Текст книги "Темный феникс. Возрожденный (СИ)"

Автор книги: Федор Бойков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Я не стал активировать кристалл, а сунул его в карман. Соприкоснувшись с телефоном, накопитель глухо загудел и выплеснул часть энергии. Я удивлённо вытянул из кармана оба предмета и присмотрелся.

Так вот почему мой телефон пережил сражение с комарами и моё частичное слияние с Сердцем! Он же в буквальном смысле был артефактом со встроенной системой опознавания по типу «свой-чужой» и несколькими миниатюрными накопителями. Этот мир не перестаёт удивлять меня.

Занятый этими мыслями я вместе с остальными вышел за стену. Зубов выстроил отряд так, чтобы я оказался в центре рядом с двумя магами. Кабанов остался на стене, а с нами отправился Владимир Савин – маг огня в ранге мастера. Второй маг тоже был мастером и владел стихией воздуха. Фёдор Корчагин несмотря на то, что был подмастерьем, шёл впереди, раз уж он мог отслеживать движения теней.

Зубов оглядывался на меня, будто ожидал, что я стану спорить и попытаюсь выйти вперёд. Но я молча шагал рядом с гвардейцами и не спорил. Не говорить же им, что не только маги стихии света могут видеть тени и тьму.

Я ощущал след Бориса так явственно, будто это была подсвеченная указателями тропинка. И я видел, что далеко убежать он не успел.

Местность за стеной отличалась от привычной так сильно, что казалось, будто я попал в другой мир. Я даже усмехнулся – как иронично, что я действительно в другом мире, при этом только здесь смог прочувствовать разницу. И дело было не только во внешних изменениях – за стеной почти не ощущался ток магической энергии, будто кто-то высосал её всю.

Этот лес сложно было спутать с обычным. Искажённые деревья с перекрученными узловатыми стволами тянули свои ветви не вверх, а в стороны, будто пытались ухватить случайных путников. Трава была темнее и жёстче, казалось, что это не живые растения, а металлические копии, похожие на проволоку.

Пахло в лесу не прелой листвой или сыростью, а чем-то едким, вроде кислоты в телах комаров-переростков. Ветер разносил этот запах, перемешивая со сладковатым гнилостным привкусом. Хотелось сплюнуть на землю и прополоскать рот, но я переборол первые неприятные ощущения и через несколько минут смог привыкнуть.

Корчагин указывал путь, который вёл через покрытую странной пылью землю. Иногда нам попадались сброшенные панцири, похожие на хитин насекомых, останки выбеленных временем костей монстров и следы от когтей на камнях и стволах деревьев. Чем дальше мы углублялись, тем светлее становилось в лесу. Причиной тому был странный флюоресцентный мох, покрывающий камни и деревья сверху донизу.

– Почему мы до сих пор не встретили ни одного монстра? – спросил я у Игоря Лаптева, державшегося за моим плечом.

– Пискуны же только недавно тут хозяйничали, – Игорь пожал плечами. – Всю мелочь выкосили, а кто выжил, сбежали подальше.

– Пискуны? – переспросил я.

– Монстры, похожие на комаров, – пояснил он. – Там сходства, конечно, с гулькин нос, но люди привыкли мерить всё привычными категориями. Вот и монстров обозвали по признакам реальных зверей.

Спрашивать про гулькин нос я не стал. В моём мире гулями называли один из видов порождений бездны, и у них действительно не было носа. Сражаться мне приходилось с разными созданиями, лезущими в мой мир за дармовой энергией. И судя по тому, что я вижу здесь, история мира не слишком отличается.

Через час пути Корчагин замер и неловко обернулся. Маг света водил пальцами в воздухе, выпускал белоснежные импульсы, а потом опустил руки и сгорбился.

– Что случилось? – спросил я, шагнув ближе.

– Я потерял теневой след, – признался Корчагин. – Кажется, дальше Борис, если это был он, пошёл пешком и больше не пользовался тенью.

Я и сам видел, что след обрывается. Это было логичным – мальчик не смог бы долго скакать через тени. Резерв его магического источника слишком мал, а ныряние на изнанку мира истощает даже опытных магов.

