Текст книги "Три причины умереть раньше времени (ЛП)"

Автор книги: Эйрин Уэйд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 16

Я вылила в бак самолета последний бензин и отгребла песок от колес. Потоп, который мы перенесли накануне вечером, впитался в засохшую землю, и остался только сухой песок. Через пару часов наша одежда высохла прямо на наших телах.

Я была благодарна, что Алекс купила БушКат с колесиками. Это сделало самолет более легким для маневра. Я проверила колеса, чтобы убедиться в их исправности. У БушКата нет шасси. Их колеса не убираются, как у большинства самолетов. Они постоянно остаются в треугольной формации.

Алекс скользнула с вершины дюны.

– Ничего не видно, кроме песка, насколько я могу судить, – сказала она.

– Нам нужно вытащить этого ребенка на место, которое даст нам возможность взлететь, – я опустила на место капот самолета и вытащила из багажного отсека все пустые баллоны.

– Что ты делаешь? – спросила Алекс, наблюдая, как я бегаю вокруг.

– Облегчаю наш груз, – объяснила я. – Мы должны добраться до Испании на этом последнем баке с бензином.

Алекс глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

– Я боюсь надеяться.

– У нас есть радио. Я не включала его из опасения, что нас найдут по сигналу. Как только мы пролетим над Гибралтарским проливом, мы можем начать просить по радио помощи и посадочную полосу.

– Давай поднимем этот самолет в воздух, – она ухмыльнулась, вцепилась в самолет и помогла мне вытолкать его из дюн.

*****

– А вообще существует возможность, что мы сможем приземлиться в Испании, а потом взлететь на нем? – спросила Алекс.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что мы до сих пор не знаем, как к нам отнесутся местные власти. Было бы гораздо лучше посадить самолет, а потом затеряться в городе. Возможно, взять напрокат автомобиль или отправиться на поезде в Севилью, а уж оттуда лететь в Нью-Йорк. Слоан, мне не хочется обращаться ни к каким властям, пока мы не окажемся в Штатах. Что бы ты ни нарыла в Африке, это серьезно. Африканские власти хотят, чтобы ты исчезла. Они перешли все границы, когда подослали к тебе Амаросию.

– Мы можем попробовать, – ответила я, но была не очень-то уверена в наших шансах. – Я согласна с тобой и предпочла бы остаться инкогнито, пока мы не вернемся в Штаты.

Я посмотрела на топливный датчик. Полет над горным хребтом Атлас, разделявшим Марокко и Алжир, требовал постоянного использования двигателя. На высоте 12 000 футов высотомер показал мне, что мы летим на пределе возможностей самолета. Карта показывала, что Атласские горы в некоторых районах достигали высоты более 14 000 футов.

*****

Глаза Алекс расширились, когда БушКат содрогнулся и накренился. Я посмотрела на топливный прибор.

– Похоже, нам к нашим планам придется добавить поездку на лодке, – сказала я, направляя маленький самолетик на посадку в неизвестно каком месте Марокко.

Алекс сплела свои пальцы с моим, когда мы вместе оглядывали окрестности.

– Я не думаю, что мы близки к цивилизации, – сказала она.

– Возможно, ты права, – я была благодарна хотя бы тому, что мы находились на правильной стороне горного хребта. По крайней мере, нам не придется проводить дни, перелезая через Атласские горы.

Я протянула ей рюкзак и прикрепила кнут к поясу. У нас осталось четыре бутылки воды и два сникерса. Я впервые засунула глок за пояс джинсов.

Каждая из нас положила в карманы по сто долларов мелкими банкнотами. Если нам потребуется в дороге что-то купить, не обязательно показывать всем, сколько денег лежит в рюкзаке Алекс.

*****

Я вытащила из самолета компас. Мы понятия не имели, где находились, но я знала, что если мы пойдем на север, то рано или поздно окажемся на берегу моря.

Когда солнце направилось к горизонту, мы принялись искать место для ночлега. В голове моей постоянно всплывали факты, которые, казалось, всегда были там. Как, черт возьми, я могла знать о смертельной ночной египетской кобре, которая была распространена в жарких, пустынных районах Марокко?

