355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Флейм Корвин » Смертный ангел (СИ) » Текст книги (страница 12)
Смертный ангел (СИ)
  • Текст добавлен: 21 марта 2017, 03:30

Текст книги "Смертный ангел (СИ)"


Автор книги: Флейм Корвин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 8


Руслан подпрыгнул, словно змеей ужаленный, опрокинув стоящее позади кресло. Сколько тут провалялся? Погодите-ка! Кресло? Инопланетник пнул задранные кверху ножки. Не морок, но откуда оно взялось?

Березин развернулся. Его изумлению не было предела. У ног стоял низенький щедро накрытый фруктами столик. Комната, в которую он попал, была обставлена с нарочитой роскошью: повсюду бархат, парча и шелка, золотые подсвечники, утопающее в цветастых подушках спальное ложе и пара кресел. В углу журчит фонтанчик. Над ним – овальное зеркало, окаймленное красным деревом с вкраплениями жемчуга. Витает изысканных аромат благовоний. Играет ненавязчивая музыка, которая сулит покой и усыпляет бдительность.

Руслан встряхнул головой. Тут какой-то подвох!

– Вот ты какой, новый Искатель, – то ли сверху, то ли снизу, то ли ещё, черт возьми, откуда прозвучал хрипловатый голос.

Руслан вздрогнул, взгляд забегал по комнате, ища говорившего.

– Не старайся, все зря. Пока не захочу, тебе меня не увидеть.

– Тогда покажись! – храбрясь, выкрикнул Березин.

Ответом был откровенный смех.

– Ты кто?

– Неужто, не догадываешься, – произнес собеседник с оттенком легкой иронии.

– Лле? Строитель и хозяин Башни?

– Угадал. Я, – голос обрушился громовыми раскатами, – царь царей Лле! Владыка Кириана!

– Почему царь царей не явит свой облик?

– Все, что ты видишь, принадлежит тебе, – Лле проигнорировал вопрос Искателя. – Ты гость, и мой долг окружить гостя заботой.

– Я пришел не отдыхать.

– Берешь быка за рога? Похвально. Мне всегда нравилось, когда люди не откладывают дела в долгий ящик. В молодости я сам был горяч.

Когда ж была твоя молодость! Березин все пытался понять, откуда звучит голос.

– Удивляешься, где преграды и обещанные ужасы? Иль повременим с ними? Давно мне не доводилось говорить с живым. Так как? Развлечешь царя беседой?

– Нет.

– Похвально...

Прямо напротив Руслана соскользнула шелковая занавесь, обнажив в стене дверь из горного хрустался.

– Постой! Неужель, ты настолько честолюбив или глуп, что надеешься сдюжить с Башней без чьей-либо помощи? Без подсказки?

– Управлюсь, – буркнул Руслан.

– Напомнить, сколькие полагали также?

– И в чем же заключается эта помощь и подсказка?

Лле ненадолго замолчал. Как лукавый купец, пытающийся всучить залежалый товар.

– Чтоб обрести мою поддержку, ты должен открыть свой разум.

– Зачем? И какой прок царю царей помогать охотникам до его сокровищ? – Руслан вспомнил предостережения Тогара.

– Я не буду юлить, отвечу прямо, – усмехнулся Лле. – Но сперва скажи, кто сейчас хранитель ключей?

– Тогар.

– Тогар? Хм, задержался старик на этом свете. Да боги с ним, не о том разговор. Или торг? Как тебе больше нравится?

– Все одно.

– А ты мне определенно симпатичен. Но так вот. Хранитель, наверно, тебе все рассказал. Да, я хочу вторую жизнь. Да, мне нужно для этого новая плоть. Прошу не перебивай, твои чувства понятны и справедливы, но что поделать. Пойми, я не имею ничего против тебя, и ты сам, по своей воле, вступил в Башню. Но таковы условия игры, и, кто знает, ты иль я выйдем из неё победителем. Справедливо? И, уверяю, шансы наши равны.

– Может и так. Только я, проигрывая, теряю всё, а царю царей в любом случае хуже не будет.

– Должны ж у меня быть какие-то преимущества, – возразил Лле. – Я один, а вашего брата, Искателей, что песка на приморском берегу.

– Все равно, справлюсь сам, – Руслан заторопился к двери. Не чего голову морочить, и так ясно, что в дерьме по самые уши. Но врет Лле, как пить дать, врет. Не такая уж Башня неодолимая!

