Текст книги "Алхимия вечности (ЛП)"
Автор книги: Эйвери Уильямс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Глава 9
Сквозь бледно-розовые веки я чувствую свет люминесцентных ламп. Воздух остро пахнет антибиотиками. Чувство опасности просачивается с окраин моего сознания, но я не помню причин страха. В порядке эксперимента я открываю глаза. За окнами пасмурный день, солнце пробивается сквозь туман и сияет на пальмах. Приглушенные голоса смешиваются с грохотом колёс тележек и торопливых шагов.
Придя в себя, я чувствую повязки и круглые датчики, соединённые проводами. Я касаюсь своих волос, лежащих на плечах распущенными локонами. Что за…? Я качаю головой, пытаясь избавиться от начинающейся паники, вызывающей головокружение. Белый пластиковый браслет выделяется на моей загорелой руке: Кайли Морган, F, шестнадцать лет.
События прошлой ночи немедленно будоражат меня: катастрофа, кровь, момент, когда я перестала быть Дженнифер Комбс или СерафинойЭймс – или любой другой из своих имён – и сталаКайли Морган. Горечь поднимается по горлу, и я сажусь на больничной кровати, осматривая палату. Монитор справа от меня быстро сигналит, вторя моему сердцу.
Медсестра входит в комнату.
– Ты очнулась! – я смотрю на неё широко открытыми глазами, слишком испуганная, чтобы говорить. – Приведу твоих родителей.
Женщина выходит так же быстро, как и зашла, оставляя меня в ступоре в оглушительной тишине.
Экспериментальное покачивание показывает, что мои сломанные рука и нога уже зажили. Остаётся лишь надеяться, что это произошло до приезда машины скорой помощи на место аварии. Интересно, насколько близко доктора подошли к тому, что я не совсем похожа на любого другого человеческого пациента – что я нечто большее: похитительница тел, бессмертная, убийца.
С ужасом я вспоминаю о сумке с книгой Кира внутри. Она всё ещё на подъёмном кране? О чём я думала, оставляя её там? Я должна возвратиться в доки и найти книгу.
Я свешиваю ноги с кровати и встаю. Должна бежать – разве у меня есть другой выбор? Родители Кайли сразу увидят перемены в своей дочери. Я резко срываю датчики с висков и запястий, когда до меня доносятся голоса в коридоре…
– ...сотрясение... необходим отдых... может быть, немного напугана...
Я смотрю вниз на больничную пижаму – белую, сбледно-голубымпринтом – и понимаю, как смешно буду выглядеть, пробегая мимо поста медсестёр вон из дверей и вниз по улице. Морщась, я сажусь на кровать и прилепляю датчики обратно.
Мгновение спустя женщина врывается в двери. Она симпатична, хотя тёмные круги под глазами выделяют мелкие морщинки в уголках глаз. За ней заходит возбуждённый мужчина: светлые волосы разбавлены седыми нитями на бакенбардах. Он выглядит сонным, как и женщина.
– Кайли! О, спасибо, Господи! – женщина притягивает меня для крепких объятий, затем отстраняется назад посмотреть на меня. Я немного отклоняюсь.
– Что случилось? – пара, как и медсестра, ждёт моего ответа.
– Гм... это была... собака. Я не хотела наехать на неё, – мой голос высок – большая разница по сравнению с хрипотцой моего прежнего тела.
Отец Кайли вздрагивает.
– О, Кайлз.
Женщина поправляет выбившуюся прядь за моё ухо.
– Твой брат в кафетерии внизу. Я не понимаю, как он может думать о еде сейчас, – её голос прерывается, когда парень входит в комнату. Он долговяз и выглядит немного старше Кайли с такими же светло-русыми волосами и бронзовой кожей.
– Спасибо, что разбила мою машину, сестрёнка, – произносит он. Его голос спокоен, но по покрасневшим глазам заметно, что он плакал.
– Прости, – встревоженно отвечаю я; мой мозг сосредоточен на этой ненадёжной ситуации и на моей сумке, уязвимой и выставленной напоказ, хранящей опасные секреты.
– Брайан, – предостерегающе говорит мама Кайли.
Он протягивает руки и посмеивается.
