Текст книги "Вор (ЛП)"

Автор книги: Эйне Крэбтри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

стула. – Как насчет Халка? Погоди, его может быть больше, чем один? Мне следует

спросить у ботанов, они уж наверняка знают…

Он играл с ней, или же на самом деле был просто идиотом?

– Он просто идиот, – сказал Райан, по-видимому, прочитав выражение ее лица. В

этот момент она заметила, что он читал. Это выглядело так же, как и дневник Джул, вот

только ее – был пустым. Тот, что он держал, было полно всевозможных эскизов. Дневник

не мог быть тем же самым, вот только обложка была идентична. Заметив ее внимание, он

немедленно закрыл дневник и убрал его в сумку.

На пути в столовую Камилла с удивлением обнаружила Джул в нерешительности

мнущуюся возле своего шкафчика. В конце концов, она пришла в школу. Камилла решила,

что она просто пройдет мимо. Дела Джул ее не касались, тем более что, в

действительности, у нее не было достаточного словарного запаса, чтобы поддержать

разговор. И все же…

– Ты заболела? – спросила ее Камилла.

Джул удивленно оглянулась на нее.

– О, – с некоторым облегчением выдохнула она. – Ну да. Обычная простуда. Я

немного…гм… прогулялась под дождем, думаю, это и послужило причиной. Я хотела

остаться дома, но Беа – в смысле, моя бабушка сказала, что небольшая простуда – не

причина для того, чтобы пропускать школу. И вот я здесь.

Что-то очень волновало девушку, но Камилла не могла найти правильного способа,

спросить об этом. Так что она просто произнесла:

– Ланч?

– Дааа, – рассеянно ответила Джул, оглядываясь. – Перед суетой. Хорошая

идея.

Они взяли подносы и стали в очередь. В кафетерии обычно было два или три

разных блюда, которые менялись каждый день. Несмотря на ее неприязнь к директору, она

имела японские корни, что, вероятно, и служило причиной того, что в меню были рамен,

говядина кари, свиные отбивные с рисом. Еда не была такой же вкусной, как в Японии, но,

следовало признать, ей нравилось, что здесь было что-то из этой кухни. Сегодня же ее

поджидала неудача. Спагетти, гамбургеры, какая-та курица и овощной пирог. К тому же,

соус, сочившийся из корки пирога, не располагал к доверию.

Джул также выглядела разочарованной.

– Можно мне спагетти без фрикаделек? – спросила она кротко.

Леди, раздававшая обед, просто зачерпнула порцию и протянула ей тарелку.

– В любом случае, спасибо, – вздохнула Джул, опустив плечи.

Камилла получила тарелку того же и перешла к столику с напитками.

– Могу ли я, – начала Джул, взяв бутылку с водой, – сесть с тобой? Не хочу

сидеть в одиночестве. Если ты не возражаешь.

Камилла проследила за ее беглым взглядом по очереди, и наткнулась на Сакамото и

Райана, которые вновь о чем-то спорили.

Джул ведь до этого момента всегда сидела одна. Она избегает кого-то из них? Она

поставила на Сакамото. Должно быть, из-за того, что он сделал с ее дневником.

– Хорошо, – ответила Камилла, получая чашку с каким-то красным фруктовым

напитком.

Как только они сели, Джул немного расслабилась, хотя она и продолжала

рассматривать столовую, беспокойно попивая воду. Камилла задалась вопросом, не

специально ли Джул напросилась в компанию именно к ней. Неужели она выглядит

отпугивающе? Или, может, Джул из всех знала ее лучше? Камилла накрутила на вилку

спагетти, думая о том, что это не должно ее беспокоить. Это ведь не имеет значения, не

так ли? Ей просто следует следить за девушкой для Габриеля. Ей не нужна подруга.

Внезапно Джул напряглась. Камилла посмотрела через плечо: Райан направлялся с

подносом в их сторону, сосредоточив свое внимание на Джул. Камилла, сбитая с толку,

посмотрела на нее.

– Эм… – Джул застопорилась, пока ее взгляд не упал на двух ближайших людей.

– Мак! Дастин! – радостно прокричала она. – Ребята, вам следует сесть с нами.

Занимайте стулья.

Мака Дюпре, казалось, слишком взволновало ее приглашение, чтобы обратить

внимание на необычную для Джул формулировку.

