Текст книги "Убить футболиста"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

– Спасибо за разговор. Бери, не стесняйся.

УЖЕ ЕСТЬ ВЕРСИИ

Во второй половине дня Громова и Дробыша вызвал к себе заместитель начальника отдела подполковник Олег Петрович Шестопалов, вот уже неделю замещавший ушедшего в отпуск начальника отдела. Вызвал, как понял Громов, для отчета по двум последним «мокрухам». Однако еще с порога он заметил, как Петрович усердно покусывает кончики своих густых усов, что всегда означало крайнюю степень раздражения шефа. Но что именно так достало Петровича, Громов не знал и даже не догадывался. А оказалось, что его достала та грудастая баба, которую Громов имел неосторожность повесить у себя в кабинете нынешним утром. Именно с нее Петрович и начал разговор:

– Громов, от кого угодно я ожидал такой пошлости, но, честное слово, не от тебя. Какого черта ты повесил эту телку на стену?

– А в чем дело, Петрович? – Громов, призвав на помощь все свои актерские способности, изобразил на лице неподдельное удивление. – Какой криминал в настенной фотке? У бабы только грудь наружу, все остальное прикрыто. К тому же там календарь удобный.

– Календарь надо иметь настольный, а на стену вешать что-нибудь нейтральное. – Было видно, что объяснение Громова шефа не удовлетворило. – У тебя дома на стене чей портрет висит?

– Высоцкого.

– Вот именно! Дома – Высоцкий, а на работе – баба в неглиже. Ты видел, что висит у ребят в соседних кабинетах? У Скворцова, к примеру, Пугачиха, у Пухова – мотоциклист, а у меня, – и Петрович ткнул пальцем в противоположную стену, – вполне нейтральный натюрморт. А ты, скотина, проститутку в полстены повесил. Ты что, забыл, кто к нам завтра должен приехать?

Только после этого вопроса Громов наконец сообразил, чем вызвана столь резкая реакция шефа на его календарь. Завтра ГУВД в порядке обмена опытом должны были посетить полицейские из Индии, и руководство главка собиралось ознакомить их с работой ряда своих подразделений. Шансы на то, что гостей приведут в МУР, с его неказистым интерьером, были равны нулю, однако руководство управления на всякий случай решило подстраховаться и заранее предупредило сотрудников о возможности такого посещения. Видимо, запечатленная в похотливой позе заморская дива нарушала стратегические планы начальства. Однако Громов решил отстаивать свою правоту до конца:

– Петрович, можно подумать, у индийских оперов в кабинетах висит Джавахарлал Неру. Что они, полуголых баб не видели?

Произнеся последнюю фразу, он взглянул на шефа и сразу понял, что зря продолжил полемику. Лицо Петровича приняло каменное выражение, на скулах заиграли желваки.

– Громов, ты же капитан милиции, офицер! А здесь МУР, а не публичный дом. Что же за народ в вашей группе собрался? Сплошь половые гиганты! Один голых баб на стену вешает, другой бюстгальтеры в столе держит.

Последняя реплика шефа предназначалась Дробышу, который все это время сидел по правую руку от Громова и в душе тихо радовался, что мордуют не его. Однако его радость оказалась преждевременной. С тех пор как Петрович однажды полез к нему в стол в поисках листка бумаги, а обнаружил там бывший в употреблении бюстгальтер, прошло более года, однако шеф об этом, как выяснилось, не забыл. И теперь Дробыш грешным делом подумал, что вместе с Громовым достанется на орехи и ему. Однако Петрович внезапно решил поставить точку в этом споре. Стукнув ладонью по столу, он произнес голосом, не терпящим возражений:

– В общем так, Громов, сегодня же снимешь свою телку со стены и повесишь где угодно – у себя дома, у брата, у свата, у любовницы. Но чтобы в кабинете я ее больше не видел. И тебя, Дробыш, это тоже касается.

– А я-то здесь при чем, Петрович? – искренне удивился Алексей. – Я утром пришел, а она уже висит.