– Ребячество! – он становится серьёзным. – Что ты делала в сквере Джека Лондона? Там опасно. Я думал, ты в той картинной галерее в Беркли.
Мои глаза перебегают с Брайана на родителей Кайли, наклонившихся с обнадёженными лицами. Что я могу сказать? Что пыталась покончить свою противоестественно длинную жизнь, а когда попыталась спасти вашу дочь, случайно забрала её тело?
– Я...да. Была. И...я, – монитор сердечного ритма сигналит быстрее.
Вовремя. Молодой доктор в белом халате стучит в окно и, не дожидаясь ответа, входит. Я откидываюсь назад на кровати и глубоко вдыхаю, успокаивая дыхание.
– Простите. Что-то голова закружилась.
Доктор отталкивает мать Кайли локтём и машет фонариком из ручки перед моим лицом. Он возвращает его в карман вместе с чистым бланком и сверяется с диаграммой.
– Когда мы можем забрать её домой? – спрашивает миссис Морган.
Моё сердце замирает. Домой? Единственное место, куда я хочу пойти, это подъёмные краны, чтобы забрать сумку. После... Я качаю головой. Что потом? Пробуждение подростком с любящей семьёй все ещё не входит в мой план, я даже не могу рассчитать свой следующий шаг. Горячие слёзы грозят вылиться из глаз, и я поднимаю голову, чтобы сдержать их.
Я была готова уйти, но я здесь, в теле девочки, семья которой даже не догадывается, что она мертва. Рациональная часть меня знает, что не было другого способа для Кайли пережить ту аварию, но вина, что я забрала ещё одну жизнь, подавляет.
– Обычно я оставляю пациентов, попавших в такую серьёзную аварию, – хмуро говорит доктор, – но все показатели вашей дочери вернулись к обычным. Никаких физических повреждений, – он проверяет мой пульс. – Чтобы после несчастного случая быть без царапинки, это... невероятно. Ты знаешь, что это чудо? Что ты вообще выжила?
Я моргаю моими новыми глазами.
– Поверьте мне, я знаю.
Глава 10
Я смотрю в окно, пока машина Морганов едет к их дому в Северном Беркли. Он похож на сказочный домик, окружённый деревьями в глубине улицы, с разноцветным садиком под старинными окнами с витражными стёклами. Когда Брайан и его родители идут через тяжёлую парадную дубовую дверь, я останавливаюсь на подъездной дорожке, слушая низкие стоны ветра сквозь прутья скульптуры из старого железа. Она довольно необычна: из антикварных серебряных ложек, частей украшений, ключей и высушенных косточек.
Входить в дом Кайли кажется ужасно неправильным. Я забрала больше жизней, чем могу сосчитать, потеряла своё настоящее тело, но никогда не оглядывалась увидеть оставленную жизнь.
Брайан поворачивается и смотрит на меня.
– Что? Ждёшь личного приглашения?
Я слабо улыбаюсь.
– Дай потрясённой девочке минуту прочувствовать аромат роз, – говорю я, переступая через порог на старинные полы. Передо мной гостиная, где хорошо сохранившиеся бархатные кушетки стоят на искусных персидских коврах. Видна кухня с небольшим беспорядком. Мать Кайли кладёт свою сумочку на стойку.
– Ты должна прилечь, дорогая. Рекомендация врача.
Пауза. Справа и слева от меня два коридора, ведущие, как я предполагаю, в спальни. Но какой ведёт к комнате Кайли? Я, положившись на удачу, направляюсь вправо, делая несколько робких шагов, пока Брайан не откашливается.
– Думаешь, если ты медицинское чудо, то получишь спальню родителей? – его тон всё ещё беззаботен, но не взгляд. Могу сказать, он волнуется за меня. Ну, не за меня – он волнуется за свою сестру. Внезапно мне хочется рассказать ему правду, но я абсолютно уверена, что Морганы мне не поверят. В лучшем случае они подумают, что моё состояние хуже, чем сказал доктор. В худшем случае они отправят меня в психушку.
– Просто проверяю, обращаете ли вы на меня внимание, – говорю я, выскальзывая в другой коридор. Мой голос кажется пустым, безжизненным.