– Конечно, – ответил он, опуская поднос на стол.

Его высокий друг был не настолько решительно настроен, но все же сел к нам за

стол.

Камилла бросила еще один взгляд на Райана. Он свернул в сторону с кислым

выражением на лице. Уловка Джул сработала, какой бы ни была ее причина.

Почему, спрашивается, она избегает Райана? Конечно, он был в плохом настроении,

но, насколько она видела, достаточно безобидным. Она повернулась, оглядывая стол. Что

бы Джул не избегала, но она не была уверена, что стало лучше. Верхняя половина лица

Дастина Херона была скрыта темной свисающей челкой, нижняя же была спрятана за

комиксами с изображением инопланетян и космических кораблей. Внимание Джул было

сосредоточено на ее спагетти, с которого она целеустремленно отодвигала мясо. Камиллу

устраивало есть свою пасту в тишине, но, похоже, Мак так не считал.

– Ох уж этот горшок с куриным пирогом, – сказал он.

– Та же проблема, – пожала плечами Джул.

Мак указал на ее тарелку

– Холодная паста, противный томатный соус, старое гамбургерное мясо, – он

обвел рукой свой поднос и продолжил: – Цыпленок. Овощи. Картофель. Ничего общего.

– На них обоих мясо, – застенчиво улыбнулась Джул.

– Ты вегетарианка? – сказал он так, словно у нее была ужасная болезнь. —

Извини, должно быть, ты живешь с болью каждый день.

Джул покачала головой, улыбаясь. Ее прямые темные волосы скользили по плечам.

– Я просто не люблю мясо, хорошо? Вот и все.

– Не говори мне, что и ты тоже! – обратился Мак к Камилле.

В ответ она наколола на вилку фрикадельку и отправила ее в рот.

– Смотри, даже золотой рейнджер более здравомысляща, чем ты.

Брови Камиллы поползли вверх. Он только что назвал ее рейнджером?

– Быть вегетарианцем на самом деле очень полезно для здоровья, – пояснила

Джул.

– Ну, в этом может быть преимущество, если ты собираешься пройти мимо всей

еды, которая хороша на вкус.

– Продолжай, ты хорошо справляешься, – пробормотал Дастин.

– Я имею в виду, что, – Мак сбился, – вся вкусная еда содержит в себе мясо,

ведь так.

Он был так очевиден, что на него было жалко смотреть. Камилла вздохнула и

оттолкнула свою пасту.

– Не очень хорошо, да? – сказала Джул.

Камилла кивнула, зная, что Джул имеет в виду еду, не Мака. Темнокожая девушка

также была достаточно очевидна. Почему я сижу с этими людьми? – задавалась вопросом

Камилла, ерзая по стулу [на стуле]. Потому что, если я уйду, Райан, вероятнее всего,

вернется. Может, ей удастся перехватить парочку печений на выходе...

– Я же говорил, нам следовало взять пирог в горшке, – надменно заявил Мак.

– Пирог в горшке, – пробормотала Камилла, пробуя новое слово. – Странный

соус.

– Что? Нет, соус замечательный, – возразил Мак.

Дастин выглянул из-под комикса и подтолкнул свою нетронутую тарелку по

направлению к ней.

– Можешь взять мой, я не голоден.

Камилла с подозрением посмотрела на блюдо. Пирог выглядел так, словно

находился в стадии кризиса, не в состоянии решиться выглядеть ли как пирог или все же,

как тушеное мясо. И все же его запах был весьма аппетитен.

А Камилла была весьма голодна.

– Спасибо, – ответила она, потянувшись за вилкой.

– Как ты мог вырасти таким высоким ничего не ев? – захотел узнать Мак.

– Волшебные бобы, – отозвался Дастин, переворачивая страницу.

Несмотря на странный цвет, пирог весьма хорош, решила Камилла. Она

придвинула поднос Дастина ближе.

– Видишь? – обратился Мак к Джул. – Пирог в горшке обращает еще одного

новобранца.

– Это не значит, что я – ох, – внезапно воскликнула Джул, смотря за спину

Камиллы.

Камилла же почувствовала, как что-то холодное опустилось ей на плечо. Яблочное

пюре капало на ее рубашку. Она подняла голову и увидела девушку, которую можно было

бы назвать красивой, не выгляди она настолько самодовольной.

