Текст книги "Александр Македонский"

Автор книги: Филлипс Грэхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

После погребения Дария Александр отправил Статиру с ее сестрой Дрипетой обратно в Сузы, где с ними обращались так, как если бы они были дочерями македонского царя. Судя по дошедшим до нас источникам, очень похоже, что уже тогда у Александра появился план сделать Статиру своей женой, как только она достигнет подходящего возраста. И когда царь, наконец, в 324 г. до н. э. возвратился из Индии, а ей исполнилось шестнадцать лет, он немедленно сделал то, что собирался. Как пишет Арриан, после того как Александр вернулся в Сузы, летом того же года, он устроил пышные свадебные торжества, во время которых сыграли сразу несколько свадеб – Александр женился сам, а вместе с ним женился его ближайший друг и заместитель Гефестион. Причем Александр взял в жены Статиру, а Гефестиону досталась ее сестра Дрипета.

Александр также сыграл свадьбу в Сузах… Он взял в жены старшую дочь Дария Статиру, а ее сестра Дрипета была отдана замуж за Гефестиона. Дрипету отдали за Гефестиона потому, что она также была дочерью Дария и приходилась родной сестрой новой жене Александра. Александр надеялся, что дети его близкого друга станут двоюродными братьями и сестрами тем детям, которых он сам собирался родить. Свадебные торжества совершались по персидским обычаям. Для женихов были поставлены специальные кресла, и после того как все хорошенько выпили, невесты подошли и сели каждая возле того, кто предназначался ей в мужья. Мужчины взяли невест за руки и поцеловали, после чего началась свадебная церемония… Когда же она закончилась, женихи увели своих невест прочь.

Довольно странно, но, похоже, ни Александр, ни его приятель Гефестион не проявили ни малейшего интереса к своим молодым женам, хотя, по всем сообщениям, обе они отличались удивительной красотой. На самом деле оба «жениха» всю ночь пропьянствовали в опочивальне Александра. Не приходится сомневаться, что свадьба эта и сама-то по себе должна была казаться Статире омерзительным и нелепым событием. Ей не только пришлось выйти замуж за человека, которого она поклялась убить, но он на глазах всего мира еще и нанес ей оскорбление, даже не оставшись у нее ночевать в первую брачную ночь. По крайней мере теперь ей было легче исполнить свою клятву, поскольку отныне она будет находиться в непосредственной близости от своего врага. Тем не менее вполне возможно, что Статира могла принять решение не мстить своему великому супругу. В конце концов, теперь ее дети должны были стать его наследниками, а сама она оказалась царицей не только Персии, но и всей державы Александра. Была и еще одна причина, по которой юная царица могла решиться предать прошлое забвению.

_{Свадьба десяти тысяч македонян и десяти тысяч персиянок в Сузах, устроенная Александром, должна была символизировать единение Запада и Востока}

Шесть лет назад, после убийства Дария, его мать Сисигамбис, несомненно, испытывала такое же горе, как и ее внучка Статира. Однако мудрая женщина не желала, чтобы девочка росла с единственным чувством в душе – чувством гнева. И пока они жили в Сузах, царица-мать решила приобщить Статиру к таинствам зороастризма. Эту религию нельзя назвать официальной религией Персидской державы, однако в стране у нее имелось много последователей. Зороастризм проповедовал умение контролировать собственные чувства и эмоции, умение находиться в гармонии с самим собой и окружающим миром, и Сисигамбис, возможно, надеялась, что это учение поможет внучке умерить горечь утрат. В отличие от других язычников, зороастрийцы были монотеистами, и, что просто поразительно для того времени, в отправлении религиозного культа женщины пользовались одинаковыми правами с мужчинами. Женщины могли становиться жрицами и наравне с мужчинами участвовать в религиозных церемониях. За одним из таких жрецов и было послано, и тот провел несколько лет в царском дворце в Сузах. По всей видимости, македоняне, надзиравшие за Статирой, не находили ничего особенного в том, что девочка исповедует эту религию. Однако все переменилось, когда в октябре 324 г. до н. э. Александр направился походом в Мидию, чтобы подавить вспыхнувшее там восстание. До того миролюбивая религия внезапно дала Статире еще один повод, чтобы желать смерти Александру.

