Текст книги "Мечтатели"

Автор книги: Филип Шелби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 51 страниц)

– Ничего подобного могло бы не произойти, если бы я проверил завещание. Ведь было так просто вовремя вспомнить об этом. Но я не сделал… Я виновен в этом перед тобой.

– Не говорите так. Это неправда!

Но Хью уже не слышал ее, его глаза застилала мгла, и вдруг все осветилось словно после заката солнца.

– Ты знаешь, Роза…

Кассандра подалась вперед, по ее щекам потекли слезы. Она теряет его и ничего не может сделать.

– Да, я знаю, Роза…

– Нет, я не это имею в виду. Она была такая женщина… Она всегда имела… предвидела… в последнее время… работала над чем-то… я не знаю… это может быть очень важно… до Гонконга… найди это… Это может быть очень важно.

– Да, Хью, я найду, я обещаю. И мы посмотрим это вместе. Правда?

Хью О'Нил слабо улыбнулся и пожал ее руку. Кассандра еще долгое время оставалась с ним, пока не вошла сиделка и осторожно закрыла его глаза.

Яркий свет лился из окон особняка на Пятой авеню. Торопливые прохожие, завистливыми глазами смотрели па лившийся свет, воображая, что там, за окнами, состоится пленительная вечеринка. Но это было иллюзия. Здесь, у себя дома, Стивен Толбот был один. Едва вернувшись в дом, где он когда-то родился, Стивен велел прислуге не тушить свет, даже когда все уходят. Стивен любил бродить ночью по дому. Каждая из 30 комнат хранила свою память. Он любил все это: тишину, картины, скульптуры, персидские ковры и восточные фарфоровые вазы, которые коллекционировала Роза все эти годы.

Его возбуждало то, что все это теперь принадлежит ему и никто не может отобрать это у него.

Возвращаясь к себе в кабинет, он увидел в главном холле не Розу, а своего отца. Этот дом был местом их свадьбы, его свадьбы с женщиной, которая отвернулась от него, отказалась помочь ему, которая, в конце концов, погубила его.

«Ты попыталась сделать то же самое и со мной, мама. Но ты проиграла».

Он желал бы, чтобы его отец стал свидетелем этого часа.

Стивен сел за стол и приступил к разборке личных бумаг, лежавших стопкой рядом с лампой. Ночь была для него лучшим временем для работы, и это было любимое дело: очистить «Глобал» от друзей и сторонников Розы. Это было не так просто. О'Нил ушел со службы, лишив Стивена удовольствия самому рассчитаться с ним. Однако был еще Эрик Голлант, главный бухгалтер, и еще добрая дюжина тех, кто оставался лояльным Розе. Много крови прольется, прежде чем дело будет сделано.

Стивен открыл дело Николаса Локвуда, внимательно рассмотрел фотографию руководителя отдела инспекторов. Целеустремленно выглядящий человек с отличной характеристикой из государственного департамента. Тут же были похвальные отзывы внутренней и внешней служб безопасности, описывающие его заслуги в раскрытии фальшивомонетчиков. Судя по всему, знаток своего дела.

В особых донесениях было еще больше интересного о нем. Первым был его рапорт о плане провала в Гонконге. Из записей было ясно, что Локвуд умело пользовался информацией от полицейских и путем наведения справок через авиационные службы. Стивен был доволен: инвесторы «Глобал» могут спать спокойно, имея в своем распоряжении такую находку.

Две записи сделаны рукой Розы и были сильно не в пользу Локвуда. Его отношения с Кассандрой озадачили Стивена. Такой мужчина как Локвуд, много путешествующий, ведущий красивую жизнь, потенциальный любимец женщин, хотя и содержал отдельную квартиру, но жил с Кассандрой.

«Это не клеится. Он не из тех, кто стремится посвятить свою жизнь какой-либо одной женщине, если это только не имеет другого объяснения».

Стивен налил себе выпить и погрузился в раздумья. Представлялся лишь единственный ответ. Кое-кто ожидал, что со смертью Розы «Глобал» перейдет к Кассандре. Кассандра – неопытная юная девочка, понятия не имеющая, что значит управлять такой махиной как «Глобал». Совершенно иное дело Локвуд. На ее глазах он повернул бы дело так, что она, не имея иного выбора, сама обратилась бы к нему за помощью. Такой сильный игрок как Локвуд без труда превратил бы ее в пешку, со временем устранив ее вовсе.

