Текст книги "Александр Македонский"
Автор книги: Филлипс Грэхем
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)
Некоторые были даже уверены в том, что его [Павсания] совершить подобное злодеяние подстрекала Олимпиада. Мать Александра и сам Александр знали о том, что его отец должен пасть жертвой убийцы; за то, что Филипп дал ей развод и предпочел жениться на Клеопатре, Олимпиада чувствовала себя оскорбленной ничуть не меньше, чем Павсаний за то насилие, которому его подвергли. Что до Александра, то, как говорят, он опасался, что его сводный брат [Арридей] может стать его соперником в борьбе за престол.
Теперь невозможно доказать, подстрекали или нет Александр и Олимпиада Павсания, поскольку того убили при попытке скрыться с места преступления. В те времена подозрений добавил и тот факт, что главный телохранитель царя Пердикка убил Павсания, вместо того чтобы допросить его, а после оказался одним из наиболее преданных сторонников Александра в борьбе за престол. Олимпиада в момент убийства Филиппа находилась за пределами Македонии, однако она вполне могла тайно переписываться с сыном и подсказывать ему, как лучше воздействовать на потенциального убийцу. По словам Юстина, жестокая расправа, которую Олимпиада учинила над Клеопатрой и ее ребенком сразу по возвращении в Пеллу, убедила многих в том, что это именно она стояла за покушением на царя.
Затем она [Олимпиада] заставила Клеопатру, из-за которой ей пришлось развестись с Филиппом, удавиться, сначала перед этим умертвив дочь прямо на руках у несчастной матери, и наслаждалась, наблюдая ее мучения, которые она ускорила, став причиной смерти ее мужа.
Действительно, если свидетельство Юстина верно, тогда Олимпиада фактически признала, что сама спровоцировала смерть бывшего мужа.
В довершение всего, она посвятила Аполлону клинок, которым был убит царь, и назвала его Миртала, тем самым именем, которое Олимпиада носила до замужества. И все эти вещи она делала, ни от кого не скрываясь, точно опасалась, что еще недостаточно свидетельств того, что это она сама все устроила.
Словом, какова ни была бы правда о смерти Филиппа, но Александр сохранил за собой македонский престол. И если Юстин прав и Арридей все-таки был назван наследником, тогда получается, что его младший брат во второй раз перешел ему дорогу, узурпировав власть. Тем не менее, уничтожив всех остальных своих соперников, Александр не только сохранил Арридею жизнь, но даже не изгнал его, как он это сделал с Атталом. Мы можем только предположить, что Александр все же любил своего брата. Однако о подлинных чувствах к нему Арридея исторические источники, к сожалению, ничего не сообщают. Но в то время у него, несомненно, были очень серьезные причины обижаться на младшего брата и даже, вероятно, думать о возможном убийстве. Однако это еще не конец истории. В самом начале войны Александра с Персидским царством несчастного Арридея вновь унизили на глазах у всех.
У себя в Македонии Александр довольно быстро укрепился на троне. Однако оказавшиеся под властью македонян земли сочли смерть Филиппа слишком удобным поводом, чтобы попытаться избавиться от македонского господства. Весной 335 г. до н. э. Александр с удивлением узнал о том, что восстание началось сразу во Фракии и Иллирии, и немедленно выступил на его подавление. Хотя армии Александра встретили жестокое сопротивление, он действовал быстро и решительно на обоих фронтах, и вскоре порядок был восстановлен. Однако в Греции распространился слух о том, что Александр погиб в одном из сражений, и это вызвало новый мятеж в некоторых городах, подвластных Македонии. В Фивах, например, горожане вырезали весь македонский гарнизон. Едва покончив с восстанием во Фракии и Иллирии, Александру пришлось выступать на подавление мятежа в Южной Греции. И снова молодой царь доказал свое умение действовать быстро и решительно. Город Фивы был взят штурмом практически мгновенно, а вся фиванская армия полностью уничтожена. Именно здесь Александр впервые применил стратегию, которую впоследствии будет не раз использовать с неизменным успехом. В назидание всем остальным он сурово наказал граждан Фив. Город был разрушен до основания, шесть тысяч жителей были убиты, а тридцать тысяч проданы в рабство. С другими городами он обещал поступить великодушно, если их жители сдадутся без боя. Восставшие покорились, и Александр сдержал свое слово. Отныне жители всех городов мира знали, какая участь их ждет, если они вздумают сопротивляться македонской армии, и, наоборот, насколько все может закончиться благополучно, если они капитулируют. В ходе следующих кампаний подобная стратегия не раз приносила свои плоды, так как многие города открывали ворота при одном приближении Александра; это позволило ему стремительно захватывать новые территории и сохранило жизни многим солдатам его армии.