Мидия была центром зороастризма, а ее столица Экбатаны являлась для всех последователей этого вероучения священным городом. В начале 323 г. до н. э. в наказание за мятеж Александр приказал снести памятник основателю зороастризма, стоявший в центре города. По его приказу были осквернены храмы, а сама религия поставлена вне закона. Тогда же казнили многих жрецов, а священную книгу зороастрийцев «Авесту» сожгли на костре. В результате высшие жрецы зороастризма пошли на беспрецедентный шаг: они объявили Александра реинкарнацией дьявола и провозгласили против него «фатву» – специальное постановление, которым македонский завоеватель приговаривался к смерти. Отныне любой приверженец этой религии считал своей священной обязанностью при первой возможности попытаться убить воплощение дьявола. И если Статира однажды приняла зороастризм и нашла в нем утешение от своей ненависти к убийце ее отца, то теперь у нее появилось моральное оправдание попытке уничтожить его. Она отправилась в Вавилон вместе с Мелеагром осенью, за несколько месяцев до того, как жрецы вынесли Александру смертный приговор. И в следующий раз она увидела царя только в день его последнего пира. Поэтому, если она решила выполнить свой религиозный долг, это был как раз тот самый первый представившийся ей случай.

Однако стоит заметить, что как раз тогда, когда Александр Великий уничтожал зороастрийских жрецов, он дал повод еще одному человеку желать его смерти. Этим человеком был Пердикка – последний подозреваемый в нашем списке.

Выводы к главе 10

Статира – единственная из восьми подозреваемых в убийстве Александра Македонского, о ком известно, что она открыто угрожала ему. Еще ребенком она дала клятву отомстить за смерть отца, потому что, по ее мнению, именно Александр должен был нести за нее ответственность.

• Статира была старшей дочерью персидского царя Дария III, и после битвы при Иссе в 333 г. до н. э. она вместе со всей своей семьей попала в плен к македонянам. Александр очень хорошо относился к ней, к ее сестре и к их матери. Девочки долгое время жили в Сузах, где получили греческое образование. Когда Александр в 324 г. до н. э. возвратился из Индии, он решил жениться на Статире, которой на тот момент уже исполнилось шестнадцать лет. Несомненно, это был брак по расчету, так как Александр таким образом надеялся упрочить свое положение владыки земель, ранее входивших в состав Персидской державы.

• После волнений, начавшихся среди македонских воинов, Александру особенно требовалась поддержка персидской знати. Он и сам теперь больше напоминал восточного деспота, чем европейского монарха. Александр ввел у себя при дворе церемонии персидских царей, облачился в пышные восточные одежды и начал носить корону. Более того, он приказал схватить и казнить некоторых своих наместников из числа македонян, когда узнал, что те в его отсутствие плохо обращались с местным населением. Тем не менее сам Александр часто совершал поступки, которые не могли не оскорблять покоренных. И это могло послужить Статире еще одним мотивом для убийства царя.

• Статира еще в детстве поклялась убить Александра, однако позже у нее появилась еще одна причина исполнить свою клятву. Несмотря на полученное ею образование, она, судя по всему, являлась последовательницей зороастризма. Александр поначалу проявлял веротерпимость по отношению к местным культам, однако за несколько месяцев до своей смерти он подверг последователей этой религии серьезным гонениям. По его приказу были разрушены храмы, запрещено отправление религиозных церемоний, казнены жрецы и даже сожжена на костре священная книгазороастрийцев «Авеста».