В первой же открытой двери видна незастеленная кровать, заваленная джинсами и свитерами с капюшоном. Замысловатые ритмы ЧакаТэйлорса доносятся из приёмника.
Я продолжаю двигаться к следующей комнате. Аромат жасминовых духов висит в воздухе, и я знаю, что это комната Кайли, прежде чем захожу внутрь. Закрыв за собой дверь, я глубоко вдыхаю. «Ты почти на месте. Просто дождись, пока все заснут, и можешь пойти к кранам, взять книгу и осуществить план «Б» – неважно, в чём он заключается».
Комната окрашена в тёмно-бирюзовый цвет, покрывало из светло-зелёного, ближе к лимонному, атласа. Фиолетовые подушки с чёрными бусинами сложены в изголовье кровати. Создаётся эффект, будто они окружены гигантскими перьями павлина.
Я замечаю футляр для скрипки, прислонённый к столу. Скрипка – один из моих любимых инструментов. Кайли была музыкантом? Подойдя ближе, я замечаю толстый слой пыли на нём. Но в углу стоит мольберт с полузаконченной картиной девочки на пляже у волнующегося моря.
Изображение полностью серое: облачное небо, туман над гребнями волн. Девочка похожа на Кайли: её сияющие глаза – самое яркое пятно на всем холсте. Несмотря на однообразие сцены, она выглядит счастливой, будто видит нечто, дающее ей надежду. Присмотревшись, я замечаю контуры русалок под водой. У неё больше нет шанса заполнить детали, но они, несомненно, были.
Это напоминает мне наше путешествие с Барбадоса в Новый Амстердам. Я разозлилась на Кира за убийство нашего слуги и проводила как можно больше времени в одиночестве на верхней палубе, овеваемая океанским бризом. Непрозрачный Атлантический океан расстроил меня. Я хотела видеть глубины. Я хотела верить, что под нами есть другой мир, где русалки расчёсывают волосы золотыми гребнями и играют музыку на затонувшем клавесине.
Отворачиваясь от картины, наполнившей меня необъяснимой печалью, я замечаю, что одна из стен полностью завешана рамками и зеркалами. Я рассматриваю фотографии Кайли с друзьями: в походе, на школьных танцах, валяющихся возле бассейна.
Одна и та же девушка появляется на нескольких из них – пурпурные пряди в тёмных волосах делают её легко узнаваемой. Кайли смотрит на меня, сияя жизнью.
Я рассматриваю моё новое тело в зеркале. Впервые я стала подростком с того самого момента, как погибло моё настоящее тело, – это чувство потрясало. Серо-зелёные глаза, длинные и густые ресницы, мои светло-русые волосы мерцают золотом, когда на них падает солнечный свет. Они спадают свободными завитками, так же как и волнистая чёлка. По-моему, мой нос слишком вздёрнут, чтобы нравиться. Губы тёмно-кораллового оттенка контрастируют с загорелой кожей Кайли.
Не существовало никакой ощутимой разницы между этими лицами: которое я вижу в зеркале и изображённом на фотографиях; у меня нет доказательств того, что всё изменилось. И всё же я думаю, что не похожа на неё – на эту улыбающуюся девушку Кайли.
– Что же мне дальше делать? – спрашиваю я незнакомку в зеркале. – Должна ли я быть тобой? Или мне вернуться? – Кайли не отвечает.
Умереть легко лишь тогда, когда тело само разрушается. Если продолжать в том же духе, это уже смахивает на убийство. Но если забросить план, то, как дальше? У меня же нет никаких связей с миром, нет реальных навыков. Кир всегда был уверен, что будет в ответе за всё в моей жизни.
Я отрываю взгляд от зеркала. Сейчас самое главное, не считая сумки, – это Кир. Он наверняка уже знает о моём побеге. Но примет ли он моё письмо за чистую монету или же ему станет интересно моё дальнейшее пребывание без него? Он меня знает настолько хорошо, что даже имел обыкновение предсказывать мои мечты. Догадается ли он, что случилось? Будет ли искать меня? Увидит ли отчёт об аварии и удивится, узнав, что в попытке спасти девочку-подростка я перешла в её тело? С Киром всё возможно, и попытается ли он вернуть меня обратно?
