Текст книги "Убить футболиста"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Детский сад, да и только! – голосом, полным раздражения, воскликнул он. – Ты что думаешь, эти братки такие дураки, чтобы купиться на этот спектакль? Я лично так не думаю. К тому же – кто будет ломать перед ними дурочку?

– Я предложил, мне и ломать, – искренне ответил Громов.

Эта фраза мгновенно поставила точку в недолгом споре. Узнав о том, что рисковать жизнью будут не сотрудники его подразделения и даже не «физики», а приблудный опер из 12-го отдела, Гордеев тут же снял свои претензии и разрешил Громову действовать.

– Ты что задумал? – с тревогой в голосе спросил у приятеля Дробыш, когда тот подошел к нему и передал на хранение свой пиджак и пустую кобуру.

– Хочу юность вспомнить, – ответил Громов, выпуская наружу рубаху и засовывая пистолет под ремень на животе. – Я ведь в школе в самодеятельности играл, читал монолог Райкина «В греческом зале». Помнишь такой?

– Кто же его не помнит? – удивился Дробыш. – Однако при чем он здесь?

– Сейчас узнаешь, – ответил Громов и несколькими движениями взъерошил себе волосы на голове.

Затем он расстегнул пару пуговиц на рубашке и закатал чуть ли не до колена левую брючину. Теперь любой человек, глядя на него со стороны, мог предположить в нем кого угодно, но только не сотрудника легендарного МУРа.

Закончив перевоплощение, он подошел к начальнику спецназа и в последний раз обсудил с ним все детали предстоящей операции. Наконец, получив окончательное добро, Громов, а с ним десяток «физиков», направились к зданию бывшего детского сада. Причем спецназовцы вскоре отстали и спрятались в ближайших зарослях, а оперу пришлось весь дальнейший путь до дверей идти в одиночку. Твердо следуя своей роли, Громов шел, покачиваясь из стороны в сторону, старательно изображая из себя пьяного. Если бы он видел, с каким восхищением следят за ним из укрытия его коллеги, он бы понял, что эта роль дается ему весьма неплохо.

Наконец подойдя к двери, Громов, согласно роли, пару раз сильно долбанул ее ногой и только после этого нажал на кнопку домофона. Тут же недоуменный мужской голос откликнулся на звонок стандартным вопросом:

– Кто там?

– Это я – Костя! – чуть ли не по слогам произнес Громов.

– Чего надо? – грубо спросил голос.

– Люську мою позови, чувак. Я ключи от дома забыл.

– Нет тут никакой Люськи. Проваливай, пока тебе оплеух не отвесили!

– Чего ты ругаешься, чувак? – продолжал играть свою роль Громов. – Я тебя трогаю? Мне Люська нужна, коза драная. Пусть выйдет на пару минут, что, ей трудно?

– Тебе же русским языком сказали – нет здесь никакой Люськи! – Судя по голосу, говоривший терял терпение, чего, собственно, и добивался Громов. – Ты знаешь, куда пришел, чудило?

– В банк пришел, где Люська работает.

– Так вот – это не банк! Ты понял, в натуре? И Люська твоя в другом месте работает. Пшел отсюда!

– Ну ладно, чувак, не злись, – переходя на более миролюбивый тон, произнес Громов. – Нет Люськи, и хрен с ней. Но у меня так живот от пива пучит, что я умираю, как в сортир хочу. Туалет у вас есть?

– Какой туалет, пидор гнойный?! Ты че, в натуре, гонишь? Кустов, что ли, мало?

– Чего ты обзываешься? – Громов вновь перешел на разговор на повышенных тонах и снова долбанул по двери ногой. – Какой я тебе пидор? Щас вот возьму и нассу у тебя на крыльце.

И в подтверждение своих слов Громов действительно стал расстегивать ширинку у себя на брюках.

– Ах ты, гнида подзаборная! – донесся из домофона возмущенный голос охранника, и через пару секунд сыщик услышал, как в двери щелкнул замок.