«Самое время проверить это предположение».

Стивену инстинктивно понравился Локвуд, и он почувствовал, что такой опытный и энергичный человек может очень пригодиться ему в будущем. Но необходима была абсолютная уверенность в том, на чьей стороне его симпатии. Одна из возможностей узнать это – спросить его самого о Кассандре. И Стивен решил через третье лицо, как бы невзначай, проверить Локвуда.

В Карлтон-Тауэрсе напротив Сентрал-парка также горели огни. Со дня смерти Хью О'Нила Кассандра страдала бессоницей. Но она отказалась от применения транквилизаторов и снотворного. Ее пугала не только ночная мгла, но и вероятность потери ясности мыслей.

Когда Кассандра вошла в спальню, она увидела Николаса, растянувшегося на кровати, с рукой, вытянутой в ту сторону, где она обычно спит. Так притягательно было лечь рядом с ним и прижаться к его теплу. Но она не могла позволить себе этого, не разгадав загадку, заданную О'Нилом.

«Роза работала над чем-то очень важным… о чем мне не говорила…»

Что это было? Что являлось такой тайной даже от такого адвоката, от которого на протяжении тридцати лет не было никаких секретов?

«Если даже он не смог, то как же я узнаю это?»

Кассандра вышла в гостиную и уставилась на потухший камин. Она попыталась еще раз как можно подробнее вспомнить события последних месяцев, восстановить до мельчайших деталей все время, когда она и Роза были вместе. Поначалу всплыли места и обстоятельства встреч, затем следовали обрывки разговоров. Кассандра пыталась воспроизвести мельчайшие оттенки мимики, жестов. Память – все, что было у нее сейчас в распоряжении. Первый официальный акт Стивена на посту президента «Глобал» – отчисление ее из штата. Ей закрыт доступ к архивам, где, вероятно, кроется ключ к разрешению загадки.

«Подумай…»

Кассандра вспомнила одну из самых характерных черт характера Розы. В отличие от других творческих натур она никогда не спешила делиться с окружающими новыми концепциями, интересными идеями. Она разрабатывала свои идеи в одиночку. То немногое, что она доверяла бумаге, тщательно хранилось от посторонних глаз в ее личном архиве, либо в «Глобал», либо в Толбот-хаузе.

«Как добраться до этого?»

– Касс, почему тебе, по крайней мере, не попытаться уснуть?

Кассандра взглянула на Абелину, свою горничную, выросшую в эту минуту буквально из-под земли с чашечкой горячего шоколада в руке.

– Выпей это. Я приготовила для тебя. Кассандра поблагодарила ее и сделала глоток горячего напитка.

– Ты думаешь о мисс Розе. Не правда ли? – спросила Абелина.

– Да, я ждала одной встречи с ней… до несчастного случая. Почему всегда слишком поздно понимаешь то, что хотела сказать?

– Да, – сказала Абелина, – она тоже хотела тебе что-то сказать.

Кассандра пристально уставилась на нее.

– Я хотела сказать, что мисс Роза приходила сюда за день до отъезда и принесла с собой что-то, но что – не сказала.

Кассандра вскочила на ноги. «Не обнадеживайся» – предостерегла она себя.

Затем она подбежала к встроенному сейфу, отодвинула панель и встала как вкопанная. Розе была известна комбинация цифр. Затаив дыхание, она набрала код, вслушиваясь в счет тумблера. Потом распахнула дверцу и извлекла все содержимое. Сверху, прямо под светом лампы, лежала тонкая кожаная папка темно-бордового цвета, которая ей не принадлежала. Кассандра откинула переплет и была сбита с толку неряшливой перепечаткой на машинке и рукописными исправлениями на полях, пока до нее не дошло, что Роза должна была все это печатать сама. Едва прочитав первую страницу, она поняла почему.