На столе стоит лэптоп. Я пробегаю пальцами по клавишам, и пустой экран заменяют окна Интернет-браузера. Вхожу на сайт «Хроники Сан-Франциско»: множество сообщений об убийствах и дорожно-транспортных авариях, произошедших в Окленде в минувшие выходные, но, к счастью, ничего об инциденте с участием Кайли не было.
Возвращаюсь обратно на Гугл и ввожу в поисковой строке: «Джек Лондон автомобильная авария». Поисковик выдаёт мне огромное количество результатов. Но, добавив дату, я вижу, что все ссылки пропали, кроме одной.
Это заглавие в Полицейской хронике на сайте «Окленда».
«16 октября, 12:30, пересечение Элис и Второй улиц, Окленд: полиция была вызвана после того, как стало известно, что несовершеннолетний из Беркли был вовлечён в происшествие с нанесением травм. Никто не погиб и не был арестован».
Я выдыхаю: доклад был не так уж и плох, да и не выделялся среди таких же происшествий в этой области.
Посмотрев Гугл-карты, понимаю, что это всего в двух милях от дома Морганов до центральной станции БАРТ в Беркли, а потом прямиком до центра города Окленда. Карта показывает, что Средняя школа Беркли находится в непосредственной близости от БАРТ.
Рюкзак Кайли валяется на столе рядом с кошельком. Я быстренько просматриваю содержимое: оставляю бумажник и сотовый телефон, правда, отключив GPS, добавляю сменную одежду и, повинуясь импульсу, громоздкую шляпу с солнцезащитными очками.
Стук в дверь пугает меня, и едва я забираюсь в постель, как отец Кайли заходит с подносом в руках. Он по-прежнему выглядит уставшим, но был уже без того взволнованного выражения лица, преобладавшего в больнице. Он же не знает, что его дочь мертва и всё не так хорошо, как он думает.
– Твоя мама хотела, что бы я принёс тебе ужин. Черепаший суп, твой любимый.
– О...спасибо, – говорю я осторожно, задаваясь вопросом, что бы ответила настоящая Кайли.
– Послушай, малыш, – он садится рядом со мной на кровать. – Не беспокойся, то тебе придётся объясняться, где ты была прошлой ночью. Я сказал твоей маме не затрагивать эту тему. Если у тебя есть друг или что-то…ладно…ты можешь рассказать нам позже, – он обнимает меня, а его голос дрожит от сильных эмоций. – Мы очень рады, что ты в порядке.
Моё сердце переворачивается в груди. Это было самое страшное из всего, что я делала за эти годы. Смерть Кайли уничтожила бы семью, но они знали бы правду о гибели дочери. А когда я исчезну сегодня, подумают ли они, что их дочь сбежала? Что Кайли покончила с собой? При любом из таких раскладов они будут чувствовать себя гораздо хуже, нежели при новости о гибели Кайли в автокатастрофе.
Я спрашиваю себя в миллионный раз после того, как очнулась в больнице: что же я делаю? Я знала, что Воплощённые бесплодны. Почему же так стараюсь, когда риск настолько велик? Я должна была позволить природе сделать своё дело. Я не вмешивалась: будучи Воплощённой знала, что природа изменчива. А может какая-то маленькая бессознательная частичка меня всё ещё хочет жить?
Я отворачиваюсь от мистера Моргана, скрывая слёзы:
– Мне очень, очень жаль, что заставила вас беспокоиться. Я чувствую себя ужасно.
– Эй, это я папа. Это мне положено беспокоиться. Увидимся утром, малыш.
Мистер Морган посылает мне маленькую улыбку, прежде чем закрыть дверь с тихим щелчком, оставляя меня наедине с моей печалью и виной.
Глава 11
Я жду несколько часов, пока дом не закутается в толстое покрывало из тишины и темноты. Закидываю рюкзак Кайли на плечо, открываю окно и одним плавным движением перепрыгиваю на кирпич внизу. Я не могу отрицать, что чувствую себя воодушевлённой в новом теле после месяцев боли в умиравшем. Но после душевного подъёма приходят угрызения совести, наиболее сильные за всю мою прошлую жизнь.