Еще через мгновение на крыльцо выскочил коротко стриженный парень с бычьей шеей, который, подскочив к Громову, схватил его за ворот рубахи и уже собирался отвесить ему мощного пинка под зад. Однако сыщик, только и ждавший этого, резким движением локтя нанес противнику сильный удар в солнечное сплетение, а затем, когда парень отпустил ворот его рубахи, развернулся и вторым ударом, на этот раз кулаком в челюсть, послал его в нокаут. Затем, не дожидаясь, пока парень рухнет на крыльцо, Громов выхватил из-под ремня свой «Макаров» и бросился внутрь здания. Краем уха он слышал, как следом за ним во всю прыть, топая как лошади, мчатся бравые спецназовцы.

Проскочив мимо пустой каморки охранника, Громов вскоре оказался в широком коридоре, уходившем в обе стороны. Прямо перед ним была лестница на второй этаж, на которой стоял молодой парень, точная копия того, что Громов вырубил на крыльце, – бычья шея, стрижка «под ноль», темная рубашка с засученными рукавами. Парень стоял вполоборота к Громову и курил. Услышав чьи-то шаги в коридоре, он обернулся и тут же увидел наставленный на себя пистолет.

– Руки в гору! – заорал Громов.

Однако парень оказался не робкого десятка и, вместо того чтобы беспрекословно подчиниться приказу, бросился бежать вверх по лестнице. В этот момент Громов заметил, что за ремень на спине у него заткнут пистолет, который рука парня уже успела нащупать на бегу. Времени для раздумий у муровца не было, и он принял единственно правильное решение – открыл огонь на поражение. Обе выпущенные им пули угодили парню в ноги, и он, выронив оружие, с диким воплем покатился с лестницы вниз. В этот миг на шум выстрелов из ближайшей к Громову двери выскочили сразу трое здоровенных братков, от вида которых оперу в первые мгновения стало не по себе. Немая сцена длилась всего лишь секунду, после чего в коридор ворвалась целая орава разъяренных «физиков», которые, оттеснив в сторону сыщика, быстро и грамотно разобрались с братвой. Понимая, что он здесь лишний, Громов устремился по лестнице на второй этаж.

Он поступил опрометчиво, когда, практически не останавливаясь, выскочил в коридор верхнего этажа. Шум снизу переполошил здешних обитателей, и они успели похватать свое оружие. Поэтому прямо в коридоре Громова встретил разъяренный парень со сломанным носом и автоматом Калашникова в руках, который едва не отправил муровца на тот свет. Дуло автомата застыло на уровне его груди, и палец парня уже был на курке. Все решили какие-то доли секунды. Прямо перед Громовым была дверь, на которую он в прыжке и бросил свое тело. При этом, как заправский герой фильмов про суперменов, он в полете разрядил в автоматчика свой «Макаров». Пули угодили парню точно в грудь, и он так и не успел воспользоваться своим «калашом». Поверженный противник рухнул на пол, а Громов, чуть ли не срывая хлипкую дверь с петель, влетел в помещение, где его ждало новое, не менее суровое испытание.

На разложенных на полу матах лежали три обнаженные девицы, а между ними – такой же голый парень. Громов заметил, как рука парня скользнула под мат, где, судя по всему, было оружие. Муровец вскинул свой пистолет, однако стрелять не решился, потому что одна из девиц, вместо того чтобы последовать примеру своих подруг и с визгом скатиться с матов, всем телом прижалась к парню. Мысленно проклиная глупую девчонку, Громов прямо от двери бросился на маты и, прежде чем парень успел достать свою волыну, со всей силы саданул его рукояткой «Макарова» по голове. Парень тут же обмяк, а у Громова впервые за эти несколько минут появилась возможность перевести дух. Но оказалось, что успокаиваться было рано.

Девица внезапно пришла в себя и, завопив во все горло, обеими руками вцепилась Громову в волосы. Этот поступок девушки настолько ошеломил сыщика, что в течение нескольких секунд он безропотно сносил ее тычки по голове и пинки коленками в пах. Наконец, когда один из таких пинков причинил ему весьма ощутимую боль, терпение Громова лопнуло и он свободной рукой больно ущипнул девицу за мясистую грудь. В тот момент, когда это произошло, в помещение вбежал запыхавшийся Гордеев.

