Текст книги "Черная книга секретов"

Автор книги: Фиона Э. Хиггинс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава тридцатая

Из мемуаров Ладлоу Хоркинса

Исповедь миссис Лист была последней записью, которую я внес в черную книгу. Наутро после визита Периджи хозяин послал меня за хлебом. Придя к булочнику, я, как обычно, поздоровался, но Корк и его жена встретили меня холодно. Сам булочник отпустил мне товар молча, а глаза его метали молнии. Старший из братьев Корк, помогавший за прилавком, даже смотреть на меня избегал. Я вежливо простился, взял покупки и вышел, недоумевая, чем же обидел их всех. На другой стороне улицы я увидел среднего и младшего братьев Корк. Раньше они всегда здоровались и мы шли рядом, болтая обо всем понемножку, но сегодня, завидев меня, они припустили в противоположную сторону. Потом средний обернулся и прицельно бросил в меня снежком – и попал прямо по голове! Боль была адская, я прижал руку к виску, а когда отнял, на пальцах алела кровь. Я поднял снежок и обнаружил, что в него втиснут камешек.

В этот самый миг надо мной распахнулось окно и меня окатило потоком ледяных вонючих помоев.

– Так его, так его! – злорадно заорала сверху жена булочника. – Катись обратно к своему хромоногому исчадью, бесенок! Нечего тебе тут околачиваться!

Я кинулся наутек и добрался до лавки, запыхавшись. Поспешно запер дверь и задвинул засов.

– Что стряслось? – спросил Джо, заметив ссадину.

– Сам толком не пойму, – ответил я, – но Элиас не желает со мной и слова сказать, а Руби облила меня помоями.

Джо удивился:

– С чего это вдруг?

– А я откуда знаю? – взвился я. – Ничего себе, сходил за хлебом!

С отвращением выпутавшись из мокрого плаща, я повесил его сушиться перед очагом. Джо сидел у стола, положив подбородок на сплетенные руки. Я затряс мокрой головой, и брызги воды зашипели на горящих поленьях.

– Вы знали, что так случится? – спросил я. – Это они из-за Иеремии на нас взъелись?

– Насчет Иеремии не знаю, но чего-то подобного я ожидал, – задумчиво протянул Джо.

– Почему?

– Потому что от благодарности до ненависти один шаг, маленький шажок, Ладлоу. Все охотно принимают от меня деньги, кланяются и благодарят, а потом возвращаются восвояси и быстро забывают, как худо им было до моего появления. А затем начинают хотеть большего.

Горечь в голосе хозяина поразила меня. Это был какой-то новый, непривычный Джо, – прежнего хозяина было ничем не пронять, он не огорчался и не обижался. Такой новый Джо меня встревожил.

– Вы говорите так, будто с вами подобное не впервой, – осторожно предположил я.

– Да, но обычно я знаю, в чем причина.

– Ну, какова бы ни была причина, одно скажу: несправедливо они с нами обходятся! – возмутился я, но продолжить не успел – в ту же минуту за стеной громко заквакала Салюки, и мирную утреннюю тишину грубо нарушили яростные вопли, донесшиеся с улицы. Похоже, где-то посреди деревни разразился скандал, грозивший перейти в потасовку.

Джо вскочил и метнулся к двери, я за ним, мы оба пулей вылетели из лавки и побежали вниз по склону холма. Зрелище, представшее нашему взору, было бы смешным и даже отчасти смахивало бы на театральный фарс, не будь само происшествие столь серьезным.

Свара возникла между Иеремией Гадсоном и Горацио Ливером. Каждый орал во всю глотку, и оба уже хватали друг друга за грудки. Их окружала толпа взбудораженных зрителей. Что же, как вы думаете, послужило причиной? Тушка индейки. Ссорящиеся яростно тянули ее каждый на себя.

– Началось! – воскликнул хозяин, и глаза его блеснули.

Подойдя поближе, мы поняли, что происходит.

– Нет уж, больше тебе не грабить мою лавку, жадное ты брюхо, прорва ты ненасытная! – выкрикивал мясник под одобрительные возгласы местных.