– А я не ее имею в виду. Давно я у тебя в столе не копался. И в сейфе.

Дробыш похолодел, так как вспомнил, что упаковку презервативов, которые он купил на днях, он оставил в сейфе на самом видном месте, даже не прикрыв ее папкой с бумагами. Что будет, если шеф захочет прямо сейчас заглянуть в его бронированное чрево? Но Дробышу повезло. Шеф посчитал, что сделанного им внушения вполне достаточно, и предложил подчиненным перейти к текущим делам. И Громов стал докладывать о деле Раковского.

– Согласно выводам экспертизы, пистолет «ТТ», из которого был убит Раковский, выпущен в годы войны. Пятьдесят лет пролежал где-то без употребления, затем его подлатали и пустили в дело. В связи с этим возникает вопрос: какими путями этот ствол оказался у киллера?

– И к каким же выводам ты пришел? – спросил Громова Петрович.

– Выводов – не мерено. Но я остановился на двух. Первый – ствол могли найти так называемые «черные следопыты», которые затем впарили его киллеру. Второй – посредников не было, его мог найти сам преступник.

– А как насчет реставратора, который приводил ствол в порядок? Ремонт хоть серьезный?

– По словам эксперта, все сделано с любовью, аккуратно. Раковины, которые образовались на стволе, залили алюминием, заменили боевую пружину, подвижную серьгу и «щечки». Кстати, на них реставратор оставил клеймо – две молнии. Это неплохая зацепка для нас. Я думаю, что резона оставлять меченый ствол на месте преступления у киллера не было. Это китайские «тэтэшники» они разбрасывают направо и налево, а такой должны были взять с собой. Но не получилось: жертва оказала сопротивление, и киллер предпочел поскорее унести ноги. Вообще, этот убивец, судя по всему, не профессионал. Стрелял неудачно, «контрольку» произвести не сумел, меченую пушку бросил.

– Логично, – после небольшой паузы согласился с выводами подчиненного Петрович. – Как насчет подозреваемых?

– Коллеги «с земли» работают над этим. Версий несколько. Первая – коммерческая. Покойный возглавлял малое предприятие, торговал дорогой мебелью. В прошлом году на него уже пытались совершить покушение – закладывали взрывчатку под машину. Но все было сделано явно грубо: взрывчатку Раковский сразу обнаружил, к тому же заряд у нее был небольшой. Видимо, его пугали.

– Известно – кто?

– Пока нет, но коллеги обещали раскопать. Вторая версия – бытовая. По свидетельству очевидцев, в последнее время Раковский сильно конфликтовал со своей женой. Та нигде не работает, так сказать, прожигает жизнь. Дорогие шмотки, заморские круизы и так далее.

– Конфликты серьезные или так себе?

– Серьезные. Коллеги надыбали информацию, что начались они месяца два назад, после того как у жены Раковского появился личный шофер – девятнадцатилетний парень. Муж стал подозревать жену в изменах.

От Громова не ускользнуло, как после этой фразы шеф зыркнул глазами в сторону Дробыша, слывущего большим специалистом в области адюльтера. Однако в его случае ситуация была несколько иной. Жена Алексея была на семь лет старше его, души в нем не чаяла и чуть ли не пылинки с него сдувала. По словам самого Алексея, о его амурных приключениях она догадывалась, но вела себя на удивление лояльно, видимо следуя правилу «хороший левак укрепляет брак». Эта житейская мудрость пришла к ней после неудачного предыдущего замужества.

Первого мужа она держала в строгости, шагу не давала ступить самостоятельно, из-за чего он вскоре и сбежал к другой. Поэтому в следующем своем браке – за Алексеем – женщина применила иную тактику и победила: их союз длится вот уже более семи лет, растет прекрасная дочь Катя. И Громов ни разу не слышал, чтобы Алексей, несмотря на все свои увлечения, хотя бы раз усомнился в добродетелях своей жены. Так что зря шеф зыркает на Леху и сравнивает его семейную ситуацию с тем, что творилось в доме Раковского. Подумав об этом, Громов, естественно, не стал высказываться на этот счет. И вновь вернулся к версиям убийства.