• В самой Персии далеко не все являлись приверженцами этого религиозного учения, и оно скорее всего не очень много значило для большинства персов, ставших воинами армии Александра. Однако царь, похоже, совершенно не учел религиозного рвения последователей этого учения. Во всяком случае, когда он приказал поставить в центре Экба-тан оскорблявшую религиозные чувства местного населения статую льва, то совершенно не проявил ни малейших признаков беспокойства за свою жизнь. А следовало бы, потому что уцелевшие жрецы объявили убийство царя священным долгом любого приверженца Заратуштры. Александр беспечно не обратил внимания на то, что многие зороастрийские мудрецы предрекали ему смерть всего за несколько недель до того злосчастного пира.

• Зороастризм говорит о равенстве мужчины и женщины, поэтому как ревностная последовательница этого учения Статира обязана была убить своего мужа при первой возможности. Правда, после того как жрецы объявили свой смертный приговор царю, Александр несколько месяцев воевал с мятежниками на севере Ирана, а Статира все это время находилась в Вавилоне. Первая возможность исполнить свой священный долг появилась у нее как раз тогда, когда Александр летом следующего года прибыл в Вавилон. И через несколько недель Александр Македонский действительно умер.

Глава 11. ПЕРДИККА – ПОСЛЕДНИЕ ДНИ

Сын македонского аристократа Пердикка был примерно на четыре-пять лет старше Александра. Его, пожалуй, нельзя назвать слишком образцовым солдатом, однако карьера его могла бы считаться едва ли не самой захватывающей среди всех командиров армии Александра. Впервые о нем становится известно как об одном из телохранителей царя Филиппа в момент убийства последнего в октябре 336 г. до н. э. Именно Пердикка убил Павсания, совершившего покушение и пытавшегося скрыться из столицы. Уже отмечалось, что гибель Павсания лишила возможности допросить его и выяснить, действовал ли он в одиночку либо у него были сообщники. Поэтому напрашивается вывод, что если заговор все-таки существовал и в него была вовлечена мать Александра Олимпиада, тогда и Пердикка скорее всего может считаться его участником. В любом случае известно, что Пердикка безоговорочно поддержал претензии Александра на трон, за что практически сразу получил повышение по службе и стал командиром подразделения фаланги.

Первое упоминание об участии Пердикки в боевых действиях относится к весне 335 г. до н. э. Через год после возвышения Александра молодого аристократа отправили в составе армии на подавление восстания в Иллирии. После того как мятежники были разгромлены, Пердикка оказался в Греции, где вместе со своим подразделением участвовал в штурме мятежных Фив в сентябре 334 г. до н. э. А когда Александр переправился в Малую Азию, Пердикка отличился в июне 334 г. до н. э. в битве при Гранине. Он сражался в первых рядах, принимал участие во всех важнейших битвах и дважды получал ранения. Несомненно, он был верным и бесстрашным солдатом и, учитывая его знатное происхождение, вполне мог рассчитывать на то, чтобы дослужиться до высоких чинов. Тем не менее в течение девяти следующих лет ничего подобного не произошло. Причина, возможно, заключалась в том, что по его вине Александр через пару месяцев после Граника едва не потерпел поражение в сражении за Галикарнас. Во время штурма этого важного портового города Пердикка со своим отрядом фалангистов не смог захватить городские стены, причем по совершенно банальной причине. По сообщению Арриана, это произошло просто потому, что его солдаты были мертвецки пьяны. Получается, что, хотя сам Пердикка был храбрым солдатом, командиром он оказался никудышным и потерял контроль за собственными подчиненными в самый ответственный момент.