Мы обнаружили пещеру, защищенную валунами. Она показалась нам лучшим местом для ночевки. После захода солнца температура воздуха в пустыне быстро упала.

Мы сидели молча, разделили один батончик на двоих и выпили по несколько глотков воды. Я могла бы сказать, что Алекс все еще злилась на меня из-за того вопроса.

– Прислонись к скале, – сказала я ей и села у нее между ног, спиной к груди. Я знала, что между камнем и мной ей будет теплее. Казалось, она поняла мои мотивы и обняла меня руками и ногами.

– Тебе достаточно тепло? – прошептала она мне на ухо. Ее горячее дыхание на моей щеке приятно согревало меня.

– Очень, – соврала я. – Все хорошо?

Она положила подбородок мне на плечо.

– Да.

Я уже задремала, когда она прошептала: – Черт возьми, как же я люблю тебя, Слоан Картрайт!

*****

Крик плачущего ребенка потревожил мой сон. Я пошевелилась, и руки Алекс сжались вокруг меня.

– Тихо, – прошептала она, прежде чем я смогла хоть что-то сказать.

Мы сидели неподвижно, ожидая, когда звук повторится снова. Крик, казалось, исходил из окружающих нас камней. Я поспешила к выходу из пещеры.

Овца! Плач ребенка оказался блеянием овцы. Я пригласила Алекс подползти к выходу и посмотреть, как стадо овец расползлось по всей долине. Нам показалось, что наблюдал за ними одинокий пастух.

– Может быть, он может сказать нам, где мы находимся, – прошептала Алекс. – Он всего лишь мальчик. Как считаешь, он может выдать нас?

– У нас нет выбора, – сказала я. – Жди здесь. Я понятия не имею, какой деревне или племени он принадлежит.

Я знала, что смогу одолеть мальчика, но мне не хотелось уничтожать все племя. Выскользнув из-за скал, я пошла к мальчику и смотрела, как эмоции играют на его лице, когда я приближалась к нему: шок, интерес, а затем страх. Ему было, вероятно, лет шестнадцать или семнадцать – почти мужчина.

Когда я подошла, он поднял руки.

– Пожалуйста, никаких проблем, – сказал он, широко раскрыв глаза.

Я была шокирована тем, что понимала его и могла легко говорить с ним на его родном языке – паршивом французском.

– Друг, – сказала я и слегка поклонилась ему, чтобы выразить свое почтение. – Я пытаюсь добраться до ближайшего города, – я протянула ему двадцать долларов.

Он потянулся за деньгами.

– Я помогу тебе. Отвезти. Моя сестра отправляется в город. Она возьмет тебя.

Его глаза загорелись, он вытянул шею, чтобы заглянуть за мою спину.

– Ах, – вздохнул он, внимательно изучая Алекс. – Ваша подруга?

– Моя жена, – строго сказала я.

– Я дам тебе за нее верблюда, – он улыбнулся мне.

Я громко рассмеялась.

– Нет, она моя любимая.

Он выглядел потрясенным.

– У тебя их много?

– Есть еще две, если я захочу, – я старалась не смеяться над его волнением.

– Тогда я возьму одну из них, – он наклонился ко мне, ожидая, что еще несколько женщин выйдут из-за скал.

– Отведи меня в ближайший город, и я дам тебе достаточно денег, чтобы ты мог произвести впечатление на всех женщин, которых захочешь, – сказала я ему.

– Ближайший город – Тата, – объяснил он. – Это оазис в десяти милях отсюда.

– Что он говорит? – Алекс обняла меня за руку и украла дыхание.

– Он предлагает обменять тебя на верблюда, – объяснила я с дьявольской усмешкой.

– Я отведу тебя в Тата, – сказал мужчина на своем родном языке. – В Тата*.

– Он хочет увидеть мои груди? – Алекс едва не задохнулась, когда мужчина снова повторил название города. – Слоан, я не думаю…

*Tatas (анг.) – женская грудь, сиськи.

– Ты же не ждешь, что он обменяет тебя на совершенно здорового верблюда, не увидев то, что получает взамен? – я не могла подавить смех, когда дразнила ее. И постаралась вытряхнуть из головы мысли о славной груди Алекс, а затем объяснила ей ситуацию.

