Текст книги "Мечтатели"

Автор книги: Филип Шелби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 51 страниц)

Он сделал паузу.

– Вы понимаете, что найти такого человека, если он, конечно, еще жив, будет нелегко.

– Но не невозможно. Француз пожал плечами.

– Если только Всевышний поможет нам…

Кассандра видела это в кино. В документальных лентах показывали ночные удары с воздуха по немецким городам и героические действия пилотов-союзников. И то, что оставалось после этого на земле, при ярком дневном свете выглядело невообразимым кошмаром.

Легендарная гостиница Берлина «Кемпински» каким-то образом уцелела после бомбардировок, и управляющий заверил Розу, Кассандру и Николаса, что вода безопасна для питья.

– Водопровод был отремонтирован, – сказал он. – Друзья проследили за этим.

У Николаса был армейский автомобиль с водителем, и он проводил большую часть своего времени в штабе оккупационных войск. Постоянная нехватка пищи, одежды и топлива способствовала возникновению и процветанию черного рынка, который в свою очередь, вызвал волну подделок карточек и бумажных денег, выпускаемых оккупационными властями. Армейская контрразведка не имела понятия, как решить эту проблему. В качестве части своего плана получения военного банковского контракта Роза направила Николаса к генералу Дрейперу. Помимо всего прочего его работа давала ему доступ к уцелевшим документам о немецких фальшивомонетчиках. Это могло оказаться очень ценным в будущем.

В то время как Николас отсутствовал, Роза и Кассандра путешествовали по городу. Зрелище, которому они стали свидетелями, заставило их содрогнуться. Дети, в большинстве своем сироты, жили в развалинах и копались в мусоре в поисках пищи. В проходах между рядами домов старые люди умирали от болезней и недоедания. Девочки не старше двенадцати лет продавали себя солдатам за несколько сигарет и продовольственный паек.

«А Стивен помогал наступлению этого хаоса, – думала Роза. – Знал ли он, каким людям помогал?»

Ответ был чрезвычайно ясным. Стивен знал, потому, что он был одним из них.

Вид разрушенного Берлина и его населения только укрепили решимость Розы добиваться банковского контракта, но встречи с генералом Дрейпером разочаровали ее. Генерал не был высокого мнения о деловых женщинах. Банкиров он ценил больше. Кроме того, ситуация, когда шесть финансовых организаций конкурировали за получение лицензии, сделала его королем, ролью которого он наслаждался.

– Как ты собираешься убедить его, что именно «Глобал» должна получить контракт? – спросила Кассандра у Розы.

Роза улыбнулась и похлопала рукой по папке, которую Николас приготовил для нее. В ней содержались данные о всей карьере Дрейпера, начиная с его обучения в Уэст-Пойнте.

– Обрати внимание, Кассандра. Иногда прямая линия не самое короткое расстояние между двумя точками.

Роза обнаружила, что Дрейпер считал себя метким стрелком. У него было достаточно трофеев, свидетельствующих об этом. Когда она узнала, что Дрейпер также любит охотиться, она приказала управляющему гостиницей «Кемпински» сделать все приготовления к охоте па кабана.

«Но, фрейлейн Джефферсон, в Берлине пет кабанов, – ответил управляющий.

– Тогда сообщите мне, где можно достать нескольких и охотничье угодье. По крайней мере ваши холодильники будут полны.

Через три дня управляющий сообщил Розе, что небольшая партия кабанов может быть выпущена в лесу на окраине Нюрнберга. Роза позвонила генералу Дрейперу и сделала еще одну попытку убедить его, что выбор «Глобал» был бы наилучшим для всей банковской системы.

– Вы должны понимать, мисс Джефферсон, – раздраженно сказал Дрейпер. – Есть и другие заинтересованные стороны.

– Но все они в Вашингтоне сидят в своих креслах, – сказала ему Роза. – Вы хотите, чтобы гражданские взяли в свои руки ваши дела, генерал, или вам нужен кто-то, кто выполнит работу?

Дрейпер снисходительно улыбнулся.

– И вы этот кто-то, я прав?

– Вы спортивный человек, не так ли, генерал?

– В свое время я немного занимался стрельбой.

– Давайте заключим маленькое пари, – предложила Роза. – Я организовала охоту на кабана в окрестностях Нюрнберга. Вы и я будем единственными участниками игры. Если я подстрелю кабана раньше вас, вы обещаете мне снять ограничения и рекомендуете «Глобал» Вашингтону.

