Текст книги "Утро нашей любви"
Автор книги: Эйна Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Глава 24
Китти казалось, что она видит дурной сон. Все вокруг происходило так, будто время замедлило свой ход.
– О чем ты говоришь? Я подписал все бумаги, – с недоумением сказал Джаред.
– Зато я ничего не подписывала, дорогой, – отозвалась Диана. – А когда я увидела твою фотографию с нашими очаровательными крошками, мое сердце чуть не разбилось. Я поняла, что должна вернуться. Я совершила ужасную ошибку, Джаред. Мне не следовало оставлять близнецов. Они нуждаются во мне – своей матери.
– Проявлять материнский инстинкт уже поздно. Ты нужна была девочкам четыре года назад, когда бросила их, – холодно произнес он.
– Я была молода, Джаред. Безответственна, Скучала. Но я получила урок и усвоила его.
– Слишком поздно для сожалений. Я не подпущу тебя к близнецам.
– Суд может решить иначе, Джаред.
– Сомневаюсь. Ты еще не забыла, что бросила их? Сбежала с любовником. Закон имеет оговорки относительно передачи детей неверным женам.
– И относительно того, чтобы оставлять их с неверными отцами. Я, по крайней мере, не совершала ничего предосудительного под крышей того самого дома, где живут дети. Суд подумает дважды, прежде чем позволит тебе сохранить опекунство над девочками, учитывая, что ты поселил свою любовницу в одном доме с ними.
– И ты готова отдать их на попечение государства, лишь бы не оставлять со мной?
– А что, по-твоему, я должна делать, Джаред? Ты и твоя шлюха служите для девочек дурным примером. Как их мать, я обязана принять меры.
– Увидимся в суде, Диана. А теперь катись к дьяволу.
– Мне кажется, мы можем достигнуть компромисса. Вместо того чтобы позориться во время публичного процесса, мы могли бы разделить девочек, чтобы каждому досталось по одной.
– У тебя извращенный ум, Диана. Не может быть и речи о том, чтобы разлучить близнецов. Они обожают друг друга. Если понадобится, я буду бороться с тобой во всех судебных инстанциях, которые только существуют.
– Все так же рвешься в сражение, Джаред? Эти восемь лет тебя совсем не изменили.
– Ну почему же? Я больше не тот наивный кадет, поверивший однажды в то, что ты его любишь.
– Люблю? – Ее смех был таким же холодным, как и зеленые глаза. – Ты все такой же наивный, Джаред, но, поскольку мы женаты, я готова продолжать этот фарс ради близнецов. Хотела бы я знать, как отреагируют девочки, когда узнают, что их мать вернулась, а отец не пускает ее в дом.
Китти была слишком потрясена, чтобы слушать дальше.
– Прошу извинить меня, – сказала она и поспешила прочь.
– Кэтлин, подожди, – окликнул ее Джаред.
Не останавливаясь, Китти взбежала вверх по лестнице и заперлась в своей комнате. Затем тяжело опустилась на краешек постели. Ее трясло, как в ознобе. Она сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь успокоиться, но это не помогло. Дрожь не проходила, ей было холодно. Ужасно холодно. Она легла на постель, подтянув колени к груди, и зарыдала в подушку. Спустя некоторое время раздался стук в дверь.
– Кэтлин, можно я войду? Нам нужно поговорить.
– Уходи, Джаред. Поговорим утром.
– Нет, мы должны поговорить сейчас. Прошу тебя, Кэтлин.
Китти поднялась и подошла к двери. Она чувствовала себя опустошенной. Глаза опухли и покраснели от слез, ей хотелось только одного – чтобы ее оставили в покое. Но Джаред не уйдет. Смирившись, она отперла дверь и распахнула ее.
– Я очень устала, Джаред. Это не может подождать до утра? – Он потянулся к ней, но она увернулась. – Пожалуйста, не трогай меня.
С таким же успехом она могла бы влепить ему пощечину.
– Боже мой, Кэтлин, неужели ты поверила ей?
– Я не знаю, чему верить. Чего она добьется ложью?
– Кто знает, какие у нее мотивы? Но правда все равно выйдет наружу.
– Она сказала, что хочет вернуть девочек, хотя бы одну из них.
– Она их не получит.
– Диана – твоя жена, их мать. Закон на ее стороне.
