Текст книги "Неудачное попадание (СИ)"

Автор книги: Фенно Арина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 45 страниц)

Глава 16

К концу бала мы все разделились и пошли отдельными группками, каждый так сказать своей семьей. У меня не было ни настроения, ни желания для близости, а голова разболелась с новой силой. Подойдя к нашим дверям, я увидела, как из комнаты Хили выходит Вивьен с мужьями. Она покачала головой, и этот жест лишь усилил мою тревогу.

Когда мы оказались в моей комнате, парни пытались меня утешить, но всё было тщетно. Я не могла избавиться от чувства беспокойства. В итоге я отправила их к себе, сказав, что хочу побыть одна. Они, хоть и неохотно, но подчинились, понимая, что иногда мне нужно личное пространство.

Почти всю ночь я не могла уснуть, а когда под утро организм наконец сдался, я провалилась в неглубокий и беспокойный сон.

Утро добрым мне не показалось. Это был выходной, но начался он с какого-то странного шума за дверью. Сначала я решила проигнорировать, подумав, что это обычные звуки академии после бала. Но крики стали нарастать, становясь всё громче и тревожнее. Они больше напоминали массовую панику, чем утреннюю суету.

– Кто там так орёт с утра пораньше⁈ – пробормотала я, приподнимаясь с кровати.

Почувствовав, как сердце неприятно сжимается, я вскочила, накинула махровый халат и сунула ноги в тёплые тапочки. Шаркая, я выбежала в коридор. Там меня встретила жуткая картина.

Возле одной из дверей собралась толпа девушек. Они кричали, визжали, кто-то махал руками, а другие просто стояли с остекленевшими глазами, прикрывая рот ладонями. Гул голосов сливался в однотонный шум, но отдельные фразы всё же доносились до меня:

– Она… она лежит там внутри!

– Надо что-то делать! – выкрикнула одна из девушек, дергая соседку за рукав.

Я сделала несколько шагов ближе, но из-за толпы ничего не было видно. Дверь, возле которой сгрудились девушки, была лишь приоткрыта, и всё это лишь добавляло напряжения. Толпа толкалась, кто-то пытался отойти, но большинство оставались на месте, заворожённые ужасом.

– Ты тоже пришла посмотреть? – обратилась ко мне одна из девушек. Её голос дрожал, а лицо было белее снега.

Прежде чем я успела ответить, кто-то из толпы не выдержал и толкнул дверь сильнее. Она распахнулась настежь, и в коридоре повисла гробовая тишина.

На кровати лежала девушка. Её рыжие волосы разметались по подушке, лицо было смертельно-бледным, а глаза – остекленевшими. Шея была туго обмотана ремнём или шарфом, оставившим глубокие красные следы.

Все замерли, не в силах отвести взгляда от жуткой картины.

Затем раздался чей-то пронзительный крик, который эхом разнесся по коридору. Паника вспыхнула с новой силой: кто-то толкался, кто-то плакал, а я всё стояла, не в силах двинуться. Холодный пот струился по моей спине, а сердце глухо билось, словно отдалённый барабан.

Всё, что я могла сделать в этот момент, – это пытаться осознать, что только что увидела, и как с этим теперь жить.

В коридоре творился настоящий хаос: девушки кричали, рыдали, не зная, что делать, и отступали назад, прижимаясь друг к другу. Воздух был пропитан паникой и страхом, и казалось, что шум не стихнет никогда.

Но вдруг раздались тяжёлые, уверенные шаги, и появился комендант – высокий, статный мужчина с суровым выражением лица и холодными серыми глазами. Его фигура мгновенно притянула к себе все взгляды, а громкий и властный голос разрезал шум:

– Что здесь происходит⁈

Толпа девушек мгновенно замерла, как будто их охватил магический паралич. Комендант окинул собравшихся строгим взглядом, затем, заметив тело на кровати, нахмурился ещё сильнее.