– Ты что делаешь, Громов? – удивленно спросил он у коллеги.

– Трахаюсь, Гордей Горыныч, – ответил Громов, высвобождаясь из объятий девицы.

– Как ты меня назвал?! – округляя глаза, спросил подполковник у капитана.

Но Громов предпочел не отвечать на этот вопрос и вышел в коридор, где его уже поджидал живой и невредимый Дробыш.

Тем временем заполнившие здание бывшего детского сада спецназовцы продолжали зачистку помещений. Длилась она недолго, поскольку оставшаяся в живых братва сочла за благо не вступать в противоборство с муровским спецназом и добровольно сложила оружие. Всех задержанных – а их оказалось ни много ни мало одиннадцать человек – «физики» согнали в спортзал на втором этаже и выстроили вдоль стены. Здесь же, в одном из помещений рядом со спортзалом, был обнаружен и арсенал братвы, в котором оказалось несколько десятков единиц оружия, включая и взрывчатку. Однако еще большее впечатление на стражей порядка произвело помещение, где располагался пункт технической разведки братвы. Аппаратура, которая там находилась, тянула на сотню тысяч долларов, и ей могли позавидовать любые спецслужбы. На братву исправно работали: несколько сканирующих приемников, десяток компьютеров с мощными процессорами, приемники-усилители. Когда Громов с Дробышем увидели это хозяйство, они оба не сговариваясь присвистнули от удивления. Однако впереди их ждало еще большее открытие. Стоявший возле небольшого стола в углу комнаты Зотов подозвал обоих коллег к себе и вручил им какие-то бумаги:

– Кажется, вы искали это?

У Громова в руках оказалось несколько листков, на одном из которых он прочитал «шапку»: «Путь М. от аэропорта до дома. От дома до пункта назначения». Далее следовал рисунок маршрута с точным указанием даты, времени (поминутно) и названия улиц.

– Буква «М» – это не ваш Мудрец? – высказал догадку Зотов.

– Точно – он, – подтвердил предположение коллеги Дробыш. – Совпадает все – дата, время, адрес. Как это можно, Зотов?

– С такой аппаратурой все можно, – ответил тот. – Судя по всему, братки использовали сотовый телефон Мудреца в качестве радиомаяка. Достаточно установить контроль над техническим каналом телефона, и дело сделано: с помощью этого канала сервер компании «передает» пользователя из одной соты в другую. По этому каналу телефон получает данные о том, на какой частоте он будет взаимодействовать с очередной сотой, а та – в свою очередь, когда абонент окажется в зоне ее действия. Однако Мудреца не только вели по маршруту, но и активно подслушивали все его разговоры. Вот распечатки этих бесед. – И Зотов достал из стола еще несколько листков.

– Лихо работают! – не скрывая своего восхищения перед техническими возможностями братвы, произнес Дробыш. – Причем на этих распечатках абонент обозначен полностью – Мудрец.

Громов пробежал глазами по первой странице распечатки, после чего отдал все листки Дробышу. Сам же полез в ящик стола, надеясь найти в нем еще что-нибудь интересное. Интуиция его не обманула – он действительно нашел там такое, от чего у него мгновенно перехватило дыхание. В стопке бумаг он обнаружил несколько пропущенных через ксерокс фотографий, на которых был изображен один и тот же человек – девочка в возрасте примерно 10–12 лет. Судя по снимку, это была обычная фотография, какие делают во всех столичных школах платные фотографы. В красивой рамке были проставлены не только имя и фамилия школьницы, но также класс и номер школы, в которой она учится. Не веря своим глазам, Громов прочитал под снимком все данные на изображенное лицо. Кадилина Оксана, 5-й класс и – главное – 325-я средняя школа г. Москвы. Подталкиваемый каким-то нехорошим предчувствием, Громов повернулся к Зотову и спросил:

– Ваня, а где хозяин этого кабинета?

– Где ему быть – вместе со всеми в спортзале стенку подпирает.

