Текст книги "Влюбленная в демона"

Автор книги: Филис Кристина Каст

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 24 страниц)

– Знаешь, тебе придется поверить мне на слово. Она тоже хорошо заживает.

Губы Лохлана изогнулись в легкой улыбке, которая сделала его похожим на озорного мальчишку.

– Я уже видел твой голый бок.

«Богиня!…»

Ее сердце затрепетало. Эль стало отчаянно жаль, что она не обладала способностью своего брата вести легкую, кокетливую и остроумную перепалку.

Да и Лохлан не был глупой девчонкой.

– Ну, тогда у меня не было выбора. А сейчас здесь нет вепря, который нападал бы на меня, – проговорила она, чувствуя себя смешной.

Ей очень хотелось, чтобы он коснулся ее, но в то же время девушка знала: если он это сделает, то она тут же убежит обратно в замок. Ее мысли походили на светлячков, мелькающих вокруг головы.

Эль никак не могла заставить себя прекратить нести чепуху:

– Я сейчас вообще не очень симпатично выгляжу, хоть голая, хоть в одежде. Ни разу не мылась с того дня, когда произошел несчастный случай.

Она с трудом велела себе закрыть рот и нервно провела рукой по длинным волосам. На ощупь они были безнадежно грязными и безжизненными. Девушка даже отступила на полшага, боясь, что он почует запах ее пота.

Но Лохлан не мог позволить ей отойти. Оставаясь на месте, он поймал ее за запястье, когда она снова подняла руку, чтобы провести по волосам. Его ладонь была теплой и сильной. Он мягко потянул ее, и она сделала шаг к нему.

– Как мне заставить тебя понять, что именно я вижу, когда смотрю на тебя? – спросил Лохлан. – Мать воспитывала меня в своей вере, учила образу жизни ее соплеменников, народа Партолоны. Она передала мне любовь к своей Богине Эпоне. Не могу сосчитать, сколько раз я слышал, как она молила ее о защите и помощи, просила об особом благословении для меня и других, подобных мне. У нее была связь с ее Богиней, которая оставалась сильной на протяжении всей жизни.

Он помолчал. Его горло внезапно стиснули спазмы, нахлынувшие от воспоминаний.

– Моя мать была женщиной большой веры. Она умерла, полагая, что ее молитвы не останутся без ответа.

Лохлан настойчиво потянул Эльфейм за руку, заставляя ее подойти еще ближе. На этот раз она последовала велению своего сердца и подошла к нему.

– Видишь ли, мне кажется, что из молитв матери ты попала прямо в мое сердце. Когда я смотрю на тебя, то вижу любовь к своему прошлому, соединенную с исполнением моего самого заветного желания.

Нежно, словно боясь, что Эльфейм отпрянет, он коснулся кончиками пальцев ее скул, щек, медленно скользнул по гладкой линии ее подбородка, опустился вниз, лаская шею, а потом слегка задержал ладонь на раненом плече.

– Оно до сих пор болит?

– Оно?…

Эльфейм была так близко к нему, что могла чувствовать жар его тела.

– Твое плечо.

Его прикосновение взволновало ее. Лохлан видел, что губы девушки приоткрылись, глаза заблестели. В них виделось ошеломление. Мысль о том, что его пальцы так явно потрясли ее, заставила фоморианца улыбнуться, показать белоснежные и очень острые зубы.

Эльфейм поспешно отвела взгляд, но Лохлан приподнял ее голову за подбородок и повернул к себе, чтобы она смотрела ему прямо в глаза.

– Это просто зубы.

– Прекрати читать мои мысли! – прикрыла она свою неловкость раздражением.

– Я уже говорил, что не умею этого делать.

– Тогда прекрати угадывать их по моему лицу.

– Не могу. У тебя прекрасное выразительное лицо.

Он снова улыбнулся, но теперь Эль не стала отворачиваться.

Его зубы были совсем другие – острые и опасные. В ее мозгу пронеслись обрывки исторических сведений, прочитанных в материнских книгах. Фоморианцы были демонами, их переполняла неудержимая жажда крови, особенно во время спаривания. Чтобы выжить, они питались кровью живых существ, охотились на людей.

– Ты можешь… – внезапно начала она, потом замолчала, немного поразмыслила и перефразировала вопрос: – Ты питаешься кровью других живых существ?

Лохлан моргнул, откровенно изумившись.

– Нет. Я предпочитаю готовить себе еду. – В уголках глаз Лохлана появились морщинки, но он сдержал улыбку. – Не живую.