– Как знаешь, Искатель! Пожелал бы тебе удачи, только это прозвучало б неискренне. Единственное, могу предложить – сей скромный подарок.

На софу упала тога из тончайшего руна.

– Прими это, Искатель. Не пристало храброму мужу и воителю носить постыдные одежды. В мою пору так рядили рабов.

От голоса Лле веяло ловушкой.

– Благодарю, но, пожалуй, мне так удобней. До скорой встречи!

Руслан дернул за полупрозрачную ручку и шагнул в холодную тьму.

Снова ослепительная вспышка, но без давешних последствий.

Зрение прояснялось постепенно, как бы нехотя. Руслан попал в странное место.

Он стоял на опушке леса. Растительность, трава и листья, была серой, стволы и ветки деревьев и кустарников – грязновато-голубыми. По небу разлилась однотонная белизна. Привычное глазу землянина светило отсутствовало. Свет в вышине исходил от кровавой кривой полосы, пересекающей весь небосклон, отчего пейзаж отдавал красным.

Нет ни звука, ни шороха, ни дуновения ветра. Не чирикают птицы, не слышно насекомых, не шуршат в зарослях невидимые звери.

Что делать? Идти, куда глаза глядят?

Его мысли словно подслушали. Деревья, что росли впереди, расступились, предложив хорошо утоптанную тропинку. Недвусмысленное предложение. Надо запомнить, где дверь, вдруг придется возвращаться.

Руслан оглянулся. И зло выругался.

Хрустальной двери и след простыл. Ладно. После разберемся.

Березин покрепче сжал шпагу и твердой походкой направился к тропе. Вскоре опушка осталась далеко позади. Тропа петляла недолго и вывела на небольшую поляну, посредине которой в ряд росли девять гибких осин.

Руслан ждал. Пришла уверенность, что скоро что-то произойдет, и именно на этой поляне. Из-за крайней осины вышла темная фигура. Свет, падая на нее, как будто поглощался, не отражался; и не улавливался глазом. Березин мог сказать только то, что очертания напоминали человеческие, по крайней мере, гуманоидные.

Сердце глухо стукнулось пять раз, как из соседней осины выступила вторая похожая фигура. Спустя такой же интервал еще одна. Затем четвертая, пятая и так, пока осины не кончились.

Девять таинственных фигур были разного роста и отличались шириной плеч. Фигуры стояли бездвижно. От них тянуло смертным унынием и беспросветным отчаяньем. Потом каждая вздела оружие: или меч, или секиру, или пику – и дружно устремились к инопланетнику.

Бежать! Это показалось самым разумным. Со шпагой против девятерых не выстоять, к тому же, если противник нежить. В чем в чем, а в этом Руслан не сомневался.

Березин рванул к тропинке, домчался до края поляны и почувствовал, как по спине заструился ледяной пот. На его глазах вековые деревья сошлись плотной стеной, спрятав, как казалось, спасительную дорожку. К ней можно было пробиться разве что с лазерной пушкой в руках.

А позади мрачные фигуры!

Попался!

Полдюжины ударов сердца, и растерявшегося Искателя атаковали. Руслан чудом уворачивался от молниеносных выпадов; открываясь и рискуя, но бил в ответ, и ... Бесполезно! Шпага пронзала и колола фигуры, однако честная сталь не причиняла нежити никакого вреда.

Руслан потерял счет времени. Дыхание участилось, мышцы налились свинцом, и непрестанно усиливающаяся усталость тянула руку к земле. Березин выдохся, до последнего рокового промаха совсем ничего. Неожиданно нежить как-то разом отхлынула. В десяти шагах от Березина фигуры образовали размашистый полукруг, а та, что появилась первой, встала напротив.

Руслан терялся в догадках, рыскал глазами по сторонам.

– Теперь ты понял? Преграды Башни тебе не по зубам. Прими же мои условия! Мне их долго не удержать!

Хоть волком вой! У него нет выбора: или сгинуть в этом богами забытом месте, или впустить Лле.

– Согласен, – Руслан в бессильной ярости скрежетал зубами.

– Повтори! Громче! – голос Лле звенел победными нотками.

– Согласен! Согласен! – сорвался Руслан.