– Она не моя жена. Мы развелись.
– У тебя имеются доказательства?
– Тут есть небольшая проблема, но как только я свяжусь со своим адвокатом, она разрешится.
– Какая проблема?
– Я только что говорил с отцом. Оказывается, он считал, что документы по поводу развода у меня, а я думал, что их получил он. Кстати, он припомнил, что, когда я был в Индии, от моего адвоката прибыл большой пакет с официальными бумагами, но он не стал вскрывать их, поскольку они были помечены как личные. Я тогда продал кое-какую недвижимость, и он решил, что бумаги связаны с той сделкой.
Надежды Китти возросли.
– Значит, ты сможешь доказать, что развод состоялся?
– Есть одна сложность. Отец хранил их на чердаке и…
– Они сгорели во время пожара. – Она почувствовала головокружение и опустилась в ближайшее кресло.
– Ради Бога, Китти, у адвоката наверняка имеется копия. Беда в том, что он сейчас в Англии. Он также поверенный Джейка Кэррингтона и направился туда по его заданию. Утром я свяжусь с ним по телеграфу, и мы уладим это чертово недоразумение.
– Понятно. – У нее было нехорошее предчувствие, что все не так просто, как ему кажется. – Я устала, Джаред. Если ты не возражаешь, я хотела бы лечь.
– Хорошо, Кэтлин.
Джаред подошел к ней, но она не встала.
– Я понимаю, каким шоком это явилось для тебя. Я испытываю то же самое. Отдохни, любовь моя. Все образуется. Доверься мне. – Он приподнял ее подбородок, устремив на нее светившийся решимостью взгляд. – Я люблю тебя, Кэтлин. В мире нет силы, которая разлучила бы нас и забрала у меня моих дочерей.
Оставшись одна, Китти долго сидела молча. Ей предстояло принять самое сложное решение в ее жизни.
Хватит ли у нее силы духа?
Промучившись до рассвета в безуспешных попытках заснуть, Китти встала и собрала свои вещи. Лучшее, что она может сделать для Джареда и близнецов, – это уехать. О браке не может быть и речи, пока он женат на Диане, а, оставаясь в доме, она дает дополнительные основания для выдвинутых Дианой обвинений в супружеской неверности. Это может повлиять на решение суда по поводу опеки над близнецами.
Сама мысль о том, что Бекки и Дженни могут быть разделены между родителями, ужасала. Даже если Джаред разведется с Дианой, как он надеется, с его стороны будет более гуманно отдать ей обеих девочек, чем позволить их разлучить.
Хотя, если она уедет, Джаред вряд ли станет заниматься разводом. Весьма вероятно, что он снова закроется в своей комнате, но, по крайней мере, близнецы обретут отца и мать… ее глаза наполнились слезами… даже если это будут не те мама и папа, о которых так мечтала Дженни.
Но может, Диана изменилась, может, она осознала свои ошибки? Вполне возможно, что они с Джаредом оставят взаимные упреки в прошлом и начнут все сначала ради благополучия дочерей.
Как бы то ни было, ясно одно: этого никогда не случится, пока она, Китти, остается на сцене.
Завершив сборы, Китти села и написала письмо близнецам, еще одно Джонатану, но с Джаредом ей придется встретиться лицом к лицу.
Приоткрыв дверь в комнату близнецов, она остановилась на пороге, глядя на спящих девочек. Сердце ее так болело, что казалось, сейчас разорвется. Ей хотелось поцеловать их, в последний раз прижать к груди, но она не осмеливалась, опасаясь их разбудить – тогда у нее не хватит сил уйти.
Джаред прав. Только круглые дураки позволяют себе любить. Будь она умнее, не страдала бы сейчас от горечи разлуки.
Китти отвернулась и двинулась дальше по коридору.
Под дверью Джареда виднелась полоска света. Едва ли он спал этой ночью больше, чем она.
Китти постучала в дверь и вошла, не дожидаясь ответа. Джаред, стоявший у окна, обернулся. Ей не пришлось ничего говорить.
– Ты уходишь.
– Думаю, так будет лучше для всех, Джаред. Мое дальнейшее пребывание здесь принесет больше вреда, чем пользы.
– Ты не поверила ни одному моему слову, да?
