Текст книги "Утро нашей любви"

Автор книги: Эйна Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 22

– Проснись, Китти. Проснись.

Разбуженная тряской, Китти открыла глаза и увидела склонившихся над ней близнецов.

– Доброе утро. – Она села на постели и зевнула.

– Ты что, забыла, что сегодня папа устраивает вечеринку? – спросила Бекки.

– И мы наденем новые платья, – добавила Дженни с возбужденным блеском в глазах. Вечеринка меньше всего заботила Китти в этот момент в отличие от волнующих воспоминаний о прикосновениях Джареда. Каждое слово, каждое мгновение их страстных занятий любовью были свежи в ее памяти.

В течение двух последних недель, начиная с той восхитительной ночи в библиотеке, Джаред проводил с ней каждую ночь. Он вознес ее на такие высоты страсти, о существовании которых она даже не подозревала. В эти восхитительные часы они познали тела друг друга лучше, чем знали собственные.

– Ты бы только видела, Китти! – воскликнула Бекки. – Во дворе полно мужчин, и они развешивают фонарики между деревьями!

– И расставляют столы, – добавила Дженни. – Представляешь, как будет красиво!

– Звучит здорово. Идите к себе, девочки. Я зайду к вам, как только оденусь.

Близнецы спрыгнули с ее постели и помчались в свою комнату, откуда можно было наблюдать за происходящим внизу.

Китти приняла ванну, предаваясь воспоминаниям о прошлой ночи, навечно врезавшимся в ее душу и тело.

Осознание того, что она любит Джареда, пришло к ней внезапно, когда она наблюдала, как он раскачивает близнецов на качелях, подвешенных к тому самому дереву, что сыграло решающую роль в его спасении во время пожара. Этот образ вызвал в ее памяти вереницу воспоминаний о том, что они пережили вместе, и Китти поняла, что где-то здесь, среди этих воспоминаний, кроется правда о ее настоящих чувствах к Джареду. Это произошло не во время пылких объятий и чувственных восторгов, а в то мгновение, когда она смотрела на Джареда, играющего с дочерьми. Он больше не скрывал своей истинной сущности – нежного, любящего мужчины, обретшего наконец то, к чему стремился всю свою жизнь.

Это был тот Джаред, которого она полюбила.

В глубине души Китти надеялась, что их занятия любовью приведут к зачатию. Как чудесно было бы носить дитя Джареда! Но едва ли эти несколько ночей подарят ей то, что не смогли дать три года брака с Тедом. Ее сердце теперь принадлежит Джареду и, конечно, близнецам, но остается вопрос: принадлежит ли ей сердце Джареда?

Пока она уверена лишь в одном – память о Теде не помешает ей любить Джареда и посвятить ему свою жизнь. Когда-то это казалось невозможным, но теперь она преодолела чувство вины и примирилась со своей совестью.

Китти окунула губку в воду. Зачем терзать себя сомнениями? Сколько можно взвешивать все «за» и «против», без конца анализируя чувства Джареда и свои собственные? Хватит! Жизнь не дает никаких гарантий. Она достаточно взрослая – и достаточно умная, – чтобы понимать, что творится у нее в сердце.

Сегодня вечером она скажет Джареду, что выйдет за него замуж.

Одеваясь, Китти напевала от избытка чувств. Ей предстоит прекрасный день и еще более прекрасная ночь, когда Джаред придет к ней и она скажет ему, что принимает его предложение.

Помедлив на лестничной площадке, Китти бросила взгляд на резную балюстраду. Отполированные до зеркального блеска перила сияли. С первого дня своего появления в этом доме Китти боролась с ребяческим порывом воспользоваться ими вместо ступенек. Оглянувшись по сторонам, она убедилась, что никого поблизости нет, и лихо скатилась вниз.

Перила были скользкими как лед, и Китти с разгону врезалась в месье Пуанже, неожиданно появившегося из-за угла. Столкновение сбило его с ног, он упал, а она приземлилась поверх потрясенного француза.

– Мой Бог, мадам!

Китти вскочила:

– О, прошу прощения, месье Пуанже. Вы не ушиблись?

Когда он поднялся, она принялась отряхивать его одежду, но француз отстранил ее руки:

– Это лишнее, мадам. – Он распрямил плечи и, пробормотав что-то по-французски, удалился.

Хихикая, Китти направилась на кухню.