Далее Кассандра не раз возвращалась к содержимому папки. Она могла бы большую часть процитировать дословно. Это была тайна для всех. Но никто не знал о существовании этого материала, потому что Роза не сделала ни одной копии. Кассандра откинулась в кресле, до нее постепенно доходила важность находки. Стивен уже ничего не сможет противопоставить этому. Но он еще и не подозревает об этом.

Кассандра перелистала страницы сначала и выбрала новый карандаш. Ей необходимо было средство борьбы против Стивена, и Роза предоставила ей его. Потребовались бы годы, чтобы осознать то, что предвидела Роза. Если бы Стивену когда-либо прежде пришла в голову мысль об этом – он не замедлил бы разделаться с ней.

Кассандра представила себе реакцию Николаса на то, что она задумала. Он будет разгневан, и не без основания. Ведь она будет просить отступиться от нее.

Они сидели на террасе, наблюдая фейерверк в Сентрал-парке. Разговор за столом был напряженный.

– Ты понимаешь, о чем ты меня просишь? – сказал в конце концов Николас.

Перед ним на столе темно-бордовая папка. Перечитывая ее содержание, он не уставал восхищаться прозорливостью Розы, ясностью ее мысли. Затем он выслушал Кассандру, которая объясняла, как она намеревается преобразить сон в реальность. Когда он все обдумал, то отказался уступить.

– Я так и знала, – нежно возразила она, поглаживая его руку.

Николас затряс головой:

– Это ужасно, Касс. Ты хочешь, чтобы я оставил тебя. И требуешь от меня заставить весь мир увериться в том, что ты для меня никогда ничего не значила.

– Ты должен убедить Стивена, что я ничем не угрожаю ему. Тогда он оставит меня в покое. Мы выиграем время, любовь моя, необходимое для того, чтобы я смогла закончить то, что начала Роза.

– Но как я могу это сделать? – прошептал Николас. – Ты сама сказала, что исполнение проекта потребует годы, если это вообще осуществимо. И за все это время я не смогу прийти к тебе, чтобы помочь в трудную минуту!

– Ты поможешь мне совершенно особым образом. Это сделать способен лишь ты. А спрашивал ли ты себя, что стоило мне просить тебя об этом? Пожалуйста, прошу тебя, попытайся понять меня.

Николас привык принимать сложные решения, но это было самым тяжким из когда-либо предложенных ему. «Ведь я никогда никого не любил так, как люблю ее…» Кассандра прочла его мысли.

– Я нуждаюсь в твоей любви, Николас. И сейчас более, чем когда-либо.

– Мы найдем какое-нибудь укромное местечко, – проговорил медленно Николас, – где сможем изредка встречаться втайне от всех.

– В Коннектикуте, – сказала шепотом Кассандра, – там есть маленький домик на берегу озера. Вдалеке от ближайшего населенного пункта. Зимой мы сможем кататься на льду, а летом наблюдать в камышах за танцами жуков-светляков…

Внезапно Николас оказался рядом с ней, обнял ее, его губы запылали на ее волосах.

– Мне будет так не хватать тебя!

– Полюби меня прямо сейчас, дорогой, так, чтобы я могла вспоминать…

* * *

Николас Локвуд ожидал вызова Стивена отнюдь не только для того, чтобы ему сейчас объявили об увольнении. Ему было уже известно, как досконально Стивен проверял списки служащих, тщательно изучая каждую деталь, пытаясь обнаружить, как эти люди взаимодействовали с Розой и насколько они были преданы ей, – если вообще были преданы. Именно теперь, думал он, Стивен ясно представляет себе, какова роль руководителя отделом инспекторов. Николас был в курсе очень многих дел как в «Глобал», так и у Розы. А это подразумевает большое доверие. Сможет ли он убедить Стивена в том, что он может быстро изменить свою лояльность?

И это был не единственный вопрос, который не давал покоя Николасу, когда он шел в офис к Стивену. Он не имел понятия о том, содержалось ли в личных делах Розы что-либо относительно его охоты за Гарри Тейлором, как и какой-либо информации о его связях с Монком Мак-Куином, Абрахамом Варбургом и Цюрихом. Если Стивен что-либо заподозрит об этом, то Николас немедленно лишится работы. А это означает, что Кассандра не будет иметь глаз и ушей в «Глобал».