– Я верю в твою искренность, просто ты ошибаешься. Диана не стала бы угрожать судом, если бы не могла доказать свои претензии.
– Китти, ты ее не знаешь. Она дьявольски хитра. Все это не более чем пустые угрозы.
– Джаред, но у тебя нет никаких доказательств, что развод состоялся. Как ты можешь рассчитывать, что выиграешь дело в суде?
– Оно не дойдет до суда. Она блефует.
– С какой целью?
– Да кто, к дьяволу, знает? Диана – это Диана.
– В том-то все дело: ты не знаешь. На карту поставлено гораздо больше, чем наши с тобой отношения. Ты же не станешь рисковать будущим близнецов? Что, если, прежде чем ты сможешь что-либо доказать, суд передаст ей опекунство над близнецами или хотя бы над одной из девочек? Если мы это допустим, то возненавидим друг друга.
– Если бы ты верила в меня, Кэтлин, то не спешила бы убегать. Или это образчик неустрашимости Маккензи, которой ты так хвасталась?
– Пожалуйста, Джаред, мне и так тяжело. Давай не будем опускаться до взаимных оскорблений. Что бы ты ни сказал, ты не убедишь меня остаться. Когда меня не будет, вы можете попытаться восстановить свой брак, если не ради себя, то ради близнецов.
– Раз уж ты распорядилась моей жизнью, может, скажешь, что намерена делать со своей? – саркастически спросил он.
– Не знаю. Наверное, вернусь в «Трипл-Эм». Жаль, что я вообще уехала оттуда.
– Ясно, побежишь домой, к мамочке и папочке. Почему бы тебе не выйти замуж за соседа? Будете жить себе припеваючи на ранчо. Бьюсь об заклад, он умеет палить из револьвера и бренчать на гитаре.
Китти сверкнула глазами:
– Может, я так и сделаю. Он всегда был ко мне неравнодушен.
– Неужели ты думаешь, что найдешь то, что было между нами, в объятиях другого мужчины? Когда-то ты согласилась на меньшее. Но устроит ли это тебя теперь?
– Как ты смеешь использовать Теда в качестве аргумента! – возмутилась Китти. – Он не имеет к этому никакого отношения.
– Имеет, и самое прямое. В свое время ты выбрала удобный брак, а теперь, столкнувшись с первыми трудностями, поднимаешь крик, словно душа Цезаря, взывающего из могилы. Но тебя никто не предавал, Китти, это ты предательница. Почему бы тебе, подобно Бруту, не воткнуть нож в спину человека, который тебе доверял?
– О, пожалуйста, Джаред, избавь меня от мелодраматической риторики. Я пыталась облегчить это для нас, насколько возможно, но с тобой бесполезно разговаривать. Ты так одержим собственными переживаниями, что не видишь дальше собственного носа. Пора посмотреть в лицо реальности. И потом, каким это образом я предала тебя?
– Тем, что убегаешь. Ты виновна в том самом грехе, в котором упрекаешь меня, – ты боишься любви, Китти. Ты убегаешь, когда она угрожает твоему спокойствию.
– Это неправда. Да, я не собиралась снова выходить замуж, но это было до того, как мы встретились.
– Я был дураком, когда поверил, что ты не такая, как другие, – холодно произнес Джаред. – До того размяк, что позволил тебе убедить себя, будто бы наши отношения – нечто большее, чем занятия любовью. Будь ты неладна, Китти! Зачем ты вообще вернулась?
– Мне казалось, что так будет лучше для близнецов, – сказала Китти, стараясь держать себя в руках. – Но потом я поняла, что была и другая причина.
– Какая же?
Она ответила с подкупающей простотой:
– Чтобы ты не остался один.
Впервые за весь разговор она увидела в его глазах проблеск надежды.
– Не бросай нас, Китти. Как-нибудь все образуется. Я не могу тебя отпустить.
В его отчаянной мольбе прозвучала такая мука, что сердце Китти сжалось. Она с трудом сдержала слезы.
– Боюсь, Джаред, у меня нет выбора. Я люблю тебя и твоих дочерей. Но для меня нет места в ваших жизнях. У тебя есть жена, у них – мать.
– Тогда уходи. Убирайся! И захвати с собой сказочки о вечной любви. Я не нуждаюсь в них. И не хочу больше видеть тебя! Его ожесточенная тирада дала ей силы дойти до двери.
