Текст книги "Убить футболиста"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

– Чем раньше, тем лучше. Найдешь его завтра – получишь денежную премию и милицейскую фуражку в придачу.

– А фуражку зачем? – не понял юмора Сашка.

– Для Нюрки. Если будешь ее в фуражке трахать, она громко кричать не станет – испугается.

ЗАСАДА

После встречи с дочерью Кадилин решил отправиться к своему единственному на сегодняшний день проверенному другу – Якову Самарцеву. Тот жил недалеко от Киевского вокзала в небольшой однокомнатной квартире на шестом этаже девятиэтажной новостройки. Это было единственное место, где Кадилин чувствовал себя более или менее спокойно, где мог привести себя в порядок и по-настоящему отдохнуть. Была бы такая возможность, он бы вообще не покидал пределов Яшиной квартиры, но такой возможности у него не было. Хозяева Яши очень ревниво относились к знакомствам своего «раба» и весьма недвусмысленно намекали футболисту на то, чтобы он прекратил ходить в эту квартиру. И Кадилин внял этим советам – уйдя несколько дней назад от Яши, он дал себе слово никогда больше туда не являться. Однако обстоятельства сложились таким образом, что ему это слово пришлось нарушить. После того, что произошло сегодня утром на чердаке, он почувствовал настоятельную потребность хотя бы на пару дней спрятаться от посторонних глаз. «Мне надо переждать всего лишь два-три дня, а там, глядишь, Хома подыщет мне работу и устроит куда-нибудь на жительство», – тешил себя призрачной надеждой футболист.

Судьба свела его с Яшей примерно год назад. Кадилин в тот день шлялся без дела по городу и случайно оказался на Киевском вокзале. Возле подземного перехода он внезапно заметил, как двое нетрезвых мужиков пристают к одноногому инвалиду, собирающему милостыню. Судя по репликам, которые доносились до Кадилина, мужики старались выяснить у инвалида, в каком именно месте Афганистана тот воевал (инвалид был одет в униформу «афганца» – камуфляжную куртку и тельняшку). Видимо, ответы инвалида мужиков не удовлетворили, и они принялись его избивать. Кадилин решил вмешаться.

Мужики были примерно одного с ним возраста, однако на стороне футболиста было несколько преимуществ. Во-первых, он когда-то был спортсменом и кое-какая сила в нем еще сохранилась, а во-вторых, мужики были слишком пьяными для того, чтобы грамотно вести уличный бой. Короче, Кадилин довольно быстро уложил на асфальт обоих, подхватил инвалида под руку и увел его с места побоища. Примерно через десять минут они уже сидели на продавленном диване в квартире инвалида и Кадилин внимательно слушал полную горечи историю Яши Самарцева.

Как оказалось, мужики были правы – никаким «афганцем» он не был и всю свою жизнь прожил в Москве. Единственный раз в жизни в десятилетнем возрасте он съездил к бабушке в деревню, и впечатлений от этой поездки ему с лихвой хватило на всю жизнь. Буквально на второй день после приезда в результате нелепой случайности он угодил под сенокосилку. В итоге глупая машина оттяпала ему полноги. До начала девяностых Яша жил в этой однокомнатной квартире вместе с матерью. Жили, надо сказать, небогато. Их доход состоял из двух заработков: скромной материнской пенсии и Яшиной зарплаты в кооперативе инвалидов. Но затем кооператив закрылся и Яше пришлось выполнять работу на дому – он собирал розетки, выключатели. Так продолжалось примерно год. Потом мать Яши умерла и в его жизни наступила сплошная черная полоса. Однажды он изготовил большую партию товара, отдал ее на реализацию некоей частной фирме, а та его кинула – забрала товар и исчезла. Яша остался без гроша в кармане и после нескольких дней голодного существования вынужден был пойти попрошайничать. Тогда он еще не знал, что практически весь бизнес попрошаек в Москве прибрала к рукам мафия. И это ему дорого обошлось.

