Текст книги "Влюбленная в демона"
Автор книги: Филис Кристина Каст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 24 страниц)
9
Сумеречный свет размывал края недавно расчищенной лесной дороги, прохладный вечерний бриз наполнял воздух сладким ароматом цветущих деревьев. Эльфейм казалось, что они попали внутрь картины, нарисованной акварелью. Она непроизвольно начала расслабляться. Здесь, в лесу, девушка дружелюбно болтала с Бренной и Бригид о событиях дня, и ей было трудно поверить в то, что буквально несколько минут назад она разговаривала с духом вождя клана, умершего больше ста лет назад. Не потому, что Эльфейм сомневалась в том, что видела, просто до этого дня с ней никогда не происходило ничего подобного. А сегодня она говорила с духами камней и со своим давно умершим предком, и все это за один день. Эль решила, что находится в шоковом состоянии, потому что она могла идти и болтать с подругами, вместо того чтобы замереть, раскрыв рот. Девушка едва сдерживала почти истеричное хихиканье. Наверное, это определение не было таким уж преувеличением.
Она услышала свое имя и рассеянно кивнула в ответ на какое-то замечание Бренны.
– Чудесно! Видишь, Бригид, я говорила тебе, что это хорошая мысль.
– А что ты об этом думаешь, Эльфейм? Вопрос охотницы ворвался во внутренний диалог Эль с самой собой, и она очнулась.
Бренна улыбнулась ей и продолжила разговор с Бригид:
– Конечно, она согласится. Ты говорила, что там не будет достаточно большой купальни для тебя, но смотри, внизу есть ручей. Думаю, в него ты поместишься.
Эльфейм взглянула туда, куда указала Бренна. Вниз ярусами уходил скалистый склон, заросший соснами. Туда, перепрыгивая с одного уровня на другой и пенясь тремя водопадами, уверенно сбегал ручей, протекавший возле дорога. Сквозь стволы было видно, что вода собиралась на нижнем ярусе в озерцо, откуда вытекала на другую сторону и исчезала в лесу.
Эльфейм перевела взгляд на знахарку, пытаясь не показать свое изумление. Бренна хочет, чтобы они искупались там? В озерце? Втроем? Она никогда не делала этого вместе с чужими, не позволяла даже служительницам храма находиться вместе с ней в купальне. Неужели она сможет раздеться перед посторонними?
Это звучало, словно они хорошие подруги, то есть… нормально.
– Я думаю, что это хорошая идея, – решительно сказала Эльфейм.
Чтобы не передумать, она сошла с дорожки, спустилась вниз, обходя валуны, и свернула к озерцу. Девушка слышала, как сзади с шумом спускались Бренна и Бригид.
«Я могу сделать это! – сказала она себе. – Если я требую, чтобы ко мне относились как к обычной женщине, то придется вести себя как все».
А «обычные» женщины купались вместе. Ей было известно об этом с самого детства, когда она на неуверенных ножках пробиралась в постоянно занятую материнскую купальню. Жрицы, подруга и знакомые – все, кто посещал Возлюбленную Эпоны, – рано или поздно присоединялись к ней в роскошном бассейне с минеральным источником и купались вместе. Скромность Эльфейм была для Партолоны скорей исключением, нежели правилом.
Она остановилась на краю озерца, ожидая, пока к ней присоединятся Бренна и Бригид. Озерцо было намного больше, чем казалось сверху. Три водопада весело шумели, сбегая со скал, отполированных потоками, и были похожи на жидкие кристаллы.
– Похоже, здесь довольно глубоко, – сказала Бренна.
– Кажется, она холодная, – буркнула Бригид.
– Вот и хорошо, – сказала знахарка, расстегивая простую застежку, которая скрепляла ее закрытое платье на правом плече. – Значит, мы неплохо освежимся после долгого трудного дня.
Она расстегнула лиф и выскользнула из него, затем стала развязывать узлы, которые надежно удерживали на талии юбку, похожую на килт.
Эльфейм не могла отвести взгляд от обнаженного тела Бренны. Кожа на левой стороне ее тела была безупречно гладкой, но справа, как и на лице, все было по-другому. Шрамы, которые уродовали эту сторону, не заканчивались на шее. Они спускались вниз, покрывая плечо и верх груди. В вечернем свете знахарка была похожа на красивую изящную восковую статуэтку, которая начала таять.
