Текст книги "Случайная встреча"
Автор книги: Филиппа Карр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Мать нежно поцеловала меня. А у меня было такое чувство, будто она поняла, какое впечатление на меня произвела встреча с цыганом Джейком.
На следующее утро Джейк пришел к нам в дом и спросил меня. Я приняла его в гостиной, обрадованная и в то же время неуверенная в себе.
– Добрый день! – сказал он, взяв обе мои руки и улыбаясь. – Надеюсь, вы простите мне столь ранний визит? Вчера мы расстались, не обговорив подробностей.
– Подробностей? – спросила я.
– Вы были любезны согласиться на мой визит в Грассленд, чтобы я повидался с дочерью!
– Да, конечно. Думаю, лучше будет посоветоваться с моей матерью. Когда вам удобно?
– Как можно скорее! Узнав неожиданно о том, что у меня есть дочь, я почувствовал, что мне не терпится познакомиться с ней! Я хотел бы пригласить вас позавтракать со мной: я знаю здесь пару неплохих мест.
Я заколебалась, а он продолжил:
– Мне нужно так много узнать о моей дочери!
– Конечно, я понимаю.
Я чувствовала себя глупо, неловко, сильно желая пойти с ним и одновременно понимая, что не следует проявлять излишней сговорчивости. А почему бы и нет? Ведь я была замужней женщиной, значит, имела определенные привилегии и свободы. Отказаться отправиться с ним вдвоем – значило бы намекнуть на то, что я подозреваю его в недобрых намерениях. Или это действительно так и есть! Почувствовав мою нерешительность, Джейк продолжал:
– А как насчет того, чтобы прокатиться по реке? Есть великолепные рестораны на набережных: мы могли сидеть где-нибудь в саду и смотреть на лодки. Мне это очень нравится!
Я сказала, что буду готова через десять минут, и зашла в комнату матери. Но ее горничная сообщила, что она только что ушла с отцом. Я обрадовалась, что мне не нужно объясняться с ней, набросила плащ и спустилась вниз.
Джейк был очень элегантен в темно-синем сюртуке, светлом жилете и высоких сапогах. В своих снах я всегда видела его в коричневых штанах и в оранжевой рубашке. Даже тогда в таборе у него был свой собственный стиль: он всегда был личностью, выделявшейся в любом окружении. Я начинала чувствовать беспричинную радость, если не считать причиной того, что я была в его обществе.
Джейк взял меня под руку, и мы пошли вдоль по улицам, ведущим к реке. Стояло чудесное утро: грело солнце, а город был все еще пронизан радостью великой победы. Похоже, все вокруг были счастливы.
– Я так рад, что встретил вас! – сказал Джейк, сжав мою руку. – Конечно, в любом случае я отыскал бы вас. Надо же, как все сложилось! – не переставал удивляться он. – Отправляясь на бал к Инскипам, я и не представлял, какой сюрприз он мне готовит!
– Сюрпризы всегда приятны.
– Вы знаете, я часто мечтал о чем-нибудь подобном – прогуливаться по лондонским улицам с прекрасной дамой, причем, как ни странно, с вполне определенной прекрасной дамой. И вот все свершилось! Мысленно я представлял это сотни раз! Может быть, это ясновидение?
– Конечно, нет! Оказавшись в Лондоне, вы наверняка легко нашли бы прекрасную даму для совместных прогулок! Должно быть, находясь за границей, вы тосковали по дому?
– Мечтал о таком вот дне!
– Несомненно, день обещает быть прекрасным. Мне кажется, как бы далеко ни забирался человек, он никогда не сможет забыть родную землю.
– Там всегда тоскуют по родине. – Джейк взглянул на меня:
– К тому у меня же были особые причины…
– Вы были заключенным и знали, что сможете пройтись по лондонским улицам, лишь став свободным человеком?
– Не только поэтому…
Мы подошли к реке. Джейк нанял лодку и помог мне сесть в нее. Затем он взял в руки весла, и мы поплыли вдоль берега, мимо Тауэра и других знакомых зданий. Река была заполнена лодками с радостными, смеющимися людьми. Откуда-то доносились звуки скрипок.
