Текст книги "Темный феникс. Возрожденный (СИ)"

Автор книги: Федор Бойков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– И отец позволил? – я закатил глаза. – Хотя что я спрашиваю, если знаю ответ. В списке Зубова пушек не было… у тебя десять минут, чтобы составить дополнительный список. Мне нужно точное число турелей и спецификация пушек для них. Не забудь про боеприпасы.

– Сделаю, – кивнул Киреев и тут же достал планшет.

Я решил не изображать героя и сел в машину, оставив дверцу открытой. Пока Киреев составлял список, я позвонил Зубову и распорядился организовать мне транспорт до Москвы. Заодно сообщил ему, что планирую закупку пулемётов для стены.

Вообще, очень странная история с этими турелями. То есть, Маргарита Шаховская не хотела учить детей магии, но пыталась сделать сильнее гвардию. Было в этом какое-то противоречие.

Основная задача, возложенная императором на род Шаховских, – контроль врат и участка стены на наших землях. Разве не логичнее обеспечить охрану стены любыми доступными способами? Гвардию усиливать можно и за стеной на тех же монстрах, нет никакого смысла допускать возможный прорыв.

Жаль, что Маргарита погибла. Мне бы очень хотелось с ней поговорить и выяснить, какого драного демона она пыталась сделать. Уж не развалить ли род Шаховских изнутри?

Нет, вряд ли она стала бы жертвовать своими детьми. Да и Рейнеке всё никак от Бориса с Викторией отстать не могут. Хотя знавал я женщин с тёмным даром, у которых не было материнского инстинкта вообще, но это точно не такой случай.

– Ваше сиятельство, вот список, – сказал Киреев, передав мне пару листов с ровными отпечатанными строчками.

– Это где ты его успел распечатать? – удивился я.

– Так в пункте управления, – сказал Егор. – Вы же сами нам сегодня фуру прислали со всем необходимым.

– Точно, я и забыл уже, – я похлопал себя по доспехам и развёл руками. – Ручку не одолжишь?

Киреев как знал – сразу же протянул мне ручку. Поставив свою подпись на списке, я кивнул Игорю Лаптеву и захлопнул дверцу машины. Денис Чернов вдавил педаль газа, и машина рванула с места.

Когда я приехал, меня на крыльце уже ждала бабушка. По нахмуренным бровям и поджатым губам я понял, что она уже в курсе новостей.

– Ближайший к Москве аэропорт находится во Владимире, – сказала она. – Свободных мест на обычные рейсы не было, поэтому я заказала аренду частного самолёта.

– Вот за это спасибо, – я слабо улыбнулся. Больше всего мне хотелось добраться до кровати и вырубиться минимум на сутки. – Не знаешь, с чего вдруг такие перемены?

– Понятия не имею, – бабушка резко качнула головой. – Но зная нашего императора, могу предположить, что он решил так – предупреждение было, кто не готов в любой момент приступить к испытанию, тот не достоин в нём участвовать.

– Какая-то логика в этом есть, – кивнул я, направляясь в дом. – Кстати, вот тут список для пополнения нашего вооружения. Уже не успею сам разобраться.

– Сделаю всё в лучшем виде, – пообещала Юлия Сергеевна. – Плохо выглядишь, Костик.

– Чувствую себя ещё хуже, – заверил я её. – Хотя ты и сама это знаешь.

– Вылет через шесть часов, отдохни пока время есть, – бабушка перестала хмуриться и на её лице появилось озабоченное выражение. – Что-то я переживаю за тебя. Сильные монстры попались?

– Сотня полозов с вожаком, – я дёрнул плечом, едва сдерживая злость. Всего сотня монстров, а я выжат досуха. А в московском очаге будет куда жарче.

– Сотня? – ахнула старушка. – Да ты что⁈ Даже твой отец бы не смог отбиться.

– Это вряд ли, – я покачал головой. – Он столько лет держал врата и стену. Не держи меня за идиота.

– Костик… – Юлия Сергеевна потупилась, но тут же вскинула голову. – Он точно не смог бы отбиться в твоём возрасте. И тем более с таким уровнем силы.

