Текст книги "Миры Филипа Фармера т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

– Ваши летописи предсказывали такое событие.

Абог как будто испугался.

– Вы правы, – произнес он дрожащим голосом, – но никто не предполагал, что предсказания сбудутся. Только неисправимые ортодоксы верили в них и даже молились, чтобы так произошло.

– Тогда я чего-то не понимаю, – сказал Кэрмоди. – Что случится с теми, кто откажется проходить через Ночь?

– Те, кто откажутся подчиниться приказу Йесса, автоматически и по закону будут причислены к сторонникам Эльгуля. Их станут арестовывать и заключать в тюрьму.

– А если и там эти люди будут упорствовать?

– У них ничего не получится. Им не дадут наркотиков, погружающих в «сон», и им придется пройти через Ночь, хотя бы и в тюремной камере.

– Но может возникнуть массовое неповиновение. У правительства нет времени и сил, чтобы усмирить такую массу людей, верно?

– Вы не знаете кэринян. Вне зависимости от того, как напуганы они будут, большинство не посмеет ослушаться Йесса.

Чем больше Кэрмоди думал об этом, тем меньше ему нравилась затея местного бога. Он еще мог понять, если бы во всем этом заставляли участвовать только взрослых, – но детей! Пострадать должны были безвинные, и большинству из них предстояло погибнуть. Если родители не любят своего ребенка, сознательно или бессознательно, они могут убить его. А те родители, которые станут защищать детей от детоненавистников, тоже могут погибнуть, а с ними и их дети.

– Я не понимаю этого, – сказал он. – Но, как вы правильно заметили, я не знаю кэринян.

– Но вы попытаетесь убедить его не прибегать к насилию?

– А вы беседовали с другими Отцами?

– С некоторыми – да, – ответил Абог. – И довольно часто. Но они согласны со всем, что взбредет в голову Йессу.

Какое-то время Кэрмоди молчал. Он был готов спорить с Йессом, но считал, что говорить об этом Абогу не стоит. Кто знает, какую политическую группу представлял Абог и какую долю истины несли его слова? Или какую обиду затаит Йесс, если намерения Кэрмоди будут преданы огласке?

– Я понимаю серьезность ваших опасений, – вслух произнес Кэрмоди. – Да, я намерен побеседовать с Йессом. И в разговоре поинтересуюсь его намерениями и расскажу о страхе людей. Но я не хочу, чтобы меня цитировали в теленовостях или печатали мои слова в газетах. Если такое произойдет, я выступлю с опровержением.

Абог расплылся в счастливой улыбке:

– Очень хорошо. Быть может, вам повезет там, где другие ничего не добились. Кроме того, он еще не сделал публичного заявления. И у нас еще есть немного времени.

Он поблагодарил Кэрмоди и ушел.

Священник позвонил Джилсону и попросил его подняться наверх, затем предупредил охранников, что ожидает визита землянина.

Телефон зазвонил в третий раз. На экране появилось лицо Тэнда.

– Мне жаль, Джон, но Йесс не сможет увидеться с тобой сегодня вечером. Однако он встретится с тобой завтра вечером в храме. Как ты собираешься провести время?

– Наверное, куплю маску и присоединюсь к весельчакам на улицах.

– Ты можешь делать все что угодно, потому что ты Отец, – сказал Тэнд. – Но твои земные соратники, о которых ты говорил, Лифтин и Абду, уже лишились этого удовольствия. Я приказал полиции удерживать их в отеле, если только они не согласятся пройти через Ночь. Фактически все некэриняне находятся сейчас под домашним арестом. Таково новое правило. Боюсь, это рассердит многих туристов и ученых. Но так, наверное, будет лучше.

– Ты поднимаешь слишком большой вес, Тэнд.

– Я не злоупотреблял своей властью. Но считаю такую расстановку сил правильной. Мне хотелось бы прогуляться вместе с тобой, Джон, но я связан по рукам и ногам своими многочисленными обязанностями. Ты же знаешь, что любая власть налагает на человека большую ответственность.

– Да, я знаю. Спокойной ночи, Тэнд.

