Текст книги "Утро нашей любви"

Автор книги: Эйна Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Я не собираюсь ничего делать против вашей воли, Китти. Просто я хочу, чтобы вы осознали физическое притяжение, существующее между нами.

Ее глаза презрительно сверкнули.

– Я не испытываю к вам физического притяжения.

– Посмотрим.

Он прошелся языком по ее шее, и она резко втянула воздух.

– Что бы вы ни пытались доказать этими нелепыми действиями, у вас ничего не получится. Только напрасно потеряете время.

Скользнув рукой в вырез ее блузки, Джаред обхватил ладонью ее грудь. Китти дернулась.

– Приятно, да, Кэтлин? – Он потер сосок большим пальцем, продолжив ласки.

– С чего вы взяли, что мне может быть приятно, когда меня лапают?

– Не отрицайте. Вам это так же приятно, как и мне. Чувствуете мою руку, Китти? Только не говорите, будто не испытываете внизу живота этакого томления, которое медленно нарастает, пока не взорвется в ослепительном экстазе.

Что ж, если она не может противостоять ему физически, то сможет победить в противостоянии характеров, задев его гордость.

– Боюсь, вы переоцениваете свои способности, Джаред, поэтому, прошу вас, отпустите меня. Я хотела бы лечь в постель.

– Я хочу того же, но когда я представлю вам все свои доводы, не думаю, что мы успеем добраться до кровати.

Он убрал руку с ее груди и принялся расстегивать пуговицы на блузке. Китти вздрогнула, когда прохладный воздух коснулся ее разгоряченной кожи.

– У вас что, совсем нет гордости? – выдохнула она.

– Еще немного, и у вас ее тоже не будет. – Его жадный взгляд скользнул по ее груди. – Я столько думал о вашей груди, Китти: как она выглядит, каково это – прикоснуться к ней или попробовать на вкус. – Джаред опустил голову и прошелся языком по ее затвердевшим соскам. – Я представлял себе эти розовые маковки, напрягшиеся и заострившиеся, как сейчас, со смуглыми ореолами. – Он обвел языком контур соска, а затем взял его в рот.

Дыхание Китти стало прерывистым, и она невольно заерзала под ним. Движение еще больше возбудило его. Ощутив это, Китти замерла.

– Джаред, остановитесь и подумайте, что вы делаете.

– Я только об этом и думаю. Я думаю об этих сливочно-белых возвышенностях, – прошептал он. – Как они насыщают младенца, как утоляют мой голод. А еще я думаю о том, что сделаю с ними. – Он склонил голову и принялся нежно и страстно ласкать ее грудь, пока Китти, несмотря на всю свою решимость, не начала всхлипывать, ощущая внутри нарастающую пульсацию. В панике она попыталась скинуть его с себя.

Джаред завел ее руки за голову и прижал к полу.

– Жаль, что вы не можете видеть себя; ваши сапфировые глаза потемнели от желания. Неужели это та самая страстность, которую вы так долго сдерживали? Дайте ей волю, Китти. Покажите мне настоящую женщину, которая упорно прячется за вдовьими одеждами.

– Я никогда вам этого не прощу. – Она отвернулась, отказываясь смотреть на него.

Джаред улыбнулся и усилил атаку на ее чувственность. Хриплым возбуждающим шепотом он принялся описывать ее тело и рассказывать, что он сделает с каждой его частью руками, губами и языком, если только она попросит. Он описывал приемы, о которых узнал в Индии, способные доставить женщине немыслимое наслаждение, и что она, Китти, может, в свою очередь, сделать для него. Чем более эротичным становился его шепот, тем больше она возбуждалась. Каждое произнесенное им слово находило отклик в ее женском естестве, пока все ее тело не охватило пламя, а в голове не осталось ни одной мысли, кроме жгучего желания ощутить его поцелуй, прикосновение и проникновение.

Китти начала всхлипывать и извиваться под ним.

– Вы по-прежнему утверждаете, что не испытываете физической страсти? Ну, признайтесь, Китти. Признайтесь, что вы хотите, чтобы я сорвал с вас одежду и позволил вам раздеть себя. Разве это неправда?

– Нет! Неправда! – выкрикнула она, пытаясь убедить не столько его, сколько себя.

– И долго еще вы намерены обманывать себя?

