Текст книги "Избранное"
Автор книги: Феликс Кривин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)
БУДНИ ТУШКАНЧИКА
Орлу нужно небо.
Киту нужно море.
Козлу нужны горы.
А Тушканчику нужна норка. Отдельная норка. Остальное его мало интересует.
Правду сказать, на все остальное у Тушканчика просто нет времени. У него в его норке – дел, дел, неизвестно, когда их переделаешь.
С осени до весны – зимняя спячка.
С весны до осени – летняя спячка.
А там начинается осень – и снова зимняя спячка до весны.
Ну, конечно, в перерывах между спячками побегаешь за продуктами, запасешься – надо же как-то жить. Но тут уже торопись, не зевай – как бы не проспать спячку. А так чтобы просто побегать, как говорится, пожить для себя – на это у Тушканчика никогда не хватает времени. Было бы время…
– Эх, было бы время! – вздыхает Тушканчик. – Можно бы столько сделать, горы перевернуть! С зимы до весны – зимняя спячка. С весны до лета – весенняя спячка. А там – летняя спячка, осенняя спячка…
Планы большие, но когда это все успеть?
Времени нет, ни минуты свободного времени!
ЯЩИК
Вы, конечно, слышали о Ящике, о простом фанерном ящике, который долгое время был у всех на посылках, а потом, испещренный со всех сторон адресами, настолько повысил свое образование, что его перевели в кладовку на должность главного кладовщика.
Работа, как говорят, не пыльная. Правда, если приглядеться поближе, пыли в кладовке всегда хватало, но зато у Ящика здесь, даже при полной темноте, было настолько видное положение, что он сразу оказался в центре внимания. На полках, на окне, на столе и на табуретках – всюду у Ящика появились приятели.
– Вы столько изъездили! – дребезжали приятели. – Расскажите, пожалуйста, где вы побывали.
И Ящик зачитывал им все адреса, которые были написаны у него на крышках.
С каждым днем беседа оживлялась, и вот уже Ящик, совершенно освоившись в новой компании, затянул свою любимую песню:
Когда я на почте служил ящик Ом…
Все давно перешли на ты, и ничего особенного, конечно, в том не было, что Клещи, отведя Ящик в сторону, спросили у него совершенно по-дружески:
– Послушай, Ящик, у тебя не найдется лишнего гвоздика?
Нет, лишнего гвоздика у Ящика не было, но ведь дружба – сами понимаете.
– Сколько надо? – щедро спросил Ящик. – Сейчас вытяну.
– Не беспокойся, мы сами вытянем…
Когда я на почте…
– пел Ящик, развалясь посреди чулана. Он потерял половину гвоздей, но еще неплохо держался. Это отметили даже Плоскогубцы.
– Ты, брат, молодец! – сказали Плоскогубцы и добавили как бы между прочим: – Сообрази-ка для нас пару гвоздиков!
Еще бы! Чтобы молодец – да не сообразил! Ящик сделал широкий жест, и Плоскогубцы вытащили из него последние гвозди.
– Эх и Ящик! Аи да Ящик! – восхищались чуланные приятели. И вдруг спохватились: – Собственно, почему Ящик? Никакого Ящика здесь нет.
Да, Ящика больше не было. На полу лежали куски фанеры.
– Здорово он нас провел! – сказали Клещи. – Выдавал себя за Ящик, а мы и уши развесили…
– И помните? – съязвили Плоскогубцы. – «Когда я на почте служил ящикОм!..» Ручаемся, что это служил не он, да и не на почте, да и не ящиком, да и вообще нет такой песни.
Последние слова Плоскогубцев прозвучали особенно убедительно.
– Нет такой песни! – подхватили обитатели чулана. – Нет такой песни и никогда не было!
КОСТЕР В ЛЕСУ
Костер угасал.
В нем едва теплилась жизнь, он чувствовал, что не пройдет и часа, как от него останется горка пепла – и ничего больше. Маленькая горка пепла среди огромного дремучего леса.