Я тихо ползу к стене дома и выглядываю из-за неё на улицу. На краю дороги, обернувшись, бросаю последний взгляд на дом. «Мне очень жаль. Действительно жаль».
Низкое рычание пугает меня до полного безмолвия. Я поворачиваю, сверкая глазами, и вглядываюсь в темноту, готовая в любой момент убежать. Или бороться.
– Ты слишком активна для девушки, только что вышедшей из больницы.
Я застываю на месте. Голос принадлежит высокому темноволосому парню, стоящему в тени одного из красных деревьев. Он держит на поводке огромного пса. Собака рычит, натягивая цепь.
– Я имею в виду, – продолжает парень, – тебе обязательно вылезать из окна или это такой дополнительный эффект?
– Ты следил за мной? – из-за страха мой голос слегка дрожит. – Кто ты?
– Очень смешно, Кайли, – встревоженный взгляд вспыхивает на его лице. – Подожди, ты, правда, ничего не помнишь?
Я выдыхаю. Это один из друзей Кайли. На одно мгновение мне показалось, словно это Джаред в новом теле. Или, того хуже, Кир.
– Просто небольшое сотрясение частички мозга, отвечающей за юмор, – отвечаю я, заставляя себя улыбаться. – Откуда ты знаешь об аварии? – стараюсь сохранить голос, пока паника поднимается в животе. Неужели я всё-таки что-то пропустила в новостях?
– Брайан. Я столкнулся с ним раньше.
Я с облегчением киваю насчёт нового парня. Его волосы тёмные и достаточно длинные, что бы падать на лицо. Он отбрасывает их со лба сильной красивой рукой. Его глаза удивительного бирюзового цвета смотрят на меня из-под густых бровей. Камера болтается на шее. Есть что-то знакомое в нём, но что конкретно – сказать не могу.
– Не такая уж большая проблема. На самом деле я стесняюсь из-за произошедшего, и если ты не станешь об этом распространяться, будет здорово, – я должна что-то сделать, чтобы сохранить это в тайне. Кир разгадывал головоломки и с меньшим количеством информации.
Собака парня снова рычит на меня, обнажая зубы. Животных одурачить сложнее, чем людей. Я всегда задаюсь вопросом, как они узнают, что во мне что-то не так. Она натягивает поводок.
– Харкер! Прекрати! – Харкер фырчит, и рычание прекращается, хотя он продолжает смотреть на меня мрачным взглядом. Взгляд парня возвращается на меня, и, я вижу, он замечает мой рюкзак.
– Круто. Я умею хранить секреты.
Я вздыхаю и делаю шаг назад. Неловкая пауза.
– Так что ты делаешь тут?
Его взгляд тревожно вспыхивает, но это быстро проходит. Он что-то скрывает. Это у нас общее.
– Люблю ночные прогулки, – говорит он, смотря на небо. – Тишина. Можешь увидеть звезды, если туман позволит. Ну, знаешь. Очевидные причины. Что насчёт тебя? Дезертируешь? – кивает на мою сумку.
– Мне просто... нужно немного воздуха. Думаю, мне пора вернуться внутрь, – нечего и думать бежать сейчас. Я должна дождаться другого времени, когда этот парень будет дома спать.
– Думаю, сон, неплохая идея, – он наклоняется погладить Харкера за ухом, и пёс довольно рычит. – Эй, если ты собираешься поехать завтра в школу, я могу подвезти. Слышал, твоё «небольшое происшествие» вывело машину Брайана из строя.
Школа. Конечно, Кайли должна пойти в школу. Что бы делали её друзья, если бы она исчезла?
– Эм, конечно. Спасибо. Спокойной ночи...Харкер...и...спокойной ночи...– слабо заканчиваю я.
– Будь осторожна, Кайли, – говорит парень, кладя руку мне на плечо в дружественном жесте. Я чувствую её тепло сквозь свой джемпер. Поворачиваюсь и залезаю обратно в окно комнаты Кайли.
Вернувшись в комнату, я ложусь на зелёное атласное покрывало и смотрю в потолок. Он весь в крошечных звёздочках, светящихся в темноте. Если немного прищуриться, можно представить, что они настоящие. Это небо, сделанное Кайли, – Вселенная, которую она видит во сне, безопасность и постоянство, найденные ею в этом маленьком мире.