– Но тогда почему?… – Она перевела взгляд на его зубы, а потом снова требовательно посмотрела на него.

– Почему мои зубы не похожи на твои? – закончил он за нее.

Она кивнула, изучающе глядя на него.

– Это часть моего наследия, Эльфейм. Я достаточно человек, чтобы не питаться кровью живых существ, поддерживая собственную жизнь. Но во мне достаточно много и фоморианца, в том числе остатки этой жажды крови.

Она сделала глубокий дрожащий вдох.

– Я читала, что фоморианцы пьют кровь друг друга.

Он вздохнул.

– Твои книги не солгали. Фоморианец жаждет попробовать крови своей супруги, когда она, в свою очередь, желает его. Обмен кровью – это часть той связи, которая держит их вместе. – Лохлан грустно улыбнулся. – Тебе это кажется ужасным?

Она смотрела на его рот, губы, сильную линию челюсти.

– Не знаю, – прошептала Эль и перевела взгляд на его затуманенные глаза.

«Что я почувствую, если он поцелует меня? Надо спросить его. – Эта мысль пронеслась в ее мозгу подобно танцующим осенним листьям. – Спроси его», – эхом отозвалось в ее крови.

К своему удивлению, девушка услышала собственный голос:

– Если ты поцелуешь меня, то прокусишь мои губы?

– Нет. Я не укушу тебя, – негромко ответил он.

Лохлан гипнотизировал ее. Она слышала, как кровь стучит в ушах.

– Ты сказал, что в тебе все еще живет жажда крови. Тебе хочется попробовать мою?

Через соединенные руки она почувствовала, как дрожь прошла по его телу, словно мгновенно отвечая на этот вопрос, но глаза фоморианца оставались прикованными к ней.

– Я очень много хочу от тебя, Эльфейм, но не возьму ничего, пока ты сама не пожелаешь мне это дать.

– Я… я не знаю, чего желаю. Я никогда раньше не целовалась, – пробормотала она.

– Я это знаю.

Глаза Лохлана потемнели, превратились из синевато-серых в почти черные.

– Наверное, я ждала тебя.

Она говорила так тихо, что он скорее ощущал ее слова, нежели слышал.

– А я – тебя, – шепнул Лохлан в ответ.

«Будь нежен, не спугни ее, – приказывала разумная часть его сознания. – Она юная, неопытная. Ее легко напугать».

Но он должен был попробовать эту девушку.

Медленно, давая Эль возможность отстраниться от него, он наклонился и потянулся к ней губами.

Это так сильно отличалось от того, что она себе представляла! Эльфейм думала, что целоваться неудобно, особенно сначала. Какой же она была наивной! Губы Лохлана оказались теплыми и твердыми по сравнению с нежностью ее собственных, но такими манящими. Их рты слились в одно целое, языки встретились. Из головы Эль вылетели все мысли. Она крепко прижалась к нему, закрыла глаза и жадно впитывала его. Он был лесом – диким, красивым и неприрученным. Лохлан манил ее. Он стал целовать девушку крепче, одной рукой зарылся в ее волосы, другой привлек Эль к себе. Она охотно повиновалась, прижалась к нему всем телом, ни о чем не думая, обвила руками его шею.

Но, даже поглощенная поцелуем, девушка почувствовала, как что-то царапало тыльную сторону ее рук. Необычное ощущение заставило ее открыть глаза и оторваться от его губ.

Крылья!… Это их она почувствовала на своих руках. Они развернулись и распахнулись за его спиной. Эль быстро перевела взгляд с поднятых крыльев на лицо Лохлана. Он тяжело дышал, а его серые глаза были темными от желания.

– Они отражают мою страсть, – хрипло произнес он. – Я не могу их остановить. Не сейчас, когда ты так близко и я так сильно желаю тебя.

– Ты говоришь так, словно они – не часть тебя.

– Они принадлежат моей темной стороне, с которой я борюсь.

Ее глаза снова скользнули к крыльям. Они распахнулись над головой фоморианца, словно он готовился унести ее. Эль подумала, что их пушистая нижняя сторона такого же цвета, как полная луна.

– Они красивые, – прошептала она.

Лохлан отпрянул, словно она ударила его.

– Никогда не шути такими вещами.

– Зачем мне шутить?

Ненавидя страдание, увиденное в его глазах, Эльфейм опустила руку, которой обнимала Лохлана за шею.

– Можно их потрогать?

Он не мог говорить, только медленно кивнул, словно плыл глубоко под водой.

Ни секунды не колеблясь, Эльфейм подняла руку и коснулась крыла, распростертого над его левым плечом.