– Пойдем, покажешь мне его, – почти на ходу произнес Громов.

Когда они пришли в спортзал, там все было по-прежнему – под надзором трех вооруженных автоматами «физиков» братва стояла у стены, широко расставив ноги в стороны и заложив руки за голову. Подойдя к одному из братков – небольшого роста парню в светлой рубашке с короткими рукавами, Зотов вывел его из общего строя и отвел в коридор к поджидавшим коллегам.

– Как тебя зовут? – спросил Громов у парня.

– Юра, – ответил тот.

– Значит, так, Юра: честно ответишь на мои вопросы – получишь поблажки. Эти фотки тебе известны? – И Громов показал парню одну из фотографий девочки.

– Да.

– Какого лешего они лежали в твоем столе?

Однако парень молчал, насупив брови. Первым не выдержал Зотов. Он саданул парня кулаком в бок и процедил ему в ухо:

– Ты че – глухой? Говори, когда тебя спрашивают!

– Это дочка футболиста, – ответил наконец парень. – Мы по ней на его папашу должны были выйти.

– Когда?

– Сегодня.

Едва парень произнес эту фразу, как Громову все стало ясно. Он вспомнил утренний разговор с директором школы, в котором она обмолвилась о предстоящей сегодня церемонии отправки детей в летний лагерь отдыха. Учитывая, что на такие мероприятия дети обычно приходят с родителями, вполне можно было предположить, что и Кадилин окажется там.

– Сколько ваших отправилось в школу? – спросил Громов у парня.

Глазами, полными недоумения, тот взглянул на сыщика. По этому взгляду Громов понял, что его догадка о школе оказалась верна.

– Трое, – ответил парень после новой оплеухи от Зотова.

– На чем поехали? Как выглядят?

– На пятисотом «мерине». Главный у них Капоне.

– Почему Капоне? – удивился Громов.

– У него шрам через всю левую щеку.

Больше ни о чем спрашивать парня Громов не стал. Сведений, которые он узнал, ему было вполне достаточно, но главное – времени было в обрез. Стрелки на его часах показывали пятнадцать десять, а это значило, что до начала церемонии отправки детей в лагерь оставалось чуть меньше часа.

ПУЛЯ ДЛЯ КИЛЛЕРА

Без десяти минут четыре Кадилин доехал до станции метро «Курская» и, пройдя по длинному тоннелю, вышел на улицу в районе Театра имени Гоголя. Отсюда до школы, в которой училась его дочь, было несколько минут ходу. Предстоящая встреча с дочерью не предвещала Кадилину никаких неприятностей, и он шел на нее, переполняемый самыми радужными надеждами. К этому чувству примешивалась и другая радость – за удачно проведенную акцию по выбиванию денег. Тридцать четыре тысячи долларов, полученные за видеокассету, теперь покоились в небольшой спортивной сумке, которая висела у него на плече. Там же лежал и пистолет Макарова.

Когда Кадилин миновал Малый Демидовский переулок и свернул направо, в Гороховский, он уже издали заметил столпотворение людей возле здания школы. По правую сторону переулка стояли три автобуса «Икарус», которые должны были отвезти детей в летний лагерь, и два гаишных автомобиля прикрытия. Сами дети вместе со своими родителями пока находились по другую сторону переулка и терпеливо ждали команды своих руководителей, чтобы занять места в «Икарусах».

Отыскать в этой толпе своего ребенка было непросто, однако Кадилин не волновался – предыдущие три года они с дочерью встречались в одном и том же месте – напротив металлических ворот. Но на этот раз Кадилин напрасно искал глазами родную фигурку – вместо нее он увидел совсем не ту, кого надеялся здесь застать. На привычном месте вместо дочери стоял ее отчим Николай, который, по словам Оксаны, должен был в эти минуты находиться вдали от этих мест – в командировке. Однако отступать было поздно – Николай уже успел заметить Кадилина и теперь испытующе наблюдал за его реакцией. Уклоняться от встречи было глупо, и Кадилин подошел к отчиму. Тот встретил его неласково.