Инопланетника окружил невнятный беспокойный шепот и вдруг затих. Искатель осознал, что теперь является не только Русланом Березиным, но и Лле, царем царей, властителем Кириана.

Руслан испуганно ощутил внутри осторожное ощупывание. Прекрати!

Лле исчез. Пока все нити были в руках Руслана. Он держал под контролем СВОЕ ТЕЛО. Более того, Березин знал, что при желании легко избавится от Лле. Заманчивая идея.

Не советую.

Жутко услышать, как говорит кто-то, поселившийся в голове.

Гляди. Твои противники очнулись. Наши противники.

Темные фигуры встрепенулись, пришли в движение. Застывшие полукругом бесшумно закачались из стороны в сторону, а та, что была напротив, крадучись, принялась сближаться с Искателем. Её меч порозовел, налился кровью и жадно пульсировал.

Шла сама смерть!

Невзначай вспомнилось, как метался на смертном одре; как по капле утекала жизнь; как пальцы, тянущиеся из Преисподней, липкие от вечного холода, сжимают горло; как мучила горечь неисправленных ошибок. Стало страшно. Нет! Все что угодно, но только не смерть! Это не его воспоминания, но смерть от этого не была желанней.

Память Руслана и воспоминания древнего царя слились воедино, и не поймешь сразу, где твое, а где чужое.

Порыться в прошлом Лле? Он-то в курсе, как остановить этих тварей!

Не спеши. Не получится, тебе не проникнуть в мои воспоминания о Башне. Ибо есть Закон Башни!

Не слушая Лле, Березин все ж попробовал и тут же наткнулся на непробиваемую стену.

Хватит!

Руслан сдался. Действуй! Но я не спущу с тебя взгляда, чтобы не было подвоха!

Как хочешь!

Березину показалось, что слышит торжествующий смех.

Тварь высоко вскинула клинок, чтоб одним махом снести незадачливому Искателю голову.

– Стой! Как ты смеешь поднимать на меня, твоего повелителя, руку! Я тебя уже победил!

Черная фигура отшатнулась, как от огня.

– Тебе говорю, преклони колени, человек!

Нежить свело судорогой. Она согнулась в три погибели и, зарычав, выпрямилась, превратившись в сына людского племени. В доспехах из диковинной смеси лат японских самураев и античности. Да. Это был человек, но без лица. Вместо лица зияла всё та же непроглядная ночь.

Существо, не признав в Лле господина, ударило. Меч начал опускаться, но Руслан словно смотрел замедленную пленку.

– Умри раз так!

Шпага пробила кованую кирасу и, окровавленная, вышла из спины.

Меч и щит нежити упали на примятую траву. Человек схватился за рану и рухнул наземь. За краткий миг, пока он падал, у него появилось лицо. Вернее, десятки тысяч лиц людей, сраженных в развязанных Лле войнах. Они сменяли друг друга, и, немыслимо, но Руслан успевал разглядеть каждое.

– Кентавр! Ты столь же строптив?

Человекоконь занес копье.

Тогда шпага распорола куртку с нашитыми бронзовыми бляхами. Прежде чем в глазах кентавра угасла последняя искорка, с ним повторилось действо с тысячью лиц.

– Гоблин! – шпага рассекла меховую накидку, оставив в груди нелюди страшный порез. На челе гоблина тоже промелькали тысячи лиц.

– И гном туда же! – узкий клинок пронзил прославленный доспех подгорного народа.

– Джигр!

С каждым выпадом шпаги Руслан терял толику себя.

Березина осенило. Остановись! Пред ним символы покоренных Лле рас. Вспоминай же, кого перечислял Свенельд. Я сам!

А управишься ли? Лучше я завершу с начатым.

Нет! Уйди!

Лле, упершись, ухватился за полученное, однако он был еще слаб. Руслан играючи сломил его сопротивление.

Инопланетника захлестнула досада.

Прочь! Я рад! Слышишь ты! Это твоя печаль!

Грубо сделанная булава почти достала Руслана, который забылся в борьбе с инородным Я.

– Тролль, я давно разгромил ваши орды!

Шпага испила крови, пронзив могучую грудь.

Оставила не у дел эльфийскую кольчугу, сотканную из лучей закатного света.

Разрубила деревянный нагрудник лера.

Отыскала слабое сочлененье в чешуйчатых пластинах русалки.

...У ног Березина валялись девять тел. Снова с черными провалами вместо лиц.