– На мой взгляд, именно вторая версия таит в себе разгадку этого преступления. Ребята с «земли» эту точку зрения разделяют.

– Кажется, я догадываюсь, почему вы все склоняетесь к такому выводу. – С видом победителя шеф откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по столу. – Цепочка ваших размышлений выглядит так: непрофессиональный киллер, недалекая баба, девятнадцатилетний парнишка. Я прав?

Громов в ответ обреченно развел руками: мол, нет слов.

– Но чтобы доказать это, в любом случае необходимо найти убийцу.

– Я разве спорю? Приметы киллера мы знаем: белобрысый, в кожаной куртке и джинсах. Но главное – на «тэтэшнике» остались отпечатки его пальцев. И хотя по нашим картотекам они не проходят, но зацепка уже есть. Попробую потрясти «черных следопытов».

– Ну что же, как говорится, флаг тебе в руки, – подвел итог под этим делом Петрович и тут же вопросительно взглянул на клюющего носом Дробыша. – Проснись, Леша, замерзнешь. Теперь твоя очередь сказки рассказывать. Как выражается твой коллега Громов, чего надыбал?

Дробыш заерзал на стуле, пару раз кашлянул и принялся излагать свои мысли по поводу «мокрухи» на Земляном Валу. Откровенно говоря, мыслей было немного, хотя это дело выглядело намного круче, чем убийство рядового коммерсанта Раковского. По словам Лехи, жертвой киллера на Земляном Валу стал один из влиятельнейших людей в уголовном мире не только столицы, но и России в целом – вор в законе Иван Андреевич Леонов по прозвищу Мудрец. Пуля убийцы угодила ему в грудь и прошла в миллиметре от сердца.

Когда телохранители привезли его в Склиф, он был еще жив. Его тут же уложили на операционный стол, однако все усилия врачей оказались напрасными – во время операции Мудрец скончался. Это произошло в 10 часов 30 минут, а буквально через полчаса на Петровку, 38 поступило сообщение: в Яузе, в районе пересечения Берниковской набережной и улицы Земляной Вал, найден труп молодого человека с огнестрельным ранением головы. Как удалось затем установить, убитым оказался активный член казанской преступной группировки Эльдар Хабиров, хорошо известный в МУРе: с марта прошлого года он числился во всероссийском розыске по обвинению в участии в нескольких заказных убийствах, в том числе и в Москве.

Дробыш уже успел проконсультироваться в отделе «А», специализирующемся на борьбе с организованными преступными группировками, и сделал вывод о том, что оба эти убийства тесно связаны между собой.

– Судя по всему, Леонова застрелил Хабиров, а его самого убрали соучастники. Я был у наших коллег из отдела «А» (отдел специализируется на борьбе с организованными преступными группировками – прим, авт.), и они подтвердили, что пару месяцев назад у Леонова возник конфликт с казанскими. Он «разводил» их с ореховскими и решил спор в пользу последних. Вполне вероятно, что казанские могли ему этого не простить.

Дробыш замолчал и обвел присутствующих вопросительным взглядом: мол, ну как, хороша версия?

Первым нарушил молчание Петрович:

– А что говорят эксперты – пальчики киллера на винтовке остались?

– К сожалению, нет, – развел руками Дробыш. – Однако есть одна существенная деталь: на убитом Хабирове были лайковые перчатки. Если в Леонова стрелял именно он, тогда становится понятно, почему на винтовке не осталось никаких отпечатков. Кроме того, против Хабирова говорит и другой факт: в январе прошлого года в Казани именно он застрелил коммерсанта Нариманова, и тоже из снайперской винтовки.

Дробыш замолчал и стал ждать реакции на свои слова со стороны шефа. Но тот не торопился. Достав из лежавшей на столе пачки «Мальборо» сигарету, он закурил и, выпустив колечко дыма в потолок, перевел взгляд на Громова, сидевшего напротив:

– Чего молчишь? Или сказать нечего?

