Текст книги "Неудачное попадание (СИ)"

Автор книги: Фенно Арина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 45 страниц)

Глава 32

Я проснулась от громких воплей, которые врывались в моё сознание, заставляя резко открыть глаза.

– Да чтоб тебя! Осторожнее, урод! – Главарь корчился от боли, в то время как одноглазый пытался промыть ему раненую руку бурдюком с водой.

– Да заткнись ты, – буркнул одноглазый, недовольно дёрнув бурдюк. – Это всего лишь царапина, а ты орёшь, как будто тебе руку оторвали!

– Царапина⁈ – взвыл главарь, сжимая зубы. – А если там зараза какая-нибудь? Вдруг этот хренов червяк ядовитый был⁈

Я поморщилась, приподнимаясь на локтях. В голове ещё было туманно, но слух постепенно возвращался. От их воплей хотелось закопаться обратно в землю и сделать вид, что я до сих пор сплю.

Но вот чего я точно не ожидала, так это обнаружить рядом хмурого проводника.

Он сидел рядом, скрестив руки на груди, и явно был в плохом настроении. Его взгляд был направлен на раненого главаря, и если бы взгляд мог убивать, бедняга уже бы истёк кровью ещё до того, как одноглазый успел промыть ему руку.

Я затаила дыхание, не двигаясь. В темноте его маска смотрелась ещё более жутко.

Но вдруг он повернулся, и наши взгляды встретились.

Я почувствовала, как сердце сделало лишний удар.

Его глаза, обычно спокойные и отстранённые, в этот раз выглядели иначе. В них был явный проблеск… волнения?

Я не знала, сколько времени он так сидел и смотрел на меня. Но, судя по тому, как быстро его выражение вновь стало непроницаемым, он и сам не ожидал, что я проснусь и застану его за этим занятием.

– Уже встала, – тихо пробормотал он, а потом отвёл взгляд. – Хорошо. Скоро выдвигаемся.

Будто ничего и не было.

Но я не забыла, что видела.

Я нахмурилась, стряхивая с себя остатки сна. В голове ещё было мутно, но одно я помнила точно – проводник сам говорил, что идти в темноте равносильно самоубийству.

– Погоди-ка, – я села ровнее, подозрительно глядя на него. – Ты же сам говорил, что в темноте идти нельзя. Почему сейчас мы должны выдвигаться в сумерках?

Он медленно перевёл на меня взгляд, как будто взвешивал, стоит ли мне вообще отвечать. Потом вздохнул, будто сдаваясь.

– Потому что это место больше не безопасно. – Он посмотрел в сторону, где ещё недавно стоял костёр, но сейчас от него остались лишь чёрные угли. – Следы остались. Нас могут найти.

Я вздрогнула.

– Кто?

– Если повезёт – хищники, которые просто учуют запах крови, – сказал он равнодушно, кивая на раненую руку главаря. – Если не повезёт… те, кто не должен нас найти.

Я сглотнула, ощущая, как по спине пробежал холодок.

– То есть ты хочешь сказать, что мы засветились?

– Да. – Он поднялся на ноги и потянулся, размяв плечи. – А теперь мы уходим, пока к нам не пришли в гости.

Я покосилась на главаря и одноглазого, которые, похоже, тоже поняли, что разныться у них нет времени.

– Двигаться сможешь? – строго спросил проводник, глядя на главаря.

– Да! – огрызнулся тот, зло сверкая глазами.

– Тогда собирайтесь. Через десять минут нас тут не должно быть.

Я вздохнула, понимая, что, несмотря на усталость, останавливаться и правда нельзя. Лучше идти в сумерках, чем ждать, пока неизвестно кто нагрянет по нашему следу.

Мы двинулись вперёд, оставляя позади наше временное убежище. Проводник шагал первым, его силуэт сливался с сумерками, и, казалось, он двигался абсолютно бесшумно.