Желание, охватившее ее с такой силой, внезапно рассеялось – то ли от его насмешливого тона, то ли от сознания, что он прав.

Джаред запечатлел на ее губах легкий поцелуй и поднял ее на ноги.

– Сколько еще вы намерены притворяться, будто ваше тело не отвечает? Не стыдитесь своих мыслей и чувств. Наслаждайтесь ими. Освободите в себе женщину, Китти. Дайте ей то, чего она хочет. Освободите ее, ради Бога.

Китти ощущала скорее горечь, чем стыд. Она была так обескуражена, что не могла даже злиться на Джареда. Он прав. Кто бы мог подумать, что она способна так реагировать на прикосновение и слова мужчины? В этом было что-то порочное.

– Зачем вам это понадобилось, Джаред? Неужели ради того, чтобы доказать свою правоту, стоило разрушать нашу дружбу?

– Я хочу вас, Кэтлин. Но я хочу ту женщину, что сжимал в своих объятиях несколько секунд назад и которой мог бы овладеть. Однако сделай я это, вы бы возненавидели меня. Поэтому я подожду. Наступит день, когда вы сами придете ко мне. А пока, Кэтлин Драммонд, все будет как прежде.

– После того, что случилось? Не знаю, как вам, а мне будет неловко.

– Я буду тверд. – Он покачал головой. – Извините за двусмысленность. Но я уверен, что справлюсь, а такая замечательная женщина, как вы, Кэтлин, и подавно. Давайте просто забудем об этом.

Как ни странно, Китти понимала, что Джаред прав. Сегодня вечером она узнала о себе нечто новое и была потрясена этим открытием. На какое-то невероятное мгновение она ощутила себя удивительно раскрепощенной и оказалась во власти восхитительных ощущений, которых не испытывала раньше. Определенно Тед никогда не возбуждал в ней подобной страсти. А Джаред смог.

То, что он пытался показать ей, выходило за рамки секса. Он увидел в ней несостоявшуюся женщину – и был прав. Страсти не было места в ее браке, а тем более в супружеской постели. Вот почему она чувствовала себя такой виноватой, когда потеряла Теда. Она готова была винить себя, «Трипл-Эм», даже жизнеспособность мужчин Маккензи, но только сейчас поняла, что дело совсем не в том, что было, а в том, чего не было. Она позволила Теду сойти в могилу, не узнав по-настоящему женщину, ставшую его женой. И, как это ни трагично, он был вполне доволен этой женщиной. Правда в том, что виноваты они оба – и ей больше не придется нести бремя вины одной.

Сегодня вечером Джаред показал ей, что две женщины, живущие в ней, так же отличаются друг от друга, как двое мужчин: Тед, довольный тем, чем она была, и Джаред, не согласный на меньшее, чем она может быть.

И как женщина она может состояться только с последним.

Кэтлин взглянула на Джареда и не ощутила неприязни, только благодарность. Он помог ей посмотреть в глаза правде, к которой еще надо привыкнуть. И он это понимает.

– Спокойной ночи, Джаред.

– Спокойной ночи, Кэтлин.

Как только дверь ее спальни закрылась, Джаред вышел из дома, сбросил одежду и окунулся в холодный ручей.

Когда Джаред вернулся, дом был погружен во тьму, только в гостиной горела единственная лампа. Он погасил ее и лег спать, но еще долго лежал, вопреки доводам рассудка надеясь, что она войдет в дверь. Наконец он погрузился в сон.

Дверь открылась, и Китти, проскользнув внутрь, закрыла ее и прислонилась к ней спиной. Она стояла в потоке лунного света, обрисовывавшего контуры ее фигуры. Шелковая ночная рубашка, которую он ей купил, льнула к округлостям ее груди и стройным бедрам, когда она шагнула к кровати. Он так возбудился, что испытывал боль.

Горло его пересохло, он не мог произнести ни слова, даже глотнуть, когда она остановилась у кровати и спустила бретельки с алебастровых плеч. Изящным движением бедер, отозвавшимся в его чреслах бешеной пульсацией, она сбросила сорочку до лодыжек и предстала перед ним обнаженная.

– Я не могла ни о чем думать, кроме восторгов, которые ты обещал мне. Вот я, Джаред. Чего же ты ждешь?