Николас застыл, услышав, как новый секретарь Стивена докладывает о его прибытии.

– Присядьте, Локвуд. Через минуту я буду свободен. Николас отметил выучку. Стивен сидел за столом, делая вид, что занят бумагами. Он демонстрировал свою власть, давая понять, что есть куда более безотлагательные дела, чем будущее Локвуда. Николас сел, небрежно положив ногу на ногу, и обратился к своей памяти.

– У вас хорошая репутация, – промолвил в конце концов Стивен, – работа нравится?

Николас насторожился.

– Да, сэр.

– Расскажите мне о Гарри Тейлоре.

Вопрос озадачил Николаса, но он моментально взял себя в руки. Стивен внимательно наблюдал за ним.

– Очень немногое, сэр. Я не нашел его.

– Это так. Но я хотел узнать, почему вы следили за ним.

– По просьбе мисс Джефферсон.

– Она излагала какие-то доводы?

– Нет, сэр, я полагаю, что это было что-то личное. Мистер Тейлор давно исчез, и мисс Джефферсон попросила меня, используя мои связи в Европе, найти его следы. Так же она дала понять, что это не должно мешать выполнению моих других обязанностей. Это было побочное задание.

– И насколько далеко продвинулось это побочное задание?

– Боюсь, не очень. У меня были люди во Франции и Англии, которые наблюдали за мистером Тейлором. Я получил сведения о том, что его видели в Лозанне, затем в Риме. После этого следы затерялись, – Николас приостановился, – прежде чем пришли какие-либо новые сведения, мисс Джефферсон была убита.

– Я вижу, Локвуд, вы в курсе того, что здесь многое должно измениться. Так вы за изменения?

– Если этот вопрос означает, хотел бы я сохранить свою работу, то я отвечу «да».

– Я хотел бы, чтобы вы остались именно на этом месте, какое сейчас занимаете. То, что вы делаете, вы делаете хорошо.

– Спасибо, сэр. Глаза Стивена сузились:

– Но существует одно «но». Вы были очень близки с Кассандрой. Эта трогательная встреча в Сан-Франциско после вашего спасения! Однако удобное стечение обстоятельств для вашего возвращения на службу в это здание едва ли добавит покоя в любовную идиллию?

– Но я полагаю, это дело решенное, – ответил Николас холодно, – в чем проблемы?

Стивен не мог скрыть своего ликования.

– Вы знаете, что Кассандра попыталась сделать со мной в суде? Мне кажется, что отношения с ней могут вызвать некоторый конфликт интересов. Не кажется ли это для вас чересчур обременительным?

Николас не содрогнулся:

– Нет проблем.

– В самом деле? Ведь вы фактически жили с ней?

– Вы предложили мне выбор. Как я понимаю, вам необходимо знать наверняка, на чьей я стороне. Замечательно. Я вам уже сказал, что мне нравится моя работа и я желал бы сохранить ее. Это мой ответ. Ваше право принять его, либо нет!

Стивен улыбнулся, довольный своими уточнениями относительно связи Николаса с Кассандрой.

– А вы настоящий пройдоха, как я и предполагал. Николас встал.

– Сколько людей – столько и мнений.

В этот момент мысли Николаса были уже далеко. Затем Стивен засмеялся.

– Все в порядке, Локвуд. Занимайтесь своим делом.

Когда Николас собрался уходить, Стивен обратился к нему:

– Между прочим, я хотел бы вернуться к вопросу о Гарри Тейлоре. Но в иной обстановке, понимаете? К нему у меня особый интерес.

На следующий день Николас был в своем офисе, когда вдруг услышал шум. Дверь распахнулась так, что матовое стекло зазвенело в раме.

– Прошу прощения, мистер Локвуд. Я ей говорила, что вы заняты, – оправдывалась его секретарша, когда Кассандра устремилась к нему.

– Ничего. Все в порядке, Этель, – сказал он спокойно. – Вы свободны. Благодарю вас.

– Что это значит? – требовательно спросила Кассандра, швырнув на стол газету.

«Нью-Йорк таймс» была открыта на первой полосе, где помещались новости в мире бизнеса. Передовица была полностью посвящена Николасу Локвуду, который одним из немногих выжил в бойне в «Глобал».