Я посмотрел на Александра Зубова. Командир боевого отряда вёл себя жёстче, чем обычно. Он контролировал каждый шаг своих ребят и следил за моими действиями, готовый вмешаться и уберечь меня от необдуманных поступков.

Через несколько минут попыток Фёдор Корчагин сдался. Он так и не смог найти след Бориса, зато я до сих пор его видел. Для меня не имело значения, что тенями мальчик больше не пользовался, – я видел остаточную ауру от использования тьмы.

– За мной, – скомандовал я, выходя вперёд отряда.

Моего взгляда хватило, чтобы дёрнувшийся было Зубов отступил. Я торопливо шагал по лесу, который уже не пах кислотой и гнилью. Мне чудились в порывах лёгкого ветра запахи хвои и коры.

Впереди вдруг вспыхнула алым росчерком энергия стихии огня. Я рванул туда, перепрыгивая через кустарники и оставляя на острых шипах клочки камуфляжного костюма. В нескольких местах кожу обожгло болью, но я отмахнулся от неё – подумаешь, царапины.

Я вывалился из очередных зарослей на небольшую полянку как раз вовремя. Мой братец угодил в засаду монстра, похожего на крупную собаку изо рта которой вырывалось пламя.

– Огнепёс! – удивлённо выдохнул за моей спиной Корчагин. – Второй класс…

Что там ещё пытался сказать маг света, я уже не слышал. Выхватив меч, я летел в едином рывке на монстра. Мне хватило нескольких секунд, чтобы разобраться в ситуации и понять, что это порождение бездны очень опасно.

Жаль, что меч у меня был обычный, а не артефактный – такой не пропустит через себя энергию мага и не усилит атаку. Но на безрыбье и грязевому крабу рад будешь. Так что я принялся рубить и колоть монстра клинком, который с трудом пробивал толстую шкуру.

Огнепёс оставил в покое Бориса и плюнул в меня огнём. Я увернулся и, одной рукой отшвырнув Бориса к гвардейцам, рубанул мечом по морде монстра. Лезвие задело чувствительный нос, и тварь взвыла.

От этого визга по спине побежали мурашки. Хотелось бросить меч и заткнуть уши. Подобным эффектом в моём мире обладали только гриммы – разновидности адских гончих.

А ведь не зря я вспомнил про гриммов. Этот огнепёс очень уж похож на них – пёсья внешность, огненное дыхание и леденящий душу вой. Миры разные, а монстры в них из одной шкатулки.

Я перехватил меч и со всей силы ударил монстра по носу, уже целенаправленно. У таких тварей очень чувствительные нос и глаза. Вой стал громче и яростнее, в меня полетел ещё один сгусток огня, увернуться от которого я не успел.

Извернувшись полубоком, я принял огонь на левый бок и тут же снова ударил монстра мечом. Гвардейцы уже оттащили Бориса за свои спины и достали автоматы. Я знал, что обычными патронами монстра второго класса не взять, поэтому решил заканчивать бой, чтобы не тратить боеприпасы зря.

– Осторожно! – услышал я чей-то крик и отпрыгнул в сторону.

Мимо меня пролетел огненный сгусток, а потом обезумевший от боли монстр повалил меня на землю и клацнул зубами у моего горла. Меч отлетел в кусты, потерявшись среди веток и шипов. Я подставил предплечье, практически сунув его в пасть огнепса.

От боли перед глазами всё поплыло, кровь залила лицо. Я не мог видеть монстра, но чувствовал, как внутри него нарастает жар. Он вот-вот плюнет огнём.

Инстинктивно рванулся в сторону, но тяжесть монстра давила. Я несколько раз пнул его, пытаясь сбросить, но безуспешно. Где-то на заднем плане закричал Зубов.

– Не стрелять! На линии огня его сиятельство! – рявкнул он.

Но затем, когда монстр отбросил меня и открылся для атаки, грянул залп автоматного огня. Я старался не думать о том, насколько меткие стрелки в моей гвардии. К тому же монстр снова бросился на меня, придавил всей тушей и приготовился перегрызть мне горло. Жар уже клокотал в глотке огнепса, у меня было не больше нескольких секунд до очередного огненного плевка.