– Все по комнатам, немедленно! – рявкнул он, его голос эхом разнёсся по коридору. – До приезда следователей из столицы никто не должен покидать свои комнаты! Никаких исключений!

Девушки начали нерешительно пятиться назад, толкаясь и перешёптываясь. Некоторые продолжали всхлипывать, оглядываясь на бездыханное тело. Кто-то прикрывал лицо руками, кто-то подталкивал подругу, но при этом никто не осмеливался не подчиниться приказу.

Комендант, как охранник порядка в этом хаосе, следил за каждым, его проницательный взгляд скользил по толпе.

Когда его суровые глаза встретились с моими, я почувствовала, как внутри всё сжалось.

– Ты тоже, иди к себе, – коротко бросил он, указав на мою дверь. – Здесь нечего делать.

Его голос был холодным и непоколебимым, не оставляющим места для возражений. Я кивнула, стараясь не выдать дрожи, и медленно направилась к своей комнате.

Закрыв дверь, я почувствовала, как напряжение и ужас захлестнули меня с новой силой. Облокотившись спиной о стену, я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Всё происходящее казалось каким-то кошмаром.

Сев на кровать, я поджала ноги под себя и машинально обхватила колени. В голове крутился вихрь мыслей, но одна из них звучала особенно громко и отчётливо: мертвая девушка – это Луиза .

Рыжие волосы, её лицо, которые я успела заметить мельком, не оставляли сомнений. Луиза. Она была известна своим стремлением к богатым мужчинам, своей напористостью и готовностью идти на всё ради собственной выгоды. Она была ещё той стервой, и ни для кого это не было секретом.

Я закрыла глаза, вспоминая, как часто она бросала в мой адрес язвительные замечания, стремясь задеть меня. Мы никогда не ладили. Она вечно выискивала тех, кто мог бы помочь ей достичь цели – будь то влияние, богатство или просто статус.

Но кто мог решиться на такое? За что её могли убить?

Может быть, её попытки зацепить влиятельных мужчин привели к каким-то опасным связям? Или это был кто-то из студентов, кому она перешла дорогу? Эти вопросы всплывали в голове, не давая покоя.

Смерть Луизы была шокирующей, пугающей и, если честно, выбивала почву из-под ног. Я пыталась понять, как кто-то мог решиться на подобное. Возможно, она перешла границу, о которой не знала.

Тяжёлые мысли гудели в голове, как набат. Я сидела в своей комнате, чувствуя, как страх медленно сменяется холодным ожиданием. Мне оставалось только ждать – ждать прибытия следователей, которые, надеюсь, смогут пролить свет на эту трагедию.

В какой-то момент нам разрешили идти кушать.

Обед в столовой был необычно мрачным. Вместо привычного шума, смеха и оживленных разговоров царила гнетущая тишина, нарушаемая лишь приглушённым шёпотом. Группы студентов сидели вместе, переговариваясь на пониженных тонах, их взгляды то и дело метались в стороны, будто опасались, что их подслушают. В воздухе витали страх и напряжение.

Мы с Эриком, Аланом, Вивьен и Хили собрались за одним столом, но, несмотря на компанию, тишина и тревога прочно обосновались между нами. Обычно яркие глаза моих подруг сейчас казались потухшими, а их голоса едва пробивались через общую атмосферу гнетущей неопределенности. Эрик, всегда готовый поддержать разговор, выглядел задумчивым, его брови были нахмурены. Алан, обычно спокойный, постукивал пальцами по столу, явно нервничая.

– Вы тоже видели её? – наконец нарушила молчание Хили, её голос дрожал.

– Да, – тихо ответила я, стараясь не встречаться с ней взглядом. Образ мёртвой Луизы вновь встал перед глазами, вызывая неприятный холодок.

– Это было ужасно, – добавила Вивьен, её голос едва слышно дрожал. Она покачала головой, словно пытаясь стряхнуть с себя тягостные мысли. – Кто-то говорил, что она была замешана в каких-то тёмных делах. Может, это как-то связано?