– Это правда? Ты собираешься работать на него?

– Кассандра, пожалуйста, успокойся. Кругом люди…

– Пусть. Я желаю знать правду о том, почему ты здесь.

– Да, это так, – ответил Николас. Кассандра затрясла головой:

– Я не могу поверить этому. После всего…

– Не позорь меня. Здесь мое будущее, – сказал Николас холодно, – если не можешь согласиться с этим…

– Не могу и не хочу, – возразила Кассандра, швырнула газету ему на колени: – Мои поздравления. Знаю, у вас это получится.

Кассандра повернулась и вышла. Николас встал и облокотился о дверной проем, провожая ее взглядом. Краешком взгляда он заметил Стивена Толбота, наблюдавшего за ним с ликованием во взгляде.

60

Эрик Голлант почувствовал облегчение, когда посыльный вручил ему извещение о его отставке. Он не питал иллюзий относительно работы у Стивена Толбота. Это должен был быть сущий ад. С другой стороны, за считанные недели до своего шестидесятилетия, Эрик был готов к отставке. Его волосы поредели, а линзы в очках стали толще, но его портфель ценных бумаг не давал повода плакаться на судьбу. У него было достаточно средств сообразно его скромным потребностям, равно как и его супруги, даже для внуков кое-что прибережено. Ничто уже не было так близко сердцу Эрика, как радостные возгласы детей, переворачивающих весь дом вверх дном. Полнейшая идиллия, если бы только не воспоминания о старом друге, Хью О'Ниле.

В теплый весенний день 1950 года, когда он прогуливался по Лексингтон-авеню в направлении к Эмпайр-стейт-билдингу, его мысли занимал вопрос, зачем Кассандре понадобилось видеть его. После отступничества Локвуда в ряды Толбота ее ждала участь настоящей отшельницы. Эрик был всей душой на стороне Кассандры. Она лишилась двоих, на кого она рассчитывала, – Хью О'Нила и Николаса Локвуда. Прежде к Локвуду он испытывал подсознательную симпатию. Ему казалось невероятным, что тот мог так легко переметнуться.

«Негодяй», – с чувством отвращения и раздражения подумал он.

Пробираясь сквозь толпу, Эрик узнавал среди спешащих мимо него людей многих Локвудов, молодых, с суровым выражением лица, рано возмужавших, поклоняющихся фальшивому идолу.

Джимми Пирс надвинул шапку из меха ирландской гончей на свою непослушную рыжую шевелюру. В то время как он кружил вокруг своего стола в редакторском офисе, сотрудники спешили прочитать гранки газет, каждая из которых кричала сенсационным заголовком «Срочно!», в том числе и та, которая торчала из кармана его куртки. Когда он в конце концов оказался на улице, он, устало передвигая свои длинные ноги, отправился на другую сторону города.

Телефон Кассандры, казалось, испортился. После фиаско со Стивеном и несчастья с Локвудом Джимми не услышал от нее ни слова. Он некоторое время названивал ей, чтобы увериться, все ли в порядке. Он предлагал ей вернуться в «Кью», рассчитывая, что ее лучше занять чем-либо, чем она будет сидеть сложа руки. Кассандра вежливо отказывалась, уклончиво ссылаясь на свои планы.

Пересекая Медисон, Пирс удивился, почему Кассандра выбрала специфическое здание Эмпайр-стейт-билдинг. Как ходячая энциклопедия Нью-Йорка, Пирс был убежден, что из того, что предлагает город, любое третьесортное кафе было бы куда привлекательнее. Во всяком случае, это, казалось, было не во вкусе Кассандры.

Комната номер пять находилась в юго-западном углу здания. Линолеум был местами грязным и вытоптанным, окна окрашены грязноватого оттенка краской, стены набухли из-за неисчислимых подтеков.

– Но, я полагаю, что у меня приглашение именно за этот стол, – пробормотал Джимми Пирс.

– Вы уверены? – спросил Эрик Голлант.

– Как ни в чем более достоверном.

– Спасибо, джентльмены, за ваше вежливое замечание.