Итак, отныне македонские завоевания, сделанные еще Филиппом, были упрочены, однако теперь Александр решил совершить то, о чем его отец мог только мечтать, – он решил завоевать могущественное Персидское царство. Персидская держава, называвшаяся также государством Ахемени-дов (по имени одного из своих царей Ахемена), была основана Киром Великим примерно в 550 г. до н. э. Обитавшие первоначально на территории современного Ирана персы в течение исторически небольшого промежутка времени захватили огромные территории, на которых сейчас расположены такие государства, как Ирак, Афганистан, Сирия, Ливан, Иордания, Израиль, Египет, а также большая часть современной Турции. Когда Александр стал царем Македонии, в Персии правил 45-летний Дарий III. Его столица Персеполь находилась на территории Южного Ирана. По словам Плутарха, Дарий был сказочно богат. Судя по описаниям, он жил в мраморном дворце, стены которого были украшены золотом, серебром и слоновой костью. Чтобы попасть во дворец, требовалось пройти множество городских ворот, створки которых были обиты бронзой, а сам дворец и город окружали несколько рядов стен с большим количеством высоких башен. Плутарх описывает огромные размеры Персидской державы и то, как замечательно было организовано управление этими обширными территориями:
Все царство от Геллеспонта [в наст, время – пролив Дарданеллы] на западе до реки Инд на востоке было поделено между различными военачальниками, сатрапами [правителями] и царями, которые считались рабами Великого царя. Царь посылал свои повеления со скороходами, посыльными и специальными чиновниками для связи. Эта служба была настолько хорошо организована, в особенности система оповещения путем сигнальных огней, что с их помощью сведения передавались из самых дальних уголков его царства, и царь в тот же день узнавал обо всех новостях Азии.
Это была крупнейшая держава, когда-либо существовавшая в мире, и Александр Македонский решил напасть на нее. Многие его полководцы прямо предупреждали его, что это сумасшествие и самоубийство. Однако сам Александр считал, что Персидская держава вовсе не так сильна, как это многим кажется. К тому моменту страна почти три четверти столетия страдала от дурного правления, междоусобиц в царской семье; дворцовые интриги и убийства неугодных значительно ослабляли государство Ахеменидов. Персидская аристократия стала изнеженной и продажной. Огромные средства, поступавшие в царскую сокровищницу в результате даней и налогов с подвластных земель, тратились на роскошь, а вовсе не на государственные нужды и не на войско, а правящая верхушка слишком привыкла к спокойной, безмятежной жизни. И Александр был убежден в том, что его армия – самая сильная в мире – сможет справиться с этой ослабевшей державой.
Тем не менее среди высших македонских военачальников имелись те, кто вовсе не был в этом уверен так, как их царь. Поэтому, чтобы успокоить сомневающихся, Александр поначалу заявлял только о том, что собирается завоевать лишь Малую Азию. Эта задача казалась более реальной. Еще за сто лет до описываемых событий грекам принадлежала большая часть теперешней Западной Турции, но к началу IV в. до н. э. этот регион оказался под властью персов. Ко времени начала правления Александра тысячи греков по-прежнему населяли эти районы Малой Азии, и их соплеменники по другую сторону Эгейского моря желали их освободить от иноземного владычества. Так что, если македонский царь собирался воевать с персами, ему требовалась поддержка всей Греции хотя бы для увеличения численности своей армии. В соответствии с этим Александр пообещал освободить греческие города на западном побережье Малой Азии, и, похоже, большая часть македонской знати решила, что это и будет основной задачей предстоящей войны. Кроме того, Александр нашел еще один предлог для своего похода в Персию, который, как он знал, найдет понимание в македонском обществе. По словам Арриана, Александр решил обвинить персидского царя Дария в смерти своего отца. В письме, отправленном персидскому царю и содержавшем формальное объявление войны, Александр написал: «Мой отец был убит твоими заговорщиками по твоему приказу».