Близнецы сидели за кухонным столом в ожидании завтрака. Налив себе чашку кофе, Китти опустилась на стул рядом с ними.

– Говорят, здесь сегодня будет вечеринка. Девочки захихикали от восторга.

– О, Китти, ты не представляешь, какая красота там, снаружи, – сказала Бекки. Дженни кивнула:

– Как в волшебной сказке.

– Пусть все это снаружи и остается, – проворчала Милдред. – Доброе утро, дорогая. – Она поставила на стол блюдо с яйцами и тостами. – Ешьте, милые. Возможно, это последняя приличная еда, которую вы получите сегодня.

– Разве ты не рада, Милдред?

– Я была бы рада, если бы месье Фуфу держался подальше от моей кухни.

– Меня зовут месье Пуанже, мадам, – раздельно произнес француз, входя в кухню.

Милдред грозно потрясла огромной сковородой, сжимая ее ручку побелевшими от напряжения пальцами.

– А это моя кухня, месье наглец, и чтобы ноги вашей здесь не было!

Глаза Пуанже превратились в узкие щелочки, рот высокомерно сжался. Китти снова изумилась, увидев, что кончик его носа и в самом деле двигается.

– Насчет этого я поговорю с капитаном Фрейзером.

– Вот-вот, поговорите, месье Фуфу. Француз всплеснул руками и вылетел из кухни, бормоча себе под нос: «Фуфу, Фуфу».

– Милдред, а вы не перегнули палку? Едва ли его помощники смогут обойтись без кухни.

– Знаю, мисс Китти, но у меня от него мурашки по коже. Неужели у нас в Техасе своих жуликов мало, чтобы приглашать сюда эту заграничную лису?

Следующие несколько часов Китти была занята тем, что сдерживала энтузиазм близнецов, не давая им болтаться у всех под ногами. Но, к недовольству месье Пуанже, девочки хотели быть в курсе всего, что происходит. Француз то и дело безнадежно всплескивал руками, давая выход своему пылкому темпераменту:

– Франсуа Пуанже не может творить, когда его отвлекают, мадам! Он требует, чтобы юные дамы покинули дом или оставались в своей комнате.

Бекки в замешательстве поинтересовалась:

– А мы думали, что месье Франсуа Пуанже – это вы, мистер.

– Может, у него есть близнец? – предположила Дженни.

– Эй, мистер, у вас есть брат-близнец?

– У Франсуа Пуанже нет близнеца. – Он сложил перед собой ладони в молитвенном жесте и поднял глаза к небу: – Помоги мне, Боже.

Китти поспешила увести девочек. Поскольку нечего было и думать о том, чтобы усадить их за уроки, она повела близнецов на длительную прогулку вдоль ручья, чтобы они могли израсходовать хотя бы часть своей неукротимой энергии.

К моменту их возвращения домой Китти совсем изнемогла, а близнецы, казалось, еще больше возбудились.

Во второй половине дня Китти убедила девочек прилечь, поскольку они будут на ногах допоздна. Она сомневалась, что они заснут, но это давало ей возможность сбросить туфли, снять одежду и растянуться на постели перед тем, как принять ванну и одеться к вечеринке.

Услышав легкий стук в дверь, она села.

– Войдите.

Притворив за собой дверь, Джаред прошел в комнату и присел на краешек ее постели.

– Я не разбудил тебя?

– Нет. – Она снова легла, откинувшись на подушку. – Я отдыхаю. Девочки так возбуждены, что совершенно меня измотали. Представляешь, это их первая вечеринка! Им никогда не устраивали дни рождения и не приглашали в гости.

– Я не знал. Господи, сколько еще нужно сделать, чтобы наверстать упущенное!

– Ну, если мне будет позволено этим заняться, на следующий день рождения их ждут большие перемены. Джаред протянул руку и погладил ее по щеке.

– Я очень надеюсь, что ты этим займешься, – Склонившись, он прильнул к ее губам.

От его поцелуев, медленных и пьянящих, Китти охватила дрожь желания. Подняв голову, Джаред спросил:

– Ты не забыла, какой сегодня день?

Она обвила руками его шею:

– Как я могла?

– Ты решилась, Кэтлин?

Китти хотелось выкрикнуть ответ, так, чтобы слышали все, но будет романтичнее, если она подождет до вечера, когда напряжение и волнение, связанные с вечеринкой, останутся позади. Тогда они смогут заниматься любовью до рассвета.