Уже на второй день к Яше подошли двое крепких молодых парней и предложили работать на них. Тот по своей наивности отказался, за что тут же был избит парнями. Закончив экзекуцию, они отобрали у него паспорт, пенсионное удостоверение и заявили, что вернут документы только в том случае, если он отработает для них определенную сумму. Яша был настолько запуган, что согласился выполнить их требования. Так он стал «рабом», одним из тех сотен калек, которые вынуждены были под видом инвалидов афганской и чеченской войн просить милостыню на вокзалах, в метро и на площадях города.

К моменту знакомства с футболистом Яша уже более полугода работал на тех парней, сумел приноровиться к этому бизнесу и набрался кое-какого ума-разума. К примеру, он знал, что за спиной тех парней, что отобрали у него документы, стоит некий цыган из Молдавии, объединивший под своим крылом несколько сотен столичных попрошаек. И что «нищий» бизнес в столице входит в число одних из самых доходных. Сердобольные москвичи, бросающие свои кровные рубли в грязные пакеты и кепки попрошаек, даже не догадываются, в какие золотые реки выливаются затем эти денежные ручейки. И львиная доля этих денег, минуя руки попрошаек, попадает к теневым воротилам, которые и держат в руках этот весьма доходный промысел.

Когда «нищий» бизнес только начинался, мафия вполне обходилась калеками из числа москвичей. Однако, когда работорговцы раскусили, какие деньги можно на этом деле заработать, началась настоящая охота за калеками по всему СНГ. Специальные эмиссары из столицы отправлялись в дома-интернаты для инвалидов, где с помощью подкупа либо хитростью, представляясь сотрудниками благотворительных фондов, забирали с собой калек. В Москве же этих бедолаг селили в специально снимаемых коммунальных квартирах или общежитиях и с помощью угроз заставляли работать на паперти. Чтобы не быть однажды найденными где-нибудь на свалке с перерезанным горлом, большинство таких «рабов» вынуждены были беспрекословно выполнять все требования своих хозяев.

В отличие от большинства своих собратьев по несчастью, которые оказались оторванными от своих родных мест, Яше было чуть легче. Во-первых, у него была своя отдельная квартира, во-вторых, располагалась она в десяти минутах ходьбы от места, где ему приходилось работать. Хотя по большому счету это благополучие было относительным. В последнее время его хозяева все чаще напоминали Яше о том, что квартира принадлежит ему только номинально. В любой момент они могли ее отнять и либо выкинуть его на улицу, либо поселить где-нибудь в коммуналке вместе с десятком таких же, как он, калек-попрошаек. И Яша очень сильно этого боялся. Поэтому, чтобы оттянуть возможность такого исхода, он работал на хозяев как проклятый, зарабатывал больше иных своих коллег и готов был не задумываясь выполнять любые их требования. Он прекрасно понимал, что в этой новой действительности цена жизни любого добропорядочного человека равна копейке, чего уж говорить о безногом инвалиде.

Принимая решение отправиться к приятелю-инвалиду, Кадилин не собирался добираться до его дома пешком. Причем отнюдь не потому, что расстояние было неблизким. За долгие месяцы своих странствий он намотал достаточное количество километров, чтобы не бояться очередного многокилометрового маршрута. Просто теперь ситуация изменилась: во-первых, он не хотел лишний раз попадаться на глаза милиции, а во-вторых, у него в кармане лежали деньги дочери, и, значит, он вполне мог расплатиться за проезд. Поэтому, смело войдя в троллейбус, Кадилин купил у водителя билет, прокомпостировал его и занял законное место возле окна.

Было около двух часов дня, и Кадилин прекрасно знал, что его приятеля наверняка нет дома. В это время Яша всегда сидел возле подземного перехода недалеко от вокзала и собирал милостыню у прохожих. Но Кадилина это не пугало. Он знал, где Яша хранил ключ от своей квартиры – в электрощитке рядом с входом в квартиру. Если за эти несколько дней ничего не произошло, ключ должен был лежать на прежнем месте. Так оно и оказалось. Кадилин достал из тайника ключ и открыл им дверь.