– Тата – самый близкий город. Он может доставить нас туда.

– О слава богу! – прошептала Алекс и свободно вздохнула.

– Пойдем, пойдем, – мальчик жестом предложил нам следовать за ним. Он последний раз оглянулся, чтобы убедиться в том, что его овцы в безопасности, а затем повел нас на вершину холма.

В долине стоял дом, построенный из розовой глины. Он сливался с окружающей местностью. Небольшое стадо верблюдов бродило в загоне.

Алекс посмотрела на меня с недоумением.

– Ты же не торгуешь мной, не так ли?

– Нет, я обещала ему достаточно денег, чтобы он смог получить всех женщин, которых захочет, но он не может забрать мою.

Мальчик провел нас к дому и открыл дверь.

– Малика, у нас незнакомцы, – закричал он.

В комнату вошла красивая темноволосая женщина. Я была удивлена, увидев, что на ней не было традиционной мусульманской одежды. Простая юбка и блузка. Она была высокой и величественной. Страх появился в ее темных глазах.

– Васим, зачем ты привел их сюда? – потребовала она ответа.

– Малика, им нужно добраться до Таты, – ответил Васим. – У них есть деньги. Они могут заплатить.

Она осмотрела нас обеих.

– У вас есть имена? – я удивилась, что она говорит по-английски.

– Это моя жена, Алекс Роланд, а меня зовут Слоан, – я намеренно не назвалась Картрайт, на всякий случай, если власти придут за нами.

– Ваша жена? Вы женаты на ней? – ее больше интересовал тот факт, что мы женаты, чем тот факт, что мы вышли из ниоткуда посреди пустыни.

– Гомосексуализм – уголовное преступление в этой стране, – сказала она, прищурив глаза.

– Ты нам поможешь? – я заговорила с ней по-французски.

– Да, – ответила она.

*****

– Вы будете менее заметны в этом, – Малика положила кучку аккуратно сложенной одежды на комод в спальне. Я была рада увидеть, что под хиджаб мы наденем черные хлопчатобумажные рубашки и брюки. Под такой одеждой я спокойно могла спрятать и кнут, и пистолет.

– Я приготовила для вас ванну, – сказала она мне. – Вам она понадобится, если вы собираетесь путешествовать со мной.

Я кивнула. Уверена, что после нашего испытания ни Алекс, ни я не пахли розами. Я отошла в сторону, чтобы Алекс могла искупаться первой. Я была уверена, что нам обеим придется мыться в одной воде.

– Вы американки, – сказала Малика, когда Алекс была вне пределов слышимости. – Как вы сюда попали?

– Чем меньше ты будешь знать о нас, тем в большей безопасности будешь.

– Вы раньше были в Марокко? – спросила она.

– Думаю, да, – ответила я. Это был честный ответ.

– Ты так думаешь? – она нахмурила лоб.

– Я потеряла память, – сказала я. – А ты получила образование в Америке.

Она кивнула.

– Техасский аграрно-технический университет. Я окончила там докторнатуру в области зоологии.

– Почему этот университет? – спросила я. – Другие университеты более раскручены.

– Климат вашего Техаса наиболее близко похож на наш климат и его проблемы похожи на те, с которыми мы сталкиваемся здесь.

– Ты должна позволить мне показать тебе настоящий Техас, – сказала я, смеясь. – В нем нет ничего похожего на Африку.

– Ты права. Техас действительно не похож на Марокко, но ты должна признать, что земли в Техасе совершенно бесплодны.

Я должна была согласиться с ней.

– Что ты будешь делать со степенью по зоологии?

– Проект по сохранению носорогов в Мозамбике только что нанял меня в качестве нового директора, – сообщила мне Малика.

Я съежилась, думая о крайней опасности, с которой она столкнется там. Я-то уж точно знала, насколько это опасно.

Я подняла глаза, когда в комнату вошла Алекс. Она выглядела великолепно. На ней не было косметики. Ее волосы слегка вились вокруг лица и нежно опускались на плечи – то, что мне всегда нравилось. Я не смогла остановить румянец, который подкрался на мою грудь.