– Подожди, Джаред. Я скажу тебе позже… вечером. Последнее слово она не столько сказала, сколько выдохнула, поскольку горячие губы Джареда прильнули к ее шее. Его терпкий запах действовал на нее как сильное возбуждающее средство, и волна дрожи прокатилась по ее спине. Она выгнулась, прижимаясь к его теплому твердому телу. Джаред снова завладел ее губами в требовательном поцелуе, на который она пылко ответила.

Но когда он распахнул ее халат, Китти запротестовала:

– Джаред, мы не должны. Не сейчас…

Его взгляд прошелся по ее обнаженному телу.

– Почему же не сейчас? – вкрадчиво прошептал он.

Склонив голову, он возбуждающе коснулся языком ее соска, затем втянул его в рот. В течение нескольких восхитительных секунд он дразнил и ласкал затвердевшую маковку, пока Китти не прижалась губами к его волосам, заглушая стоны наслаждения. Язык Джареда двинулся ниже, и ее сердце неистово забилось, когда она догадалась о его намерениях. Скользнув руками по ее бедрам, он развел ее ноги, между тем как его губы продолжили неспешный спуск.

Ее прерывистые вздохи превратились в стоны, когда его рот наконец достиг своей цели, кровь бешено пульсировала, тело содрогалось от сладостных конвульсий.

Некоторое время она лежала, приходя в себя после вспышки наслаждения.

Тем временем Джаред поспешно освободился от одежды. Желание, пылавшее в его взгляде, снова воспламенило Китти, и она залилась румянцем, стыдясь своей неодолимой тяги к нему.

Он навис над ней, слившись своими твердыми мускулами с ее мягкими изгибами. В его взгляде светилось такое обожание, что ее сердце готово было разорваться.

– Ты краснеешь, Кэтлин. Как это прекрасно!..

Он поцеловал ее и снова вознес к сверкающим вершинам экстаза.

Когда Джаред ушел, Китти быстро приняла ванну, затем заглянула к близнецам. К ее изумлению, они спали. Она разбудила их, причесала и помогла облачиться в новые платья, после чего вернулась к себе в комнату, чтобы завершить свой туалет.

Близнецы последовали за ней и, присев на краешек постели, следили за каждым ее движением. Стараясь не спешить, хотя первые гости уже начали прибывать, Китти привела себя в порядок и надела платье, купленное для нее Джаредом.

У нее еще никогда не было такого роскошного наряда. Кремового цвета платье струилось до мысков туфель того же оттенка, из-под отделанного фестонами подола выглядывала розовая нижняя юбка. Пышные, по последней моде, рукава состояли из нескольких слоев кремовой, лавандовой и розовой ткани. Элегантное в своей простоте платье имело узкий лиф и квадратный вырез спереди и сзади. С лавандового пояса, туго охватывающего талию, свисали две розовые ленты, доходившие до колен.

– Китти, ты такая красивая!..

– Спасибо, Дженни. Вы с Бекки тоже прелестно выглядите.

– Спорим, ты красивее этой миссис Лоример, – сказала Бекки.

Китти стиснула ее в коротком объятии:

– Спорим, что вы чуточку пристрастны, мадемуазель Фрейзер.

Она привлекла к себе обеих девочек, рассматривая их отражение в высоком зеркале.

– Мы неплохо выглядим, верно?

– Мы выглядим прекрасно! – воскликнула Бекки.

– Восхитительно! – с энтузиазмом подхватила Дженни. Китти кивнула:

– Пожалуй, вы правы. Ну что, пора спускаться? Смеясь и взявшись за руки, они поспешили вниз. Занятый разговором, Джаред взглянул вверх и резко втянул воздух. По лестнице спускалась Китти, держа за руки Бекки и Дженни. Они были так красивы, что его грудь переполнилась гордостью. Его семья! Джаред никак не мог привыкнуть к этому. В юности он питал надежду обзавестись любящей семьей, но неудачный брак лишил его иллюзий.

Теперь же его мечта казалась такой достижимой. Он не позволит ей проскользнуть между пальцами.

Увидев деда, близнецы бросились к Джонатану, а Джаред протянул руку Китти:

– Ты прелестно выглядишь, Кэтлин. Китти вспыхнула:

– Спасибо.