– Упс, – сказала Хейли Дюпре совершенно неискренне: – Извини, рука

соскользнула.

Не медля, Камилла схватила чашку со своим пуншем и выплеснула ее содержимое

в лицо Хейли. Выражение ее лица было бесценным. Красная вода полилась вниз, оставляя

разводы на блузке.

– Ах ты маленькая сука, – в отчаянии закричала она, осматривая свой наряд.

Мак громко рассмеялся.

– Рука соскользнула, – ухмыляясь, повторила ее же слова Камилла.

– Тьфу, – прорычала Хейли, выплескивая воду на Камиллу.

Лед скользнул по всему столу.

В кафетерии воспарила тишина – все наблюдали за ними. Камилла пожала

плечами. Были и другие способы победить в борьбе, не используя кулаки. Она схватила

горсть спагетти и швырнула в девушку. Хейли уклонилась, большая часть спагетти попала

в ее подругу, которая поскользнулась и, визжа, опрокинула свой поднос на Джул.

Видимо, это послужило сигналом для начала хаоса.

– Драка едой, – закричал кто-то, а затем кафетерий превратился в зону войны с

летающей едой.

Джул вжалась в свой стул, в то время как Дастин спрятался под столом. Маку

удалось несколько раз попасть в волосы Хейли желе, прежде чем она выбежала за дверь,

крича что-то про директора. Хорошо. Напоследок, можно насладиться моментом. Она

схватила в горсть еще спагетти, взглядом выискивая Сакамото, который куда-то подевался.

А уже через пять минут она сидел в офисе Унимо со все еще тающим льдом в

волосах.

– Какое очаровательное представление ты устроила, – сдержанно сказала

директор.

– Это начала Хейли, – заявила Камилла.

– Мисс Дюпре всё объяснила. То, что сделала она, было случайностью. То, что

сделала ты, было преднамеренно. Как теперь мы загладим вину?

Внезапно дверь распахнулась, на пороге появилась запыхавшаяся Джул:

– Мисс Унимо, это не ее вина, мэм, всё началось с Хейли. Спросите Мака или

Дастина, они тоже все видели.

Унимо на несколько мгновений обратила на Джул строгий взгляд.

– Даже, если это и правда, – сказала она, наконец, – факт остается фактом,

мисс Тиг усугубила ситуацию.

Усугубила? Камилла нахмурилась. Что, черт возьми, это значит?

– Я просто, ну, просто хотела, чтобы вы знали, что не Камилла все это начала, —

кротко сказала Джул.

– Очень хорошо, мисс Грэм, – директор поднялась из-за стола, поправляя

пиджак. – Тем не менее, требуется возместить убыток. Поскольку вы, кажется, с таким

энтузиазмом поддерживаете мисс Тиг, то я назначаю вас дежурными по столовой, которую

вы будете помогать убирать до конца семестра. Если вы хотите разрушить помещение —

то вам также следует внести вклад в его содержание.

Шоколадная кожа Джул вспыхнула:

– Да, мэм.

– А Ganguro? – требовательно спросила Камилла.

Рин Унимо родом из Японии, так что она точно знает, что Ganguro означает волосы,

покрашенные в светлый, фальшивый загар и тонны макияжа. Существует ли

сопоставимое с этим слово на английском?

Подергивание ее лицевых мышц было единственным знаком понимания.

– Мисс Дюпре сегодня уже достаточно пострадала от унижения, – ответила

директор, ее глаза опасно сверкали. – Вам необходимо изменить свое отношение.

Это Хейли необходимо исправить свой наряд. Камилла спрятала усмешку.

– Хай, сенсей, – сказала она, делая глубокий формальный поклон.

Унимo определенно видела второе дно в этом жесте.

– Как я уже сказала, – произнесла она, поджимая губы, – ваше отношение. Я

буду говорить с вашим опекуном об этом инциденте.

Камилла кивнула на этот раз. Говори с Габриэлем о чем хочешь, подумала она. Мы

только выигрываем от этого.

Во взгляде Джул, однако, сквозил страх.

Унимо скользнула по ней оценивающим взглядом.

– Просто убедитесь, что ваша работа будет сделана, – сказала она высокой

девушке.