– Какой уж есть, – я поморщился. – А насчёт отдыха ты права – он действительно мне нужен. Только вот времени у меня нет.

– Что ты задумал? – бабушка сразу же догадалась, что я задумал нечто опасное.

– То, что следовало сделать пару недель назад, несмотря на все риски, – я криво усмехнулся и направился к лестнице в подвал.

Это было единственное место, где никто не станет меня беспокоить и где я смогу восстановиться быстрее. А ещё именно в месте силы рода я смогу наконец нащупать Сердце Феникса, затерявшееся между слоёв изнанки.

Использовать подаренный дедом артефакт я не собирался, так что у меня был только один вариант, как быстро усилить себя. Пусть даже с риском для жизни.

– Грох, – позвал я питомца, ступив в пещеру.

Теневой монстр тут же появился передо мной, щёлкнув клювом. Выглядел он гораздо лучше, чем в нашу прошлую встречу. Кажется, даже крылья подросли.

– Я тут, – сказал он, взлетев на большой камень в центре пещеры. – Нужно снова что-то поглотить? Это я всегда с радостью.

– Ты говорил, что сильный артефакт тьмы находится где-то здесь, – остудил я его пыл. – Покажи мне его след.

– Ну не совсем здесь, он застрял между слоями, – начал юлить кутхар.

– След, – надавил я голосом. – Мне нужен след.

Мой питомец вздохнул почти по-человечески и зажмурил глаза. Сначала ничего не происходило, но уже через пару минут и без того тёмная пещера погрузилась во мрак. Тьма сгустилась, закрутилась по спирали вокруг точки у дальней стены.

Я шагнул ближе к средоточию тьмы и всмотрелся в непроглядную темень. Грох тянул на себя энергию артефакта, и вскоре я смог увидеть тонкую почти незримую прерывистую нить следа. Он будто заканчивался, а потом снова начинался, чтобы исчезнуть где-то между четвёртым и пятым слоями изнанки.

Послав небольшой импульс тьмы по следу, я приготовился к чему угодно. Даже к тому, что изголодавшийся по энергии одарённых артефакт попытается высосать меня досуха.

Но я совершенно не ожидал, что Сердце Феникса встрепенётся и сделает целых два удара подряд. А уж когда оно начало медленно проявляться из межслойного пространства, я и вовсе потерял дар речи.

Прошлая попытка слияния чуть не убила меня, чуть не выжгла дотла мой магический источник. И по идее сейчас должно было произойти то же самое. Но разумный артефакт будто запомнил, что случилось, и действовал осторожнее.

Более того, у меня появилось стойкое ощущение, что Сердце Феникса понимало – если не установить связь сейчас, я могу не выжить. И тогда оно потеряет единственного в мире феникса, который сумел бы раскрыть его свойства на полную мощность.

Теневой след стал чётче, вместо пунктирной линии появилась непрерывная нить, подпитанная мной с этой стороны и артефактом с другой. Я почувствовал пульсацию Сердца и зажмурился от удовольствия. Как же я соскучился по этому знакомому и почти забытому ощущению.

По телу пробежали мурашки, волосы на затылке встали дыбом, а пальцы сами сжались в кулаки. Казалось, будто стоит протянуть руку, и я смогу коснуться источника великой мощи.

Но нет. Сердце не позволит мне этого. Пока мы с ним не прошли этап объединения, такой импульсивный порыв может убить меня на месте.

В моей груди начал нарастать жар. Кровь в венах закипела, а энергетические каналы задрожали. Артефакт источал тьму, которая пронизывала меня насквозь.

Все моё существо потянулось к этой тьме. Магический источник откликнулся на биение Сердца Феникса и задрожал, привыкая к незнакомым для него ощущениям.

Я же испытывал дикую боль. Меня будто сбросили в жерло вулкана и плавили в жидком огне. Но вместе с этим я понимал, что сейчас готов к слиянию. Если Сердце Феникса не будет спешить, то, возможно, я не просто переживу ритуал слияния с артефактом истинной тьмы, но и стану гораздо сильнее.