– Поближе к Гринвичу станет спокойней, – сказал он. – собираюсь отвезти вас в «Белый олень». Когда-то я бывал там, и мне очень нравилось. Конечно, я был молод! Как вы думаете, разумно ли возвращаться в места, напоминающие о юности?
– Вряд ли: они прекрасны в воспоминаниях, а когда видишь их в реальности, часто разочаровываешься!
– А мне почему-то кажется, что сегодня «Белый олень» будет для меня привлекательным, как никогда!
– Не возлагайте на это слишком больших надежд: бывает жаль, когда они не сбываются.
– Со мной этого не произойдет!
– Вы искушаете судьбу.
– Я всегда искушал судьбу! Вы знаете, у меня складывается впечатление, что судьба любит, когда ее искушают!
– Не думаю, что это распространенное мнение.
– А я никогда не был сторонником распространенных мнений, я всегда был индивидуалистом!
– Именно поэтому вы покинули дом и жили с цыганами. Вы долго пробыли с ними?
– Около двух лет.
– Довольно долго.
– Это было чем-то вроде вызова! Цыгане разбили табор на нашей земле, а у нас с братом как раз произошла очередная ссора. Они были частью нашей повседневной жизни. Брат бросил мне: «Ты ничуть не лучше этих цыган! Тебя устроила бы жизнь-скитание, бесцельная, ни к чему не ведущая…» А я с вызовом ответил: «Возможно, ты и прав, по крайней мере, они живут естественно!» И я ушел к цыганам. Конечно, это было глупо, но тогда мне было восемнадцать, а в этом возрасте человек способен делать глупости!
– Да, – согласилась я.
– Только не вы!
– Вы меня не знаете!
Джейк подогнал лодку к какой-то лестнице, и мы вышли на берег.
– Здесь есть ресторанчик, – сказал он, – прямо на берегу реки! Там сад. Будем сидеть за столом и наблюдать за рекой. Именно таким мне и запомнилось это место!
Мы поднялись по отлогому склону и выбрали себе место. Миловидная девушка в чепце и в открытом платье подошла к нам, чтобы принять заказ. В меню были рыба во фритюре, холодная говядина и пирог с голубями, а также эль, домашний сидр и настоящее французское вино.
– Любопытно, не то ли это бургундское, которое делает Шарло? – заметила я. – Это мой сводный брат, который живет во Франции.
– Давайте выпьем вина за здоровье вашего брата!
Мы решили заказать холодную говядину, которую подавали с горячей картошкой. Еда была простой, но вкусной. Я рассказала Джейку о виноградниках Шарло и о том, что теперь, когда война закончилась, можно будет время от времени ездить друг к другу в гости.
Джейк внимательно выслушал меня, а затем сказал:
– Как приятно сидеть здесь с вами!
Я слегка покраснела и сделала вид, что поглощена говядиной.
– Мне хотелось бы рассказать вам о том, что я пережил. Знаете, ведь я никогда никому не рассказывал этих подробностей!
– Не причинят ли вам боль воспоминания, которые вы предпочли бы забыть?
– Когда-то я уже говорил вам, что мне придется учиться забывать. Вы можете представить, как я чувствовал себя в зале суда?
– Трудно представить то, чего с тобой никогда не случалось, но думаю, это должно быть ужасно!
– Надеюсь, вам никогда не придется оказаться так близко к смерти, как довелось мне!
– Всем нам когда-нибудь придется оказаться рядом со смертью.
– Да, когда человек старый и все происходит естественно, это неизбежно. А когда другие решают, что тебе пора покинуть этот мир! Тогда я лежал в своей камере и постоянно думал. Я спрашивал себя, где я буду в это время через год? Буду ли я в этом мире или погружусь в небытие?
– Не нужно об этом…
– Я все-таки расскажу вам об этом и больше никогда не буду вспоминать! Потом я оказался в зале суда. Я был уверен, что меня приговорят к смерти! Быть повешенным – это так позорно, так недостойно! Ни один человек не должен подвергаться такому унижению! Именно это меня и беспокоило: унижение, а не страх потерять жизнь: жизнью я рисковал довольно часто.
– Вы должны выбросить это из головы!