Поздравляю, Искатель.

Мне твои поздравления даром не нужны. Вылезай!

На лбу Руслана выступила испарина. Внутренняя борьба окончилась ничьей. Выхваченное Лле было достаточным, чтоб накрепко засесть в теле Искателя.

Пока не сладишь с Башней, от меня не отделаешься.

Березин грязно выругался.

Потише, прибереги эмоции для следующих Испытаний.

После новой попытки избавиться от Лле, Руслана отвлекся на невысокий плетеный забор, вырисовывающийся из тумана на противоположном краю поляны. Справа и слева забор обволакивался колючим непролазным кустарником. Посредине на двух петлях висела калитка.

Ладно, черт с тобой. Туда идти? ... Ну и сиди себе молча, мне от этого не хуже.

Березин двинулся вперед. Как и ожидал, когда отворил калитку, ослепительно вспыхнуло.

Руслан очутился в крохотном низком помещении. Две двери с поблекшими от времени красками и выщербленными досками да скромных размеров четыре оконца. Березин выглянул из окна. Он смотрел вниз со второго этажа. Площадь, куда ни кинь взгляд, была заполнена сотнями гномов. Горожане обсуждали происходящее и ждали развязки.

Поначалу Руслан не разобрался, что не так. Но спустя минуту понял, что до него не доносится ни звука, хотя гам бурлящей толпы должен был быть нешуточным: гномы оживленно переговаривались, жестикулировали, некоторые что-то выкрикивали.

Нужно открыть окно и подать знак собравшимся. Мол, все в порядке!

Увы, задвижек не обнаружилось. Руслан прикрыл глаза ладонью и от души саданул эфесом шпаги по стеклу. К его разочарованию, стекло выдержало. Березин ударил еще несколько раз, но с тем же успехом. На стекле не появилось ни царапинки, и, что было особенно обидно, внизу его не заметили. Отмахнувшись, Искатель направился к дальней от себя двери.

Нажав на железную ручку, зажмурился, но яркий свет чувствовался даже сквозь закрытые веки.

Руслан попал в огромную пещеру с гулким эхом. Потолок терялся где-то в вышине. Неровный камень стен порос мхом и местами дряблой паутиной. Загадкой был источник и по-вечернему сумеречного освещения. Под сандалиями скрипел песок вперемешку с сухими, скорченными недугом, листьями и ветками.

В полусотне шагов неведомыми землекопами были вырыты девять рядов ям, по девять ям в каждом. Всего зияло восемьдесят одно прямоугольное отверстие. Или шесть дюжин и девять! Как битв, в которых побеждал Лле!

А ты шустр, загадки распутывать.

Заткнись, урод!

На удивление, Лле проглотил оскорбление.

Около ям насыпаны кучи земли, поверх коих лежали небольшие плиты.

Кладбище. Погост Битв.

Глупое название.

Глуп тот, кто не разобравшись, судит о глупости. Это сказал не я, а великий...

В чем заключается второе Испытание? Беседа с чужим голосом в собственной голове перестала выпадать из привычного порядка вещей.

Царь царей дал Березину нужные воспоминания. Ямы были могилами. Незарытыми могилами. Ежели их вскорости не закопать, из них не полезут неупокоенные мертвецы.

Моя душа отягощена грехом. Большим грехом. Я запретил хоронить воинов вражьих племен. Их души поныне маются между миром живых и Серыми Равнинами.

Чего тогда переминаемся с ноги на ногу? Руслан кинулся к ближайшей могиле. Где лопаты?

От откровенного злорадного хохота царя царей стало не по себе.

Не гони коней без поводьев. Здесь лопата не пригодиться. Нужно подойти к яме, столкнуть в неё камень и погромче произнести, почите в умирении ВЫ, павшие в...

Березин допрыгнул до первой могилы и дрожащими руками толкнул плиту:

– Почите в умирении ВЫ, павшие в битве!

Руслан чуть не взвыл. Намогильные квадратная плита из желтого песчаника, полметра в диагонали, выглядела почти невесомой, но на деле оказалась неподъемной. Березин пнул ногой, но та даже не шелохнулась.

Очередная порция смеха прямо-таки сочилась издевкой.

Последнее, что ты должен произнести, это не битва, не сеча, не нечто подобное, а имя битвы!

