Текст книги "Влюбленная в демона"
Автор книги: Филис Кристина Каст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)
35
– Оставайтесь в десяти шагах друг от друга. Мы не можем позволить себе растянуться слишком далеко, пока не встретимся с остальными. Нам надо обнаружить любые следы этого существа, тогда мы поймем, в каком направлении должны искать, – объясняла Бригид Кухулину, мужчинам и кентаврам, окружавшим их. – Мы будем двигаться все вместе. Идти надо медленно, в одном темпе со мной. Следы очень необычные, сразу бросаются в глаза. Ищите в земле вдавленные отпечатки когтей. Они большие, крупнее, чем копыто кентавра.
Переговариваясь, мужчины разошлись. Кухулин занял место рядом с охотницей.
– Что это за существо?
Его приглушенный голос далеко разнесся по притихшему лесу.
Бригид внимательно смотрела между деревьями, помня взгляд, которым она и предводительница обменялись возле озерца. Эльфейм поняла, что следы были точно такие же, как те, о которых они говорили несколькими днями ранее, но не призналась в этом. Как надо было поступить охотнице? Сказать Кухулину, что они с его сестрой знают о существе с когтями, скрывающемся в лесу, но решили не обращать на него внимания?
Словно стирая с себя замешательство, Бригид провела тыльной стороной руки по лбу и сказала воину полуправду:
– Не знаю, Кухулин. Я никогда не сталкивалась с существом, которое может оставлять подобные следы.
– Оно ее убило, да?
Он говорил бесстрастным голосом, но глазами умолял Бригид опровергнуть его слова, сказать, что он не прав.
– Оно унесло Бренну. Это нам известно. Но я не нашла других следов крови, да и на месте похищения ее было совсем мало. Это говорит о том, что она не истекла кровью до смерти.
Она не стала больше ничего говорить, но оба понимали, что есть множество способов умереть, не теряя кровь. Бригид отвела взгляд от измученных глаз Кухулина и осмотрела линию членов клана, вышедших на поиск, которая простиралась по обе стороны от них.
Она подняла руку, чтобы обратить на себя их внимание, мрачно кивнула и крикнула:
– Начали!
Как один, они медленно двинулись вперед. Для Кухулина время словно остановилось. Разумом он понимал, что оно течет как обычно. Лесные тени удлинялись, говоря о том, что день клонится к вечеру, но ему казалось, что прошло всего несколько секунд с тех пор, как он, вспотевший, держал в объятиях хохочущую Бренну, а потом смотрел, как она бежала по тропинке, чтобы дождаться его на месте их свидания. Воин все чаще вспоминал о чувстве, которое испытал, когда они с Бренной возвращались с озерца накануне утром. Это было предупреждение. Он чувствовал гибель возлюбленной, но не придал этому значения. Прежде Ку тоже частенько игнорировал знание, которое так часто приходило к нему из потустороннего мира. В том, что произошло, была его вина. Если бы он обращал внимание на знаки, подаваемые обитателями царства духов, то был бы наготове. Воин не спустил бы с Бренны глаз. Ненависть к самому себе раздирала его душу.
Тут он услышал какой-то тихий шелест, заставивший его насторожиться. По спине Кухулина побежали мурашки. Звук доносился откуда-то сзади и не походил на прикосновение или чувство. Это была настоящая магия, принесенная дыханием ветра.
– Стойте! – воскликнул он.
Бригид сейчас же подняла руку и велела всем замереть.
Полностью сосредоточившись на том, чтобы слушать, Кухулин задействовал даже те плохо развитые сверхъестественные чувства, которыми обычно не пользовался. Ясный звук послышался сверху, со скалистого склона, мимо которого проходил их путь, а затем исчез так же внезапно, как пришел. Воин огорченно вздохнул и выругал себя за неспособность. Блуждая по царству духов, он был словно младенец среди взрослых. Разочарованный, Кухулин вновь двинулся вслед за Бригид и уже хотел было велеть всем идти вперед, когда отчетливо ощутил ответную информацию. Она исходила с другой стороны склона, то и дело пролетала над ним, обострив все чувства.
Кухулин поднял голову и указал в нужную сторону.
– Там что-то есть.