Костер слабо потрескивал, взывая о помощи. Красный язычок лихорадочно облизывал почерневшие угли, и Ручей, пробегавший мимо, счел нужным осведомиться:
– Вам – воды?
Костер зашипел от бессильной злости. Ему не хватало только воды в его положении! Очевидно, поняв неуместность своего вопроса, Ручей прожурчал какие-то извинения и заспешил прочь.
И тогда над угасающим Костром склонились кусты. Не говоря ни слова, они протянули ему свои ветки.
Костер жадно ухватился за ветки, и – произошло чудо. Огонь, который, казалось, совсем в нем угас, вспыхнул с новой силой.
Вот что значит для костра протянутая вовремя ветка помощи!
Костер поднялся, опершись на кусты, встал во весь рост, и оказалось, что он совсем не такой уж маленький. Кусты затрещали под ним и потонули в пламени. Их некому было спасать.
А Костер уже рвался вверх. Он стал таким высоким и ярким, что даже деревья потянулись к нему: одни – восхищенные его красотой, другие – просто, чтобы погреть руки.
Дальние деревья завидовали тем, которые оказались возле Костра, и сами мечтали, как бы к нему приблизиться.
– Костер! Костер! Наш Костер! – шумели дальние деревья. – Он согревает нас, он озаряет нашу жизнь!
А ближние деревья трещали еще громче. Но не от восхищения, а оттого, что Костер пожирал их своим пламенем, подминал под себя, чтобы подняться еще выше. Кто из них мог противиться дикой мощи гигантского Костра в лесу?
Но нашлась все-таки сила, которая погасила Костер. Ударила гроза, и деревья роняли тяжелые слезы – слезы по Костру, к которому привыкли и который угас, не успев их сожрать.
И только позже, гораздо позже, когда высохли слезы, деревья разглядели огромное черное пепелище на том месте, где бушевал Костер.
Нет, не Костер – Пожар. Лесной пожар. Страшное стихийное бедствие.
ЛЮБЕЗНОСТЬ
– О, простите, я не одето! – улыбнулось Солнышко и натянуло на себя тучку.
– Ну, не сидеть же вам в темноте! – нахмурилась Тучка и зажгла молнию.
– К вашим услугам! – сверкнула Молния. – Что бы такое вам зажечь?
И она зажгла домик.
– С вашего позволения, я сгорю, – зарделся Домик. – Но вы не беспокойтесь, я оставлю по себе пламя…
И Домик поджег соседние домики.
– Рады стараться! – загорелись Соседние Домики и подожгли весь город.
Земля была растрогана.
– Вы очень любезны, – сказала она и посыпала голову пеплом.
ГОРИЗОНТ
Подошло Солнце к Горизонту.
– Спрячь меня, – просит. – Такой горячий день, нет отбоя от посетителей.
– Неудобно как-то, – кривится Горизонт. – Что обо мне на земле подумают?
– А кто будет знать? Если спросят, скажешь, не видел.
– Не умею я врать, – колеблется Горизонт. – Ну да ладно, что с тобой поделаешь?
Спряталось Солнце за Горизонт, и тут-то о нем все стали спрашивать. А Горизонт и вправду не умел врать.
– Не знаю, – говорит, – не видел. – А сам покраснел, каждому ясно, что врет Горизонт, знает он, где Солнце.
Красный-красный стал Горизонт. «Ну его, – думает, – это в последний раз. Больше я с этим Солнцем не связываюсь».
Так думает Горизонт. А как оно будет на самом деле? Что тут гадать! Подождем до завтра.
ВСЕМИРНОЕ ТЯГОТЕНИЕ
Травинка выткнулась из земли и увидела над собой звезды. Их много, они со всех сторон обступают Травинку, и ей приятно, что звезды ее заметили.
Травинка тянется к звездам. Она даже немножко приближается к ним, но впереди остается еще довольно приличное расстояние.
Травинка тянется из последних сил. Ей необходимо узнать, что происходит там, наверху, и вообще – в мире. Потому что она любопытна, как все травинки, и еще потому, что это приближает ее к звездам…
А умирает Травинка на земле. Она не может расстаться с землей, слишком глубоко она пустила здесь корни.