Бренна подняла глаза и посмотрела на Богиню и охотницу, которые молча разглядывали ее. Внезапно на ее лице появилось испуганное выражение. На какое-то время она совершенно забыла о своих ужасных шрамах, торопливо отвела взгляд, притворившись, что не может развязать узел, и надеясь, что в сумерках они не увидят ее слез.
– Прости, – тихо проговорила Эльфейм. – Я не хотела смотреть.
Не поднимая глаз, Бренна глухо сказала:
– Извиняться незачем. Все смотрят.
Эльфейм глубоко вздохнула, расстегнула застежки, скреплявшие лиф, затем быстро размотала с талии полосу материи, бросила ее на землю, наклонилась и сняла маленький треугольник материи, закрывавший лобок. Полностью раздевшись, она выпрямилась и стояла не шелохнувшись, чтобы Бренна и Бригид могли изучить каждый дюйм ее обнаженного тела.
– Я точно знаю, что ты имеешь в виду. Вот почему я извинилась.
Бренна подняла взгляд, и ее глаза широко распахнулись от удивления. Впервые в жизни знахарка не могла отвести взгляд от кого-то другого. Но тело Эльфейм было не человеческим, а совсем другим. Верхняя часть была прекрасно сложена, ей могла позавидовать любая женщина. Тонкая талия переходила в крутые крепкие бедра, которые сужались книзу, к тому, что казалось мускулистыми передними ногами породистой лошади. Ниже талии она была покрыта гладкой темно-рыжей шерстью, лоснящейся от здоровья и молодости. Насколько могла разглядеть Бренна, внешние половые органы Эль были сформированы совсем как ее собственные, на лобке треугольником росли курчавые темно-рыжие волосы.
Громкий топот, раздавшийся сзади, заставил обеих девушек подпрыгнуть. На краю озерца стояла Бригид и методично била передним копытом о камень, который от ударов пенился и пузырился.
– Мыльный камень, – объяснила она. – Я решила сделать что-нибудь полезное, пока вы там рассматриваете друг друга.
Она наклонилась и просеяла кусочки сквозь пальцы.
– Думаю, измельчены вполне достаточно. Бригид расшнуровала жилет и аккуратно разложила его на сухой скале.
– Почему ты не смотрела на нас? – спросила Бренна охотницу.
– Меня учили, что все люди – странные, уродливые существа, поэтому вы обе кажетесь мне совершенно нормальными, – сказала она с саркастической усмешкой и ринулась в воду.
– Я понимаю, что она вряд ли хотела сделать нам комплимент, но ее отношение – это хороший признак, – вслух подумала Бренна, глядя вслед охотнице.
– Да, конечно, – согласилась Эльфейм и улыбнулась своей новой подруге. – Так что, мы закончили осматривать друг друга?
– Думаю, да. Хотя мне хотелось бы потрогать твой мех, если ты не против, – торопливо добавила она.
Эльфейм подняла ногу и протянула ее знахарке.
– Ничего особенного. Правда, я считаю это шерстью, а не мехом.
Бренна провела пальцем от колена Эльфейм до скакательного сустава и, поколебавшись, дотронулась до блестящей черной поверхности копыта.
– Ой!… Она такая же мягкая, какой кажется.
Затем верх взяла любознательность знахарки.
– Твою кожу легко порезать, или она крепче человеческой? А как ты реагируешь на обжигающие растения, например на ядовитый плющ или дуб?
– Если твой брат приедет сюда и найдет нас троих голыми, то я знаю как минимум двоих, кому при этом будет очень неудобно, – крикнула Бригид с середины водоема.
Бренна побледнела и торопливо обернулась в сторону дороги.
– Ты права. Это было бы ужасно.
– Идем, – сказала Эльфейм. – Можешь спросить меня позже.
– Ладно, – улыбнулась Бренна.
– Возьмите с собой кусочек мыльного камня, – крикнула Бригид.