Руслан вспомнил, как выкрикивал расы Лле, и как при этом таяла его власть над телом. А могил не девять, их больше восьми десятков, и он не знает и не мог знать перечня битв!

– Что-нибудь придумаю, – пробормотал Березин.

Ой ли. Нет у тебя выбора. Нет!

Из могилы противно чвакнуло. Сердце Руслана едва не выскочило из груди.

Рыхлое дно ямы набухло маленькими холмиками. Покатились в стороны комочки сухой земли, явив взору скрюченную пятерню мумии.

Мысленному виденью Березина предстала картина. Умрун избавился от плена земли и карабкается к Искателю. Руслан в ожесточении сечет и колет нежить шпагой, но скоро убеждается в бесплодности свой усилий. Клинок мертвецу нипочем. Неупокоенный вытянув корявые лапы делает первый неуверенный шаг, жадно тянется к живой плоти. Искатель отскакивает, бьет шпагой, не подпуская умруна близко, а из могильных чрев лезут новые и новые мертвецы. Их уже десятки! Искатель бежит, поминутно уворачиваясь от алчных когтей. Нежить загоняет его в угол и, предвкушая пир, набрасывается на трепещущееся в ужасе мясо. Пещера оглашается захлестывающимся воплем, и душа Березина навеки присоединяется к обитателям Погоста.

– Наваждение, – упрямо прошептал Руслан.

Пока да. Но эта явь не за горами.

Иномирец медлил.

Ну же! Ты погубишь нас обоих! Смотри, оно вылезло еще больше!

Лле говорил что-то, то уговаривая, то угрожая, но Руслан не слушал, отчаянно ища спасительную соломинку и не находя, погружался в апатию.

Тебе-то что в смерти, царь царей? Ведь ты уже умер.

После о том!

А все же?

Но душа моя где?

Где?

Да здесь она, здесь! В твоем теле и по твоей милости может запросто угодить в чрево неупокоенных!

Из пыли поднялась жуткая голова, немигающе уставившись на Искателя. Губы, в ошметках кожи, осклабились в беззубой ухмылке.

Решайся же, наконец!

– Давай.

Березин прекрасно осознавал, что может приговорить этим коротким словом свое Я, однако иного, как открыться перед Лле, ему не оставалось.

Хвала Свету и Тьме! Иномирца захлестнула волна восторга и ликования.

Терпеть и следить за хозяином Башни.

– Почите в умирении ВЫ, павшие у Фонте!

Лле начертал в воздухе круг и проткнул его шпагой, пнул плиту с изображением копьеносца. Песчаник придавил мертвеца, которому оставалось выдернуть из земли ступни. Серая, полусгнившая плоть потускнела, подернулась дымчатой пеленой и осыпалась трухой.

На плите около изображения копьеносца выступили руны с названием битвы. От кучи у изголовья могилы ко дну посыпались ручейки земли. Минуту спустя яма заполнилась. Она приобрела вид свежезарытой могилы, из которой выпирало надгробье. Земля, падая на дно, окатывалась от плиты и поднимала её выше.

Руслан утратил крупицу воли.

– Почите в умирении ВЫ, павшие при Мольсхейме.

На дно упала плита с изображением гнома-топорометателя.

– Почите в умирении ВЫ, павшие при Овиедо!

– Почите в умирении ВЫ, павшие у Агенсбурга!

– Почите в умирении ВЫ, павшие у Грисландских островов!

– Почите в умирении ВЫ, павшие при Тоде!

Все! С неупокоенными покончено. Можно перевести дух и отдышаться, ибо пришлось побегать, ведь, ежели замешкаться, мертвецов не остановить.

Впрочем, это уже за плечами, Погост упокоен.

Как приятно вдыхать молодой грудью, перекатывать развитыми мускулами, запустить руку в волосы. Жаль, коротковаты, как у невольника, но сие пустяк, отрастут.

Череда столетий призрачного бытия в прошлом!

Где-то в дебрях сознания беспокойно заворочался Искатель. Загнать его поглубже, вот так, добивая крохи прежнего Я. Теперь только Лле, царь царей!

Лле направился к бронзовым створкам, выступившим из шершавой скальной стены. Провел ладонью по позеленевшей поверхности, вспоминая каково прикасаться к металлу. Потянул за вислое кольцо.

Вспышка.

Комната на третьем этаже. Точная копия той, что на втором.