Воин и охотница вместе пошли вперед. Они перевалили через горный хребет и с удивлением увидели, что лесная чаща здесь обрывается. Поляна, покрытая травой и цветами, имела не больше дюжины шагов в ширину. Она была окружена деревьями, в которых Кухулин узнал древние дубы, а не высокими внушительными соснами, которые росли по всей территории, окружавшей замок Маккаллан.
Внимание воина привлекло какое-то движение среди деревьев. В тот же миг на поляну из зарослей вышло странное крылатое существо. В руках оно несло безжизненное тело Бренны.
Фоморианец! Ку мгновенно понял, кто такой этот монстр. Время свернулось и изменилось снова, ускорившись так, что движения и звуки стерлись и стали ирреальными. Существо остановилось, и его глаза устремились на Кухулина. Звук удовлетворения, который издала Бригид, нагибаясь и извлекая из колчана стрелу, совпал со смертельным звоном клеймора, выхваченным из ножен. Существо отпрянуло. Стрела вонзилась в его плечо. Кухулин заметил, что монстр очень осторожно держал тело Бренны. Словно в каком-то больном уголке своего сознания он решил сохранить ее в безопасности.
– Бренна!
Ее имя вырвалось из груди Кухулина, и он бросился через поляну.
Фоморианец стоял тихо и не делал ни одного движения, чтобы убежать или защититься. Двигались только его крылья. Они шелестели и раскрывались, глаза цвета серого грозового неба смотрели решительно и твердо. Кухулин почувствовал, что к нему сзади подошли Бригид и остальные участники поисков. Он пытался не смотреть на Бренну, не замечать, какая она бледная и неподвижная.
Когда он подошел к фоморианцу на расстояние вытянутой руки, тот заговорил:
– Я пришел слишком поздно. Она мертва. Его голос был глубоким и сильным. В нем чувствовалась явная печаль.
Это поразило Кухулина словно удар, но он прижал клеймор к шее крылатого незнакомца.
– Опусти ее на землю и умри.
Тот медленно опустился на колени и очень аккуратно, нежно уложил недвижное тело Бренны на землю, поросшую травой.
Когда он встал, стрелки как один сделали шаг вперед, но их остановил угрюмый приказ Кухулина:
– Нет! Я сам убью его.
Воин молниеносно бросился на фоморианца, даже не сделавшего попытки защититься. Но в тот миг, когда он собирался вонзить меч в шею монстра, тот снова заговорил. Он выкрикнул одно-единственное слово, которое заставило руку Кухулина дрогнуть. Удар прорвал крыло существа и прорубил его плечо, где уже торчала стрела, вместо того чтобы отрубить ему голову.
– Эльфейм!
Имя будто ожило, взлетело в воздух, словно молитва, прежде чем унестись в ожидающее небо.
Кухулин сощурил глаза и опять взял клеймор на изготовку, уперев острое лезвие в горло фоморианца.
– Как ты смеешь поганить имя моей сестры! – взревел он.
Лохлан упал на одно колено. Его порванное крыло беспомощно висело, волочась по окровавленной земле, руки пытались остановить кровь, льющуюся из раненого плеча, но серые глаза, смотревшие на Кухулина, были решительными.
Голос фоморианца оказался сильным и уверенным.
– Я произношу имя моей предводительницы по праву крови и клятвы и готов отдаться на ее суд. Только она может решить мою судьбу.
– Ты не член клана Маккаллан! – прорычал Кухулин.
Лохлан, пошатываясь, встал на ноги. Сквозь стиснутые от боли зубы он заговорил, и его голос разнесся среди древних дубов.
– Моей матерью была Морриган, младшая сестра вождя Маккаллана, который управлял этими землями. Сегодня я публично требую соблюдения своего неотъемлемого права. Только сама предводительница клана может назвать меня лжецом!
– Отведи его к твоей сестре, – раздался в наступившей тишине суровый голос Бригид. – Она любила Бренну так же, как ты. Ей доставит огромное удовольствие увидеть это растерзанное животное.
Слушая слова Бригид, Кухулин смотрел на незнакомца. Крылья, когти и зубы явно говорили о том, что он фоморианец, но даже сквозь гнев и горе Кухулин разглядел в его внешности отличительные черты человека.