– Да сдохни ты уже! – заорал я, ударив левой рукой по уху монстра.

Огнепёс ослабил хватку, а я призвал тьму. Она неохотно поддалась, лениво обратив на меня своё внимание. Мои пальцы налились силой, почернели и заискрились.

Злость сделала то, на что спокойный разум был не способен, – отринуть слабость тела последним усилием воли. Энергетические каналы налились силой, тьма сгустилась на кончиках моих пальцев, превратив их в когти. Огнепёс перестал рычать и пыхать жаром и заскулил от страха, почувствовав матерь стихий.

Мои теневые когти вонзились в глотку монстра, разрывая его изнутри. В воздухе запахло горелой плотью и серой. Огнепёс дёрнулся и затих, его шкура потрескалась, а из пасти вместо огня хлынул чёрный дым. Через мгновение монстр рухнул на землю, рассыпаясь в груду углей.

Наступившая в лесу тишина оглушала. Я слышал тяжёлое дыхание гвардейцев и тихий шёпот Бориса.

– Костя… как такое возможно?

Я резко обернулся, стирая с лица кровь. Рука, исполосованная клыками монстра, пульсировала от боли. Перед глазами мелькали цветные мушки, свидетельствующие об истощении. В которой раз я проклял это слабое тело, не способное удержать даже каплю тьмы. Где-то на краю сознания я понимал, что заплачу за эту вспышку силы, но остановиться я уже не мог.

Мой затуманенный взгляд остановился на лице Бориса. Мальчишка был бледнее обычного, но вроде бы не слишком пострадал. Царапины на руках и потрёпанная одежда не в счёт. В его глазах не было страха, наоборот, я видел в них восторг.

Я преодолел разделявшее нас расстояние за пару шагов и схватил Бориса за плечи.

– Ты вообще понимаешь, куда полез? – прошипел я, едва сдерживая злость.

Он просто ребёнок… просто ребёнок. Было сложно убедить себя в этом, ведь я видел, как брат пытался сражаться с огнепсом. Да, он беспечный, но не настолько наивный.

Отвечать мне Борис не спешил. Вместо этого его взгляд скользнул куда-то за мою спину, и я почувствовал опасность. Тени вокруг нас зашевелились.

Казалось, будто теневой коридор, по которому шёл Борис, вдруг ожил и начал выплёвывать наружу сгустки тени. Они клубились у корней деревьев и кустарников, расползались туманом и собирались в пульсирующую тьмой массу.

А потом показались монстры, похожие на тёмно-серую жижу, сбившуюся в неряшливые комья. Словно кто-то выплеснул чернила, а они ожили и принялись жадно облизывать воздух, чувствуя кровь. Мою кровь. Кровь тёмного мага.

Дымка тени, распластавшаяся по земле, принялась формироваться в щупальца, жадно шарящие по жёсткой траве. Лиц у монстров не было, лишь тёмные впадины пустых глазниц и ротовая щель, из которой выстреливали всё новые и новые сгустки тени.

Эти твари ползли медленно и неотвратимо, уверенные, что загнали свою добычу в угол. Вскоре до нас донёсся их запах – кисло-сладкий, как испорченный мёд или перебродившее вино. Как только первые теневые щупальца коснулись разлитой на траве крови, монстры резко ускорились.

– Теневые слизни, целый выводок… – пробормотал Фёдор Корчагин, бледнея и с ужасом глядя на меня. – Третий класс. Их привлекает смерть других монстров… у меня не хватит резерва, чтобы разогнать их.

Значит, это была ловушка. Огнепёс оказался лишь приманкой, или скорее беглецом, удирающим от опасности. А настоящая угроза подкрадывалась к нам прямо сейчас. Борис мог приманить теневых монстров, ведь он наследил в тенях так, что его аура пропитала эту часть леса.

– Отходим! Быстро-быстро! – скомандовал Зубов, рванув Фёдора за камуфляжную куртку, но тот замер, уставившись на смыкающееся вокруг нас кольцо теней.

– Бежать уже поздно, – прошептал он.