– Держитесь рядом, – коротко бросил он, не оборачиваясь.

Голос был твёрдым, даже немного суровым. Никто не возразил.

Я шла между главарём и одноглазым, чуть позади проводника. Темнота сгущалась, превращая окружающий мир в сплошную, давящую стену неизвестности. Я сжимала кулаки, пытаясь не дрожать, но страх был липким и настойчивым.

Мне было страшно. До чертиков.

Каждый звук казался зловещим. Ветви скрипели, как будто что-то кралось в темноте. Камни под ногами шуршали, словно шёпот призраков. Я изо всех сил старалась держать себя в руках, но внутри меня нарастала паника.

Где Эрик? Где Алан? Где Дрейк?

Они живы? Или…

Я сжала зубы, пытаясь вытеснить эти мысли, но они впивались в сознание, как занозы.

Я боялась спросить. У этих уродов точно были ответы, но если они скажут, что мои мужчины мертвы… Что тогда?

Проводник шагал уверенно, его спина казалась мне единственной стабильной точкой во всём этом кошмаре.

Я не знала, куда нас ведут, не знала, что будет дальше. Но одно я знала точно – если я сломаюсь сейчас, то, возможно, уже не встану.

Поэтому я просто продолжала идти.

Я шла, стараясь не обращать внимания на дрожь, которая пробиралась под кожу. Это был не только страх, но и холод. Ночная сырость забиралась под порванное платье, липла к коже, пропитывая каждую клеточку тела.

Каждый шаг давался с трудом. Ноги подкашивались, а усталость наваливалась тяжёлым грузом.

Внезапно, когда мне показалось, что я вот-вот оступлюсь, меня резко схватили за запястье.

Я вскрикнула от неожиданности.

Проводник.

– Не отставай, – буркнул он, как обычно даже не взглянув на меня.

Его хватка была твёрдой, но не грубой. Тёплая, несмотря на перчатки.

Прежде чем я успела сказать хоть слово, он развернулся и снова пошагал вперёд, теперь буквально таща меня за собой.

Я споткнулась, но он не дал мне упасть.

– Ты ведь не хочешь остаться здесь одна, – пробормотал он, словно говорил сам с собой.

Я только сглотнула, продолжая идти рядом.

Теперь страх отступил, уступая место странному ощущению… безопасности?

Чёрт, что со мной не так?

Мы двигались сквозь темноту, и я почти не видела, куда идём. Всё, что было перед глазами – силуэт проводника, уверенно идущего вперёд, не сбавляя шага. Его пальцы всё ещё сжимали моё запястье, тёплые и надёжные, будто я не пленница, а часть их группы.

Я не знала, сколько прошло времени. Темнота делала его бесконечным. Единственным звуком был наш хруст шагов по сухой земле да редкие шорохи где-то вдалеке. Я старалась не думать, что за существа могли издавать их.

Наконец, впереди замаячило слабое свечение. Луна пробивалась сквозь разрывы в облаках, освещая дорогу, и я поняла, что мы приближаемся к каким-то руинам.

– Здесь передохнём, – глухо сказал проводник, отпуская мою руку.

Я едва удержалась на ногах, когда он убрал свою поддержку. Теперь, когда мы остановились, я осознала, как сильно устала. Всё тело ломило, дыхание сбивалось, а пальцы рук сводило от холода.

Главарь и одноглазый тоже выглядели измождёнными, но скрывали это за недовольными мрачными лицами.

– Чего ты нас сюда привёл? – рыкнул главарь, окидывая взглядом старые полуразрушенные стены. – Эти развалины что, безопаснее всего остального?

– Здесь никого нет, – отрезал проводник, оглядываясь по сторонам. – А главное, здесь есть укрытие от ветра.

Я тоже огляделась. Руины и правда выглядели заброшенными. Каменные колонны были расколоты, часть стен осыпалась, но внутри было достаточно места, чтобы переждать хотя бы пару часов.