– А если вы проиграете? – подозрительно спросил Дрейпер.

– «Глобал» отзовет свою заявку. У вас будет одним претендентом меньше.

Дрейпер не мог не улыбнуться.

– Мне нравится эта идея.

Три дня спустя Роза, Кассандра и Дрейпер вместе с окружением генерала поехали в Нюрнберг. Дрейпер любовно сжимал свой «Ремингтон-360».

– А какое оружие вы используете, мисс Джефферсон?

Из кожаного футляра Роза достала охотничий арбалет с тремя угрожающе торчащими стрелами. У Дрейпера отвисла челюсть.

– У кабана тоже должен быть шанс, генерал, – сказала она и скрылась в лесу.

Дрейпер преследовал добычу с осторожностью старого охотника.

– Он на том открытом месте, – прошептал он своему помощнику. – Сукин сын, вероятно, спит в логове.

Дрейпер молча пополз вперед, пока не заметил характерную черную щетину. Он аккуратно прицелился и два раза нажал на спусковой крючок. Затем он выскочил на открытое пространство и увидел кабана весом в шестьсот фунтов, лежащего в стороне. На расстоянии нескольких футов от него на большом камне сидела Роза Джефферсон.

– Хорошо, что вы меткий стрелок, генерал, – сказала она. – В противном случае вы могли ранить меня. Хотя вы немного опоздали.

– Что вы имеете в виду?

Роза показала на стрелу, торчащую из кабаньей головы.

– Желаю удачи в следующий раз.

– Ты действительно попала первой? – прошептала Кассандра, когда они возвращались вслед за разъяренным Дрейпером к джипу.

– Действительно выглядит похоже, не так ли? – сказала Роза с невинным видом.

И это были ее последние слова на эту тему.

Может быть, генерал Дрейпер и не умел проигрывать, но он был человеком слова. Менее чем через неделю у Розы была копия его рекомендательного письма в Пентагон.

– Теперь я возвращаюсь домой, – объявила она.

Они втроем обедали последний раз вместе в гостинице «Кемпински». Кассандра ела мало и еще меньше говорила. Она и Роза пришли к согласию, что Кассандре следует вернуться в Париж и вновь открыть представительство на улице Де Берри. Кассандра была признательна за оказанное доверие, но у нее были свои возражения. Даже хотя Эмиль Ротшильд и Пьер Лазар будут в Париже помогать ей, Николас не сказал ничего о своей поездке вместе с ней.

Роза заметила мрачный вид Кассандры и улыбнулась про себя. Когда они заказывали десерт, она сказала:

– У меня есть небольшой сюрприз для тебя. Хотя Николас работал очень напряженно, похоже, он не до конца завершил свою работу. Так что если у тебя нет возражений, он останется в Европе.

Кассандра едва не поперхнулась вином.

– Когда вы решили это? – Несколько дней назад.

– Несколько дней?

– Ну, это был ее сюрприз, – сказал Николас. Кассандра поцеловала Розу в щеку.

– Спасибо, – прошептала она.

– Я всего лишь одалживаю его тебе, – предупредила ее Роза.

– Ты можешь никогда не получить его обратно! Кассандра извинилась и вышла в туалетную комнату.

Николас проводил ее взглядом и почувствовал стыд.

– Я ненавижу себя, когда лгу ей, – резко сказал он.

– Ты оберегаешь ее, – поправила его Роза. – Кроме того, мы договорились, что она не должна знать о Гарри. – Она сделала паузу. – И потом, ты нужен Кассандре. Вы вдвоем очень подходите друг другу.

Николас мельком посмотрел на Кассандру, идущую между столиков.

– Мы вдвоем живем среди секретов.

– Это продлится недолго, Николас. Ты скоро найдешь его. Я чувствую это. Поезжай в Вену. Вена приблизит тебя к разгадке.

Австрийская столица представляла собой опустошенный город, наводненный шпионами, агентами, осведомителями и дельцами черного рынка. Это было, как подумал Локвуд, отличное место для того, чтобы добыть необходимую информацию. Этой цели служил арсенал средств Симона Визенталя.