Скорее всего, Дарий, конечно, не имел никакого отношения к смерти Филиппа, однако у Александра появилось оправдание для начала похода. И в мае 334 г. до н. э. на шестидесяти кораблях он переправил свое войско через пролив Геллеспонт в Малую Азию с тем, чтобы больше уже никогда не возвратиться домой.
Македонская армия насчитывала 4500 всадников под командованием Пармениона и 30 000 пеших воинов, которыми командовал сын Пармениона Филота. Согласно Диодору, меньше половины этих воинов являлись собственно македонянами, остальные были выходцами из других частей Македонского царства – Греции, Фракии, Эпира и Иллирии. Кроме того, за армией Александра следовало около 5000 торговцев. Судя по всему, общая численность войска, с которым Александр начал поход, составляла приблизительно 35 000 человек, и это была самая большая армия, когда-либо собранная в Македонии. Тем не менее в сравнении с противостоявшей ей персидской армией она выглядела ничтожно малой. Дарий располагал почти полумиллионной армией, правда, вся она была рассредоточена на огромной территории. К тому же македонская армия состояла, в отличие от персов, из профессиональных, прекрасно обученных воинов. Сам Александр не сомневался, что в предстоящей войне превосходство в стратегии и тактике будет иметь значительно большее значение, нежели численное превосходство. И надо сказать, что многие его полководцы считали так же.
Армия Александра высадилась в районе Абидоса, но прежде чем напасть на врага, македонский царь решил посетить древнюю Трою, находившуюся примерно в 25 километрах к юго-западу от места высадки. В Трое имелось святилище, которое, как говорили, было сооружено на месте могилы древнего греческого героя Ахиллеса, и Александр пожелал совершить там жертвоприношение с тем, чтобы обеспечить победу на полях сражений. Однако имелась еще одна причина, по которой он хотел посетить эту могилу. Александр Македонский давно уже говорил о том, что считает себя потомком и духовным наследником этого греческого героя, и даже представлял себя как воскресшего Ахиллеса.
Аристотель, обучая юного наследника македонского трона, давал ему читать произведения Гомера, и Александр восхищался подвигами легендарного героя Древней Греции. Ахиллес, главный герой поэмы Гомера «Илиада», был самым могучим греческим воином, принимавшим участие в Троянской войне. В поэме говорится о том, что этот воин считался непобедимым. Захватив 23 города на троянской территории,
Ахиллес полюбил девушку по имени Брисеида. Однако вождь данайцев Агамемнон забрал ее себе, и разгневанный Ахиллес отказался сражаться. С этого момента данайцы начали терпеть одно поражение за другим и стали отчаянно просить героя возвратиться на поле битвы. Ахиллес отказался, однако все-таки согласился отпустить сражаться вместо себя своего любимого друга Патрокла. На следующий день Патрокл пал в сражении от руки троянского героя Гектора. Охваченный гневом Ахиллес вернулся в ряды данайцев и убил Гектора. Как рассказывается в «Илиаде», в конце концов Ахиллес тоже погиб, но его смерть воодушевила греков, и они захватили Трою.
Гомер – создатель «Илиады» и «Одиссеи». Его герои служили примером для македонской знати, походить на них было священным долгом любого просвещенного эллина
Нам неизвестно, верил или нет сам Александр в то, что он воскресший герой, однако он, несомненно, решил использовать эту идею, чтобы воодушевить войска. И хотя его армия лишь частично состояла из греков, все смотрели на нее как на армию объединенной Эллады, выступившую против варварской Персии. В истории Троянской войны, которую многие греки считали абсолютно правдивой, именно неуязвимый герой Ахиллес сделал возможным покорение Малой Азии. Разве мог Александр найти лучшего воина, с которым ему следовало себя ассоциировать? Даже те, кто не очень-то поверил в то, что македонский царь – это «Ахилл сегодня», вынуждены были согласиться с тем, что он не мог найти лучшего времени, чтобы провозгласить Ахилла собственным предком.