Кэрмоди провел рукой над экраном и уже собрался отойти от стола, но тут телефон опять зазвонил. На сей раз на экране появилось не лицо, а страшная маска. Она казалась огромной и не давала рассмотреть, что делается позади нее. Однако по звукам Кэрмоди понял, что звонят из телефонной будки на одной из многочисленных улиц города.

Голос, исходивший из неподвижных губ маски, был намеренно искажен.

– Кэрмоди, это Фрэтт. Я только хочу еще раз взглянуть на тебя, пока ты не умер. Я хочу посмотреть, страдаешь ли ты, – хотя вряд ли ты можешь страдать так, как я и мой сын.

Священник заставил себя успокоиться и ровным голосом сказал:

– Фрэтт, я не знаю тебя. И не помню инцидента, на который ты ссылаешься. Так почему бы тебе не прийти ко мне и не рассказать об этом происшествии? Быть может, тогда ты изменишь свое решение.

Наступила пауза, достаточно долгая, чтобы Кэрмоди понял, что озадачил Фрэтта.

– Ты думаешь, я настолько глуп, – наконец ответила маска, – что сам полезу в ловушку такого негодяя, как ты? Ты, наверное, просто спятил.

– Хорошо. Тогда назови мне время и место. Я приду один, и мы поговорим о твоей беде.

– Ты и так скоро меня встретишь. Но когда и где, ты знать не будешь. Я хочу, чтобы ты попотел, ожидая смерти. А потом ты сам будешь у меня ее просить. – Перед маской мелькнула перчатка, похожая на лапу с когтями, и экран померк.

В дверь постучали. Кэрмоди отодвинул засов – на пороге стоял Джилсон.

– Боюсь, что ничем вам не смогу помочь, падре, – сердито проговорил он, входя. – Я только что узнал, что сижу в отеле под домашним арестом.

– Это моя вина, – ответил священник.

Он рассказал Джилсону о том, что случилось, но тот не стал от этого счастливее, особенно когда услышал о телефонном разговоре с Фрэттом.

– Тогда мне лучше улететь отсюда следующим кораблем, – сказал он.

– Давайте спустимся в ресторан и поедим, – предложил Кэрмоди. – Обед за мой счет. Насколько я знаю, тут готовят земные блюда для тех, кто не привык к кэринянской кухне. Но проблема в том, что повар из Мексики. Если вам не нравятся энчиладас, черепаховый суп и ослятина под чили, то…

В ресторане они встретили Лифтина и Абду, которые сидели за одним столом. Оба мрачно жевали и выглядели очень сердитыми. Кэрмоди попросил разрешения присесть рядом, и Джилсон последовал его примеру. Он представился как бизнесмен.

– Вам отказали во встрече с Йессом? – спросил Кэрмоди у Лифтина.

Тот выругался и ответил:

– Они были вежливы, но дали мне понять, что я не увижу его до наступления Ночи.

– Тогда вам лучше «заснуть», – сказал Кэрмоди. – Хм-м, если Йесс запретит «сон», то неужели указ коснется и некэринян?

– Вы предлагаете мне погрузиться в «сон» и встретиться с Йессом после Ночи? – спросил Лифтин и покраснел. – Что мне, больше делать нечего?

Кэрмоди удивился, почему Лифтин так зол. Если он был наемным убийцей, то стремился бы закончить свою работу до наступления Ночи.

– А вы тоже полетите обратно? – спросил Кэрмоди у Абду. – Или вы еще не закончили свои дела?

– Эти ограничения застали меня врасплох, – ответил тот. – Но я продолжаю переговоры по телефону.

– Не думаю, что вам многое удастся сделать во время праздника. Большая часть дел сейчас приостанавливается.

– Кэриняне похожи на землян. Всегда найдутся такие, кто будет делать свои дела, несмотря ни на что, даже на землетрясение. – Лифтин ткнул большим пальцем в сторону дверей отеля. – Видите двух парней в голубой форме с красными перьями? Это копы. Они сделают все возможное, чтобы мы остались в этом покинутом склепе.

– Как тихо, – произнес Кэрмоди и осмотрелся.

В зале стояли еще десять столов, но четверо землян были единственными обедающими. Более того, в холле осталось лишь несколько клерков и коридорных. Отель казался пустым и мрачным.