За те несколько дней, пока он отсутствовал, в квартире практически ничего не изменилось. Разве что бутылок из-под пива и вина стало значительно больше. А так все оставалось по-старому. В дальнем углу комнаты стоял продавленный диван, у другой стены – стол без скатерти, а на тумбочке в углу возвышался телевизор «Рекорд» с дышащей на ладан трубкой. То же убожество царило и на кухне, где кроме стола на качающихся ножках, холодильника и пары табуреток ничего больше не было. Открыв холодильник, Кадилин обнаружил, что он совершенно пуст, и смачно выругался, причем не по адресу хозяина квартиры, а в свой собственный. Имея в кармане деньги, заботливо собранные его дочерью, он даже не додумался купить по дороге каких-нибудь продуктов. Идти же теперь в магазин ему не хотелось. «Ладно, сначала приму ванну, а вечерком сгоняю в ближайшую палатку – куплю выпивки и закуски», – успокоил себя футболист.

Пока ванна наполнялась, он вернулся в комнату и включил телевизор. По одной из программ показывали новости, и он надеялся, что в них упомянут о сегодняшнем убийстве на Земляном Валу. «Хотя почем я знаю, что там кого-то грохнули? – резонно предположил Кадилин. – Вдруг этот мудак промахнулся или ранил свою жертву? А если и грохнул, кому надо трубить об этом по «ящику»?»

Кадилин еще пару раз щелкнул переключателем каналов, однако, не заинтересовавшись ни одной из программ, в конце концов выключил телевизор. Затем он разделся, сложил одежду на столе и отправился мыться.

Кадилин отмокал в наполненной до краев ванне примерно полчаса. В былые годы он любил такие процедуры и частенько баловал себя ими. Однако еще больше он любил коллективные походы в баню, когда они чуть ли не всей командой заваливались в Сандуны и парились, что называется, до опупения. Прошло вот уже больше десяти лет, как он последний раз посещал эти знаменитые бани, однако его память до сих пор хранила даже мельчайшие детали того дня.

Говорят, в Сандунах с тех пор мало что изменилось. Те же кожаные диваны, мягкий свет хрустальных светильников, сверкающие зеркала. Наверняка и мойщики остались те же, которых Кадилин помнил еще с начала восьмидесятых. Сам он всегда пользовался услугами только одного мойщика – дяди Леши, который начинал свою карьеру в Сандунах еще при «вожде всех народов». В его руках Кадилин обретал чуть ли не вторую жизнь, легко восстанавливался даже после самого тяжелого матча. Особенно он любил «березовую терапию» – когда дядя Леша охаживал его по всему телу березовым веником. Именно в Сандунах Кадилин убедился в том, что каждой веник имеет свой эффект воздействия. Тот же березовый прекрасно снимал боли в мышцах и суставах, очищал кожу и заживлял раны. А ран у Кадилина было предостаточно. Особенно сильно доставалось его ногам, поскольку он редко надевал на них щитки, считая, что ноге так легче работать с мячом. Доставалось ему и от вратарей, многие из которых использовали в игре запрещенные приемы, которые судья обычно не замечал. К примеру, бросается вратарь в борьбу за верхний мяч, одной рукой тянется к нему, а второй, исподтишка, бьет настырного игрока. Один такой «ловила» однажды так саданул Кадилина в солнечное сплетение, что он минут двадцать приходил в себя, лежа на газоне за кромкой поля.

