Текст книги "Убить футболиста"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 23 страниц)

Однако в тот момент, когда он уже решился уйти, произошло неожиданное – незнакомец внезапно покинул свой пост и отправился к кустам, росшим всего лишь в нескольких шагах от дома, за которым прятался футболист. Судя по всему, прервать наблюдение парня могла заставить только одна причина – нужда сходить «до ветру». Однако пока было не ясно, сколь долгой будет эта отлучка. Повинуясь больше любопытству, чем какому-либо определенному плану, Кадилин решил еще немного подождать.

Так прошло несколько томительных минут. Футболисту пришла в голову неожиданная мысль. Он решил напасть на парня врасплох и под угрозой оружия дознаться у него, что за братки объявили на него охоту. Достав из-за ремня «Макаров», он снял его с предохранителя и, в несколько прыжков достигнув кустов, юркнул в них.

Стараясь ступать как можно мягче, Кадилин двигался в том направлении, где, по его мнению, должен был находиться парень. Интуиция его не подвела, и вскоре он действительно увидел впереди себя незнакомца – присев на корточки со спущенными штанами, он опорожнял собственный желудок. Кадилину не составило большого труда незаметно подкрасться к нему сзади и приставить дуло «Макарова» к его бритому затылку.

– Будешь сидеть тихо – останешься жив, – вполголоса произнес футболист.

Парень, всего лишь секунду назад усердно пыхтевший, внезапно затих и весь напрягся. Продолжая подпирать дулом его затылок, Кадилин спросил:

– Кого вы здесь пасете? Говори, если жить хочешь.

– Спортсмена одного бывшего.

– На кой он вам сдался?

Вместо ответа парень сделал попытку повернуть голову назад, чтобы увидеть, с кем он разговаривает, однако Кадилин с силой ткнул его стволом в ухо и процедил сквозь зубы:

– Еще один такой поворот – и задницу тебе подотрут в морге. Отвечай на вопрос.

– Он знает много. К тому же братана нашего вчера замочил.

– А почему здесь его пасете?

– Он «девятку» нашу угнал и здесь оставил.

– Как же вы ее нашли?

– Засекли место по мобильнику.

«Вот, суки, что творят! – поразился техническим возможностям братков Кадилин. – Впредь будет мне наука».

Он уже собрался задать парню очередной вопрос, как внезапно произошло неожиданное – густая поросль кустов впереди него раздвинулась и на свет явился еще один бритоголовый парень в кожаной куртке и с пистолетом в руке.

– Боров, ты где? – обратился он к приятелю и в следующую секунду увидел направленный в его сторону пистолет.

– Брось пушку, – приказал ему Кадилин, однако парень, вместо того чтобы подчиниться приказу, с душераздирающим криком «Братва, он здесь!» бросился в сторону.

Кадилин выстрелил практически в упор и не промахнулся – пуля угодила убегающему в бок, и он повалился на землю. В следующую секунду Кадилин увидел, как с двух сторон – от ближайшего дома и со стоянки, где стояла «девятка», – к кустам бросились несколько молодых парней с оружием в руках. Понимая, что с такой оравой вооруженных братков ему одному не справиться, он вскочил на ноги, собираясь дать деру. Однако парень, все это время мирно сидевший на корточках, внезапно вцепился ему в ворот пиджака и с силой потянул его вниз. Кадилин потерял равновесие и упал на одно колено.

Парень, которому сильно мешали спущенные до колен штаны, продолжал срывать с него пиджак, тем самым сковывая ему обе руки. Их противоборство длилось несколько секунд, пока Кадилин не догадался применить хитроумный трюк. Отпустив на мгновение пистолет, он выпрямил обе руки и, подавшись вперед, буквально вынырнул из пиджака. Не ожидавший этого парень застыл в нелепой позе, с пиджаком в руках, и этих мгновений его противнику вполне хватило, чтобы одержать верх в поединке. Подхватив с земли оружие, он свободной рукой ухватил парня за шею и, резко пригнув к земле, окунул его упитанную физиономию в свежую кучу дерьма.