ЗАКОН ВСЕМИРНОГО ТЯГОТЕНИЯ
У Вселенной непорядок с одной Галактикой.
– Что с тобой, Галактика? Как-то ты вся затуманилась…
– Да вот, Солнце тут есть одно…
У Галактики непорядок с одним Солнцем.
– Откуда у тебя, Солнце, пятна?
– С Землей что-то не ладится…
У Солнца непорядок с одной Землей.
– Что у тебя, Земля, там происходит?
– Понимаешь, есть один Человек…
У Земли непорядок с одним Человеком.
– Что с тобой, Человек?
– Бог его знает! Вроде ботинок жмет…
Один ботинок – и тяготит всю Вселенную!
СНЕЖИНКИ
Снежинку потянуло к Земле – очевидно, она слышала о Земле немало хорошего.
И вот Снежинка отправилась в путь.
Она двигалась не так быстро, как ей хотелось, потому, что ее останавливали другие снежинки, и каждой нужно было рассказать о Земле – самой лучшей в мире планете.
Снежинки медленно опускались на Землю, словно боясь ее раздавить: ведь Земля одна, а снежинок собралось слишком много.
Снежинки доверчиво припали к Земле, поверяя ей свои мечты, свои планы на будущее…
И тогда на них наступил Сапог, толстокожий тупой Сапог, который хотя и был на правильном пути, но очень мало понимал в жизни.
Один Сапог – это еще не вся Земля, по сравнению с Землей он ничего не значит. Но разве могли снежинки в этом разобраться? Раздавленные Сапогом они превратились в лед и больше ни о чем не мечтали.
И на этом льду поскользнулось немало разной обуви, шедшей по следу тупого Сапога, раздавившего маленькие снежинки…
ВЕЧНОСТЬ
Когда Гранитной Глыбе исполнилось два миллиона лет, рядом с ней, – возможно, для того, чтобы ее поздравить, – появился только что родившийся Одуванчик.
– Скажите, – спросил Одуванчик, – вы никогда не думали о вечности?
Гранитная Глыба даже не пошевелилась.
– Нет, – сказала она спокойно. – Жизнь так коротка, что не стоит тратить время на размышления.
– Не так уж коротка, – возразил Одуванчик. – Можно все успеть при желании.
– Зачем? – удивилась Глыба. – От этих размышлений одни расстройства. Еще заболеешь на нервной почве.
– Не сваливайте на почву! – рассердился Одуванчик. – Почва у нас хорошая – чистый чернозем…
Он до того вышел из себя, что пух его полетел по ветру. Тоненький стебелек упрямо качался на ветру, но уже не мог привести ни одного убедительного аргумента.
– Вот тебе и вечность. Утешение для дураков. Нет уж, лучше совсем не думать, – сказала Глыба и задумалась.
На каменном лбу, который не могли избороздить тысячелетия, пролегла первая трещина…
ФИЗИЧЕСКИЙ ЗАКОН
Великие открытия совершаются чисто случайно.
Чисто случайно встретились в лесу Еж и Лев.
– Приготовься, Еж, – говорит Лев, – сейчас я тебя ударю.
Приготовился Еж: свернулся клубком, не поймешь, где у него душа, а где пятки.
Лев размахнулся и – хлоп! В чем дело? По всем расчетам Ежу бы на три метра отлететь, а он отлетел только на полтора. А на остальные полтора отлетел Лев. Да и этих метров показалось ему мало: поджал хвост – и ходу!
«Интересное явление, – подумал Еж, – надо будет его проверить!»
Стал он проверять, как полагается в научном исследовании. Делал опыты и на волках, и на медведях. Все подтвердилось: чем сильнее удар, тем дальше зверь отлетает. Вот так Еж и открыл закон:
ДЕЙСТВИЕ РАВНО ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ
Это было великое научное открытие. До сих пор в лесу только действовали, а противодействовать никто не решался. Теперь же все воспрянули духом. Зайцы, бобры, суслики – всякая лесная мелкота повылезла из своих нор, прет прямо на Льва.