Бренна поспешно опустилась на колени и взяла горсть мыльных камешков. Сделав глубокий вдох, она вошла в озерцо, поскользнулась на гладких камнях возле берега, упала на спину и задохнулась, когда холодная вода неожиданно покрыла ее тело.
Эльфейм усмехнулась и нерешительно опустила в воду кончик копыта.
– Ты все еще думаешь, что это хорошая идея? Бренна лязгала зубами, тем не менее воодушевленно кивнула.
– Когда привыкаешь, все не так уж плохо.
– Не беспокойся, госпожа. Меховая шкура защитит тебя, – сказала Бригид, затем смешливо скривила губы и добавила: – По крайней мере, часть тебя.
– Звучит не очень обнадеживающе, – хмыкнула Эльфейм, но продолжала улыбаться.
Они подтрунивали друг над другом легко и просто, словно были знакомы много лет. У нее появились друзья.
– Не беспокойся, я иду.
Но перед тем как ступить в воду, она замешкалась, ощутив затылком какое-то неудобство. Это чувство было слишком хорошо знакомо Эльфейм: мурашки по спине, безотчетное ощущение того, что за ней наблюдают. Сделав вид, что просто решила переложить одежду, она незаметно окинула взглядом окружающий лес, но не увидела чего-то необычного. Среди деревьев не скрывалось ничего подозрительного, там не прятался никто, кроме щебечущих птиц.
Но девушка продолжала ощущать покалывание в затылке.
По– видимому, ее воображение, разыгравшееся за весь этот необыкновенный день, никак не хотело успокаиваться.
– Знаешь, чем дольше простоишь, тем холоднее покажется вода, – сказала Бренна.
Эльфейм вернулась к озерцу. Губы знахарки посинели, но она выглядела вполне счастливой, втирая в волосы мыльный камень.
Не обращая больше внимания на непонятные ощущения, Эльфейм схватила горстку мыльного камня и с визгом погрузилась в холодную воду.
Когда она сняла одежду, Лохлан понял, что должен отвернуться или хотя бы отвести глаза. Это было бы правильно и честно. Но он не мог. Она гипнотизировала его. Фоморианец упивался ее наготой.
Иногда во сне он касался ее кожи или целовал в губы, но эти сны всегда были яркими и короткими, заставляя его вожделеть еще больше. Теперь Эль была здесь, совсем близко. Его темные крылья дрожали, отражая нарастающее желание. Ему было одновременно жарко и холодно. Смотреть на нее оказалось сладкой мукой.
Когда Избранная отвернулась от воды и стала внимательно осматривать лес, Лохлан замер, спрятавшись в тени деревьев, но в висках его сильно застучало. Она чувствовала, еще не зная его, но ее душа уже поняла, что он здесь.
Потом Эль вошла в воду, и лес наполнился ее смехом. В его видениях она никогда не смеялась. Он только иногда видел, как она улыбалась своему брату-воину или родителям. Сейчас ее неожиданный смех стал подарком, утолившим его жажду, но он продолжал так же сильно желать ее, чувствовал, как изгибаются его губы. Эльфейм должна смеяться чаще. Он хотел видеть ее счастливой, думал, что может сделать ее такой.
Если бы только был какой-нибудь способ…
Пророчество. Оно преследовало, мучило фоморианца. Как Лохлан мог выполнить его и жить с собой в мире? Но если он этого не сделает, то родной народ будет обречен на существование, полное боли, мучений и безумия. Нет! Он не мог думать о том, что произойдет, если поиски не увенчаются успехом. Его мать глубоко верила в любимую Эпону. Он до сих пор помнил ее лицо, освещенное воспоминаниями о том, как она исполняла ритуалы Богини и учила его обычаям Эпоны. Она верила так сильно, что смогла пережить жестокое насилие. Мать, больная и слабая от рождения, собрала таких, как она, чтобы приютить их детей-гибридов. Матери этих младенцев должны были умереть после их рождения. Им предназначалась роль инкубаторов для их дьявольских поработителей, захватчиков-фоморианцев, чьи жены по непонятной причине не могли рожать. Человеческие женщины не были бесплодны. Они должны забеременеть и явить на свет новое поколение фоморианцев. Неважно, что человеческие матери не могли пережить рождение своего ужасного потомства.