– Хорошо, давайте я вернусь к тому моменту, когда понял, что останусь жив. До тех пор я не понимал, насколько прекрасна жизнь! Жить… пусть даже, как раб… семь лет каторги на незнакомой земле… Но тогда я обрадовался! Как я сказал – жизнь прекрасна!
– Расскажите мне об Австралии, – попросила я.
– Никогда не забуду, как впервые увидел гавань Сиднея! На время всего путешествия нас задраили в трюме, мы даже не знали – день стоит или ночь? Ужасными были дни, когда наш корабль швыряло на волнах, словно щепку. Люди болели, некоторые умирали. Море было прекрасно, но мы его видели лишь во время прогулок – один час в сутки. Мы все были связаны одной веревкой: воры, разбойники, убийцы, браконьеры. Были и такие, кто украл всего лишь носовой платок или не одобрял власти. Нас держали вместе: тех, кто приговорен к семи годам, четырнадцати и к пожизненной каторге. Бывали моменты, что греха таить, когда мне хотелось, чтобы ваш отец не заступался за меня, поскольку был уверен – лучше висеть в петле, чем жить в этом аду!
Я протянула руку через стол и слегка прикоснулась к его руке. Он немедленно откликнулся, крепко пожав мою руку. Я сказала:
– Мне очень жаль! Как мне хотелось тогда помочь вам бежать из Грассленда!
– Если бы это удалось, до конца дней своих я находился бы в розыске! А сейчас я свободный человек, я отбыл свое наказание! Мне повезло: я мог бы оказаться среди каторжников, прикованных друг к другу цепью.
Я содрогнулась.
– Попробуйте представить: на работе за ними следит вооруженная охрана, с ног у них никогда не снимают цепей. И так они живут – в связке с сотней других несчастных! Но зачем я рассказываю вам все это? Ведь я хотел, чтобы этот день был счастливым!
– Я думаю, вам нужно рассказать об этом… хотя бы раз. Освободитесь от этого груза и никогда больше не вспоминайте об этом!
– Я не встречал таких людей, которым бы хотел все рассказать. С вами все по-другому: вы были моим другом… с того самого дня, когда застали меня в том доме.
– Как все это несправедливо: вы убили человека, который заслужил это, спасли честь девушки, а за вами еще охотились, называли преступником!
– Теперь, позвольте, я расскажу вам о том, как мне повезло! По прибытии нас вывели на палубу, и нашим глазам предстала прекрасная гавань. Не знаю, как описать ее… Маленькая бухточка, песчаные пляжи, а за ними – кружево кустарника! Все это было так прекрасно, что занимался дух… Жаркое солнце, воздух, наполненный ароматами, великолепные птицы – какаду, попугаи… потрясающих расцветок! Должно быть, многое изменилось с тех пор, как в этих местах побывал Кук. Появились постройки – небольшие домишки поселенцев. Низкие холмы, лощины и кусты, которые иногда растут у самого края прибоя… Просидев несколько месяцев в тесном трюме, оказываешься ослепленным этой неожиданно открывшейся взгляду красотой, глубоко вдыхаешь этот волшебный воздух и чувствуешь – до чего все-таки прекрасно жить!
Пришлось еще в течение нескольких дней оставаться на борту корабля – ждать людей, которые должны были стать нашими хозяевами на срок приговора. В газетах появилось объявление о прибытии новой партии заключенных. Нас выводили на палубу, выстраивали и нас выбирали предполагаемые владельцы. Должен сказать, что это был один из самых унизительных моментов в моей жизни: к нам относились, словно к скоту! Я вновь расстраиваю вас, а ведь хотел рассказать о том, как мне повезло. Меня выбрал скотовод, у которого была небольшая ферма в нескольких милях от Нового Южного Уэльса. Он оказался неплохим человеком. Ему был нужен хороший работник, а я был молод и силен, и срок был всего семилетний, а это значило, что я не был закоренелым преступником.