– О Китти! Китти! – Потянувшись к ней, он перекатился на бок и очутился на полу. Ошеломленный, Джаред сел и оглядел темную комнату. – Проклятие!

Глава 18

– Китти, я хочу заняться с тобой любовью, – прошептал Джаред, лаская теплой ладонью ее обнаженное тело.

– Мне нужна твоя страсть, а не любовь, – заявила она.

– О Китти! Китти…

Кровать заходила под ней ходуном.

– Китти, Китти!

Китти распахнула глаза и увидела Бекки и Дженни, которые нещадно трясли ее, пытаясь разбудить. Вид у них был встревоженный.

– Китти, вставай. С Блубоннет что-то случилось. Китти резко села на постели:

– Что с ней?

– Мы пошли покормить ее, как всегда утром, а она лежит на боку.

В голубых глазах Дженни отразилась печаль.

– Кажется, она сильно заболела, Китти.

– Я сейчас оденусь, а вы пока разбудите папу.

– Уже разбудили. Он пошел в амбар.

Облачиться в джинсы и рубашку было делом одной минуты. Кобыла, видимо, жеребилась, и хотя Китти часто видела, как это происходит в «Трипл-Эм», ее помощь никогда не требовалась. Натянув носки и сапоги, она помчалась в амбар, сопровождаемая испуганными близнецами.

Джаред стоял на коленях рядом с лежащей лошадью.

– Она жеребится?

Он кивнул:

– Да, и ей туго приходится.

– У нее что, сейчас будет ребеночек? – поинтересовалась Дженни.

– Похоже на то. – Китти указала на копну сена неподалеку: – Девочки, идите туда, сядьте и постарайтесь не мешать.

Губы Дженни начали дрожать.

– Блубоннет не умрет, Китти?

– Нет, милая. С ней все будет в порядке, когда она ожеребится. А теперь идите и сядьте там, где я сказала.

Прижав к себе Бибби и Бонни, девочки забрались на сено и уселись, устремив на несчастную кобылу полные ожидания взгляды.

Джаред мрачно заметил:

– Боюсь, ей потребуется помощь.

– Бедняжка. – Лошадь начала мотать головой, и Китти потрепала ее по холке, стараясь успокоить. – Ну, ну, Блубоннет, – проворковала она. – Все скоро кончится, девочка. – Она взяла пучок сена и принялась вытирать пот со шкуры животного.

Судя по всему, кобыла пребывала в таком состоянии уже несколько часов: бока ее тяжело вздымались от усталости, выпуклые глаза помутились от боли и страха. Дернувшись от новой схватки, она попыталась подняться на ноги.

– Держите ее! – крикнула. Китти. – Не позволяйте ей вставать. – Общими усилиями они удержали кобылу на месте. Бедняга вытянула морду и закатила глаза от приступа боли.

Следующий час они провели, склонившись над страдающим животным.

– Господи, такие тяжелые роды я видела только однажды. Это было, когда жеребенок неправильно шел.

– Думаете, сейчас как раз такой случай?

– По-видимому. – Китти подняла на него взгляд. Джаред не успел надеть рубашку, и его мускулистые плечи и руки, напрягшиеся от усилий, блестели от пота. Даже темные волосы на груди увлажнились и прилипли к коже.

– И что вы тогда сделали? – спросил он.

– Отец связал жеребенку ноги и засунул его назад. Словно в ответ на ее слова тело кобылы дернулось в очередной схватке. Китти с ужасом увидела показавшиеся наружу тонкие ножки.

– Нам придется связать их, Джаред. Он окинул взглядом амбар в поисках чего-нибудь подходящего:

– Вон там, на колышке, вожжи.

Китти подскочила к стене и сдернула их.

– Скорее, Китти. Все четыре ноги показались. Еще несколько драгоценных секунд ушло на поиски предмета, с помощью которого можно было бы обрезать вожжи. Увидев топор, она отрубила полоску нужной длины и кинулась назад, в стойло.

Стараясь припомнить действия отца, Китти сложила ноги жеребенка вместе, бережно связала их, а затем засунула назад.

– Быстрее, – выдохнул Джаред, напрягаясь изо всех сил, чтобы удержать силившуюся встать лошадь.