Я уже собиралась тихонько забиться в угол, как проводник снова остановился рядом и сунул мне бурдюк с водой.

– Пей, – коротко приказал он.

Я моргнула.

– А ты?

– У меня есть ещё.

Я колебалась всего секунду, а потом сделала несколько осторожных глотков.

Вода была тёплой, но живительной, и я не смогла удержаться – выпила почти половину.

Проводник наблюдал за мной в молчании, затем, видимо убедившись, что я не собираюсь свалиться без сил, отошёл в сторону.

Главарь и одноглазый хмуро переговаривались между собой, но я не вслушивалась. Мне нужно было хотя бы немного передохнуть, пока они не решили снова двинуться в путь.

Я прислонилась к каменной стене, закрывая глаза.

Мне нужно было хоть немного прийти в себя.

Но стоило мне попытаться расслабиться, как перед глазами снова вспыхнула картина нападения.

Эрик… Алан… Дрейк…

Я не знала, живы ли они.

Где они.

Моё сердце заколотилось быстрее.

Я вцепилась в ткань плаща, который проводник дал мне ещё прошлой ночью.

Чёрт…

Что если…

Я сжала зубы, заставляя себя не скатиться в очередную волну паники.

Сейчас не время.

Сначала я должна выбраться отсюда.

Я прижималась спиной к холодной каменной стене, стараясь держаться подальше от главаря и одноглазого. Они сидели у огня, потирая руки и растирая ноги, что-то негромко обсуждая. Я не хотела слышать их разговор, не хотела быть рядом. Меня от них воротило.

Но холод пробирался под кожу, неприятной волной стягивая плечи и спину. Плащ, который мне дал проводник, конечно, помогал, но сидеть у ледяной стены было не лучшим решением.

Я пыталась игнорировать озноб, но он становился сильнее.

Проводник, который до этого сидел чуть в стороне, вдруг поднялся. Я заметила, как он мельком взглянул на меня, затем спокойно подошёл и… просто взял меня за локоть.

– Пошли, – буркнул он.

Я моргнула, растерявшись.

– К-куда?

Он ничего не ответил, а просто, не особо спрашивая моего мнения, потянул меня ближе к костру.

Я даже не успела возразить, как уже сидела у огня, чувствуя, как тепло приятно пробегает по коже.

Главарь и одноглазый сразу повернулись в мою сторону, их взгляды были… мерзкими.

– Смотри-ка, наш трофей уже пристроился, – ухмыльнулся главарь, потягиваясь. – Тебе бы лучше было благодарить нас, а не держаться в стороне, девочка.

– Да уж, – поддакнул одноглазый, его взгляд скользнул по мне так, что мне захотелось снова сбежать обратно в темноту. – Мы-то из-за тебя столько всего потеряли… а ты даже спасибо не скажешь.

Я напряглась, но не успела ответить.

Проводник, который всё это время спокойно сидел рядом, резко поднял голову.

– Заткнитесь, – ровно, но очень жёстко сказал он.

Воздух в руинах сразу стал тяжелее.

Мужики сразу стушевались. Главарь поморщился, но отвёл взгляд. Одноглазый лишь нервно хмыкнул.

Я сжала руки в кулаки, опуская глаза.

Проводник снова повернулся ко мне, явно проверяя, нормально ли я себя чувствую.

– Грейся, – сказал он тише.

Я молча кивнула и чуть подалась ближе к огню.

Может, он и был странным норком, как и эти уроды. Может, он тоже вёз меня в неизвестность.

Но рядом с ним я хотя бы не чувствовала себя добычей.

Главарь лениво потянулся, бросив на меня недвусмысленный взгляд, затем скривил ухмылку и повернулся к проводнику:

– Слышь, если она тебе так понравилась, можешь трахнуть разок. Мы вот тоже не против, заказчик не узнает.