Но подобные травмы были в порядке вещей, и большинство игроков относилось к ним как к само собой разумеющимся. Куда страшнее были другие – тот же надрыв мениска, к примеру. Иные игроки, не достигшие еще пенсионного возраста в футболе, вынуждены были завязывать с игрой именно из-за проблем с мениском. Кадилину в этом смысле повезло – мениск ему вырезали всего лишь однажды. Причем эту операцию делала знаменитый на всю страну врач Зоя Сергеевна Миронова. Уже на третий день после операции она пришла во второе отделение ЦИТО, где лежал Кадилин, и заставила его встать и пройтись по палате.

А через месяц он уже вовсю тренировался на базе «Спартака» в Тарасовке.

Так, за неспешными воспоминаниями о былом, Кадилин пролежал в ванне около получаса. Когда вода окончательно остыла, он спустил ее, ополоснулся под душем и вернулся в комнату. Вытираться висящим в ванной единственным полотенцем, предназначенным для рук, Кадилин посчитал делом неэтичным, поэтому решил обсохнуть, стоя у окна. В это время суток двор был почти пуст. Только на детской площадке трое пацанов десяти-одиннадцати лет сидели на перекошенной карусели и проводили время в никчемных разговорах. Рядом был пустырь, на котором при желании можно было вволю порезвиться с мячом, однако пацанам эта мысль, видимо, даже не приходила в голову. То ли у них не было мяча, то ли футбол им был до лампочки. И Кадилин вспомнил, каким насыщенным было его детство в таком же возрасте.

Он жил на окраине Свердловска, и целыми днями они с пацанами только и делали, что играли в разные игры. И ведь какие игры тогда были: лапта, штандер, салочки, «чиж», тот же футбол. Именно в дворовых футбольных баталиях и закалялись все будущие звезды отечественного футбола, там происходило их рождение. И тренерам профессиональных команд, куда затем попадали эти звезды, приходилось всего лишь шлифовать их талант, потому что самое главное – удар, обводка, умение бороться за мяч – у дворовых футболистов уже было.

Что касается Кадилина, то он уже в семь лет показывал неплохие результаты в дворовых матчах, и взрослые пацаны брали его с собой на игры с другими дворами. Правда, был у него один недостаток, который присущ большинству дворовых гениев футбола, – он любил водить мяч в одиночку и в редких случаях пасовал партнерам. Однако этот недостаток Кадилин с лихвой компенсировал результативной игрой, заколачивая по три-четыре мяча в ворота соперников. Не изменил он своим привычкам и тогда, когда попал в детскую спортивную школу. Но ему повезло с тренером. Тот ценил в нем прежде всего хорошего технаря и никогда не требовал от него усердия в коллективной игре. Нравится тебе водить – води, но только результат – гол – вынь да положь. И Кадилин оправдывал надежды тренера, практически никогда не уходя с поля без забитого мяча, а то и двух-трех.

Между тем в конце семидесятых, когда Кадилина пригласили в «Спартак», ему пришлось во многом учиться играть заново. Ведь Бесков взял его в команду с условием, что он из нападения перейдет в полузащиту. А это уже иная манера игры, и игроку, чтобы перестроиться, необходимо определенное время. Поэтому свой первый сезон в «Спартаке» он отыграл вприглядку, привыкая к новой для себя роли хавбека. Зато второй сезон стал его звездным часом. И хотя «Спартак» в том году был лишь вторым, однако игра Кадилина была отмечена многими, Про него писали, что он блестяще справился с обязанностями «хава» – внезапно, как уколы, забивал голы и тут же возвращался во вторую линию атаки.

Давно уже ушли со двора те трое пацанов, которые заставили Кадилина вспомнить свое детство, а он все еще стоял у окна и смотрел на детскую площадку. Из глубокой задумчивости его вывела мелодичная трель дверного звонка. Вспомнив, что он стоит посреди комнаты абсолютно голый, Кадилин бросился к столу, где была аккуратно сложена его одежда, и стал лихорадочно одеваться. Пока он это делал, звонок продолжал надрывно звенеть и футболист, чертыхаясь и путаясь в одежде, пытался сообразить, какому же хрену понадобилось в такое время навещать Яшину квартиру.