– Я не могу оставаться в своей комнате, – продолжал Лифтин. – Она похожа на мавзолей. Повсюду холодный камень и мертвая тишина. Не пойму, на кой черт кэриняне строят такие здания?

– Они немного похожи на древних египтян, – ответил священник. – Они много думают о смерти, и их почти не интересует эта короткая остановка на планете. Они считают, что незачем оставаться здесь слишком долго.

– А что они думают о небесах? – спросил Абду. – Или об аде?

Кэрмоди подождал ответа Лифтина. Если он действительно тот, за кого себя выдает, то должен знать основы кэринянской религии. Его Церковь не стала бы посылать с миссией несведущего человека: межзвездный полет стоил очень дорого.

Но Лифтин ел, не поднимая глаз от тарелки. Когда стало ясно, что он не собирается отвечать на вопрос Абду, Кэрмоди сказал:

– У бунтистов существует два уровня небес. На нижнем обитают те, кто служил Йессу и вел добропорядочную жизнь, но не посмел пройти через Ночь. Их вечная жизнь на этом уровне почти во всем сходна с земным существованием. Они должны работать, спать, переживать неудобства, боль, разочарование и скуку. Но они живут вечно.

Верхний уровень предназначен для тех верующих, кто успешно прошел через Ночь. Там они наслаждаются вечным мистическим экстазом. Переживание, как вы понимаете, очень близкое к тому, что получают спасенные в христианской религии. Они воочию видят бога, но уже мистического Йесса – то есть красоту, которая скрывается за плотской маской живого Йесса. А вот Бунты не видит никто. Даже ее сын.

– А как насчет их ада? – спросил Абду.

– Ад тоже имеет два уровня. Нижний – для равнодушных к религии людей, не особенно ревностных верующих, лицемеров и заблуждающихся. А также для тех, кто осмелился пройти Ночь, но не дожил до ее окончания. Теперь вы понимаете, почему так немного йесситов остаются бодрствовать во время Ночи. На самом деле награда за успех достойна сурового испытания. Но неудачники расплачиваются за свои амбиции в аду. И таких очень много. Безопаснее вообще не рисковать. В таком случае вам забронировано место на нижнем небесном уровне.

Верхний уровень ада зарезервирован для эльгулитов. Там они переживают свой собственный экстаз, аналогичный удовольствиям истинных йесситов. Однако это темная радость – эдакий оргазм зла. Он хуже чем небесный, но если вы истинный эльгулит, то предпочтете его. Зло создает зло, и ничего кроме зла.

– Дурацкая религия, – проворчал Лифтин.

– Кэриняне говорят то же самое о нашей.

Кэрмоди извинился, оставил Джилсону свое переговорное устройство и вернулся в номер. Он хотел, чтобы тот позвонил ему.

– Я скоро уйду. Хочу проведать моих старых друзей-кэринян. И еще хочу дать Фрэтту шанс. Возможно, так мне удастся остановить его, либо нейтрализовав, либо убедив вернуться к здравому смыслу. Но прежде мне надо узнать, ктоон и чем я заслужил такую месть.

– Он может перехватить инициативу.

– Я это уже учел. Теперь о другом. Я собираюсь позвонить Тэнду и попробовать еще раз воспользоваться его влиянием. Попытаюсь снять с вас эти ограничения. Но не ради Фрэтта. Вы должны наблюдать за вашим подопечным Лифтином. Если он выберется из отеля, – а в этом у меня почти нет сомнений, – я хочу, чтобы вы тут же сели ему на хвост.

– Ладно, – ответил Джилсон. – Я буду присматривать за ним.

Кэрмоди отключил оперативную связь и произнес в микрофон телефонный номер Тэнда. На экране появилось лицо кэринянина.

– Тебе повезло, – сказал он. – Я собирался уходить. Чем могу быть тебе полезен?

Кэрмоди рассказал о своей просьбе. Тэнд ответил, что это не вызовет затруднений, и пообещал тут же отдать приказ.

– Вообще-то мы можем использовать дополнительную помощь. У нас нет людей, чтобы следить за Лифтином, если он вырвется на свободу. Так ты говоришь, он на все способен?

– Старый Лифтин был хитер и изобретателен, – ответил священник.