– Да, мэм, – Джул повторила сделанный ею ранее кивок, но более неистовым

движением. – Мне очень жаль, мэм, этого больше не повторится.

Так вот, как оно было. Джул предположила, что она попала в беду сейчас.

– Очень хорошо, вы можете идти, – сказала Унимо.

В холе, за закрытой дверью, Джул испустила долгий вздох облегчения.

– Это могло быть намного хуже, – сказала она. – Что на счет твоего опекуна?

Будут проблемы?

Камилла фыркнула:

– С Габриэлем. Вряд ли.

Джул улыбнулась.

– Тебе повезло.

Камилла пожала плечами. Повезло, если бы он посвятил ее в свои планы. Но, если

бы Джул не вмешалась, наказание Унимо, возможно, было бы намного хуже...

Камилла посмотрела на девушку и кивнула в сторону коридора.

– Идешь?

– О! Да, – сказала Джул. – Думаю, алгебру не отменят, несмотря не на что.

– Жаль, – согласилась Камилла.

– Я имею в виду, если мы собираемся убрать всю столовую то, можно подумать,

что они должны были бы отменить занятия. Ты же вызвала бунт.

Камилла снова фыркнула от смеха.

– О, извини, я имею в виду, что ты сделала ответный удар на акт терроризма. Что

непреднамеренно вызвало бунт.

– Бунт, – сказала Камилла, пробуя слово. – Я. Бунт. Ужас.

– Драка едой – это бунт со съедобными снарядами, – поддержала ее Джул. —

Мы могли бы продвинуться в войне на десятилетия, если бы убедили все стороны просто

использовать остатки еды в качестве боеприпасов.

Камилла покачала головой, улыбаясь.

– Хороший план.

Джул довольно умна, когда постоянно не извиняется.

Они завернули за угол, и Джул подняла руку ко рту, подавив вздох. Рис Райан стоял

в коридоре в ожидании.

– Я просто хотел напомнить вам о демонстрации для фестиваля, – сказал он,

убирая темные волосы с ледяных глаз. – Вы обе ответственны за это, помните?

Джул смотрела куда угодно, но не на Райана.

– Ваша статья? – спросила Камилла.

Внимание Райана переключилось на нее:

– Готова, – заявил он, протягивая сложенный клочок бумаги Джул. – Некоторые

предложения.

Камилла протянулась, чтобы взять его, но Райан поднял руку так, чтобы она

оказалась вне ее досягаемости.

– Предложения для того, кто сможет на самом деле прочитать их, – сказал он, и

Джул неохотно взяла бумагу слегка трясущимися пальцами.

– Пока, – сухо сказал он и вышел.

– Teme, – пробормотала Камилла под нос. Взглянув на Джул, она поняла, что

парень напугал ее. Это не ее дело. Она должна оставить их в покое.

– Что он сделал? – спросила она.

– Я просто не... гм... он меня пугает, – тихо ответила Джул. – Мы, э-э... —

кашлянула она. – Он прав, мы действительно должны начать работу над демонстрацией

вместе.

Камилла кивнула. Нужно покончить с этим.

– Ты знаешь хорошее место, где мы могли бы встретиться?

– В кафе. Это рядом.

– О, то, что вниз по улице? Они не возражают против людей, работающих там?

– Я живу там, – сказала Камилла.

Джул медленно моргнула, обрабатывая информацию.

– Ох. О! Это... своего рода удивительно.

Камилла пожала плечами. Может быть. Ей не с чем было сравнивать. Это место

было больше, чем ее старая квартира и оно всегда пахло глазурью и кофе.

– Как насчет этих выходных? – предложила Джул.

– Пятница, – сказала Камилла. – Закрытие в 6.

– Круто, – сказала Джул. – Я уверена, мы что-нибудь придумаем.

Или мы могли бы объяснить, что происходит на самом деле... подумала Камилла,

но так и не произнесла.

Вечером того же дня Камилла услышала стук дверь.

– Чего ты хочешь? – спросила она, сидя на своей кровати склонившись над

домашним заданием.

– Ищу лед, – неуверенно сказал Габриэль. – У нас есть лед?

– Ты проверял в морозильнике? – Спросила Камилла с сарказмом.

– Думаю, я использовал все, что...

Камилла подняла взгляд – Габриэль застыл в дверном проеме, с тоской смотря на

темную жидкость в стакане.