К счастью для него, особых последствий данное происшествие не имело, и он последовал за Александром в Гордий, где армия провела зиму 334–333 гг. до н. э. Следующие три года Пердикка по-прежнему находился в гуще сражений – дрался на Иссе, осаждал Тир, участвовал в битве при Гавгамелах и во взятии Персеполя. Только летом 330 г. до н. э., когда войско отправилось в Бактрию, он остался в Экбатанах вместе со своим отрядом обеспечивать бесперебойное снабжение основных сил и поддерживать порядок на путях подвоза из Европы. В декабре того же года, после того как Александр казнил Филоту по обвинению в заговоре против его жизни, а заодно приказал убить и отца Филоты Пармениона, Пердикку внезапно назначили командовать всем арьергардом македонской армии. Затем в течение двух следующих лет он не принимал участия в сражениях и только в 328 г. до н. э. присоединился к Александру, когда тот начал боевые действия в Согдиане. После подавления восстания в этой провинции Пердикка отправился с остальной армией в Индию, и там его подразделение прикрывало экспедиционные силы Гефестиона, который, как мы помним, получил задание навести переправу через Инд.

До этого времени Пердикка воевал в пехоте, однако после штурма Сангалы его перевели в кавалерию, где он получил в командование эскадрон. А еще через два месяца, после солдатского мятежа и загадочной смерти Коена, он вновь оказался в пехоте под началом Мелеагра. После того как войско двинулось на юг, Пердикка снова попал в кавалерию (причем одним из первых помощников Гефестиона) и с этой частью армии прошел вдоль западного берега Инда. По сути дела, только теперь можно говорить о том, что Пердикка наконец дождался повышения по службе, которого был лишен после конфуза под Галикарнасом, случившегося девять лет назад. Более того, в следующем году, т. е. в августе 324 г. до н. э., после того как Александр отослал домой Кратера, командовавшего конницей, и назначил на его место Гефестиона, Пердикка стал заместителем лучшего друга Александра. А еще через пару месяцев в связи с внезапной смертью Гефестиона Пердикка неожиданно для всех становится начальником всей македонской конницы. Возвращаясь к теме нашего расследования, можно предположить: если Пердикка был убийцей Александра, тогда смерть Гефестио-на стала ключевым событием, открывшим перед его заместителем целую массу интересных возможностей.

В октябре 324 г. до н. э. Александр отправил свою новую жену Статиру вместе с Мелеагром и его пехотинцами в Вавилон, а основные силы армии направились на север к Экбатанам, где вспыхнуло восстание. Этот город, древняя столица персидских царей и столица Мидии, управлялся наместником Александра Атарепатой – персом, который перешел на сторону македонян после смерти Дария. Собственно, восставших было не очень много, однако они воевали, применяя тактику внезапных набегов, после которых тут же скрывались в горах, поэтому своими силами Атарепата не мог погасить мятеж. А Александр, который три года назад уже имел дело с подобной тактикой противника в Согдиане, сейчас располагал войсками, имевшими опыт действий в горах, и охотно согласился помочь своему ставленнику. По мнению царя, все это представлялось не более чем легкой прогулкой перед его триумфальным возвращением в Вавилон. Однако произошло непредвиденное. Атарепата пригласил Александра на пир в его честь, а после него любимый друг царя Гефестион внезапно почувствовал себя плохо и скоропостижно умер. Сведений о том, что это было за заболевание, до нас не дошло, однако можно предположить, что болезнь оказалась какой-то необычной. В некоторых источниках сообщается, что Гефестион внезапно потерял сознание и был отнесен в свою опочивальню. Там у него, похоже, начались судороги, сопровождавшиеся параличом лицевых нервов. Например, в «Истории..»говорится о том, что «на лице Гефестиона застыла смертельная ухмылка, и хотя он мог поворачивать голову и двигать руками, челюсти его были крепко сжаты – так, что он не мог произнести ни слова».