Мои пальцы судорожно сжались, дыхание сбилось.

– Да уж, – подхватил одноглазый, скалясь. – У нас и выбора особо нет. И еды, и женских особей давно не было, а тут такой подарок.

Я почувствовала, как сердце гулко ударилось о рёбра. Их голоса становились липкими, мерзкими, обволакивали, оставляя липкий след на коже.

Я начала медленно отодвигаться, но прежде чем я успела хоть как-то отстраниться от этих двоих, на моё плечо легла большая тёплая рука.

Проводник.

Он спокойно, но властно потянул меня назад, и прежде чем я поняла, что происходит, обхватил меня за талию и притянул к себе, так что моя спина упёрлась в его твёрдую грудь.

Я напряглась, в панике пытаясь осознать, что делать. Бежать? Драться? Он ведь один из них, он же тоже в этом учавствует!

Но его руки не были жадными, они не скользили по моей коже, не вжимали в себя. Он просто держал меня, уверенно, но спокойно, словно давая понять этим двоим, что они зашли слишком далеко.

– Повтори, – голос проводника был холодным, но в нём чувствовалось едва уловимое раздражение.

Главарь немного переменился в лице, но сделал вид, что его не задело.

– Да ладно тебе, не прикидывайся святым. Мы все мужики.

Проводник чуть наклонил голову, его подбородок почти касался моей макушки.

– Я не такой, как вы, – отчеканил он.

Одноглазый сглотнул и попытался перевести в шутку:

– Что ты как баба, а? Особь же хороша, аппетитная.

Его хватка на мне немного усилилась, я чувствовала, как напряжены его мышцы.

– Последний раз предупреждаю, – его голос стал ещё ниже, предостерегающим. – Закройте рты.

Главарь сжал зубы, но, кажется, понял, что спорить дальше не стоит.

Я всё ещё не была уверена, что именно произошло. Меня спасали… или мне только что поменяли хозяина?

Главарь хмыкнул, явно недовольный таким поворотом событий, но спорить не стал. Одноглазый бросил на проводника раздражённый взгляд, но, увидев, как тот мрачно смотрит в его сторону, только сплюнул в костёр и отвернулся.

Я всё ещё сидела, прижатая к проводнику, и не знала, что делать. Моё сердце бешено колотилось, адреналин всё ещё бил в голову, а мысли путались. Он просто защищает меня… или у него тоже есть свои планы?

Мои пальцы непроизвольно сжались в ткань его плаща, и в этот момент он, похоже, понял, что я напряжена.

– Спокойно, – тихо сказал он, так, чтобы слышала только я. – Просто сиди молча.

Я не была уверена, успокаивает ли он меня или просто не хочет, чтобы я снова устроила сцену. Но его руки не были грубыми, и его голос не был таким, как у тех двоих. Он держал меня так, словно просто давая понять: она не ваша .

Я решила не спорить. Пока он был рядом, они не посмеют меня тронуть.

Главарь ещё какое-то время сверлил нас взглядом, потом фыркнул и снова принялся копаться в своей сумке. Одноглазый что-то бурчал, но уже не так громко, а потом и вовсе замолчал.

Мои плечи немного расслабились. Страх не ушёл, но уже не давил так сильно.

Проводник, похоже, решил, что ситуация утихла. Он чуть ослабил хватку, но не отодвинулся полностью.

– Ешь, – вдруг сказал он, протягивая мне кусок вяленого мяса.

Я моргнула, не сразу поняв, что он обращается ко мне.

– Мне…?

– Тебе, – кивнул он, небрежно кидая ещё один кусок себе в маску.

Как он вообще ел в этой штуке? Я не знала, но решила не задавать вопросов.

Я осторожно взяла мясо, но не ела. Просто смотрела на него, пытаясь понять, чего он хочет.

– Ты всё ещё не понимаешь, да? – усмехнулся он, склонив голову набок.