Но его мать пережила рождение сына, как и небольшая группа других женщин. Богиня не оставила ее. Сколько раз Лохлан слышал, как она говорила эти слова? Почти столько же, сколько Пророчество.
Решимость заполнила фоморианца, которого привели сюда мечты об Эльфейм. Ему оставалось только преодолеть множество трудностей, чтобы быть с ней. Он закрыл глаза и тяжело оперся о толстый ствол дерева, за которым прятался. Они с Эльфейм были похожи – смешение двух рас.
Женский смех и прохладный ароматный бриз пробудили в нем воспоминания. Ему показалось, что он видит мать, склонившуюся над ручьем, где они обычно стирали свою небогатую одежду. Она всегда много работала, получала скудные крохи, но в воспоминаниях ему сразу же представлялись ее улыбка и нежный смех.
– Ты мое счастье, – повторяла она сыну. – Однажды ты поведешь соплеменников в Партолону, чтобы найти там счастье и освободиться от боли и безумия.
Его мать была такой идеалисткой! Она верила в то, что Богиня ответит на ее молитвы и он исполнит Пророчество Эпоны. Вскоре Лохлан оставил попытки переубедить ее. Она хотела верить в то, что человеческие качества в этих детях окажутся сильнее, чем темные импульсы, впечатанные в их кровь фоморианцами. В конце концов добро восторжествует над жестокостью и безумием.
– Так и будет. Так должно быть, – прошептал он, чтобы услышать уверенность в голосе. – Я больше человек, чем демон. Мой отец изнасиловал мать и оставил в ней свое семя, но его расу победили войска Партолоны. Так и любовь матери превозмогла боль и ужас моего рождения.
Лохлан понимал, что нельзя думать только о прошлом. Неблагоразумно без конца вспоминать о тех, кого он оставил в Пустоши. Фоморианец должен был контролировать свои мысли, чтобы сосредоточиться на предстоящей задаче. У него заболела голова, но он сказал себе, что надо думать о боли как о старом друге. Наоборот, стоит бояться ее отсутствия, делать так, чтобы она появлялась вновь и вновь. Ее отсутствие говорило бы о том, что в нем все-таки победила темная кровь отца.
Он открыл глаза и присел так, чтобы еще раз увидеть Эльфейм. Женщины вышли из воды. Они отряхивались, смеялись и, дрожа от холода, бросились одеваться.
Он чувствовал, что его кровь кипит от ее близости.
«Пожалуйста, Эпона, помоги мне найти способ исполнить Пророчество, не причиняя ей вреда».
Он пылко молился Богине своей матери, хотя его терзало чувство вины. До него снова донесся смех Эльфейм, и он нашел в себе силы обуздать свое мятущееся сердце и закончить молитву.
«Дай мне шанс получить ее».
Если бы только Лохлан сумел найти способ поговорить с Эльфейм наедине. Это не было такой уж невозможной задачей. В своих грезах он часто видел, как она бегает. Обычно девушка делала это одна. Он потерпит.
Лохлан ждал ее больше ста лет, выдержит и еще несколько дней.
10
Кухулин седлал коня, собираясь ехать обратно, чтобы узнать, что случилось с сестрой, когда вся троица показалась у входа в гостиницу «У кобылы». Он совсем уже собрался было сделать Эльфейм внушение насчет того, что не обращать внимания на его слова очень опасно, но при виде их совершенно забыл, что хотел сказать.
Они смеялись и болтали все вместе, втроем, даже его обычно замкнутая сестра. Богиня выглядела счастливой! Но тут он заметил еще кое-что и удивленно присвистнул. Маленькая изуродованная знахарка ехала на охотнице-кентаврийке! Бывало, что кентавры перевозили людей, но обычно это случалось при очень большой необходимости. Благородная раса кентавров не желала быть вьючными животными. Но сейчас перед его глазами возникла беспечно скачущая охотница, на спине которой с трудом удерживалась женщина. Кухулин мог бы поклясться, что воинствующие кентавры Дианны разом получили бы разрыв сердца, если бы увидели подобную картину.
Он едва сдержался, чтобы не расхохотаться, и подумал, что, наверное, слишком сурово обошелся с охотницей.
– Эль! – позвал он и помахал ей.