Нежданным гостем оказался человек, которого Кадилин меньше всего хотел бы видеть – двадцатидвухлетний парень по кличке Фантик. Этот невзрачный молодой человек с гнилыми зубами и заячьей губой вызывал у футболиста наибольшее отвращение из всех Яшиных хозяев. Несмотря на молодость, Фантик отличался патологической жестокостью к тем, кто был слабее его и не мог дать ему достойного отпора в силу зависимого положения. Поскольку самого Фантика хозяева гоняли в три шеи, он старался вымещать свое зло на тех людях, кто в силу различных обстоятельств вынужден был находиться у него в подчинении. Вот и на этот раз он привел в квартиру Яши молодую женщину, которая должна была заплатить собственным телом за место на вокзальном рынке. Фантик втолкнул ее в квартиру, сам вошел следом и закрыл дверь. Его и без того несимпатичное лицо было перекошено гримасой злобы. Чтобы не встречаться с ним взглядом, Кадилин отвернулся.

– Ты чего морду воротишь, сука? – прошипел Фантик и, толкая футболиста руками в грудь, заставил его пройти в комнату. – Ключ забрал, закрылся. Я же тебе, падла, говорил, чтобы ты навсегда забыл сюда дорогу. А ты опять приперся. Тебе что, одного предупреждения мало?

Кадилин молчал, наученный горьким опытом предыдущих общений с этим подонком. Перечить ему не имело смысла, поскольку это только поднимало в парне новую волну злобы. Эта тактика возымела успех и на этот раз. Фантик постепенно остыл, тем более рядом стояла молодая, пышущая здоровьем женщина, скорое общение с которой обещало ему немедленное снятие стресса. Увидев, как она мнется в углу, парень схватил ее за локоть и подтолкнул к дивану:

– Чего вылупилась? Живо раздевайся!

И женщина покорно стала снимать с себя одежду. Фантик вновь перевел взгляд на Кадилина:

– Ладно, не ссы, я сегодня добрый. Можешь остаться до завтра, тем более что скоро дорога сюда тебе будет заказана. Твой Яша переедет на другую хату. А эту мы используем по своему усмотрению. – И Фантик сопроводил свои слова громким смехом.

Кадилин глядел в его наглое лицо и в течение нескольких секунд боролся с искушением вмазать по нему кулаком. Однако он сумел побороть это чувство, справедливо посчитав, что такой поступок только усложнит его и без того тяжелое положение.

Между тем женщина скинула с себя всю одежду и теперь стояла совершенно обнаженная, прикрывая одной рукой грудь, а другой – низ живота. Фантик, не обращая больше внимании на Кадилина, подошел к ней и, грубо схватив за плечи, заставил повернуться к нему спиной и нагнуться. Затем он стал расстегивать пуговицы на ширинке, при этом он пару раз ругнулся матом.

– Расслабься, дура! – прорычал он женщине. – И ноги раздвинь шире!

Женщина безропотно исполнила его команду. Через секунду Фантик блаженно запыхтел и усердно заработал бедрами.

Чтобы не видеть того, что будет дальше, Кадилин ушел на кухню и закрыл дверь. Однако полностью изолировать себя от происходящего ему не удалось – то, что Фантик проделывал с женщиной в комнате, было понятно по отдельным репликам и надрывным всхлипам. И в течение нескольких минут Кадилин вынужден был слушать всю эту какофонию. Наконец в комнате угомонились, а еще через пару минут в кухню зашел и сам Фантик. С его лица спало напряжение, и он, улыбаясь, скалил зубы.

– Ты здесь случайно не дрочишь? – спросил он у Кадилина и сопроводил свою шутку лошадиным ржанием. – А то могу уступить бабу. Хороша телка, особенно сзади. Ну, чего молчишь?

– Спасибо, обойдусь, – ответил Кадилин.

– Ну и правильно. Я бы тебе все равно ее не дал. Ты ведь раньше за «Спартак» играл? А я «спартачей» на дух не переношу.