– Я прекрасно провел время с моим старым другом, – сказал Габриэль. – Мой

самый старый друг в мире. Ты не знаешь ее, не спрашивай.

Брови Камиллы пополи вверх.

– Ты пьян?

– Пожалуйста, я выпивал целую бутылку виски в один присест, – сказал он,

опускаясь в кресло с менее привычной для него грациозностью. – Конечно, это было... —

он моргнул, взгляд сфокусировался на мгновение, – черт, почти десять лет назад.

Хорошо, может быть, я уже не так хорош как раньше.

Камилла покачала головой. Иногда он не вписывался в роль ответственного

взрослого.

– Тебе следует поспать, старик.

– Нет, нет, нет. Мы пережили еще одну ночь, мы должны праздновать, —

Габриэль сделал глоток из своего стакана. – Как насчет истории? Я не рассказывал

истории уже вечность. Тебе они нравились.

– Мне также нравилось детское меню, – сухо ответила Камилла.

– Не обязательно быть ребенком, чтобы заказывать меню для детей, —

возвышенно заявил Габриэль. – Вот почему все рестораны прячут свое шоколадное

молоко. Потому что мы должны принять тот факт, что мы слишком стары для

определенных вещей. Итак. Однажды жило-было семь героев...

Камилла застонала.

– Они слишком загордились своими дарами, и старая ведьма прокляла их, они

превратились в монстров, и на них началась охота. Гордость предшествует падению.

Конец.

– Ты не забавная, – нахмурился он. – Хорошо, когда-то давно, жил человек, у

которого было трое сыновей…

Она закатила глаза.

– Он не мог позволить себе содержать их, и они пошли учениками к трем

разным мастерам, потом каждый из них проиграл свой дар хитрому трактирщику, но

младший сын выиграл все это обратно. Используй сильные стороны противников против

них самих. Конец.

– У тебя слишком хорошая память, – пожаловался Габриэль.

– Ты рассказываешь одни и те же истории снова и снова, – сказала Камилла. —

Спустя несколько лет они уже не интересны.

– Так ты хочешь новую историю?

– Если я должна сидеть здесь и слушать смутные сказки, – ответила она, – то, я

бы предпочла те из них, которые я еще не слышала.

Почему он такой странный?

Он смотрел на нее мутным взглядом.

– Будь по-твоему. Однажды, – пробормотал он, – жил-был ужасный,

эгоистичный человек, который приносил лишь проблемы тем, с кем встречался. Его

способности приносили боль и страдания людям, и он был убежден, что это способ его

существования. То, что это была просто часть его ДНК, и что единственный способ быть

счастливым заключался в том, чтобы постоянно кормить его алчность. И вот однажды,

сердитая девочка ударила его ногой в голень, и он был вынужден взять ее домой и

кормить.

Камилла вздохнула.

– Думаю, я знаю эту историю.

– Но ты не слышала ее. Так что помолчи. Девушка была монстром. Она ломала

его ценные вещи, которые он копил годами, разрисовывала стены, отказывалась

принимать ванну, подкладывала булавки в обувь, не разговаривала по-английски,

настаивала на том, чтобы есть еду с ужасным запахом, и единственным способом,

которым можно было ее успокоить – это рассказать свои длинные, сложные истории. Он

полагал, что это была карма, которая все возвращает обратно.

– Он никогда не проводил много времени с кем-то, как видишь, а тем более с

ребенком. У него была одержимость по отношению к некоторым людям, но это очень

отличается от тех знаний, что приобретаются, когда живешь с кем-то под одной крышей.

Он и не подозревал о том, что на самом деле означает «дух товарищества» или «семья».

Но с каждой сказкой на ночь, с каждым ворчливым походом в магазин, все менялось. Они

изменялись настолько медленно и незаметно, что он и не понял этого. Они привыкли друг

к другу, сердитая девушка и эгоистичный человек. Он начал думать о ней все меньше и

меньше, как о временной неприятности, и все больше, как о ком-то постоянном и важном.

Но он не в полной мере понимал степень этих изменений до того дня, как ему прислали

письмо.

Он откинулся в кресле, уставившись в потолок.