Деморализовав таким образом противника, Кадилин вскочил на ноги и, не оглядываясь назад, бросился бежать прочь от злополучного места. Он бежал со всех ног к бетонному забору, который возвышался в нескольких десятках метрах от кустов, понимая, что только там его может ждать спасение. Подбегая к забору, он на мгновение оглянулся назад и увидел, что сразу четверо братков сидят у него на «хвосте», отставая метров на сорок. Принимать бой в такой ситуации было бы равносильно самоубийству, поэтому Кадилин предпочел продолжить бегство.

Запихнув пистолет за ремень, он высоко подпрыгнул, ухватился руками за край забора и, подтянувшись, ловко перебросил тело на другую сторону. Ему повезло – в тот момент, когда он спрыгнул на землю, к автобусной остановке, которая находилась в десяти метрах от места, где он приземлился, подъехал порожний автобус. Видимо, его водитель в боковое зеркало заметил бегущего к задней двери пассажира, поэтому на несколько лишних секунд задержал отправление машины. Этих секунд футболисту вполне хватило, чтобы ввалиться в салон и занять место у заднего окна. Сделал он это не случайно. Когда на заборе показались головы всех четырех преследователей, он отпустил в их сторону характерный жест, известный как «fuck you», – выбросил вверх средний палец правой руки.

Несколько минут назад из квартиры, где произошел захват заложников, милиционеры увели закованного в наручники Очкасова. Пожилая врачиха в соседней комнате приводила в чувство молодую мамашу, а ее трехлетний сынишка, кажется, уже забыв о том, что здесь произошло несколько минут назад, бегал по квартире с тем самым игрушечным пистолетом, с которым Громов победил преступника, и сотрясал воздух криками «паф! паф!». Сам Громов, отправив своих приятелей вниз, к машине, сидел на кухне и пытался дозвониться до охранной фирмы «Стрелец-2». Три его попытки завершились неудачей – номер был занят, и только с четвертого раза ему удалось пробиться. Трубку на другом конце провода поднял человек, с которым несколько лет назад Громов неоднократно рисковал жизнью – сидел в засадах и гонялся за преступниками. Теперь бывший коллега возглавлял охранную фирму. Звали его Евгений Долматов, для Громова просто – Женя.

– Здорово, секьюрити, – произнес Громов свою фразу-пароль, с которой обычно начинались все их разговоры. – Ты, как обычно, весь в делах – я с трудом до тебя дозвонился.

– Здорово, пропащая душа! – радостно откликнулся на голос друга Долматов. – Я думаю, что и ты без дела не сидишь. Откуда звонишь? Небось опять какого-нибудь бандюка захомутал?

– Ну, что ты, Женя. Какие могут быть в наши дни бандюки? Нам посчастливилось жить и работать в мирное и спокойное время, когда само слово «бандит» напрочь ушло из людской памяти. Вот и сейчас я сижу в теплом и тихом ДЭЗе и листаю домовые книги на предмет рядовой проверки жильцов.

– В ДЭЗе, говоришь? Тогда кто у тебя там кричит под боком? – услышал Долматов вопли, которые издавал забежавший на кухню сын хозяйки квартиры.

– Эти крики как раз наглядно демонстрируют ту идиллию, в которой я сейчас пребываю. Это сын начальника ДЭЗа играет в войну.

– Ладно, считай, что я поверил и опять жалею, что ушел из МУРа. Ты это хотел услышать?

– И это тоже. Ведь признайся, Жека, у вас там в охранном бизнесе каждый день сплошные заморочки.

– Это ты угадал. Вот только перед тобой я разговаривал с одним ухарем из разрешительной системы. Представляешь, мой человек приходит к нему оформлять документы, а этот ухарь заявляет: с документами все в порядке, только теперь вам придется ежемесячно переводить вот на этот счет энную сумму на поощрение работников МВД. А если, говорит, денежки не переведете, тогда и документы хрен когда оформите. Чем не заморочка?