Алекс прикусила нижнюю губу и подошла ко мне.

– Я всегда так на тебя влияю, – прошептала она.

Затем она обратила свое очарование на Малику.

– Большое спасибо вам за ваше гостеприимство, – промурлыкала она женщине, которая тоже краснела. Видимо, Алекс оказывает такое влияние на всех.

========== Глава 17-23 ==========

Глава 17

– Верблюд? – завопила Алекс. – Это даже не настоящий верблюд. У него только один горб. Как вообще кто-то может взгромоздиться на него?

Малика закатила глаза, глядя на выходки Алекс.

– У нас есть седла, – терпеливо объяснила она. У меня появилось такое чувство, что она, как и я, думает, что моя жена очень милая.

Васим положил на самого большого верблюда тяжелое одеяло и подушки, а затем двухместное седло. Я нырнула под шею зверя и принялась закреплять седло на месте.

Васим отправился к другому верблюду и положил на него одноместное седло.

Алекс нахмурилась, измеряя расстояние между землей и спиной верблюда.

– А где стремена?

– В отличие от западных конских седел, – объяснила Малика, – у верблюжьих седел стремян нет.

Алекс повернулась и уставилась на меня с выражением на лице “какого черта”?

– Они ложатся на землю, позволяя взобраться на себя, – сказала я.

– О, конечно, они так и делают! – Алекс закатила глаза. Взгляд недоверия на ее лице был бесподобен.

Малика издала тихий звук, и оба верблюда быстро поклонились, а затем опустились на колени и на живот.

Я ухмыльнулась ​​и протянула руки Алекс, чтобы помочь ей забраться в седло.

– Ты поведешь его, – прошептала она. – Я хочу просто сидеть позади и обнимать тебя.

Эта мысль заставила мое тело трепетать, и я забралась в переднее седло.

– Ты раньше ездила на верблюде? – прошептала Алекс мне на ухо.

– Я так думаю, – неуверенно ответила я.

Малика отправилась в путь, а мы все еще пытались найти баланс на качающемся животном. Походка верблюда не похожа на темп лошади. Длинноногие звери во время ходьбы раскачиваются из стороны в сторону, потому что ставят вперед сразу обе ноги с одной стороны тела.

Алекс цеплялась за меня изо всех сил, и мы обе болтались наверху, как две тряпичные куклы на механическом быке. Я ухватилась за седло и позволила своему телу расслабиться и самому попасть в ритм животного.

*****

Малика притормозила своего верблюда, чтобы мы могли ехать рядом друг с другом.

– Тата находится всего в десяти милях отсюда, – сказала она. – Мы доберемся туда через час.

Верблюды не бегают; они просто чуть быстрее людей переставляют ноги. Но я была рада обнаружить, что мы двигались со скоростью около десяти миль в час.

Алекс положила голову мне на спину между лопаток. Ощущения, которые я испытывала при этом, мне нравились.

– Знаешь ли ты об опасности Мозамбика? – спросила я у Малики.

Ее проникновенные глаза пристально посмотрели на меня внимательным холодным взглядом.

– Да, именно поэтому я согласилась на эту работу. В системе заповедника выросла огромная организованная преступность. Я намерена изменить ситуацию.

– Ты знаешь, что девяносто носорогов, убитых в заповедниках в этом году, умерли в результате того, что полиция работает вместе с браконьерами? – я произнесла это очень уверенно, но задавалась вопросом, откуда я это знаю.

– Да.

– Тебя они тоже убьют, если ты приедешь туда, – добавила я.

Она долго смотрела на меня, пока наши “корабли пустыни” везли нас к Тате.

Внезапно Малика перевела дыхание.

– Я знаю тебя. Ты вела у нас лекцию о сохранении слонов и носорогов. Ты Слоан Картрайт.

Алекс обняла меня покрепче и прижала мягкие груди к спине. “Боже, дай мне сил!” Я знала, что это был ее способ сказать мне: – И что ты теперь будешь делать, господин?

– Я нет. На самом деле… – я покачала головой. Это был совершенно неудачный ответ.

Она внимательно изучала меня.

– Да это ты. Я никогда не смогу забыть твои глаза. Они исключительно зеленые. Я думаю, они даже светятся в темноте.