– Однажды я уже просил тебя не уходить… теперь умоляю, но если ты сейчас выйдешь из этой комнаты, Китти, не думаю, что когда-нибудь я попрошу тебя снова.
Слезы застилали ей глаза, когда она взялась за дверную ручку. Не оборачиваясь, Китти сказала:
– Прощай, Джаред.
Китти направилась прямиком на железнодорожную станцию, где узнала, что поезд на Калико отправляется только на следующий день. Поскольку Бет и Джейк еще не вернулись из-за границы, она поехала к Кинкейдам.
Синтии хватило одного взгляда на нее, чтобы понять, что случилось что-то ужасное. Не в силах больше сдерживать слезы, Китти бросилась на шею кузине и разрыдалась.
– Может, поговорим? – предложила Синтия, когда она, наконец, перестала плакать. Китти кивнула, и они прошли в гостиную. – Как насчет чашечки чая?
– Я бы не отказалась.
– Ты поссорилась с Джаредом?
– Все гораздо серьезнее, Тиа.
Китти рассказала Синтии о появлении Дианы, ее обвинениях и угрозе забрать близнецов.
– Диана не посмеет обратиться в суд, Китти. Она годами изменяла Джареду, прежде чем они развелись.
– Теперь она утверждает, что не разводилась с ним.
– И добьется своего, если Джаред не докажет обратное. У Дианы всегда был нюх на богатых мужчин. Она вцепляется в них мертвой хваткой, как ищейка в беглого раба.
– Разве Джаред богат?
– Его мать происходила из семьи сталелитейных магнатов. Когда она умерла, Джаред и Сет унаследовали целое состояние. Ну и Джонатан, конечно, сделал себе немалое состояние, занимаясь банковским делом.
– Если Джаред настолько богат, а Диана так меркантильна, зачем было бросать его?
– Она любит мужчин, золотко, а Джаред вечно отсутствовал. Вот почему я не исключаю, что Диана не подписывала документы, связанные с разводом.
Скорее всего тот итальянский граф, с которым она сбежала, и не собирался жениться на ней. Наверное, он устал от нее и выставил вон. Может, потому она и вернулась.
– У нее есть личное состояние?
– Не имею понятия. Хотя вряд ли.
Вошла горничная с чайным подносом и блюдом свежеиспеченных круассанов. Китти была слишком огорчена, чтобы есть, но охотно глотнула горячий чай. Откинувшись в кресле, она чувствовала, как по телу распространяется тепло.
– Китти, Джаред сделал тебе предложение? Он дал мне понять, что это входит в его намерения.
– Да, я как раз ответила согласием, когда появилась Диана.
Синтия выгнула бровь.
– Ну, если Диана говорит правду, она вовремя вернулась. Не хватало только, чтобы Джареда судили за двоеженство.
Китти вымученно улыбнулась.
– Не знаю, что хуже: быть замужем за двоеженцем или любовницей женатого человека…
– Ну, золотко, если речь идет о Джареде Фрейзере, большинство женщин не стали бы жаловаться.
– И все-таки главное в этом деле – близнецы, Тиа. Надеюсь, ты не забыла о них?
Синтия потрепала ее по колену:
– Конечно, нет, милая. Просто я пытаюсь поднять тебе настроение.
– Я понимаю, Тиа. – Китти встала и подошла к окну. – Я люблю Джареда, хотя и не думала, что смогу снова полюбить. А теперь я потеряла и его тоже.
– Ты поступила правильно. И потом, насколько я знаю Джареда, когда все разрешится, он сам придет к тебе. Он сказал мне, что на свете нет силы, которая помешает ему жениться на тебе. Я ему верю.
Китти не могла не вспомнить последних слов Джареда. Она грустно улыбнулась:
– Мне бы твой оптимизм, Тиа.
Синтия подошла к ней и взяла под руку:
– Ну, раз ты завтра уезжаешь, давай пройдемся напоследок по магазинам, а затем где-нибудь перекусим.
– Тиа, я не в том настроении.
– Тем более стоит выбраться на люди. Я не позволю тебе сидеть здесь и хандрить. Пойдем.
Глава 25
Несмотря на все старания Синтии поднять ей настроение, Китти была не в силах разделить энтузиазм кузины, восхищавшейся витринами магазинов.