Вопрос о том, как я буду восстанавливаться, уже не стоял. Сразу после слияния повысится не только регенерация тела, но и магический источник будет восстанавливаться гораздо быстрее. А это значит, что я буду готов к испытанию. Я не только смогу пережить его, но и получу шанс победить.

Вся моя прежняя уверенность улетучилась после боя с полозами. Но этот шанс я не могу упустить. Я понимал, что всё может сорваться прямо сейчас, что я могу потерять этот тонкий теневой след, и Сердце Феникса снова затеряется между слоями изнанки.

Если оно снова спрячется, мне понадобятся не месяцы, а годы, чтобы восстановить эту связь. Но я готов пойти на этот риск. Готов рискнуть и получить ту силу, в которой так нуждаюсь.

Мне нестерпимо хотелось вновь ощутить, как моё сердце бьётся в унисон с Сердцем Феникса. Хотелось зажечь его пламя на своей ладони и уничтожить всех врагов, посмевших бросить мне вызов. Больше всего я желал именно этого – силы, с которой все будут обязаны считаться.

Я понимал, что мне предстоит не только испытание – я должен отомстить Давыдову. Пусть это княжеский род, но они посмели напасть на меня. И речь даже не только о наёмниках, глушилке на стене и провокации прорыва. Давыдовы не просто хотели выбить большую часть моей гвардии, которая защищает мирных людей от прорыва.

Эти ублюдки посмели явиться в мой дом, напасть на моего брата, мою сестру и бабушку. После такого я не смогу жить, не попытавшись отомстить. Только я должен быть уверен, что это будет не просто попытка, а полноценный ответ, который они не забудут ещё очень долго.

Все эти мысли стремительно проносились в моей голове, пока я пытался не потерять сознание от боли, выжигающей мои внутренности, и удержать своё тело в этом мире. Сердце Феникса проявилось окончательно. Я уже видел матово-чёрные грани артефакта, но оно всё ещё было недосягаемо, так далеко и так близко одновременно.

Наконец огонь в груди стал нестерпимым. Я стиснул зубы и зарычал от боли: это была пытка, невыносимая пытка. По моим венам текла расплавленная лава, сжигая и растворяя всё, что было во мне, ломая и разрушая.

Да, разрушение – это именно то, что делают тёмные фениксы. Мы сжигаем дотла, но лишь для того, чтобы на месте пепелища возродилось нечто новое, обновлённое, лучшее и светлое. Конечно, к тёмным фениксам это не относится – светлее я уж точно не стану. Но после ритуала слияния с артефактом я тоже стану другим.

Моё тело, магический источник, энергетические каналы – всё, что я тренировал и разрабатывал последние две недели, – изменится. Всё это станет сильнее, крепче, гибче. И пусть лишь на самую малость, на мельчайшую каплю – я стану собой. Тенью того себя, каким я был в прошлой жизни.

* * *

Юлия Сергеевна Шаховская опустилась в кресло напротив камина. Обычно его не разжигали, но сегодня женщине было особенно неуютно и зябко, поэтому она попросила слуг растопить его пожарче. Огонь лизал почерневшие поленья, языки пламени взмывали вверх и уносились снопом искр в дымоход.

Спина старушки сгорбилась и утонула в мягкой обивке кресла. Мысли Юлии Сергеевны блуждали по коридорам памяти, подбрасывая углей в костёр её собственного пламени. Пламени, в котором она горела каждый день, каждую минуту своей жизни.

Дар эмпата среди тёмных магов был слишком редким, чтобы спецслужбы могли пройти мимо. Постоянные тренировки по управлению даром быстро стали привычной нормой для тогда ещё совсем юной девочки. Она училась не только различать оттенки чужих эмоций, но и влиять на них.

Уже к двадцати годам Юлия умела воздействовать на чувства других людей на таком тонком уровне, что ни один менталист не смог бы почувствовать это влияние. И специальный отдел Тайной Канцелярии его императорского величества вовсю использовал молодую одарённую в своих делишках.