– Я должен сказать тебе правду. Нас тревожат не только наемники с Земли. Эльгулиты тоже готовятся к началу Ночи. И я имею в виду не только тех, кто собирается взять свой Шанс. Я говорю о большом тайном обществе, которое в основном состоит из людей, никогда не идущих на риск. Наше правительство ослабило их влияние, но они по-прежнему сильны и, возможно, сейчас даже прослушивают наш разговор.

– Есть вещи, которых я еще не могу понять, – сказал Кэрмоди. – Почему эльгулиты, прошедшие Ночь во время правления Иесса, все еще живы? Ты помнишь, когда меня поймала статуя, я долго не мог решить, какой мне выбрать путь? Остаться с шестью йесситами или с шестью эльгулитами? А потом, когда я сделал свой выбор и когда стало ясно, что Мэри родит Йесса, несостоявшиеся отцы Эльгуля бросились наутек. Но все они умерли.

До сих пор я считал, что эльгулиты могут пережить Ночь лишь в том случае, если побеждает Эльгуль. Однако от тебя и от других я слышал, что многие из сторонников Эльгуля пережили Ночь и живут нормальной обычной жизнью. Почему?

– Те шестеро, которые погибли на наших глазах, умерли из-за того, что мы, шесть Отцов, сознательно, а ты бессознательно желали их смерти. Но остальные эльгулиты действительно выжили. Они не погибли потому, что мы ничего не знали о них.

Ты знаешь, что эльгулиты объявлены вне закона. Кара за приверженность Эльгулю – смерть. Но если Эльгуль победит, – а Бунта вряд ли такое позволит, – можешь быть уверен, что тут же начнутся гонения на йесситов. И наши пытки будут такими же болезненными, как нынешние муки эльгулитов.

– Спасибо, Тэнд. Сейчас я хочу навестить миссис Кри. Она все еще живет в своем старом особняке?

– Не могу сказать тебе ничего конкретного. Я не видел ее и не слышал о ней уже много лет.

Кэрмоди велел прислать ему костюм с большой карнавальной маской божественной птицы троджар. Он надел его и вышел из отеля, предъявив свои документы охране, которая стояла у входа. Перед уходом он забежал в ресторан и обнаружил, что Джилсон, Лифтин и Абду уже ушли. Однако теперь в зале обедало около дюжины некэринян. Все они выглядели подавленными.

Могильная тишина отеля уступила место какофонии из музыки, криков, воплей, гудения рожков, свистков, треска шутих, боя барабанов и звона бубенцов. На улицах стало тесно от шумного столпотворения переодетых весельчаков.

Кэрмоди медленно пробирался сквозь толпу, в которой его то и дело награждали тычками. Через пятнадцать минут ему удалось дойти до переулка, где народу было поменьше. Еще через четверть часа он увидел свободное такси. Водитель не очень обрадовался пассажиру, но Кэрмоди настоял на своем. Бормоча себе под нос проклятия, таксист повел машину сквозь толпы и вскоре выехал в район, где можно было прибавить скорости. Но и тогда автомобилю время от времени приходилось останавливаться и протискиваться через гомонящие ватаги масок, шагавшие к центральным улицам.

Примерно через полчаса машина остановилась перед домом миссис Кри. К тому времени огромная луна Кэрина поднялась, разбросав серебряное конфетти по черным и серым камням массивных домов. Кэрмоди вышел, расплатился с водителем и попросил его подождать. Тот, видимо, уже смирился, что повеселиться ему не удастся, и согласился.

Кэрмоди прошел по дорожке и остановился перед деревом, которое некогда было мистером Кри. С тех пор как землянин видел его в последний раз, мистер Кри разросся, достигнув в высоту метров тридцати пяти, и распростер свои ветви над двором.

– Здравствуйте, мистер Кри, – произнес священник.

Пройдя под молчаливым человекодеревом, он постучал огромным молотком в большую металлическую дверь. Света в окнах не было, и Кэрмоди решил, что поторопился. Следовало сначала позвонить. Но миссис Кри была уже стара, поскольку гериатрика Земли была доступна лишь богатым кэринянам, и Кэрмоди считал само собой разумеющимся, что она осталась дома.

Он еще раз стукнул молотком в дверь. Молчание. Он повернулся, собираясь вернуться к такси, и вдруг услышал за спиной скрип двери.