Неизвестно точно, что убило Гефестиона, однако произошло все чрезвычайно быстро. Юстин сообщает, что он умер в ту же ночь, когда почувствовал себя плохо, тогда как Плутарх указывает, что это произошло «вскоре после начала болезни». Поскольку раньше Гефестион никогда не жаловался на здоровье, его скоропостижная кончина заставила Александра заподозрить, что его друга отравили, поэтому он подверг всех слуг жестокому допросу. А когда лекарь Гефестиона попытался сказать, что симптомы болезни не похожи ни на один из известных ядов, царь впал в бешенство и приказал казнить того за попытку спорить с ним. В конце концов Александру все же пришлось поверить, что его любимый друг умер от естественной болезни, однако произошло это не раньше, чем казнили несколько человек.

Мы уже говорили о том, что Гефестион был с детства самым близким другом Александра, хотя в какой-то период времени на их отношениях сказалась связь Александра с Барсиной. Однако после того как эта женщина ушла со сцены, мужчины опять стали близки, как и прежде. Диодор говорит, что Александр «любил Гефестиона больше всех остальных друзей и пользовался его привязанностью». Последние несколько месяцев они вообще практически не расставались. Дело дошло до того, что в Сузах они сыграли одновременно свадьбы, и Александр назначил своего друга своим, по сути, заместителем, хотя среди приближенных царя имелись люди значительно более подходящие для этой роли. Следует также подчеркнуть: хотя Александр в конце концов поверил, что его друга не отравили, смерть Гефестиона заставила его лишиться рассудка. На протяжении некоторого времени у царя наблюдались совершенно явственные признаки умственного расстройства. Он словно жил в каком-то придуманном мире, с неуважением относился к армии и требовал, чтобы к нему относились как к живому богу. Смерть Гефестиона стала для него тем последним испытанием, которое поставило царя на грань психического расстройства. По словам Арриана, Александр после смерти Гефестиона погрузился в безмерную скорбь.

Александр упал на тело друга и лежал, рыдая, весь день. Даже ночью он не покинул его и проливал слезы, горюя о своей безмерной утрате… Целых два дня после смерти Гефестиона Александр ничего не ел, перестал следить за собой и лишь лежал на ложе, рыдая без конца.

Когда, наконец, истерика закончилась, Александр приказал устроить траур по безвременно ушедшему другу и в знак этого траура велел обрезать хвосты всем лошадям македонской конницы. Совершенно очевидно, что эту идею он позаимствовал из поэмы Гомера «Илиада», в которой Ахиллес таким образом отмечал траур по случаю гибели своего друга Патрокла. Как мы помним, десятью годами ранее, объявив себя возродившимся Ахиллесом, Александр во время празднеств в Трое выбрал на роль Патрокла именно Гефестиона. Согласно сведениям Арриана, Александр желал, чтобы весь мир увидел, насколько они с другом похожи на древних мифических героев Эллады.

Смерть Гефестиона стала настоящей катастрофой для Александра, и я уверен, что он предпочел бы умереть первым, лишь бы не испытывать боль от столь невыносимой утраты. В этом он был похож на Ахиллеса, который также предпочел бы умереть раньше Патрокла, а не мстить за его гибель.

Однако царь решил, что всего этого будет недостаточно, чтобы почтить память любимого друга. По словам Плутарха, он издал несколько совершенно безумных указов. Во-первых, он приказал распять тело лекаря, лечившего Гефестиона, и установить крест на видном месте, чтобы и после смерти наказать слугу, недостаточно старавшегося спасти жизнь своего господина. Затем он запретил любые проявления легкомыслия и веселья и повелел учинить массовое избиение ни в чем не повинных простых людей, считая это жертвой, которую он принес в дар душе Гефестиона.

Бедного лекаря он приказал распять и запретил игру на флейтах и любых других музыкальных инструментах во всей округе… Затем, надеясь развеять свою скорбь, он решил, что для этой цели лучше всего подойдут воинские упражнения, и начал настоящую охоту за людьми. Он предал мечу целое племя кочевников коссаенов и назвал это жертвой духу Гефестиона.