Кстати, и формально у него имелись на то основания. Мать Александра Олимпиада родилась в Эпире, а согласно афинскому драматургу Еврипиду (480–406 гг. до н. э.), правители Эпира были в родстве с Ахиллесом через его сына Неоптолема. В действительности поэма Гомера «Илиада», скорее всего, отражала события реальной войны, которую греки и троянцы вели между собой примерно в 1200 г. до н. э. за контроль над торговыми путями, проходившими через Геллеспонт. Но даже если образ Ахиллеса основывался на реальном историческом персонаже и его сын действительно имел отношение к Эпиру, основанная им династия должна была закончиться задолго до рождения Александра. Эпир давно уже был заселен кельтскими племенами, пришедшими с севера, и, конечно, ни о каком царском доме Эпира говорить не приходилось, да и греки там давно уже не жили. Тем не менее, коль скоро все считали, что молоссы, вождем которых был отец Олимпиады, происходили от Неоптолема, мать Александра и он сам могли называть Ахиллеса своим предком.
Ахиллес перевязывает раны своему другу Патроклу. Герой Троянской войны Ахиллес считался одним из предков Александра Македонского
Кроме жертвоприношения, совершенного на могиле Ахиллеса, Александр решил устроить грандиозные торжества в самой Трое, чтобы сыграть на чувствах местных греков. У Гомера рассказывается о том, как после гибели Патрокла в его честь и на его могиле были проведены атлетические состязания. Подобный праздник теперь мог стать для малоазийских греков сигналом: к ним явился новый Ахиллес, чтобы освободить их от персидского гнета. Однако если самому Александру предстояло стать возродившимся легендарным героем, кто-то должен был сыграть и роль воскресшего Патрокла. Поскольку в некоторых древних произведениях его называли не только лучшим другом, но и братом Ахиллеса, Александр первоначально решил было остановиться на кандидатуре Арридея. Отдавая брату подобные почести, он, кроме всего прочего, доставлял удовольствие и тем, кто по-прежнему считал Арридея законным наследником престола. Поскольку Арридей не имел абсолютно никакого военного опыта, это, видимо, было единственной причиной, по которой Александр решил, что тот должен сопровождать его в походе. Однако Арридею так никогда и не довелось сыграть роль Патрокла. У него могли быть какие-то черты, подходящие для этого, так как он имел прекрасное образование и благородные манеры, но даже человеку с самым богатым воображением трудно было бы представить его в образе храброго воина. В конце концов Александру пришлось поручить эту роль другу детства Гефестиону. Как рассказывает Арриан, Гефестион родился в Пелле примерно в одно время с Александром. Его отец был придворным царя Филиппа, поэтому как сын македонского аристократа Гефестион вместе с Александром и Арридеем обучался у Аристотеля. Вскоре Гефестион стал лучшим другом юного наследника престола, так что и с этой стороны он как нельзя лучше подходил на роль Патрокла. К тому же, пусть он еще и не успел прославиться в сражениях, Гефестион был командиром одного из конных отрядов, поэтому в перспективе мог стать храбрым, великим воином.
Большинство жителей Трои имели греческое происхождение, поэтому в городе Александр встретил самый радушный прием, и празднество прошло именно так, как он ожидал. Прежде всего он посетил храм богини Афины, где над алтарем висела священная реликвия – замечательный щит, который, как утверждалось, принадлежал самому Ахиллесу. Неизвестно, получил ли он разрешение жрецов, но Александр забрал его себе, и с тех пор все греки Малой Азии имели наглядное свидетельство того, что в его лице они видят наследника великого и непобедимого героя. Во время последовавших за этим празднеств Александр восседал на почетном троне, и Гефестион находился рядом с ним. Оба даже приняли участие в состязаниях атлетов. Бедный Арридей вновь довольствовался вторыми ролями и был вынужден смотреть на то, как его место вновь оказалось занято другим. Плутарх дает краткое описание этого события:
Он [Александр] пришел в Трою, принес жертвы Афине и совершил возлияние героям. На могиле Ахиллеса после умащения маслом он вместе с другими обнаженным участвовал в соревнованиях по бегу, как это следовало по обычаю, затем возложил венки на головы победителей и заметил, как счастлив был Ахиллес, имея столь преданного друга при жизни и столь великие почести после смерти.