– А ну, – говорит, – ударь!
Начал Лев ударять. Народу перебил – глядеть страшно.
– Это не по закону! – возмущается мелкота. – По закону действие равно противодействию!
Ударяет Лев. Ему наплевать на законы. И тут нашелся один Суслик. Подытожил все опыты и – дополнил закон Ежа:
ДЕЙСТВИЕ РАВНО ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ – ЭТО ФИЗИЧЕСКИЙ ЗАКОН, НО ТАМ, ГДЕ ДЕЙСТВУЕТ ФИЗИЧЕСКАЯ СИЛА, ФИЗИЧЕСКИЕ ЗАКОНЫ БЕЗДЕЙСТВУЮТ
В науке этот закон известен под именем закона Ежа-Суслика.
ЗАЙКИНЫ РОГА
Стащил Зайка в огороде морковку. Идет, а навстречу ему Козел.
– Эй, Заяц, продай морковку!
– А сколько дашь?
– Да у меня, видишь ли, нет ничего – только рога.
Подумал Зайка: рога – это тоже неплохо. Можно и забодать кого при случае.
– Ладно, давай рога.
– Они не снимаются, – объяснил Козел, – но я здесь буду, никуда не уйду.
– Ладно, – говорит Зайка, – сиди здесь. А я побегу, еще себе морковку добуду.
Побежал Зайка в огород, а там Волк. Сидит, нюхает морковку.
– Дяденька, дяденька, – просит Зайка, – продай морковку!
– А сколько дашь?
– Дам рога, – обещает Зайка. – Хорошие рога, крепкие.
Смеется Волк:
– Откуда же у тебя, у Зайца, рога?
– Есть рога, есть! – клянется Зайка. – Они вон там, за кустом. Правда, вместе с Козлом… если не возражаете…
– С Козлом? – оживился Волк. – Ну что ж, это подходит.
Побежал Волк, сожрал Козла, а Зайка остался со своей морковкой. И неловко Зайке, что так получилось, да что поделаешь? Его, Зайкиной, вины здесь нет, он ведь за что купил, за то и продал…
МУСТАНГИ
Слух о мустангах обошел весь мир и дошел до Шакала, который, помимо всего, питался также и слухами.
Мустанг… Красивое, стройное животное. Одна голова, одно туловище, четыре ноги…
Шакал посмотрелся в лужу. Ну конечно, не может быть никакого сомнения!
– Кого ты там увидел? – полюбопытствовала Гиена.
– Мустанга, кого ж еще!
Гиена посмотрела на свое отражение.
– Четыре ноги, одно туловище, одна голова, – объяснил Шакал. – Красивое, стройное животное.
– Все правильно, – сказала Гиена. – Но почему ты смотришь в лужу? Разве ты не можешь просто смотреть на меня?
Вот это да! Значит, и она тоже…
– И ты тоже? – спросил Шакал.
– Почему тоже? А кто еще?
Два мустанга стояли над лужей и выясняли свою принадлежность к этому благородному племени.
– Мы очень быстро бегаем, – сообщил Шакал. – Иногда обгоняем курьерский поезд.
– А чем мы питаемся? – коснулась Гиена главного вопроса.
– Мы питаемся травкой, – сказал Шакал. – Ну и вообще… растительностью.
– Ах, как хочется растительности! – вздохнула Гиена.
И они стали щипать траву.
Трава была как трава – совершенно невкусная. Шакал мусолил ее и смотрел на Гиену. У Гиены была голова, четыре ноги и большое мясистое туловище.
– Не понимаю, что со мной, – сказал Шакал. – Когда я смотрю на тебя, у меня появляется аппетит, а когда смотрю на траву, он сразу куда-то пропадает.
Гиена смотрела на Шакала. У Шакала была голова, туловище и целых четыре ноги.
– А скажи, пожалуйста, – сказала Гиена, – мустанги, они не питаются мустангами?
ХИТРАЯ КОШКА
Бежит Мышка по коридору, вдруг кто-то ее цап за шиворот! Скосила Мышка глаза, зажмурилась и решила сделать вид, будто она не узнала Кошку.