– Оно было написано могущественной женщиной из еще более могущественной

семьи. Она потребовала присутствия девушки в далекой школе. Она предложила ему

много денег и бесценные артефакты, чтобы он отказался от опеки над девочкой. Мужчина

был оскорблен и обижен тем, что он может отдать ее словно вещь. И тут он вспомнил, что

девочка была всем, о чем он заботился в своей долгой жизни; как мог кто-то ожидать

подобных действий от него? Он отказал женщине, но, к сожалению, это только заставило

ее предположить, будто девушка весьма ценна. Она прибегла к угрозам, что оспорить

законность его опеки, намекая на то, что мужчина скрывается от чего-то, что приводит к

выводу о том, что девушке слишком опасно быть 'свободной' в мире. Тем не менее, он

отказался. Он решил вместо этого, что пришло время создать новый план.

Он тяжело вздохнул.

– Этот человек был эгоистичным, и это не изменилось. Что удивило его во всем

этом, так это то, что мировоззрение было перевернуто вверх ногами тощей сиротой,

которая мучила его жареной скумбрией в течение шести лет.

– Я никогда не заставляла тебя есть скумбрию, – пробормотала Камилла.

– Ты делала все, чтобы пахнуть как она, – ответил он, морщась, делая последний

глоток его напитка. – В любом случае, новый план состоял в том, чтобы сделать девушку

невероятно злобной, чтобы независимо от того, что или кого она встретит в мире, она

выжила. К этому времени мужчина понял, что девушка обладала большой силой, и он

решил, что она должна научиться обращаться с ней лучше, чем он мог с собственной. Он

хотел спасти ее от того, что он думал, было худшей судьбой для нее – глядя в лицо

человека, о котором ты заботишься, говорить, что весь чрезмерно длительный срок жизни

оказался полным провалом.

– Не полным провалом, ты печешь вкусные лепешки.

У него вырвался смешок. Она не привыкла к серьезному Габриэлю, и то, что он

потерял свой юмор мучило ее.

– Ах, да, спасибо, я и забыл. Так мужчина вытащил ее, упирающуюся руками и

ногами, и поместил в далекую школу, и чтобы шантажировать ее для посещения этой

школы, он должен печь лепешки.

Он взглянул на часы.

– И тогда разгневанная девушка пошла спать, потому что завтра у нее урок со

сварливым учителем английского языка в первой половине дня.

Он встал, направляясь к двери, держа пустой стакан в руке.

– Есть ли у этой истории счастливый конец? – спросила Камилла.

Он посмотрел на нее на мгновение.

– Спроси меня позже, – сказал он, закрывая за собой дверь.

Глава 11

Джул

Зеркало, 4 часа утра.

Скажешь кому-нибудь, и ты труп.

Это всё, что было сказано в записке, сугубо по-деловому. Даже прочитав записку,

которую дал мне Рис, еще с дюжину раз, я все равно не смогла понять его мотивы.

Является ли он моим врагом? Определенно, он не выглядит как мой друг. Он хочет просто

поговорить? Даже если то, что он скажет мне, будет действительно тем, что я хочу

услышать?

Какой большой угрозой он бы не казался… если это приведет к моей маме, я

согласна. На всё.

Я осторожно перешагнула через зеркало, ощущая изменение температуры от

влажности сада и холода каменной лестницы. Я поднималась по ступенькам с некоторым

трепетом, сегодня в большей степени чувствуя себя нарушителем. Беа работает в

библиотеке после обеда, так что я должна была идти домой – значит, у меня, по крайней

мере, будет некоторое время на то, чтобы разобраться с Рисом в Башне. Может быть, он

объяснит как всё то, что он делал, возможно.

В небольшом зеркале появилось затуманенное лицо, когда я вошла в белый атриум.

– Мастер Рис ждет вас в библиотеке, – сказало лицо, прежде чем исчезнуть.

Я отодвинула занавес. От вида всех этих книг у меня все еще перехватывало

дыхание. Рис обернулся ко мне. Он сидел за широким столом, заваленным книгами.

– Привет, – робко отозвалась я. – Пожалуйста, гм, не нужно меня уничтожать.

– Не буду, – сказал Рис.

Стекло свернулось калачиком на полу, извиваясь у моих ног.

– Пока что, – добавил он, поднимаясь из-за стола.

Я повернулась, пытаясь сделать шаг, но стекло было слишком толстым. Я оказалась

в ловушке. Сердце учащено забилось в груди.