– Свяжите ему руки и привяжите к моему седлу. Если он не сможет идти к Эльфейм, то я сам отволоку его к ней.
Пока мужчины связывали Лохлана, не пытающегося сопротивляться, Кухулин опустился на колени рядом с Бренной. Она была очень бледной. Он коснулся ее лица, оказавшегося не просто холодным – ледяным. Его возлюбленная выглядела спокойной, как будто просто спала. Но ее шея говорила об обратном. Убийца вырвал из ее нежной кожи кусок плоти размером с кулак. Кухулин почувствовал, что реальность смерти проникает в его сердце и душу, несмотря на все протесты и нежелание поверить в это.
– Принесите кусок ткани! – велел он, не отрывая глаз от милого лица.
Краем глаза воин заметил яркую шерсть Бригид, когда охотница подошла к нему и дала полосу шелка, оторванную от ее рубашки. Кухулин тщательно обмотал его вокруг шеи Бренны, чтобы никто не мог глазеть на страшную рану, которую она получила, потом наклонился и поцеловал ее в холодные губы.
– Я отвезу тебя домой, любимая, – прошептал он.
Бригид придержала его лошадь, пока он садился, затем осторожно передала ему тело Бренны. Крепко и надежно держа возлюбленную в руках, Кухулин пустил коня в легкий галоп. Он получал мрачное удовлетворение от того, что крылатое существо не поспевало за ним, падало и волочилось по земле несколько шагов, прежде чем снова поднималось на ноги.
«Пусть помучается, как страдала Бренна».
Кухулин сжимал ее податливое тело, пытаясь не думать о том, что значит ее смерть, о том, что возлюбленная навсегда для него потеряна, что он никогда больше не почувствует ее нежного прикосновения, не увидит удивления, отраженного в ее улыбке, с которым она смотрела на новый мир любви и счастья, возникший вокруг нее. Воин не мог думать об этом сейчас.
«Лучше я подумаю о двух других вещах. Я отвезу Бренну домой и увижу, как ее убийца испустит последний вздох».
Клан молчал. Все собрались, приготовились и ждали. Принесли и зажгли факелы.
Эльфейм стояла немного в стороне, возле стены замка. Сильный порыв ветра заставил ее задрожать. Ей показалось, что он донес ее имя. Избранная содрогнулась. Солнце начинало садиться, опускаясь в море и окрасив небо в алый и рыжий цвет. Во рту у нее пересохло. Даже небо сегодня было цвета крови.
– Все готово, – сказал ей Дананн.
Эльфейм повернулась, чтобы посмотреть на своих людей, и заметила на балконе башни Вождя какое-то движение. На мгновение закатные лучи озарили полупрозрачную фигуру старого духа. Маккаллан поднял руку в молчаливом приветствии. Она моргнула, и призрак исчез.
Предводительница перевела взгляд на мрачную группу людей и кентавров.
– Пока еще довольно светло. Мы сможем двигаться быстро. Не расходитесь далеко. Я оставила Кухулина и его людей недалеко отсюда. Когда мы их найдем, Бригид скажет, что надо делать.
Все закивали. Удовлетворенная Эльфейм повернулась, чтобы вести собравшихся к северной стороне недавно расчищенной территории вокруг замка, но, прежде чем она успела сделать шаг, на темном краю леса, прямо напротив нее, мелькнул огонь. Ее сердце забилось, женщина запнулась, когда увидела, как из-за сосен показались сначала Бригид, а потом Кухулин.
«Нет!» – мысленно закричала она, на самом же деле ее губы издали лишь тихий, мучительный стон.
Кухулин держал в руках неподвижное тело Бренны. Эльфейм стоило лишь взглянуть на лицо брата, чтобы понять – ее подруга мертва.
Тут, сквозь волну горя, захлестнувшую ее, Избранная увидела, что за лошадью Кухулина кто-то волочится. Этот неизвестный споткнулся и упал, когда брат пустил коня в галоп, чтобы быстрее подъехать к ней. Он потянул лошадь за уздцы и постепенно остановил ее, чтобы окровавленный, растерзанный пленник оказался в нескольких шагах от Эльфейм и членов клана Маккаллан.
Сначала она увидела только крылья, длинные руки и ноги, забрызганные алой кровью. На мгновение Эль позволила сердцу думать, что это кто-то другой, не он.