Я шагнул вперёд, закатывая остатки рукава и капая кровью на жёсткую тёмную траву. Пусть в текущем состоянии я на многое не способен, но уж с тенями я должен справиться. Тёмные фениксы никогда не позволяли им становиться хозяевами положения.

Они должны служить нам, а не изображать охотников на людей. И если местным тварям не хватает разумности, чтобы почуять тьму, то у меня для них плохие новости. Тени горят ничуть не хуже тьмы.

А может быть даже лучше.

– Костя, нет! – закричал Борис, увидев, что я целенаправленно шагаю к слизням. – Ты ещё не восстановился! Я могу помочь!

Но я уже не слышал его. Тьма бурлила в моей крови, заглушая все звуки. Она билась во мне, разрывая сознание, смывая страх, боль и даже память о том, кто я сейчас. Осталась только тьма, бьющаяся в унисон с моим сердцем.

Глава 9

Слизни окружали меня со всех сторон – их манили запах смерти и моя кровь, разлитая вокруг места сражения с огнепсом. В моём сознании билась только одна мысль – я должен уничтожить этих тварей.

Рванувшись вперёд, я метнулся к ближайшему слизню, краем глаза следя за остальными. Их было четверо. Для феникса – это даже не противники, а лёгкая разминка на начальных уровнях. Любой из моих птенцов справился бы с ними щелчком пальцев.

Уже летя на монстра с голыми руками, я вдруг вспомнил, что нахожусь в чужом мире и чужом теле. В очень слабом теле, если быть совсем уж точным.

Теневые когти впились в слизня, а я с каким-то холодным равнодушием наблюдал, как резерв моего магического источника тает за доли секунды. Первого монстра я разорвал на части и швырнул останки в сторону его сородичей, выигрывая себе немного времени, а потом снова отступил к дымящейся туше огнепса.

Я зачерпнул жар прямо из его тела, заставив свои когти гореть. Пламя тьмы мне не доступно, поэтому пришлось воспользоваться костылём в виде чужого огня. Я ещё не успел распрямиться, как на меня налетел второй слизень.

Из его пасти выстрелил длинный толстый язык, больше похожий на гарпун, с крючьями на кончике. В чёрной глотке виднелись зубы, мелкие и острые, как у пиявки. Я увернулся, и язык-гарпун впился в камень за моей спиной, оставив на нём мокрый след и трещины.

Пришлось отпрыгнуть назад, но язык уже разворачивался для нового удара. Мои теневые когти ещё горели, так что я дождался очередного «выстрела» гарпуна и ухватился за него. Слизень дёрнулся и попытался вернуть свой язык обратно, но я перехватил его покрепче, засунул руку в провал пасти и, не обращая внимания на боль от мелких зубов внутри, вонзил когти в его основание.

Чёрная жижа хлынула фонтаном. Слизень взвыл – звук был похож на скрип ржавых петель.

Тьма и пламя вгрызлись в монстра изнутри, завершая его жизнь. Я обернулся к двум оставшимся слизням и с удовлетворением увидел, как они жадно шарят своими языками по траве, пожирая останки своего сородича и не отвлекаясь на мою битву с остальными.

Теневые создания редко обладают разумом. Всеми их действиями руководят инстинкты и рефлексы, а также бесконечная жажда. Они всегда были голодны, и утолить их голод могли только такие же теневые монстры или маги, в крови которых текла энергия стихий.

Фёдор Корчагин выпустил парочку боевых заклинаний, которые не смогли пробить шкуру слизней. Они их будто совсем не почувствовали, продолжая свой пир и не отвлекаясь ни на что вокруг.

Я обошёл монстров на полусогнутых ногах, шатаясь от истощения магического источника и потери крови. Дымка тени почти полностью исчезла, ведь все свои силы слизни сконцентрировали на небольшом пятачке, где почти истлела туша огнепса. Моя кровь и первый разорванный слизень отвлекли их, но это ненадолго.

Медлить нельзя – теневые когти вот-вот растают и оставят меня один на один с монстрами без подходящего оружия. Я с размаху налетел на следующего слизня, который уже развернулся ко мне, ощупывая воздух щупальцами. Когти впились в рыхлую плоть, раздирая шкуру и добираясь до нутра монстра.