Фантик подошел к холодильнику, открыл дверцу, но убедившись, что тот пуст, со всей злости стукнул по нему кулаком.

– Блин, даже выпить в этой ебаной халупе нечего. Нет, уроды, вас надо либо уничтожать, либо дрючить до посинения. Передашь одноногому, чтобы завтра с утра готовился к переезду. Я зайду часам к девяти. Ты меня понял?

Кадилин кивнул. После этого Фантик покинул кухню, а еще через минуту футболист услышал, как с шумом захлопнулась входная дверь. Вернувшись в комнату, он упал на диван и уже через минуту спал тревожным сном человека, привыкшего просыпаться при малейшем подозрительном шуме.

Как ни странно, но в течение последующих семи часов в квартиру одноногого Яши больше никто не ломился. И только в первом часу ночи в дверь наконец позвонили, и Кадилин по характерному звонку узнал, что за дверью томится его приятель. Несмотря на то что виделись они всего несколько дней назад, их новая встреча была теплой. Они обнялись на пороге и простояли в такой позе несколько секунд. Затем они прошли в квартиру, где Яша бросил свой костыль в угол, а сам опустился на диван. Кадилину, за неимением стула, пришлось примостить свою задницу на краешке стола.

– Как я рад, Серега, что ты вернулся, – расплываясь в улыбке, сказал Яша. – Ты давно здесь? Почему не подошел к вокзалу? Хотя правильно сделал – я сегодня работал в другом месте, а потом почти полдня сидел у Мишки Цума-на. А я ведь о тебе сегодня вспоминал. Утром на работу собирался и думал: вдруг сегодня Серега придет? И надо же – угадал. Ты бы не уходил от меня больше, а?

– Яша, ты же знаешь, почему я не могу здесь жить постоянно. Твои хозяева меня буквально достали. Кстати, сегодня приходил Фантик и сообщил плохую новость. Кажется, завтра тебя перевезут на другую квартиру.

После этих слов улыбка сползла с лица инвалида и он откровенно загрустил. Несмотря на то что неожиданной эту новость назвать было нельзя – Яша втайне давно готовился к такому повороту событий, – однако, когда он услышал от Кадилина о конкретных сроках переезда, его это ошеломило. Видя, что приятель загрустил, Кадилин, как мог, попытался его успокоить.

– Переезд, конечно, дело скверное, но раньше времени все же отчаиваться не стоит. Ты хотя бы знаешь, где тебе предстоит жить?

– В какой-то коммуналке у Рижского вокзала.

– Если коммуналка, значит, жить будешь не один. И то не плохо – все же в коллективе.

– Уж больно коллектив убогий, – с тоской в голосе изрек Яша.

Чувствуя, что уговорами друга не расшевелить, Кадилин решил прибегнуть к самому испытанному способу. Вытащив из кармана мятые купюры, он показал их Яше и сказал:

– Давай зальем тоску водярой.

При виде денег лицо инвалида мгновенно преобразилось – по губам вновь забегала улыбка, глаза заблестели.

– Откуда бабки?

– Дочь дала. Правда, наказала не пить, но ради такого случая придется нарушить данное ей слово. Ну как, я сбегаю?

Яша утвердительно кивнул. Кадилин же только этого и ждал. Он соскочил со стола, накинул на плечи пиджак, лежавший на спинке дивана, и отправился за бутылкой.

До ближайшей палатки, расположенной у Киевского вокзала, было минут десять быстрого хода. Когда Кадилин выбежал из подъезда и свернул за угол, он заметил, как во двор въезжали два автомобиля: «девятка» и «Мерседес». За рулем обеих машин сидели какие-то парни, лиц которых футболист в темноте не различил. Разглядывать же их пристально времени у него не было – он торопился обернуться как можно быстрее, прекрасно понимая, как «горят трубы» у его приятеля. Поэтому он пробежал в стороне от автомобилей, даже не повернув к ним головы. Те же проехали еще несколько метров и остановились напротив подъезда, из которого несколько секунд назад выбежал футболист. Из машин вышли несколько парней, одним из которых был Фантик.