Локвуд поднялся по лестнице Венского архивного центра, предъявил свое удостоверение крепкому молодому человеку и через несколько минут оказался в кабинете Визенталя. Зная, что Визенталь был узником одного из многочисленных лагерей смерти, Локвуд ожидал встретить привидение. Вместо этого он столкнулся с огромным крепким человеком с железным рукопожатием и чистыми целеустремленными глазами.

– Я не уверен, могу ли быть вам полезным, – сказал Визенталь после того, как Локвуд рассказал ему о Гарри Тейлоре и его таинственном исчезновении в парижских катакомбах. – Помимо всего прочего, этот человек не является военным преступником. У нас нет данных на него. Наши возможности ограничены, и мы должны тщательно распределять свои силы для поиска нужных людей. Надеюсь, вы понимаете меня.

– Понимаю, – ответил Локвуд. – Я могу гарантировать, что средства, необходимые для ваших расследований, поступят вам, чтобы вы могли выполнять свою основную работу.

– Это интересное предложение, – признал Визенталь. – Но у моих людей, помимо денег, должна быть другая мотивация.

– Вам знакомо имя Мишель Лекруа, более известной как Мишель Мак-Куин?

– Женщина, которая работала с Абрахамом Варбургом?

Локвуд кивнул головой.

– Тысячи евреев в Палестине и других местах почитают ее, мистер Локвуд.

– Гарри Тейлор несет часть ответственности за ее убийство. Если бы Мишель была жива, она бы сделала гораздо больше. Гарри Тейлор знает, кто убил ее. Он был там. Он единственный, кто может представить убийцу правосудию. Чтобы вы ни делали, мистер Визенталь, вы это будете делать ради нее. Не ради меня или за деньги.

Визенталь долго смотрел в окно.

– Пожалуйста, расскажите мне обо всем, – сказал он наконец.

56

Стивен Толбот вылез обнаженным из бассейна. За три года, проведенные на островах, его кожа приобрела шоколадный цвет, а занятия плаваньем, верховой ездой и греблей поддерживали его в форме. Его изуродованное лицо выглядело неплохо, насколько это было возможным, хотя он все еще скрывал красную, неестественно красную изрубцованную кожу от солнца: широкополая шляпа стала его визитной карточкой, известной по всему Оаху.

Стивен прошел в закрытую беседку позади сада, который представлял из себя тропическую фантазию из карликовых пальм, деревьев вили-вили, розовых, желтых и белых франгипани и дюжины орхидей разных видов. Он вытерся, надел легкий халат, поданный слугой и сел напротив Юкико.

– Как выглядят показатели?

– Лучше, чем шесть месяцев назад. Гораздо лучше.

Стивен просмотрел балансовые таблицы. Цифры были ошеломляюще огромны, особенно, если учесть, что прошло менее трех лет с тех пор, как он и Юкико приехали на острова. И это было только начало.

Конечно, это все стало возможным благодаря золоту. Учитывая его влияние и репутацию, у Стивена не было проблем с провозкой синтоистских колоколов через таможню на Гавайи в ходе их долгого путешествия через Бирму. Оказавшись на островах, Стивен возобновил свои контакты с влиятельными людьми, которые помнили его по его короткому пребыванию в Гонолулу перед отправкой в штаб генерала Макартура. Известие о его службе у генерала, о влиянии, которым он обладал, предшествовало его приезду. Стивен был немедленно принят в узкий круг влиятельных семейств и приобрел недвижимость. Его принципами стали секретность и безопасность. Только когда на его земле появились японские слуги и охрана, а также решительная японская женщина, которая вела себя скорее как хозяйка, чем как слуга, соседи стали удивляться.

Юкико не оставалась безразличной к молчаливому осуждению и иногда откровенным проявлениям враждебности, которые ей приходилось испытывать, когда она выходила за пределы поместья. Она относилась с презрением к тем американцам, которые так легко забыли свою собственную историю. Бароны сахарных и ананасовых плантаций процветали за счет японских рабочих, которые первые пришли на Гавайи в 1885 году, спасаясь бегством от бедности и голода. Они работали за девять долларов в месяц, и им давали шесть долларов на пропитание. Целые семьи ютились в одной комнате, не имея кухни и туалета. В 1909 году, когда семь тысяч японских рабочих отважились выйти на забастовку, ассоциация сахарных плантаций изгнала их из мест обитания, собрав всех в огромном лагере «беженцев».