– Почему же, есть чего. Версия Алексея выглядит красиво, но не убедительно. Как гласит первая заповедь сыскаря: ищи того, кому это выгодно. Так вот, казанским убирать Леонова невыгодно. В их среде сейчас идут серьезные разборки, только за прошедший год в одной Москве они потеряли полтора десятка своих авторитетов. И в такой обстановке идти на убийство влиятельного вора в законе, да еще так открыто, с подбрасыванием киллера, это что-то из разряда сумасшествия. Что касается факта о том, что Хабиров уже проходил по делу об убийстве из снайперской винтовки, то это ни о чем пока не говорит. Хабиров был универсалом – стрелял из всех видов оружия, причем чаще всего использовал пистолет. Поэтому моя версия такова: Хабирова нам специально подкинули, чтобы запутать следы. Работа топорная, но расчет у заказчиков, видимо, был такой: если не мы, то коллеги Леонова вполне могут клюнуть на эту наживку. В этом случае я казанским не завидую.

– Ты хочешь сказать, что убийцы таким образом хотят перевести стрелки на казанских? – подал голос Дробыш.

– Видимо, да. В таком случае показания единственного свидетеля, который в момент совершения преступления мог видеть убийцу, должны иметь существенное значение.

– А я думаю, вряд ли, – покачал головой Дробыш. – Если твой спортсмен действительно там был, то он с перепугу теперь собственную мать не узнает.

– Может, и не узнает, – согласился с коллегой Громов. – Однако на этот час это пока единственный живой свидетель в этом деле. Никто из опрошенных жильцов дома, включая дворничиху, киллера не видел. А спортсмен, судя по всему, наоборот. Потому и ноги сделал сразу после убийства. Поэтому найти его необходимо, причем сделать это надо до того, как о его существовании станет известно этим отморозкам.

– Почему отморозкам? – удивился Дробыш.

– Потому что убрать старейшего и влиятельнейшего вора в законе, да еще попутно замахнуться на такую серьезную группировку, как казанская, могут себе позволить либо очень крутые братки, либо отморозки. Я грешу на последних – им ведь глубоко плевать не только на официальные законы, но и на уголовные.

Громов замолчал, ожидая реакции на свои слова со стороны шефа. Однако тот молчал, видимо, тщательно осмысливая только что услышанное. Наконец он докурил свою сигарету, вдавил ее в пепельницу и только тогда произнес:

– Твои выводы, Громов, выглядят вполне обоснованно. Однако полностью сбрасывать со счетов версию Дробыша, я думаю, не стоит. Поэтому ты, Алексей, продолжай работу в том же направлении. Мудрец был вором правильным, откровенно в коммерцию не лез, однако активно «крышевал». Вот и пробей его связи по этой линии. Ну а ты, Кирилл, ищи своего спортсмена. Кстати, каким образом ты собираешься на него выйти?

– В адресном столе данных о нем практически нет – год назад он потерял квартиру и с тех пор бомжует. В Центре реабилитации на улице Искры, где хранятся личные дела бомжей со всех концов России, сведения о нем тоже скупые. Паспорт Кадилин потерял и теперь кочует со справкой «формы номер 9» – типичный документ, который имеют на руках почти все бомжи. Если учитывать, что в Москве на данный момент их порядка пятидесяти тысяч, то найти Калинина среди них задача не из легких.

– Надо хорошенько просеять приемники-распределители, – подал реплику Дробыш.

– Мысль дельная, – согласился с другом Громов. – Мне тут списочек составили по этому поводу. Из него следует, что в столице сегодня действует одиннадцать учреждений социальной помощи: пять домов ночного пребывания, две социальные гостиницы, центр социальной адаптации и три специальных отделения в домах-интернатах. Общее число мест в этих учреждениях – 1505. Однако есть одно «но»: интересующий нас субъект предпочитает в этих заведениях не тусоваться – без паспорта в те же ночлежки не пускают.

– Надо дать на него ориентировку по городу. Раздобыть его фотографию, я надеюсь, не проблема? Он ведь какая-то знаменитость – хоккеист, кажется? – вспомнил Петрович то, что Громов докладывал ему по горячим следам сразу после убийства.