Алекс мгновенно подняла с меня голову и, повернув ее, встретилась с взглядом Малики. Она очень ревностно относится к своей собственности. Я надеялась, что она не смутит мусульманскую женщину.

– Я купила твой документальный фильм “Продавцы слоновой кости в Африке”, – заявила Малика. – Он заставил меня плакать. Я смотрела его снова и снова, а потом решила, что должна помочь остановить эту бойню.

Она замолчала в ожидании моего ответа. Когда я ничего не сказала, она продолжила: – У тебя проблемы, не так ли?

– Да, у нас проблемы, – вздохнула Алекс. – Слоан скрывается от тех людей, которые только что наняли тебя.

– Как я могу помочь вам? – спросила Малика. – Тебе нужна помощь, чтобы выбраться из Африки?

– Да! – крикнула Алекс, когда я, по ее мнению, не ответила достаточно быстро. – Нам нужно выбраться из Африки.

Я откинулась назад к Алекс, надеясь прислониться к ней. Она элементарно украла мое дыхание. Мне было интересно, всегда ли она может читать мои мысли.

– Я могу помочь вам, – сказала Малика, призывая живую гору под собой двигаться быстрее, что я считала совершенно лишним.

Глава 18

Тата – город противоположностей. В нем живет совсем немного достаточно богатых людей, которые могут позволить себе современные удобства и роскошь. Для туземцев, которые и так достаточно несчастны тем, что родились в Тате, нищета и безнадежность были обычным состоянием.

Это был город контрастов – древний и ультрасовременный. Мы проехали мимо многовековых руин – остатки давно минувших цивилизаций.

И внезапно я очень сильно почувствовала, что уже была здесь раньше.

Малика привела нас к конюшне за пределами города, где мы оставили верблюдов. Несколько долларов старику, ухаживающему за животными, и обещание такого же количества по возвращении, гарантировали нам, что животные все еще будут здесь, когда мы вернемся. Алекс взвизгнула от радости, когда мы прошли мимо восхитительного французского ресторанчика.

– Мы можем пообедать здесь? – спросила она.

– Да, – ответила Малика, – но не будем. Это очень дорогое место. Мы можем привлечь к себе нежелательное внимание.

Мы последовали за ней по улицам, которые представляли из себя не более чем переулки с узкими одностворчатыми ​​дверьми. На другой стороне переулка заклинатель змей развлекал толпу.

Плечи Алекс от разочарования опустились вниз. Я могла бы сказать, что она рассталась с надеждой на вкусную еду. Малика открыла дверь, и мы вошли следом за ней в приятно пахнущий ресторан.

– О Слоан! Что это за райский запах? – внезапно воскликнула моя жена в предвкушении вкусной хорошей еды.

Малика привела нас к уютному столику в углу и поздоровалась с женщиной, выходящей из кухни.

– Могу ли я сделать заказ за вас? – спросила Малика у Алекс.

– Конечно, – ответила та. – Это было бы прекрасно.

Малика на мгновение положила свою руку на ладонь Алекс.

“Она флиртует с моей женой?” Да ведь действительно флиртует! Я была полностью уверена в этом. Внезапная боль, похожая на то, как будто мне прокололи сердце, пронзила мое тело. Малика извинилась и отправилась в кухню, чтобы поговорить с женщиной.

– Что? – Алекс пожала плечами, глядя на нее. – Теперь ты знаешь, что чувствует женщина, когда другие прикасаются к ее жене.

– Мне это не нравится! – прорычала я.

На лице Алекс сверкнула милая маленькая улыбка, которая, как я привыкла считать, появлялась, когда она была очень довольна собой.

– Это больше не повторится, дорогая.

Я наклонилась и прошептала ей на ухо.

– Я так сильно хочу тебя, что это причиняет мне боль.

– Да, – снова эта улыбка, – я знаю.

Малика вернулась с чаем со льдом – большая редкость в Тате, а женщина принесла хлеб и фрукты. Я подумала, что оказалась на небесах.

– Мы находимся в девяноста пяти милях от Аль-Массира, – сообщила нам Малика, когда мы ухватились в свежие продукты. – Это международный аэропорт, вы должны там как следует смешаться с туристами.