Она тоже махнула ему рукой и жестом велела подругам следовать за ней.
– Прости, Ку, – сказала Эль, переводя дыхание. – Мы не собирались задерживаться, но нашли по пути отличное озерцо и… ну…
Она пожала плечами и выжала воду из волос, все еще мокрых.
Его сестра купалась с посторонними? Он перевел взгляд с кентаврийки на знахарку и обратно на Эльфейм. Волосы у всех троих были еще влажными. Они выглядели оживленными и очень довольными собой.
– Это по моей вине, – сказала охотница, с вызовом глядя на Кухулина – Я подумала, что в Лотх Торе нет купальни, куда я могла бы поместиться…
– Поэтому я предложила остановиться и искупаться, перед тем как вернуться в лагерь, – смущаясь, тихим голосом прервала ее Бренна. – Эльфейм все время поторапливала нас.
Она не смотрела на воина, пока говорила, и отворачивала от него правую сторону своего лица.
– Понимаю, – произнес Кухулин, почесывая подбородок.
Он действительно понимал. Они защищали его сестру, благослови их Эпона!
Лицо юноши озарила ослепительная улыбка.
– Понимаю, что надо почаще приглядываться к окрестным водоемам.
– Ой, Ку! – вздернула носик Эльфейм. – Ты невыносим.
– Ладно уж, буду приглядывать за тобой, милая, – сказал он, подражая местному акценту.
Эльфейм почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица. Он говорил совсем как Маккаллан, чем напомнил ей о том, что надо рассказать ему о встрече с духом их предка. Брат захотел бы знать об этом.
– Где мы ужинаем, Ку? – поспешно спросила она.
Он кивнул в сторону заднего двора гостиницы.
– Туда выставили столы для ужина.
Он многозначительно взглянул на огромную охотницу.
– Видимо, в гостинице не нашлось такой комнаты, чтобы накормить всех нас.
Бригид издала странный гортанный звук, Бренна закашлялась, чтобы скрыть смех.
– Я пока останусь здесь, мне надо еще кое-что обсудить с Кухулином, – сказала Эльфейм.
– Мы займем для тебя место, – кивнула Бригид, поколебалась, помолчала и добавила: – И для твоего брата.
– Я уже могу спуститься, Бригид, – сказала Бренна.
Не зная, как правильно слезть с кентавра, она стала осторожно перекидывать правую ногу через твердую спину охотницы, но, прежде чем сползти вниз, почувствовала, что ее поддерживает крепкая рука. Бренна обернулась, ожидая, что ей помогает Эльфейм. Но вместо этого прямо перед собой она увидела внимательные сине-зеленые глаза Кухулина.
– Могу я помочь тебе слезть, госпожа?
– Я… я… – Она запнулась, борясь с желанием опустить голову и спрятать правую сторону лица.
Знахарка с трудом сглотнула. Она работала рядом с Кухулином почти весь день. Он знал, как Бренна выглядит. Прятаться было незачем.
– Да. Можно, – сумела наконец сказать она.
Ку снял знахарку со спины охотницы. Она была такой легкой, словно ее кости наполнял воздух. От влажных волос девушки пахло дождем и свежей травой. Он аккуратно опустил Бренну на землю и галантно поклонился, но она даже не взглянула на него. Знахарка и охотница уже направлялись ужинать.
Ветер донес до него нежный голос Бренны:
– Спасибо, Бригид. Прости, что я так неуклюже сидела на тебе. Я никогда не была искусной наездницей.
– На что ты так уставился? – спросила Эльфейм и легонько толкнула брата в бок.
Удивляясь сам себе, Кухулин тряхнул головой и сказал первое, что пришло ему на ум:
– Кентаврийка из табуна Дианны везла на себе женщину?
Сестра удивленно вздернула бровь.
– Ну да.
– И у вас на пятках не висели фоморианцы?
– Я никого не заметила, но можешь вернуться и проверить, а я займу для тебя место за ужином, – невинно сказала она и засмеялась, глядя на выражение его лица. – Так было проще, Ку. Бренна все время отставала, а мы спешили, потому что у меня есть сверхбдительный, надоедливый братец. Мне приходилось постоянно проверять, где она, и Бригид предложила ее довезти. Для моих плеч она тяжеловата. Это было единственно правильное и логичное решение.