Я медленно покачала головой.

– Я не из их банды, – сказал он тихо, но в его голосе прозвучала явная неприязнь. – И мне плевать, что они думают.

Я смотрела на него, не зная, чему верить.

– Тогда почему ты здесь?

Он чуть прищурился.

– Работа. Но я не торгую людьми.

Мои пальцы сжались на еде.

– Значит… ты не отдашь меня им?

Он склонился чуть ближе, и я затаила дыхание.

– Если бы я хотел, чтобы они с тобой что-то сделали, ты бы сейчас не сидела у меня под боком.

Я сглотнула. Его слова звучали грубо, но в них было что-то… обнадёживающее.

– Ешь, – повторил он, возвращая разговор к еде.

Я неуверенно откусила кусочек, но внутри разгоралась маленькая искра надежды.

Если он уже несколько раз защищал меня, то, может быть… Может быть, даже в конце этого пути он не позволит им меня забрать?

Когда лагерь окончательно затих, стало понятно, что пора укладываться на ночлег. Главарь и одноглазый, не особо церемонясь, просто завалились на свои места у костра, укрывшись плащами. Я же всё ещё сидела рядом с проводником – с этим норком, который, как ни странно, не дал меня в обиду.

Его рука больше не держала меня так крепко, но он и не отпускал полностью. Казалось, он просто следил за тем, чтобы я оставалась рядом.

– Нам тоже надо спать, – ровно произнёс он, двигаясь так, будто его вообще не заботило, что я ещё не до конца поняла, как быть. – Долгий путь впереди.

Я сжала губы. Лечь рядом с кем-то… особенно с мужчиной, даже если он защитил меня, было… странно? Непривычно? Или я просто боялась расслабиться?

Но когда он потянул меня вниз, словно это было само собой разумеющимся, я не сопротивлялась. Он устроился на боку, а я оказалась рядом, вполовину прижатая к его груди. Его рука уверенно легла мне на талию, будто закрепляя: здесь твоё место, не рыпайся .

Я замерла. От неожиданности, от близости, от… того, что мне не казалось это таким уж плохим. Он был тёплым. Вокруг становилось всё холоднее, и это тепло оказалось единственным, что могло согреть меня этой ночью.

Я не была уверена, осознаёт ли он, как это выглядит. Или ему вообще всё равно?

Какая-то глупая часть меня надеялась, что он сделает что-то ещё – скажет что-то, например. Но он оставался молчаливым. Дышал ровно, расслабился… похоже, действительно собирался спать.

Я колебалась.

Не надеясь, что он вообще ответит, я шепнула:

– Как тебя зовут?

Он не сразу среагировал. На мгновение я подумала, что он либо заснул, либо решил проигнорировать меня, но потом неожиданно слегка повернул голову, чтобы говорить ближе к моему уху.

– Хант.

Я моргнула, едва веря, что он вообще ответил. И что за имя такое… хищное?

Но прежде чем я успела это осмыслить, он сам задал вопрос:

– А ты?

Я замерла. Он интересуется?

– Анриэль, – выдохнула я, не понимая, почему голос вдруг предательски дрогнул.

Он ничего не сказал, но его пальцы чуть сжались на моей талии, как будто запоминая.

А потом он просто остался неподвижен, будто так и должно быть.

И я не знала, стоит ли мне паниковать… или впервые за долгое время почувствовать себя в относительной безопасности.

Мои веки тяжело опустились, дыхание стало ровнее. Вокруг была только тьма, костёр, тихие голоса умирающего пламени… и тепло Ханта рядом.

И только перед тем, как окончательно провалиться в сон, я поймала себя на мысли, что, возможно, в конце этого пути… он не отдаст меня им.

Проснулась я от ощущения, что кто-то осторожно, но настойчиво отодвигает меня в сторону.

Я замерла, в первую секунду не понимая, где нахожусь. Было тепло. Не так, как от костра, а… по-другому. Более живо. Более настоящим .