– Опять ты здесь? – Физиономию Николая исказила гримаса раздражения. – Сколько же раз повторять, чтобы ты не попадался мне на пути?

– Твоя рожа мне тоже неприятна, – глядя в недобрые глаза Николая, ответил Кадилин.

Этот ответ Николаю не понравился, и в следующую секунду он сжал кулаки и стал угрожающе надвигаться на футболиста. Но тот даже на шаг не отступил и продолжал спокойно взирать на своего оппонента. В тот момент, когда расстояние между ними сократилось до минимума и, казалось, что драка неминуема, к ним подошла бывшая жена футболиста Светлана и спросила:

– Мужчины, что здесь происходит?

– Ничего, дорогая, – как ни в чем не бывало ответил Николай. – Просто мы с твоим бывшим мужем мирно беседуем.

– Я вижу, что это за мир. Готовы чуть ли не на глазах у детей набить друг другу морду, – возмутилась Светлана.

– Что поделаешь, если этот бомж не понимает русского языка. Может быть, ты уговоришь его оставить нас в покое?

Светлана повернула голову к Кадилину и спросила:

– Действительно, Сергей, сколько можно? Твои приходы только травмируют Оксану. Пойми, я была бы совершенно не против ваших встреч, но твое нынешнее положение…

– Какое положение? – спросил Кадилин.

– Ты сам прекрасно понимаешь, о чем я говорю, – не скрывая своего раздражения, произнесла Светлана. – Посмотри, как ты выглядишь! Грязная рубашка, мятые брюки. Что подумают люди, когда увидят тебя рядом с дочерью? Ну что нам сделать, чтобы ты от нас отстал? Денег тебе дать?

– Я ему уже предлагал взять деньги, – встрял в разговор Николай. – Однако три тысячи баксов его не устраивают.

– Сколько же ты хочешь? – спросила Светлана.

– Миллион, – ухмыльнулся Кадилин.

– Он еще шутит! – всплеснул руками Николай. – Да у тебя, бомжара, с тех пор как тебя из футбола выкинули, и рубля завалящего в кармане не было. Чего ты выеживаешься?

Не успел Николай закончить свою пламенную речь, как Кадилин рывком расстегнул «молнию» на своей сумке и, достав оттуда «котлету» баксов, сунул ее ему под нос.

– А это видел?

Оба супруга недоуменно уставились на увесистую пачку денег, которую в течение нескольких секунд держал перед ними футболист. Затем доллары вновь перекочевали в сумку.

– Ты где взял столько денег? – первой пришла в себя Светлана.

– Где взял – там уже нет, – ответил Кадилин. – И вообще, какая вам разница? Главное, что теперь я смогу выкинуть свои задрипанные брюки и рубашку и купить себе более цивильную одежду. Ты ведь этого хотела?

Светлане не оставалось ничего иного, как согласно кивнуть головой. Кадилин между тем продолжал:

– Ладно, мне с вами разговаривать скучно. Я хочу повидать свою дочь. Где она?

– В школе, – ответила Светлана. – Одной из ее подруг приспичило в туалет, и Оксана пошла за компанию.

Узнав то, что ему было нужно, Кадилин не стал больше отнимать время у своих собеседников и покинул их, даже не попрощавшись. В тот момент, когда он входил в ворота, его заметил из окна своей «восьмерки» Громов, который вместе с Дробышем и Зотовым только что примчался к школе из Теплого Стана. Несмотря на то что муровец видел Кадилина только на фотографии, он безошибочно узнал в мужчине со спортивной сумкой на плече того человека, которого он вот уже три дня искал по всему городу. Однако тормозить посреди проезжей части было нельзя, поэтому Громову еще в течение минуты пришлось искать приемлемое место для парковки автомобиля. Тем временем Кадилин уже скрылся за школьными дверями.