– Только если ты не кентавр из табуна Дианны. Для них логично заставить женщину идти самой.
Эльфейм гневно вспыхнула:
– Если бы Бригид была типичной кентаврийкой, то не пришла бы сюда. Я хочу, чтобы ты дал ей шанс. Она моя подруга.
Кухулин никогда раньше не слышал, чтобы сестра говорила так о ком-нибудь. Это было чудом. Ему показалось, что все его недоверие к охотнице – всего лишь эгоизм.
– Прости, Эль. – Он взял ее за руку. – Ты права. Единственное, что мне ужасно не нравится в кентаврийке, – это ее имя.
Конечно, ему совсем не пришелся по душе саркастический тон, которым она с ним говорила, но выражение глаз сестры заставило его не упоминать об этом.
– Так ты дашь ей шанс? – с надеждой спросила Эль.
– Конечно, – ответил он. – Наверное, это все из-за видений. У меня было странное, неприятное чувство, но я не смог уразуметь, почему оно вдруг появилось. – Он взглянул сестре в глаза с молчаливой просьбой о понимании. – Может, это простое предзнаменование изменений, которые должны случиться с тобой.
– Что ты имеешь в виду?
– Ясно, что выбран правильный путь. Ты принадлежишь замку Маккаллан, Эль, даже камни ждали тебя. Взгляни на себя – ты открыто смеешься и заводишь друзей.
Темные глаза Эльфейм заискрились от счастья.
– Я завожу друзей.
Она повторила эти слова будто молитву.
– Наверное, я раньше слишком остро реагировал, – неохотно проговорил он. – Скорее всего, наслушался детских сказок о привидениях из старого замка, населенного призраками убитых. Я постараюсь их забыть.
Детские сказки о привидениях? Она вгляделась в лицо брата. Он по-доброму, открыто улыбался, и это сказало ей больше, чем слова. Брат наконец поверил, что замок Маккаллан предназначен для нее. Но что произойдет, если она признается, что ее посетил дух одного из мертвецов, самого Маккаллана? Эль точно знала, что тогда случится. Ку избегал царства духов и не доверял им. Так было всегда, хотя брат получил дар общения с представителями потустороннего мира. Если она скажет ему о своем призрачном госте, то он, вне всякого сомнения, снова начнет контролировать каждый ее шаг.
К тому же она сама не понимала, зачем ей явился Маккаллан. Его визит был довольно дружелюбным, он казался очень галантным, как и в жизни. Об этом было написано в исторических книгах. Призрак назвал ее Маккаллан. Но что на самом деле означало его посещение? Он приветствовал ее или наблюдал за ней?
«Я не могу сказать Ку о призраке Маккаллана. По крайней мере, этой ночью. Надо подождать, пока мы устроимся в замке как следует. Может, мне удастся узнать больше о мотивах Маккаллана. Вдруг его дух больше никогда не явится? А если так, то зачем напрасно тревожить брата?»
– Эль! – Он слегка толкнул ее локтем. – Ты слышишь? Я говорю, что постараюсь их забыть.
– Слышу, – быстро ответила она. – Просто меня изумило, что ты в кои-то веки признал свои ошибки. Если я после этого смогу добиться, чтобы ты перестал бегать за юбками и сделался отцом пары дюжин законных детишек, можно будет сказать, что моя жизнь прожита не зря.
– Я боюсь, когда ты так похожа на маму. Осторожней, не то голос замерзнет.
– Теперь мне страшно, – хихикнула Эльфейм. – Пошли ужинать.
– С твоими друзьями, – добавил он.
– Да. С моими друзьями.
– Звезды здесь намного ярче, чем в храме Эпоны, – проговорила Эльфейм.
– Потому что в Лотх Торе и в лесу гораздо меньше света, чем в храме и в городе, который его окружает, – объяснил Ку.
– Вы бы видели звезды над нашими равнинами. Иногда они пылают ярче, чем огонь в очаге, – заметила Бригид.
– Я никогда не была в ваших местах, но звучит красиво, – сонно сказала Бренна.