Мы переглянулись, но никто не ответил. Слова Вивьен повисли в воздухе, оставив нас размышлять над этой догадкой. Неужели у Луизы действительно были враги, которые решились на такое? И когда она их успела завести?

– Следователь уже приехал, – наконец тихо сказал Эрик. Его голос звучал напряжённо. – Нас скоро вызовут на допрос.

– Что они могут спросить? – задумчиво произнесла Хили, избегая смотреть прямо на нас.

– Наверное, кто где был, что видел, – предположила я, аккуратно отодвигая недоеденную еду. Аппетита не было совсем, а слова Хили только усилили ощущение, что мы оказались в центре чего-то гораздо более серьёзного, чем могли предположить.

– Нам нечего скрывать, – уверенно добавил Алан, хотя его пальцы продолжали барабанить по столу. – Нужно просто сказать правду.

Его слова прозвучали логично, но не успокоили. Обед продолжался, но ни у кого из нас не было желания обсуждать что-то обычное или отвлечённое. Вместо этого шёпот стал нашим фоном, а короткие взгляды и гнетущая тишина заполняли пустоты между словами.

Этот день, казалось, изменил многое в нашем внутреннем мире. Все понимали: убийство Луизы – не просто трагедия, это событие, которое бросит тень на каждого из нас, оставив свой след в академии. Впереди нас ждало неизвестное, и только следствие могло дать ответы, которые мы все так ждали.

Меня беспокоила Хили. Вчера она пропала с бала заплаканной и сейчас выглядела не лучше. Её глаза были красными, а лицо усталым и бледным. Я не могла не заметить, как она нервно теребила край своей салфетки, избегая смотреть кому-либо в глаза.

– Всё в порядке? – тихо спросила я, пытаясь придать голосу как можно больше мягкости.

Хили вздрогнула и посмотрела на меня, но быстро отвела взгляд.

– Да, всё нормально, – ответила она, но её голос звучал неубедительно.

Я хотела задать ей ещё несколько вопросов, понять, что произошло вчера, почему она была так расстроена. Но страх узнать что-то страшное, что могло бы связать её с трагедией Луизы, останавливал меня. А если она что-то знала? Или, хуже того, была замешана в этом? Эти мысли не давали мне покоя.

Вот куда они могли влезть? Они не общались и их связывал только этот как там его… Говард.

Вивьен, заметив наш короткий разговор, аккуратно положила руку на плечо Хили, пытаясь её успокоить.

– Всё будет хорошо, – сказала она, но её голос тоже звучал неуверенно.

Эрик и Алан, уловив напряжение, переглянулись, но ничего не сказали. Они понимали, что сейчас не время для лишних вопросов.

Я обратила внимание на свои мысли: нужно дождаться опроса следователя, надеясь, что он сможет пролить свет на происходящее. А пока я могла лишь сидеть и молча поддерживать подругу, не зная, чем ей помочь. Расспрашивать о Говарде, сейчас было не уместно.

Мы все получили приказ вернуться в свои комнаты и ждать вызова на допрос. Коридоры наполнились тихими шагами и тяжёлой тишиной. Каждый понимал, что события этого дня ещё далеко не закончены. Когда я закрыла за собой дверь, в голове всё ещё шумело. Мысли о Хили, её поведении за обедом, и о том, что меня ожидало, накладывались друг на друга, вызывая бесконечное беспокойство.

Ожидание было самым мучительным. Я прислушивалась к каждому звуку за дверью, к любому шороху, предвещающему стук. Время тянулось бесконечно, и я сидела, сжимая подушку, словно это могло защитить меня от надвигающейся неизвестности. Я была её соседкой, но вызвали меня явно не одной из первых.