Конечно, говоря так, Александр имел в виду Гефестиона. В который уже раз, пусть теперь и ненамеренно, но он вновь на глазах у всего мира унизил Арридея. Впоследствии по мере продолжения войны Александр продвигался от победы к победе, а тот по-прежнему находился в тени славы своего великого младшего брата.
Пока продолжались эти празднества, персидские правители из Фригии, Лидии, Киликии и других более мелких западных сатрапий Персидского царства собрали объединенную армию, которая выдвинулась на восточный берег реки Граник, примерно в девяноста километрах к северо-востоку от Трои. В этом случае армия Александра превосходила по численности противника, у которого имелось всего около 20 000 воинов, однако персы заняли позицию, которая позволяла им отразить любые атаки врага. В июне 334 г. до н. э. македонская армия также подошла к этой реке и обнаружила на противоположном крутом берегу персидское войско на хорошо укрепленных позициях. Это означало, что теперь македонянам предстояло переправляться через реку под градом вражеских стрел. Но Александру было известно, что на заре все персидские воины, как обычно, будут совершать богослужения своим богам, и, воспользовавшись этим обстоятельством, приказал своим войскам стремительно переправиться на другой берег. Когда рассвело, персы, заметив передвижения врага, решили нанести удар кавалерией с флангов с заходом в тыл вражеских войск, с тем чтобы лишить их возможности построиться в боевые порядки. Однако и Александр быстро сообразил, что таким образом персидский полководец ослабил собственное построение, поскольку его пехоте пришлось расступиться, чтобы пропустить конницу. На своем знаменитом коне Буцефале, прикрываясь шитом Ахиллеса, Александр возглавил стремительную контратаку македонской конницы прямо в открывшуюся брешь во вражеской армии и разметал персидские войска, дав македонской фаланге время, чтобы построиться для нанесения решающего удара. По словам Плутарха, в этом сражении по существу вся персидская армия оказалась уничтожена, тогда как потери македонян были на удивление незначительны.
Александр в битве на берегах реки Граник. Скульптура на саркофаге из Сидона (Турция), известном как «саркофаг Александра». 310–300 гг. до н. э.
После разгрома этой армии практически все персидские сатрапии Малой Азии остались без защиты, и дальнейшие сражения в Малой Азии больше походили на мелкие стычки. К концу года Александр занял столицу Фригии город Гордий, находившийся в нескольких километрах к западу от современной Анкары, и оставался там до весны, ожидая пополнений из Македонии.
Первоначальной целью Александра было только освобождение от власти персов греческих городов на восточном побережье Эгейского моря. Однако подлинные намерения царя скорее всего простирались значительно дальше. К тому моменту, когда он захватил Гордий, он определенно решил продолжить завоевания. Однако часть его полководцев, особенно из числа греков, неохотно относилась к идее о дальнейшем участии в войне, и Александру требовалось некое знамение или указание свыше, которое могло бы подтвердить, что его армии самой судьбой предначертано совершить великие деяния. К счастью, как ему сказали, то, что ему требовалось, находилось прямо во фригийской столице – легендарный Гордиев узел.
Там некогда правил легендарный царь Гордий, в честь которого и назвали этот город. Это подлинный исторический персонаж, правивший Фригией примерно в 700 г. до н. э., и с его правлением связывалась одна известная легенда. Как рассказывает один греческий миф, первоначально Гордий был простым бедным скитальцем, а Фригия в те времена находилась в состоянии внутренних нестроений и гражданской смуты. Древний оракул предсказал, что однажды страну избавит от всех потрясений простой человек, который придет в город, не имея с собой ничего, кроме простой повозки. В тот момент, когда знатные горожане обсуждали, как им положить конец неурядицам, и появился Гордий. Поскольку при нем ничего не было, кроме повозки, которую тащил вол, горожане решили, что он-то и есть тот самый человек, о появлении которого говорил оракул. И его провозгласили царем. В благодарность богам за благосклонность к его судьбе Гордий построил храм в честь Зевса, а в центре святилища к одной из колонн привязал свою повозку, чтобы она навечно служила символом единства Фригии. Когда Александр прибыл в Гордий, повозка (как говорили, та самая, что принадлежала царю) еще находилась в храме и по-прежнему была привязана к одной из колонн веревкой с очень запутанным узлом. Согласно преданию, имевшему хождение в той местности, тот, кто сможет развязать этот узел, станет повелителем всей Азии. По всей видимости, узел этот состоял из множества переплетенных между собой кожаных ремней, у которых невозможно было найти даже концов. Гордиев узел был известен во всех уголках Греции, и многие пытались его развязать. Со временем он превратился в своего рода туристическую достопримечательность, и местные жители считали обязанностью каждого приезжавшего в их город прийти в храм Зевса и попытаться разгадать древнюю головоломку. Когда Александр увидел узел, то, не долго думая, выхватил меч и разрубил его пополам. Говорят, что при этом он воскликнул: «Вот так же я поступлю со всеми царствами Азии!» Его спутников чрезвычайно впечатлило то, как он мигом решил эту проблему, и это событие тут же стало восприниматься как предзнаменование того, что он сможет завоевать всю Персию.