Кассандра, одетая в синий костюм и серебристо-белую блузку, шла через зал, стуча каблуками лакированных туфель и выбивая клубы пыли рядом с ними.

– На самом деле, я просила заведующего принести это, – сказала она, указывая на шаткие столы и стулья. – В противном случае нам пришлось бы сидеть на полу.

– Замечательно, – сказал Пирс. – Я был бы рад приятно провести время.

– Я рада вас видеть, – сказала Кассандра, обняв их обоих.

На мужчин произвело глубокое впечатление то, как выглядела Кассандра. Она немного похудела, что придало ей изящности. Ее голубые глаза искрились надеждой и ожиданием.

– Замечательно, – сказал Джимми, – но… что это за место?

– Убого.

– Я бы сказал, это больше того. Что же это?

– Мой новый офис. Или, я бы сказала, наш новый офис.

– Замечательно, – бухгалтер посмотрел с сомнением. – Каждый из нас само внимание.

– Каждый из вас знает, что такое кредитная карточка, – сказала Кассандра.

– Да, в конечном итоге путь к банкротству, – выпалил ответственный редактор «Кью».

– Благодарю за такое доверительное мнение, – ответила Кассандра сухо. – На самом деле история кредитной карточки намного старее, чем вы полагаете.

И Кассандра пустилась в исторический экскурс к рубежу веков, когда некоторые отели предлагали своим постоянным клиентам специальные карточки для расчета за номер и питание. В 1914 году некоторые ведомственные магазины выдавали подобного рода металлические карточки, а в 20-е годы нефтяные компании печатали карточки для расчета за услуги заправочных станций.

– Все это привело к непогашенным задолженностям, – напомнил ей Эрик. – Широкое распространение покупок в кредит, иначе про запас, явилось одной из причин кризиса в 1929 году. Затем в годы депрессии мы имели все виды наличных денег и платежи в рассрочку. Это продолжалось вплоть до второй мировой войны, когда правительству удалось обуздать систему выдачи кредитов.

Но все эти вещи – расходные карточки или рассрочки – хороши для одного коммерсанта, или, в крайнем случае, для одной компании, – а что было бы, если карточки могли использоваться во многих различных магазинах?

Кассандра терпеливо ждала, пока друзья осмыслят ее слова. Она хотела, чтобы идея не показалась слишком простой, но произошло именно это.

– Уточните, пожалуйста, что вы имеете в виду, Кассандра? – спросил Эрик, протирая очки.

Кассандре был знаком этот жест. Это значило, что бухгалтер готовился к серьезному обдумыванию.

– Стивен получил все от «Глобал», – продолжила она. – По крайней мере, и он и все так думают. Но Розой был разработан проект, который она хранила в тайне. Никто не знал об этом. Никто и не подозревал о его существовании. Он прост, но, по мнению Розы, способен изменить всю финансовую систему. Я изучила его, и, на мой взгляд, все верно.

Кассандра сделала паузу:

– Прежде чем продолжить, я должна сказать, что ни на кого из вас не накладываются какие-либо обязательства. Если идея кажется вам не заслуживающей внимания, вы не обязаны выслушивать меня. Если же вы выслушаете, то я попрошу вас помочь мне, – разумеется, за подходящее вознаграждение. Итак, я готова начать.

Последние слова Кассандры откликнулись эхом в пустой комнате.

– Понимаю, вы думаете, что я помешанная. Быть может, так оно и есть на самом деле. Я считаю это своим долгом, и я должна выполнить его.

Эрик откашлялся.

– Я думаю, каждый из нас уважает ваши чувства, Кассандра. Что вы имеете в виду?

– «Юнайтед стейт экспресс» – тихо сказала Кассандра. – «ЮСЭ».

Она положила перед ними два комплекта бумаг.

– Слева – оригинал Розы, справа – мои дополнения. Я оставляю вас с этими бумагами.

Не сказав более ни слова, Кассандра исчезла. Она завернула за угол, чтобы выпить кофе в закусочной. Ожидание показалось бесконечным, тем не менее она чувствовала, что должна дать Джимми Пирсу и Эрику Голланту достаточно времени для изучения ее предложения и вынесения решения. Она взглянула на свои часы. Тридцати минут должно было хватить.