– Жуткие вещи рассказываешь, Жека. Мне даже кажется, что ты бессовестно меня обманываешь. Не могут в нашей системе работать такие ухари. Я четырнадцать лет в ментах хожу и ни одного такого не встречал. Две недели назад я был на собрании в ГУВД и слушал отчетный доклад. Так вот дяденька, который его читал, сказал, что в нашей системе в основном трудятся очень хорошие и просто хорошие люди. А те, кто не сумел проявить себя у нас, идут в частную охрану.

Ответом на эту страстную речь Громова стал громкий смех Долматова.

– Ты на этом собрании случайно не расплакался? – спросил он затем у Громова.

– Хотел было, да потом вспомнил, что носовой платок дома оставил. Зато напротив меня генерал сидел, так тот весь соплями изошел. Пару раз даже «браво» крикнул. Так что, Жека, бросай свою задрипанную фирму и валяй обратно к нам. Мы тебе по этому случаю новую канцелярскую папку выделим и скрепки импортные.

– А может, лучше ты к нам? Я тебе с ходу выделю зарплату в баксах, кабинет роскошный, иномарку, компьютер, мобильник.

– Тю, удивил мобильником! Да у нас, если хочешь знать, после твоего ухода тоже мобильники появились. Целых три штуки на весь МУР. Я сам пару раз один из них видел в руках у начальника, когда он мимо меня проходил. А компьютеры нам не нужны, потому как мы привыкли шариковой ручкой обходиться. Да и иномарки на фига? Я на своей «восьмерке» кого хочешь догоню с горки. А в горку я вообще не езжу, не дурак.

– Зря отказываешься, Кирилл, я ведь на полном серьезе тебе предложение делаю, – переходя с шутливого на серьезный тон, произнес Долматов. – Мне такие люди, как ты, до зарезу нужны.

– Эх, Жека, я уйду, Петрович уйдет, а кто в МУРе останется? Такие, как Голова, что ли?

Под прозвищем Голова скрывался бывший опер, который несколько лет назад прославился на всю Петровку уникальным случаем. Дело было так.

Заявился как-то этот опер в КВД (камеру вещественных доказательств) и бросил перед приемщицей на стол полиэтиленовый пакет. Принимай, мол, полезная, вещественное доказательство. Та взяла пакет за углы и вытряхнула на стол… отрубленную человеческую голову. Что с той приемщицей потом приключилось, объяснять, думаю, не стоит. Когда на тебя со стола лыбится отрубленная голова с высунутым изо рта зеленым языком, любого, даже матерого опера может от неожиданности кондрашка хватить. А тут женщина, которая отродясь такого ужаса не видела. Короче, приемщица взревела, как корабельный ревун, и переполошила своим криком чуть ли не всю Петровку, 38. Все, кто был поблизости, бросились на крик, даже пара автоматчиков примчалась, думая, что начался штурм здания ГУВД обнаглевшей братвой. Вскоре к месту происшествия прибыло и начальство. Началось разбирательство. Поскольку приемщица пребывала в полуобморочном состоянии, ситуацию описывал тот самый опер, который приволок голову в КВД.

Как выяснилось, голова была обнаружена на месте преступления – в какой-то рощице на окраине Москвы. Туловища же поблизости не оказалось. Закончив работу, сыщики положили голову в полиэтиленовый пакет и поручили самому молодому сотруднику отвезти ее в морг. Однако тамошние эскулапы наотрез отказались принимать голову отдельно от туловища и послали молодого опера куда подальше. Тот встал перед дилеммой: куда податься? Не к себе же домой везти эту голову?! Вот он и отправился в КВД. Дальнейшее известно. С тех пор за этим опером закрепилось прозвище Голова, и в течение нескольких лет, пока он работал на Петрах, ему приходилось терпеть насмешки своих коллег по работе. В конце концов из милиции он уволился.

Видимо, аргументы, которые привел Громов, показались Долматову резонными, и он поспешил сменить тему разговора.

– Так зачем я тебе понадобился? Ты ведь без дела звонить не станешь.

– Угадал, помощь твоя нужна. Среди твоих охранников есть парень по прозвищу Хома. Тебе оно что-то говорит?