Пламя, позаимствованное у огнепса, почти потухло, но его хватило на то, чтобы испепелить третьего слизня. Он начал дымиться и верещать. Вместо скрипа ржавых петель я услышал скрежет металла по стеклу.

Так значит это вожак стаи. Отличить их можно только в бою и то по незначительным признакам, вроде более громкого крика и слегка изменённой форме атакующих отростков. Повезло, что я успел его добить, пока теневые когти и пламя были при мне.

Остался один слизень, но мой источник пуст, когти окончательно развеялись, а маг света в нашем отряде всего лишь в ранге подмастерья. Его слабые атаки слизни даже не заметили. Вариантов не слишком много, но они всё же есть.

– Борис, – позвал я мальчика и удивился тому, как звучит мой голос – ничуть не лучше скрежета слизня. – Иди ко мне, медленно.

Мир плыл перед глазами, каждый вдох давался с трудом, но я продолжал двигаться на чистом адреналине и ярости. Я развернулся и посмотрел на брата, который стоял за спинами гвардейцев, застывших в шоке. Их взгляды перемещались к убитым слизням и к моему лицу, обильно заляпанному моей кровью и чёрной жидкостью тварей.

Некоторые гвардейцы невольно отступили назад, другие, наоборот – замерли в почтительном молчании. Зубов уже видел меня в бою с напавшими на нас врагами, но остальные впервые осознали, на что способен их господин.

Фёдор Корчагин стоял с открытым ртом, не скрывая удивления, а Игорь Лаптев широко улыбался. Он выставил вверх сжатый кулак, выражая одобрение. Кажется, мой новый сопровождающий только что убедился, что сделал правильный выбор, рассказав мне о том, что Борис мог сбежать за стену.

Ну а мой брат так вообще выглядел, как кот, дорвавшийся до сметаны. Столько азарта и восхищения было в его глазах, что я поморщился. Не дело это, когда жажда сражений перекрывает чувство опасности.

Зубов сжал челюсти до хруста, но отошёл в сторону, пропуская Бориса ко мне. Я понимал его эмоции – мальчику всего восемь, он ребёнок по местным меркам. Но тёмные маги отличаются от магов других стихий.

Если не развивать дар, тьма поглотит тебя, забирая то, от чего вроде как отказался. Маргарита Шаховская была либо полной идиоткой, не понимающей основ магии, либо пыталась скрыть способности своих детей даже ценой их жизни. Я бы поставил на второй вариант. Но сейчас мне не было дела до мотивов матери – мне нужно было закончить бой и вернуть брата домой.

Слизень за моей спиной перестал жрать своих собратьев и протянул щупальца дальше. Борис заметно наследил в тенях, его аура притягивала теневого монстра, так что ничего удивительного в том, что живой теневой маг куда аппетитнее павших сородичей. И теперь всё зависело от того, сумеет ли Борис сдержаться и сделать то, что я от него потребую.

– Что делать? – будто услышав мои мысли, спросил он.

– Тебе нужно уйти в тень и утянуть за собой слизня, – сказал я, оценивая настрой мальчика. – В тенях он получше твоего ориентируется, так что без геройства. Просто уходишь в тень и выныриваешь сразу, как только слизень отправится за тобой.

– И как это нам поможет? – удивился Борис.

– Увидишь, – коротко ответил я и почувствовал движение сбоку. Щупальце почти поравнялось со мной. – Сейчас!

Мальчик послушно нырнул в тень, слизень рванул следом за ним, довольно заурчав. Я выждал пару секунд. Борис уже должен был вернуться, но до сих пор оставался в тенях. Беззвучно выругавшись, я прикрыл глаза и провалился на первый уровень тени.

Меня сразу обдало морозом, проникающим под кожу ледяными иглами. Густой воздух приглушил цвета и звуки, рассыпался по плечам и спине мурашками. Раненую руку обожгло болью, но я сам виноват, что отправился на изнанку, истекая кровью.

Бориса и слизня на этом слое не оказалось. Моя жертва была принята, поэтому я смело шагнул на следующий слой. Вот уж не думал, что восьмилетний мальчик может так глубоко уходить в тень.