– Скажите, пожалуйста, вы не видели Кошку?
Кошка опешила:
– А вам что – нужна Кошка?
– Д-да, – пискнула Мышка.
«Что-то тут не то, – подумала Кошка. – На всякий случай правды говорить не следует».
– Кошка сидит в кабинете, – схитрила Кошка. – Она там всегда сидит… У нее там работа.
– Может, мне ее там поискать? – предложила Мышка, не совсем уверенная, что ее отпустят.
– Что ж, поищите, – разрешила Кошка, а про себя подумала: «Беги, беги, так ты ее и найдешь! Вот так дураков учат!»
Побежала Мышка. Сидит Кошка, ухмыляется: «Ай да я, ай да Кошка! Хорошо Мышку за хвост провела!»
А потом спохватилась: «Как же так? Выходит, я ее за здорово живешь отпустила? Ладно, попадешься ты мне в другой раз!»
И в другой раз попалась Мышка.
– Ну как, нашли вы тогда Кошку? – спросила Кошка, зло радуясь.
– Да, да, не беспокойтесь, – заторопилась Мышка, а сама так и смотрит, куда бы улизнуть.
«Ну погоди, – решила Кошка. – Сейчас я тебя поймаю!»
– Значит, Кошка в кабинете сидит?
– В кабинете.
– И вы можете ее привести?
– М-могу…
– Ну-ка приведите.
Побежала Мышка.
Час прошел, и два, и три – нет Мышки. Конечно, где ей Кошку привести, когда Кошка – вот она! – здесь сидит.
Хорошо Кошка Мышку обхитрила!
СЛАВНЫЙ ТЫ ПАРЕНЬ, МИШКА!
Все началось с того, что Суслик сказал:
– Славный ты парень, Мишка!
Медведь смутился:
– Ну вот еще! Нашел о чем говорить!
За обедом Медведь сказал жене:
– Ох, этот Суслик! Такой чудак… Ты, говорит, Мишка, славный парень…
Вечером пришли гости. Посидели, поболтали.
– Ты про Суслика скажи, – подтолкнула мужа Медведица.
– Ох, этот Суслик! – застеснялся Медведь. – Придумает же такое… Ты, говорит, Мишка, славный парень.
– Так и сказал, – подтвердила Медведица.
Гости переглянулись.
– Я и рта не успел раскрыть, – разговорился Медведь, – а он уже: славный ты, дескать, парень…
Потом было утро, потом был день, а вечером гости Медведя сидели в гостях у Суслика.
– Медведь какой-то стал не такой, – жаловался Суслик. – Встречаю его сегодня, и что же? Вы бы видели, как он на меня посмотрел. Дескать, он выше, а я ниже…
Гости переглянулись.
– Я и рта не успел раскрыть, а он уже посмотрел, – жаловался Суслик. – И подумать только: еще вчера был такой славный парень, а сегодня… С чего бы это?
И опять было утро, и опять был день, а вечером гости Суслика сидели в гостях у Суслика. Медведь не принимал гостей.
ИДЕАЛЫ
– Я, пожалуй, останусь здесь, – сказала Подошва, отрываясь от Ботинка.
– Брось, пошляемся еще! – предложил Ботинок. – Все равно делать нечего.
Но Подошва совсем раскисла.
– Я больше не могу, – сказала она, – у меня растоптаны все идеалы.
– Подумаешь, идеалы! – воскликнул Ботинок. – Какие могут быть в наш век идеалы?
И он зашлепал дальше. Изящный Ботинок. Модный Ботинок. Без подошвы.
ТРЕЩИНА
Когда стали заселять новый дом, первой в нем поселилась Трещина.
С высоты своего потолка она оглядела отведенную ей комнату и презрительно сплюнула штукатуркой.
– Ерунда! И это называется – новый дом!
– Чего вы плюетесь? – проскрипела Половица, приподымаясь. – Не нравится – не надо было вселяться.
– А если я хочу в новый дом? Сейчас все тянутся к новому – с какой стати мне отставать от жизни!