– Еще девяносто пять миль на верблюде? – болезненное выражение на лице Алекс заставило нас рассмеяться.

– У меня есть друг, который отвезет вас в Аль-Массир, – произнесла Малика сиропо-сладким голосом, которым всегда говорила с Алекс. – Я поеду с вами, чтобы гарантировать вашу безопасность.

Когда мы приедем туда, я отведу вас к дяде, который владеет туристическим агентством и работает в государственном паспортном отделе провинции Тата. Он выдаст вам паспорта с вашими фотографиями в хиджабе. Это полностью изменит вам внешность. Вместо того чтобы выглядеть как великолепные модели, вы будете выглядеть так, как будто только что чистили лук.

Алекс рассмеялась над описанием Малики и прикоснулась к ее руке. Я фыркнула и немного позавидовала тому, как Алекс трогает Малику и смеется с ней. В течение последних нескольких недель я безраздельно владела вниманием Алекс, и сейчас мне было трудно делить ее.

Она посмотрела на меня и положила руку под столом на мое колено.

– Проявление привязанности между женщинами здесь осуждается, – прошептала Малика.

Алекс убрала руку, и на том месте, где она лежала на моей ноге, поселился холод.

*****

После вкусного обеда мы пошли за Маликой и вернулись обратно в переулок. Заклинатель змей привлек новую группу туристов и несколько местных мужчин, которые, как мне показалось, были его друзьями. Толпа молча наблюдала, как заклинатель играл на инструменте, похожем на флейту, а египетская кобра качалась взад и вперед перед лицом маленькой девочки. Было очевидно, что ребенок был страшно испуган.

Алекс потянулась к ребенку, и прежде чем я поняла, что происходит, она вырвала девочку из-под опасности.

Как только она посадила ребенка в безопасное место, местные мужчины подняли рев. Двое из них схватили Алекс и заставили встать на колени на том самом месте, где раньше стоял ребенок. Туристы ахнули и отошли подальше от сцены, разворачивающейся перед ними, а местные смеялись и болтали между собой о том, что змея может укусить красивую женщину. Алекс оставалась неподвижной, а заклинатель продолжал играть на своей флейте.

Один из местных жителей ткнул змею палкой. Змей откинулась назад, высовывая язык изо рта. Она явно волновалась и остановила свой взгляд на палке, маячившей теперь между лицом Алекс и змеей.

Малика ахнула.

– Она в опасности. Они пытаются наказать ее укусом змеи.

Дальше все произошло в мгновение ока. Я даже не успела подумать, а просто вытащила кнут из-под одежды и взмахнула им. Голова кобры отлетела в сторону. Человек с палкой замахнулся на меня. Еще одним взмахом я сломала ему запястье и свернула кнут.

Заклинатель змей завопил на меня: – Ты убила мою змею! Она безвредна. У нее нет клыков. Нет клыков!

Многие заклинатели лишают змей ядовитых зубов и заменяют их поддельными. Я подняла голову змеи и сжала челюсти, заставив рот открыться. Это были настоящие клыки – смертельные клыки.

– Они поддельные! – закричал заклинатель.

Я кинула конец хлыста Алекс и помогла ей подняться на ноги, а затем воткнула клыки змеи в руку ее хозяина. Его глаза расширились, и он начал кричать: – Яд! Я умру!

Пока местные жители оказывали помощь заклинателю змеи и его приятелю, со сломанной рукой, Малика отвела нас обратно в ресторан.

– К задней двери! – приказала она, подталкивая нас через кухню.

Следуя за Маликой, мы быстро потерялись среди людей на рынке. Мы шли молча, и примерно через милю Малика привела нас к официальному зданию в престижной части города.

– Подождите здесь, – сказала она и вошла внутрь.

– Я хочу подержать тебя за руку, – сказала мне Алекс.

– Как бы и мне не хотелось прикоснуться к тебе, нам лучше этого не делать, – я кивнула в сторону двух марокканских солдат, прогуливающихся по улице.

– Ты там была просто удивительна, – сказала Алекс и прикусила нижнюю губу; ее глаза сверкали, когда она сморщила нос.