История эксплуатации, также как врожденное чувство национальной принадлежности японцев, как думал Стивен, помогут Юкико достаточно просто установить негласное сотрудничество с японской общиной на Гавайях.

– Подумай еще раз, – предупреждала она его. – Конституция вашего генерала Макартура может вынудить наших мужчин предоставить женщине равные права, но в душе они не изменились.

Предсказание Юкико оказалось точным. Некоторые лидеры японской общины открыто унижали ее, принимая за шлюху гайджина. Те, кто был настроен более приветливо, не обращал на нее внимание, так как община принимала ее за аутсайдера, принадлежащего больше Западу, чем Востоку.

– Что нужно предпринять, чтобы заставить их сотрудничать? – спрашивал Стивен.

– Из этой тупиковой ситуации можно найти выход, – загадочно ответила Юкико. – Это лишь вопрос времени, будь терпеливым, Стивен.

В это время стало известно о решении Токийского военного трибунала, который приговорил к смертной казни генерала Тайо и других, среди них и Хисахико Камагучи.

– Теперь больше нет тупиковой ситуации, – сказала Юкико. – Только несправедливость, проявленная в отношении моего отца, смогла исправить ситуацию.

Через несколько дней Юкико снова пошла в японскую общину. Вскоре после этого первые японские рабочие появились на Коблер-Пойнт. Они были одеты как садовники и разнорабочие, некоторые из них действительно работали на земле. Но другие строили маленький литейный цех в дальнем углу поместья, подготавливая печи для обжига и сушки и начиная выполнение сложной задачи переплавки золота из синтоистских колоколов. Чтобы удовлетворить любопытство соседей, Стивен информировал Историческое общество Гонолулу, что он реконструирует одно крыло своего дома по оригинальным чертежам, а реконструкция включает в себя восстановление литых ворот и ограды. Соседи аплодировали его усилиям.

Когда золото было выплавлено в слитки стандартного размера, к нему с ознакомительной поездкой приехали специалисты из Швейцарского кредитного банка в Цюрихе. Их химические анализы определили содержание золота 99,9 процента, и они проштамповали каждый слиток. Имущество было застраховано, помещено на борт зафрахтованного японского судна под панамским флагом и начало свое путешествие вокруг земного шара. В марте 1947 года швейцарская компания «Пирамид холдингс» выплатила кредит в пять миллионов долларов.

– Теперь мы начинаем, – сказала Юкико Стивену.

Если бы Юкико была традиционной японской женщиной, она бы никогда не принимала участия в деловых решениях Стивена. Но она была единственным ребенком в семье; ее мать умерла до того, как смогла родить сына. Отец Юкико был прогрессивным человеком, который распознал и пестовал талант своей дочери. Хисахико Камагучи видел, что Юкико делает успехи в математике, бухгалтерском учете и бизнесе. В то время как другие девушки приучались к ведению семейных дел и посвящению себя детям, Юкико знакомилась с правилами ведения дел в концерне Камачуги: проявлять терпение и изобретательность в отношении конкурентов, вступать в союзы на основе силы и не проявлять милосердия к врагам. Теперь все, что она знала, она применяла на практике в отношении плана Стивена Толбота.

Через шесть месяцев компания «Пирамид холдингс» контролировала банк в Гонконге и пароходную линию на Филиппинах, владела десятью тысячами акров земли в Малайзии и инвестировала большие средства в нефтеперерабатывающий завод в Индонезии. Стивен и Юкико встречались с брокерами в Сингапуре, разговаривали с производителями сырья в Тайланде, выклянчивали золото в Макао по самому выгодному курсу и приобретали военные американские самолеты за часть их реальной цены.

Чтобы поддержать свою репутацию бизнесмена, Стивен приобрел десять тысяч акров земли на острове Ланаи и бросил вызов бостонской ананасовой империи Джима Доула. Плантация имела Дополнительное преимущество, позволяя Стивену переправлять часть его прибыли с Дальнего Востока на Гавайи, где она инвестировалась в недвижимость. Вместе с этим Стивен сделал значительные вклады в различные общества и заслужил себе репутацию могущественного покровителя благотворительной деятельности. Он принимал официальных лиц оккупационных властей, которые останавливались на Гавайях и хотели обсудить будущее американской политики в Японии.