Внизу снаружи толпа. Сколько раз видел её? Но сейчас смотрю на гномов живыми глазами. Знаю, что выйду – и склонятся пред царем царей, а их жалкий король признает в нем сюзерена или взойдет на плаху. Стоит лишь пройти последнюю комнату за этой неприметной дверью.

Кстати, что там? Вылетело из головы. Отчего туманны воспоминания? А! Ясно. Это Искатель подает голос. Уймись! Не хочешь по-хорошему, тогда сиди в клетке. Я милостив, но ты сам загнал себя в темницу.

Рука отодвинула засов.

Ослепляющий свет.

Плеск фонтанов, в небе золотое солнце, под ногами мягкая трава. Шелест бархатных листьев. Приятный ветерок.

К лавке из слоновьей кости грациозно подплыли наложницы.

– Доброе утро, повелитель, – дочь последнего непокорного халифа опустилась в глубоком поклоне, протянув поднос. – Любимый духре господина.

Лле с удовольствием осушил бокал.

Вторая наложница, принцесса из заснеженных земель, обтерла уста царя царей салфеткой.

– Утреннее омовение, повелитель? – промурлыкала третья. Соски темнокожей красавицы с Черного континента призывно набухли.

– Да, – ответил Лле.

Взяв под локти, наложницы провели Лле на мозаиковую дорожку, упиравшуюся в бассейн с сапфировой водой. Изгибаясь как пантеры, скинули с упругих бедер воздушные юбки и раздели царя царей, поглаживая и целуя могучий торс.

После часа, проведенного в обществе искусных одалисок, силы возвращались с ленцой. Лле раскинулся на перине, расстеленной у бассейна, и наслаждался чудным пением невидимой арфы.

В трех шагах от него расположились наложницы. Дабы не досаждать повелителю, они безмолвно сидели на траве, готовые исполнить любой каприз царя царей.

Дарад эль-риад Салем, отстроенный из руин дворец для услады в дни отдохновения. Обетованное в обители смертных.

– Фрукты, – произнес Лле.

Обнаженные рабыни, изящные как нимфы, подали дюжину фруктовых блюд.

Он, Лле, вернул под свою длань все, что принадлежало ему по праву. Империя расцвела новыми красками и воссияла былым величием. Столетия тоски и ожиданий вознаграждены сполна.

– Опахала, – сквозь дрему потребовал Лле. Его тянуло в сон.

Лле проснулся от голодного урчания в животе и, провалявшись чуток, отходя от сновидений, отправился в обеденный зал.

Ароматные запахи накрытого стола возбуждали нешуточный аппетит.

Изящный танец вуалей, голых пупков и лиловых шаровар услаждал взор, тонкая музыка – слух. Их слагаемое как нельзя благотворно влияет на здоровье и особенно способствует пищеварению, как лепетали придворные врачеватели.

Нетерпеливым взмахом царь царей прогнал слуг и наложниц. Хотелось пообедать в одиночестве.

– И в тишине, – добавил он.

Музыка смолкла.

...Отодвинув тарелку, Лле выпил настоя из иголок изумрудной сосны, который прекрасно освежал дыхание после еды.

Сытный обед навевал истому. Лле поставил перед креслом стул без спинки и, вытянув ноги, положил их на табурет, глубоко вздохнул, поддавшись навалившейся дреме.

В зачатки сновидений бесцеремонно ворвался противный звон колокольчиков.

– Что там! – заревел Лле. Если тревожат по зряшному делу...

Лле уставился на резную двустворчатую дверь, глаза сверкали бешенством. После резких пробуждений он был не в духе. Но, как только увидел, кто вошел, его гнев сменился на милость.

Зефа, любимая наложница. Необыкновенная привязанность и доверие Лле к этой женщине сделали её некоронованной владычицей Кириана. Лишь армия и жречество неподвластны ей.

Короткое узкое платье, сшитое под леопарда, идеально облегало её восхитительную фигуру. Покачивая зазывными формами, Зефа подошла к Лле и опустилась у трона, поцеловав руку монарха.

– Долгих лет и славы, – промурлыкала Зефа. В её бархатном голосе слышалось пение лесных птиц и шелест грибного дождя.

– Рад видеть тебя, Зефа.

Наложница широко улыбнулась, обнажив жемчужные зубы и крепкие десна, и легонько куснула Лле. В Зене росло желание, она хотела любви здесь и сейчас.