– Ты такая сексуальная, когда делаешь это, – прошептала я, загипнотизированно глядя на нее.

– Я знаю, – ответила она и подмигнула мне.

Малика открыла дверь и жестом пригласила нас проследовать за ней внутрь здания. Помещение было богато украшено репродукциями картин старых мастеров. Мебели было немного, но она была хорошего качества.

Малика остановилась перед дверью с надписью, в которой говорилось что-то о паспортах. За ней нас встретил и приветствовал странный человек, одетый в черный костюм.

– Это мой дядя Бенджамин, – сказала Малика, представляя нас. – Я объяснила ему вашу ситуацию. Он поможет вам.

– Мне нужна тысяча долларов за свои услуги и тысяча за ваши авиабилеты в Испанию, – его голова смешно качалась на плечах, когда он криво усмехался нам – прямо как живой болванчик. – В американских деньгах, конечно же.

– Конечно, – кивнула я ему в ответ.

– Извините, но прежде чем мы продолжим, мне очень нужно в комнату для женщин, – сказала Алекс и, размахивая ресницами, посмотрела на Малику.

– Конечно, – Малика поймала ее руку и вытащила из комнаты.

Когда дверь закрылась позади них, человек приступил к делу.

– Итак, это ты СлоанКартрайт? – дядя Бенджамин обошел вокруг меня.

Почему-то я была уверена, что в хиджабе выгляжу не так впечатляюще, как в своей обычной одежде.

– Мне так сказали, – ответила я.

– Моя племянница очарована тобой.

“Вы имеете в виду, очарована моей женой”.

Его улыбка сменилась строгим выражением на лице.

– Малика восхищается работой, которую вы проделали, чтобы спасти африканских носорогов и слонов.

– Боюсь, уже слишком поздно, слишком поздно, – сообщила я ему. – Трудно сохранить какой-то вид животных в стране, если ее собственное правительство уничтожает их за пару долларов.

Глаза дяди Бенджамина были заполнены таким отчаянием, какое большинство американцев никогда себе даже не представляло.

– Тем не менее мы с Маликой высоко оцениваем ваши усилия по информированию мира о том, что происходит в Африке.

Алекс с Маликой вернулись, и дядя Бенджамин жестом пригласил нас последовать за ним. Менее чем через час у нас было два авиабилета, паспорта и водительские удостоверения США, выданные Рите Смит и Мельбе Джонсон.

Алекс достала из кармана двадцать 100-долларовых купюр, и мы обильно поблагодарили дядю Бенджамина. Малика вывела нас обратно на улицу, и там нас встретил ее друг с машиной, в которой – слава тебе господи – был кондиционер.

Через пару часов мы окажемся в гостинице, где проведем ночь, прежде чем следующим утром отправиться в Испанию.

Во время поездки я дремала, а Малика продолжила флиртовать с моей женой. Какую часть выражения “она моя жена” не поняла Малика?

Мы зарегистрировались в отеле, а затем направились прямо в магазин женской одежды, расположенный на первом этаже, где купили чемоданы и несколько нарядов. Я не могла дождаться, когда выберусь из хиджаба и надену на себя настоящую одежду.

*****

– Я измучена, – промямлила Алекс, упав на кровать.

– Наверное, из-за излишка флирта, – поддразнила ее я… вроде бы.

Я помогла ей снять хиджаб, а она сняла его с меня, а затем мы аккуратно сложили одежду, потому что утром снова должны надеть ее, чтобы сесть в самолет.

– Я собираюсь принять душ, – сообщила я Алекс.

Я ожидала, что она присоединится ко мне, но она этого не сделала, а когда я закончила принимать душ, она уже спала. Я осторожно легла в постель, стараясь не беспокоить ее.

*****

Звук бегущей воды в душе потревожил мой беспокойный сон. Часы на тумбочке показывали пять утра. Наш вылет назначен на десять часов. Я встала с кровати и отправилась на поиски кофе.

С тех пор как мы повстречались с Маликой, у нас с Алекс было очень мало времени на разговоры, и прежде чем мы с ней сегодня отправимся на завтрак, нам нужно разработать план нашего поведения.