Повлиять на иностранных дипломатов для подписания контракта с невыгодными условиями, разговорить пойманного шпиона, укрепить дружбу императора с союзниками, заставить невесту императора любить его – всё это Юлия проделывала, не моргнув глазом. А потом канцлер подобрал ей жениха – Дмитрия Шаховского, семью которого сослали в северное имение, чтобы охранять стену самого большого в мире аномального очага.

Со стороны казалось, будто этот брак нужен был для укрепления связей между двумя тёмными родами, но спецагент особого подразделения получила не только кольцо на палец, но и тайное задание. Задание, с которым она не справилась. За что была наказана самым жестоким образом.

Её бросили в самое пекло, в ад для любой женщины, а тем более – для эмпата. Регулярные вылазки в стан врага, присутствие на пытках, допросах и казнях, экскурсии в тюрьмы для одарённых и в заведения для душевнобольных. Это должно было сломить провинившегося агента, выжечь дар или свести с ума.

Но она выдержала. Блевала после заданий и рыдала на плече мужа, качала колыбель с сыном и снова окуналась в месиво из грязи, крови и худших человеческих пороков.

– «Выдержала ли? – спросил внутренний голос, который всегда говорил с ней голосом мужа. – Ты сошла с ума, моя тёмная голубка. Твой разум давно рассеялся среди мыслей убийц и насильников. Он остался в тех вонючих камерах и на поле боя».

Юлия Сергеевна выпрямилась в кресле и сверкнула глазами. Это ещё не конец! Её внук сумел ступить на путь силы, обуздал матерь стихий и скоро он сможет… сможет выполнить то, что было предначертано для его отца.

В Константине течёт древняя кровь Шаховских и тёмная кровь тех, чью фамилию до сих пор произносят только шёпотом и с дрожью в голосе. В жилах Юлии текла кровь тех, кто когда-то стоял у истоков мира, тех, кто возвёл на престол род Романовых и до сих пор служил ему, оставаясь в тени. Да, та самая проклятая кровь Тишайших – чудовищ в человеческих обличьях.

На губах старушки появилась зловещая улыбка, которая смотрелась странно на испещрённым морщинами лицом. Ведь только она одна знала, что помимо древней крови в теле её внука находится не менее древняя душа. Душа, призванная из другого мира, способная уничтожить этот.

Дом тряхнуло с такой силой, что Юлия Сергеевна слетела с кресла. Пламя в камине дрогнуло и жалобно лизнуло ковёр. Тьма наполнила комнату до краёв, проникла в каждый уголок, оставив на стенах свои метки.

– Костик? – удивлённо выдохнула старушка. – Что ты такое сотворил? Кто же ты такой на самом деле?

Глава 26

Я плавился в огне, сгорал в нём дотла, до капли, до мельчайшей частицы. Больше не было меня – не было ни Рейза, ни Константина Шаховского. Я стал пустым сосудом без имени и собственной воли.

Тьма затопила всё моё существо, овладела каждым миллиметром моего тела. Она вгрызалась в нутро, забирая остатки прежнего меня, пока не осталось ничего. Лишь тьма, бушующая в юном теле, и сердце в груди, бьющееся в унисон с артефактом – квинтэссенцией изначальной тьмы.

– Ты готов служить мне? – услышал я снова потусторонний голос, который не мог принадлежать ни одному живому или мёртвому существу. – Готов отдать свою жизнь и свою судьбу?

– Готов, – выдохнули губы, что уже не принадлежали мне, а лишь тьме – стихии, из которой родилось всё сущее.

– Даже если это будет последняя жизнь? – вопрос, зазвучавший в голове, я тоже слышал, когда в последний раз возродился у Сердца Феникса в прошлом мире.

– Да, – прошептал я.

– Да будет так…

Тьма вспыхнула с новой силой, погрузив во мрак не только пещеру под особняком Шаховских. Она расплескалась сначала по дому, а потом по всей земле рода, по каждому ручейку и кустарнику, каждой травинке, камню, песчинке. Тьма пропитала всё, а потом вернулась ко мне, с силой ударив в грудь и вышибая остатки воздуха.