– Ой, – выдохнула она. – Они такие мягкие. Я так и думала.

Девушка раскрыла ладонь и нежно провела по кремовому пушку. Крылья задрожали от ее прикосновения, а потом словно наполнились и расширились. Из груди Лохлана вырвался мучительный стон.

Эльфейм тотчас же отдернула руку.

– Я сделала тебе больно?

Его глаза были крепко зажмурены, на лице выступили мелкие капельки пота.

– Нет! – то ли засмеялся он, то ли прорыдал это слово. – Не останавливайся. Не прекращай трогать меня.

Грубое желание в его голосе заинтриговало ее почти так же, как и экзотическое тело. Ей не хотелось прекращать трогать его – ни сейчас, ни потом. Эльфейм снова протянула руку к соблазнительной мягкости его крыла. Но прежде чем она сумела погладить его снова, он остановил девушку, захватив ее руку в свою.

Эль удивилась, подняла взгляд и увидела, что он смотрел через ее плечо, сузив глаза.

– Кто-то приближается, – сказал Лохлан, склонил голову набок и быстро добавил: – Это охотница-кентаврийка.

– Тебе надо уходить! Она не должна тебя видеть. – Девушка содрогнулась от страха за него.

– Я вернусь к тебе снова. Скоро. – В его голосе звучало острое разочарование.

– Я найду дорогу. А теперь уходи, пожалуйста. Охотница подумает, что ты напал на меня. – Ее глаза молили его о понимании.

– Позови меня, сердце мое. Я всегда буду рядом с тобой.

Лохлан наклонился и снова поцеловал ее, прижимаясь к ней губами с отчаянием, которое угрожало перейти в насилие. Но Эльфейм не вздрогнула и не отстранилась от него. Она ответила на его страсть с собственной нечеловеческой силой.

Он заставил себя оторваться от нее, с глухим отчаянным криком повернулся и исчез в лесу. Он не оглянулся на нее, потому что не мог.

17

Эльфейм дрожащей рукой отерла губы и поспешила из леса обратно к камням. Она едва успела с трудом взобраться на валун и сделать два длинных глубоких вдоха, когда из-за изогнутой линии деревьев выскочила Бригид и громко поприветствовала ее. Эльфейм махнула рукой в ответ и заставила себя улыбнуться.

«Глядя на меня, никто не должен понять, что я только что целовалась, – напомнила она себе. – И охотница тоже. Она не умеет читать по выражению лица, понимает только следы. – Мысли Эльфейм заметались, словно вспугнутый жеребенок. – Богиня! Бригид может заметить следы Лохлана».

Радостный, приветливый взгляд охотницы стал обеспокоенным и хмурым, когда она заметила, как побледнело лицо Эльфейм.

– Кухулин сказал, что я должна сопровождать тебя обратно в замок, потому что ты ушла слишком далеко и, наверное, устала. Глядя на тебя, я вижу, что он был прав.

– Ненавижу, когда так получается. – Эльфейм пыталась выглядеть беспечной и как можно меньше посматривать в сторону леса, чтобы убедиться в том, что Лохлана не видно.

– Все мы не любим, когда он оказывается прав. Спускайся, я подам тебе руку.

Бригид поддерживала ее, пока Эль слезала с валуна, потом внимательно осмотрела растрепанную, запыхавшуюся девушку.

– Хочешь поехать в замок на мне верхом?

– Нет, я в порядке.

– Уверена? Ты знаешь, что я совсем не против, – сказала Бригид.

– Да, я знаю, – улыбнулась она серьезной охотнице. – Спасибо, Бригид. Я ценю твое предложение, но думаю, что меня только утомит такая долгая езда.

Эльфейм тронуло предложение кентаврийки. Она до сих пор помнила, как в ту ночь Бригид везла ее и Кухулина из леса в замок. За последние пять дней подруга посещала ее так часто, как только могла, хотя по горло была занята охотой. Бренна и Бригад делали все, что только могли, чтобы ей было легче переносить свое невольное заключение.

Эльфейм чувствовала себя предательницей, когда молила Эпону сделать так, чтобы Бригид не заметила необычные следы Лохлана.

«Расслабься и поговори с ней, – приказала она себе. – Перестань вести себя так, словно в чем-то провинилась».

– Я рада, что ты приехала за мной. Мне не хватало твоего общества, – сказала Эльфейм.

– Вчера в замок пришли пятеро мужчин. Все с молодыми женами.

– А я и не слышала. – Эльфейм сощурила глаза. – Кухулин!… – Она прошипела имя брата как ругательство. – Сверхбдительный чурбан! Не сказал мне, что к нам присоединились люди, думает, что я чертов инвалид!

