный нижний удар.