Лле почувствовал как распустились цветы страсти. Зефа была искусной любовницей. Она знала все до последней струнки, которыми играют, чтоб ублажить мужчину.

Извиваясь змеей, Зефа переместилась на колени Лле. Влажные губы прижались к узким серо-стальным губам царя царей. Найдя отзыв, продолжили умело и настойчиво, распаляя сердечный трепет.

– Любишь меня? – лукаво прошептала Зефа.

Лле зарылся в огненно-рыжие волосы наложницы.

– Скажи же! Ты ведь говорил! – Зефа капризно скривила губы. – Ну? Повтори, люблю.

Владетель Дарад эль-риад Салема не поддавался. Может, взыграло упрямство, а может... Что-то смутное. Тревога? Опасения? Поспорил с Зефой, что не признается в любви? Или что-то иное? Сомнения не отпускали. Ясно только одно: пока не говорить.

– Повелитель, – Зева загадочно улыбалась. Её нежные пальцы гладили спину, рисуя причудливые узоры, и опускались ниже, – ты называл Зеву любимой. Почему же молчишь сейчас? Али Зефа уже не люба? Моему повелителю приглянулась какая смуглая красотка?

– Нет.

– Или с иссиня черной кожей? – Зефа нахмурила брови.

– Да нет же!

– А! Я поняла, желтокожая с раскосыми глазами.

По известной только ей причине наложница отзывалась о жителях дальних земель с презрением.

Лле рассмеялся. Он прекрасно помнил о странной нелюбви фаворитки к заокеанским народам.

– Все, – Зефа напускно обиделась, – повелителю разонравился цвет моих волос, – наложница сильно дернула за тяжелую косу. – Рыжий приелся? Брюнеток подавай?

– Зефа, перестань.

Иногда она переигрывает. Проучить её, а то подзабыла, как перепродавалась на базарах Оттомана. Царь царей не собирался ни казнить, ни иным образом жестоко наказывать Зефу. Все-таки без неё Дарад эль-риад Салем потеряет главную изюминку, но указать ей её грань не помешает.

– Ну скажи же, люблю тебя, – не унималась Зефа.

Несомненно, Лле любил Зеву, но что-то не выпускало из крепких оков слова о любви.

– Блондинки? Тебе нужны блондинки?

Блондинки!

– Угадала? Русоволосые девки с голубыми глазками?

Золотые волосы! Голубые глаза!

– Осталась одна, без отца и матери, – притворно запричитала Зефа. – Бедненькая!

Сирота?

– Мочишь? Молчи. Значит, есть такая. Небось, княжна из какой-нибудь северной державы.

Княжна!

Царевна!

Золотые волосы! Голубые глаза! Сирота! Княжна! Северная держава! Царство! Росмала! Рогнеда!

Вскочил, скинув с колен Зефу, потасканную шлюху. Выхватил из ножен шпагу.

Не Лле, царь царей – Руслан!

– Вспомнил! – взвыла голосом Лле наложница. – Будь ты проклят!

Изящная, женственная фигура потеряла строгие очертания, размылась и превратилась в высохшую истлевшую плоть в бесцветном платье под леопарда. Верная раба и любовь царя царей, Зефа сквозь века несла крест служения и играла главную роль в последнем Испытании.

– Это ты проклят Лле! И давно!

Тонкий, как луч робкого рассвета, клинок описал свистящую дугу и снес мумии Зевы голову. Шпага не способна на такой удар, но это не просто оружие. Это перст богов, ставящий точку в истории Башни Лле.

Руслан понял, что в его теле более нет чужого разума.

Как только на пол упала отсеченная голова, роскошь Дарад эль-риад Салема сменилось убогой комнаткой без намека на оконце и с черной дверью в правом углу, со стенами из грубо оттесанного камня и посыпанного песком пола.

За дверью обнаружилась узкая винтовая лестница, ведущая выше и вниз.

– Наверх, – решил Березин.

Он победил! Лле практически сломил мою волю, но он боролся. Да! Боролся! Иначе не было бы третьего испытания!

Последнее Испытание заключалось в том, чтобы убить остатки души Искателя. Теперь Руслан понимал это. Требовалось выманить слово, символизирующее забвение как отказ от самого дорого в жизни.

У Березина этим словом оказался отказ от... Любви?

Конец третьей части

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Воевода


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю