Текст книги "Миры Филипа Фармера т. 19. Ночь света. Отче звёздный. Мир наизнанку"

Автор книги: Филип Хосе Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 34 страниц)

С этими словами он вернулся в цилиндр и принялся нарезать провод на куски.

Расщеплять кости оказалось труднее, чем он думал. Отчаянно ругаясь, он упорно орудовал кремневым ножом и в конце концов выполнил свою задачу. Затем обстругал все четыре куска кости, подкоротил и закруглил на концах. И вот наконец штыри были готовы. Джек снова вылез из цилиндра и вернулся только тогда, когда все закончил.

Филлис и Федор, похоже, встревожились.

– Если ты не сможешь полететь, – проговорила Филлис, – мы тебя потеряем. И больше никогда тебя не увидим.

– Да ты никак и вправду заботишься обо мне? – усмехнулся Кулл. – Или беспокоишься, что потеряешь кормильца и защитника?

Филлис пожала плечами. Глядя на нее, Кулл силился понять, отчего был душу готов продать, лишь бы залучить ее к себе в постель.

Он пристроил крылья на ветке, влез в цилиндр и скользнул в петлю.

– Я слишком вымотался, чтобы устраивать тренировочный полет, – сказал он. – Я должен немного поспать. А вы по очереди караульте. Думаю, нам вовсе ни к чему, чтобы какой-нибудь бродячий демон снова застал нас врасплох.

Он закрыл глаза и тут же заснул.

Проснувшись, Кулл увидел обоих своих спутников на ветке, где они сидели, привязавшись проводом и свесив ноги в бездну. Надо полагать, оба, пусть не до конца, но преодолели страх перед пусто той.

Увидев, что Джек повернул голову, Филлис улыбнулась:

– Доброе утро! Чувствуем себя лучше?

– Мне снилась Земля, – отозвался он. – Будто я уснул на Земле и видел сон. Сон во сне. Старый сон. Из тех, знаете, что рано или поздно приходят к каждому, иногда даже слишком часто. Мне снилось, будто я умею летать – не на крыльях, а так: просто машу руками, и все. Это было чудесно. Я никогда не чувствовал себя так свободно, так восхитительно. Так… сверхъестественно.

– Я рада, – проговорила Филлис. – Если б мне предстояло лететь на этих крыльях, то я бы увидела совсем другой сон. Ну тот в котором все время падаешь, падаешь и кричишь, кричишь…

– Возможно, это к добру, что вы видели не такой сон, о котором говорит Филлис, – вставил Федор.

– Да, – произнесла Филлис, – вот именно. К добру.

Кулл что-то буркнул и, хмуро посмотрев на них, причмокнул губами:

– У меня во рту мерзкий привкус. Меня тошнит. И выгляжу я тошнотворно. От меня воняет. Как и от вас обоих. Лучше бы вы сели с подветренной стороны.

Филлис расплакалась.

– Все и так плохо, а ты еще дразнишься, – проговорила она. – Я стараюсь быть хорошей, пожелала тебе доброго утра. А ты… ты просто старый брюзга.

– Филлис, – не унимался Джек, – до чего ж ты отвратительно выглядишь. Жаль, что ты себя не видишь. На голове не волосы, а какой-то грязный колтун; лицо чумазое, аж смотреть противно. Да и вся ты перепачкалась донельзя. Полюбуйся на свой живот, ноги. Нет, ты посмотри!

– А чего ты ждал? – рассердилась она. – Ты и сам похож на бродягу. Да что с тобой, в конце концов?

– Возможно, он боится того, чем собирается заняться, – вмешался Федор. – Нельзя винить его, Филлис. При одной мысли, что ему предстоит прыгнуть в пустоту, у меня зубы стучат. Бог знает, как бы я себя чувствовал, если бы прыгать пришлось мне.

– Это правда? – спросила Филлис. – Ты в самом деле не ненавидишь меня? Ты просто нервничаешь?

– Ты хочешь сказать, что тебе небезразлично, ненавижу я тебя или нет? – осведомился Кулл. – Я бы еще поверил, что тебя интересуют только чувства все равно кого, лишь бы Первого Телефониста.

Филлис отвернулась. Презрительно фыркнув, Джек зигзагами отправился в другой конец цилиндра. Там он проделал несколько движений в воздухе, пока не принял вертикальное положение лицом к выходу и застыл. Справив нужду, он поздравил себя с тем, что данный акт прошел благополучно. Жидкость изверглась наружу, и проблем с уборкой, стало быть, не предвидится. К тому же обратным действием его оттолкнуло назад к середине цилиндра, подальше от выхода и от бездны.

Кулл взял немного манны из кучи, обтерся и выбросил грязные волокна. После чего вернулся к Федору и Филлис, которые все это время молчали.

– Скверно, что вы оба беситесь от того, что приводит меня в хорошее настроение, – заметил он. – Возьму-ка я лучше еще кусок провода и сооружу на другом конце ограждение – на манер этого.

Так он и сделал. Потом выбрался по каменному дереву наружу и позавтракал. Манна уже начинала переходить из мясной фазы в состояние пюре. Скоро она превратится в жидкость, и ветер сдует ее с ветвей. Если бы здесь была хоть какая-то тара, чтобы хранить манну! Та, что лежит сейчас кучей посреди цилиндра, тоже превратится в воду, и ее тоже унесет с собой ветер. Если бы тут имелись средства для дубления кожи, он бы содрал ее с демона и понаделал бурдюков. Этим, наверно, так или иначе следовало бы заняться. Вывернуть ее наружу… впрочем, нет. Все равно края кожи нечем сшивать. А вообще-то из желудка демона получился бы отличный бурдюк. Впрочем, что уж теперь об этом думать. Слишком поздно.

Кулл заметил в воздухе какой-то новый предмет и некоторое время наблюдал за ним. Предмет приближался. Крохотный вначале, он быстро увеличивался в размерах, и вскоре уже можно было определить, что он собой представляет. Это было одно из сотен тысяч зданий, высеченных из гигантского валуна. Кулл разглядел темные отверстия: очевидно, окна и двери. Здание медленно вращалось. Вскоре оно пройдет совсем рядом с цилиндром. А возможно, они даже столкнутся.

На каменное дерево залезли Филлис и Федор, чтобы поесть вместе с Джеком. Он показал на здание и поделился своими опасениями.

– Может быть, нам удастся перескочить на него, когда дом подойдет поближе, – заметила Филлис.

– Может быть, – сказал Кулл. – С другой стороны, в нем могут оказаться обитатели, что вовсе нежелательно. Нет, уж лучше я слетаю туда.

– А что, если дом улетит, пока вы будете там? – спросил Федор. – Вы уверены, что сумеете догнать нас?

– Хорошо бы, – медленно произнес Кулл. – Я не знаю, с какой скоростью движется цилиндр. А вот дом приближается быстро. Надо рассчитать и его траекторию. Нет, уж если мы не собираемся расставаться, то лучше идти туда вместе. Или всем остаться здесь. – Он снова посмотрел на здание. – По-моему, мы не столкнемся, а пройдем совсем близко, но выше или ниже – это уж зависит от системы отсчета наблюдателя.

– Нам нужно взлететь еще до того, как наши пути пересекутся, – сказала Филлис. – Если ждать, пока дом совсем не приблизится, то он может увлечь нас за собой. И в цилиндр нам тогда вряд ли удастся вернуться.

– Ты согласна довериться мне и моим крыльям? – спросил Кулл. – Учти, я только начинаю учиться летать. И без всякой предварительной подготовки. Подумай, – добавил он и глухо засмеялся. – По правде говоря, полет будет не одиночным. У меня есть пассажиры.

Говоря, он опоясал себя отрезком провода и, связав впереди оба его конца, сделал две петли. В одну петлю он сунул кремневый нож, туго затянув ее, то же самое проделал с другой петлей, только вместо ножа укрепил на талии бедренную кость демона. К щиколотке он привязал еще один шнур, конец которого примерно в два фута длиной оставил свободным, сделав в нижней его части еще одну петлю.

– Ты тоже смастери себе петлю на щиколотке, – обратился он к Федору. И стал надевать крылья.

Убедившись, что с приготовлениями покончено, Кулл легко оттолкнулся ногой от каменного дерева и поднялся в воздух. Федор ухватился за провод на щиколотке Кулла и тоже оторвался от дерева. Филлис вцепилась в петлю на лодыжке Федора.

Кулл посмотрел себе под ноги и, удостоверившись, что все держатся крепко и расположились, как надо, вереницей – наподобие поезда, замахал крыльями. Он понимал, что если станет удерживать плоскость крыльев под прямым углом к телу и двигать ими вверх и вниз, то и сам будет перемещаться только вверх и вниз соответственно. И поэтому наклонил крылья под углом. Теперь он не сомневался, что движется вперед, чувствуя, как крылья загребают воздух и отталкивают его назад. Но махать крыльями оказалось весьма утомительно, хотя сам Кулл и его пассажиры были невесомы; воздух сопротивлялся сильнее, чем он предполагал. Кроме того, он не всегда ставил крылья под нужным углом, и те упорно стремились повернуться помимо его воли.

Через несколько минут Джек понял, что продвигается слишком медленно – дом пролетит мимо. А глянув через плечо, убедился, что в цилиндр ему тоже вряд ли удастся вернуться.

Обливаясь потом и тяжело дыша, он старался не сбавлять темпа, двигать руками как можно быстрее и одновременно под нужным углом – но тщетно. На мгновение его охватила паника, и в голову закралась мысль, а не избавиться ли от Федора и Филлис. Освободившись от дополнительного сопротивления воздуха, можно увеличить скорость, и тогда…

Нет! Он не бросит их беспомощно дрейфующими в пустоте. А кроме того, как заставить Федора разжать пальцы, крепко вцепившиеся в петлю? Можно, конечно, притормозить и лягнуть Федора по руке. Но на это уйдет время, а задерживаться никак нельзя.

Вытянув левую руку, Джек маневрировал правым крылом, пытаясь развернуться и лететь вдогонку за домом. И даже когда исполинское строение уже обогнало его на добрую сотню ярдов, он все еще пыхтел, поднимая и опуская хитроумные приспособления из кожи и костей.

– Бесполезно! – крикнул сзади Федор. – Нам его не догнать Поберегите силы, Джек.

Кулл с отчаянием глядел вслед обработанной глыбе камня с рядами окон. Он видел торчавшие из окна головы мужчин и женщин. Кто-то даже махал рукой. Всхлипывая от изнеможения и ярости, он прекратил погоню и, раскинув руки в стороны, стал планировать в связке с мужчиной и женщиной.

Некоторое время все молчали, тишину нарушало лишь хриплое дыхание Кулла. Потом он отдышался, и стало слышно слабое шуршание ветра, колыхавшего кончики крыльев.

Наконец Федор произнес.

– Что теперь делать?

Кулл испуганно вздрогнул. Он так долго размышлял о том же, что совсем забыл о своих спутниках.

– А ничего, – отозвался он. – Нам теперь остается только дрейфовать. Авось что-нибудь подвернется..

– Пока не умрем с голоду? – вставила Филлис.

– Оптимистка, – заметил Кулл. – Голубушка Филлис всегда найдет чем успокоить. – И умолк.

Предположение Филлис было недалеко от истины. Однако надо что-то придумать, чтобы отвлечься от мысли о подобном исходе.

Вытащив руки из петель, Джек развернулся лицом к своим спутникам и велел Федору снять с его пояса провод. Сделать это оказалось нелегко, так как тому приходилось действовать одной рукой, второй он держался за петлю на щиколотке Кулла. Тогда Кулл остановил Федора и, сняв петлю с его лодыжки, поднырнул под него и ухватился за конец длинного провода. С помощью Филлис они принялись сооружать что-то вроде веревочной люльки. Свернули шнур в двойное кольцо – трудная задача, если под ногами нет опоры, – соорудили три большие петли, влезли каждый в свою и затянули их на поясе. Теперь они болтались в воздухе лицом друг к другу.

– Трое в корыте, – пошутил Кулл, выдавливая из себя смех. – Одна из них – белокурая шлюха из помойки.

– О Джек! – произнесла Филлис Казалось, она вот-вот заплачет.

– Ладно-ладно, не шлюха. Все мы – рыцари Круглого стола.

Глянув в равнодушные лица Федора и Филлис, Джек не сразу, но сообразил, что они не поняли, о чем он говорит. Это была одна из тех цветистых фраз, которые порой ни с того ни с сего срываются с языка и приходят на ум непонятно откуда.

– Во всяком случае мы теперь можем разговаривать, – сказал Джек – Лицом к лицу.

Ответом ему было молчание. Долгое молчание.

Наконец Кулл не выдержал.

– Ну так как, Федор, ты все еще надеешься, что Икс, твой Спаситель, отыщет тебя посреди воздушной бездны и выручит тебя?

– Икс может все, – ответил Федор, выказывая сохранившийся под усталостью и отчаянием былой дух. – Если я достоин спасения, Икс спасет меня.

– А если не достоин?

– Такого не может быть! – вскричал Федор – Обязательно достоин! Так же, как и вы! И Филлис! Мы все дети Божьи!

– Наверно, он оставил своих детей за небесным порогом, – заметил Кулл. – Бросил нас.

– Никогда! – закричал Федор. – Пока хоть кто-то помнит Его, Он не забудет о Человеке!

– Ему, или Иксу, или кому там еще давно пора приняться за… – Кулл не закончил.

Округлив глаза, он уставился на фигуру, медленно кувыркавшуюся в пустоте. Он уже давно приметил тело человека, направлявшегося к ним. Но тогда не мог разглядеть его отчетливо.

Это был Икс. Распластавшись в воздухе, он неспешно вращался в пространстве, влача за собой запачканное белое одеяние. Длинные волосы и борода были всклокочены, рот открыт, глаза выпучены. Одна ступня была размозжена, и одеяние до колен испещряли засохшие пятна крови.

Федор обернулся и застыл, вперив в фигуру безумный взгляд. Потом вдруг издал долгий пронзительный крик и закрыл руками глаза.

– Как видишь, Икс мертв, – без неприязни произнес Кулл.

И зачем он только затеял этот разговор? Ему лишь хотелось немного расшевелить Федора, чтобы тот перестал наконец думать о том, что они обречены.

– Вон там, впереди, собирается туча, – заметил Кулл.

Федор не шелохнулся, по-прежнему закрывая лицо руками Филлис бросила на них равнодушный взгляд и опустила глаза.

– Во всяком случае у нас будет еда и питье, – добавил Джек – Так что с голоду не умрем.

– Это совсем не то, что мне нужно, – простонал Федор.

– Значит, получишь то, что не нужно, – грубо ответил Кулл. – Как меня угораздило связаться с вами?

– Ты слишком туп, чтобы понять, что проиграл, – съязвила Филлис.

– Вот если помру, тогда и станет ясно, что я проиграл, – сказал Джек. – Но тогда будет слишком поздно что-либо понимать.

Больше он ничего не сказал. Туча тем временем все набухала и темнела. Вскоре (Кулл не знал точно, сколько времени прошло полчаса или три часа) она превратилась в огромную гору и, приблизившись вплотную, буквально втянула в себя путешественников Они сразу же провалились во влажную темноту и ощутили сопротивление. Мокрые тела окутало что-то невыразимо мягкое Кулл почувствовал, как по телу заскользили крошечные воздушные щупальца и маской плавно легли на лицо. Он утерся и отчаянно замахал руками, пытаясь отвоевать кусочек пространства, где можно было бы дышать. Со стороны Филлис донесся слабый, задушенный крик, будто пробившийся сквозь множество завес.

Не переставая отгонять манну, Кулл крикнул в ответ что-то ободряющее. На плечи ему легли несколько темных нитей, потолще и потверже, чем остальные, а одна опустилась на лоб. Сбросив их, он принялся есть пряди, которые соскребал с лица. Коль уж суждено ему задохнуться насмерть в этой туче, так не мешает хоть желудок набить напоследок.

Прядей становилось все больше; щупальца тянулись со всех сторон. И чем быстрее Кулл отталкивал от себя манну, тем больше ее прибывало. Казалось, она пухла на глазах, стремительно заполняя воздушные клетушки, которые он с таким трудом создавал. Джеку чудилось, будто он висит на одном месте и вперед совсем не продвигается. А если так оно и есть, то вскоре он начнет задыхаться в плотном облаке углекислого газа, потеряет сознание – и конец!

Кулл издал яростный, негодующий вопль. И вдруг заметил, что сквозь тучу просвечивают неясные контуры какого-то огромного темного предмета. Но не успел он сообразить что к чему, как это что-то обрушилось на него.

Удар оказался настолько сильным, что Кулл задохнулся и, вращаясь, полетел сквозь тучу, разрывая бурые пряди. Удар повторился, и Джека снова отбросило невесть куда. Отчаянно молотя тучу руками, он вдруг наткнулся на что-то твердое и очень знакомое. Тело. И по крикам догадался, что это Филлис. Ну конечно, ведь они связаны проводом.

Она так пронзительно вопила, что Кулл чуть не оглох. Однако твердо вознамерился перекричать ее. Он открыл рот, чтобы посоветовать ей заткнуться, но тут последовал третий удар, правда, не такой мощный, как первые два.

Темнота отступила вместе с тучей, и пространство наполнил яркий свет. Кулл глянул вниз и увидел что-то большое и круглое. Оно вертелось… или это Кулл вертелся; а может, вертелось все вокруг? Кулл кружился и кружился, глядя, как под ногами то появляется, то пропадает огромный черный предмет.

Громада стремительно надвинулась и снова ударила. Но Джек успел протянуть руку, ухватиться за край и неожиданно для себя перестал вращаться. Он стоял на твердой поверхности и держался пальцами за кромку громадной трубы. Это был цилиндр, очень похожий на тот, в котором они путешествовали, торчащий из гигантского земляного кома.

Прижавшись к краю трубы, Кулл осмотрелся. Филлис и Федор находились рядом. Слава Богу, провод не оборвался. Судя по многочисленным отверстиям, видневшимся там и сям, место, куда они попали, было частью канализационной системы. Видимо, вся эта масса оторвалась сразу во многих местах и взлетела в воздух вместе с толстым слоем почвы, что придало ей форму отдаленно напоминающую шар. Потому-то поначалу Кулл и принял ее за гору.

Неподалеку, где-то в сотне ярдов, торчала башня без верхушки. Облицовка с большей части фасада осыпалась. Но каменный вход уцелел, и под ним Кулл прочитал высеченные в граните слова: «И ЖИЗНЬ».

– Один из домов Икса, – пробормотал он. – Дом Мертвых.

– Что? – переспросила Филлис, еще не придя в себя от потрясения.

– Неважно. Идите за мной и делайте то, что я скажу.

Опираясь на край туннеля, он осторожно вылез из петли, после чего помог своим спутникам освободиться от пут. Потом снял крылья и швырнул их в колодец туннеля. Припав к отверстию, он увидел, как крылья ударились об пол, отскочили и медленно поплыли «вверх». Кулл поднялся, наскоро посвятил Федора и Филлис в свои намерения и грозно добавил:

– Делайте все, как я. В точности. А иначе улетите черт знает куда.

Уцепившись за края колодца, он нырнул внутрь. И со всего маху врезался плечом в стену, или в пол – это уж кто как назовет. Однако не поранился, а отделался легким испугом. «Повезло», – подумал он.

Однако мысль о везении оказалась несколько преждевременной. Не успел он посторониться, как на него обрушилась Филлис, и они вместе ударились о стену. А еще через мгновение им на головы свалился Федор.

Едва поднявшись на ноги, он принялся жаловаться, что сильно ушиб голову и пятки. Оказалось, что в туннель он спускался, вертясь волчком, и то и дело бился о стены то головой, то ногами. А когда, растерявшись, попытался исправить положение, то набил себе еще немало шишек. Впрочем, как выяснилось, пострадал он все-таки меньше, чем Кулл и Филлис.

Кулл не стал терять время на оценку причиненного ущерба и двинулся дальше «способом рикошета», как нельзя более подходящим для этой гладкой круглой трубы. Отталкиваясь под углом от стены, он пролетал некоторое расстояние, упираясь в противоположную стену, и снова отталкивался, но уже в другую сторону.

Иногда он допускал ошибки. Порой попытки повернуться приводили к тому, что его разворачивало назад или вбок, и тогда он с размаху шлепался о стену и набивал синяки В таком случае приходилось все начинать сначала. Но мало-помалу Кулл начал приобретать сноровку, основы которой приобрел еще в том цилиндре Филлис и Федор отставали, но ненамного. Вскоре все трое дружно продвигались по туннелю зигзагами, разобравшись наконец, как следует управлять телом в невесомости.

Впереди туннель разветвлялся надвое. Кулл свернул налево, и путешественники зигзагами понеслись по трубе, словно молнии, хотя и далеко не такие стремительные Вопреки их ожиданиям в туннеле оказалось светло: в конце его ярко сияло круглое отверстие, похожее на окно. Не доходя до него, Кулл притормозил и, осторожно приблизившись, заглянул внутрь, готовый в любую минуту обратиться в бегство.

В просторном помещении не было никого: ни людей, ни демонов. О назначении многих странных на вид приборов можно было только догадываться. В дальнем конце находилась дверь, и еще одна – на верху винтовой лестницы в углу. Свет не имел видимого источника и шел, казалось, отовсюду.

Комната представляла собой куб высотой и шириной около трехсот ярдов и была уставлена металлическими лабораторными шкафами, расположенными по какой-то непонятной системе. Кулл тихо и осторожно двигался от одного к другому. На передних панелях виднелись серые окошечки, рычажки, кнопки и другие приспособления для управления или отсчета показаний. На большей части шкафов висели таблички с непонятными надписями. Там и сям по полу змеились толстые изолированные кабели.

Разглядывая аппаратуру, Кулл время от времени останавливался и пытался определить назначение того или иного устройства. Ни одного из них нельзя было сравнить с электронными приборами, которые он видел на Земле. Впрочем, и с теми он был знаком довольно поверхностно, а сейчас, по прошествии времени, воспоминания и вовсе потускнели. «Мне бы только вспомнить, – думал Кулл, – вспомнить хоть что-нибудь, и тогда, быть может, я сумел бы разобраться, что здесь к чему».

Перед одним из приборов он задержался надолго. Ему показалось, что с ним можно поэкспериментировать. Это был шкаф высотой в два человеческих роста и шириной в один. На выступающем бортике лежало несколько тонких черных дисков овальной формы диаметром дюйма два. Выше находилась прорезь. Прибор был снабжен только двумя рычажками. На одном, довольно большом, виднелась белая стрелка. Вокруг рычага располагалось, множество меток. Здесь же размещалась и кнопка.

Кулл ухватился за бортик и попробовал вставить в щель один из черных дисков. Но тот оказался слишком большим и, как Кулл ни старался, в щель не пролезал.

Тогда Кулл нажал на кнопку, и она загорелась. Из щели тут же выпал диск. Кнопка потухла.

Еще одно нажатие кнопки дало тот же результат. Кнопка вспыхнула, и на бортик вывалился еще один диск.

Кулл повернул рычаг на несколько отметок и нажал на кнопку На сей раз щель извергла шесть дисков, и свет погас.

Джек подобрал три диска и передвинулся к соседнему шкафу на стенке которого заметил небольшую полочку. Рядом виднелась щель. В панели имелось большое углубление, где мог бы уместиться человек. Кулл сунул в щель один из дисков и стал ждать. Похожая на гроб ниша заполнилась ослепительными линиями. Зигзагообразные, словно молнии, они бежали во всех направлениях, скрещивались, сплетались. И тут Кулл обратил внимание, что сияние этих маленьких молний отражается в чем-то, чего он раньше не заметил. Это что-то оказалось прозрачной пленкой, затягивающей углубление.

Вспышки продолжали мельтешить, а внутри шкафа что-то формировалось. Кулл прикрыл козырьком глаза и, прищурившись, вгляделся в сверкающую глубину. В сиянии света он рассмотрел темный сгусток, похожий на человеческий силуэт. На секунду ему показалось, будто он видит перед собой стоящий скелет; потом кости облеклись в мышцы, а в грудной клетке возникли органы: легкие, сердце, желудок. Потом все это вдруг покрылось мышечным корсетом. И, наконец, кожей. Весь процесс произошел так быстро, что Кулл засомневался в том, что видел; это могло оказаться галлюцинацией, вызванной мерцанием и вспышками.

Мгновением позже он понял, что ему не примерещилось. В нише стоял человек. Кулл очень ясно видел его, поскольку молнии исчезли так же внезапно, как вспыхнули. Нишу, похоже, теперь ничто не прикрывало: фигура уже не отражалась на глянцевитой поверхности пленки.

Человек был высок и хорошо сложен. Длинные рыжеватые волосы и борода обрамляли молодое лицо человека лет тридцати. Он был красив, как может быть красив сокол.

– Икс! – воскликнул Кулл.

Икс улыбнулся и вышел из шкафа. Потом огляделся вокруг и несколько раз моргнул, словно только что проснулся.

– Это Икс! – завопил Федор. – Я иду к тебе, Господин!

Он что было силы оттолкнулся от шкафа, рядом с которым стоял, раскинул в стороны руки, намереваясь заключить новорожденного в объятия. Но, забыв об осторожности, взлетел вверх и проплыл над головой Икса примерно в двух футах. Скуля и размахивая руками, он пересек помещение из конца в конец и с грохотом врезался в стену, да так сильно, что потерял сознание. Тело его медленно двинулось в обратном направлении. Из порезов на лице и лбу сочилась кровь и собиралась каплями.

Первой мыслью Кулла было прийти Федору на помощь. Но потом он вспомнил, что Икс является предметом обожания этого маленького человека и что бы Кулл ни сказал или ни сделал Иксу, все непременно окончится вмешательством Федора. Так что пусть он лучше пока поплавает там один.

– Сын мой, чем я могу помочь тебе? – обратился Икс к Куллу.

– Да брось ты эту чепуху! – буркнул тот. – «Сын»! Давай уж начистоту. Постарайся быть честным. Скажи мне правду.

– Что… – начал Икс.

– Да знаю я, – оборвал его Кулл. – Все та же старая песня. «Что такое правда?» Ладно. Расскажи тогда обо мне. Что я здесь делаю? Расскажи мне об этом месте. Что это за место? Зачем оно?

Икс слегка нахмурился, потом снова улыбнулся:

– Жил однажды человек, который вел праведную жизнь. Или думал, что праведную, а ведь человек является таким, каким себя представляет, не так ли?

Шли годы. Борода у человека поседела, лицо покрылось морщинами, и вокруг себя он видел множество плодов своей праведной жизни. Он имел большой дом, верную и покорную жену, много друзей, много почестей, много сыновей и дочерей и еще больше внуков и даже правнуков. Но, как у всех людей, дни его подошли к концу. И он лежал на смертном ложе, окруженный лучшими врачами на Земле. Он мог оплатить их услуги и купить самые лучшие лекарства. Но врачи и лекарства…

– Погоди-погоди! – перебил его Кулл. – Я уже сто раз это слышал. Знаешь что? Мне не нужны ни твои заготовленные впрок речи, ни заумные и непостижимые загадки. Мне нужны ответы на вопросы. Четкие, простые, вразумительные ответы! Кто как не ты может ответить? Так что давай говори! – Он с вызовом посмотрел на Икса и сжал кулак. И вдруг глаза его округлились, челюсть отвисла. – Ты вышел из шкафа! – пробормотал он. – И не плывешь! Ты стоишь!

– Кто верует, – ответил Икс, – тот может ходить там, где другие летают.

Кулл едва сдержался, чтобы истерически не захохотать.

– Мне не нужны поговорки или притчи! – завопил он. – Мне нужны ответы!

– Сначала ты должен научиться правильно формулировать вопросы, – сказал Икс. – А это, сын мой, требует терпения, усилий и мудрости. А также веры…

– Веры в то, что эти ответы существуют? – спросил Кулл. – Я же сказал, что меня не устраивает пустая болтовня. Я хочу знать! Сейчас!

Икс простер в благословении руки и заговорил:

– Жил однажды человек, который вел праведную жизнь. Или думал, что праведную, а ведь человек является таким, каким себя представляет, не так ли?

Шли годы. Борода у человека поседела, лицо покрылось морщинами, и вокруг себя он видел множество плодов..

Кулл взвыл и бросился на Икса, на лету вытаскивая из-за проволочного пояса кремневый нож.

Но Икс не пошевелился. Он продолжал говорить.

Кулл схватил его за горло и ударил ножом в грудь. Оба тяжело грохнулись на пол Кулл крепко держал свою жертву, боясь, что ненароком отскочит и будет беспомощно болтаться в воздухе. Икс, похоже, обладал весом, и Кулл хотел держаться за нечто реальное. Он снова и снова погружал кремень в грудь Иксу.