Здесь собралась чуть ли не вся деревня – семейство булочника в полном составе, Периджи, старик могильщик, Бенджамин Туп, Джоб Молт, Лили Иглсон, доктор Моргс, Полли и вдобавок еще какие-то незнакомые мне люди.

Гадсон ничего не ответил, лишь расставил ноги для упора и изо всех сил дернул тушку к себе – он держал индейку за ноги, а мясник за голову, так что бедная мертвая птица готова была вот-вот разорваться пополам. Соперники побагровели от гнева и натуги.

Надо сказать, в исходе поединка я засомневался, поскольку силы соперников были равны. Горацио, правда, слегка превосходил Гадсона ростом, но сложением оба отличались крепким, и к тому же коренастый Иеремия устойчивее держался на обледенелом склоне. Соперники изрыгали брань и брызгали слюной, а в морозном воздухе вокруг них клубился пар.

– Моя индейка! – пропыхтел Гадсон. – За тобой должок, Горацио!

Он рванул вновь, мясник покачнулся и, чтобы не упасть, выпустил тушку. А вот Гадсон, конечно, шлепнулся, и его радость от победы и добычи омрачилась тем, что он трижды крутанулся на льду самым несолидным образом, прежде чем ему удалось подняться.

Толпа заулюлюкала, загоготала, зааплодировала, потешаясь над попытками Гадсона встать на ноги. Нашелся лишь один человек, который протянул Иеремии руку, и это был мой хозяин, однако Гадсон сделал вид, что не заметил его, и заковылял домой, прижимая к себе обмякшую добычу.

– Скатертью дорога! – крикнул ему вслед булочник.

Иеремия ускорил шаг, но не обернулся. Вот так дела, удивился я. Как непохоже на Иеремию Гадсона – оставить последнее слово не за собой.

Мясник подошел к Джо, все еще тяжело дыша и весь дрожа после поединка. Никогда я не видел этого тихого заику таким взбудораженным.

– Видали, а, Джо? – торжествующе спросил он. – Я не дал ему спуску! Сказал – хватит брать у меня лучший товар. Взбунтовался. Все, как вы советовали.

Похоже, Горацио забыл, что индейка-то досталась Иеремии.

Мясник ожидал, что Джо поздравит, ободрит, похвалит его, может, похлопает по плечу, но хозяин молчал. Более того, он побледнел, а в глазах на миг сверкнул гнев.

– Ничего подобного я вам не советовал, – буркнул он. – Ничего подобного.

Тут выступил вперед кузнец Джоб Молт, насмешливо ухмыляясь, и с ядом в голосе сказал:

– А, так вы изволили пожаловать к нам на помощь!

– Срок Гадсона еще придет, – просто сказал Джо. – Вам нужно лишь подождать. Неужели пока вы не в состоянии довольствоваться тем, что вам стало полегче жить?

– Сколько можно ждать? – хрипло спросил Обадия. – Вы обещали мне, что Иеремия еще поплатится за все, что сделал, что вы с ним, дескать, расправитесь по справедливости.

Мясник оглядел толпу:

– А мне обещал, что рассчитается с Гадсоном по заслугам.

Подала голос и Периджи.

– И мне, и мне обещал! – как можно громче воскликнула она. – Обещал, что Гадсон заплатит!

– И мне! – раздался чей-то еще голос.

– И мне тоже! – крикнул кто-то из толпы. – А я думал, я один такой!

– Это ты о чем? – спросил его сосед, стоявший рядом, и кричавший (он тоже недавно продал Джо свой секрет) принялся объяснять, что такое «Черная книга секретов» и зачем к Джо ходят по ночам.