Сердце Феникса отозвалось болью во мне, словно оно билось в моей груди, словно всегда там и было. Я встал на одно колено и, уперевшись в бедро руками, поднялся на ноги. Тьма колыхалась перед глазами, ослепив меня так, что я ничего не видел и не слышал.

Но мне это было больше не нужно. Вместо слабых человеческих органов чувств у меня теперь было нечто большее – Взор Тьмы. Я видел каждого человека на своей земле, мог определить их уровень магического источника и даже застарелые травмы.

Это состояние продлится не больше часа, после чего я смогу использовать Взор по собственному желанию целенаправленно на любом существе. Но это всё мелочи.

Главное – моё тело стало крепче и сильнее, магический источник вырос в два раза, а энергетические каналы стали похожи на канаты. Больше не было тонких ответвлений, нестабильных участков и возможных порывов. Я мог контролировать каждую линию энергоканалов и развивать их в полной гармонии без перекосов.

Первый вдох обновлёнными лёгкими обжог нутро, я чувствовал вкус воздуха, его плотность и тяжесть, с которой он наполнял меня. Почти забытое ощущение могущества затопило меня от кончиков волос до пяток. Теперь я был уверен, что пройду испытание императора и докажу своё право владеть вратами.

Ну а после… после Давыдовы умоются кровью. Я захохотал во весь голос, понимая, что чувство эйфории мешает мне мыслить ясно. Но у меня будет время прийти в себя.

Я сел на большой камень в центре пещеры и поманил к себе Сердце. Оно билось едва слышно, мерцая гранями и вспыхивая огнём. Наконец-то я смогу призывать пламя феникса.

Мои пальцы разомкнулись, на ладони заплясал тусклый огонёк. Он был очень слабым, но мне хватило самого факта, что он вообще появился. Развить его я смогу и в аномальном очаге, сражаясь с монстрами и людьми, которые решат, что я – лакомая добыча.

Из пещеры я вышел, когда эмоции после слияния с артефактом улеглись. И после того, как спрятал его между теневыми слоями. Теперь я всегда смогу позвать его, но больше не повторю своей ошибки и не оставлю его на виду.

Пусть в этом мире даже нет людей, способных его уничтожить, рисковать я не хочу. А раз так, значит в складках изнанки ему самое место.

– Костик? – услышал я голос бабушки, едва подошёл к гостиной.

Когда же я вошёл в комнату, где застал её в кресле у потухшего камина, Юлия Сергеевна вдруг вздрогнула всем телом и отвела взгляд.

– Ты стал сильнее, – тихо сказала она.

– Да, – коротко ответил я.

– Костик… Константин, я должна кое-что сказать тебе, прежде чем ты уедешь на испытание, – голос бабушки на миг прервался, будто ей спёрло дыхание. – Ты не сможешь победить всех разом. Тебе придётся использовать всё, что у тебя есть. В том числе то, что дал тебе… тот, кто был когда-то моим мужем.

– Откуда ты знаешь про подарок? – спросил я, выгнув бровь и вынув Вместилище Боли из кармана. – Ты не могла его почувствовать, как и узнать, на что он способен.

– Он приходил ко мне, – прошептала бабушка, облизнув губы. – Впервые за пятнадцать лет он пришёл, чтобы поговорить.

– Когда? – спросил я сквозь зубы.

– После того как ты стал главой рода, – Юлия Сергеевна всем своим видом изображала вину и стыд, но обострённое восприятие после ритуала слияния показывало мне, что она испытывает совершенно другие эмоции. И я отчётливо ощущал восторг, смешанный со страхом.

– Дети у себя? – спросил я, не став уточнять, о чём бывшие супруги разговаривали.

– А ты… тебе разве не интересно, что мы обсуждали? – бабушка удивлённо посмотрела на меня.

– Нет, – хмыкнул я. – Вот что меня абсолютно не волнует, так это ваши интриги.

Я развернулся на пятках и вышел из гостиной, направляясь к комнатам детей. Тьма показала мне, что они оба в комнате Вики, поэтому я поспешил наверх, чтобы успеть попрощаться с ними до отъезда.

– Костя! А мы тут… просто разговаривали, – вскрикнула Вика, когда я без стука открыл дверь.