Купив в палатке полиэтиленовый пакет, Кадилин почти доверху набил его простой, но привычной снедью и питьем. В пакете, кроме двух бутылок водки, лежали: банка шпрот, несколько плавленых сырков, бутылка газировки, кекс и пара «Сникерсов». Опасаясь, что хлипкие ручки пакета не выдержат тяжести покупки, Кадилин сунул его под мышку, а в левую руку взял бутылку водки и что было сил пустился в обратный путь. Когда он подбегал к подъезду, его внимание привлекли все те же два автомобиля, которые стояли недалеко от Яшиного подъезда. Салон одного из них – «девятки» – был пуст, а в «Мерседесе» сидел незнакомый Кадили-ну парень. Однако футболист не почувствовал никакой опасности и смело шагнул в подъезд.

Нехорошее предчувствие шевельнулось в нем лишь в тот миг, когда он выходил из лифта. Он сразу заметил, что дверь в Яшину квартиру приоткрыта, хотя он прекрасно помнил, что захлопнул ее на замок. Терзаемый смутными догадками, он толкнул дверь и прошел в комнату. То, что он увидел там, заставило его содрогнуться. На полу возле дивана с ножом в груди лежал Яша. Его остекленевшие глаза смотрели в потолок, на губах застыла гримаса ужаса.

– Здорово, футболист, – услышал Кадилин чей-то баритон и наконец отвел глаза от убитого друга.

Возле окна стоял широкоплечий парень в синей ветровке и с нескрываемым презрением смотрел ему в глаза. Такое же презрение читалось во взглядах двух других гостей: хорошо известного Кадилину Фантика и коротко стриженного незнакомца, стоявшего возле стола. Парень в ветровке между тем продолжал:

– Будешь хорошо себя вести, останешься живым и невредимым. Твой дружок стал залупаться, вот и пришлось его осадить. А своих мы не трогаем – сами спортсмены. Ты за какую команду играл?

– Да он спартаковец гребаный, – ответил вместо Кадилина Фантик и сопроводил свои слова гомерическим хохотом. Этот смех окончательно привел футболиста в чувство. Огромная волна ненависти к этим людям поднялась в нем, в сознании стремительно пронеслись картины недавнего прошлого: человек со шрамом на чердаке, кованые ботинки контролеров в троллейбусе, наглая рожа нынешнего хахаля его бывшей супруги и, наконец, застывшее в смертельной гримасе лицо его единственного друга Яши.

Все, что произошло дальше, заняло у Кадилина всего лишь несколько секунд. Бросив на пол пакет с продуктами, он перехватил в правую руку бутылку водки и со всего размаха ударил по голове стоявшего рядом с ним Фантика. Застигнутый врасплох этим движением, тот не успел пригнуться, и удар пришелся ему точно в висок. Ойкнув и взмахнув руками, подонок отлетел к стене и медленно сполз по ней на пол.

Тут же на Кадилина бросился коротко стриженный парень, но Сергей ждал этого рывка и успел к нему подготовиться. Причем здесь ему пригодились его футбольные навыки. Перенеся упор на левую ногу, он заученным движением впечатал правую стопу между ног нападавшему так, будто бил по мячу. Несмотря на то что в последнюю секунду парень все же успел среагировать и сдвинул ноги, удар бывшего футболиста все равно достиг цели и болевой шок вырубил парня на несколько минут.

Этих минут Кадилину вполне хватило, чтобы расправиться и с третьим противником. Все это время тот стоял возле окна и безучастно наблюдал за происходящим, видимо уверенный, что его шестеркам удастся совладать с жалким и опустившимся бомжом. Но все получилось иначе. Вошедший в азарт Кадилин с громким криком: «Спартак – чемпион!» – врезался в парня и сильным толчком двумя руками в грудь опрокинул его в окно. Раздался звон разбитого стекла, и парень в ветровке полетел вниз.