Толпа загудела, все заговорили одновременно, перебивая друг друга. Лишь сейчас жители деревни осознали, что едва ли не каждый из них был в числе ночных посетителей ростовщика, что почти у всех за душой были страшные тайны, которые эти люди приходили продать, когда било полночь. И каждый из побывавших у Джо чувствовал себя оскорбленным, ибо полагал, что такое доверие оказано было ему одному. О да, Джо Заббиду был обходителен, и каждый его клиент считал себя особенным. А те немногие, кто не ходил к Джо исповедоваться, тоже обиделись, поскольку решили, что ими пренебрегли как существами неинтересными. Так или иначе, но толпа забурлила, и вот уже те же самые люди, которые еще минуту назад хохотали над Иеремией, надвинулись на Джо Заббиду и устремили на него самые враждебные взгляды. Я обвел глазами эти озлобленные и обветренные лица и покрылся холодным потом от страха. Да они вот-вот нас растерзают!

Впереди всех стоял, сложив на груди могучие руки, кузнец Джоб. Поскольку других добровольцев не сыскалось, он по собственному почину взял на себя роль вождя.

– Ну так что вы нам на это скажете, мистер Заббиду? – прогудел он.

Гул толпы мгновенно стих. Наступила тишина, и чем больше она тянулась, тем ощутимее было напряжение в воздухе. Казалось, вот-вот разразится гроза. На лице у Джо ходуном заходили желваки, и он проговорил сквозь зубы:

– Повторяю, я ничего подобного не обещал. Вы извратили мои слова – слова утешения.

– А что ж вы тогда говорили в точности? – язвительно спросил кузнец.

– Я призвал вас набраться терпения, подождать. – Джо оглядел толпу, и взгляд его остановился на сбившихся в кучку Горацио, Периджи и Обадию. – Так или не так?

Сначала никто не отвечал.

Потом мясник побагровел еще больше, теперь уже от стыда, и кивнул.

– Да, вроде п-п-про терпение говорили… – еле слышно, запинаясь, выдавил он.

Периджи и Обадия тоже покраснели и закивали, но кузнеца было не так-то просто сбить с толку.

– Что вы крутите? – зарычал он, шмякая кулаком в ладонь. – Сначала наобещали помочь, а теперь, как мы пришли за помощью, так на попятный и в кусты? Да вы ничуть не лучше Гадсона, вот что я вам скажу, господин хороший. Вы даже и похуже. Он-то хоть и подлец из подлецов, а слову своему верен!

Кузнец повернулся к толпе – его слушали как зачарованные, ловили каждое его слово; о таких слушателях преподобному Стерлингу Левиафанту впору было только мечтать. Я глазам своим не верил – кузнеца было не узнать. Джоб ведь тоже побывал у нас как-то ночью, подобно большинству односельчан, и исповедался, и получил деньги, и ушел с легким сердцем, но теперь, похоже, он открыто настраивал деревню против нас.

– Иеремия Гадсон должен понести наказание за то, что вытворял с нами! – провозгласил кузнец. – Мы слишком долго ждем. Мы начали без Джо Заббиду и обойдемся без него!

– Верно! Правильно! – выкрикнул кто-то из задних рядом, и по толпе пронесся одобрительный гул.

– Как вы не понимаете, – начал Джо, пытаясь перекричать гам, но куда там – толпа бурлила и не обращала на него внимания. Все так и ели глазами Джоба.

Тут я уж совсем испугался, и за себя, и за хозяина. Местные так разозлились, что им теперь все нипочем. Я хотел было обратиться к толпе, но у меня в горле пересохло.

А кузнец повернулся к Джо.

– Вы приехали сюда, – враждебно проговорил он, – вынюхали все наши секреты и надавали пустых обещаний. А ну, скажите, что вы намерены делать с нашими секретами? Сколько народу у вас в долгу?

– За все секреты вам уплачено, – напомнил Джо. – Я со своей стороны условия сделки соблюл.

– Ага, так все дело в деньгах! – напустился на него кузнец. – А разве вы не заплатили каждому так много, что, пожелай мы выкупить секреты обратно, это будет нам не по карману?

– Сделка была честная, – стоял на своем мой хозяин. – Я и не рассчитывал получить деньги обратно, – устало добавил он осипшим голосом. – Таково мое ремесло, вы же знаете. Мое дело.

Но никто его не слушал.