– Естественно. Хомяков Евгений Борисович. У меня его старший брат в заместителях ходит. А младшой – рядовой охранник, офис охраняет. А в чем дело? До сего дня у меня к нему претензий не было. Нормальный парень, правда, на «Спартаке» помешанный.

– Ты, Жека, не волнуйся, с ним все хоккей. Просто мы ищем одного свидетеля, а Хома может знать, где он в данный момент находится. Вот и все дела. Ты бы не мог меня с ним свести?

– Без проблем. Сейчас я наведу справки, дежурит он сегодня или нет.

– Я уже знаю – дежурит.

– Тогда проще пареной репы. Офис, который он охраняет, находится недалеко от Петровки – в Дегтярном переулке. – И Долматов назвал точный адрес офиса. – Правда, рабочий день там уже заканчивается и ты можешь не успеть – охрана закроет офис и никого туда не пустит. Но ты не дрейфь. Я сейчас позвоню туда и предупрежу Хому о твоем визите. Это все, что я могу для тебя сделать.

– Мне большего и не надо, – ответил Громов.

– Тогда удачи тебе, сыщик! – напутствовал его Долматов и повесил трубку.

Хомой оказался весьма симпатичный молодой человек из разряда качков. Громов, сам неплохо сложенный физически, увидев его широкие плечи, внушительный торс и накачанные бицепсы невольно ему позавидовал. Хома, внимательно ознакомившись с удостоверением, которое предъявил ему гость, пригласил его не в дежурку, где за просмотром телевизора сидел еще один охранник, а в один из кабинетов на первом этаже. Там Громов без всяких предисловий спросил:

– Бывший футболист Сергей Кадилин тебе знаком?

– Еще бы! Игрок, что называется, от Бога. Такие кружева на «зеленке» наворачивал – залюбуешься. В свое время я у него и дома частенько бывал. А вы что, футболом интересуетесь?

– Я Кадилиным интересуюсь. Он мне необходим по одному делу, а найти его никак не удается. Он же теперь бомжует.

– Да, мыкается бывший кумир.

– Ты не знаешь, где он конкретно мыкается?

– Имеете в виду, у кого он живет? Честно говоря, я почти ничего не знаю. Мы же с ним лет десять не виделись, а встретились по новой совсем недавно. Он тогда у какого-то инвалида жил. А теперь вроде бы от него съехал.

– А ты откуда знаешь, что он съехал? – удивился Громов осведомленности парня.

– Так он мне сам сказал.

– Когда сказал?

– Сегодня. Он ко мне часа в два заходил. Насчет работы узнавал, только у нас пока ничего не получилось. Договор с фирмой, которую мы должны охранять, еще не заключили.

– А куда он отправился после тебя?

– Адрес я не знаю. Но он хвалился, что с бабой хорошей познакомился. Еще сказал, что даже среди путан попадаются нормальные люди.

– Имя называл?

– Нет, только прозвище. Красивое такое, иностранное. – И парень задумался, пытаясь вспомнить экзотическое слово. – Да, вспомнил. Я ведь как прозвище услышал, сразу греческую команду вспомнил – «Олимпиакос». Афина ее зовут.

ОБЛАВА В ПОДЗЕМКЕ

Автобус, на котором Кадилин скрылся от братков, благополучно доехал до конечной остановки, расположенной возле одной из станций метро. Понимая, что его преследователи вполне могут, бросившись в погоню за ним на своем автотранспорте, прочесать весь автобусный маршрут, Кадилин решил дальнейший свой путь провести под землей. Конкретного места, где бы он мог благополучно спрятаться, у него на примете пока не было, и он в этот момент хотел только одного – как можно скорее покинуть опасный район. Однако, знай он заранее, какой прием ожидает его под землей, он бы наверняка остерегся туда соваться.

Едва Кадилин спустился в метро и подошел к окошку кассы, чтобы купить жетон, как на него тут же обратил внимание милиционер, стоявший возле будки контролера. Небрежно играя резиновой дубинкой, он подошел к Кадилину и дернул его за рукав.

– Иди сюда, чувырло, – обратился он к футболисту и указал ему дубинкой место в углу, куда надо было отойти.