А потом осознание ударило меня, как ведро холодной воды.

Хант.

Я спала рядом с ним. Нет, не просто рядом – в его руках .

Я резко приподнялась, вырываясь из его хватки. Он уже полностью проснулся, сел, потянулся, будто ночь, проведённая на холодном камне, не доставила ему никаких неудобств.

– Подъём, – буркнул он, как ни в чём не бывало.

Я сглотнула, пытаясь скрыть свою растерянность.

Остальные тоже зашевелились. Главарь злобно бурчал себе под нос, потирая больную руку, а одноглазый натягивал сапоги с таким видом, будто ему все вокруг смертельно надоели.

Я поднялась на ноги, стряхивая с себя остатки сна, и осмотрелась. Сумерки ещё не рассеялись полностью, но воздух стал чуть менее холодным. Скоро рассвет.

Хант быстро осмотрел местность, проверил снаряжение и, не теряя времени, жестом велел всем собираться.

– Выходим через десять минут.

Я же, пока остальные были заняты, обернулась к нему, пытаясь набраться смелости, чтобы задать вопрос, который мучил меня с самого начала этого пути.

– Почему это место такое? – спросила я, глядя на него. – Оно… будто мёртвое.

Он не сразу ответил.

– Оно не мёртвое, – наконец произнёс он, поправляя ремни на броне. – Оно раненое.

Я нахмурилась, не понимая.

– Раненое?

Он кивнул, глядя куда-то вдаль.

– Здесь была война. Давно, но не для мира.

Я внимательно смотрела на него, пытаясь уловить смысл его слов.

– Мир живой, Анриэль, – добавил он, посмотрев на меня краем глаза. – И здесь пролили слишком много крови.

От его слов меня передёрнуло.

– Это как незажившая рана?

– Или метастазы, – коротко ответил он.

Я не знала, что сказать.

Всё вокруг вдруг показалось ещё более жутким. Эти обожжённые, чёрные деревья. Земля, которая казалась каменной, но на самом деле могла быть чем-то… другим. Ветер, несущий в себе запах пепла, даже спустя столько лет.

Я почувствовала, как по коже пробежали мурашки.

– Поэтому здесь всё такое… – я сглотнула. – И эти твари…

Хант не ответил, но в его взгляде мелькнуло что-то, чего я не могла разобрать.

– Собирайся, – только и сказал он. – Времени мало.

И, как ни в чём не бывало, развернулся, проверяя путь дальше.

Я осталась стоять, пытаясь осознать услышанное.

Мир живой . Но в этом месте он умирает. Или, может, просто… никогда не заживёт.

Я молча наблюдала, как Хант осматривал тропу впереди. Его слова до сих пор звенели в голове, будто отголоски чьего-то далёкого голоса.

Мир живой.

Но этот мир болен.

Я вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок. Теперь я не могла смотреть на местность так же, как раньше. Мне казалось, что в каждой скале, в каждом перекрученном, почерневшем дереве скрывается что-то… сломанное. Искажённое.

Я вздрогнула и отвернулась, решив больше не думать об этом.

Тем временем остальные тоже были готовы. Главарь с перекошенным от боли лицом сжимал свою раненую руку, одноглазый проверял флягу с водой, а Хант, как всегда, выглядел невозмутимо.

– Двигаемся, – коротко бросил проводник и первым шагнул в узкий проход между скал.

Я пошла за ним, не желая оставаться рядом с теми двоими дольше, чем необходимо.

Шли мы долго. Молчаливо, сосредоточенно. Никто не разговаривал, даже одноглазый, который обычно не упускал случая пробурчать что-то саркастичное.

Я всё ещё дрожала, но уже не от холода – от осознания.

Мир живой, но здесь он умирает.

Каково это – чувствовать, что ты гниёшь изнутри?