Джо Кливер выбрал меня, и с этого момента я вновь начал напоминать человеческое существо, хотя жизнь моя была нелегкой. Только тогда я понял, насколько легко прожил двадцать лет своей жизни. К работе отвращения у меня не было, я даже любил ее. Я получил одеяло и спал в хижине вместе с двумя другими работниками… Там же мы готовили еду и кипятили воду в жестянках. Восемь фунтов мяса, десять фунтов муки в неделю и кварта молока в день – таким был наш рацион, а трудились мы с восхода до заката. Это была тяжелая жизнь, но она начала мне нравиться. Джо Кливер приметил меня, потому что я показал ему приемы работы, которые приносили хорошие результаты. Через год я уже спал в доме, и хозяин часто советовался со мной.
Я кивнула, хорошо представляя себе все это: Джейка можно было выделить где угодно!
– Шли месяцы, годы, прошло семь лет, и я стал свободным человеком! Джо не хотел расставаться со мной: он выделил мне участок земли и оказал кое-какую помощь. Сначала я обзавелся несколькими овцами, потом у меня появилось их много. Джо сказал, что из меня получится удачливый скотовод: не успею оглянуться, как обзаведусь собственным приличным хозяйством. Потом пришли новости из дома: умер брат, и я унаследовал семейное имение и титул!
– И вы бросили все, что у вас было, и возвратились домой? И не вернетесь больше в Австралию?
– Возможно, когда-нибудь и вернусь. Вам хотелось бы увидеть те края?
– Меня всегда интересовали новые места!
– Там постоянно все меняется. Я видел, как изменилось это место за проведенные там годы. Джо часто брал меня с собой в Сидней. Он говорил, что я умею торговаться, а ему это никогда не удавалось. Видимо, я был более красноречив, а может, более настойчив? Мы с Джо стали добрыми друзьями. Да, так о чем я?.. Ах, да, про то, как растет город! Там, где совсем, недавно были тропы, появляются настоящие улицы… Там много природных богатств… Да, я был бы не прочь вернуться туда!
– А что стало с землей, которой вы владели?
– Я передал управление ею другому человеку, так что мне все равно придется вернуться туда.
– Но не остаться?
– Нет, мой дом – в Англии, в Корнуолле! Вы знаете Корнуолл?
Я покачала головой.
– Вам там понравилось бы! Корнуолл отличается от остальной Англии: он ближе к природе. И не только это: у корнуолльцев полно суеверий, в этих краях есть нечто сказочное! Вы, столь практичная и здравомыслящая, относитесь, наверное, к этому скептически?
– Боюсь, я не такая здравомыслящая, как это может показаться.
– Я в этом уверен!
– Как вы можете быть в чем-то уверены? Вы меня почти не знаете! Вы познакомились со мной, когда я была еще ребенком, и с тех пор до вчерашнего вечера мы не виделись.
– С первого момента нашей встречи я не переставал думать о вас!
Я рассмеялась:
– Полагаю, это просто галантность: мужчины считают, что постоянно должны говорить женщинам нечто подобное.
– Это правда! – Джейк. – знаете, когда я был заперт в этом ужасном трюме, мне помогали подавить свою бессильную ярость на судьбу лишь воспоминания о маленькой девочке с чистым взглядом, которая была такой искренней, такой открытой. Девочка, которая спасла мне жизнь! Забыть того, кто спас твою жизнь, невозможно!
– Вы преувеличиваете, не я спасала вашу жизнь, это мой отец сделал все, что мог!
– Но на этом настояли вы! Пэнфолд рассказал мне обо всем, когда приходил в порт попрощаться со мной перед отплытием.
– Я чувствовала себя виноватой…
– Потому что за вами следили, когда вы шли в тот дом? Да, вы поддерживали меня все дни того ужасного путешествия. И потом, когда я жил в хижине, я вспоминал вас. Частенько я говорил себе: в один прекрасный день я стану свободным, вернусь и разыщу Джессику! К тому времени она будет взрослой…
– А вы никогда не думали о Долли?
– Изредка. Бедняжка Долли!
– А я полагала, что именно она должна была присутствовать в ваших мыслях!
– Долли? Она появилась… и исчезла. Думаю, она отнеслась ко мне точно так же.
– Неужели вы думаете, что такая девушка, как Долли, способна завести интрижку, получить удовольствие, а потом перестать думать об этом? У Долли не было мужчины ни до вас, ни после! Долли не была женщиной легкого поведения, которую можно использовать и бросить!