Футболист хорошо знал школу, в которой училась его дочь, поэтому уверенно шел туда, где могла быть девочка. И он действительно обнаружил свое чадо. Компания, в которой она находилась, была по меньшей мере странной – дочь и ее подруга стояли в окружении трех коротко стриженных парней. Причем внешность одного из них – того, что стоял к нему спиной, – показалась футболисту страшно знакомой. Мучительно стараясь вспомнить, где он мог видеть этого парня, Кадилин шел по коридору, не сводя глаз с затылка незнакомца. В тот миг, когда его отделяли от дочери не более двадцати шагов, девочка внезапно заметила его, радостно воскликнула: «Папочка!» – и попыталась броситься навстречу. Один из парней помешал ей это сделать: грубо схватив девочку за руку, он заставил ее остановиться.

В это мгновение стоявший спиной к футболисту незнакомец повернулся, и Кадилин мгновенно опознал в нем киллера, которого три дня назад видел на чердаке. Заметив, как рука незнакомца полезла под куртку, Кадилин резким движением выхватил из сумки пистолет. Но уже в следующую секунду он сообразил, что начисто проиграл поединок – двое парней тут же извлекли на свет свое оружие и направили его на беззащитных девчонок.

– Брось волыну, спортсмен, – приказал футболисту человек со шрамом и для пущей убедительности тоже направил дуло своего пистолета на школьниц.

Кадилину не оставалось ничего иного, как подчиниться. И в тот момент, когда он собирался разжать пальцы, произошло неожиданное – в коридор выскочили трое незнакомых Кадилину мужчин, которые, увидев, что происходит, мгновенно выхватили из-под пиджаков пистолеты и направили их на парней.

– Стволы на землю – МУР! – почти одновременно закричали мужчины, и эта фраза мгновенно повернула стрелки противостояния в обратную сторону.

Парни внезапно засуетились, и двое из них действительно опустили пистолеты вниз. Однако человек со шрамом поступил иначе. Молниеносным движением он свободной рукой притянул к себе Оксану и приставил дуло пистолета ей к виску.

– Не двигаться, менты! – закричал он во все горло. – Один шаг – и она труп!

Громов и его коллеги (а это были именно они) застыли там, где стояли, не решаясь двинуться с места. Застыл и Кадилин, понимая, что любое подозрительное движение с его стороны может трагически обернуться для его дочери. Тем временем под влиянием поступка своего лидера один из парней сгреб в охапку подругу Оксаны и тоже приставил к ее виску пистолет. Ситуация приобрела еще более угрожающий оборот. Продолжая держать на мушке парней, каждый из муровцев мучительно соображал, как выйти из создавшегося положения бескровно, однако ничего путного им в голову не приходило. Наконец первым нарушил тишину Громов, который обратился к парню со шрамом:

– Капоне, отпусти детей, и я даю тебе слово, что мы вас не тронем.

Услышав свою кличку из уст муровца, тот удивился, однако на его предложение не клюнул. Голосом, полным презрения, он заявил:

– Пошел на хрен, мент. Знаем мы ваши штучки.

Один из парней, тот, который остался без заложницы, внезапно произнес:

– Капоне, может быть, сдадимся? Ведь влипли уже по уши?

– Ты что мелешь, сука? – процедил сквозь зубы Капоне и наградил своего приятеля таким взглядом, от которого тот съежился. – Менты тебе лапшу на уши вешают, а ты им веришь?

– Так ведь застукали нас. Еще немного – их здесь целая кодла будет!

– Только ты этого не увидишь, падла!

Капоне буквально на секунду оторвал пистолет от виска девочки и практически в упор выстрелил своему приятелю в грудь. Взмахнув руками, тот рухнул на пол. Дикий визг двух юных заложниц, ставших свидетелями жуткого убийства, огласил своды коридора. На этот крик из ближайшего кабинета выскочила девушка, в которой Громов, к своему ужасу, узнал Ингу. С тех пор как он оставил ее на попечение хозяйки музея, прошло вот уже более пяти часов, и по всем расчетам она должна была давно покинуть школу. Но случилось необъяснимое – девушка не только осталась в школе дольше положенного времени, но и оказалась в самом неподходящем месте и в самый неподходящий момент.