Коссаены были народом, жившим в горах Мидии. При этом они сами никогда не восставали против власти македонян и никогда не давали убежища мятежникам. Тем не менее Александр приказал своим гипаспистам полностью истребить этот народ, заявив, что приносит их в жертву Гефестиону. По всей видимости, уничтожение этого миролюбивого племени, убийство мирных женщин, стариков и детей, которые никогда не выступали против македонян, показалось Александру недостаточным, потому что он тут же начал гонения на последователей зороастризма, точно так же ни в чем не виноватых. Это произошло после того, как жрецы отказались погасить священные огни, которые постоянно горели в их святилищах. Вот что пишет об этом Диодор:

Он объявил, что персы должны немедленно погасить священный огонь в их храмах до тех пор, пока Гефестион не будет погребен.

В данном случае под персами понимались как раз приверженцы зороастризма, священный огонь у которых символизировал присутствие божества. Для жрецов Зороастра погасить огонь считалось совершенно немыслимым делом, и они, конечно же, не подчинились. В ответ разъяренный Александр приказал закрыть все храмы. В зороастрий-ском тексте, известном под названием «Книга Арды Вираф», говорится, что царь приказал осквернить храмы, казнил жрецов и приказал сжечь «Авесту», священную книгу.

Последней каплей для всех последователей этого религиозного течения стал приказ Александра разрушить монумент основателю религии пророку Заратуштре и вместо него водрузить статую льва. Вообще-то, лев был гербом македонских царей, однако для зороастрийцев это животное символизировало дьявола по имени Гузастаг – воплощение Зла, – который должен был явиться в образе человека накануне конца света. Некоторые жрецы посчитали желание македонского царя установить подобную статую неопровержимым доказательством того, что Александр и есть тот самый дьявол, и объявили о том, что он должен умереть. Похоже, сам Александр на эту угрозу не обратил ни малейшего внимания, однако приказал схватить и казнить членов особой зороастрийской секты мудрецов, известных под именем маги. Маги были приверженцами ненасилия и не имели никакого отношения к угрозам в адрес царя. Впрочем, как и другая невинная жертва царского гнева – правитель Мидии по имени Атарепата. Атарепата был зороастрийцем, и Александр приказал его казнить, однако тот, узнав, что ему грозит, вместе со всей семьей бежал в горы.

И вот тогда-то Александр и решил, что Гефестиона заменит Пердикка, причем не только на посту начальника кавалерии, но и на посту первого заместителя самого царя. Надо сказать, что это решение возвысить Пердикку выглядит очень странным. Пердикка не только был другом Атарепаты, но и его зятем. Более того, всем были известны его симпатии к магам и вообще к зороастризму.

За девять лет до этих событий, в 333 г. до н. э., когда войско Александра покинуло Гордий и устремилось на юг, к Иссу, солдаты вступили в Кап-падокию – сатрапию в центральной части Малой Азии. На пути им встретился удивительный город Корама, где армия на несколько дней разбила лагерь. Там имеется удивительный природный объект – множество скал из туфа, имеющих причудливые формы, которые им придало за тысячелетия непрерывное воздействие ветра и песка. Эти странного вида скалы из мягкого желтого камня напоминают соты, потому что еще три тысячелетия назад местные жители вытесывали в них различные комнаты и переходы, так что теперь они похожи на лабиринт, из которого не так просто найти выход. Когда там появилась армия Александра, в этом пещерном городе, вырубленном в толще скал, жила община зороастрийских мистиков, известных как маги. Судя по всему, эта религиозная секта еще тогда чрезвычайно заинтересовала Пердикку.