Когда в дверь наконец постучали, я вздрогнула, почувствовав, как сердце ухнуло в пятки. Собравшись, я подошла и открыла её. На пороге стоял помощник следователя – высокий мужчина с короткими тёмными волосами и суровым выражением лица.

– Пожалуйста, следуйте за мной, – произнёс он без лишних слов.

Коридор казался длиннее и тише, чем обычно. Мы шли в полной тишине, каждый мой шаг отдавался эхом в голове. Я пыталась собраться, но волнение только усиливалось. Помощник привёл меня к двери, за которой находился кабинет для допросов, и кивком предложил войти.

Внутри царил полумрак. Свет, падающий от настольной лампы, создавал глубокие тени, будто подчёркивая напряжённость момента. За столом сидел старший следователь. Его облик заставлял остановиться и внимательно рассмотреть: волосы мягкими прядями спускались на лоб, а ярко-фиолетовые глаза казались нереальными на фоне его серо-графитовой кожи. Это сочетание делало его почти гипнотической фигурой. Он сидел с прямой спиной, не отрывая взгляда от меня, словно уже знал все ответы на свои вопросы.

– Проходите, присаживайтесь, – его голос был глубоким и спокойным, но в нём ощущалась твёрдая уверенность, которой невозможно было противостоять.

Два помощника стояли за его спиной. Один – знакомый мне высокий и строгий мужчина, другой – рыжеволосый, с почти добродушным выражением лица, которое, однако, не ослабляло общей напряжённости. Я села на стул напротив следователя, чувствуя, как его пристальный взгляд словно проникает внутрь.

– Мы зададим вам несколько вопросов, – начал он, слегка наклоняя голову набок. – Нам нужно выяснить всё, что вы знаете.

Я кивнула, стараясь выглядеть спокойно, хотя внутри меня разрывало от напряжения.

– Начните с того момента, когда вы проснулись, – продолжил он, медленно складывая руки перед собой.

– Я проснулась от шума, – начала я, вспоминая события того утра. – Это были крики. Очень громкие, отчаянные. Я вскочила с кровати, надела халат и тапочки, и побежала в коридор.

Я сделала паузу, пытаясь подобрать слова. Воспоминания снова затопили меня, и сердце забилось быстрее.

– В коридоре была толпа девушек. Они собрались у одной из дверей. Кто-то кричал, кто-то плакал. Дверь распахнулась, и тогда мы увидели Луизу… – мой голос дрогнул, и я замолчала, ощущая, как тяжёлые образы всплывают перед глазами. – Она лежала на кровати. Её рыжие волосы были раскинуты по подушке, а на шее… ремень или что-то подобное. Это выглядело ужасно.

Я опустила голову, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Мои руки задрожали, и я сжала их, пытаясь взять себя в руки. Следователь молчал, позволяя мне собраться. Его взгляд оставался таким же внимательным и проницательным.

– Насколько вы были знакомы с Луизой Серхио? Дружили ли вы с ней? – наконец задал он следующий вопрос, слегка приподняв бровь.

– Мы были знакомы, – ответила я, стараясь говорить ровным голосом. – Но нельзя сказать, что мы дружили. Луиза… была сложным человеком. Мы обе недавно попали в этот мир, но у нас не было близких отношений. Она часто пыталась привлечь внимание богатых парней, и это нередко вызывало конфликты.

– Конфликты с кем? – его вопрос прозвучал спокойно, но настойчиво, заставив меня замереть.

Я попыталась вспомнить всё, что знала, каждый разговор, каждый случай, когда Луиза привлекала внимание.

– С другими девушками, которые ей завидовали, – сказала я наконец. – Иногда её интересы пересекались с их. Но я не могу вспомнить ничего серьёзного.

Следователь снова замолчал, его фиолетовые глаза казались ещё более пронзительными. Я сидела напротив него, чувствуя, как каждый мой ответ взвешивается и анализируется. Это было похоже на испытание, в котором я боялась сделать неверный шаг, но знала, что должна говорить правду.