В конце лета 333 г. до н. э. Александр Македонский завоевал практически всю Малую Азию и направился к югу на Сирию. К этому времени и Дарий собрал огромную армию и двинулся на запад, навстречу противнику. На этот раз персидский царь сам решил возглавить свои войска, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу. Дарий был образованным и умным человеком, однако энергичности ему явно не хватало, к тому же он испытывал серьезный недостаток в талантливых полководцах. Однако он серьезно отнесся к возможностям своего врага и набрал войско, почти в два раза превосходившее по численности македонское. Под его командованием находилось почти 60 000 человек, из них почти 20 000 греческих наемников, большинство из которых бежали из Греции после того, как их города захватил Филипп. Эти солдаты были хорошо знакомы с тактикой македонян и вели сражение, построившись в строй фиванской фаланги. Казалось, персидскому царю предстояла легкая прогулка, однако все оказалось совсем иначе.
В ноябре 333 г. до н. э. обе армии сошлись у реки Исс неподалеку от побережья Средиземного моря, к северу от сирийской границы. Александр расположил свои войска так, что ему открывался прекрасный вид на боевое построение персидской армии, и он сразу заметил, что сам Дарий и его греческие наемники находятся в центре боевых порядков. На флангах персидский царь поставил свою пехоту. Александр с самого начала захватил инициативу, нанеся удар по правому крылу персидского войска. Дарий решил, что противник пытается охватить его с фланга, однако очень скоро подлинные намерения македонского царя стали понятны, и Дарий понял, что ошибался. В тот момент, когда его пехота выдвинулась вперед, чтобы встретить удар македонской конницы, между нею и центром персидского войска образовался разрыв, и Александр немедленно направил туда все свои силы, разрезая персидскую армию напополам. В то же время македонская фаланга нанесла фронтальный удар, и лучшие войска Дария, а также греческие наемники оказались связаны боем. Понимая, что все пропало, и не дожидаясь исхода сражения, Дарий оставил поле битвы и бросился на восток со всеми своими телохранителями.
Именно после сражения на Иссе Александр Македонский приобрел огромную популярность в войсках и среди населения завоеванных стран, и отныне его право властвовать уже никем не ставилось под сомнение. Отныне стало неважно, имел или нет Арридей законное право быть македонским царем. Александр приобрел известность как самый лучший македонский вождь за всю историю страны, а кроме того, он стал известен как величайший воин, какого только знала до тех пор Европа. Арридей оказался полностью в тени своего знаменитого младшего брата и вынужден был уйти на периферию истории. Однако несчастному Арридею судьба приготовила еще одно унижение, когда он и Александр полюбили одну женщину.
Сразу после победы над персами авангард македонской армии под командованием Пармениона совершил бросок дальностью 400 километров в Сирию, чтобы захватить Дамаск и не позволить вывезти из него сокровищницу персидских царей. Гарнизон Дамаска оказался захвачен врасплох и сдался без боя. Пармениону в качестве трофеев достались не только почти 55 тонн золота и большое количество серебра, там, в Дамаске, македоняне захватили даже семью Дария со всеми придворными, которых персидский царь, убегая, бросил на произвол судьбы. И вскоре, выполнив поставленную задачу, Парменион возвратился в лагерь Александра с матерью Дария, его женой, пятилетним сыном и двумя маленькими дочерями. Кроме них, Парменион привез тридцатилетнюю дочь правителя Фригии Артабаза, которую звали Барсина.