– Угу, – мрачно кивнул я. – И остаточный фон от проклятья мне только мерещится.

– Это не то, что ты подумал! – снова попыталась обмануть меня сестра. – Я не поймала проклятье и не пыталась перекинуть его на Борю, чтобы он смог получить иммунитет!

– Где ты поймала проклятье? – прямо спросил я, не пытаясь уличить Вику в обмане. Понятно же, что она просто испугалась, что я накажу её за невнимательность. Хотя общая тенденция мне не нравилась, что-то сегодня многовато притворства от самых близких людей.

– Ну-у… я просто гуляла… кто же знал, что наши гвардейцы держат пленников в бывшей кладовой? – сестра отвела взгляд. – Я почувствовала проклятье на одном из пленников, вот и захотела проверить, смогу ли его вытянуть. А оно оказалось очень слабым.

– И ты решила поделиться им с Борисом, чтобы он получил красивый шрам, – продолжил я за неё. – И в каком месте он решил разместить сию красоту? Надеюсь, на заднице?

– Вообще-то на самом видном месте, – гордо сказал Боря, выставив перед собой правую ладонь, на тыльной стороне которой красовалась уродливая клякса. Судя по всему, проклятье они перенесли только что, и переработать его мальчик не успел.

Я шагнул ближе и взялся за его руку. Мне хватило одного движения большого пальца, чтобы стереть следы проклятья с кожи брата. В отличие от детей, поглощать гадость я умел быстро и качественно.

– Ну заче-ем⁈ – в голос простонал Боря.

– Затем, что ты аристократ, – веско сказал я. – И хвастаться шрамами – глупо. Тем более, если они не получены в бою.

– Тогда я буду сражаться, – отчеканил он безэмоционально. – Я получу свои собственные шрамы, и никто не упрекнёт меня в том, что они получены нечестно.

Я вздрогнул и всмотрелся в лицо мальчика. На какую-то секунду мне показалось, что передо мной Люциан. Выражение лица, эмоции и непреклонность – все эти черты были присущи моему последнему ученику.

Но взволновало меня не только это. Я уже видел этот взгляд – пустой, остекленевший, в котором нет ни страха, ни любви, ничего живого. Я видел, к чему это ведёт. К пустоте, из которой нет возврата.

Эта сила, которую я увидел в нём, она как болезнь, как чума, которую он подхватил, чтобы выжить. И она потребует своей цены. Она заставит его гасить в себе всё, чтобы стать «ничем» – идеальным, безжалостным инструментом в руках тьмы.

И он, демоны побери, уже становится им.

На миг я увидел тень, пустую оболочку на месте брата. И я знал, что однажды он заблудится там. Выполнит свою работу, а дорогу назад к самому себе, к своей человечности, уже не найдёт. Его главная война начнётся после первого боя, и я не знаю, сможет ли он в ней победить.

Я должен его вести. Держать на коротком поводке. Ставить простейшие задачи и быть его якорем. Вытаскивать его обратно каждый раз, когда он уходит в эту тишину.

Потому что если я этого не сделаю – потеряю его. Не из-за монстра очага. Из-за этой пустоты, которую я уже видел в глазах других. И которая теперь живёт в моём младшем брате.

– Борис, – ласково позвал я брата.

– А? – быстро ответил он, моргнув. – Ты чего?

– Можешь пообещать мне кое-что? – я присел на корточки, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Я уезжаю сейчас. Меня не будет около недели.

– Что мне нужно сделать? – в его голосе на миг снова появилась пугающая пустота.

– Твоя задача состоит в том, чтобы тренироваться каждый день на полигоне, – спокойно сказал я. – Только там. Тело и магический источник ты будешь развивать только рядом с Викой.

– Почему? – с обидой спросил он, поджав губы.

– Я хочу, чтобы ты присмотрел за нашей сестрой, – я подмигнул ему. – А если ты убежишь к стене или вмешаешься в бой гвардейцев, ты оставишь её одну. Вика не сможет защитить себя, без тебя ей не справиться.