– Твой брат определенно невыносим, – согласилась Бригид, но не смогла удержаться от усмешки.

В конце концов, с Кухулином никогда не было скучно. При всех его невыносимых недостатках он не путался под ногами. За исключением Эльфейм, Бренны и еще пары человек, ей было зачастую слишком трудно взаимодействовать с людьми. Конечно, представители рода человеческого не были столь сильными, как кентавры. Бригид казалось, что ограниченные физические способности слишком часто определяют их личность. До последнего времени ей почти не приходилось общаться с людьми, но даже за несколько дней, проведенных вместе с ними, она заметила, что людям свойственны поступки, не присущие кентаврам. Люди либо слишком явно демонстрировали свое расположение и дружбу, либо делали неприступный вид и мнили себя высшими существами. Бригид мысленно покачала головой. Она не одобряла взглядов членов табуна Дианны относительно разделения видов, но они были правы в одном – почти всех людей слишком трудно понять.

Она поглядела на Эльфейм, которая не была ни человеком, ни кентавром, и улыбнулась, видя ее замкнутое выражение лица. Ей не нравилось быть не похожей на других, но Эльфейм никогда не пыталась строить из себя того, кем не являлась. Она была лидером по природе, потому что ее коснулась Эпона, и большего ей не хотелось. Бригид уважала в ней это еще до того, как полюбила Эль.

– Если ты чувствуешь себя достаточно хорошо для того, чтобы подраться с Кухулином, значит, выздоровела. Бренна очень обрадуется, – сказала Бригид.

– Только не Ку, – ответила Эльфейм с удовлетворенной ухмылкой.

Они медленно возвращались к замку. Охотница старалась умерять шаг, чтобы за ней успевала раненая Эльфейм.

Когда Бригид начала сворачивать от моря к лесу, ее спутница встревожилась и торопливо показала на громадный склон утеса.

– Давай прогуляемся по хребту. Я хочу посмотреть на море.

Бригид изменила направление, но покачала головой, как только они медленно двинулись наверх.

– Не знаю, почему тебе это так нравится. Мне здесь страшно.

Эльфейм бросила на нее удивленный взгляд.

– Я не думала, что тебе бывает страшно.

– Упасть – довольно страшно, – фыркнула охотница и нежно похлопала Эльфейм по руке. – Думаю, ты это понимаешь.

Девушка задрожала в непритворном страхе.

– Ты права. Этот опыт мне не хочется повторять.

Какое– то время Бригид шла молча. Ей необходимо было поговорить с Эльфейм о несчастном случае, вернее, о непонятных следах, которые она обнаружила. Эль казалась ей более расслабленной, чем несколько минут назад. Она тихонько шла рядом, проводя ладонью по верхушкам длинных стеблей травы, которые росли пучками около утеса.

«Что же, почему бы не поговорить сейчас?»

Бригид откашлялась и искоса взглянула на Эльфейм.

– Я хотела спросить тебя кое о чем, что видела той ночью, но решила подождать, пока ты выздоровеешь, обретешь прежнюю ясность ума.

– Во имя Богини! Сколько можно сомневаться в этом? Клянусь, с ясностью ума у меня все в порядке. Хочешь, расскажу тебе в качестве доказательства эпическое стихотворение или даже два?

Бригид подняла руки, как будто отражая нападение.

– Ловлю тебя на слове, Богиня.

– Ты везла меня ж своей спине, – нахмурилась Эльфейм. – Тебе следует хорошенько подумать, прежде чем называть меня Богиней.

– Ты права. Настоящая Богиня не была бы такой тяжелой, – не задумываясь, согласилась Бригид.

Видя выражение ужаса на лице охотницы, Эльфейм расхохоталась, держась за бок и вздрагивая от внезапной боли.

– Ой, подожди! Не заставляй меня смеяться.

Она прислонилась к Бригид, пытаясь отдышаться, но всякий раз, когда смотрела на охотницу, ее сотрясал новый приступ хохота.

– Можешь перестать смеяться. Я не сказала ничего веселого. – Бригид хмуро посмотрела на девушку. – Может, у тебя истерика?

Эльфейм потрясла головой, переводя дыхание.

– Нет-нет, это просто потому, что ты сказала истинную правду. Я совсем не малышка.

Бригид фыркнула.

– Неужели кто-то называет тебя так?

– Нет.

Эль наконец-то успокоилась и медленно пошла вперед, прихрамывая, потому, что бок все еще болел.