Тогда Лохлан с трудом поднялся на колени, взглянул на нее и проговорил, задыхаясь:
– Эльфейм, я не успел. Прости, я не знал, что они собираются делать. А потом было уже слишком поздно.
Предводительница услышала за спиной вздохи и пораженные возгласы. Слово «фоморианец» пробежало по замку как проклятие, слишком ужасное, чтобы произносить его вслух. Эльфейм чувствовала шок и тревогу членов клана, но не отводила глаз от Лохлана – не от брата, не от убитой подруги и не от охотницы, чей пристальный взгляд она почти физически ощущала на коже.
– Кто ее убил?
Фоморианец заговорил во внезапной тишине, которая воцарилась вслед за вопросом Эльфейм.
– За мной последовали четверо моих соплеменников. Я приказал им вернуться в Пустошь и ждать меня там, думал, они ушли. Они поклялись мне, что оставят Партолону, а вместо этого убили Бренну.
– Ты знаешь это чудовище! – заорал Кухулин.
Эльфейм перевела взгляд с Лохлана в наполненные болью глаза брата.
– Я знаю его. Он дал мне клятву преданности.
Шум вокруг стал громче, и она повысила голос, чтобы клан услышал ее, несмотря на горе.
– Это его право. Матерью Лохлана была Морриган, родная сестра Маккаллана. Во время войны фоморианцы похитили ее, изнасиловали и бросили умирать в Пустоши. Она выжила после его рождения. Не только она, но и другие матери тоже.
Кухулин сполз с седла медленно и осторожно, чтобы удержать безжизненное тело Бренны. Он шагнул к сестре и оказался прямо перед ней. Их разделяло только тело его возлюбленной.
– Как ты можешь говорить такие вещи про монстра, который убил Бренну?
Его голос был хриплым от волнения и горя.
– Он не монстр, Кухулин. Я обручилась с ним. Лохлан – мой супруг. Ты сам предсказал, что я найду его здесь.
Вокруг них раздались недоверчивые возгласы, но Эльфейм не сводила глаз с брата. Тот дико взглянул на нее, тряхнул головой и шагнул назад. Она подошла к нему, и брат вздрогнул от ее прикосновения. Эль отдернула руку, словно обжегшись.
– Во имя Богини, этого не может быть.
Голос воина звучал словно из могилы.
– Кухулин!
Лохлан едва держался на ногах. Его руки, связанные и кровоточащие, туго натянули веревку.
– Поезжай к северу от того места, где нашел меня. Там ты найдешь тех, кто ответит за это злодеяние. Мои соплеменники не уйдут далеко.
Сверкая глазами, воин повел головой.
– А почему они до сих пор там? Может, ты расставил ловушку и твои сообщники ждут там, чтобы напасть на нас?
– Они не могут сражаться и убежать. Я порвал им крылья. Они в твоей воле, как и я.
Эльфейм была поражена. Слова мужа стали для нее еще одним ударом.
«Бренна убита, Лохлан в плену. Наша связь обнаружена. Брат смотрит на меня невидящими глазами. Муж заявляет, что порвал крылья своим соплеменникам, эту чувствительную внешнюю часть их души».
От мучительного крика ее удержала лишь брошь, скрепляющая плед и доказывающая, что Эль – предводительница клана.
В ее сознание ворвался голос Кухулина:
– Если бы ты был в моей воле, то и минуты бы не прожил!
Кровь Эльфейм вскипела. Она подняла подбородок, расправила плечи и неустрашимо встретила сверкающий взгляд брата.
– Ты прав, Кухулин. – Женщина роняла слова, как камни. – Он не в твоей воле, а в моей. Возьми группу мужчин и кентавров по твоему выбору. – Она взглянула на охотницу: – Иди с ними. Выследи фоморианских мутантов.
Бригид наклонила голову, соглашаясь с приказом.
Затем Эльфейм перевела взгляд на брата.
– Приведи их сюда живыми, чтобы мы могли осудить их.
Набравшись решимости, она снова подошла к нему. На этот раз брат не отпрянул, но выражение его лица осталось прежним.
Избранная протянула руки.
– Я возьму Бренну. Она теперь дома.