На обратном пути она намеренно шла медленно. Она застала обоих на тех же местах.

– Хорошо, в чем, по крайней мере, состоит различие, – пробормотала она. – Джимми?

– Идея сказочная! – воскликнул Пирс. Кассандра метнула взгляд на Эрика Голланта.

– Я подписываюсь под ней как помощник адвоката, – сказал Голлант унылым голосом, но на мгновенье он показался ей похожим на гнома.

Он пристально посмотрел на Кассандру. – Вы уверены, что в состоянии реализовать этот проект?

– Да, и сейчас – как никогда в моей жизни. Эрик вздохнул:

– Плакала моя спокойная старость.

На следующей день компания «Юнайтед стейтс экспресс» была зарегистрирована по законодательству штата Нью-Йорк в качестве «Компани Инкорпорейтед». Название фирмы, равно как и краткое название – «ЮСЭ» – были запатентованы и обеспечены авторским правом.

– Нужна эмблема, – сказал ей Джимми.

– Уже есть.

И Кассандра показала ему эскиз бюста героя, средневекового рыцаря.

– Для начала надо решить, какой именно должна быть карточка, – сказал бухгалтер.

Джимми пожал плечами:

– Кредитная карточка, что еще? Эрик сделал предостерегающий жест:

– Спокойнее. Кредитная карточка означает следующее: ЮСЭ будет предоставлять кредит. Я не думаю, что таковым был замысел Кассандры.

– Вовсе нет, – твердо сказала Кассандра. – Проблема с кредитными карточками в прошлом состояла в том, что их учредитель брал на себя задолженность клиента. Если клиент не погашал ее вовремя, либо исчезал вовсе, учредитель оказывался в проигрыше. Такие карточки годятся как для оплаты, так и для игры. А ежемесячный баланс теряет устойчивость.

– Какую бы мишень мы не выбрали, мы останемся внакладе, – задумчиво сказал Джимми. – Люди, покупающие дорогостоящие предметы наподобие радио, стиральных машин, всегда хотят оплатить покупку позже. Если бы это были путешествующие коммивояжеры, бизнесмены. Да, к тому же расходы погашались бы с расчетного счета.

– Отлично, Джимми, – одобрительно сказал Эрик, – а это значит, что мы должны иметь дополнительные гарантии от компаний, вместо отдельных клиентов.

– Итак, речь идет о строго обеспеченных карточках, – сказала Кассандра, как будто себе самой. Она посмотрела на них. – Дорожные и гостевые карточки для бизнесменов, кто еще, – подсчитывала она, разгибая по очереди пальцы, – те, кто путешествуют, останавливаются в отелях и едят в ресторанах.

Они смотрели друг на друга.

– Теперь мы знаем, кто примет эти карточки, – воскликнул Джимми, – поспешим к ним!

Расчеты не были обманчивыми. Что касается двадцатидевятилетней Кассандры Мак-Куин, то она была состоятельна. Стоимость ее особняка в Карлтон-Тауэрсе составляла около ста тысяч долларов. Ее доля капитала в журнале «Кью» примерно в пять раз больше.

– Этого недостаточно, – произнес Эрик. Кассандра посмотрела:

– Почему?

Отлично ухоженный ноготь бухгалтера побежал по колонкам цифр в книге счетов.

– Хотя издержки на содержание персонала у вас не особо большие, они будут поедать доходы акций «Кью». Вы не можете заложить их, пока у вас не появятся иные источники доходов.

Он посмотрел на нее выжидающе.

– Они не ожидаются, – ответила Кассандра.

– Стоимость дома выплачена, и вы можете заложить его. За, скажем, шестьдесят тысяч. Это покроет издержки примерно первых двух лет. Но это все равно далеко не тот минимум, в коем мы нуждаемся.

– Могу я продать акции «Кью»? Эрик пожал плечами:

– Да, можете. В реальных покупателях недостатка нет: «Таймс», «Ньюсуик», конечно, Катарина Грахам. Но продажа их предполагает, что вы теряете всякий контроль над журналом «Кью».

– Вы имеете в виду, что они могут изменить формат, направленность издания и все прочее?

– Все, вплоть до смены персонала.