– Футболист. А знаменитость он бывшая, и его фотографий в киосках уже давно не продают. Паспортный стол тоже отпадает – в его личном деле фотография отсутствует. Говорят, отклеилась.

– Ну а в клубе, где он играл?

– В «Спартаке» тоже какая-то лажа. Кадилин ушел оттуда в восемьдесят восьмом и с тех пор больше в клубе не объявлялся. Ты, Петрович, не поверишь, но и там мне сказали, что его портретов не осталось.

– Почему же не поверю? – с усмешкой в голосе произнес шеф. – Тут недавно я с одним журналистом встречался, который пишет историю МУРа, ходил с ним в наши архивы. Так вот там выяснилось, что фотографии многих наших прославленных сыщиков либо отсутствуют, либо сохранились в плохом состоянии. Это наша общая беда – не умеем мы хранить свою историю. Вот и с футболистом твоим та же история: когда играл – был нужен, а перестал – забыли. Как же ты его найдешь?

– В «Спартаке» посоветовали поговорить с бывшим врачом команды Павлом Семеновичем Белоноговым. Сказали, что в свое время он был в очень хороших отношениях с Кадилиным, да и сейчас вроде бы тоже. Дали его координаты. Я звонил ему домой, он назначил мне встречу на пять часов. Сейчас, – Громов взглянул на свои часы, – двадцать минут пятого. С вашего разрешения я отправлюсь туда немедленно…

От здания ГУВД на Петровке до Люсиновской улицы, где проживал бывший спартаковский эскулап, на громовской «восьмерке», в народе именуемой «зубило», было полчаса езды. Однако в районе станции метро «Серпуховская» Громов попал в пробку и потерял из-за этого добрых пятнадцать минут. Проклиная все на свете и устав сигналить впереди стоящим автомобилям, Громов целиком отдался на волю провидения и вновь ушел в свои мысли. А думал он все о том же: кто мог поднять руку на такого влиятельнейшего вора в законе, каким являлся покойный Иван Андреевич Леонов, известный в преступной среде под прозвищем Мудрец.

Биография этого человека выглядела весьма неординарно. Родившись в интеллигентной семье (его отец был профессором филологии, мать – художником), Леонов до поры до времени рос вполне благополучным ребенком. Закончив школу с золотой медалью, он поступил на юридический факультет МГУ и уже на первом курсе зарекомендовал себя как одареннейший студент. Однако в 1957 году в Москве прошел Всемирный фестиваль молодежи и студентов, который самым радикальным образом повлиял на судьбу Леонова, – во время его проведения он связался с валютными спекулянтами и постепенно втянулся в их махинации. Сначала работал на «подхвате», а затем стал получать и первые самостоятельные задания. Через полгода благодаря своим недюжинным способностям Леонов стал одним из помощников знаменитого валютчика Яна Рокотова по прозвищу Косой. Однако в мае 1961 года КГБ провел массовые аресты в среде столичных валютчиков, и Леонов в числе других спекулянтов был арестован. Ему грозила «вышка», но благодаря отчаянным потугам его родителей, которые подняли на ноги всех своих влиятельных знакомых, Леонову «впаяли» не расстрел, как Рокотову и его ближайшим сподвижникам, а всего лишь восемь лет лагерей. Но Леонов отсидел только половину и был выпущен на свободу с мотивировкой «за хорошее поведение».

Однако свое примерное поведение в неволе Леонов не сумел повторить на свободе. В немалой степени его возврату в преступный мир способствовали и нелады в личной жизни. К тому времени умер его отец, не вынеся позора, свалившегося на его голову с арестом сына, а мать повторно вышла замуж за известного писателя и совершенно отдалилась от сына. И Леонов вновь взялся за старое. Благодаря связям, которые он приобрел в неволе, он сошелся со знаменитым вором в законе Анатолием Тарасовым и стал одним из верных его сообщников. На пару они тогда создали одну из первых в столице банд, которая собирала дань с цеховиков, частных коллекционеров, торговцев наркотиками. В этом тандеме Тарасову отводилась роль технического руководителя, а Леонов был мозговым центром. За его недюжинный ум и смекалку подельники дали ему прозвище Мудрец.