– Кто здесь? – спросил старческий голос.

Кэрмоди повернулся и снял маску.

– Джон Кэрмоди, землянин.

В освещенном дверном проеме вырисовывался силуэт старой женщины. Но это была не миссис Кри.

– Я жил здесь какое-то время, – сказал он. – Лет двадцать назад. Мне бы хотелось повидать миссис Кри.

Сморщенная старуха, видимо, боялась стоять лицом к лицу с чужаком из дальних межзвездных глубин. Она чуть-чуть прикрыла дверь и сказала в щелку дрожащим голосом:

– Миссис Кри здесь больше не живет.

– А вы не могли бы сказать, где я могу ее найти? – вежливо спросил Кэрмоди.

– Не знаю. Она решила пройти последнюю Ночь, и больше о ней никто не слышал.

– Мне очень жаль.

Несмотря на былые вспыльчивость и воинственность Кэрмоди, миссис Кри обожала своего вздорного постояльца.

Кэрмоди вернулся к такси. Но едва он взялся за ручку двери, как из-за ближайшего угла сверкнули автомобильные фары и помчались прямо на него. Кэрмоди быстро нырнул под такси, понимая, что, возможно, ставит себя в дурацкое положение. Но он обычно следовал своим предчувствиям.

На сей раз он тоже не оплошал. Застрекотал пулемет, посыпались стекла, и водитель такси закричал. После чего машина промчалась по улице, набирая скорость, и, взвизгнув тормозами, скрылась за углом.

Не успел Кэрмоди вылезти из-под машины, как что-то полыхнуло у него над головой у окна машины. Он быстро пополз назад, ослепленный и оглушенный.

Когда ему удалось-таки подняться на ноги, его окутал горький дым. Из салона такси рвался огонь, в приоткрытой двери виднелся труп водителя, свесившийся на землю.

Кэрмоди бросился обратно к дому и заколотил молотком в закрытую дверь. Но внутри не слышалось ни звука. «Ну что ж, – подумал священник. – Старуху винить не приходится. Однако, надеюсь, она все же догадалась позвонить в полицию».

Он надел маску и зашагал по тротуару. Звон в ушах понемногу утихал, и голова уже не так кружилась. Через пару минут Кэрмоди нашел телефонную будку и позвонил в отель Джилсону, но ему никто не ответил. Тогда он позвонил Лифтину. Но на экране возник кэринянский полицейский.

«Что за маскарад?» – строго вопросил он, увидев перед собой жуткую физиономию. Кэрмоди снял маску. Узнав земного Отца Йесса, кэринянин выпучил глаза и заговорил повежливее.

– Землянин Лифтин бежал час назад, – сказал он. – Расплавил прутья оконной решетки каким-то горючим веществом и спустился по веревке, которую, должно быть, припас в багаже. Мы передали всем постам его приметы, но он может нарядиться в костюм. Он купил его у коридорного.

– Проверьте, где находится землянин Рафаэль Абду, и сообщите мне! – велел Кэрмоди. – А вы случайно не знаете, где Джилсон?

– Джилсон покинул отель сразу же после бегства Лифтина. Подождите, Отец. Мы проверим, где Абду.

Часы Кэрмоди показали, что прошло пять минут, прежде чем на экране снова возникло лицо полицейского.

– Землянин Абду в своем номере, Отец.

Его лицо исчезло с экрана, а голос сказал: «Одну минуту». Очевидно, он говорил с кем-то еще. «Хорошо», – пробормотал полицейский, и на экране вновь показалось его лицо.

– Джилсон оставил для вас сообщение. Вам надо позвонить ему по этому номеру.

Кэрмоди произнес в микрофон названный номер, и на экране появилось лицо Джилсона. За его спиной слышались громкие голоса и смех.

– Я в таверне на углу улиц Виилджрар и Тьювдон, – сказал Джилсон. – Подождите, сейчас я надену маску. Я снял ее, чтобы вы меня узнали.

– Что случилось? – спросил Кэрмоди. – Мне сказали, что Лифтин сбежал.

– Вы уже знаете? Так вот, я преследую его. Он здесь, в таверне, и беседует с каким-то парнем. Кэринянином, кажется. Я вижу только кончики его пальцев и черную шею. Лифтин одет в коричневый костюм, изображающий какое-то животное, и маску с рогами – кэринянский вариант оленя, я полагаю. А его собеседник наряжен какой-то кошкой.