Ему нравилось, как она краснела от комплиментов. Это придавало особое очарование ее и без того красивому лицу.

Извинившись, Джаред отошел, чтобы поприветствовать вновь прибывших гостей, а Китти присоединилась к Джонатану и близнецам.

– Вы здесь самая красивая женщина, дорогая, – сказал он.

– Благодарю вас, Джонатан.

Китти с любопытством огляделась. Она не знала никого из гостей, за исключением Стефани Лоример, и облегченно улыбнулась при появлении Дейва и Синтии.

Вечеринка продолжалась, и становилось ясно, что она удалась. При всем раздражении, которое вызывал месье Пуанже лично, он доказал, что является мастером своего дела. Вкус поданных блюд оказался таким же превосходным, как и внешний вид.

Небольшой оркестр заманил многих из гостей в дом, и, хотя раненая нога не позволяла Джареду танцевать, Китти получила огромное удовольствие от вальса с Дейвом Кинкеидом, прежде чем пришло время укладывать близнецов в постель.

Глава 23

– Она даже не осознает, насколько красива, – сказал Джаред, наблюдая за Китти, вальсирующей с Дейвом.

– Что вы сказали? – переспросила Синтия.

Он даже не заметил, что говорит вслух.

– Да так, ничего существенного.

– Джаред Фрейзер, посмотрите на меня. – Когда он неохотно обратил на нее взгляд, Синтия тихо ахнула; – Вы влюблены в нее.

Джаред ощутил мгновенную вспышку раздражения.

– И вас это удивляет?

– Вообще-то не очень. Китти на редкость обаятельна.

– В отличие от меня, не так ли?

– Честно говоря, Джаред, вы никогда не производили на меня впечатления душевного человека.

– Что ж, этого следовало ожидать. Но Китти изменила меня.

– Очевидно. Джаред Фрейзер, которого я знала, никогда бы не сделал подобного признания. А Китти относится к вам так же?

– Вы имеете в виду так же, как я к ней, или так же, как вы ко мне?

Синтия восторженно засмеялась:

– Вот теперь я узнаю прежнего Джареда! Вы всегда были ужасным педантом!

– Все-таки женщины Маккензи – удивительные создания. Правда, на мой вкус, слишком независимые.

– Это у нас в крови, Джаред. Не думаю, что хоть один из наших мужей рассчитывал, что сможет держать нас на задворках своей жизни и вечно беременными.

– И, как я понял, ни одна из вас не собиралась становиться бледной тенью собственного супруга.

– Трудно представить себе что-нибудь более скучное. Скажите, Джаред, вам приходилось встречаться с родителями Китти?

– Нет, а почему вы спрашиваете?

– Ну, если на вас произвели такое впечатление женщины Маккензи, интересно, что бы вы сказали о представителях мужской половины нашего семейства? Я никогда не забуду своей первой встречи с Люком, отцом Китти, и его братьями Флинтом и Кливом. Их отец был единственным братом моего отца, но после того как Эндрю уехал из дома, связь между братьями прервалась, и мы даже не подозревали, что у нас имеются кузены. Во время золотой лихорадки отец отправился в Калифорнию и в конечном итоге осел в Колорадо. Позднее он узнал, что Эндрю умер в Аламо.

– Да, Китти упоминала, что ее дед погиб, сражаясь за независимость Техаса. Она очень гордится своим техасским наследием. Так как же вы встретились со своими кузенами?

– О, это было удивительное стечение обстоятельств. Мы с Кливом познакомились на корабле, возвращаясь из Англии, и случайно обнаружили, что мы родственники. Должна сказать, он был и остается самым красивым мужчиной, какого мне доводилось видеть. Разумеется, это не умаляет достоинств Дейва. – Она кокетливо улыбнулась. – В результате мои кузены вместе с женами прибыли в Колорадо на свадьбу Энджи и Джиффа, где мы все и познакомились. Вы ведь встречались с Джиффордом, не так ли?

Джаред кивнул, и Синтия продолжила:

– При одном взгляде на эту троицу просто захватывало дух. Высокие, невероятно красивые и мужественные. Целая армия в трех лицах. И все женились на женщинах под стать себе – таких же сильных и независимых.

– Синтия, а вам приходилось встречаться с мужем Кэтлин?