Однако в начале семидесятых банда была разгромлена, и Леонов вместе с дружками угодил в тюрьму. Эта отсидка подняла его сразу на несколько ступеней вверх в уголовной иерархии. В неволе он сумел завоевать доверие воров, и незадолго до выхода на свободу те его короновали. С тех пор Леонов еще дважды сидел за решеткой и последний раз освободился в конце восьмидесятых.

Мудрецу довольно быстро удалось найти свое место в новых экономических условиях. Согласно оперативным данным, он обеспечивал «крышу» нескольким коммерческим структурам, существующим исключительно для отмывки общаковских накоплений. Причем большая часть этих средств переводилась за границу. Для этого Мудрец наладил хорошо отлаженную систему. Из нескольких банков, которые он контролировал, выколачивались межбанковские кредиты, которые затем аккумулировались в одном банке. Там эти деньги конвертировались, и большая их часть уплывала за кордон.

Между тем, несмотря на огромные денежные средства, которые проходили через руки Мудреца, он продолжал являть собой традиционного вора-бродягу, который в своей деятельности строго придерживается старых понятий. Например, в быту Леонов был чрезвычайно скромен – у него не было ни роскошной дачи, ни престижной иномарки, он не посещал дорогие рестораны. За свою нелюбовь к крепким выражениям и вечную опрятность он заслужил в уголовной среде еще одно прозвище – Чистюля. Не терпел он и насилия. За все время своего пребывания в рядах воров в законе он не вынес на сходках ни одного смертного приговора. Однако последнее обстоятельство не помешало неким браткам вынести смертный приговор самому Леонову. Кто же эти люди?

В качестве возможных убийц вора в рассуждениях Громова фигурировали три различные группы: кавказцы (согласно оперативной информации, Леонов имел долю в ряде коммерческих структур, находившихся под контролем славянских группировок), казанские (чем черт не шутит, вдруг кто-то из них решил на свой страх и риск отомстить обидчику) и отморозки. Была еще четвертая группа – спецслужбы, но Громов счел эту версию неправдоподобной. Мифическую группу спецназовцев «Белая стрела», о которой было так много разговоров два года назад, теперь уже никто не вспоминал. Сам сыщик в своих выводах все больше склонялся к тому, что Леонова устранили отморозки, которым он мог встать поперек пути. Однако для подтверждения этой версии требовались веские основания. Некоторую ясность в этот вопрос могла внести встреча Громова с секретным агентом «Стрелой», который имел обширные связи в криминальном мире. Однако эта встреча, из-за отсутствия агента в Москве, могла состояться только дня через два, а пока Громову приходилось ломать голову над этой проблемой в одиночку.

За этими неторопливыми размышлениями Громов наконец доехал до нужного дома на Люсиновской улице и, припарковав машину во дворе, вошел в подъезд. Лифта в этом доме, именуемом в народе «хрущобой», не было, поэтому на четвертый этаж, к квартире № 8, Громов поднялся пешком. Надавив на кнопку звонка, он стал терпеливо ждать, пока ему откроют. Вскоре он услышал, как за дверью послышались чьи-то неторопливые шаги, а затем отчетливый мужской голос произнес обычное: «Кто там?»

– Это из милиции, Павел Семенович. Час назад я звонил вам по телефону, – отозвался Громов.

Загремел замок, дверь открылась, и сыщик увидел в дверном проеме седого мужчину в старомодном пиджаке и такого же фасона брюках.

– Кирилл Андреевич? – спросил гостя хозяин квартиры и, не дожидаясь ответа, пропустил его внутрь. – Однако я бы не сказал, что вы пунктуальны, молодой человек. Вы опоздали ровно на десять минут.

– Прошу прощения, Павел Семенович, попал в пробку, – объяснил причину своего опоздания Громов.