– Так, а теперь самое трудное. Держите ее крепче, не давайте двигаться. – Китти набрала полную грудь воздуха и ввела руку в родильный канал. Нащупав жеребенка, она начала осторожно его поворачивать.

Кобыла рванулась, протестуя против вторжения, и Джареду пришлось навалиться на нее всей тяжестью. Тем временем Китти успела повернуть жеребенка и начала медленно вытаскивать его. Блубоннет напряглась, тужась, и наружу показалась голова жеребенка, а затем и все клинообразное тельце, заключенное в защитную белесую оболочку.

Джаред в благоговении уставился на крохотное создание:

– О Боже!

Китти хотелось смахнуть слезы радости, но нужно было сохранять спокойствие.

– Мне понадобится нож, чтобы разрезать вожжи. Он бросился на поиски, а она поспешно вытерла глаза краешком рубашки.

Джаред вернулся с ножом, они избавились от вожжей, и жеребенок смог распрямить свои тоненькие ножки.

– Ну, разве он не красавчик, Джаред?

– Такое впечатление, что он состоит из одних ног. – Он обратил на нее восхищенный взгляд. – Вы молодчина, Кэтлин!

– Слава Богу, все обошлось. Что ж, мы сделали что могли, а теперь лучше уйти и позволить Блубоннет выполнить свою часть работы. – Она поднялась и вышла из стойла.

Джаред помедлил у двери, чтобы бросить последний взгляд на новорожденного. В изумлении покачав головой, он закрыл стойло и задвинул засов.

На протяжении всей эпопеи близнецы тихо сидели, завороженные происходившим на их глазах чудом.

Дженни первая обрела голос:

– Это мальчик или девочка, Китти?

– Мальчик, милые. Он такой красивый! Если влезть на чердак, можно увидеть все, что происходит в стойле. – Она не предложила этого раньше, опасаясь трагического исхода, но теперь, насколько она могла судить, кобыла и жеребенок чувствовали себя прекрасно.

Джаред последовал за близнецами на чердак, где все трое растянулись на животах. Он обнял дочерей за плечи и притянул к себе. Китти тоже поднялась наверх и села рядом, подтянув колени к подбородку.

Близнецы с горящими от любопытства, глазами наблюдали за сценой внизу.

– Китти, что это Блубоннет делает? – поинтересовалась Бекки, когда кобыла начала вылизывать жеребенка.

– Спорим, она его целует, – сказала Дженни.

– Нет, милая, она его моет.

– Я могла бы его вымыть, – с готовностью предложила Дженни, – если мне разрешат.

– Она не просто очищает жеребенка, Дженни, она приучает его к своему запаху и привыкает к нему сама.

Близнецы зачарованно наблюдали, как кобыла вылизывает новорожденного. Закончив, она начала нежно тыкаться в него носом, слегка подталкивая.

– А теперь-то она его целует? – спросила Бекки.

– Нет. Жеребенку пора встать и опробовать свои ножки.

– Младенцы не могут стоять, – заявила девочка.

– Человеческие не могут, Бекки, – сказал Джаред. – А животные запросто.

– Смотрите! – воскликнула Дженни. – Он встает. Близнецы затаили дыхание, глядя, как жеребенок поднимается на нетвердые ножки. Несколько секунд он покачивался, грозя упасть, затем ему удалось выпрямиться и твердо встать на ноги под бдительным оком матери. Все захлопали в ладоши, а Дженни тут же спросила:

– Можно его покормить, Китти?

– Нет, нам следует держаться подальше от жеребенка и не мешать Блубоннет заботиться о нем. Едва ли ей понравится, если все кому не лень станут трогать ее малыша.

– А кто будет чистить стойло?

– Пусть ваш папа займется этим, – усмехнулась Китти, бросив лукавый взгляд на Джареда.

– По-моему, лучше поручить это дело Китти, как вы считаете, девочки? Она настоящий знаток лошадей.

Маленькие предательницы дружно закивали в знак согласия:

– Точно, папа, Китти – настоящий знаток лошадей.

– Мы же не хотим, чтобы Блубоннет рассердилась.

– Спасибо, Джаред, – отозвалась Китти елейным тоном. – Но у нас осталось еще одно незаконченное дельце: старина Самсон. – Она сладко улыбнулась Джареду. – К счастью, ваш папа – эксперт по быкам.