– Когда-нибудь ты нас навестишь. Там много открытых пространств, где можно носиться целыми днями без остановки.
Эльфейм перехватила взгляд брата, резко качнула головой, чтобы Кухулин удержался от язвительного комментария, и вздохнула.
«Почему его так раздражает охотница? Мне казалось, что ему нравится Бренна – он по-доброму обращался с ней. Но стоило им с Бригид обменяться хотя бы словом, и беседа сразу же переходила в стычку. Он вроде обрадовался, когда после ужина Бригид и Бренна спросили разрешения присоединиться к их небольшому импровизированному лагерю, но как только все улеглись, они с охотницей стали безостановочно подкалывать друг друга».
Эльфейм представила себе, как Ку на самом деле исподтишка колет охотницу иголкой в бок, и едва не расхохоталась.
Девушка уютно закуталась в одеяло, которое пристроила между двумя большими скрюченными корнями, отходящими от ствола древнего дуба. Эль слушала мягкий голос Бригид, описывающей Бренне равнины, и всматривалась в довольно светлое ночное небо. Они вместе с Ку выбрали полянку неподалеку от Лотх Тора, где огромные дубы вытеснили сосны. Избранной хотелось уйти подальше, но она не чувствовала потребности остаться совсем одной, как прошлой ночью. Ужин прошел довольно приятно, отчасти потому, что Бригид и Бренна решили, что все четверо сядут возле одного из походных костров, разожженных на заднем дворе гостиницы. Основная группа кентавров и людей, мужчин и женщин, ели за длинными деревянными столами, где они разговаривали, смеялись и знакомились друг с другом.
Когда появились Эльфейм и Кухулин, мужчины и кентавры по обычаю поднялись и с уважением поклонились ей. Девушка стиснула зубы, готовая к тому, что ей сейчас начнут оказывать почести как Богине. Но тут произошло нечто удивительное. Винни махнула рукой, поздоровалась и не назвала ее при этом ни Богиней, ни даже госпожой. Она сказала: «Добрый вечер тебе, Эльфейм». Эти простые слова подхватили другие.
Женщины приняли ее, и это сработало магически. Никто из местных жителей не встал перед ней на колени и не попросил ее благословения. Как ни странно, наибольшее внимание привлекла к себе Бригид. Эльфейм усмехнулась, вспомнив, сколько кентавров нашли предлог, чтобы побеседовать с Кухулином, который сидел напротив охотницы, хотя было совершенно очевидно, что на самом деле все они хотели заговорить с Бригид. Эльфейм с огромным любопытством наблюдала за ними. Охотница была со всеми вежлива, но холодна. Она с ледяной любезностью, без интереса общалась с потенциальными поклонниками. Кентавры наперебой пытались завладеть ее вниманием. Даже люди бросали оценивающие взгляды на красивую охотницу. После того как ей представились несколько кентавров, Ку с раздражением шепнул сестре, что Бригид строит из себя недотрогу, и назвал ее ледяной принцессой.
Эльфейм подумала, что, по-видимому, ледяные принцессы – самые желанные создания.
– Эй, – шепнул ей Ку. – У тебя сейчас дурацкая улыбка.
– Она не дурацкая, а счастливая.
– Спи, Эль. Даже твои подружки прекратили болтать.
Она посмотрела на две тихо лежащие темные фигуры, почувствовала, как отяжелели веки, повернулась на бок и взглянула на брата.
– Когда ты ляжешь спать, Ку?
– Скоро, сестрица.
Он сунул в костерок еще одно полено и оперся о ствол, наблюдая, как глаза Эльфейм закрылись, а дыхание стало ровным и глубоким. Он перевел взгляд на подруг сестры. Ему казалось, что обе крепко уснули. Знахарка лежала к нему спиной, свернувшись калачиком.
Сегодня вечером люди оставили ее в покое. Ку сидел рядом, чтобы быть в этом уверенным. Он говорил себе, что яростное желание защищать Бренну появилось у него оттого, что она была важна для его сестры. К тому же одна из клятв, которые он дал, став воином, обязывала парня защищать тех, кто в этом нуждался. Еще юноша вспоминал ее запах и то, как знахарка сжалась, когда он снял ее со спины кентаврийки.