Появление нового действующего лица сыграло только на руку преступникам. Пользуясь тем, что увиденное в коридоре произвело на журналистку ошеломляющее впечатление, оба парня под прикрытием заложниц переместились к распахнутой настежь двери и, затолкнув в кабинет девушку, вскоре и сами оказались внутри. Еще мгновение – и ключ, все это время находившийся в замке, окончательно отсек беглецов от их преследователей.

– Что будем делать? – после короткой паузы спросил у коллег Дробыш.

– А ты не знаешь? – удивился Громов и, повернувшись к Зотову, сказал: – Ваня, направо за углом – кабинет директора. Иди вызывай «скорую» и спецназ. Видимо, без штурма здесь не обойтись.

– Но там же дети! – подал голос все это время молчавший Кадилин. – Может быть, все-таки попытаться поговорить с ними по-хорошему? Ведь не самоубийцы же они?!

– Попробуй, Кадилин, поговори, – предложил Громов.

Футболист приблизился к двери и обратился к парню со шрамом:

– Капоне! Отпусти заложников, я заплачу за них.

– Во сколько же ты их оценил? – спросил бандит.

– У меня с собой тридцать четыре тысячи долларов.

– He-а, маловато будет, – рассмеялся бандит. – Я столько «капусты» за два дня заработаю.

– Сколько же ты хочешь?

– По пятьсот штук за голову, итого – полтора лимона. Кроме того, нам нужен автобус, из тех, которые сейчас стоят на улице. Ты меня слышишь, мент?

Громов понял, что обращаются к нему, и ответил: «Слышу».

– Тогда не стой как вкопанный, а действуй. Иначе я начну злиться. И первой, кого я грохну, будет блондинка. Ты понял?

«Чего уж не понять», – подумал про себя Громов, а вслух произнес:

– Автобус я тебе могу дать хоть сейчас, а вот с деньгами напряженка. Сам понимаешь, чтобы собрать полтора лимона нужно время.

– Даю тебе полчаса, – отозвался Капоне.

Громов ничего ему не ответил, лихорадочно соображая, где ему удастся за столь короткий срок раздобыть такую прорву денег. «Видимо, этого отморозка душит жаба, – размышлял Громов. – Ему бы, дурню, пока спецназ не примчался, надо было к автобусу прорываться, а он о бабках думает. На что он рассчитывает?»

Однако ответа на этот вопрос Громов найти не успел. Кто-то тронул его за рукав, он обернулся и увидел рядом с собой хозяйку музея – Ирину Марковну. С ужасом глядя на своего бывшего ученика, она спросила:

– Кирюша, что здесь происходит?

– Ничего хорошего, Ирина Марковна. Двое преступников захватили заложников: двух школьниц и Ингу. Кстати, почему она до сих пор в школе?

– Она захотела познакомиться с нашими архивами начала века.

– Дальше можете не объяснять, – прервал хозяйку музея Громов. – Вы передали ей документы и отвели в этот кабинет. Как говорится, судьба.

– При чем здесь судьба? – не понял смысла последней фразы, сказанной муровцем, Кадилин.

– Все очень просто: в этом кабинете в четвертом классе я едва не вывалился из окна, теперь в нем захватили заложников. Однако не все так плохо. Если я не погиб много лет назад, глядишь, и на этот раз судьба окажется ко мне благосклонной. Да и тебе, Кадилин, удача в последнее время не изменяет. Я не прав?

– В каком смысле? – спросил футболист.

– В прямом. Ты ведь и от братвы благополучно ушел, и кучу баксов заимел.

– О чем ты говоришь, опер, если за этой дверью у меня дочь в заложницах находится? – искренне возмутился Кадилин.

– Извини, футболист, я не хотел тебя обидеть. – И Громов в знак примирения положил свою руку на плечо собеседника. – Однако за этой же дверью и моя девушка в заложницах сидит. И ты сам только что слышал, кого этот упырь первым на тот свет отправит. А в том, что рука у него не дрогнет, мы уже убедились на примере этого парня. – И сыщик кивнул на лежащего в луже крови молодого человека.

– У него это не первый, – сообщил Кадилин. – Три дня назад именно он грохнул с чердака вора в законе.

Стоявший рядом Дробыш, услышав эту новость, присвистнул от удивления.