Услышав недовольное пыхтение за спиной, я медленно обернулся к Вике и покачал головой, дополнив свой посыл взглядом. Девочка перевела взгляд на Борю, а потом снова на меня. Я кивнул.

– Хорошо, обещаю, – сказал наконец Борис, а я выдохнул от облегчения. Первая задача поставлена, и брат сделает всё, чтобы её выполнить.

– Вика, проводишь меня до машины? – спросил я у сестры, обняв брата так крепко, что он пискнул от испуга.

– Провожу, – Вика надула губы и задрала подбородок. – Но вообще-то я и сама могу о себе позаботиться.

Мы спустились на первый этаж и вышли из дома. Я повернулся к сестре и посмотрел на неё долгим взглядом. Что ей можно рассказать? Что она сможет понять?

А к демонам всё!

– Сила нашего брата может уничтожить его, – сказал я без обиняков. – Ему восемь, дар появился несколько месяцев назад, и он продолжает расти и трансформироваться. Я вижу плохие предпосылки.

– Ты же сам всегда учил его быть сдержанным, – напомнила она мне. – Просто он иногда сбивается, но уже почти стал нормальным ребёнком.

– Он не ребёнок, а тёмный маг, – я обхватил сестру за плечи. – Твой дар уже сформировался, а его – в самом начале пути. Присматривай за ним.

– Само собой, – кивнула она. – Кроме меня это никто и не делал. Маме с папой всегда было некогда. Только дядя Эдвард проводил с нами время и не корчил скучающее лицо.

– Я знаю, прости, – я обнял сестру, и она прижалась ко мне всем телом.

А ведь Вика тоже подросла, уже достаёт макушкой мне до груди. Вот что значит молодой здоровый организм. Стоило научить её перерабатывать проклятья, как она сразу начала поправляться.

Попрощавшись со всеми, я выдвинулся в Тюмень со своими бойцами. Пусть я знал каждого из них лично, но на испытании нам придётся очень слаженно действовать. Не хотелось бы потерять опытных людей ради забавы императора. Но всё это мы будем проверять уже на практике, толку гадать, как оно будет.

Во время пути я задремал и проснулся только от голоса Гроха, который сообщил, что мы подъезжаем к аэропорту. Я улыбнулся – а неплохой будильник с голосовым помощником у меня нарисовался.

Мы загрузились в самолёт вместе со всем снаряжением, которое подготовил Зубов. Оружие, сухпайки, артефакты и мечи, с которыми, как оказалось, мои гвардейцы умели неплохо управляться. Я вгляделся в лица своего отряда, невольно подмечая на них схожее выражение. Они явно готовились погибнуть в бою, но это нисколько не уменьшало их решимость.

– Вот что, бойцы, – негромко сказал я, чуть наклонившись вперёд. – Нас ждёт бойня, битва с гвардейцами других родов, которые подготовлены не хуже вас. Вы должны выжить выжить. И со своей стороны, обещаю, что сделаю всё, чтобы мы дошли до финала в том же составе.

На лицах Демьяна Сорокина и Максима Ивонина – бывших спецназовцев – появился зловещий оскал, а вот остальные были не так оптимистично настроены. Мои маги так вообще старались не смотреть на меня. И ладно бы Тимофей Голубев – с ним мы лишь единожды встречались во время прорыва пискунов. Но вот Сергей Орехов уже не раз видел меня в бою и знал, что я не настолько слаб, каким меня считают.

– Ваша главная задача – выполнять мои приказы, даже если вам кажется, что они неправильные, – я дождался, пока все гвардейцы кивнут, а потом усмехнулся. – И помните, что каждый, кого мы встретим в очаге, попытается нас убить. Никакого доверия, никакой жалости.

На этот раз ухмылки появились у всех бойцов, а их кивки были более энергичными и похожими на согласие. Я назначил командиром отряда Демьяна Сорокина. Во-первых, у него был опыт командования малыми группами до вступления в гвардию Шаховских, а во-вторых, его уважали и даже побаивались все до единого гвардейцы.