И Александр и Арридей уже знали и ее отца и ее саму, поскольку они почти одиннадцать лет провели при дворе Филиппа. Двадцать один год тому назад после подавления восстания против персидского царя Артаксеркса Артабазу пришлось покинуть Персию и вместе с семьей бежать в Македонию, где их радушно принял Филипп. Там они оставались до тех пор, пока в конце 343 г. до н. э. Артабаз не получил прощение и не смог вернуться домой. Барсина оказалась в изгнании, когда ей еще не исполнилось и девяти лет, и к тому времени, когда ее семья покинула Македонию, она могла считаться больше гречанкой, нежели персиянкой. В возрасте двадцати лет Барсина провела почти год в школе Аристотеля, и там между нею и пятнадцатилетним Арридеем возникли очень теплые и тесные отношения. С высоты времен можно с уверенностью сказать, что она была его единственным другом. Несмотря на то что она была старше, Барсина произвела на Арридея большое впечатление, и когда они вновь встретились в 333 г. до н. э., он сразу влюбился в нее. К тому времени она овдовела, так как ее муж, командовавший персидской армией в Малой Азии, погиб в сражении. Согласно сведениям источников, Арридей собирался жениться на ней, однако тут его планам помешал младший брат. Александр хотел узаконить свои притязания на Малую Азию. Лучше всего в таком случае было бы жениться на старшей дочери персидского царя Ста-тире, но девочке на тот момент едва исполнилось шесть лет. И тогда Александр решил взять в жены Барсину, поскольку ее отец правил самой большой сатрапией в Малой Азии, а ее бывший муж был одним из высших военачальников персидского царя. Судя по всему, Арридей страшно расстроился, поскольку тут же покинул лагерь Александра и уехал домой в Македонию. Своего знаменитого брата он увидел вновь только незадолго до его смерти в 323 г. до н. э.
Итак, можно смело утверждать, что у Арридея было больше мотивов для того, чтобы убить Александра, чем у всех подозреваемых, которых мы занесли в свой список. Хотя сам по себе Александр Великий вроде бы не испытывал к брату неприязненных чувств, он, тем не менее, дважды отобрал у него право стать наследником престола, дважды помешал его женитьбе и, наконец, отобрал женщину, которую полюбил Арридей. Можно, пожалуй, даже говорить о том, что Александр любил своего старшего брата, но он непроизвольно систематически унижал его. Арридею приходилось жить в тени, осознавая собственное ничтожество. В то время как Александр продолжал свои завоевания, становился все более знаменитым и приобретал все большую власть, Арридей прозябал в безвестности. Вполне справедливо будет предположить, что он все больше и больше возмущался таким положением вещей. Более того, у Арридея мог быть и еще дополнительный мотив для убийства брата. Дело в том, что Александр так и не назвал наследника, а Арридей пока что оставался едва ли не единственным кандидатом на престол, которого могли признать царем большинство македонян, если бы Александр Великий вдруг внезапно умер. После истории с Барсиной братья не виделись десять лет, пока, наконец, Арридей не прибыл в Вавилон с поручением от Олимпиады в июне 323 г. до н. э. А уже через две недели Александр умер. Может быть, Арридей воспользовался первой за многие годы представившейся возможностью и все же удовлетворил свою месть?
Справедливости ради следует признать, что в 333 г. до н. э. Александр совершил ряд поступков, чрезвычайно важных для своего будущего, но которые впоследствии вполне могли дать еще кое-кому повод желать его смерти. Дело в том, что, когда Арридей с разбитым сердцем отправился в Македонию, его прославленный брат сам потерял голову от Барсины. Хотя его планы жениться на ней так никогда и не осуществились, по словам Юстина, Александр действительно искренне полюбил эту женщину.
С этого времени он начал проводить много времени, устраивая роскошные и богатые пиры, и полюбил пленницу Барсину из-за ее поразительной красоты.
Впрочем, чувство, очевидно, было взаимным, потому что Барсина была преданной возлюбленной Александра почти шесть лет. К сожалению, сам Александр Великий за это время очень изменился и стал обращаться крайне бессовестно с той женщиной, которую когда-то так горячо полюбил. Такое поведение в конечном итоге могло стоить ему жизни, поэтому в нашем списке подозреваемых Барсина и займет следующее место.