Синтия охала и ахала при виде очередной сумочки или шляпы, рассуждала о том, как, то или иное платье будет смотреться на Китти или Бет, и даже доверительным шепотом сообщила, что Дейв обожает видеть ее в полупрозрачном белье, как то, что на витрине. Но у Китти ни к чему не лежала душа.
Во время ленча, несмотря на героические усилия кузины втянуть ее в разговор, Китти отделывалась односложными ответами. Наконец Синтия сдалась:
– Ладно, Китти, я понимаю, что ты чувствуешь. Перед свадьбой я сбежала от Дейва, и решение расстаться с ним было самым тяжелым в моей жизни.
– По крайней мере, это было ненадолго. Не сомневаюсь, что вы быстро уладили свои разногласия.
– Да. И я убеждена, что, если суждено, то же самое произойдет с тобой и Джаредом.
– А если не суждено?
– Что ж, придется жить дальше. Разве ты не была в отчаянии, когда умер Тед? Но затем в твою жизнь вошел Джаред. Все, что происходит, имеет определенный смысл. Бог никогда не закрывает дверь, не открыв окно.
Пораженная, Китти пробормотала:
– О Боже…
Синтия бросила на нее встревоженный взгляд:
– В чем дело, дорогая?
– Это те самые слова, которые я часто повторяла Джареду. Он называет это проповедью «об окне и двери». Но я никак не думала, что дверь захлопнут перед моим носом. Так бы и вышибла эту чертову штуковину!
Синтия фыркнула:
– А вот это уже похоже на Маккензи. Я не слышала от тебя таких боевых интонаций с самого утра.
Впервые за последние двенадцать часов Китти искренне улыбнулась. Потянувшись через стол, он сжала руку Синтии:
– Спасибо, Тиа, что напомнила мне о том, что я выпустила из виду.
Синтия взглянула через ее плечо и побледнела:
– О Господи!
– Что случилось? – Обернувшись, Китти увидела, что так поразило Синтию: Диана Фрейзер и Стефани Лоример вошли в зал и усаживались за столиком у двери.
– Должно быть, скоро полнолуние, раз эта парочка вышла на охоту.
– Они близкие подруги?
– О да. Стефани хвасталась, что, когда ее муж был жив, они втроем часто гуляли вместе. Неудивительно, что Брайан Лоример умер от сердечного приступа: эти вампирши способны высосать из мужчины всю кровь. Она даже намекала, что они с Дианой экспериментировали друг с другом, чтобы расширить свой сексуальный опыт.
При одной мысли о том, что близнецов будет воспитывать подобная женщина, волосы зашевелись у Китти на затылке. Ее снова затрясло.
– Тиа, я не могу здесь оставаться, но, если мы уйдем, нам придется пройти мимо них.
– Предоставь это мне, золотко. Не смотри на них и не останавливайся.
Когда они проходили мимо их столика, Диана воскликнула:
– Синтия, дорогая! Какой сюрприз!
Синтия задержалась, чтобы ответить на приветствие, а Китти продолжила путь, как и велела ей кузина, и вышла наружу. Тем не менее, она могла слышать разговор и наблюдать за происходящим.
– Диана! – отозвалась Синтия. – Так ты вернулась из Европы? У тебя усталый вид, дорогая. Должно быть, плавание через океан было утомительным.
Зеленые глаза Дианы льдисто блеснули.
– Стефани сказала мне, что шлюха, с которой связался мой муж, твоя кузина.
– Неужели? Кого из моих кузин ты имеешь в виду, Диана?
– Кэтлин Драммонд, ту самую, что была с тобой.
– Кэтлин действительно моя кузина, но она определенно не шлюха. Разве это не твое амплуа, дорогая? Желаю приятной охоты при луне, только не переусердствуйте, девочки. Пока. – Синтия изящно помахала ошеломленным дамам ручкой и двинулась прочь.
Если Китти и надеялась, что весь этот кошмар быстро рассеется, вечерние газеты убедили ее в обратном. Целый раздел был посвящен предстоящим скандальным баталиям в суде. Китти никогда в жизни не испытывала подобного отчаяния и беспокойства. Она терзалась мыслями о том, как близнецы провели день и что сказал им Джаред по поводу ее ухода. Знают ли они, что вернулась их мать? Поглощенная мучительными размышлениями, она чувствовала себя совершенно беспомощной, сознавая, что судьба близнецов в руках правосудия.