«Наверное, эрдур и ишквар», – подумал Кэрмоди. Он довольно сносно разбирался в персонажах кэринянской мифологии и сказок, чтобы распознавать их со слов. Но у него не было времени делиться своими знаниями с Джилсоном.

– Вы можете повертеться там, пока я не поймаю такси? Приеду – расскажу, что случилось со мной.

Отсюда же, из будки, Кэрмоди вызвал такси. Машина появилась только через десять минут. При виде суммы, которую предложил пассажир, водитель решил пренебречь всеми правилами движения. Так что Кэрмоди не мог пожаловаться, что поездка оказалась слишком долгой.

Таверна Тиивита стояла в стороне от главных улиц, но нынче вечером была заполнена до отказа. Толпы гуляющих тянулись сюда, надеясь отдохнуть и повеселиться после парада масок.

Джилсон, тоже одетый в костюм гроджара, топтался на улице. Кэрмоди перебросился с ним парой слов, и они оба вошли в таверну.

Лифтин и кэринянин сидели за столом у задней стенки. Наблюдая за ними, Кэрмоди мучительно старался вспомнить, где он видел этого кэринянина – его жесты казались ему знакомыми. Через некоторое время незнакомец поднялся и направился в туалет. И Кэрмоди наконец узнал его.

– Это Абог, – сказал он Джилсону. – Секретарь Рилга. Какого черта он болтает тут с Лифтином?

Абог не стал бы встречаться с Лифтином по своей инициативе. Неужели его шеф Рилг был членом эльгулитского подполья? Он мог узнать, что наемника послали фанатики Земли, и попробовать использовать его в своих целях.

– Послушайте, Джилсон, – сказал Кэрмоди, – теперь, когда в дело ввязалась полиция, нам следует быть осторожными. Некоторые из них могут работать на Рилга. Уходите отсюда и возвращайтесь в отель. Если все получится, у меня появится шанс на более доверительное отношение со стороны полиции. Я попробую подобраться поближе к Лифтину.

– Мне бы не хотелось оставлять вас одного, – сказал Джилсон.

– Я знаю этот мир лучше, чем вы. Кроме того, если вы не собираетесь провести здесь Ночь, вам следует поторопиться с отлетом.

Оперативник ушел, пожелав Кэрмоди удачи. Священник подошел к стойке и заказал кэринянского пива. Когда пара подвыпивших парней встала из-за столика, который стоял рядом с Лифтином, Кэрмоди тут же занял освободившееся место. Но в таверне было так шумно, что он не слышал, о чем говорили Лифтин и Абог. Какая жалость, что он не захватил с собой магнитофона, с помощью которого можно было вести лучевую запись беседы.

Внезапно Лифтин и Абог встали и быстро пошли к выходу. Выждав несколько секунд, Кэрмоди двинулся за ними следом. Очевидно, они были начеку, поскольку Абог оглянулся. Они вышли в тот момент, когда Кэрмоди достиг лишь середины зала.

А еще через секунду в дверях возникли трое полицейских и заблокировали выход. Кэрмоди остановился и обернулся – в заднюю дверь тоже входили полицейские.

Неужели Абог и Лифтин обнаружили, что за ними следят? Вряд ли. Скорее всего они просто решили подстраховаться на всякий случай.

Кэрмоди двинулся к туалету. Не успел он закрыть за собой дверь, как послышались свистки, и кто-то сделал предупредительный выстрел. Кэрмоди быстро вылез в открытое окно.

И, приземлившись на четвереньки на мостовой, услышал:

– Встать! Руки за голову!

Кэрмоди поднял руки и обернулся. Перед ним стоял полицейский и целился в него из пистолета.

– Спиной ко мне! Руки на стену! Живо!

– Я ничего не сделал, офицер! – заныл Кэрмоди голосом бродяжки кэринянина.