– В чем дело? – стараясь сохранять спокойствие, спросил Кадилин, однако приказ стража порядка выполнил.

– Вопросы я буду задавать, понял? – с внезапной злостью процедил сквозь зубы милиционер и больно ткнул футболиста дубинкой в живот. – Документы есть?

– Только справка. Бомжую я, – ответил Кадилин, потирая ушибленное место. – Показать?

– Нужна мне твоя гребаная справка. Пошли со мной. – И милиционер подтолкнул задержанного к двери, которая вела к служебным помещениям метрополитена.

– Может быть, отпустишь меня, командир? Я тебе денег дам, – попытался договорится с милиционером по-мирному Кадилин.

После этих слов страж порядка внезапно остановился и коротко произнес:

– Давай.

Кадилин вытащил из кармана брюк две десятки и протянул их менту. Тот сноровисто запихнул деньги в карман кителя, однако, вместо того чтобы отпустить пленника, вновь ткнул его дубинкой – на этот раз в грудь:

– А теперь пошли – поговорим, – и буквально втолкнул Кадилина в узкий коридорчик служебных помещений.

Вскоре они оказались возле двери, на которой висела табличка: «Комната милиции». Подталкиваемый сзади дубинкой, Кадилин открыл дверь и вошел в помещение. То, что он увидел там, заставило его буквально застыть на пороге с открытым от удивления ртом. В комнате находились три человека – двое милиционеров и мужчина средних лет, явно находившийся «под парами». Бессвязно что-то бормоча себе под нос, мужчина лежал на полу, а менты, в рубашках с засученными рукавами, возвышались над ним и занимались привычным делом – один охаживал беднягу кулаками, а другой сноровисто выворачивал его карманы. Найдя у него в пиджаке бумажник, милиционер распрямился и только тут обратил внимание на застывших на пороге гостей.

– Что за чучело ты нам привел, Кока? – обратился он к менту, задержавшему Кадилина.

– Пускай чучело, но зато – свежее, – ответил милиционер. – На нем можно тренироваться сколько душе влезет – бомжик он. Так что развлекайтесь.

Сопроводив свои слова лошадиным ржанием, милиционер в последний раз ткнул Кадилина дубинкой в спину и вышел из комнаты.

– Ну что, бомж, бабки есть? – спросил милиционер после небольшой паузы, которая понадобилась ему для того, чтобы внимательно изучить содержимое бумажника.

Кадилин, который за время своего бомжевания успел достаточно наглядеться на таких стражей порядка, прекрасно понимал, что наличие денег не спасет его от участи мужика, корчившегося сейчас на полу. Вручи он ментам даже кошелек, набитый под завязку баксами, они не отпустят его без хорошего мордобоя. Во всяком случае, именно это читалось в налитых кровью глазах милиционера, стоявшего напротив него.

– Ну что молчишь, гнида? – с нескрываемой злостью спросил мент у Кадилина, и его рука потянулась к дубинке, лежавшей на столе. – Сейчас мы тебя научим милицию любить.

Мент сделал шаг вперед и замахнулся на футболиста, явно метя дубинкой в голову. Однако ударить он не успел. В следующее мгновение Кадилин сделал шаг назад и, выхватив из-под рубашки, специально одетой им навыпуск, пистолет, направил дуло прямо между глаз мента.

– Стой, если жить хочешь, сука, – процедил он сквозь зубы и демонстративно снял пистолет с предохранителя. – Сейчас я вас научу, как бомжей любить. Живо на колени!

Последнюю фразу он произнес нарочито громко, чтобы и второй милиционер, все еще разбиравшийся с пьяным мужиком, услышал ее.

– Ты че, мужик, охерел? – с дрожью в голосе спросил у Кадилина первый мент и вернул дубинку обратно на стол. – Я же пошутил.

– А я не шучу. Дернетесь – обоим яйца отстрелю. На колени, я сказал!

Оба стража порядка послушно опустились на колени и с ужасом уставились на Кадилина.

– Что – обоссались? – продолжая играть дулом пистолета у них перед носом, спросил футболист. – То-то же, это вам не пьяных лохов дубинками охаживать. Жить хотите?