Мои веки тяжелеют, и я закрываю глаза, – «Всего на секунду», – обещаю себе, – надеясь, что Кайли в порядке, где бы она ни была. В мыслях я всё ещё вижу звезды, подстраивая себя под новые обстоятельства; их сияние мерцает на вороново-чёрных волосах соседского парня.
Глава 12
Я просыпаюсь под аккомпанемент грохота посуды и аромата кофе и еды. Рубиновый свет льётся сквозь прозрачные занавески. Я резко сажусь, сердце бьётся как после пробежки: уверена – Кир нашёл меня. Только увидев зелёное покрывало, вспоминаю, где нахожусь. Я стону, ругая себя за упущенную возможность сбежать. Солнце давно встало, впрочем, как и Морганы.
Я слышу перестук шагов, и через несколько секунд лицо миссис Морган выглядывает в приоткрывшуюся дверь:
– Доброе утро, милая. Как ты себя чувствуешь?
– Хм, нормально, – запинаюсь я. На самом деле такое чувство, что я в аду: из-за кошмаров ворочалась всю ночь. Я преследовала свою мать сквозь густой лес, петляя за шлейфом тёмных волос, струящихся за её спиной. Я не видела Кира, но точно знала, что он где-то рядом. Грозди пороха продолжали взрываться разноцветными языками пламени вокруг меня: фиолетовыми, красными, ярко-жёлтыми и зелёными, а голос Кира раздавался среди деревьев:
– Сера, я говорил тебе, что смерть – это всего лишь иллюзия.
Я, наконец, догнала маму – её волосы неожиданно оказались светлыми, а голос Кира раздавался из её рта:
– Я иду к тебе, – прорычал он.
Миссис Морган сидит на кровати и беспокойно рассматривает меня. Внезапно до меня доходит, что я заснула в джинсах и рубашке.
– Я думаю, – говорит она твёрдо, – что тебе сегодня необходимо остаться дома, а не идти в школу. И я останусь с тобой.
Я не знаю, как реагировать. Кайли, конечно же, понравилось бы прогулять уроки, но мысль провести день с матерью девушки, которую я убила, заставляет меня чувствовать себя просто ужасно. Мне нужно добраться до доков, а ускользнуть между уроками, вероятно, легче, чем вырваться из-под бдительного ока миссис Морган.
Выдавливаю слабую улыбку:
– Я думаю, что всё-таки должна пойти в школу. Честно говоря, чувствую себя прекрасно.
Брайан просовывается в дверь с куском тоста в руке:
– Ты серьёзно упрашиваешь её не идти в школу? Жесть.
– Я действительно лучше пойду, – говорю я им.
– Я знаю, – усмехается он, – только это будет трудное время.
Миссис Морган смотрит на нас обоих, раздумывая.
– Хорошо. Ты можешь пойти, но в первую очередь ты поешь. Сейчас я сделаю что-нибудь, – она направляется на кухню, и Брайан следует за ней.
– Эй, Брайан? – зову я, сев.
– Да?
– Не мог бы ты... не говорить никому об аварии? Я не хочу, чтобы это обсуждали.
Брайан удивлённо смотрит на меня:
– Я думал, цель твоей жизни – всеобщее внимание
Чувствую, как горят мои щёки.
– Я просто не хочу раздувать из этого проблему.
Он пялится на меня:
– Ты покраснела.
Я отворачиваюсь от него. Я постоянно краснею, независимо от тела.
– Брайан, перестань.
– Хорошо. Как хочешь, человек со странностями, – он засовывает оставшийся кусок тоста в рот.
После его ухода я просматриваю винтажный шкаф Кайли на предмет того, что бы одеть. Из него пахнет маслом вишнёвого дерева и стиральным порошком, а одежда развешана по цвету, как палитра художника.