Лишь на третьем слое я сумел найти Бориса, который растерянно смотрел на то, во что превратился слизень, оказавшись на изнанке. Монстр стал похож на натянутую резиновую простынь, гибкую и пружинистую – никакого сходства со студенистым вытянутым телом в реальном мире.

Щупалец у него уже не было, вместо них появились отростки, напоминающие лапки многоножек. Ротовая щель расширилась, а в глубоких провалах глазниц ярко засветились оранжевые огоньки. Теневые монстры в родном мире выглядят иначе.

Это должно было стать частью моего урока, но я думал, что монстр слабее. Выходит, что местный третий класс порождений бездны равен низшим демонам в моём мире. Скверно, но вполне терпимо.

– Борис, – позвал я брата, но тот не отреагировал.

Вот же демоны бездны! Мой план был простым и чётким. Борис должен был заманить слизня в тень, а потом вернуться с изнанки в обычный мир.

Слизень ни за что не отступил бы – он уже «запомнил» нашу ауру, особенно Бориса. Этот монстр преследовал бы нас до самой стены, и не факт, что мы сумели бы оторваться. Значит мне оставался только один вариант – использовать брата в качестве приманки и запечатать тот теневой слой, на котором окажется слизень.

Пусть в этом мире тени не подчинялись мне беспрекословно, но там, откуда я пришёл, сама тьма была моей плотью, а тени – моими слугами. Уж на глубинных уровнях изнанки я смогу напомнить им, кто здесь хозяин.

– Борис! – рявкнул я, и мальчик наконец повернул ко мне лицо. – Немедленно возвращайся!

– Я не могу, – медленно ответил он. – Меня будто что-то удерживает. Здесь так спокойно и тихо.

Я прорвал заслон из тягучего воздуха и приблизился к брату. Бросив взгляд на слизня, я отметил, что тот до сих пор не напал на Бориса. Он будто ждал чего-то… или кого-то.

– Ты должен научиться защищаться, – проговорил я, хватая брата за руку. – От людей, монстров, теней и даже от тьмы. Слышишь меня? Тебе придётся стать сильнее.

– Но я не знаю как, – Борис качнул головой и вернул взгляд к слизню. – Я же ничего не умею и ничего не знаю.

– Я покажу, – тихо сказал я, едва ворочая языком от усталости. Слова давались с трудом, но я знал, что должен сказать это сейчас. – Я научу тебя всему, что знаю.

Мои пальцы сжались на предплечье мальчика и в тот же самый миг слизень атаковал. Его бесчисленные конечности резко пришли в движение, монстр оттолкнулся от вязкой поверхности, заменяющей землю, и сделал рывок вперёд. Острые крылья слизня расправились и взметнули морозный воздух.

Я оттолкнул Бориса в сторону и принял первый удар крылом на и без того израненную руку. Монстр хищно оскалил пасть и слизнул капли моей крови. Ему явно понравилось такое угощение.

От следующего удара я уклонился. Тень – не моя стихия, но фениксы всегда повелевали ею, подчиняли и очищали, сжигали дотла. Только вот сейчас у меня нет моего пламени.

Зато есть тьма. Не тень, что служит обычным тёмным магам, а настоящая пустота, из которой когда-то родилось само пламя феникса. Обычные маги черпали силу из теней, а я из пустоты между её слоями. Они видели лишь отражение, тогда как я знал истинную суть стихии.

Пусть мой источник пуст, а слабое тело с трудом может сделать лишние пару шагов. Я тёмный феникс. Я сама тьма.

Монстр взревел. Теневой план начал сжиматься, невидимые стены сдавили грудь, но я остался стоять. Ведь мои пальцы только что сжимали руку Бориса. Руку мальчика, что стал моим братом в новом мире. Я потерял всех своих братьев, но я могу воспитать новых птенцов.

Ещё тогда, сражаясь с напавшим на мою машину отрядом, я нырнул лишь в самый первый, поверхностный, слой тени. Но даже там я ощутил, что на изнанке мои силы превосходят реальные. Ведь именно здесь, в царстве теней, я становлюсь собой. Правда я и сам не ожидал, что на глубоких слоях стану настолько сильным.