Она встала и спустилась с чердака;

Вернувшись домой, Китти и Джаред приняли ванну. Чистые и надлежащим образом одетые, они засиделись за чашкой кофе, а близнецы, позавтракав, нашли себе занятие в своей комнате.

– Бык все еще бродит поблизости, Китти. У вас есть какие-нибудь предложения?

– Надо обследовать северную часть ранчо. Никогда не поверю, что здесь совсем нет телок. У Кэррингтонов обычно немного скота, но не могли же они продать все стадо.

– И что вы хотите сделать? Отогнать к ним быка?

– Гораздо проще пригнать несколько телок сюда и с их помощью выманить быка.

– А если мы не найдем телок?

– Ну, можно было бы вывести лошадей из загона, однако быку ничего не стоит проломить и эту изгородь, если ему взбредет в голову такая причуда. Я была бы намного спокойнее за близнецов, если бы нам удалось вернуть его туда, где он должен находиться. Пары телок для этого вполне достаточно.

– Ладно, мэм, я к вашим услугам. Так и быть, поищем Далилу, чтобы порадовать старину Самсона. Вы уверены, что с Блубоннет ничего не случится за время нашего отсутствия?

– С ней все будет в порядке; единственное, что ей требуется, – это свежее сено и вода. А вот нам понадобится повозка.

– Зачем?

– Чтобы отвезти колючую проволоку на южное пастбище. Наверняка изгородь нуждается в починке, иначе Самсон не смог бы выбраться оттуда. Я пойду за лошадьми, а вы поищите проволоку в кладовке.

– Предоставьте лошадей мне, Китти. Никогда не знаешь, что может выкинуть этот бык.

– Ни в коем случае, капитан. Я и шагу не сделаю к той кладовке. Уж лучше встретиться с быком.

Спустя некоторое время они запрягли пару лошадей в повозку, куда загрузили проволоку и все остальное, что могло понадобиться, включая седла, веревки и арканы, чтобы поймать и привести скот. Близнецы нашли все эти приготовления необыкновенно захватывающими.

Добравшись до пастбища, они обнаружили там несколько дюжин телок с телятами, лениво пощипывающих траву.

– Надеюсь, вы не собираетесь перегонять всех коров? – поинтересовался Джаред.

– Нет, хватит и полудюжины.

– Полдюжины! А чем плоха одна?

Китти посмотрела на него со страдальческим видом:

– Из-за чего, по-вашему, Самсон так рвался на свободу? Неужели у вас совсем нет жалости к бедной телке? Ладно, давайте распряжем и оседлаем лошадей.

– А как же близнецы?

– Поедут с нами.

Отлов скота, проявлявшего порой ослиное упрямство, был непростым делом, и Китти пришлось здорово помучиться, чтобы, не имея опытных помощников, заарканить шестерых телок. Когда она, наконец, добилась успеха, они направили лошадей к южному пастбищу, ведя в поводу телок, за которыми следовали телята, не желавшие расставаться с матерьми.

Добравшись до цели, они без труда нашли место, где Самсон выбрался наружу. Пока Джаред выпрямлял опоры, Китти отделила двух телок и повлекла их за собой в загон. Поскольку они находились с наветренной стороны, Самсону не потребовалось много времени, чтобы учуять их запах. Грохоча копытами, он понесся к ним через пастбище.

Завидев быка, Китти затащила телок назад за проволоку, где они потрусили к остальному стаду.

Когда Самсон промчался мимо, даже не удостоив их взглядом, Джаред с усмешкой заметил:

– Сразу видно, мужчина при деле.

Китти не сочла нужным отвечать на эту реплику.

– А теперь надо заделать этот проход и как можно быстрее.

– Кэтлин, я никогда в жизни не натягивал колючую проволоку.

– Ничего, сейчас научитесь. – Она вручила ему ножницы для резки проволоки. – Установка и починка изгороди – это первое, чему учат новичков на ранчо.

Они завершили работу, не опасаясь угрозы со стороны Самсона – тот был слишком занят.

День был долгим и напряженным, но таким, который можно вспоминать всю оставшуюся жизнь.

После обеда, вымыв посуду, Китти и близнецы расположились на полу, нанизывая на нитку бусины.