Расправившись с последним противником, Кадилин, все еще тяжело дыша, оглядел место побоища. В углу комнаты лежал бездыханный Фантик, коротко стриженный, припав на одно колено, стонал неподалеку. Путь к спасению был открыт, но Кадилину надо было отдышаться. За те несколько лет, что он прожил вне спорта, его дыхалка была уже ни к черту. Внезапно внизу хлопнула дверца автомобиля, и футболист вспомнил про парня, оставшегося в «Мерседесе». Учитывая то, что тот мог быть вооружен оружием посерьезнее, чем его приятели, встреча с ним была для Кадилина нежелательной. Поэтому, не теряя больше ни секунды, он выскочил из квартиры и нажал на кнопку лифта. На счастье, тот оказался на его этаже, и это дало Кадилину фору в несколько драгоценных минут. Пока водила преодолевал расстояние до шестого этажа на своих двоих, пока он с ужасом взирал на результаты побоища в Яшиной квартире, футболист успел благополучно выскочить из подъезда.

Пробегая мимо двух пустых автомашин, оставленных братками, он заметил в «девятке» торчащий в замке зажигания ключ. «Глупо не воспользоваться счастливой возможностью оторваться от этих ублюдков на их же транспорте», – резонно решил Кадилин и запрыгнул в машину. Шесть лет, с тех пор как он продал свою «семерку», он не сидел за рулем автомобиля. Страстным автолюбителем он никогда не был, но водилой слыл грамотным. Вот и теперь, несмотря на долгий перерыв в вождении, он легко восстановил в памяти все коронные приемы, отработанные им еще на его «семерке». В частности, «полицейский разворот», которому его обучил многолетний водила «Спартака» Матвеич.

Дав задний ход, Кадилин проехал на скорости несколько метров, после чего резко вывернул руль вправо и, в тот момент когда автомобиль стал выворачиваться, перешел с задней передачи на первую и ударил по газам. Автомобиль рванул со двора, но прежде чем это произошло, Кадилин заметил в зеркальце, как из освещенного подъезда на улицу выбежали двое преследователей и бросились к «Мерседесу». «Стриженый все-таки оклемался», – догадался Кадилин и пожалел, что не долбанул парня для верности той же бутылкой по голове. Теперь из-за его досадной оплошности численный перевес вновь был на стороне противника. Приходилось полагаться только на везение и на то, что бензина в «девятке» хватит для того, чтобы оторваться от преследователей.

Кадилин плохо знал места, по которым ему приходилось убегать от погони, поэтому гнал практически наугад. Он плутал по каким-то темным улицам и переулкам, пытаясь выскочить на оживленную трассу, но ему это не удавалось. А машина с преследователями держалась на почтительном расстоянии и не отставала. Чтобы сбросить ее с «хвоста», требовалось применить какой-нибудь хитрый трюк, но ничего путного Кадилину в голову не приходило. В какой-то момент ему показалось, что самым надежным способом в создавшейся ситуации может быть один – бросить автомобиль в каком-нибудь дворе, а самому попытаться прорваться на своих двоих. Кадилин стал искать удобное место для такого маневра и тут увидел впереди огни оживленной трассы. Он ударил по газам и уже через минуту оказался на Кутузовском проспекте. А дальше все решил Его Величество Случай. В последнюю секунду успев проскочить на красный свет светофора, Кадилин проехал метров сто, затем свернул в какой-то переулок и, проскочив его на предельной скорости, заехал в ближайший полутемный двор. Здесь он заглушил мотор, погасил свет и стал внимательно вглядываться в заднее стекло. Прошло пять томительных минут, однако «мерин» с преследователями так и не объявился. И только тогда Кадилин понял, что от погони он все-таки оторвался.