Тьма взметнулась за моей спиной, расправляя крылья, становясь моей тенью. Тенью прошлого меня. Моё истинное лицо прорезало смыкающееся пространство, заставив слизня отступить в страхе. Но я не позволил ему уйти.

Мои пальцы привычно шевельнулись, выписывая в воздухе знак запечатывания. Но это была лишь видимость – на самом деле я просто напомнил этому месту, кому оно принадлежит. Пусть я в другом теле, но моя воля всё ещё значила что-то даже этом мире.

Тень послушно сомкнулась. Тот участок изнанки, где мы находились, превратился в тюрьму для всех нас. И выход будет возможен только после того, как мы уничтожим слизня и отдадим его жадной изнанке.

– Забери его тень, – глухо скомандовал я. – Борис, ты должен забрать её.

– Что? Как? – мальчик смотрел на монстра, не замечая изменений во мне.

– Тени – твоя стихия, – напомнил я ему. – Просто возьми то, что твоё по праву. Чтобы получилось, ты должен желать этого всем сердцем, всей душой, всем своим существом.

Борис робко вытянул руку и растопырил пальцы. Несколько мгновений ничего не происходило, лишь слизень отчаянно пытался выбраться из запечатанного теневого уровня. А потом мой брат резко зажмурился, покачнулся на месте и притянул к себе кусочек тени монстра. Ему не хватало сил и знаний, чтобы поглотить тень разом, поэтому он принялся кромсать её, отщипывая целые шматы.

– Держи его! – крикнул я, заметив, что Борис теряет контроль.

Пальцы мальчика покрылись тёмными трещинами, а слизень расправил своё тело и сделал ещё один рывок. Отчаянный и смертоносный. Монстр чувствовал мою силу, чувствовал боль, когда Борис оторвал от него кусок тени. И он знал, что ему не одолеть меня, но можно попробовать сожрать моего брата.

Я вырвался вперёд, закрывая собой мальчика. Мои теневые крылья расправились во всю мощь, накрыв собой запечатанный мною участок этого слоя изнанки. Порыв ветра от крыльев разметал густой воздух, осевший на моих плечах мелкой морозной пылью, а Борис впервые посмотрел на меня. Это был не мимолётный взгляд, как несколько минут назад, а оценивающий и даже сканирующий – он попытался прощупать меня силой.

– Кто ты? – спросил он, округлив глаза и сделав шаг назад.

Слизень, прибитый моей силой к земле, изо всех сил вырывался, пытался выбраться из ловушки, но я наступил на него и удержал на месте. Брат же сглотнул и помотал головой, глядя на мои крылья со смесью ужаса и восторга.

– Кто ты⁈ – прокричал он снова, выставив руку и попытавшись вытянуть из меня энергию. – Отвечай мне! Кто ты такой?

– Тот, кто сделает тебя сильнейшим из тёмных магов этого мира, – ответил я и отрубил теневые щупальца брата, ищущие брешь в моей ауре. – Тот, кто не даст пасть роду Шаховских.

– Ты не мой брат, – сдавленно проговорил он. В его глазах мелькнуло недоверие, смешанное со страхом. – Ты не он.

– И с чего ты так решил? – я усмехнулся. Говорить мальчику правду я пока не собирался – такие вещи не стоит доверять детям. – Дело в том, что ты сам чуть не убил меня, не так ли? Точнее, ты как раз-таки убил, но мне удалось вернуться.

– Я не знал, что делаю, – лицо мальчика искривилось в гримасе боли. – Я не знал!

– Кто сказал тебе подменить краску для нанесения ритуального рисунка? – спросил я, ударив слизня, который частично выполз из-под моей ноги. – Кто это был, Борис? Эдвард Рейнеке?

– Что? Дядя? Нет, – Борис быстро облизнул губы и отвёл взгляд. – Это была… это… Вика. Она сказала, что нашла учителя, который покажет, как развить наши силы.

От неожиданности я отпустил силу, чуть не размазав брата по теневому плану. Слизню повезло меньше – он лопнул в нескольких местах, забрызгав своей чёрной кровью нас с Борисом.