Старика это объяснение, видимо, удовлетворило, и он пригласил гостя пройти из коридора в комнату. Там Громов осмотрелся и понял, что оказался в жилище старого холостяка. Круглый деревянный стол на гнутых ножках, несколько стульев, деревянный комод, кровать в углу – вот и весь интерьер этого жилища. «Старик придерживается спартанского образа жизни», – подумал про себя сыщик, стоя на пороге. Только сейчас он обратил внимание на тихий визг, доносившийся из-за двери, ведущей в соседнюю комнату.

– Это Бэмби, – пояснил старик, поймав вопросительный взгляд гостя. – Мой пес. Я закрыл его в комнате, чтобы он нам не мешал. У него дурная манера лезть ко всем целоваться. Представляете, кто бы ни пришел, он ко всем ласкается, трется о ноги, короче, лизоблюдничает по-хамски.

Произнеся этот монолог, старик прошел в комнату и жестом пригласил Громова сесть на один из стульев. Усевшись напротив, он задал, видимо, давно готовый сорваться с его губ вопрос:

– Чем могу служить уголовному розыску?

Громов решил играть в открытую и с ходу выложил цель своего прихода:

– Меня интересует ваш бывший подопечный Сергей Кадилин. Дело в том, что он необходим нам в качестве свидетеля, но мы никак не можем его найти. Вы не могли бы нам помочь?

– Помогать органам правопорядка – святая обязанность каждого честного человека, – ответил старик. – Только что я могу вам рассказать о Сереже? Последний раз я видел его, дай Бог памяти, месяца полтора назад.

– Однако в «Спартаке» мне почему-то дали именно ваш телефон. Сказали, что лучше вас Кадилина никто не знал.

– В этом вас не обманули – мы действительно с Сергеем очень хорошо ладили. Я ведь знал его с тех самых пор, как он зеленым юнцом пришел в основной состав «Спартака».

Старик замолчал, видимо, мысленно перенесясь в те далекие годы. Но пауза длилась недолго – всего лишь несколько секунд. Затем хозяин дома вновь вспомнил о госте и внезапно задал неожиданный для Громова вопрос:

– Хотите чаю с сушками?

Громову ничего не оставалось, как согласиться, хотя в его первоначальные планы совершенно не входили посиделки с ностальгическими экскурсами в прошлое. Однако в глазах хозяина квартиры он уловил такую невостребованность в общении, что ему стало жалко старика. «В конце концов, именно я напомнил ему о прошлом. Значит, мне о нем и слушать», – подумал сыщик.

Старик между тем ушел на кухню, оставив гостя в одиночестве. Пока он хлопотал у плиты, Громов поднялся со стула и, движимый сразу несколькими чувствами – любопытством и жалостью, приоткрыл дверь, за которой слышалось жалобное собачье поскуливание. Едва он успел это сделать, как из комнаты с радостным лаем в ноги ему бросился крупный спаниель. Вскоре на шум из кухни, вернулся хозяин квартиры.

– Все-таки не вынесла душа сыщика, – улыбнулся старик, глядя на то, как играет с его собакой нежданный гость. – В вас, судя по всему, живет невостребованная любовь к животным или к детям. Вы, кстати, женаты?

– Нет, – коротко ответил Громов.

– Значит, вам надо непременно жениться и завести детей. Или на худой конец собаку.

– При моей работе, Павел Семенович, заводить собаку вряд ли получится. Вот уйду на пенсию, тогда с удовольствием заведу.

Громов в последний раз потрепал пса по загривку и встал с колен. Старик жестом пригласил его вновь сесть за стол.

– Пока чай не закипел, мы можем продолжить нашу беседу. Итак, Кирилл Андреевич, вас интересует Сережа Кадилин. Мы познакомились с ним в 1979 году, когда он приехал в Москву из Свердловска. Он с одиннадцати лет учился в тамошнем футбольном спецклассе, прекрасно зарекомендовал себя на Всесоюзной спартакиаде школьников. Затем играл в команде «Уралмаш», которая выступала в первой лиге. Там его и приметил Константин Иванович Бесков, пригласил в Москву. Здесь Сережа почти сразу попал в основной состав. Играл вдохновенно, как, впрочем, и все тогдашние игроки «Спартака».