– Но журнал перестанет быть самим собой без Джимми и его коллег!

Эрик промолчал.

– На это я пойти не могу, – сказала Кассандра наконец, – мой отец собрал всех этих людей вместе, они дали «Кью» его лицо, сделали его жизнеспособным. Если не считаться с этим, я разрушу многое, стоящее за журналом.

Кассандра задумчиво прикусила нижнюю губу.

– А что, если продать акции служащим журнала? В таком случае ничего не изменится.

– Да, это возможно, – ответил Эрик, – но полмиллиона долларов – такая куча денег. Я не уверен, что Джимми и его коллеги смогут его выкупить. И вы, Кассандра, не учли еще одного. Если вы продадите все акции, у вас не останется никаких доходов. А карточки солидно звучат лишь на бумаге. Приготовьтесь к тому, что долгое время вы будете лишь поражаться тому, куда уходит такая куча денег и почему ни цента не возвращается. Если, да простит меня Всевышний, этой идее не суждено выиграть, то можете остаться и вовсе ни с чем.

Ореол, окружавший ее мечты, тускнел под расчетами Эрика. Кассандра знала, что он будет с ней честен самым жестким образом, как и обещал. Внезапно разверзлась бездна, и стабильный доход она осознала как незаслуженное подаяние.

– Сколько мне нужно, Эрик? Низший предел. Голлант улыбнулся:

– Почти вся сумма. Можете довериться моему многолетнему опыту.

Кассандра внимательно просмотрела подсчеты еще раз. Арендная плата, содержание персонала, телефоны, оборудование, транспортные и прочие расходы – 550 ООО долларов должно хватить на более чем трехлетний период.

– Но вы не приняли в расчет доходы! – воскликнула Кассандра.

– Если вам повезет, в первый год вы сможете вернуть лишь половину вложенного капитала, – констатировал в ответ Эрик, – быть может, еще меньше во второй. В третий, если дело к тому времени еще не заглохнет, доходы все равно еще не перекроют расходы.

– Вам кто-либо когда-либо говорил, что вы все видите в черном свете?

– Кассандра, я только пытаюсь…

– А я только пристаю с пустыми расспросами. Вы мне рассказали все, что я должна знать, и я признательна вам за это. Итак, пора сделать первый шаг. Первое, что надлежит сделать – это спросить у Джимми, что он думает относительно возможности покупки служащими акций «Кью».

– Вы думаете пойти на этот риск?

– Если они скажут «да», то пойду. Эрик, ведь я не так много теряю, не так ли? Но если я не использую шанс, предоставленный мне Розой, я буду сожалеть об этом всю свою жизнь. А этого я не хочу.

– Я в ужасе, Николас.

Кассандра стояла на пороге коттеджа, глядя на озеро. Там, по ту сторону, на многие мили не было ни единой живой души. Она прислушалась к какофонии лягушачьего кваканья, в то время как сумрак опускался на окрестности. Солнце опустилось в облака, золотой рябью покрыв озеро.

Кассандра услышала шаги Николаса у себя за спиной и почувствовала прикосновение его рук. Это была их вторая встреча здесь, в Коннектикуте, в уединенном месте вдали от любопытных глаз Манхэттена. Для Кассандры это были драгоценные минуты в перерывах между долгим, почти бесконечным расставанием.

– У тебя все прекрасно получится, – пробормотал Николас.

Он хотел хоть как-то смягчить смятение и неопределенность, которые чувствовала Кассандра. Она лишилась почти всего, что у нее было. Николас сам проводил бессонные ночи, размышляя, почему он не мог быть рядом с ней теперь, когда ей это было так необходимо.

– Все будет хорошо, – сказала Кассандра, прочитав его мысли. И, повернувшись: – если даже произойдет худшее…

– По крайней мере ты знаешь, что я всегда с тобой. Кассандра прижалась к нему. Именно этих слов она и ждала. Это то, что она могла взять с собой. Это единственное, что у нее сейчас действительно было.

Хотя Джимми Пирс и был увлечен идеей Кассандры продать акции журнала «Кью» служащим, тем не менее прекрасно понимал, что у большинства служащих будут серьезные проблемы с тем, где раздобыть деньги.