Я замолчала, чувствуя, как в комнате нарастает напряжение. Тишина, прерываемая только слабым звуком перьев по бумаге, казалась почти осязаемой. Следователь медленно записывал мои слова, не поднимая взгляда, но было очевидно, что он внимательно слушал каждую деталь.

Его фиолетовые глаза, такие проницательные и гипнотические, снова встретились с моими. Казалось, что он смотрел не просто на меня, а куда-то внутрь, словно пытаясь прочесть мои мысли. Его лицо оставалось непроницаемым, и только слабое постукивание пальцев по столу выдавало, что он что-то обдумывает.

– У вас с Луизой были конфликты? – задал он следующий вопрос, медленно выговаривая каждое слово, будто проверяя мою реакцию.

Я опустила глаза, стараясь собраться с мыслями. Всё это вызывало у меня неприятные воспоминания, но скрывать правду не имело смысла.

– Да, иногда возникали, – ответила я честно. – Луиза была резкой и язвительной, особенно если дело касалось её интересов. Но наши конфликты никогда не выходили за рамки слов. Больше похоже на мелкие стычки, чем на что-то серьёзное.

Следователь кивнул, записывая мои слова, и снова поднял на меня взгляд. Его брови слегка приподнялись, будто он ожидал чего-то большего.

– А с кем она дружила? Были ли у неё близкие друзья? – задал он новый вопрос, теперь уже немного мягче.

Я задумалась, вспоминая, как Луиза всегда была окружена людьми, но по-настоящему близких отношений у неё не было. Её манера общения была такой, что люди вокруг неё часто чувствовали себя просто инструментами в её игре.

– Нет, я не думаю, что у неё были близкие друзья, – сказала я, выбирая слова. – Она общалась с теми, кто мог быть ей полезен. В академии она вращалась среди тех, кого считала перспективными, но я бы не назвала это дружбой.

Следователь снова что-то записал, не перебивая. Его помощники внимательно слушали, один из них иногда делал пометки в своей папке. Атмосфера в комнате становилась всё более напряжённой, как будто каждое моё слово должно было стать важной частью мозаики.

– А у неё были враги? – голос следователя прозвучал чуть громче, с ноткой строгой настойчивости. – Может быть, кто-то, с кем её конфликты выходили за рамки простых словесных перепалок?

Этот вопрос заставил меня напрячься. Образ Луизы, её манеры и поведение, её стремление всегда быть в центре внимания, всплыл перед глазами.

– Я не могу назвать конкретных людей, – начала я медленно, стараясь быть осторожной. – Но её манера поведения часто вызывала раздражение. Особенно у девушек, которые видели в ней соперницу. Она всегда привлекала внимание к себе и не стеснялась использовать любые средства, чтобы добиться желаемого. Это могло создать у неё врагов.

Следователь слегка наклонил голову, продолжая внимательно изучать меня. Его пальцы сжались в замке, когда он склонился чуть ближе к столу.

– Вспомните, были ли какие-то недавние случаи, когда Луиза вступала в особенно острые конфликты? С кем-нибудь из студентов? Может, с кем-то из преподавателей? – его голос звучал мягче, но требовательнее.

Я попыталась вспомнить что-то конкретное, но всё было слишком размыто. Луиза была мастером создавать мелкие драмы, но ни один из недавних инцидентов не выглядел достаточно серьёзным.

– Мне ничего не приходит в голову, – призналась я. – По крайней мере, ничего, что выглядело бы угрожающим.

Следователь кивнул, задумчиво постукивая пальцами по столу. Затем он сложил руки перед собой и, сменив тон, проговорил:

– Вы можете не переживать, – его голос стал чуть теплее, а взгляд смягчился. – Всё, что вы сказали, останется между нами. Мы лишь хотим выяснить правду, чтобы найти виновного и не дать повториться подобному.