Трещина сказала – как припечатала. Потому что при последних словах из нее вывалился такой Кусок Штукатурки, который сразу поставил Половицу на место.
«Ишь ты, заступник нашелся! С такими повадками, глядишь, дом и вовсе развалится!»
Так подумали окна и двери, которые не каждому открывались и поэтому вслух своего мнения не высказывали: кому охота, как Половица, получить за Трещину?
РАБОТА
Стул забрался на стол с ногами и рассеянно наблюдал, как Щетка растирала мастику, стараясь довести пол до блеска. Потом ему захотелось поговорить.
– Трудная работа? – участливо спросил он и сам себе ответил: – Черная работа – она всегда трудная. Образование-то у вас, небось, никудышнее?
– Среднее техническое, – скромно ответила Щетка.
– Среднее образование? – изумился Стул. – И вы не могли найти более подходящую работу? Что-нибудь такое, умственное?..
Щетка посмотрела на Стул, который важно восседал на письменном столе, и сказала:
– Не всем же быть начальниками.
Стул выгнул спинку, минуту помолчал и проронил:
– Да, не всем… Но вы заходите… Я постараюсь что-нибудь для вас сделать.
На следующий день Щетка вымылась, причесалась и пришла в канцелярию Стула устраиваться на работу. Она подошла к столу, на котором он вчера восседал, но Стула там не оказалось. За столом сидел человек и что-то быстро писал.
Щетка обошла вокруг стола и вдруг заметила Стул. Он стоял под человеком, крепко упершись в пол четырьмя ногами, и, казалось, целиком ушел в работу. Щетка хотела окликнуть его, но в это время человек сердито заерзал, очевидно, делая Стулу замечание, потому что Стул что-то проскрипел, словно оправдываясь.
И Щетка поспешила убраться из комнаты. Стул сейчас занят, Стулу нельзя мешать, у Стула серьезная, срочная работа.
Умственная работа!
РЕШЕТКА
Тюремная Решетка знает жизнь вдоль и поперек, поэтому она так легко все перечеркивает.
Конечно, к ней тоже нужно иметь подход. Если вы подойдете к ней снаружи, она перечеркнет свою камеру, а если, не дай бог, подойдете к ней изнутри – она перечеркнет весь мир, и с этим вам нелегко будет примириться.
Удивительно устроена эта Решетка: она может перечеркивать все, что угодно, и при этом твердо стоять на своих позициях.
ЛОСКУТ
– Покрасьте меня, – просит Лоскут. – Я уже себе и палку подобрал для древка. Остается только покраситься.
– В какой же тебя цвет – в зеленый, черный, оранжевый?
– Я плохо разбираюсь в цветах, – мнется Лоскут. – Мне бы только стать знаменем…
ЛАКМУС
– Сегодня щелочь, завтра кислота… Вот так и живем…
– А сам-то ты как относишься к химической реакции?
– Да никак. Просто меняю окраску.
ЗОЛОТО
Кислород для жизни необходим, но без золота тоже прожить непросто. А на деле бывает как?
Когда дышится легко и с кислородом вроде бы все в порядке, – чувствуется, что не хватает золота. А как привалит золото, – станет труднее дышать, и это значит – не хватает кислорода.
Ведь по химическим законам – самым древним законам земли – золото и кислород несоединимы.
ОТРАЖЕНИЕ
Зеркало и Портрет – давние противники. Послушали б вы, как они спорят между собой. Зеркало буквально лезет на стенку, чтобы доказать свою правоту. Портрет, чтобы доказать свою правоту, лезет на противоположную стенку.
Дело в том, что Зеркало и Портрет по-разному отражают действительность.
Портрет – довольно удачный снимок – просто фотографирует жизнь, причем изображает ее преимущественно в серых красках.
Зеркало чаше всего вообще отражает не жизнь, а розовые обои на противоположной стенке.
Портрет создал один-единственный образ.
Зеркало хватается за все, но ничего удержать не может.
Но зато Зеркало идет в ногу со временем!
Но зато Портрет имеет свое лицо!
Кто из них прав? Ну-ка, подумайте!