Каким-то чудом ей удалось заснуть – видимо, сказалась прошлая бессонная ночь, – но рано утром следующего дня Китти уже была на ногах в полной готовности ехать на вокзал. К несчастью, поезд отбывал только в полдень.
Сгорая от нетерпения поскорее двинуться в путь, она беспокойно слонялась по комнатам. Остановившись у окна, Китти увидела мужчину в котелке и темном костюме, наблюдавшего за домом. Она припомнила, что видела его накануне.
– Тиа, ты знаешь этого человека?
– Впервые вижу, – отозвалась Синтия, подойдя к окну.
– Я уверена, что уже видела его вчера.
– И судя по одежде, он не техасец. Выглядит как житель восточных штатов. – Соседний дом выставлен на продажу; возможно, он потенциальный покупатель.
Спустя четыре часа, когда они вышли из дома, собираясь отправиться на вокзал, незнакомец подошел к ним.
Синтия взяла инициативу в свои руки:
– Сэр, могу я спросить, почему вы бродите возле моего дома?
– Я ищу Кэтлин Драммонд.
– Что вам от меня нужно?
– Вы Кэтлин Драммонд?
– Да.
– Почему вы не зашли к нам раньше? – поинтересовалась Синтия.
– Я ждал прибытия вот этого. – Он вручил Китти документ и снял шляпу. – Всего хорошего, дамы.
– Что это? – спросила Синтия, когда Китти прочитала документ.
Та подняла на нее растерянный взгляд.
– Это повестка в суд.
– В суд! Почему?
– Мне предписывается явиться в суд на следующей неделе, чтобы выступить свидетелем по делу Фрейзер против Фрейзера по поводу опекунства над Ребеккой и Дженнифер Фрейзер.
Синтия подняла чемодан Китти:
– Можешь распаковывать вещи, дорогая. Не думаю, что в ближайшее время ты куда-либо поедешь.
Всю последующую неделю газеты печатали ежедневные отчеты о ходе суда, сопровождая их снимками Джареда и Дианы. За отсутствием заслуживающих внимания новостей национального или всемирного масштаба все это с живейшим интересом читалось и обсуждалось публикой.
Интерес подогревался сведениями о богатстве Джареда и тем фактом, что он недавно удостоился ордена Почета.
Одна из газет, известная своим пристрастием к дешевым сенсациям, даже опубликовала фотографии близнецов, играющих во дворе, вместе с интервью Гарриет Уиппл, охарактеризовавшей девочек как избалованных и непослушных отпрысков богачей. Статьи о том, как Джонатан Фрейзер нажил свой капитал, пестрели намеками на незаконность сделок, но каких-либо фактов, подтверждающих эти инсинуации, не приводилось. То и дело упоминалось участие Сета в мошенничестве с инвестициями без всяких ссылок на то, что обвинения сняты.
Что касается Дианы Фрейзер, то она характеризовалась как любящая мать, которую лишили детей и изгнали из дома из-за ее скромного происхождения.
В газете Китти представлялась как любовница Джареда Фрейзера, проживающая в его доме под видом гувернантки, несмотря на тот факт, что она является дочерью владельца крупнейшего в Техасе ранчо. Даже ее кузины были втянуты в разбирательство, когда газеты оповестили общественность о родстве Кэтлин Драммонд с двумя наиболее влиятельными в Далласе семьями: Кэррингтонов и Кинкейдов.
Стараниями прессы к тому времени, когда Китти предстояло появиться в суде, ожидания публики достигли апогея. Накануне вечером Бет с Джейком вернулись из Европы, и Синтия ввела их в курс дела.
Джейк пришел в ярость, прочитав вечерний выпуск газеты.
– Бог мой, эта жалкая газетенка осудила и приговорила Китти с Джаредом, не дожидаясь суда! Вся семья Фрейзеров подверглась осуждению.
– Видимо, Диана удостоила своей благосклонностью этого тупицу репортера, – сказала Синтия.
– Не представляю, как Джаред все это терпит, – заметила Бет. – При его характере подобное вмешательство в личную жизнь, когда твою семью распинают у всех на глазах, должно быть невыносимым. Не пощадили даже близнецов!