Кухулин поколебался, по его телу пробежала легкая дрожь. Он неохотно положил Бренну на руки сестры.
Не отрывая от нее глаз, Кухулин дернул подбородком в сторону Лохлана.
– Что ты с ним сделаешь?
Его голос был таким же мертвым, как и сердце.
– Он мой пленник и останется им, пока мы не совершим правосудие.
Воин прищурился.
– Смотри, чтобы его хорошо охраняли.
– Постарайся привести остальных живыми, – парировала она.
Сухо, словно они были незнакомы, Кухулин поклонился ей, затем стал раздавать приказания. Он отцепил веревку, которой Лохлан был привязан к седлу, и бросил ее одному из мужчин, стоявших поблизости.
– Хорошенько охраняй его, – сказал он этому человеку с угрюмым лицом.
Затем, не глядя на сестру, Ку вместе с Бригид повел в лес группу хорошо вооруженных мужчин и кентавров.
Эльфейм знала, что надо делать, и без колебаний отдавала команды, но ее сердце словно залил свинец. Она не могла смотреть на Лохлана. В легендарном замке Маккаллан не было сырых темниц и железных решеток. Если член клана совершал преступление, то суд был быстрым и неизменным. По решению вождя преступника либо казнили, либо высылали. Клан с боевым кличем «Вера и преданность» не допускал измены клятве.
– Отведите его в замок и привяжите к колонне. Пока мы ждем возвращения Кухулина, он будет считаться моим пленником.
Мужчина, державший веревку, которой был связан Лохлан, безжалостно дернул его вперед.
Эльфейм отреагировала мгновенно, в ее голосе послышалась сталь:
– Я признала его членом нашего клана и приняла клятву верности. Тебе следует помнить об этом и относиться к нему соответственно.
Мужчина торопливо отвел взгляд. Огонь в глазах Эльфейм говорил о том, что она больше чем просто предводительница. Ее коснулась Богиня. Никому не хотелось вызвать гнев Эпоны.
Когда группа молча двинулась мимо нее в замок, к Эльфейм подошел Дананн.
– Позволь помочь тебе с маленькой знахаркой, Богиня.
Его глаза были полны сострадания, и гнев Эльфейм погас, оставив после себя ощущение потери и опустошения.
– Она такая легкая, – дрогнувшим голосом проговорила Избранная.
– Внешность Бренны не соответствовала ее характеру. В маленьком теле скрывалась железная воля, – сказал Дананн.
– Сердце было ее силой, – добавила Винни, подойдя к кентавру.
От слез на ее щеках цвета слоновой кости остались прочерченные дорожки.
– Как и доброта, – сказала Меара, которая тоже присоединилась к ним.
Голос домоправительницы дрожал от избытка чувств, она плакала в открытую.
– Для нас будет честью, если ты позволишь нам помочь тебе обмыть тело Бренны.
Эльфейм перевела взгляд с мудрого старого кентавра на двух молодых женщин. Они не избегали ее, не обвиняли в том, что она защищает монстра, оставались преданными ей. Эль до сих пор являлась их предводительницей. Избранная изо всех сил крепилась, чтобы не заплакать.
«Я возглавляю клан Маккаллан. Его будущее зависит от моей силы. Я не буду плакать».
– Я принимаю ваше предложение. Идемте со мной в палатку Бренны. Мы подготовим ее там.
Вчетвером они прошли печальной процессией мимо множества пустых палаток, расставленных вдоль южной стороны замка, к временному дому Бренны. Возле входа в палатку сидела зверушка. Эльфейм совсем забыла о Фанд и удивилась, увидев, что кто-то привязал ее к одному из шестов палатки. Малышка прыгнула к ее ногам, приветственно извиваясь, но, когда Эльфейм со своей ношей подошла ближе, ее поведение совершенно изменилось. Она опустила уши и хвост, жалобно заскулила, припала к земле. Эльфейм вошла в палатку и положила Бренну на аккуратно застеленную кровать. Женщины начали обмывать ее тело. Жуткие звуки жалобных завываний Фанд эхом отзывались в вечернем воздухе.