Он отвел взгляд от тела Бренны, увидел, что на него пристально смотрит охотница, и почувствовал, как запылали щеки под ее молчаливым понимающим взглядом.
– Я первая буду караулить. Разбужу тебя, когда луна встанет в середине неба.
Не дожидаясь ответа, кентаврийка поднялась и исчезла в зарослях, подобно блестящей серебряной лесной фее.
Кухулин слышал глухие звуки. Охотница шагала через подлесок, медленно обходя лагерь по периметру.
– Чертова ледяная принцесса, – проворчал он. – Пусть покараулит. Она очень сильно ошибается, если думает, что я буду возражать.
Ку поерзал, пытаясь найти более удобное положение, и стал думать, как хорошо было бы очутиться в мягкой постели, какая несносная эта охотница, сколько им еще предстоит работы… обо всем, что помешало бы ему вернуться мыслями к знахарке с нежным голосом и изуродованным лицом, от которого пахло дождевой водой и свежей травой.
Сон окутал Эльфейм, словно заботливая мать накрыла ее одеялом. Она бежала через старинную дубраву, в точности похожую на ту, где спала. Была ночь, но небо оставалось светлым. Полная луна, похожая на факел, сделанный из снега и огня, освещала лес.
Во сне в дубраве не было подлеска, скрытых ям и корней, куда могло бы попасть копыто. Она глубоко и ровно дышала, напрягала мышцы ног, чтобы бежать еще быстрее. Ветер бил в лицо, деревья сливались в сплошную линию, когда она неслась мимо них.
Эль любила бегать. Сон напомнил ей, как давно она не получала удовольствия от изнурительного бега на большое расстояние. В последний раз это произошло накануне того дня, когда она покинула храм Эпоны.
«Слишком давно», – с упреком подумала она, не просыпаясь.
Начался подъем. Девушка напрягла ноги, смакуя жжение в мощных мускулах, пока взбегала по склону. Она вырвалась из леса и очутилась на небольшой поляне, покрытой густым туманом. Тяжело дыша, Эльфейм остановилась. Плотный серый водяной пар клубился вокруг. Она дунула на него, и внезапно цвет тумана изменился, в нем появился манящий оттенок красного.
Он закручивался в бесконечный круглый рисунок, напомнивший девушке живую изгородь из падуба, – один из лабиринтов Эпоны, которые украшали территорию храма. Во сне знакомое сравнение вызвало у нее улыбку. Она протянула руки, растопырила пальцы, медленно начала поворачиваться. Когда туман нежно коснулся ее тела, Избранная поняла, что обнажена.
– Эльфейм, – донеслось до нее сквозь туман.
Это был голос мужчины, но она его не узнавала.
– Иди ко мне, Эльфейм.
Вместо того чтобы насторожить ее, этот звук коснулся самых потаенных струн. Тело девушки охватил жар. Она погрузилась во влажность ласкового алого тумана, лижущего кожу и пробуждающего те самые ощущения, которые она до сих пор лишь воображала. Клубы сгустились, вместе с ним выросло и ее желание.
– Да… – вкрадчиво убеждал ее чарующий мужской голос. – Позволь мне любить тебя.
Эльфейм обернули тончайшие сети. Всюду, где они касались ее наготы, тело испытывало прилив возбуждения.
«Нет, – подумала она с внезапным трепетом. – Это не сети. Меня обнимают крылья».
– У него крылья! – воскликнула она и тут же пробудилась от звука собственного голоса.
В темном лесу к северу от замка Маккаллан Лохлан внезапно пробудился, вскочил и сел. Его тело пылало от желания. Ему снилось, что он был с Эльфейм, и впервые за все время она тоже чувствовала его присутствие. Он выскочил из потайного убежища, которое устроил себе в пещере среди скальных обнажений, развернул пульсирующие крылья и начал длинный, трудный подъем по склону горного хребта, отчаянно пытаясь погасить желание, сжигавшее его.
Мысли Лохлана смешались. Боль горячо и остро пульсировала в его голове. Он подумал, что сойдет с ума, но взял себя в руки и сосредоточился на рывках мощного тела, пока кожа не покрылась потом. Фоморианец начал жадно хватать ртом воздух.