Его слова должны были меня успокоить, но внутри оставалось тяжёлое чувство. Я чувствовала, что, несмотря на всю кажущуюся объективность, следователь не теряет ни одной детали. Казалось, что он пытался уловить даже то, чего я не сказала. Не очень приятное ощущение скажу я вам.

– Есть ещё кое-что, – я прикусила губу, раздумывая, стоит ли говорить об этом, но решила, что правда важнее. – На балу Луиза танцевала три танца с графом Говардом Шельдом. Я это заметила, потому что она выглядела особенно взволнованной и старалась привлечь его внимание. Они долго разговаривали между танцами, и казалось, что у них был какой-то интересный разговор.

Следователь приподнял бровь, его фиолетовые глаза вспыхнули интересом. Он медленно сделал запись, прежде чем поднять голову и посмотреть на меня.

– Граф Говард Шельд, говорите? – его голос звучал задумчиво, но в нём чувствовалась нотка напряжения, как будто эта информация была для него не просто новой, но и важной. – Это значительное дополнение. Мы обязательно проверим его участие. Спасибо, что упомянули.

Я кивнула, чувствуя лёгкое облегчение. Возможно, эта деталь действительно окажется полезной.

– Спасибо за ваши ответы, – сказал следователь, поднимаясь. Его высокий рост и широкие плечи внушали уважение и лёгкий трепет. – Вы можете вернуться в свою комнату. Если понадобится уточнить что-либо ещё, мы вызовем вас.

Я встала и направилась к двери, ощущая на себе взгляды помощников. Один из них, рыжеволосый, посмотрел на меня с лёгкой улыбкой, будто хотел успокоить, но мне это не помогло. Я знала, что расследование только начинается, и впереди могут быть новые открытия.

Закрыв за собой дверь, я выдохнула, словно только что завершила марафон. Вернувшись в свою комнату, я опустилась на кровать, чувствуя, как усталость накатывает волной. Но расслабиться полностью не получалось – мысли о допросе и следователе не оставляли меня.

Старший следователь. Даже сейчас, вспоминая его, я чувствовала лёгкую дрожь. Его пристальный, пронизывающий взгляд, казалось, видел сквозь меня, как будто он мог читать мысли. Этот норк обладал харизмой, от которой было трудно отвести взгляд. Он был суровым, строгим и абсолютно уверенным в себе. И, как бы я ни старалась сосредоточиться на деле, мне пришлось признать, что он оставил во мне след, который я не ожидала.

Его серо-графитовая кожа выглядела необычно, почти завораживающе в полумраке комнаты. Фиолетовые глаза, глубокие и проницательные, будто пытались найти что-то скрытое. У него была такая сила, что мне казалось, будто он может сломить любую преграду, но при этом каждая его фраза, каждое движение были выверены и контролируемы.

Его голос – глубокий, немного хрипловатый, звучал в голове эхом даже спустя время. В нём не было лишних эмоций, но каждая интонация словно намекала, что он знает больше, чем говорит. Эта смесь проницательности, силы и холодной уверенности делала его невероятно притягательным.

Я поймала себя на мысли, что думаю о нём слишком много. Неужели даже в таком напряжённом моменте я могла замечать подобные вещи? Его удлинённые волосы, мягкими прядями обрамляющие лицо, крепкие плечи, подчёркивающие его мощную фигуру, – всё это отпечаталось в памяти. Он казался одновременно недоступным и пугающе близким.

Почему я так реагировала на него? Возможно, это была простая игра воображения. В конце концов, он был не просто человеком, а норком, представителем расы, чья внешность редко казалась мне привлекательной. Но в нём было что-то большее, что-то, что заставляло моё сердце трепетать.

Я попыталась отмахнуться от этих мыслей, сосредоточиться на деле. Но тень его фигуры, его спокойный и уверенный голос преследовали меня. И хотя я старалась убедить себя, что всё это не важно, где-то глубоко внутри я знала – он оставил во мне след, который теперь было не так легко стереть.