– Это называется свободой печати, Бет, – отозвался Дейв. – Человека подвергают публичному осуждению, прежде чем выслушать, что скажет обвиняемый под присягой. Вы обратили внимание, что в газете полностью отсутствуют высказывания людей, которые могли бы положительно отозваться о Фрейзерах? Им нужна только сенсация, непредвзятое мнение никого не интересует.
– Я хотела бы поблагодарить вас всех за поддержку, – тихо сказала Китти. – За все время пребывания в Далласе вы не видели от меня ничего, кроме неприятностей. Наверное, вы будете рады, когда я уберусь восвояси.
– Чтобы я больше не слышала подобных речей, Кэтлин Драммонд! – одернула ее Бет. – Мы же семья, или ты уже забыла об этом?
Китти была слишком расстроена, чтобы поддерживать разумный разговор. Она ушла пораньше, сославшись на то, что должна отдохнуть перед грядущим судебным разбирательством, а затем долго ворочалась без сна, гадая, что принесет ей завтрашний день. Джаред, конечно, будет в суде, и Китти не представляла, как встретится с ним. И какие вопросы ей будут задавать? Она молилась о том, чтобы пройти через это испытание, не причинив имени Фрейзеров дополнительного урона, но сомневалась, что ей настолько повезет.
На следующее утро Китти в сопровождении Кинкейдов и Кэррингтонов отправилась в суд. При виде множества людей, собравшихся на улице и ступеньках здания, ее охватил трепет.
Когда Китти вышла из экипажа, засверкали вспышки камер и толпа с криками «Вон она», «Та самая гувернантка!» ринулась вперед.
Если бы не Джейк и Дэвид, ее бы просто затоптали. Мужчинам удалось протиснуться сквозь гущу репортеров, фотографов и зевак. Многие пришли из любопытства, но большинство выкрикивало насмешки и оскорбления.
Как ни странно, вместо того чтобы лишить ее остатков самообладания, агрессивный настрой толпы вызвал у Китти вспышку гнева. По какому праву они судят ее, даже не выслушав?! К тому времени, когда она оказалась под защитой стен суда, Китти, как никогда, чувствовала, что правда на ее стороне.
В вестибюле ее ждал поверенный Джареда, Мильтон Гамильтон, считавшийся одним из самых известных адвокатов в Техасе. Китти уже встречалась с ним, когда он приходил к Кинкейдам, чтобы побеседовать с ней. Удовлетворенный ее ответами, он отказался от дальнейших контактов, предпочитая, чтобы ее свидетельство звучало искренне и не казалось отрепетированным. После взаимных приветствий он попросил ее собраться с мыслями, отвечать на вопросы коротко и честно и, главное, не говорить того, о чем не спрашивают.
– Как я понял, вы очень привязаны к близнецам.
– Да, мистер Гамильтон, я их очень люблю.
– Тогда ради их блага постарайтесь сохранять спокойствие, Кэтлин. Адвокат истицы задаст вам много личных и неприятных вопросов, чтобы сбить с толку. Очень важно, чтобы вы не вышли из себя и не сказали что-нибудь, что нанесет вред нашему делу. Понимаете?
– Да.
Он похлопал ее по руке:
– Не волнуйтесь, я уверен, что вы отлично справитесь.
Зал суда был набит до отказа. При всей ее выдержке живот у Китти свело от страха, когда она принесла клятву и заняла свидетельское место.
Вопреки твердому решению не смотреть на Джареда Китти не смогла удержаться от искушения. Сердце ее сжалось при взгляде на него. Усталый и осунувшийся, он сидел с непроницаемым видом, глядя прямо перед собой. Ей было больно думать, что он ненавидит ее и считает предательницей.
Вся любовь, которую она испытывала к нему, нахлынула на нее, как приливная волна, и Китти с трудом удержалась, чтобы не броситься к нему через весь зал.
Опасаясь, как бы глаза не выдали ее чувств, она потупила взор, уставившись на свои колени.
Тем временем к свидетельскому месту подошел Мильтон Гамильтон.
Он задал ей несколько формальных вопросов о ее возрасте и происхождении и установил тот факт, что она овдовела за два года до приезда в Даллас.