Когда Сережа появился в команде, он мне сразу понравился. Он как-то быстро со всеми сошелся, что не каждому новичку удается. Ведь футбольная команда – сугубо мужской коллектив, поэтому там царят особенные отношения. Я работал в нескольких спортивных клубах и могу сказать, что везде отношения между игроками строились по-разному. В иных командах диктат «старичков» был настолько сильным, что новичкам в таких условиях было крайне неуютно. Однако в «Спартаке» семидесятых все было иначе. Придя к руководству командой, Бесков тут же уволил нескольких «старичков», которые тянули одеяло на себя. Они были классными мастерами, некоторые из них играли в сборной, но их чрезмерные амбиции мешали Бескову в формировании коллектива. Освободившись от них, Константин Иванович довольно быстро создал новую команду, которая уже через год после возвращения в высшую лигу сумела стать чемпионом страны. Кстати, Кирилл Андреевич, по возрасту вы должны помнить те золотые спартаковские годы.

– Честно говоря, смутно, – признался Громов. – Болельщик из меня никудышный. Я в те годы больше музыкой увлекался, играл в школьном рок-ансамбле. Хотя, если покопаться в памяти… В самом конце семидесятых я был на одном из матчей «Спартака». Кажется, это была игра с киевскими динамовцами.

– И счет был 1:0 в пользу «Спартака»? – подсказал Громову старик.

– Кажется, да.

– Тогда я могу вам точно сказать, когда это все происходило. – В голосе хозяина квартиры Громов услышал неподдельный восторг. Так обычно радуются дети, когда ловят родителей на незнании того, что знают сами. – Это было в 1979 году. Второй матч с динамовцами «Спартак» играл в Киеве и тоже победил – 2:0. Оба гола мы забили на контратаках. А потом мы сыграли вничью с «Черноморцем», после чего заставили поволноваться своих болельщиков. У «Спартака» был исчерпан лимит ничьих, и ни одного очка за эту игру он не получил. Однако в последнем туре мы разделались в Ростове с местными армейцами и стали чемпионами страны. Правда, Кадилин в том сезоне нечасто выходил на поле и забил всего лишь три мяча.

Едва старик закончил свой восторженный монолог, как на кухне засвистел чайник и разговор на несколько минут прервался. Хозяин квартиры покинул комнату, оставив гостя коротать время в компании с Бэмби. Пес лежал возле хозяйской кровати на небольшом коврике, положив голову на вытянутые лапы и устремив взгляд своих больших черных глаз на гостя. При каждом громком звуке, доносившемся с кухни, уши Бэмби чутко вздрагивали, и он переводил взгляд туда, откуда с минуты на минуту должен был появиться его хозяин.

Старик вернулся в комнату минуты через три с эмалированным чайником в одной руке и небольшим фарфоровым чайничком с заваркой в другой. Все это он поставил на стол, после чего достал из стоявшего у стены комода чашки, сахарницу и плетеную корзинку, доверху наполненную сушками. Судя по аромату, который от них исходил, сушки были ванильные, те самые, которые Громов любил с детства. В далекие семидесятые сто грамм таких сушек стоили девять копеек, и Громов частенько бегал за ними в булочную-кондитерскую, что на углу улицы Казакова и Садового кольца. Эта булочная стоит и поныне, однако отечественные сушки на ее прилавках почему-то исчезли, уступив место импортным кексам и жвачкам.

Между тем из минутной задумчивости Громова вернул в действительность звон посуды, которую старик усердно передвигал на столе. Гость заметил, что в его чашке уже дымится чай, взял с блюдца ложку и пару раз слазил ею в сахарницу. Затем сделал маленький глоток и, убедившись, что чай вполне соответствует его вкусам, приготовился слушать старика дальше. Тот, видимо, этого только и ждал.