Оба мента, бледные как смерть, молча кивнули головами.

– Тогда слушайте меня внимательно. Если сейчас споете мне песню «Наша служба и опасна и трудна», то будете жить. А нет – эту песню будут петь над вашими могилками. Ясно?

– Ясно, ясно, – замахал руками мент, который собирался ударить Кадилина дубинкой, и первым спросил: – Можно начинать?

– Сначала повернитесь лицом к стене, а петь начнете по моему сигналу, – приказал футболист.

Милиционеры беспрекословно подчинились.

– Теперь начинайте, – отдал команду Кадилин, и оба стража порядка затянули:

 
Наша служба и опасна и трудна,
И на первый взгляд как будто не видна…
 

Естественно слушать всю песню Кадилин не собирался. Этот трюк ему нужен был только для одного – пока менты упражнялись в песенном творчестве, он собирался незаметно выйти из комнаты и сделать ноги. И этот трюк ему удался. После того как певуны, путаясь и запинаясь, спели первый куплет и перешли ко второму, он осторожно открыл дверь и вышел в коридор. Там он спрятал пистолет под рубашку и быстрым шагом направился по коридору к выходу. Он молил Бога, чтобы милиционер, который задержал его у входа в метро, теперь куда-нибудь слинял, но ему не повезло. Тот опять стоял возле турникетов и, когда Кадилин появился перед ним, заспешил ему навстречу.

– Ты че так быстро? – не скрывая удивления, спросил у футболиста страж порядка, и его рука потянулась к дубинке, висевшей на бедре.

Кадилин понял, что любое промедление может дорого ему обойтись. Поэтому, подпустив милиционера поближе, он в следующую секунду ловкой подсечкой сбил его с ног и бросился бежать вниз – к платформе. На удачу, в этот момент к одной из них прибыл электропоезд и беглец, пробежав несколько метров вперед, заскочил в один из вагонов. В следующее мгновение двери закрылись и поезд тронулся в путь. Сквозь стекло вагона Кадилин видел, как на платформу с перекошенными от гнева лицами выскочили все трое милиционеров, которые принялись барабанить кулаками по набиравшему движение поезду. Но было слишком поздно – машинист на эти удары так и не среагировал.

Опустившись на мягкое сиденье, Кадилин перевел дух, считая, что опасность его миновала. Но он ошибся. Едва поезд скрылся в тоннеле, как милиционеры бросились к диспетчеру и приказали ему немедленно остановить только что отошедший от станции поезд в тоннеле. Затем они связались со следующей станцией метро и передали своим коллегам срочное сообщение: во втором вагоне прибывающего поезда находится вооруженный преступник, примите немедленные меры к его задержанию.

Когда через минуту после отхода от станции поезд внезапно затормозил, Кадилин поначалу не придал этому значения, посчитав, что остановка вызвана всего лишь технической причиной. Однако, когда поезд не тронулся и через две минуты после торможения, он понял, что эта задержка не случайна. «Значит, пока мы здесь торчим, менты готовят мне встречу на следующей станции, – промелькнула в его сознании тревожная догадка. – Ну уж нет, господа хорошие, я вам не кролик в клетке. Просто так не дамся».

Вскочив на ноги, Кадилин огляделся. Немногочисленные пассажиры продолжали беспечно сидеть на своих местах, погруженные каждый в свои мысли. В следующее мгновение все они вздрогнули от звона разбитого стекла. Это Кадилин, схватив пистолет за ствол, сильным ударом рукоятки разбил одно из стекол на двери. Две женщины, которые сидели ближе всего к футболисту, увидев то, как он продолжает с помощью пистолета очищать дверь от торчавших осколков, вскочили с мест и побежали в глубь вагона. Но Кадилин этого даже не заметил.

Расправившись со стеклом, он засунул пистолет за ремень и, держась за поручень, встал обеими ногами на оконную раму. Затем высунул верхнюю часть туловища за окно и, упираясь левой ногой на раму, а правую поставив на металлический штырь, торчавший из стены тоннеля, попытался ухватиться руками за воздухозаборник на крыше вагона. После нескольких безуспешных попыток ему это наконец удалось, и он, подтянувшись на руках, оказался на крыше. В тот же миг поезд внезапно тронулся, и Кадилин в очередной раз поблагодарил Всевышнего за помощь. Если бы состав тронулся чуть раньше, его затея закончилась бы плачевно.