Рис приблизился на несколько шагов, оставаясь вне моей досягаемости.

– Как ты пробралась внутрь, Охотник? – спросил он. – Или ты гибрид?

– Гибрид? Я девушка, просто девчонка. Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Не убедительно, – холодно заявил он. – Ты Грэм, ты вошла в мое зеркало, и

хочешь сделать вид, что это был несчастный случай? Я выгляжу как идиот?

– Да! То есть, нет, – глаза Риса опасно сузились. – Я имею в виду, да, это был

несчастный случай. Я просто следовала указаниям.

– Каким указаниям?

– В…в, – случилось что-то странное. Мой разум вмиг стал пустым. Меня

переполняли эмоции. Негодование клокотало внутри меня. В моей голове вспыхнуло

понимание того, что я не обязана отвечать ему. Чувство собственности, которое я никогда

в жизни не испытывала, одержало верх. Полная определенность в собственности.

– Отпусти меня, – огрызнулась я, пытаясь сдвинуться с места.

Я покрутилась на стекле.

– Это зеркало находится на земле, принадлежащей моей бабушки. Что делает его

моим…не твоим, ты…ты… воровщик зеркал.

Он скорчил гримасу.

– Формулировка. Пожалуйста, не говори мне этого снова.

– Я буду говорить всё, что захочу, – огрызнулась я. Тепло, разлившееся вниз по

рукам и ногам, было приятно ощущать, даже если это чувство и было странным для меня.

– Ты хочешь знать какая я? Я невероятна зла! – выкрикнула я.

Послышался треск стекла у меня под ногами, но я не обратила на это внимания.

Всё так внезапно взвалилось на меня: разочарование, несправедливость.

– Мой отец бросил меня, бабушка ненавидит, я в миллион миль от дома, у меня

нет друзей, твои же друзья пытаются разрушить мою жизнь – и это единственное

хорошее, что со мной случилось за несколько лет. Годы! Я наконец-то нашла что-то, что

связывает меня с мамой, и ты хочешь это забрать? Я не позволю!

Стекло вокруг моих ног взорвалось мелкими осколками. Они превратились в песок

и замерли. Рис с широко открытыми глазами отступил на несколько шагов.

– Я не забираю его навсегда, – грубо сказал он.

– Ты пытался заманить меня в ловушку, – все еще возмущенная, я скрестила на

груди руки.

Я не могла поверить, что так взорвалась. И… взорвала стекло. Наверное.

– Я не знаю тебя. Я всего лишь был осторожным, – сказал он, но я уверена,

таким образом он пытался замести следы. – Я просто хочу, чтобы ты ответила на мои

вопросы. Что ты?

Из моей груди вырвался вздох.

– Всего лишь нормальная девчонка.

– Невозможно, – категорически заявил он. – Есть только небольшая горстка

нормальных людей в этой школе, а после того, что ты только что сделала, ты определенно

не одна из них.

Из-за пазухи он достал дневник моей матери. Инстинктивно я потянулась за ним,

но Рис поднял дневник выше, одаривая меня холодным взглядом.

– Ты носишь это с собой, – сказал он, – и ожидаешь, что я поверю, что ты

просто обычный человек?

– Я не знаю, ладно, – выпалила я. – Пожалуйста, верни дневник – он всё, что

от нее осталось. Я только недавно нашла его, и следовала по карте к зеркалу, которое

привело меня в Башню. Я не знала, что она твоя. Пожалуйста, верни мне дневник.

Его глаза сузились.

– Нет.

Мое самообладание рухнуло.

– Он принадлежал моей матери, – пробормотала я. – Это всё, что у меня есть от

нее.

Выражение его лица стало менее суровым.

– А твоя мама, – сказал он, – кем она была?

– Не знаю, – ответила я. – Я правда не знаю.

– Хм… Либо ты очень хорошая лгунья, либо весьма невежественна. И то, и

другое весьма опасно. Нечто подобное не будет в безопасности с тобой, – сказал он,

размахивая дневником. – Любой может взять его. Нет, я оставлю его у себя.

На глаза навернулись слезы. Что я могу сделать? Мам, прости. Я все испортила.

– Я сделаю тебе одолжение, – быстро проговорил Рис. – Я буду держать его

здесь, в Междумирье.