– О да, несколько раз. Тед Драммонд был приятным молодым человеком и искренне любил Китти, но, между нами, Джаред, он больше выгадал от этого брака.

– Ради Бога, Синтия, парень был болен. Он умер совсем молодым.

– Знаю, и это весьма трагично. Но, насколько я поняла, Китти заботилась о нем даже в юности.

– Кэтлин иначе не может. Я заметил, что она точно так же относится к близнецам. Она готова на все ради тех, кого любит.

– Вся ирония в том, что она покинула «Трипл-Эм», потому что считала, что родители слишком сильно ее опекают.

Джаред нахмурился, пораженный неожиданной мыслью.

– Вы полагаете, что она способна внушить себе, что любит человека только потому, что он нуждается в ее заботе?

– Вовсе нет. Она и в самом деле полюбит его.

– Хм-м. То есть чем слабее кто-то выглядит, тем сильнее она его полюбит.

Синтия бросила на него подозрительный взгляд:

– О чем это вы задумались, Джаред? Я не намерена стоять в стороне и смотреть, как вы манипулируете Китти, чтобы уговорить ее выйти за вас замуж.

– Я не собираюсь прибегать к подобным хитростям без крайней нужды. Но если понадобится, дорогая Синтия, я воспользуюсь любым средством, которое окажется в моем распоряжении, чтобы добиться от Кэтлин согласия. – Джаред слегка поклонился. – Благодарю вас, вы мне очень помогли. – Он подмигнул ей и отошел.

Когда вальс закончился, Китти пошла за близнецами, а Дейв подошел к Синтии.

При виде выражения ее лица он настороженно прищурился:

– Так-так. Я уже видел этот взгляд раньше. Что ты задумала, дорогая?

– О, ничего особенного, – небрежно отозвалась она. – К тому же ты, как всегда, скажешь, чтобы я перестала вмешиваться в чужие жизни и изображать из себя купидона.

Дейв застонал:

– Как, опять? Надеюсь, ты нацелила свои стрелы не в него?

– Кого ты имеешь в виду? – поинтересовалась Синтия с невинной улыбкой.

– Ты разговаривала с Джаредом Фрейзером, когда мы с Китти танцевали. Это он, не так ли?

– Ты угадал.

– А кто она?

Синтия покачала головой:

– Разве не ясно? Мужчины так слепы порой.

– Не тяни, Тиа, кто она?

– Китти, конечно.

– Китти?!

– Из них получится идеальная пара, к тому же она обожает его детей. Это один из тех браков, которые заключаются на небесах. Совсем как наш, любимый. – Синтия чмокнула его в щеку.

– А как насчет старомодного обычая жениться по любви?

– Милый, они влюблены друг в друга. Я всего лишь заронила кое-какие идеи в голову Джареда на тот случай, если остальные не сработают. Уверяю тебя, я действовала очень деликатно.

– Ну да, как слон в посудной лавке. – Он схватил ее за руку. – Пойдем лучше потанцуем.

Китти излучала прямо-таки родительскую гордость, когда близнецы с примерным видом вышли к гостям и пожелали всем спокойной ночи. Они выглядели как две маленькие дамы.

Джаред задержал ее у подножия лестницы:

– Ты спустишься потом?

– Да, побуду здесь хотя бы до ухода Кинкейдов.

– Отлично. Может, мне подняться с вами наверх?

– Ты же хозяин, невежливо оставлять гостей. Я скоро вернусь.

Стоя внизу, Джаред смотрел, как три самых важных в его жизни человека поднимаются по лестнице. Когда они добрались до верхней площадки, он повернулся и смешался с гостями.

Китти потребовалось некоторое время, чтобы уложить возбужденных девочек в постель.

– Мне ужасно понравилась эта вечеринка, – сказала Бекки, когда Китти укутала ее одеялом и поцеловала на ночь.

– Дядя Сет сказал, что мы были украшением бала, – мечтательно произнесла Дженни. – А скоро у нас будет новая вечеринка?

– Об этом нужно спросить вашего папу. Бекки скорчила гримаску:

– Мне кажется, ему было не очень весело.

– Почему ты так решила, милая?

– Бедный папа, – вздохнула Дженни. – Он не станцевал ни одного танца.

– Ну, его нога скоро заживет, и потом, это не последние танцы. Будут и другие.