Поезд двигался на малой скорости, что позволило Кадилину без особого труда, перебираясь по воздухозаборнику (в этом месте расстояние до свода тоннеля было чуть больше) с одного вагона на другой, добраться до хвоста состава. Там он затаился и стал ждать, когда поезд прибудет на станцию. Наконец впереди показался свет и через несколько секунд состав медленно подъехал к платформе. Кадилин лежал на крыше не поднимая головы и терпеливо ждал остановки. Он был совершенно спокоен и четко представлял себе, как будет действовать. Он знал, что милиционеры, которых он обманул на предыдущей станции, наверняка сообщили своим коллегам, в каком именно вагоне он находится. Значит, засаду ему попытаются устроить именно там. Пока менты ворвутся в вагон, пока разберутся, что к чему, у него будет время спрыгнуть и незаметно выбраться из метро.

В своих расчетах Кадилин оказался на удивление точен. Стражи порядка действительно ожидали его во втором вагоне от начала состава и бросились туда, едва двери поезда открылись. Кадилин тем временем спрыгнул вниз и вместе с небольшой группой пассажиров, которые вышли из вагонов, не спеша направился к выходу.

Впереди его ждало еще одно препятствие. Как выяснилось, милиционеры оказались не дураками и позаботились о дополнительных заслонах на всякий случай. Наверху стоял милиционер, который взглядом внимательно просеивал поднимавшихся по лестнице пассажиров. Кадилин, чтобы не встречаться с ним взглядом, специально низко пригнул голову, рассчитывая таким образом проскочить.

Но в этот момент он услышал громкие крики у себя за спиной и понял, что милиционеры, искавшие его в вагоне, раскусили его хитрость и теперь бежали к хвосту состава. Медлить было нельзя, и футболист рванул вверх по лестнице. Этот старт, естественно, не остался без внимания со стороны милиционера, и он бросился ему наперерез. Кадилин прекрасно понимал, что времени на поединок со стражем порядка у него нет – стоит ему задержаться на несколько секунд и милиционеры наверняка его настигнут. Поэтому ему следовало придумать нечто такое, что позволило бы ему не только мгновенно вырубить противника, но и не потерять при этом драгоценного времени.

Спасительная мысль пришла ему в голову буквально на ходу. Преодолев последнюю ступеньку, он на скорости внезапно упал на каменный пол, при этом левую ногу поджав под себя, а правую выставив вперед. Милиционер, готовый встретить врага в полный рост, явно оказался не готов к подобному трюку. Кадилин же в виртуозном подкате, как заправский защитник-костолом, сыграл «в кость» милиционеру и сбил его с ног. Пока страж порядка приходил в себя, Кадилин вновь вскочил на ноги и, расталкивая в стороны спешащих пассажиров, бросился к выходу.

Выбравшись на поверхность, он побежал по улице, однако на первом же перекрестке едва не угодил под колеса темно-вишневого джипа. Водитель вовремя успел затормозить, и автомобиль остановился буквально в половине шага от Кадилина. Все, что произошло дальше, заняло у беглеца всего лишь несколько секунд. Понимая, что его дыхалка не выдержит бега на длинную дистанцию, он принял решение скрыться от погони, воспользовавшись услугами так кстати подвернувшегося ему под руку транспорта. Выхватив из-за пояса пистолет, он рывком открыл дверцу джипа и свалился на переднее сиденье. И там его ждало неожиданное открытие. За рулем автомобиля сидел тот самый парень-гей, которому сегодня утром он загнал мобильный телефон.

– Ты? – выпучив на футболиста свои глаза-блюдца, спросил парень, но, увидев направленный на него пистолет, съежился.

– Не дрейфь – не выстрелю, – успокоил его Кадилин и для пущей убедительности отвел ствол в сторону. – Жми на газ – менты на «хвосте»!