Затем он спросил, как долго она прослужила гувернанткой в доме Фрейзеров, и установил, что она согласилась занять это место временно, пока не будет найдена постоянная гувернантка, после чего собиралась направиться в Нью-Йорк.
– Кто нанял вас в качестве гувернантки близнецов, миссис Драммонд?
– Мистер Джонатан Фрейзер, дедушка близнецов.
– Расскажите суду, что произошло между Джаредом и Дианой Фрейзер вечером двенадцатого августа.
– Фрейзеры устроили вечеринку, чтобы отметить завершение ремонта их дома, пострадавшего при пожаре. К тому моменту, когда появилась миссис Фрейзер, большинство гостей уже разошлись. Джаред… мистер Фрейзер был потрясен, когда она сообщила ему, что они все еще женаты.
– Почему же, миссис Драммонд?
– Он сказал, что подписал бумаги о разводе несколько лет назад, когда служил в Индии.
– Миссис Фрейзер отрицала это?
– Нет. Она заявила, что, поскольку она не подписывала никаких бумаг, они по-прежнему женаты. Эзра Пайк, адвокат Дианы, поднялся:
– Протестую, ваша честь. Это свидетельство с чужих слов.
– Это заявление одной из сторон, способствующее выяснению правды, ваша честь, – возразил Гамильтон.
– Протест отклонен, – объявил судья.
– Продолжайте, миссис Драммонд, – сказал Гамильтон.
– Ну, миссис Фрейзер сказала, что, увидев фотографию мистера Фрейзера с детьми в газете, она поняла, что скучает по своей семье, и предложила возобновить брак.
– Что ответил на это мистер Фрейзер?
– Он потребовал, чтобы она ушла, и тогда она пригрозила, что, если он не позволит ей вернуться в семью, она обратится в суд с требованием опекунства над одной из девочек.
В голосе Гамильтона прозвучало негодование:
– Вы хотите сказать, что миссис Фрейзер пригрозила разлучить восьмилетних близнецов только для того, чтобы свести счеты с их отцом?
По залу прокатился возмущенный ропот, и судья стукнул молотком, требуя тишины.
Пайк вскочил:
– Протестую, ваша честь. Свидетель не может знать, какими побуждениями руководствовалась миссис Фрейзер.
– Я отзываю свой вопрос, ваша честь. – Довольный достигнутым эффектом, Мильтон выглядел как кот, слопавший горшочек сливок.
– Какова была реакция мистера Фрейзера на угрозу передать дело в суд? – спросил он.
– Он сказал, что, поскольку она бросила близнецов четыре года назад, суд никогда не доверит ей опекунства над ними. Я не хотела далее присутствовать при этом разговоре и вернулась в свою комнату.
– Вы по-прежнему работаете у Фрейзеров?
– Нет, я ушла на следующее утро.
– Благодарю вас, миссис Драммонд. У меня больше нет вопросов, ваша честь. – Гамильтон вернулся за стол и сел рядом с Джаредом.
– Полагаю, это подходящий момент, чтобы прерваться на ленч, – объявил судья Говард. – Заседание продолжится через полтора часа.
Выйдя из зала, Китти присоединилась к Кэррингтонам и Кинкейдам, и вся компания направилась в ближайший ресторан. К этому времени толпа перед зданием суда поредела до нескольких наиболее стойких зевак.
– Как ты себя чувствуешь, дорогая? – спросила Синтия, когда они расселись за столом.
– Хочу, чтобы все было позади.
– Ты прекрасно держалась, Китти, и говорила очень убедительно, – заверила ее Бет.
– Но худшее еще впереди, – предупредил Джейк. – У Пайка репутация скользкого и неразборчивого в средствах типа, так что будь начеку.
– Уверяю вас, я не жду ничего хорошего от перекрестного допроса, – сказала Китти.
За одним из столиков она заметила Джареда, Джонатана и Сета, погруженных в беседу с Мильтоном Гамильтоном. Китти старалась не смотреть на них, но ее взгляд то и дело устремлялся в их сторону.
К ее ужасу, закончив еду, все четверо подошли к их столику.
Джонатан и Сет тепло приветствовали ее, а Джаред представил Мильтона Гамильтона родственникам Кити. Затем взглянул на нее:
– Здравствуй, Кэтлин. Как поживаешь?