Мы шли всё дальше, и тишина становилась всё гуще, давящей.

Только спустя пару часов Хант, не оборачиваясь, заговорил:

– Скоро выйдем к перевалу.

Я удивлённо посмотрела на его спину.

– Это хорошо?

– Это значит, что дальше идти будет сложнее, – ответил он спокойно.

Я сжала губы. Конечно. Здесь не могло быть ничего простого .

Главарь поморщился.

– А там есть место, где можно будет передохнуть?

– Возможно, – Хант пожал плечами. – Если нас туда пустят.

– Кто? – подозрительно спросил одноглазый.

Хант не ответил.

Я внезапно поняла, что не хочу знать.

Мы продолжили путь, а я только сильнее вжималась в плащ проводника.

Ощущение, что мы идём прямо в пасть чего-то живого , становилось всё сильнее. Наверное проснулась моя чуйка.

Когда Хант наконец сказал, что можно передохнуть, я буквально почувствовала, как напряжение спадает с моих плеч. Мы выбрались на небольшую площадку среди скал, с одной стороны был обрыв, с другой – каменная стена, надёжно укрывающая нас от посторонних глаз. Вроде бы безопасно, насколько вообще можно считать это место безопасным.

Главарь и одноглазый сразу же устроились ближе к стене, выглядя так, словно им было плевать, кто или что может выйти к ним из темноты. Или они просто слишком устали, чтобы об этом думать.

Я же, не дожидаясь приглашения, села рядом с Хантом. Он уже привычно держался отдельно, чуть в стороне, и мне почему-то казалось, что рядом с ним действительно спокойнее.

Несколько секунд мы просто сидели в молчании. Затем он, даже не глядя на меня, достал бурдюк и протянул мне.

– Пей.

Я сначала замялась, но жажда взяла верх, и я быстро взяла воду из его рук.

Глоток был тёплым и чуть горчил, но после долгого пути в пыльном аду мне показалось, что это самая вкусная вода в жизни. Я тихо выдохнула, возвращая бурдюк обратно.

Краем глаза я заметила, как Хант, всё так же не глядя на меня, одной рукой чуть приподнял свою маску, ровно настолько, чтобы можно было выпить, но не открыть лицо полностью. Он сделал несколько коротких глотков и так же быстро опустил маску обратно. Всё это выглядело таким привычным, словно он делал это всю жизнь.

Я поймала себя на том, что не могу отвести взгляд. Не потому, что мне было интересно, как он выглядит под маской – хотя и это тоже, – а потому, что даже его движения были странными, отточенными до автоматизма, но в них сквозила какая-то настороженность. Будто он всегда готов к тому, что придётся быстро её вернуть на место.

Я быстро отвела глаза, чтобы он не заметил моего взгляда.

– Спасибо, – тихо пробормотала я.

Он промолчал, но чуть кивнул, пряча бурдюк обратно в сумку.

Я устало облокотилась на скалу, стараясь хоть немного расслабить напряжённые мышцы. Несмотря на то, что страх и усталость никуда не делись, рядом с ним я чувствовала себя хоть чуточку спокойнее.

Мы сидели в тишине, лишь изредка слышались редкие потрескивания далёкого костра, который развели главарь и одноглазый. Я почти задремала, когда внезапно услышала негромкий голос Ханта.

– Почему ты отказалась от него? – спросил он, и в его голосе было что-то… странное. Лёгкая нервозность? Или даже смущение?

Я открыла глаза и нахмурилась, не сразу понимая, о чём он говорит.

– О ком ты?.. – тихо уточнила я, глядя на него.

Он по-прежнему не смотрел на меня, но по едва заметному движению его пальцев, которыми он будто бы машинально сжимал ткань своего плаща, я поняла – этот вопрос дался ему не так легко, как могло показаться.

– Мужчина, с которым у тебя возникла связь, – негромко, почти шёпотом уточнил он.

Я моргнула.