Кузнец надвинулся на него, подошел вплотную, дыша Джо в лицо.

– Ремесло? Дело? Вот оно как, наконец-то правда выплыла! – рассмеялся он. – Гадсон тоже именует себя дельцом. Видно, вы одного поля ягоды.

Он вновь обратился к гудящей толпе:

– Сдается мне, мы охотимся не на ту дичь. Может, Иеремия Гадсон и Джо Заббиду давно спелись, а мы и не знали? Может, они заодно?

Со всех сторон на нас с Джо смотрели разъяренные лица. Неужели эти же люди совсем недавно готовы были кланяться Джо в землю? Посыпались выкрики «вор» и «лжец», я вздрогнул как ужаленный и даже хотел шагнуть вперед – возразить, заступиться за хозяина, но Джо удержал меня.

– Вы неправы, вы ошибаетесь, – ответил он всем сразу, – я не лгал вам и никогда не обещал ниче…

Но дальнейшие его слова потонули в улюлюканье и угрожающих криках.

Джо застыл, будто во власти каких-то чар, бессильно опустив руки. А толпа не теряла времени, и в нас полетели снежки, песок, камни – все, что попадалось под руку местным. Я схватил хозяина за рукав и потащил прочь, поскорее домой, – понимал, что на улице нас, как пить дать, разорвут в клочки. Оглянулся я лишь раз и увидел, что Гадсон с довольным видом стоит у себя на крыльце; поймав мой взгляд, он разинул пасть и шумно захохотал.

В лавке я запер дверь на засов и закрыл ставни. Остаток дня мы просидели, никуда не выходя. Случившееся не укладывалось у меня в голове, и я беспокойно метался туда-сюда, повторяя одно и то же:

– Ну как, как они могли? Вы для них столько сделали, а эти…

Хозяин неподвижно сидел у пылающего очага. На мои вопросы он не отвечал, да и сам со мной не заговаривал, но видно было, что ум его лихорадочно работает. Что-то он замышлял? Отомстить местным жителям или лично Гадсону? Гадая об этом, я тем не менее нутром чуял: мстить Джо никому не намерен. Месть была не по его части.

Нельзя сказать, что хозяин молчал – он разговаривал, но вроде как сам с собой; похоже было, будто он убеждает себя, что все сделал правильно.

– Я всегда платил достойно, – вполголоса повторял он. – Если сделка совершена, обратно пути нет и никто никому не должен, мы квиты. Однако же им и этого мало. Люди, люди… Винят меня в пустых посулах…

– Они вас неверно поняли, – встрял я.

Хозяин наконец-то поднял на меня глаза.

– Я ничего не обещал. Гадсон надо мной не властен, но не потому я не волен с ним рассчитаться. – Брови его сошлись на переносице, он нахмурился. – Просто существуют правила, которые я обязан соблюдать, и я их не нарушаю.

– Правила? Какие такие правила? – заинтересовался я.

Но хозяин вновь забормотал себе под нос:

– Я платил им куда щедрее, чем они заслуживали, и твердил: наберитесь терпения. Вот и все. Разве это назовешь обещаниями? И вот теперь они накинулись на меня как на предателя. Отчего люди так устроены, что им говоришь одно, а они слышат совсем другое, да еще и убеждены в своей правоте?

– Наверно, потому что все они хотят жить лучше, – предположил я. – Иначе бы люди давно померли с горя.

Хозяин прикрыл глаза.

– Да-да, dum spiro, spero, – произнес он и перевел: – Пока дышу, надеюсь.

Глава тридцать первая
Робкая вестница

А в это время у подножия холма, в таверне «Маринованный пескарь», Бенджамин Туп прямо-таки разрывался на части. Никогда еще у него не набивалось полное заведение народу, а сегодня просто яблоку негде было упасть – к Тупу пришла вся деревня, включая и тех ее обитателей, которые, подобно Периджи Лист, в обычное время дальше собственного порога и нос высунуть не решались. Тем не менее посетители как-то разместились, кто стоя, кто сидя, и, невзирая на тесноту, у каждого имелась кружка с пивом или элем. Кузнец Джоб устроился лучше всех – он сидел на шатком столе посреди таверны, липком от пролитых напитков.