– Так уж случилось! Долли все прекрасно понимала. Она знала, что я не останусь с ней.
– Мне это трудно понять!
– Конечно, если бы не ребенок, это и в самом деле осталось мимолетным развлечением!
– Не думаю, что Долли относилась к этому так же… Впрочем, она ведь была представительницей того пола, который создан только для того, чтобы ублажать пол противоположный!
Джейк улыбнулся.
– С каким жаром вы защищаете женщин! Вы именно такая, какой я ожидал вас увидеть! Но никогда не думал, что вернусь и застану вас… замужем!
– Почему бы и нет? Я давно уже не ребенок, скоро мне исполнится двадцать один год.
– Семь лет, восемь лет – это большой отрезок жизни! Расскажите мне о вашем браке. Вы счастливы?
– Счастлива!
– Но не вполне?
– Почему вы так думаете?
– Я чувствую это!
– Я не представляю себе более милого мужа!
– Вы рассказали мне о нем очень мало. С ним произошел несчастный случай: это все, что я знаю.
– До этого несчастного случая я была помолвлена с ним.
– Вы были очень влюблены?
Я заколебалась: стоит ли быть совершенно откровенной?
– Конечно, нет! – заключил Джейк. – Тогда почему вы вышли за него замуж?
– Амарилис объявила о помолвке, и я решила, что мне пора сделать то же самое. Все хотели, чтобы я вышла замуж за Эдварда, и его семья, и моя…
– Он богат, полагаю? Из хорошей семьи? – с иронией спросил он.
– Не слишком богат, но состоятелен и имеет свое дело в Ноттингеме… Это добрые приличные люди, моя семья полюбила их. Кстати, если бы не вы, то мы никогда не познакомились бы с ним!
Он удивленно посмотрел на меня.
– Это случилось, когда мы ехали в Ноттингем… Тогда вы должны были предстать перед судом. Тогда мы с семьей моего мужа и познакомились. Наши семьи подружились, и, когда Долли умерла, Баррингтоны купили Грассленд. Так они стали нашими соседями…
– Значит, вы совершили помолвку, потому что так поступила Амарилис?
– Ну, что-то вроде этого… А потом с Эдвардом произошел этот ужасный случай! Мой муж был таким храбрым, таким чудесным! Он хотел освободить меня от данного ему слова, но я не согласилась!
– Это жизнь не для вас, – промолвил Джейк.
– Это жизнь, которую я выбрала!
– Вы рождены не для того, чтобы быть монахиней: вы эмоциональны и полны жизни!
– А вы были рождены для того, чтобы стать рабом? Что Вы имели в виду, говоря, что я рождена не для этого? Мы все рождены для того, что нам предназначено судьбой!
– Я не мог предотвратить того, что произошло со мной. Неужели я мог стоять в стороне и смотреть, как истязают Ли?
– А я могла нарушить обещание и бросить Эдварда только потому, что он стал инвалидом?
– Вы сделали просто благородный жест! Что за идея – связать себя на всю жизнь с инвалидом?
– А вы? Чуть не погибнуть, отправиться на семь лет на каторгу ради какой-то девчонки?
– Вы хотите сказать, что мы оба?…
– Не знаю. Я могу лишь сказать, что сделала то, что была обязана сделать, и, полагаю, то же самое относится к вам!
Он взял мою руку и пожал ее.
– Какой серьезный настрой у нашей встречи! Я-то думал, что она доставит нам удовольствие, будет весело, когда мы встретимся спустя долгие годы. Следовало бы больше радоваться кашей встрече. – Он наполнил мой стакан бургундским и поднял свой. – Давайте веселиться!
Грустное настроение исчезло, и Джейк сразу же стал похож на того смеющегося цыгана, которого я знала много лет назад.
Он стал рассказывать о своем поместье в Корнуолле и так живо описывал его, что я прекрасно представила картину – особняк из старого серого камня, с крепостными башнями, с длинной галереей, где, естественно, водятся привидения. Ни один дом в Корнуолле не может называться старинным, если в нем нет привидений. «Мы ведь живем неподалеку от мавров, да и море у нас рядом. Надеюсь, вы когда-нибудь навестите меня?»