Собственно, современное английское слово magician(«волшебник») произошло как раз от этого древнеперсидского слова. Однако маги-зороастрийцы не имели ничего общего с колдовством или магией. Они были великолепными астрологами, могли прекрасно толковать пророчества и сны, вот почему римляне потом и называли магами всех, кто занимался волшебством. Как и все зороастрийцы, маги верили в то, что мир был создан богом-творцом Ахурамаздой, а после смерти все люди получат награду либо понесут кару за все, что они совершили при жизни. Впрочем, их верования были, конечно, намного более сложными. Греческий историк Геродот, за сто лет до Александра побывавший в этих краях, в деталях описал магов. По всей видимости, главным смыслом жизни приверженцев этой секты было стремление приносить пользу другим, им не дозволялось обращаться к богу с молитвами о собственном благополучии – можно было просить только о благе для всех членов сообщества. Все они жили в согласии с природой, не ели мяса, если только не убили животное собственными руками, и были принципиальными противниками убийства человека человеком. Кроме того, маги верили, что, когда их души воссоединятся с богом, их тела послужат пищей для матери-природы.

Рассказывая о ритуале похорон последователей этой секты, Геродот говорил, что тела своих умерших они оставляли в специальных местах и не хоронили до тех пор, пока плоть не поедалась дикими животными, и лишь затем предавали земле кости. В Кораме имелись высокие выветренные скалы, в которых маги вырубили специальные помещения, открытые небу. Они назывались «башни безмолвия»; туда помещались трупы и оставались там до тех пор, пока мясо с них не поедали стервятники. Эти удивительные скалы можно до сих пор видеть в окрестностях турецкого города Невзехир, и местные жители называют их волшебными печами.

Согласно сообщению греческого географа Страбона (64 г. до н. э. – 23 г. н. э.), маги Корамы почитали священный огонь.

В Каппадокии живет секта магов, которых также называют пирефайи («творящие огонь»), и они имеют храмы огня, в середине которых всегда горит огонь. Каждый день примерно в течение часа они совершают у этих огней заклинания, держа в руках священные прутья и замотав головы тюрбанами так, что открытыми у них остаются только глаза.

В самом начале своих завоевательных походов Александр не только терпимо относился к чужим религиям, но зачастую и сам живо интересовался их особенностями. Более того, ему настолько понравилась миролюбивая идеология магов и их последователей, что он, уходя дальше на восток, разрешил им самим управлять Каппадокией. Ошибочно решив, что все каппадокийцы являются приверженцами ненасилия, он даже не позаботился о том, чтобы оставить в этой провинции оккупационные войска или наместника. Правителем этой области остался персидский сатрап Дария по имени Ариатаф, который, похоже, создал свое собственное царство прямо посреди захваченных македонянами территорий.

Так вот, маги Корамы, судя по всему, имели большое влияние на Пердикку. Когда ему довелось провести два года в Мидии (с 330 по 328 г. до н. э.), он подружился с наместником провинции Атарепатой. Это был знатный персидский вельможа и один из вождей зороастрийцев. Об этом можно судить уже по имени этого перса, так как его имя в переводе означало «хранитель огня». Это было не только имя, но и почетное звание, которое давалось жрецу, в чьи обязанности входило поддержание священного храмового огня. Дружба с Атарепатой, судя по всему, еще больше подогрела интерес Пердикки к зороастризму. Когда после гибели Пармениона он стал командовать гарнизоном в Экбатанах, то направил экспедицию в Каппадокию, в Кораму, и провел там пару месяцев. В качестве предлога Пердикка выбрал стремление убедиться в том, что в Каппадо-кии не укрываются мятежники, но на самом деле, конечно, не было никакой военной необходимости столько времени проводить в священном городе магов. Пожалуй, нельзя утверждать, что сам Пердикка стал исповедовать зороастризм, однако он, несомненно, сочувствовал им, когда Александр начал против них репрессии осенью 324 г. до н. э. По крайней мере, одному персу он сочувствовал точно – этим человеком был Атарепата и его семья. И не только потому, что беглец-наместник был его другом. Дело заключалось еще и в том, что, когда македонское войско возвратилось из индийского похода, Пердикка женился на дочери правителя. Можно представить реакцию Пердикки, когда его жене и тестю приходилось скрываться в горах, а за ними, словно за дикими зверями, охотились гипасписты.