– Односельчане! – гудел он подвыпившей и взволнованной толпе. – Настало время вернуть себе то, что принадлежит нам по праву. Вы все видели, как наш Горацио нынче днем дал отпор Гадсону. Наш мясник показал себя храбрецом. Ух, как он вцепился в эту индейку, жив буду, век не забуду!

Мясник застенчиво заалелся, а все, кто находился поблизости, принялись наперебой хлопать его по спине, так что Горацио еле устоял на ногах. Потом раздалось оглушительное «ура», и он даже уши зажал.

– Но, односельчане, это лишь начало! – воодушевленно продолжал свою речь кузнец. – Мы-то думали, что источник наших бед – Иеремия Гадсон, но теперь правда вышла наружу: Гадсон – лишь помощник Джо Заббиду. Преподобный Левиафант верно говорил, Заббиду если не сам Дьявол, так его прихвостень, и он явился чинить нам свои адские козни. Есть ли тут хоть один человек, кто не в долгу у ростовщика?

– Нет! – послышалось со всех сторон. – Все у него в долгу!

– Он обдурил нас своими дьявольскими фокусами! – мрачно сказал кузнец. – Но еще не поздно, мы сумеем положить этому конец!

Лишь один голос запротестовал, и принадлежал он, как выяснилось, Полли. Девочка вскочила на стол напротив кузнеца и топнула ногой. Все смолкли, и в таверне повисло зловещее молчание.

– Вы что? – воскликнула Полли. – Не слушайте вы его! Джо нам ничего плохого не сделал, это все Иеремия! Джо нам помогал, за что вы его так?!

Кое-кто из тех, кто был потрезвее, забормотал, что Полли, пожалуй, права.

– Она верно говорит, – поддержала девочку Лили Иглсон. – Лучше сначала расквитаемся с Гадсоном!

На стол рядом с Полли влез булочник. Стол угрожающе заскрипел.

– Нет! – горячо возразил Корк. – Сначала ростовщик. Хотите доказательств? Будут вам доказательства. Слушайте.

Он вытащил из кармана клочок бумаги и зачитал следующее:

«Ежели хатите сахранить свой сикрет, палажите пять шилингоф у цирковных варот сиводни вечиром. Тагда я буду нем как рыба».

Толпа ахнула.

– Вот именно! – поднял палец булочник. – Шантажное письмо. Его подкинули мне в лавку, а подкинул не кто иной, как этот пащенок Ладлоу. Ну а написал сам Заббиду. И это лишь начало. Уж не знаю, кто у него на примете следующий.

Обитателей деревни больше убеждать не требовалось. Слова булочника прекрасно слышал и Иеремия Гадсон, хоронившийся под окном. Слушая, он ухмылялся всей своей мясистой физиономией и пришлепывал мокрыми губами. Теперь он знал все, что ему было нужно.

А у Полли от волнения заколотилось сердце. Надо как можно скорее сообщить Ладлоу, подумала девочка, незаметно шмыгнула вон из таверны и помчалась к лавке старьевщика. Она яростно забарабанила в дверь и стучала до тех пор, пока Ладлоу не впустил ее. Проведенная в заднюю комнату, Полли затопталась у огня, бледная, дрожащая, не решаясь заговорить.

– Чем я могу вам помочь, милочка? – невозмутимо спросил Джо.

– У меня для вас новости, – едва слышно пролепетала она, – важные новости.

Ладлоу побледнел. О чем это она? «Только не проболтайся, что мы читали книгу!» – мысленно взмолился он.

– Я хочу помочь вам, – чуть ли не извиняющимся тоном продолжала Полли, а потом вдруг затараторила, путаясь в словах: – Я предупредить хотела… вам угрожает опасность… После потасовки с мясником все наши завалились в таверну… злые как я не знаю что. Сидят там, грозятся. Беда будет, чует мое сердце!

– С кем будет беда – со мной или с Гадсоном? – уточнил Джо.