– Хорошо бы, – протянула Бекки. – Эта миссис Лоример пригласила папу танцевать, но он сказал, что не может, потому что у него болит нога.

Дженни закатила глаза:

– Тогда эта миссис Лоример сказала, что вместо танца они могут посидеть в саду.

– Вот как? – Ей следовало обращать больше внимания на Джареда, вместо того чтобы отплясывать с другими мужчинами. – И что же, он пошел с ней?

Бекки покачала головой:

– Нет, папа сказал, что должен приглядывать за гостями. Близнецы залились смехом, и Дженни с хитрым видом сообщила:

– Он не хотел идти с ней, потому что все время наблюдал за тобой.

– А ты, между прочим, никакой не гость, – добавила Бекки.

– Значит, он наблюдал за мной? – переспросила Китти с довольным видом.

– Китти, а кто хочет тебя украсть? – посерьезнев, спросила девочка.

– Это потому папа наблюдал за тобой, да? Чтобы никто не украл? – поинтересовалась Дженни.

– О чем это вы говорите, милые?

– Мы слышали, как папа сказал Поппи, что ты такая красивая…

– Что того и гляди украдут, – закончила Дженни. – Спорим, он потому и наблюдал за тобой, чтобы не украли. Китти постаралась скрыть свое удовольствие:

– Хватит разговоров. Пора спать. Когда Китти нагнулась, чтобы поцеловать Дженни, девочка обвила ее шею руками.

– Китти, сделай для нас одну вещь, хорошо?

– Если это в моих силах, солнышко.

– Понимаешь, мы поцеловали на ночь тебя, Поппи, дядю Сета, но забыли про папу.

– Поцелуй его за нас, хорошо, Китти?

– Ну… да…

– Пожалуйста, Китти, – взмолилась Дженни. – А то никто не поцелует бедного папу.

– Взрослые обычно не целуются на ночь, девочки.

– Только мамы и папы, – твердо сказала Дженни.

– Ладно, посмотрим. Спокойной девочки.

– Спокойной ночи, Китти, – хором отозвались близнецы.

– Как ты думаешь, она его поцелует? – прошептала Дженни, как только Китти вышла.

– Если нет, мы придумаем что-нибудь другое.

Когда Китти спустилась вниз, многие гости уже разошлись. Джаред был в холле, прощаясь с Дейвом и Синтией. Китти не могла не улыбнуться, когда Дейв обнял Синтию за талию и повел к экипажу.

– У тебя очень довольный вид, – заметил Джаред.

– Я смотрела на Дейва и Синтию. Приятно видеть такую любящую пару.

– Ты уверена? Многие люди склонны притворяться перед публикой.

– Моя мама говорила, что по жестам всегда можно судить, как люди относятся друг к другу на самом деле. Джаред выгнул бровь, явно забавляясь:

– Впервые слышу. И что же это за жесты?

– Ну, легкие прикосновения, когда проходишь мимо, взгляды, обращенные друг на друга. Только что, например, Дейв обнял Синтию. И не потому, что это диктовалось необходимостью, просто таким образом он еще раз сказал ей о своей любви.

Джаред насмешливо улыбнулся:

– Вот уж не думал, что ты придаешь такое значение публичной демонстрации чувств.

– Дело не в публичности. Как раз естественность и непроизвольность подобных жестов придают им особую ценность.

– Кэтлин, когда мужчина похлопывает свою жену по арьергардной части, он думает не о любви. Мыслями он в спальне.

– Ты ошибаешься. Ты вообще ничего не смыслишь в любви. Это не игра.

– Тогда что это? Ты либо проигрываешь, либо выигрываешь, а ставкой является твое сердце.

– В твоих устах это и в самом деле звучит как игра.

– Потому что это и есть игра.

– Ты неисправимый циник, Джаред. Ты прав относительно сердца, но это не ставка в игре, а дар. Любовь подразумевает самоотверженность, преданность, компромисс и многое другое. Но этим она не исчерпывается. Любовь живет в трепете твоего сердца, когда любимый человек входит в комнату, и в улыбке, которую ты не можешь сдержать, вспоминая слова, что прошептал он, покидая тебя утром.

Китти вздохнула и назидательно продолжила:

– Любовь – в чувстве безопасности, когда ты слышишь его голос и знаешь, что он рядом, и в ощущении его близости, когда он далеко. – Она снисходительно улыбнулась. – Тебе еще многое предстоит узнать о любви.