Подчиняясь приказу, он медленно снял маску и вдруг бросил ее в лицо полицейскому. Тот вскрикнул от неожиданности. Раздался выстрел. Пуля попала в каменную стену, и Кэрмоди осыпало кирпичной крошкой. Недолго думая, он подпрыгнул и что было сил ударил полицейского ногами. Тот рухнул как подкошенный. В тот же миг Кэрмоди вскочил ему на спину и большими пальцами ткнул у него за ушами. Полицейский сразу обмяк и больше уже не шевелился.

Кэрмоди схватил оружие и маску и помчался по улице, на бегу надевая маску и запихивая на пояс пистолет. За спиной у него послышались свистки и крики. Прогремел выстрел. Кэрмоди кинулся на землю, быстро перекатился к стене ближайшего здания, вскочил и снова бросился бежать. Через пару минут он достиг перекрестка, запруженного людьми, и, с разбегу вклинившись в толпу, затерялся среди людей.

Послышался вой сирены; на перекресток выскочила полицейская машина и, резко сбавив скорость, медленно поехала в толпе, стараясь не подавить праздных гуляк. Но Кэрмоди уже нечего было бояться. Он стоял, окруженный ликующим народом, и невозмутимо наблюдал, как блюстители закона проезжают мимо.

Ну что ж, дело «сделано». След Абога и Лифтина потерян, и теперь можно спокойно вернуться в отель.

Из холла Кэрмоди позвонил в номер Джилсона. Ему никто не ответил. Тогда он позвонил Тэнду, и слуга сообщил, что хозяина дома нет и до завтрашнего утра не будет.

Делать нечего. Кэрмоди поднялся на свой этаж. У двери его номера по-прежнему маячили двое охранников. Священник открыл дверь и попросил стражей осмотреть комнаты. Те с готовностью повиновались и через минуту дружно отрапортовали, что посторонних в помещении нет и подозрительных предметов не обнаружено. Кэрмоди поблагодарил их и запер дверь.

Выпив бокал вина, Кэрмоди разобрал постель и засунул под одеяло подушки, придав им вид спящего человека. Потом расстелил под столом покрывало, лег, свернулся калачиком и уснул.

Разбудил его телефонный звонок. Кэрмоди осторожно высунулся из-под стола. Сквозь двойные пуленепробиваемые стекла зарешеченного окна струился утренний свет. Священник медленно выполз из-под стола, поднялся и выпрямился во весь рост. После вчерашней пробежки и ночевки на полу все тело болело, точно побитое палками.

Звонил Тэнд. Он выглядел так, словно спал еще хуже, чем Кэрмоди. Лицо его осунулось, в уголках рта залегли глубокие морщины. Тем не менее кэринянин улыбался.

– Как ты провел ночь?

– Я не скучал, – ответил Кэрмоди и взглянул на настенные часы. – О-о! Да я проспал завтрак.

– У меня хорошие новости, – сказал Тэнд. – Йесс увидится с тобой сегодня вечером. В час «трагу».

– Прекрасно. Слушай, а тебе не кажется, что эта линия прослушивается?

– Кто его знает. Может быть. А что?

– Мне надо поговорить с тобой. Прямо сейчас. Это очень важно.

– Я не спал всю ночь, – сказал Тэнд. – Впрочем, кто спит в это время. Ладно. Приезжай ко мне. Или хочешь встретиться в другом месте?

– В твоем доме тоже наверняка установлены «жучки».

Улыбка исчезла с лица Тэнда.

– Неужели дела так плохи? Ладно. Я заеду за тобой. Встретимся в холле отеля. Я буду у тебя через полчаса.

Ожидая Тэнда, Кэрмоди расхаживал по комнате взад и вперед и яростно размахивал руками. Имя Фрэтта звучало у него в мозгу, как удары молота: Фрэтт! Фрэтт! Но кто такой этот Фрэтт? И откуда он взялся?

У Кэрмоди была прекрасная память. Он отлично помнил свои чудовищные преступления и порой думал, что лучше ему было тогда покончить с собой. Но все это давно прошло. Теперь он созерцал свои поступки как бы со стороны.

Но почему он не мог увидеть в своем прошлом человека по имени Фрэтт?

Кэрмоди перебирал в уме имена своих жертв, которые мог вспомнить. Их было много. Потом он пытался представить себе их лица, и лиц тоже было много.