36
Эльфейм стояла в тени перед главным внутренним двором. То, что она видела, вызывало у нее жуткое, потустороннее чувство. Факелы горели ярко, из Большого зала доносился успокоительный гул людей, заканчивающих ужинать, смешивающийся со знакомым журчанием фонтана. Это были обычные звуки, наполняющие замок в конце дня. Все было бы как всегда, если бы от ее рук не пахло маслами, которыми она натирала тело Бренны, а во внутреннем дворе не было бы охранников, надзирающих за Лохланом.
Железные кандалы, прикрепленные к тяжелым цепям, охватывали запястья и лодыжки фоморианца. Цепи были надежно обернуты вокруг большой центральной колонны замка. Лохлан с закрытыми глазами сидел у ее основания, прислонившись к камню. Он был сильно изранен и избит. Из его левого плеча торчала стрела. Мышца над ней была разрублена, одна ее часть отошла под собственной тяжестью, открывая страшную рану. Кровь покрывала эту сторону тела Лохлана. Но взгляд Эльфейм притягивал разрез почти во всю длину левого крыла. Он разрывал ей сердце. Здоровое крыло было аккуратно сложено на спине мужа. Раненое волочилось по земле и оставалось наполовину раскрыто. Оно напомнило Эльфейм умирающую птицу.
Избранная пару раз глубоко вдохнула, пытаясь отделаться от слишком сладкого запаха погребальных масел. Кровь отчаянно колотилась в ее висках.
Ей хотелось кинуться к Лохлану и потребовать, чтобы его освободили. Если бы она не была предводительницей клана Маккаллан, то так и сделала бы. Эль доказала бы охранникам, что ее муж не убивал Бренну, что он не демон. Но ей нельзя было вести себя как обезумевшей жене. Она должна была осуществить правосудие, а не впадать в истерику и не рыдать. Избранная не могла спасти Лохлана. Он должен был сделать это сам. Либо муж окажется невиновным в смерти Бренны, либо она назначит ему наказание, как любому другому члену клана Маккаллан. Но точно так же, как и любой другой, он оставался под ее заботой и охраной, пока не свершится правосудие.
Эль удобно повесила на плечо кожаную сумку, как это много раз делала Бренна, и ступила в мерцающий свет факелов. Ее копыта громко стучали о гладкий мрамор.
Двое вооруженных охранников поклонились ей.
– Брендан, Дункан!… – поприветствовала она их кивком.
Лохлан поднял голову.
– Мне надо, чтобы один из вас сходил на кухню. Винни скоро приготовит бульон. Принесите его сюда и захватите бурдюк крепкого красного вина.
Брендан снова склонился перед ней и направился выполнять приказание. Эль посмотрела на Дункана.
– Я хочу поговорить с Лохланом наедине. Мужчина мгновение поколебался, а затем неохотно отошел. Эльфейм отметила, что он оставался достаточно далеко для того, чтобы не подслушивать их беседу, но мог быстро подскочить к ней, если бы решил, что ей грозит опасность.
– Твои раны очень тяжелые? – спросила она Лохлана.
Сначала он не ответил, просто посмотрел на нее и медленно покачал головой из стороны в сторону. Эльфейм показалось, что им вновь овладело безумие.
– Я не убивал Бренну.
Он произнес эти слова медленно и отчетливо.
Она ничего не ответила, присела рядом, открыла сумку лекарки и стала искать в ней мазь, которой подруга лечила ее раны, и полосы льняной ткани, чтобы перевязать зловещий разрез, зияющий на его плече.
Цепи зазвенели, когда Лохлан взял ее за руку. Дункан выхватил клеймор, шагнул к ним, но Эльфейм остановила его.
– Я должен знать, что ты веришь мне, – сказал муж.
Эльфейм посмотрела в его серые глаза и поняла, что не может ничего ответить.
– Дух камня может сказать тебе правду, Богиня, – разнесся по внутреннему двору голос входящего Дананна.
Эльфейм стряхнула с себя руку Лохлана и поднялась, чтобы видеть кентавра. От него тоже пахло погребальными маслами. Она не знала, что выбрать из того огромного количества, какое было у Бренны. Прежде Эль никогда не видела, как готовят тело к погребению. Избранная знала, что забота, с которой Дананн выбирал масло и руководил подготовкой Бренны, так же навечно останется в ее памяти, как и воспоминание о прикосновениях к холодной безжизненной коже подруги. На морщинистом лице кентавра отражалось напряжение прошлых часов, но его глаза продолжали оставаться добрыми и мудрыми.