Пока мы летели Сорокин распределял роли в отряде, назначал разведчиков, прикрывающих и атакующих, а я снова задремал. Слияние с Сердцем Тьмы заставляло тело перекачивать по каналам целую прорву энергии. Для юного организма это было сродни постоянному истощению.

Когда же мы выехали из Владимира в Москву, я не позволил себе расслабиться и внимательно смотрел по сторонам. Вроде бы провокаций быть не должно, но это самое удобное время и место для нападения – до того, как я появлюсь на испытании и покажусь на глаза канцлеру или его помощникам.

Ехать нам было всего два часа, но каждая минута из них тянулась слишком долго. Я сжимал топор в руке и не отрывал взгляда от окон арендованного микроавтобуса. К счастью, никто на нас не напал и не попытался сбить с дороги.

Мы остановились перед кордоном, который представлял из себя первую линию обороны на подступах к Москве. Он состоял из цепи дозорных постов и патрулей, контролирующих подходы к аномальному очагу. Как я понял, главной задачей кордона было не пропустить внутрь очага посторонних.

Никаких укреплений и стен здесь не было, как и на следующем пропускном пункте. А вот третий кордон кардинально отличался.

Московский аномальный очаг появился раньше сибирского на пятьдесят лет. Он охватывал территорию, обрамлённую остатками старых валов и рвов, которые когда-то отделяли Белый город от Земляного. На северо-востоке граница сворачивала к течению реки Яузы, по которой давно не ходили суда. По южной стороне чернели развалины заброшенных садов и полей, где не росла ни одна травинка.

Даже издалека были видны высокие земляные насыпи с глубокими рвами, наполненными тёмной, стоячей водой. Через каждые двести метров были расставлены дозорные башни, которые патрулировали бойцы особого подразделения императорской гвардии. Их называли истребителями монстров, но каждый знал, что эти обученные убивать солдаты выполнят любой приказ императора.

В том, что истребители с лёгкостью могут справляться с людьми, никто не сомневался. Особенно после того, как хотя бы раз увидел их вблизи. Мои бывшие спецназовцы по сравнению с ними – словно малые дети. Да и в целом на их фоне мой отряд смотрелся жалко.

Я выбрался из микроавтобуса и поздоровался с советником канцлера, который две недели назад подтвердил, что я принял родовой дар Шаховских. Рядом с Андреем Викторовичем Урядовым стоял его помощник, Максим Иванович Орешников. А за их спинами виднелся временный лагерь для участников испытания.

– Доброе утро, ваше сиятельство, – поприветствовал меня Урядов. – Рад, что вы сумели добраться вовремя.

– А уж как я рад, – хмыкнул я. – Доброе утро.

– Подпишите, пожалуйста, дополнительное соглашение, – советник протянул мне папку, в которой уже лежали подписанные другими участниками бумаги.

Я пробежался глазами по списку изменений и мысленно выругался. Нам по-прежнему давалось семь дней, чтобы добраться из точки начала испытания к финишу. Но теперь мы должны ещё и добыть уникальные материалы, собранные с аномальных монстров.

Каждый отряд должен принести десять кристаллов не ниже третьего класса, два десятка ядовитых шипов с шкур огненных ящеров, живущих в горячих источниках очага. А ещё нам придётся собрать несколько литров токсина слизней из болотной части очага. И всё это нужно сделать за неделю, пока мы будем искать путь к точке выхода и отбиваться от монстров и аристократов.

Также в моём договоре появился пункт, что я добровольно отпишу тридцать километров своих земель, находящихся рядом с вратами за стену, в пользу победителя. Взамен его императорское величество милостиво позволит нам остаться в сибирском имении Шаховских и в качестве поощрения снизит на два процента обязательную десятину с добычи в очагах. Что обещалось другим аристократам, я и без того знал – они получат не только врата, но и кусок земель моего рода.

Не слишком ли жирно им будет? Понятно, что император так показывает нам, что может в любой момент оттяпать земли или сослать куда подальше. Но какого демона он решил это сделать за мой счёт?

Кровь ударила в голову. Тридцать километров! Это же публичное унижение рода, который и так на грани. Я сжал кулаки так, что ногти впились в ладони. Пусть только попробуют забрать мои земли…