Мне хотелось верить в то, что это когда-нибудь случится. Так действовал на меня Джейк. Он заставлял меня погрузиться в мир, где все возможно. Я вновь становилась юной и беззаботной и могла на время забыть, что обременена долгом и ответственностью. Я видела себя прогуливающейся по этому дому и восхищавшейся длинной галереей, башней со шпилем. Мысленно я видела часовню, большой холл и сад, полный азалий, рододендронов и гортензий – розовых, синих и белых. Джейк был хорошим рассказчиком и описывал все так живо и красочно, что мне захотелось увидеть все это своими глазами.
Я вернулась к реальности, осознав, что прошло довольно много времени. Моя семья начнет беспокоиться, следует собираться домой.
Не спеша мы возвратились к лодке, и на обратном пути я ощущала легкую грусть. Я позволила себе погрузиться в мечты, а расставшись с ними, осознала, как никогда сильно, что мое замужество с Эдвардом было поспешным и необдуманным. Я глядела на Джейка, сидящего за веслами, улыбавшегося мне многозначительной улыбкой. С его лица исчезла та печаль, с которой он рассказывал мне о своих скитаниях… Я была в сильном замешательстве: мне не хотелось расставаться с ним, хотелось постоянно ощущать радость, которую он излучал. Она была тем более удивительной, если принять во внимание страдания, пережитые Джейком за долгие годы каторги. Их особенно тяжело переносить такому человеку, как Джейк.
В минуты, проведенные на реке, я говорила себе: «Должно быть, я влюбляюсь?» Я думала, что этого никогда не произойдет со мной, но это произошло… слишком поздно!
Мы выбрались из лодки и пошли к нашему дому. Сейчас, видимо, было около трех часов дня. Я была несколько раздражена и расстроена, совсем забыв о том, что обо мне могут беспокоиться.
Мы вышли на Пиккадилли. Должно быть, я бессознательно ускорила шаг, так как Джейк спросил:
– Вы, наверное, спешите?
– Я и не думала, что уже так поздно!
– Давайте свернем сюда: так мы сократим путь.
В этот момент я заметила ее и мгновенно узнала. Это была та самая девушка, которая когда-то притворялась слепой. Сейчас она выглядела совсем по-иному! И уж, несомненно, была зрячей! На девушке была дорогая, но весьма крикливая одежда: щеки ярко нарумянены, а остальное лицо набелено; глаза, которые когда-то выглядели столь трогательно незрячими, были густо обведены краской. Она перешла через дорогу и вошла в дом.
– Что это за место? – спросила я Джейка.
– Клуб «Фринтон», – ответил он.
– «Фринтон!» Я слышала о нем: именно здесь Джонатан проиграл когда-то большую сумму. Что это за заведение?
– По-моему, у него весьма дурная репутация!
Все это было очень странно. Что девушка делала в этом клубе? Что-то следовало предпринять, но я не знала, что именно.
– А вы знаете, кто им владеет?
– Говорят, мадам де Ларж.
– Я слышала о ней.
– У нее несколько таких клубов. Говорят, что там творятся какие-то темные делишки. Клуб посещают проститутки и молодые шалопаи – а возможно, и не только молодые. У них больше денег, чем здравого смысла! Таких мест довольно много в Лондоне. Владелицей их считается мадам де Ларж, но я слышал, что это всего лишь подставное лицо, за которым стоит какая-то организация.
– А зачем нужна анонимность?
– Это весьма непристойный бизнес! Меня не удивило, если бы оказалось, что реальными владельцами этих клубов являются какие-нибудь «столпы общества»!
Я была потрясена: после стольких лет вдруг встретить ту самую девушку, которая когда-то преследовала меня в ночных кошмарах. Это просто обескураживало.
Когда я рассказала об этом своим родителям, то отец заметил:
– Это явно беспутная женщина, многие из них посещают эти клубы! Мы ничего не сумеем добиться даже если отыщем ее: все случилось слишком давно!
– Существует некая женщина, якобы являющаяся владелицей этого клуба, – мадам де Ларж.
– Думаю, это подставное лицо!