– Что нам необходимо, так это опытные администраторы, которые вступят во владение старыми семейными синдикатами, управление которыми мы разрушили, – объясняло одно официальное лицо. – Проблема заключалась в том, что американцы не хотят восстановления порядка.

– Может быть, следует поискать японских инвесторов? – высказал предположение Стивен.

Чиновник фыркнул.

– Хотелось бы. Но эти парни не имеют даже двух йен в кармане.

После того как чиновник ушел, Стивен сказал Юкико:

– Позвони друзьям своего отца. Пришло время.

Юкико посмотрела на Стивена, затем протянула руку и коснулась его маскоподобного лица. Она была знакома с другими людьми, которые преследовали свои цели, ни за что больше не обращая внимания. Ее отец был одним из них. Те, которые должны были приехать в Колбер-Пойнт через несколько недель, были сделаны из того же теста. Стивен был другим. Его стремления в конечном итоге поддерживала лишь его ненависть.

Юкико однажды упомянула об этом своему отцу, объяснив свою тревогу: – Стивен Толбот обещал много всего, но как она может быть уверена в том, что он выполнит свои обещания?

– Подумай о том, что он за человек, – посоветовал ей ее отец. – Разрыв между сыном и матерью был окончательным и бесповоротным. У него нет ничего, кроме наших обещаний. Наша связь с ним не дает ему почувствовать себя изгнанником.

Юкико поняла своего отца и подготовила себя к тому дню, когда Стивен прибудет на Гавайи и разделит с ней ложе. Но он никогда не делал предложений подобного рода. Их спальни находились в разных половинах дома, и Стивен всегда старался не потревожить ее личную жизнь. Она думала, что он может удовлетворять себя с помощью проституток с печально известной Чайна-стрит в Гонолулу, но когда она проследила за ним, она поняла, что это не так.

Юкико начала следить за Стивеном более внимательно, надеясь найти слабости, которые она может использовать в свою пользу, чтобы привязать его к себе. Но Стивен оставался неизменно вежливым, он наслаждался японскими традициями и знал о них достаточно много, чтобы сожалеть, что он никогда не сможет понять их до конца. Он был благодарен ей за ее попытки соблазнить его, но он никогда не отвечал на них. Во всех отношениях Юкико казалось, что Стивен Толбот не нуждается ни в ком, и это было единственное, что настораживало Юкико.

Солнце стояло высоко над горизонтом, и ветер, казалось, замер, создавая безмолвный котел вокруг бельведера. Когда Стивен вернулся в холодную прохладу дома, к нему подошел слуга и вручил ему голубой почтовый конверт. На нем стояла печать армии США, а обратным адресом была нюрнбергская тюрьма.

Стивен прочитал письмо и посмотрел за горизонт. Уставившись в какую-то далекую невидимую точку, он передал письмо Юкико и сказал:

– У нас может возникнуть проблема.

Осенний воздух был наполнен ароматом сосновых иголок, шуршащих под ногами. Смола стекала по стволам деревьев и прилипала к ботинкам и одежде. Когда Стивен подходил к воротам Нюрнбергской тюрьмы, он чувствовал, что подошвы его ботинок с трудом отрываются от асфальта.

– Мистер Толбот, встреча с заключенным. Охранник нашел в списке его имя.

– Сюда, сэр.

Стивен последовал за охранником через стальные ворота, которые образовывали внутренние укрепления. Дневной свет не проникал внутрь.

Стивен долго и напряженно думал об этой поездке. Он и Юкико просчитали все возможные последствия.

– Это риск, – сказал ей Стивен. – Но если мы не сделаем этого, мы никогда не узнаем, почему Курту было так важно встретиться со мной.

– Ему никогда не следовало делать этого, – сурово ответила Юкико. – Теперь власти знают о существовании связи между вами.

Стивен вздрогнул.

– Много людей видело нас вместе в Берлине до войны. Если бы кто-то хотел что-то сделать, то мы бы об этом уже знали.

В тюрьме был постоянный холод. Вода монотонно капала с потолка на древние камни, укрепленные свежим бетоном. Стивена провели в комнату с большим зеркалом, столом и двумя стульями.

Он закрыл глаза и приготовился к встрече.

Вошедший был похож на приведение, это не был Курт Эссенхаймер. У него было изможденное лицо желтоватого цвета, костлявые пальцы с ногтями желтоватого оттенка. Он прошел через комнату стариковской походкой, его рука дрожала, когда он потянулся к спинке стула, чтобы не потерять равновесие.