Этот отель был так же хорош, как и все те, в каких я останавливалась у себя в стране – в нашем номере даже нашлась кофеварка Keurig с широкой возможностью приготовления различных видов кофе. Я выбрала мокко-капучино, поместила его в держатель и нажала кнопку.

И вдруг я поняла, что ко мне возвращается кое-какая память – подробности о других отелях, где я когда-то останавливалась, какой кофе мне нравится. Этой моделью кофеварки нелегко пользоваться в первый раз, но я проделала все так, как будто делала это всегда. Память возвращалась, но все еще не было воспоминаний об Алекс.

– Прости, что я уснула прошлым вечером, – сказала Алекс, обняв меня и прижав к моей спине свое теплое тело. – Ты сделаешь мне чашечку кофе?

– Я… Я не знаю, какой кофе ты пьешь. Я не помню.

– Все в порядке, детка, – она поцеловала меня между лопатками и отпустила. – Все это когда-нибудь вернется к тебе.

Я вытащила стул и села возле стола в нашей комнате. Алекс повернулась ко мне.

– Что случилось, Слоан? – ее глаза внимательно всматривались в мои, как будто искали ответ на свой вопрос. – Ты все еще расстроена тем, что я флиртовала с Маликой?

– Может быть, – я притворилась, что сержусь на нее, но не смогла сопротивляться ее чувственным движениям. Она перестала готовить кофе и оседлала мои колени.

– Ты же знаешь, что я просто осложняла тебе жизнь, – она прикусила мою нижнюю губу. – Я могу загладить свою вину.

Я прищурила глаза: – Как? – едва пропищала я.

– Я позволю тебе увидеть мои таты, – она хихикнула.

– Ну, так как я не смогла обменять тебя на верблюда…

Одним плавным движением она стянула футболку через голову. Лифчика на ней не было.

– Боже, Алекс! – когда я уставилась на нее, у меня перехватило дыхание. Она нежно поцеловала меня, ее полная нижняя губа скользнула по моей. А когда она углубила наш поцелуй, поддразнивая меня языком, она просто вынула из меня душу.

– Я даже позволю тебе прикоснуться к моим татам, – прошептала она так сексуально, что заставила меня забыть о дыхании.

Я провела пальцами по ее телу, наслаждаясь каждым изгибом и подбираясь к ее груди, нежно сжала ладонью мягкую, твердую плоть, моя другая рука крепко прижимала ее ко мне.

Она пробежалась губами по моей шее и выдохнула в ухо: – А если ты отнесешь меня в постель, я даже позволю тебе пососать мои таты.

Стон, родившийся внизу живота, покинул мои губы, когда я встала, все еще держа ее на руках. Она обняла меня ногами за талию и принялась тереться. Я почувствовала ее горячую влажность и захотела ее больше, чем когда-либо в своей жизни.

Впервые за долгое время я поняла, что прямо сейчас мы можем потратить наше свободное время на спокойное изучение друг друга. Никто не стучал в дверь больничной палаты, никто не гнался за нами по тропам джунглей и, скорее всего, никто не вернется в свой лагерь и не поймает нас на горяченьком.

Занятия любовью с Алекс невозможно описать. Она была теплой и шелковистой, мягкой, но упругой. Ее запах сводил меня с ума. Ее губы были повсюду – на моих грудях, на горле, терзали мои губы. Ее зубы сталкивались с моими, когда она страстно целовала меня.

– Ты знаешь, что мне от тебя нужно, – прошипела она.

И я дала ей это! Я точно знала, что нужно Алекс и что ей нравится. Я знала, где прикоснуться к ней, где поцеловать и пососать.

Она сжала мои волосы в кулаках, откинула голову назад и, изогнувшись, подалась вперед, чтобы встретиться со мной. “Я знаю, какой звук она произнесет, насколько громким будет ее стон. А когда она отдаст мне все, что у нее есть, она будет выкрикивать мое имя снова и снова, и мы будем вместе качаться на волнах страсти. Я знаю это, потому что помню. Боже, я помню ее!”

Я передвинулась, чтобы хоть как-то заглушить ее крики своим плечом.

– Малика в комнате рядом с нами, – предупредила я ее. – Она тебя услышит.