Джаред взял ее руку и поднес к губам.

– К счастью, у меня прекрасный учитель, – сказал он, лаская ее взглядом.

Затем, к ее удивлению, он направился к танцевальной площадке, увлекая ее за собой.

– Можно пригласить тебя на вальс, Кэтлин?

– Но твоя нога, Джаред… Ты уверен, что не навредишь себе?

– Я весь вечер уклонялся от танцев, чтобы быть в состоянии пригласить тебя на этот вальс. Даже если потом меня унесут отсюда на носилках.

– В этом нет необходимости, Джаред. – Вспомнив, что рассказали близнецы, она лукаво блеснула глазами. – Вместо танца мы могли бы посидеть в саду.

Джаред улыбнулся с таким мальчишеским задором и обаянием, что у нее перехватило дыхание.

– Обязательно, но вместо следующего вальса.

Он подхватил ее за талию и закружил в танце. Китти закрыла глаза, наслаждаясь музыкой и ощущением полета.

– О чем ты думаешь, Кэтлин? Она открыла глаза и улыбнулась:

– Об этом прекрасном вечере. О музыке. О том, что танцую в объятиях человека, которого люблю. Это романтическая мечта каждой женщины.

– Ты признаешь, что любовь – всего лишь женская мечта?

– Ну, полагаю, у мужчин тоже имеются романтические мечты.

– О, разумеется. Только они обычно связаны со спальней, а не с танцами.

– Вопреки всем твоим убеждениям, Джаред, любовь не ограничивается пределами спальни.

– Милая, если ты имеешь в виду поглаживания и прочие, как ты выразилась, естественные и непроизвольные жесты, то этим можно заниматься и в спальне.

– Клянусь, в тебе нет и капли романтики. И зачем я позволяю тебе вмешиваться в мои мечты? Джаред рассмеялся:

– Зато у тебя их хватит на двоих. Разве этого недостаточно?

– Надеюсь. А теперь замолчи и позволь мне предаваться мечтам. – Китти закрыла глаза.

Если бы она открыла их снова, то увидела бы написанное на его лице обожание.

Это не прошло незамеченным для немногих оставшихся гостей, среди которых была и Стефани Лоример.

Когда танец закончился, Джаред взял Китти за руку и вывел наружу. Месье Пуанже и его подручные уже навели в саду порядок, убрали столы и стулья и отбыли восвояси.

Зная, что вокруг никого нет, Джаред притянул ее в свои объятия и приник к губам. Китти наслаждалась каждым мгновением этого неторопливого поцелуя.

– Между прочим, в этом нет ничего непроизвольного. Я планировал этот момент весь вечер. – Он теснее прижал ее к себе и снова поцеловал.

Когда они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, Китти склонила голову ему на грудь.

– Я люблю тебя, Кэтлин, – нежно прошептал он у самого ее уха.

– Я тоже люблю тебя, Джаред.

– Ты выйдешь за меня замуж?

– Да, пришло время сделать из меня честную женщину.

Он отступил на шаг и настороженно прищурился:

– Это означает «да»? – Когда Китти кивнула, его лицо осветилось широкой улыбкой. – О, милая! – Он крепко прижал ее к себе и поцеловал. – Пойдем наверх.

– А как же гости?

– Ну их к дьяволу! Мне нужна только ты, Кэтлин! Джаред снова страстно поцеловал ее, нежно поглаживая ее волосы, руки, шею. Китти прильнула к нему, охваченная ответным жаром.

– Я не помешала, дорогой?

Удивленные, они отпрянули друг от друга. Вопрос исходил от элегантной женщины, стоявшей в дверях. У нее была высокая стройная фигура и белокурые волосы.

Китти не могла припомнить, чтобы они встречались раньше. Смущенная, она взглянула на Джареда. Он побледнел и выглядел таким потрясенным, словно увидел призрак.

– Может, ты представишь меня своей подружке, Джаред?

– Какого дьявола тебе здесь нужно, Диана? – произнес он дрожащим от сдерживаемого гнева голосом. Китти ахнула при упоминании имени. – Кэтлин, это моя бывшая жена, Диана… прости, не знаю, какую фамилию ты теперь носишь.

– Разумеется, Фрейзер, дорогой. Видишь ли, я все еще твоя жена.