– Ты о заказчике? – едва сдержалась от смеха, но потом резко осеклась, осознавая, что он говорит серьёзно.

Он кивнул, но напряжение не исчезло. Напротив, казалось, что ему самому некомфортно задавать этот вопрос.

Я удивлённо уставилась на него, не понимая, откуда вдруг взялся этот интерес. И, самое главное, почему именно сейчас?

– А почему тебя это так интересует? – осторожно спросила я, наблюдая за ним.

Хант чуть заметно передёрнул плечами, но так и не посмотрел в мою сторону.

– Просто… – он замолчал, словно не зная, как правильно подобрать слова, а потом тихо добавил: – Мне кажется, что женские особи не должны отказываться от таких связей, если они действительно есть.

Я задумалась.

– Связь была, – произнесла я, подбирая слова, – это не значит, что я должна принимать его. Это не делает меня его собственностью.

Хант чуть повернул голову в мою сторону, но его взгляда я всё равно не видела.

– Даже если это… судьба? – его голос был странным, будто он сам не понимал, зачем это спрашивает.

Я хмыкнула.

– Судьба… – повторила я, глядя в ночное небо. – Я предпочитаю выбирать сама.

Он долго молчал после этого, а я пыталась понять, что именно его так взволновало.

Хант не двигался и не отвечал, но я чувствовала, что мои слова его задели. Пусть он и оставался внешне спокойным, но что-то в его позе изменилось – плечи напряглись, пальцы чуть заметно сжались, а дыхание стало глубже и размереннее, будто он старался не показывать эмоции.

Почему-то мне казалось, что это его больная тема. Я не знала, почему, но внутренний голос подсказывал – он слишком остро воспринял мои слова. И прежде чем осознала, что делаю, я продолжила.

– Понимаешь… – мой голос звучал чуть тише, чем хотелось бы, но срываться я не позволяла. – Он изначально видел во мне только развлечение. Я была для него чем-то несерьёзным, временным. Но когда оказалось, что между нами есть связь… – я сглотнула, вспоминая те мгновения. – Он не поверил. Обозвал меня многими словами, которые я не хочу вспоминать. Обозвал лгуньей, манипуляторшей, тварью, которая просто хочет заполучить власть над ним.

Я коротко усмехнулась, но в этом смехе не было ни капли веселья.

– А вскоре он стал убийцей… – мой голос дрогнул. – Возможно, не своими руками, но из-за него пострадал мой муж, а его коллега был убит.

После этих слов наступила тишина. Густая, вязкая, давящая. Хант всё так же смотрел вперёд, но по тому, как едва заметно сжались его кулаки, я поняла, что он борется с собой.

А потом он заговорил.

– Он испугался? – голос его был хрипловат, будто застрял в горле.

Я пожала плечами.

– Может быть. Может, он просто был таким с самого начала. Но факт остаётся фактом: как только он понял, что ситуация не под его контролем, он выбрал самый подлый выход.

Хант молчал, но я чувствовала, как в нём закипает гнев. Он не проявлял эмоций, но напряжение в его позе было ощутимым. Пальцы снова непроизвольно сжались, а маска чуть дёрнулась, будто он скрипнул зубами.

– Это… подло, – медленно, с заметным отвращением произнёс он.

Я внимательно посмотрела на него. Он говорил с той же холодной сдержанностью, но в его голосе звучало что-то личное. Что-то, что заставило меня задуматься.

– Да, – просто ответила я, вновь ощущая тот комок боли, что жил внутри меня всё это время.

Мы снова замолчали.

Но теперь тишина не была пустой.

Она гудела чем-то невыраженным, наполненная мыслями, догадками, тем, что не было произнесено вслух. Я видела, как Хант старается вернуть себе привычную отстранённость, но его глаза выдавали другое.

И, возможно, в этот момент я впервые задумалась, что этот норк тоже несёт в себе свои раны.