Полли казалось, что ответ и так яснее ясного.

– Ну как же! Теперь всем известно, что у вас творится по ночам, – так что у них и разговоров только о черной книге. Они думают, будто все эти секреты вы у них выудили колдовством.

– Кол-дов-ством? – Джо удивленно поднял брови.

– Обадия утверждает, мол, вы напоили его колдовским зельем, от которого у него развязался язык.

Джо выкатил глаза.

– Да у них просто воспаленное воображение! – воскликнул он. – Я наливал гостям бренди, просто бренди – для успокоения нервов.

– А Джоб говорит, будто вы нарочно всем ссудили уйму денег, чтобы все наши навек были у вас в долгу, – продолжала Полли. – И что вы ничуть не лучше Гадсона, а то и хуже.

– Это он просто баламутит народ, – пренебрежительно отмахнулся Джо. – Разжигает. Значит, ваши невзлюбили меня за то, что я заплатил им слишком щедро? Бред, да и только.

– Так они же судят по тому, что видели, а кого они в жизни видели, чтобы при деньгах был? Только Гадсона! – попыталась объяснить Полли. – Вы наобещали нашим всякого разного, вот они и…

– Нет! – резко перебил Джо. – Я ничего никому не обещал.

Полли осеклась и поправилась:

– Ну, они верят, будто вы обещали помочь, а теперь, говорят, слова не держите, точь-в-точь Гадсон. – Она перевела дыхание. – Вот, а еще письмо это обнаружилось…

– Какое письмо? – хором спросили Джо и Ладлоу.

Полли опять потопталась с ноги на ногу.

– Я-то сначала не поверила, но уж как Элиас Корк всем его показал, пришлось поверить. Письмо шантажное, Элиас его вслух прочитал, чтоб все слышали. Говорит, письмо от вас и будто бы вы велите ему положить пять шиллингов под церковные ворота нынче ночью, а не то весь корковский секрет выплывет наружу.

– Ах, вот почему они не желали со мной и слова сказать! – догадался Ладлоу.

– Ваши поверили, будто я написал шантажное письмо и требую пять шиллингов? – Джо рассмеялся, не веря своим ушам. – Решили, что я начал им угрожать?

– Да! – торопливо ответила Полли. – Хотите, чтобы наши опять стали вам доверять, так покажите, что вы на ихней стороне. А не то они такого натворят!

– И на чьей же стороне я сейчас, по их мнению? – осведомился ростовщик.

Полли молча мотнула головой в сторону гадсоновского дома.

– Скажите-ка мне, милочка, – удивительно ровным и спокойным тоном спросил Джо, – как мне доказать местным жителям, что я на их стороне? Что мне сделать с Иеремией?

– Может, вам опоить его зель… я хочу сказать, напоить бренди? – робко предположила Полли.

– Предположим, я так и поступлю, а дальше что? – спросил Джо.

Полли растерялась.

– А дальше зель… бренди развяжет Гадсону язык, и он сознается в ужасном преступлении… непременно сознается, и тогда вы… вы сможете в свою очередь шантажировать его! – выпалила она.

Ладлоу громко фыркнул. Он-то знал, что хозяин никогда не опустится до таких недостойных поступков.

– Немыслимо! – загремел Джо. – Шантаж?! Никогда в жизни этим не занимался!

– Простите, мистер Заббиду, – тотчас пискнула Полли и попятилась. – Я что, я помочь хотела. Наши на вас так разозлились, ужас просто. Вот я и подумала, надо вам рассказать.

– А что Иеремия? – внезапно спросил Джо. – Он обо всем этом знает?

Полли покачала головой:

– Неизвестно. Может, еще не пронюхал. Но и он что-то затевает, чует мое сердце. Вчера зачем-то позвал к себе в кабинет одного из булочниковых мальцов. А зачем, этого я не знаю.

Джо устало вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Печально видеть, как быстро люди обращаются против себе подобных.

Полли подняла умоляющие глаза на Ладлоу.

– Вы уж поберегите себя, – сказала она и с тем ушла.