– Заканчивай здесь, и пойдём домой, – только и сказал я, подавив эмоции. – Забери его тень. В ней его сила – энергия, которая поможет тебе восстановиться после отравления тьмой и стать немножко сильнее.

– Ты накажешь Вику? – спросил он, вместо того чтобы сделать, как я сказал.

– Поговорим позже, – я огляделся по сторонам.

Запечатанный карман изнанки трещал по швам, будто кто-то пытался взломать его с той стороны. Если остальные монстры почуяли кровь и решили полакомиться, нам придётся туго. К тому же после поглощения энергии слизня Борис ослабнет как минимум на сутки – его телу нужно будет переработать её и запустить по ослабленным энергоканалам.

Борис смотрел на меня почти минуту, решая для себя, можно ли довериться мне. Это поначалу он принимал всё с восторгом, но длительное нахождение в тени неплохо прочищает разум, а уж то, что мальчик увидел частичку моей прежней сущности, и вовсе сбило его с толку. Наконец он кивнул и снова начал процесс поглощения.

Во второй раз у него получилось чуть лучше. Слизень и так был на последнем издыхании, так что сопротивляться уже не мог. И всё же Борис снова рвал его тень на части.

С точки зрения любого разумного существа это можно было считать пыткой, но для тёмных магов это просто один из способов поглотить энергию своей стихии. Только вот поборники милосердия и сострадательности лицемерно умалчивают о том, откуда маги других стихий берут дополнительную силу и как прокачивают свои магические источники.

В этом наше отличие – мы не скрываем своей сути, не прячемся за ширмой добродетели, а прямо говорим о наших ритуалах и заклятиях. Те же маги света гордо именуются целителями и притворяются чистенькими, но они годами тренируются на нашей тьме, учатся запечатывать её и перекидывать проклятья с одного человека на другого.

По сути, они делают то же самое, только прикрываются благородными целями, ведь нельзя научиться лечить без того, чтобы выпотрошить пару десятков, а то и сотен человек. Да, целитель – звучит благородно, но я-то знаю, как проходит их обучение. Насмотрелся я на этих «чистюль» в прошлой жизни достаточно.

Через несколько минут Борис закончил кромсать слизня и забрал себе остатки его тени. Это усилит мальчика и научит его перерабатывать чужую энергию. Посчитав, что урок прошёл успешно, я разомкнул цепь тьмы, запечатавшую теневой план, и рывком выдернул Бориса с изнанки.

Мы вывалились перед гвардейцами, тяжело дыша и стряхивая с волос изморозь. Зубов оглядел нас и нахмурился. Командиру боевого отряда явно не понравилось то, каким образом я победил монстров, но мне было плевать.

– Возвращаемся к стене, – скомандовал я.

– Ваше сиятельство, – неловко обратился ко мне Корчагин. – А можно мы заберём туши слизней?

– Можно, – кивнул я, понимая, что любые ресурсы очага можно продать в имперскую службу сбыта.

Вообще занятно они в этом мире придумали – выстроили целые экономические цепочки, основанные на добыче ресурсов с очагов. Шкуры, потроха и даже выделения монстров шли в дело. А всё потому, что местные жители до сих пор не поняли простую истину – всё, что пришло из бездны, должно в неё и вернуться.

Заимствованная сила, какой бы она ни была, никогда не сравнится с настоящей. Можно развить магический источник до ранга грандмага, можно стать сильнейшим в своей стихии, но это не заменит естественного развития и опыта, который приобретаешь в процессе. Сырой силой можно снести гору, но никогда не сдвинуть маленький камушек, не разрушив при этом город.

Здесь же всё иначе. Телефоны, компьютеры и другая техника работают от энергии накопителей, созданных из ресурсов очагов. Магическая энергия источника одарённых подпитывается убийством монстров, а сам источник зависит от умения мага не подавится этой заёмной силой.

В размышлениях на эту тему обратная дорога пролетела незаметно. Я не стал разговаривать с Борисом в присутствии гвардейцев, да и смысла сейчас не было – мальчик «переваривал» энергию тени слизня. Он даже не стал спорить и возмущаться, просто молча последовал вместе с нами к стене.