Он подошел, откровенно, оценивающе осмотрел Лохлана, потом перевел глаза на Эльфейм.
– Спроси духа центральной колонны. Он поможет тебе узнать правду.
Глаза женщины расширились. Эта мысль не приходила ей в голову, но она поняла, что Повелитель камней прав. Есть возможность точно узнать, виновен ли Лохлан в смерти Бренны.
Цепи зазвенели, фоморианец попытался подняться на ноги.
– О чем говорит кентавр? – с трудом выдохнул он.
– Он сказал, что дух, живущий в камне этой колонны, связан со мной. С его помощью я могу заглянуть в твое сердце и узнать, убивал ты Бренну или нет.
Лохлан устало зажмурился. На мгновение Эльфейм показалось, что он потерял сознание, но тут его глаза снова открылись. Она увидела в них глубокую печаль, вызванную ее словами.
– Тебе не нужен дух твоего замка, чтобы убедиться в том, что я не способен на такое преступление.
– Неужели? – вмешался Дананн, отчитывая Лохлана словно нерадивого школьника. – Возможно, твоя супруга должна слепо доверять тебе, но так уж случилось, что она еще и предводительница клана Маккаллан. Эльфейм должна быть более проницательной. Нельзя недооценивать всю глубину ответственности, которую она взвалила на себя.
Пока Лохлан слушал слова Дананна, выражение его лица менялось. Печаль усилилась, только усталость осталась той же.
– Ты правильно отругал меня, кентавр, – сказал Лохлан. – Я знал, кто она такая, когда приносил ей клятву преданности. Мне нельзя ожидать от нее меньшего. – Он взглянул на свою предводительницу и жену: – Спроси у духов. Надо успокоить членов клана.
Эльфейм приблизилась к мужу. Он все еще тяжело опирался на колонну. Она коснулась резного камня рядом с ним. Ее руку покалывало теплом. Это дух проснулся от прикосновения ладони и ответил на него.
Она внимательно посмотрела на Лохлана, потом заговорила:
– Я хочу знать, виновен ли Лохлан в смерти Бренны.
Избранная почувствовала волну жара. Колонна под ее руками подалась. Женщина слилась с ее духом. Словно воздух после задержки дыхания, часть сознания вытекла из ее руки, вошла в камень, а из него, извиваясь, влилась в Лохлана.
Он изумился и резко вдохнул, когда почувствовал тепло, вливающееся в его разбитое тело, но так и не отвел взгляда от Эльфейм.
– Я не убивал Бренну, – снова убежденно повторил муж.
Внезапно Эльфейм ощутила взрыв эмоций, почувствовала правду в сердце Лохлана. Потрясение, гнев, отчаяние! Она поняла, как он был опустошен, обнаружив, что сделали с Бренной. Затем к ней пришло воспоминание о том, как он услышал ее собственный зов. Покорность, печаль!… Муж ответил на ее зов, даже несмотря на то что понимал: скорее всего, его ждет гибель.
Ее сердце не ошиблось. Лохлан не был виновен в смерти Бренны. Он всего лишь нашел ее. Ей хотелось плакать и смеяться. Предводительница клана Маккаллан не могла позволить себе ни того ни другого, но была в силах сделать кое-что еще.
– Прости меня за то, что сомневалась.
Она тихо произнесла эти слова, потом наклонила голову, сконцентрировалась и послала свое исцеляющее тепло через сердце замка в израненное тело супруга.
Эль услышала, как он тяжело задышал от той силы, которую она вливала в него.
Через их связь Избранная чувствовала эхо его мыслей: «Тебе не за что просить прощения, сердце мое».
Сильная рука ухватила ее за плечо, и она резко подняла голову.
– Довольно, Богиня, – сказал Дананн. – Тебе вскоре может понадобиться вся твоя сила.
Эльфейм нехотя отняла руки от живого камня. Голова женщины странно гудела, собственные руки казались ей необычайно тяжелыми.
– Принесите вина! – велел кентавр Дункану. – А еще теплой воды и полотенец, чтобы мы могли позаботиться о ранах Лохлана.