– Курт…

– Спасибо за то, что пришел, – сказал Курт Эссенхаймер. – Прошло столько времени.

Он сел, положив подбородок на костяшки переплетенных пальцев.

– Рад видеть тебя, Курт.

– Я еще более рад видеть тебя, мой друг.

– Тебя хорошо содержат? Эссенхаймер вздрогнул.

– Ты понимаешь, я не могу ответить. Однообразие всего этого притупляет чувства. Настоящий убийца – это скука. – Он слабо улыбнулся. – Даже больший, чем рак.

Стивен побледнел при упоминании о раке.

– Я не знал, прости. Мне следовало приехать раньше.

Эссенхаймер покачал головой.

– Ты не мог знать. Ты делаешь грандиозные дела, даже учитывая то, что я не часто слышу упоминание твоего имени.

Глаза Стивена сузились. С тех пор, как он обосновался в Гонолулу, Стивен с большой болью воспринимал упоминание своего имени на страницах финансовых журналов и общественных бюллетеней.

Немец повернулся на своем стуле спиной к матовой поверхности зеркала.

– Существует кое-что, что ты должен знать. Еврей Визенталь, объявивший себя охотником за нацистами, задает вопросы.

Стивен почувствовал капельки пота на верхней губе.

– Не о тебе. Он ищет Гарри Тейлора. И, наконец я понимаю, среди тех, кто платит ему, есть и твоя мать.

Мысль Стивена работала, пытаясь восстановить связь.

– Ты можешь сообщить мне что-нибудь еще?

– Мне бы хотелось, мой друг.

Стивен заставило себя задать еще один вопрос.

– Сколько, Курт?

– Несколько месяцев…

Двое мужчин молча посмотрели друг на друга. Они вернулись назад в свои воспоминания к тем дням, когда они были полны надежд и вместе стояли перед одним выбором.

Ключ заскрипел в замке. Курт Эссенхаймер встал, прижав руки по швам.

– Спасибо за то, что пришел, Стивен.

– Прощай, Курт.

Стивен смотрел, как Эссенхаймер поплелся к двери. Охранник взял его под локоть, и он исчез, так и не оглянувшись. Через некоторое время появился второй охранник и проводил Стивена к выходу.

– Как трогательно, – сказал Стивен, покачав головой. – Человек умирает, и единственное, чего он хочет, это встретиться с человеком, с которым он обедал больше десяти лет назад.

– Ему повезло, сэр, – ответил охранник. – У него не было посетителей с тех пор, как я здесь. Мне кажется, что он никому не нужен.

– Я полагаю, вы правы, – мягко сказал Стивен.

– Ты веришь ему? – спросила Юкико.

Она прогуливалась вместе со Стивеном по пляжу. Белая пена касалась ее ног. Уже больше недели прошло, как он вернулся из Германии, и каждую ночь его мучали кошмары. То, что он не мог помочь Курту, не мог протянуть руку и в последний раз ободрить, приводило Стивена в бешенство. Он поклялся себе, что информация, которую ему передал Курт о Гарри Тейлоре будет использована соответствующим образом. Он сделает это в память об Эссенхаймере.

– Да, я верю ему, – наконец сказал Стивен. – Есть только одна причина, по которой Роза станет разыскивать Тейлора. Она верит, что я убил Мишель, и она намеревается использовать Гарри, чтобы доказать это.

– У нее есть свидетельство того, что Тейлор жив? – спросила Юкико.

– Еще нет. Но у нее есть люди и средства по всему миру. Если он выжил в катакомбах и она намеревается найти его, она сможет сделать это. Ты понимаешь, что это будет означать для нас.

Юкико понимала. Через несколько недель на Гавайи должны будут прибыть старые партнеры ее отца, руководители концернов. Неустанные усилия Стивена привели к тому, что гигантские концерны, финансируемые огромными средствами, были готовы к структурной перестройке. Это будет подобно зажжению нового экономического факела Японии. Всякий раз, когда она думала об этом, Юкико видела лицо своего отца.

– Ты должна убить Розу.

Слова принадлежали Стивену, но, казалось, они были сказаны ветром, шепчущим древние заклинания.

– Я знаю, – сказала Юкико.