Я размышляю, что бы она выбрала, проводя рукой по фиолетовому кашемировому свитеру и по платью цвета фуксии с голубым геометрическим принтом. В конце концов, я останавливаюсь на укороченных джинсах цвета ржавчины и тунике цвета бургундского вина. Аромат жасмина въелся в ткань, с каждым вдохом напоминая мне, чью одежду я ношу. Я быстро проглатываю завтрак – яичницу с беконом, когда Брайан входит в кухню.
– Нам пора идти. Думаю, я слышал машину Ноя снаружи.
Ной. Мне становится интересно. Схватив рюкзак Кайли, я смотрю на миссис Морган: волосы собраны в аккуратный пучок, а тёмные круги под глазами, ещё вчера так ярко выделявшиеся на лице, исчезли. После секундного колебания я тянусь к ней, чтоб обнять:
– Я люблю тебя, – говорю тихо, жалея, что не могу облегчить боль, которую она будет чувствовать, когда её дочь не вернётся вечером домой.
– И я люблю тебя, Кайли, – произносит миссис Морган удивлённым голосом. Она целует меня в щёку, а затем выпроваживает за дверь.
Брайан ждёт меня рядом с древним Фольксвагеном Жуком Ноя, постукивая ногой.
– Наконец-то, – говорит он, указывая на заднее сиденье. – Инвалиды должны ехать сзади, – объясняет с усмешкой он.
Я чувствую взгляд Ноя, пока забираюсь в машину. На солнце они тепло-бирюзовые, такие же были у Кира два тела назад. Вытягиваю ремень безопасности. Ребята, к счастью, разговорившись, перестают обращать на меня внимание, хотя я периодически и ловлю взгляды Ноя в зеркале заднего вида. Я прислоняюсь лбом к холодному окну, позволяя разговору Ноя и Брайана омыть меня, пока молюсь снова и снова, чтобы сумка была на месте.
Мы проезжаем мимо невысоких треугольных домиков с приземистыми крышами, больше подходящими домам в Кейп-Код. Вокруг растут дикие цветы: кружево Королевы Анны рядом с ярко-жёлтым золотарником и фиолетовой полынью. Моей матери это понравилось бы. Мой отец выделил ей небольшой участок сада, к которому слуг даже не подпускали. Она бывала там часами, преподавая мне латинские названия каждого ростка: лилии, розы, космоса и орхидеи. Она переплетала маргаритки и белладонны, всегда предупреждая меня, как опасны могут быть цветы.
– Никогда не суй их в рот, мой маленький ангел. А вот на твоих хорошеньких волосах они не причинят никакого вреда.
Вскоре мы выруливаем на автостоянку, вливаясь в плотный поток машин, любыми способами борющихся за место возле главного корпуса. Школа выглядит грозно: вся в стекле и с изогнутыми стенами. Интересно, Кайли здесь нравилось? Она надеялась посплетничать с друзьями между классами или проводила свободное время, глядя в окна, считая часы до ухода отсюда? Я никогда не была в школе. Родители, когда я была маленькой, нанимали для меня наставников; все остальные мои познания получены от Кира.
Ной останавливается за зелёным Вольво с наклейкой «ЖЕНСКАЯ КОМАНДА ПО ПЛАВАНИЮ БЕРКЛИ-ХАЙ» на бампере и выключает рокочущий двигатель. Брайан толкает своё сиденье, выпуская меня, и я встаю в тусклом солнечном свете.
– Увидимся на биологии, – говорит Ной и отчаливает, держа книгу над головой.
Брайан с надеждой смотрит на меня, и я следую за ним по парковке.
– Увидимся, – говорит он, когда мы подходим к главному входу.
Я смотрю, как он уходит, кивая друзьям, проходившим мимо. У него такая же улыбка, как и у Кайли, такие же общительность и счастье, что я видела на её картинах. Без сомнения, смерть сестры изменит это.
Это так. Клянусь, моё сердцебиение слышат все вокруг меня.
– Прощай, Брайан, – шепчу я, и, удостоверившись, что на меня никто не смотрит, бросаюсь назад к автостоянке против волны прибывающих учеников. Я делаю вид, будто забыла что-то в машине, иду, не встречаясь ни с кем взглядом. Когда я сворачиваю за угол, где меня не видно со школы, бегу к метро на поезд, который привезёт меня к Скверу Джека Лондона. Там я решу, что мне делать дальше.