Так вот, совершенно непонятно, почему при таких обстоятельствах Александр назначил своим заместителем после смерти Гефестиона именно Пердикку. Может, царь просто настолько утратил чувство реальности, что не смог распознать в нем опасность? А возможно, он посчитал, что Пердикка похож на него. Александр ведь тоже был увлечен зороастрийским мистицизмом, хотя и не испытывал угрызений совести, отправив на казнь магов. И он женился на Статире, не испытывая к ней никаких чувств, кроме чисто политического интереса, поэтому, возможно, считал, что то же самое можно сказать и о Пердикке. Однако если Александр так считал, то глубоко ошибался. В действительности Пердикка любил свою жену и после смерти Александра вернул ее из скитаний, а ее отца вновь сделал наместником в Северном Иране. Более того, когда он узнал, что Антигон, македонский правитель Фригии (в Северной Турции), вторгся в Каппадокию, то направил туда войска для защиты Корама и приказал, чтобы Антигон предстал перед лицом военного трибунала. Словом, в 324 г. до н. э. Александр Великий либо совершенно ослеп и не видел, кому симпатизирует Пердикка, либо слишком уверовал в собственную неуязвимость и просто не обратил на это внимания.

Жестоко подавив восстание в Мидии, Александр в конце зимы 323 г. до н. э. направился в Вавилон. К этому времени его поведение могло дать Пердикке еще один мотив для убийства. По рассказу Юстина, во время этого путешествия маги предупредили царя, что он умрет, если вступит в Вавилон.

Когда он направлялся в Вавилон, чтобы там встретиться с посланцами всех стран мира, один из магов предупредил его, чтобы он не входил в город, ибо это место будет для него роковым.

Этот маг был, судя по всему, храбрым человеком, потому что Александр приказывал казнить на месте членов этой секты. Однако в этом случае царь не только не стал подвергать мага преследованиям, но по каким-то причинам даже решил прислушаться к его совету.

Поэтому он решил не ехать в Вавилон и возвратился назад, в Борсиппу – город, расположенный на другой стороне Евфрата, в котором некоторое время никто не жил. Здесь философ Анаксарх опять начал уговаривать его не обращать внимания на предостережение мага, так как оно смутно и скорее всего ошибочно, утверждая, что «если какие-то события предопределены судьбой, то они не могут быть известны простым смертным, а если они зависят от естественных причин, то их все равно нельзя изменить».

Александр, некогда отличавшийся прагматичностью, чьи поступки всегда основывались на политической либо военной целесообразности, на этот раз вел себя довольно странно, позволяя убедить себя любому мистику, который встретился ему на пути. Это довольно наглядная иллюстрация того состояния, в котором находился рассудок царя в то время. Но даже его нарушенная логика должна была бы подсказать ему, что следует игнорировать любые пророчества. Много лет Александр заявлял всем, что он сын бога. Но, по сообщению Юстина, после смерти Гефестиона он решил, что в действительности он – сам бог. Зачем, спрашивается, богу обращать внимание на предсказателей или философов? Еще одним доказательством того, насколько непредсказуемым и иррациональным стал Александр, служит тот факт, что он послал людей в оазис Сива с вопросом к оракулу Амона, можно ли считать Гефестиона тоже богом. Любому было понятно, что если Александр сам является богом, то ему лучше самому спросить об этом у Амона. Александр по праву мог считаться самым могущественным человеком на земле, но к 323 г. до н. э. он, похоже, совершенно утратил способность править своей державой. А если все же его убил Пердикка, то он мог пойти на это не только ради своей жены и тестя, не только ради поруганных святынь Заратуштры, но и ради спасения всей огромной империи. Чтобы вся Македонская держава не рухнула, царю следовало либо немедленно выздороветь, либо умереть.