К месту происшествия вернулся Зотов, а с ним прибежала и взволнованная директриса. Увидев на полу окровавленный труп, она тихо ойкнула и, схватившись за сердце, прислонилась к стене. Стоявшая рядом Ирина Марковна принялась приводить ее в чувство. Громов тем временем продолжал отдавать команды своим коллегам:

– Теперь, Ваня, дуй на улицу к гаишникам. Объясни им ситуацию и сделай так, чтобы они увели зевак со школьного двора на другую сторону переулка. Короче, чтобы ни один случайный человек не попал в поле зрения киллера.

– Какого киллера? – удивился Зотов.

– Того, который грохнул Мудреца. Этот парень со шрамом – профессиональный снайпер. Три дня назад его отделяли от жертвы двести пятьдесят метров, а он замочил ее с одного выстрела. А здесь, со второго этажа, он может нащелкать с десяток людей, как куропаток. Линия прицела – лучше некуда. Кстати, в твоем отделе на этого парня что-нибудь имеется?

– Я лично не припомню, – ответил Зотов. – Но можно навести справки.

– Наведи, – попросил его Громов.

Зотов бегом отправился выполнять распоряжения коллеги, а следом за ним вскоре покинули опасное место хозяйка музея и директор школы. Возле кабинета с оружием в руках остались только три человека: Громов, Дробыш и Кадилин.

Примерно через двадцать минут Капоне стал нервничать, и его раздраженный голос вновь зазвучал из-за двери:

– Мент, ты здесь? Прошло уже двадцать две минуты. Если через восемь минут у меня не будет бабок, я замочу эту девку.

– Капоне, ты же умный мужик и должен понимать, что полчаса – не то время, за которое можно раздобыть такую прорву денег. В МУРе таких бабок нет.

– Меня не дерет, чего у вас нет в МУРе! – закричал бандит. – Ты что, издеваешься надо мной?

– Не горячись, Капоне, – стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее, произнес Громов. – Я тебе сказал – деньги у тебя будут. Я хоть три лимона тебе отдам, лишь бы ты отпустил заложников. Но дело в том, что эти деньги мы можем взять только в банке. Поскольку мне их не дадут, на банкиров должен выйти кто-то из моих начальников. Процесс уже пошел, так что потерпи немного.

Стоявший рядом Дробыш внезапно зашептал на ухо Громову:

– Ты что с ним играешь в кошки-мышки? Надо сказать ему прямо, что деньги можно будет раздобыть в лучшем случае через час-полтора. Иначе он точно грохнет девушку.

– Он ее грохнет еще скорее, если мы назовем ему такое время, – не согласился с коллегой Громов. – К тому же я не уверен, что мы и за полтора часа сумеем раздобыть эти гребаные баксы. Под мое слово – капитана милиции – ни один банкир таких денег не даст. Надо ждать начальство из главка.

Однако чуть раньше упомянутого начальства к месту происшествия прибыло чуть ли не все руководство соседнего отделения милиции. Седовласый полковник в окружении свиты поднялся на второй этаж и выслушал от Громова подробный рапорт о происшедшем. Когда муровец закончил свой рассказ, полковник искренне возмутился:

– Что же это делается? Уже и до школ добрались, сукины дети!

Громов предпочел не спорить с этим, в общем-то, верным выводом, только заметил:

– Террористы уже на взводе и требуют выкуп. Надо выйти на ближайший банк и попросить их немедленно начать собирать деньги.

Полковник на удивление легко согласился с этим предложением и тут же отдал соответствующий приказ одному из своих замов. Едва тот исчез, как в коридор ввалилась новая толпа людей, среди которых Громов различил хорошо знакомые ему лица сановных представителей главка. Среди вновь прибывших были: один из заместителей начальника ГУВД, начальник МУРа, один из руководителей РУОПа и еще несколько высоких руководителей, включая и чиновника из мэрии. Докладывать обстановку им стал начальник местного отделения милиции. Выслушав его, замначальника главка тут же взял бразды правления в свои руки и уверенным шагом приблизился к двери, за которой прятались преступники.