Последняя фраза мгновенно подействовала на парня, и в следующую секунду он заставил автомобиль рвануть с места. Когда запыхавшиеся милиционеры подбежали туда, где мгновение назад стоял джип, тот уже был далеко. С этого расстояния различить номер удаляющегося на бешеной скорости автомобиля было уже нельзя, однако стражам порядка повезло. В тот момент, когда их покинула всякая надежда настигнуть беглеца, к ним подошел старичок с симпатичной болонкой в руках и сказал:

– Уважаемые милиционеры, я запомнил номер автомобиля, в который сел молодой человек. Могу вам его сообщить.

Когда Кадилин, глядевший в заднее стекло джипа, понял, что им удалось благополучно оторваться от погони, он попросил парня сбавить скорость. Тот с удовольствием согласился.

– Как ты меня напугал, крошка, – окончательно придя в себя, произнес парень. – Я из-за тебя чуть не описался. Что случилось?

– Да так, небольшие разногласия с доблестной милицией, – уклончиво ответил Кадилин.

– Небольшие, говоришь? – переспросил парень и покосился на зажатый в руках попутчика пистолет.

Перехватив его взгляд, Кадилин засунул ствол за ремень и прикрыл его рубахой. После чего спросил:

– Где мобильник, что я тебе сегодня впарил?

– А что – хозяин объявился?

– Да, могут быть неприятности.

– Теперь вряд ли. Тю-тю мобильник – сперли его у меня в одной кафешке. Оставил на минутку на столике, вернулся – а его уже нет.

– Ну и слава Богу, – облегченно вздохнул Кадилин и откинулся на спинку сиденья.

В салоне повисла короткая пауза, которую первым нарушил футболист:

– Меня Сергеем зовут. А тебя?

– Зови меня просто – Гога, – ответил парень.

– Крутую тачку ты себе заимел, Гога.

– А это не моя тачка. Дружка моего помнишь, с которым ты сегодня по телефону разговаривал? Он и есть хозяин джипа. Сейчас он у меня дома спит пьяный в дымину. А я вот вынужден гнать к нему домой.

– Какого хрена?

– Он завтра утром в Голландию улетает, а чемодан с вещами дома забыл. Вот мне и пришлось вместо него за руль сесть. Чего не сделаешь ради любимого человека.

– А гаишников не боишься?

– He-а. Они бабки дюже любят. А ты куда направляешься?

Этот вопрос застал Кадилина врасплох. Он был в совершенном неведении относительно того, куда ему теперь податься. Если от братков спрятаться в огромном городе было можно, то от милиции вряд ли.

– Чего молчишь? Или идти некуда? – вновь спросил парень.

– Угадал, – ответил Кадилин. – Со всех сторон обложили, как зверя.

– А чего ты натворил? Грохнул кого-нибудь или кассу грабанул?

– Ничего я не делал. Бомжевал себе мирно, никого не трогал. А потом бац – и всем не угодил. Бывает такое?

– Бывает, крошка. Нам, геям, это хорошо известно, потому как нас тоже никто не любит. Что же ты теперь делать будешь?

– Мне бы спрятаться куда-нибудь на время, хотя бы до утра. У тебя есть какая-нибудь хата на примете?

– У меня? – По тому, каким голосом парень переспросил Кадилина, было видно, что этот вопрос его крайне озадачил. – Нет, конечно. Не к себе же мне тебя везти?!

– А у хера твоего голландского? Ты же сам говоришь, что он завтра улетает. Может быть, я переночую ночку у него на квартире?

– Ты че – рехнулся? А вдруг он узнает? Он же отмороженный, враз мне башку открутит.

– Откуда он узнает? Я же сказал – мне только до утра у него пересидеть, а потом я одной своей знакомой позвоню, и она меня к себе заберет. Ну как?

Парень молчал, сосредоточенно глядя в лобовое стекло. Наконец он произнес:

– Ну, ладно, черт с тобой. Только уговор – на одну ночь.

– Об чем разговор, – явно повеселев, ответил Кадилин. – Ночь пересплю и – к подруге. Мое слово – закон.