Кровь, брызнувшая из раны, собиралась в крупные капли и уплывала прочь Икс пытался что-то сказать, но не мог, задыхаясь в неослабных тисках.

Кулл вонзил нож Иксу в солнечное сплетение. В горле у того забулькала кровь и хлынула изо рта.

До сознания Кулла донеслись чьи-то-крики. Кричала Филлис.

Он оттолкнулся от Икса, подплыл к высокому шкафу и, уцепившись за него, оглянулся. Икс был мертв, а став мертвым, потерял вес. От толчка он поплыл лицом вниз в нескольких дюймах от пола и, наткнувшись на шкаф, замер.

– Заткнись! – заорал Кулл на Филлис. – Заткнись!

Филлис умолкла и теперь только всхлипывала. Вид у нее был испуганный.

– Не беспокойся! – крикнул Джек. – Я убил его, и никакая молния с небес не поразила меня! Я убил его, понимаешь? А теперь сотворю кое-кого и получше! Смотри!

Он пропихнул в щель черный диск и стал смотреть, как танцуют и свиваются друг с другом световые волокна. Опять, как в прошлый раз, из ниоткуда возникли кости, внутренние органы, вены и артерии, мышцы. Наконец свет погас, и появился новый Икс. Или некто похожий на неге.

Увидев, как из шкафа вышел бородатый мужчина, Кулл тут же сунул в гнездо третий диск. Четвертый. И через несколько минут рядом со шкафом стояли три Икса.

– Вот и прекрасно! – воскликнул Кулл. – Почему бы вам всем, Святой Троице, не потрепаться друг с другом, как вы это умеете? Заодно обогатитесь новыми впечатлениями, а? Послушайте свою же заготовленную речь, которую вы столько раз талдычили людям? Может, я все-таки узнаю конец той басни и выясню, что же надо было сделать старику? Или вы и сами толком не знаете?

– Что это? – закричала Филлис. – Я ничего не понимаю. Что ты сделал? Откуда они взялись?

– Не знаю. Но собираюсь выяснить, даже если мне придется содрать с них живьем кожу, расчленить их, вытянуть по одному все нервы и вытряхнуть правду вместе с потрохами!

Трое Иксов повернулись лицом к Куллу и, в унисон шевеля губами, произнесли:

– В этом нет необходимости. Сейчас я расскажу тебе то, о чем ты все равно узнал бы очень скоро. Однако ты не имеешь права поделиться услышанным с другими. Ты не можешь быть здесь пророком. Так же, как и так называемые демоны.

Кулл понял, что некто использует этих троих в качестве передатчиков и динамиков. А также приемников.

– Кто ты? – спросил он. – И где находишься?

– Сразу же за оболочкой твоего мира, человек, – ответили Иксы. – Я только входил, когда вдруг вспыхнул сигнал тревоги. Я исследовал ее источник и обнаружил, что Икс-дисками пользуется посторонний. Обычно духовно-телесный преобразователь не выпускает столько Иксов за такое короткое время. Поэтому я воспользовался неким аппаратом – его название тебе ни о чем не скажет – и напрямую подключился к Иксам.

– Ты ответил на второй вопрос, – сказал Кулл. – Но ты-то кто?

– Бессмертные? – произнесли Иксы. – Это название наиболее точно отвечало бы нашему обществу, но не отличало бы нас от вас. Предтечи? Но это дает лишь частичное описание. Моралисты? Подходит, но не охватывает все. Скажем так: Спасители.

– Спасители? – повторил Кулл. – Каким же образом вы спасаете? И кого?

Наступило долгое молчание. Трое бородатых мужчин безмолвно стояли, напоминая Куллу понурых овец. Свесив руки, они смотрели на него как на пустое место.

Кулл уже начал было подумывать, что связь прервали и ему лучше убраться отсюда, пока не пожаловал так называемый Спаситель, как вдруг Иксы заговорили:

– Я боролся с искушением явиться к тебе лично и устоял. Я не покажусь тебе, так как вид мой для тебя настолько ужасен, что ты не вынесешь. Это вовсе не означает, что я нахожу тебя физически привлекательным. Вовсе нет. Но я люблю тебя как живое создание. А потому продолжаю говорить через эти автоматы.