– Я была потрясена, увидев эту девушку! Я бы узнала ее где угодно, хотя сейчас она разодета, да и лицо у нее стало иным!
– Будем надеяться, что она вернулась к своей основной профессии, – буркнул отец, – и больше не делает попыток способствовать похищению невинных девушек!
– А я считаю, что мы должны что-то предпринять! – настаивала мать.
Отец обратился ко мне:
– Только не пытайся выслеживать ее, если вы вновь встретитесь!
Мою мать больше интересовал Джейк Кадорсон.
– Я беспокоилась, не зная, где ты! – сказала она с легким упреком.
– Я заходила к тебе, чтобы сообщить, что ухожу с Джейком, но не застала. Он хочет приехать к нам повидать Тамариск, а я не знаю, как поведет себя девочка, когда ей неожиданно представят отца.
– Она – непредсказуемый ребенок! – согласилась мать.
– Думаю, – произнесла я, – нужно подготовить ее, а потом, когда она освоится с мыслью, что у нее есть отец, я приглашу Джейка.
– Мы примем его в Эверсли.
– А почему? Тамариск живет в Грассленде. Мать несколько растерялась:
– Я думала…
Проницательная во всем, что касалось меня, мать заметила, что мои чувства к этому человеку несколько глубже, чем хотелось бы ей.
– В свое время я приглашу его, – спокойно ответила я.
Джейк пришел на следующий день, и отец предложил ему пообедать с нами. Гость охотно принял приглашение. Было очевидно, что он нравится моим родителям. Джейк испытывал особую благодарность к моему отцу, и за обедом они обсуждали тот суд и положение, в котором оказалась страна после разорительной и длительной войны, которая еще не завершилась.
– Почти двадцать лет тянулась война! – заметил отец. – Сейчас у народа, конечно, веселое настроение, все поют, прославляют великого герцога, но посмотрим, что будет, когда увеличат налоги? Это уже совсем другое дело!
– Вы ожидаете волнений? – спросил Джонатан.
– Думаю, что роптать, по крайней мере, будут, – отец повернулся к Джейку. – А как обстоят дела в Корнуолле?
– Ничуть не лучше, чем в остальной стране, – ответил Джейк. – Ко всему прочему, и народ там живет значительно бедней!
– Мы прекрасно знаем, на что способна толпа, – заметила мать. – Муж Джессики стал ее жертвой!
– Пожалуй, нам лучше разъезжаться по своим поместьям, – заявил отец. – Там мы сумеем утихомирить местные бури. А вот городские жители всегда страдают больше всех!
– Помимо бедности, которую усугубила война, народ имеет и другие претензии, – заявил Джейк. – Он требует своего представительства в парламенте и всеобщего избирательного права!
– Но для этого еще не подошло время, – отец. – Неужели мы хотим, чтобы всякий Том, Дик или Гарри, который едва умеет читать и писать, занимался законотворчеством?
– Они вовсе не желают заниматься законотворчеством, – вставила я, – Они всего лишь хотят иметь в парламенте людей, которые представляли бы их интересы.
– Вздор! – воскликнул отец. – Народу нужно просвещение! Он сначала должен понять, что к чему, научиться идти в ногу со временем!
– Именно это народ и пытается делать! – настаивала я.
– Моя дочь страшно любит спорить, – бросил отец Джейку. – Попробуйте заговорить на любую тему, И тут же она начинает доказывать обратное!
– Так интересней жить! – ответил Джейк.
Я была рада, что он понравился родителям, и так легко вошел в наше общество. После того как Джейк попрощался с нами, отец заметил:
– Интересный человек! Любопытно принимать за своим столом бывшего каторжника, Лотти?
– А мне показалось, что он гораздо более интересный собеседник, чем многие наши знакомые!
– Такой жизненный опыт, безусловно, накладывает свой отпечаток. Я рад, что, в конце концов, все уладилось: если бы такого человека повесили, было бы трагедией. Тогда он оказался в этом положении только из-за того, что спас молодую девушку от пьяной скотины. Глупый юный идиот!
– Почему глупый? – спросила я. – То же самое сделал бы и ты в молодости!