Наконец он махнул рукой на это занятие и вышел из номера. У него даже появилась легкая головная боль, чего не случалось уже много лет. Неужели ее вызвала пробудившаяся совесть? Или было что-то скрытое в его подсознании, хотя он считал, что навсегда избавился от вины и раскаяния?

Кэрмоди вышел из отеля как раз в тот момент, когда подъехал Тэнд на длинной черной машине. Правая дверца открылась, впуская маленького священника, и закрылась, когда он устроился на переднем сиденье рядом с Тэндом.

– Это «гразха», – с гордостью сказал Тэнд. – Следующая модель после земной «ДМ Стиджо», ты заметил?

Тэнд свернул с центральной улицы и помчался в жилой район.

Машина остановилась у детской игровой площадки.

– Пусть тебя не беспокоят лучевые микрофоны, направленные на нас, – сказал он. – Я включил электротрещотку.

Кэрмоди рассказал другу о событиях прошлой ночи.

– Я подозревал что-то подобное, – ответил Тэнд. – Но мы ничего не сможем сделать. У нас нет конкретных доказательств, на которые мог бы опираться суд. Мы можем предъявить Абогу твои обвинения, но это ничего не даст. Во-первых, откуда тебе известно, что мужчина в костюме ишквара действительно был Абогом? Ты, конечно, можешь быть уверен в этом, но для суда твои слова не являются доказательством. И потом, в чем ты его обвинишь? В том, что он беседовал в таверне с землянином? А что в этом необычного – особенно в предпраздничную ночь? К тому же ты даже не можешь точно сказать, был ли этот землянин Лифтином.

– Да, я в этом сомневаюсь, – сказал Кэрмоди. – Не могу поверить, что Лифтин мог говорить с кэринянином как местный.

– Значит, у тебя вообще нет никаких доказательств, – подытожил Тэнд по-английски. – Однако, как говорите вы, земляне, у предупрежденного четыре руки, и в каждой из них пистолет.

Кэрмоди засмеялся, поскольку оценил каламбур. Тэнд намекал, что кэринянские дети и суеверные сельчане верили в злого духа Дуублоу, якобы имевшего четыре руки, которыми он хватал беспечных путешественников на перекрестках, а затем съедал.

– Рилг может вообще не быть эльгулитом, – продолжал Тэнд. – Он может считать себя истинным приверженцем Йесса. Но он глава нашего правительства, и его первой заботой является выживание государства и процветание Кэрина. Я не завидую его посту. Он разрывается между святой обязанностью принять то, что говорит его бог, и желанием сохранить статус-кво. К тому же надо учесть его сомнения в способности выжить в нынешнюю Ночь. Последний фактор, я бы сказал, оказывает на него самое сильное влияние, как на большинство других людей.

Однако он не может не замечать, как не замечает большинство людей, что время от времени требуется чистка рядов. Так почему не сделать это сейчас, независимо от того, насколько болезненной она будет? Поверь мне, любое сопротивление выражает лишь то, как поверхностна вера в нас. Нет ничего проще, чем следовать популярной религии и служить богу-победителю. Но когда тебя призывают пройти окончательную проверку, это уже другое дело.

– Йесс не собирается отделять взрослых от детей?

– То, что хорошо для одних, приемлемо и для других.

– Но это же дети!

Тэнд скорчил гримасу:

– Мне тоже не нравится такая идея. Но если они не пройдут через Ночь, весь план Йесса потерпит крах.

– Это нелогично, – возразил священник. – Предположим, после Ночи останутся только добрые и хорошие люди. Но что будет с их детьми? Ты же не станешь мне доказывать, что доброта – чем бы она ни являлась по твоему определению – представляет собой генетическую особенность.

– Но дети обычно склонны наследовать качества родителей. В любом случае это не имеет большого значения. Потому что как только Йесс издаст указ об общем Бодрствовании, Спящих уже не окажется. Все люди пройдут через Ночь.

– Ладно. Я вижу, что спорить по этому поводу бесполезно. А что ты собираешься делать с Абогом и Рилгом?

– Усилю меры безопасности и охрану Йесса. И твою охрану. Я уже приказал перенести твои вещи в номер на четырнадцатом этаже. Люди, охранявшие тебя, заменены на лучших работников, которым я доверяю. Теперь ты и шагу не сделаешь без надежного и соответствующего прикрытия.