Дункан было заколебался, но Повелитель камней резко сказал ему:
– Он еле двигается, парень! Я, конечно, стар, но вполне могу защитить Эльфейм от того, кто практически полумертв.
– Делай, что он велит, – слабо проговорила Эль.
Дункан нахмурился, но поспешил на кухню.
– Сядь, не то упадешь, – предложил Дананн.
Эльфейм сделала так, как ей сказали, и уселась на мраморный пол недалеко от мужа. Он слабо улыбнулся жене, медленно опустился, скользя спиной по колонне, и оказался на полу рядом с ней. Лохлан все еще плохо выглядел, но его дыхание восстановилось, и щеки перестали быть смертельно бледными.
– Он не убивал Бренну, – сказала Эль кентавру, который искал что-то в сумке знахарки.
Тот остановился, посмотрел на нее и мрачно сказал:
– Разумеется, он этого не делал.
– Ты не веришь, что я ее убил? – выпалил Лохлан.
Дананн скептически поднял брови.
– Наша Эльфейм не настолько глупа, чтобы обручиться с чудовищем.
– Тогда зачем ты предложил мне спросить духа колонны? – возмутилась Избранная.
– Ты уже знаешь ответ на свой вопрос, Богиня, – заявил Дананн.
Но тут заговорил Лохлан:
– Она должна была убедиться, и не только сердцем, знать правду душой. Вот зачем!…
– Но вы же знаете, правда не может изменить то, что уже случилось.
Старый кентавр перевел пристальный взгляд с Лохлана на Эльфейм.
Сила, которую фоморианец получил от возлюбленной, казалось, иссушила его. Он явно ослабел и устало привалился к колонне.
– Я знаю наверняка только одно: я смертельно устал прятаться. Что бы ни случилось, Партолона будет знать о том, что мы существуем. Наша дальнейшая судьба находится всецело в руках Эпоны.
– Что ж, если ты должен бросить вызов всей Партолоне, то предлагаю умыть тебя и позаботиться о ранах.
Дункан вернулся. Через плечо у него висел бурдюк с вином, а в руках он нес небольшой таз, кувшин с водой и несколько чистых полотенец. Дананн взял кувшин, ткань и жестом велел охраннику отдать Эльфейм вино, прежде чем тот вернулся на свое место около фонтана.
– Глотни, – велел ей кентавр.
Во рту женщины сильно пересохло, поэтому она с наслаждением подчинилась, отпила несколько глотков и почувствовала, что ее слабость частично отступила, а шум в голове почти прошел.
После этого Эль подошла к Дананну, который стоял рядом с Лохланом.
– Глотни.
Она повторила приказ старого кентавра и помогла Лохлану придерживать бурдюк около рта. Он выпил, и Эльфейм попыталась оценить тяжесть его ран.
– Надо вытащить стрелу, – сказал Дананн, отвечая на ее мысли. – Рану на плече стоило бы зашить, но прошло уже слишком много времени. Думаю, что боль, которую он при этом испытает, не пойдет ему на пользу.
Эльфейм торопливо кивнула. Ее сердце заколотилось при мысли о том, что придется сшивать кожу Лохлана.
– Сними с мужа рубашку и получше умой его. Когда стрела выйдет, отверстие, которое она оставит, надо будет прижечь. Я пойду в палатку Бренны искать железо, которое она использовала, а потом раскалю его, – мрачно сказал Дананн, сжал ее плечо, а потом оставил их вдвоем.
Лохлан сам держал бурдюк, чтобы Эльфейм могла налить в таз воду из кувшина. Она смачивала полотенце и чувствовала, как он смотрел на нее.
– Мы не совсем так представляли себе мое знакомство с кланом.
– Да уж, – мягко сказала она, вспоминая безжизненное тело Бренны.
Эль неловкими пальцами стала расшнуровывать его рубашку, покрытую кровью.
– Все пошло совершенно не так, Лохлан, – сказала женщина, развязывая узелки.
Его рука легла на ее ладонь, она подняла на него глаза.
– Только не наша любовь, сердце мое. С ней все в порядке. Помни, что бы ни случилось, я не жалею ни об одной секунде того времени, когда любил тебя.