– Моя милая дочь, ты удивляешь меня. Я никогда не делал ничего, что не шло бы мне на пользу!
– Ну почему ты всегда стараешься изобразить себя хуже, чем есть на самом деле? Ты и так не без недостатков!
Мы улыбнулись друг другу. Я была очень довольна, что всем понравился Джейк Кадорсон.
Я не думала, что это произойдет так скоро!
Мы должны были выехать из Лондона в конце недели. Договорились, что Джейк приедет в Грассленд через неделю после нашего возвращения туда: нужно было время подготовить Тамариск к новости о том, что у нее есть отец. Джейк говорил, что ему хочется узнать как можно больше о Тамариск, и признался, что очень волнуется перед встречей с ней.
Это произошло во второй половине дня во вторник. Я собиралась пройтись по лавкам и сделать некоторые покупки. Выходя из дома, я столкнулась с Джейком. Наверное, он поджидал меня.
– Мне кажется, мы так давно не виделись! – Я изумленно взглянула на него:
– Это было лишь вчера!
– Я сказал, мне так кажется… – продолжал:
– Я хочу поговорить с вами, мне нужно так много вам сказать!
– У вас есть еще, что сказать? Мне казалось, мы обо всем переговорили!
– Нет! Давайте найдем где-нибудь тихий уголок. Кстати, вы еще не видели мой городской дом! Это довольно близко отсюда.
– Я отправлялась за покупками…
– А они не могут подождать?
– Да, пожалуй, могут, собственно говоря, речь идет о мелочах.
– Мне хотелось бы показать вам свой дом! Конечно, по сравнению с вашим он покажется маленьким. Мой брат использовал его как холостяцкую квартиру, а уж он был самым убежденным холостяком из всех, кого я знаю!
Джейк взял меня за руку, и мне захотелось танцевать прямо здесь, на улице.
Дом был расположен в тихом переулке, где стоял целый ряд таких же домов с небольшими садиками.
– Он очарователен! – похвалила я.
– Да, у моего брата был хороший вкус, и он любил жить с комфортом.
– А кто присматривает за домом? У вас есть слуги?
– Здесь есть нечто вроде подвальчика, где живут мистер и миссис Эверс. Они, как сами говорят, «отрабатывают жилье», и это устраивает обе стороны. Муж за всем присматривает, а миссис Эверс прекрасно готовит. Главное достоинство этой семейной пары – они ни во что не вмешиваются: этому их научил мой брат. Они появляются только по моему зову. Во всех остальных случаях прячутся в своих подвальных апартаментах.
– Как вам повезло! Я часто думаю, что слуги нас просто угнетают: они замечают все, что мы делаем, сплетничают об этом, часто добавляя выдуманные пикантные подробности.
– Я свободен от подобной слежки. Это действительно очень удобно!
Он отпер дверь ключом, и мы вошли в холл. Там были высокие напольные часы и дубовый буфет, на котором стоял большой блестящий бронзовый сосуд. Тишина нарушалась только тиканьем часов. Мне подумлось: «Я не должна была приходить сюда!»
Джейк повернулся ко мне:
– Для меня это волшебные минуты! Видеть вас здесь, в этом доме!
– Мне не терпится осмотреть его.
– Здесь – столовая и кухня, на втором этаже – гостиная и кабинет, а дальше – две спальни. Вот видите, дом невелик, но вполне удовлетворяет мои нужды.
– А кроме него у вас есть еще поместье в Корнуолле? Насколько я понимаю, большую часть времени вы проводите там?
Он провел меня в гостиную с большими окнами от пола до потолка. Светло-зеленые шторы были вышиты золотом, а обивка мебели выдержана в темно-зеленых тонах. Вся обстановка была очень элегантной.
– Позвольте, я помогу вам снять плащ, – предложил Джейк и, сделав это, бросил его на спинку кресла. Мы стояли и смотрели друг другу в глаза, и вдруг неожиданно он обнял меня и поцеловал.
В первый момент я даже не сопротивлялась, забыв обо всем. Я испытывала такое ощущение, какого мне не доводилось чувствовать никогда. Затем я высвободилась, стараясь вести себя так, будто ничего не произошло, но это было всего лишь притворство.