– Что? – переспросила я, потирая глаза тыльной стороной ладони.

– Или Башня, как ты ее называешь, – ответил он. – Ты можешь приходить,

чтобы взглянуть на дневник, если будешь следовать правилам.

Он не оставил мне выбора. Я кивнула.

– Каковы правила?

– Ты ничего не говоришь об этом месте, ни о чем, что находится здесь, и

особенно тебе не следует говорить обо мне и исследованиях, которые я провожу здесь. Ты

не можешь ничего проносить через зеркало: ни книги, ни подушки, абсолютно ничего, что

ты не принесла с собой. Мне не нужно ничего разлагающегося при попытке взять это в

реальный мир.

– Реальный мир? – повторила я.

Он со вздохом сел в кресло напротив меня.

– Ты и вправду не имеешь ни малейшего понятия о том, где находишься?

– Я прошла через зеркало, – заявила я.

– И?

– И это все, – я всхлипнула. По крайней мере, слезы не угрожали покатиться из

глаз. Может быть, перепады настроения закончились.

Он положил руки на подлокотники кресла, продолжая рассматривать меня своими

неестественно светлыми глазами. Словно смотришь на ледник. Я съежилась под его

пристальным взглядом.

Должно быть, я выглядела, словно потерпела крушение после всего этого. Рис

выглядел взъерошенным как никогда.

– Ты не проходила через зеркало, – сказал он, наконец.

– Уверена, я проходила.

В его глазах отразился упрек.

– Ты вошла в зеркало, а не проходила через него. Мы внутри зеркала.

– Что? На самом деле? – изумилась я.

– Технически, ничего здесь на самом деле не существует, – заявил он. – Ничего,

кроме того, что приносишь… всё остальное это своего рода иллюзия.

Я моргнула.

– Так… эта кушетка, – я провела рукой по мягкой обивке.

– Не реальна, – решительно сказал он.

– Это безумие! – воскликнула я, подпрыгивая на кушетке, тестируя ее.

Рис закатил глаза.

– Невозможно подделать такого рода глупость.

– Прости? – возмутилась я. Этот парень нажимал на мои больные точки с

удвоенной силой.

– Послушай, Джун…

– Джул.

– Джул. Неважно. Смотри, это далеко за пределами твоего кругозора…

– Моего кругозора? – я рассмеялась. – Кто говорит так? За пределами

кругозора.

Его лицо скривилось, словно от чего-то кислого.

– У некоторых людей есть словари.

– Некоторые люди родились в семнадцатом веке, – смеялась я.

Он слегка покраснел.

– Только потому, что ты не знаешь слово…

Моя недавно обретенная уверенность продолжала нарастать.

– О, я знаю это слово. Я понимаю, что ты пытаешься говорить со мной теми

словами, которые, ты думаешь, я не знаю. Ну, у меня есть новости для тебя. Слова были

моими единственным друзьями на протяжении практически шестнадцати лет, так что тебе

нужно постараться удивить меня с помощью словаря, что я нахожу несколько пугающим.

Хорошо?

Его глаза сузились.

– Ты не ведешь себя так в школе. В какие игры ты играешь?

Я провела рукой по волосам.

– Не знаю, – призналась я. – Это как… все голоса в моей голове исчезают. Кое-

что об этом месте… – Ясность. Зеркало очистило мои мысли. – Ты чувствуешь себя

иначе в этом месте?

Противоречивые эмоции отразились на его лице.

– Конечно, в чем вопрос?

– Вопрос? Ты знаешь, что происходит, так что помоги мне, наконец. Почему мой

мозг сходит с ума?

Его губы сжались.

– Это место своего рода пространственная впадина между двумя мирами по обе

стороны зеркала. Мы посередине – в Междумирье. Не так уж много известно об этом,

ведь сделать зеркало практически невозможно, даже для его создателей. Это зеркало

создал мой дядя Сорен, – произнес он, хмуря лоб. – Кстати говоря, это делает его

больше моим, чем твоим. Мой дядя погиб более тридцати лет назад, но я нашел его в этом

саду. Я бы взял его с собой, но зеркало не сдвигается с места, – угрюмо сказал он. —

Думаю, оно связанно с местом, где находится, – внезапно он посмотрел на меня со

строгостью во взгляде. – Если ты скажешь кому-нибудь что здесь, ты покойница.