– Пока я не прибыла в замок Маккаллан, никто, кроме членов моей семьи, не называл меня нормальным именем. Я всегда была той, кого коснулась Эпона, особенной. Теперь мне очень радостно слышать, когда кто-то придирается и говорит, что моя задница слишком большая.

– Я не придираюсь и ни словом не упомянула твою задницу, – возмутилась Бригид.

– Конечно нет, но мне нравится, что ты не стесняешься поддразнивать меня. Ты не придираешься, это делает Бренна.

– Она может, – подтвердила Бригид. – Знаешь, что эта лекарка настояла на том, чтобы я выпила одну из ее травяных микстур? Сказала, это поможет мне поддержать силы, чтобы я не уставала так во время охоты.

– И как на вкус, жуть? – сочувственно спросила Эльфейм.

– Угу, – скривилась Бригид.

– Помогло?

– Еще как!

Подруги обменялись взглядами, полными сострадания и муки.

– Наверное, надо сказать, что ее ненаглядный Кухулин в последнее время выглядит очень усталым, – вредным голосом предложила Эльфейм.

– Отличная идея, – рассмеялась Бригид. – А ты была права. С твоей ясностью ума все в порядке.

– Хорошо, тогда сделай мне приятное и расскажи об этом остальным. Я устала от взглядов. Люди смотрят так, словно падение лишило меня рассудка.

– С большим удовольствием.

– А теперь, когда мы установили, что я могу давать связные ответы, о чем ты хотела спросить меня?

Бригид сделала паузу и собралась с мыслями, прежде чем начать.

Когда она заговорила, из ее голоса исчезла дурашливость.

– Той ночью, когда ты убила вепря, в ущелье вместе с тобой были какие-нибудь существа?

– Существа? О чем ты? – Эльфейм постаралась, чтобы ее голос звучал отчетливо и равнодушно.

Бригид говорила медленно, словно пытаясь вслух отгадать загадку:

– Я нашла вепря с перерезанным горлом, мертвого, посреди ручья, с легкостью определила место, где ты упала, но видела и кое-что другое. Следы, которые даже отдаленно не были похожи на твои.

– Другие следы? Не понимаю, – сказала Эльфейм, чувствуя, как сжимается ее сердце.

Она не любила лгать. До недавнего несчастья ей ни разу не приходилось этого делать и было больно вводить друзей в заблуждение.

– Я тоже не понимаю. Конечно, уже стемнело, дождь начал смывать все отпечатки, но я уверена, что тот след был необычным. Его оставило животное, с которым мне никогда прежде не доводилось сталкиваться.

Бригид посмотрела на Эльфейм. В ее глазах ясно читалась тревога.

– Похожие следы я увидела потом в лесу, окружающем замок Маккаллан.

Эльфейм подавила панику, сжимавшую ей горло. Самым беспечным голосом, каким только могла, она спросила:

– Может, это какой-нибудь большой медведь? Ты ведь знаешь, что в этом лесу никто не охотился почти сто лет. Вот в нем и расплодились дикие звери, которые свободно бродят по окрестностям.

– Возможно, но следы не медвежьи, – вздохнула Бригид. – Это двуногое существо. Я знаю, что такого не может быть, но вдруг в Партолону вернулись драконы?

Эльфейм даже не пришлось делать вид, что она удивлена. Драконы уже несколько веков являлись лишь персонажами сказок и баллад. Если они когда-то и существовали, то в последние сотни лет их никто не видел.

– Думаешь, мне показалось? – заметила Бригид.

– Нет! Я не сомневаюсь в твоих словах. Возможно, в этом лесу водятся драконы. – Эльфейм бросила взгляд на кентаврийку и озорно усмехнулась. – Только Кухулину не говори. Он немедленно схватит копье и отправится убивать дракона.

Охотница засмеялась.

– Бригид, мне было бы приятно, если бы ты кое-что пообещала.

Кентаврийка вопросительно взглянула на подругу.

– Неважно, что это за существо, но не надо на него охотиться. Пусть живет, хотя бы до тех пор, пока мы окончательно не устроимся здесь. Тогда ты позовешь других охотниц, чтобы они отправились с тобой.

Эльфейм чувствовала, что эти лживые слова клеймят ее как самого черного из предателей. Она предавала и Лохлана, и подругу, но не знала, что еще сказать или сделать.

– Как пожелаешь, Эльфейм, – пожала плечами Бригад. – У меня и без того забот по горло. Каждый день надо добывать мясо для этой растущей орды.

Они продолжали идти молча. Каждая думала о когтистых следах, виденных в лесу.