На этот раз Джаред даже не пытался прятаться за книгой или газетой. Он открыто наблюдал за ними, не догадываясь, что ухмыляется во весь рот, прислушиваясь к их разговору.

Близнецы все еще находились под впечатлением родов, наблюдать которые им довелось утром. Когда они вернулись домой, то первым делом бросились в амбар, где провели целый час на чердаке, созерцая Блубоннет и жеребенка.

– А можно мы дадим малышу имя? – спросила Дженни, нанизывая на нитку сверкающую бусину.

– Он же не наш, милая. Блубоннет и жеребенок принадлежат Кэррингтонам.

– Жаль, что у нас нет своего ранчо, – вздохнула Бекки. – Тогда у нас тоже были бы жеребята, и мы могли бы придумывать им имена.

Дженни склонилась ближе и прошептала:

– Папа сказал, что купит ранчо.

– Неужели? – Китти бросила на него удивленный взгляд. Джаред пожал плечами:

– Я сказал, что подумаю.

– И где же это ранчо будет располагаться?

– Он хочет, чтобы рядом с Далласом, как здесь, – сообщила Бекки.

Китти рассмеялась:

– Боюсь, такое непросто найти. Здесь в основном джентльменские ранчо, а не рабочие.

– Что это значит, Китти?

– Ну, это когда люди, владеющие ранчо, не живут за счет производимой на нем продукции. В сущности, это скорее летние резиденции, где можно отдохнуть от городской суеты. Моя тетя Гарнет родом из Джорджии, и она рассказывала, что до Гражданской войны такие загородные дома были весьма популярны среди богатых южан. Ранчо Кэррингтонов больше соседних поместий, но Джейк Кэррингтон очень богатый человек, как и остальные владельцы.

– Все это так, Китти, – сказал Джаред, – но я знаю Джейка с юных лет. Он искренне любит ранчо, просто его больше интересует бизнес. Железные дороги, банки, техника всегда притягивали его. Недавно он сказал мне, что «черное золото» принесет Техасу процветание.

– Черное золото? А что это такое, папа?

– Нефть, Бекки. Когда-нибудь она станет цениться, как золото. Собственно, он сделал значительные инвестиции в полоску земли под названием Спиндлтоп под Бомонтом, что на восточном побережье, и убедил меня последовать его примеру. Однако не будь Джейк Кэррингтон столь проницательным, когда дело касается бизнеса, он, возможно, расширил бы Ла-Палому до размеров «Трипл-Эм».

– А у твоего папы тоже джентльменское ранчо, Китти?

– Нет, Дженни, «Трипл-Эм» – рабочее ранчо. Для моего отца, его братьев и их семей – это единственный источник средств к существованию. Каждый, кто живет на ранчо, полностью зависит от него. Мы постоянно держим от сорока до пятидесяти тысяч голов скота.

Глаза Бекки округлились.

– Ну и ну! Это же такая уйма коров!

– Спорим, у вас и лошадей полно, – сказала Дженни.

– Верно, милая. И полно людей, которые на них ездят. Ну-ка, дай сюда твой брелок.

Бекки сняла браслет, с которым не расставалась с того момента, как получила его в подарок от сестры. Дешевая цепочка позеленела, но брелок выглядел как новенький. Китти продела нитку в брелок, и он скользнул к остальным бусинам.

– Смотри, как красиво. Когда закончишь, сможешь носить его на шее, как Дженни подаренный тобой кулон.

– Вот так идея, Китти! – восхитилась Дженни.

– У Китти всегда замечательные идеи, – согласилась Бекки.

«Что да, то да», – подумал Джаред. За последние недели он не переставал восхищаться тем, как работает ее голова. Она никогда не уклонялась от вызова и всегда находила свежие и оригинальные решения.

Чего не скажешь о его идеях, а самая безумная из них посетила его прошлым вечером. С чего это он взял, что можно так близко подойти к тому, чтобы заняться с ней любовью, а потом делать вид, будто ничего не случилось? Боже, как же он ее хочет! Проклятие! Если он не выбросит эту мысль из головы, то снова закончит день холодным купанием в этом чертовом ручье.

Джаред поднялся и вышел, чтобы избавиться от наваждения.

Китти проводила взглядом его мощную фигуру, исчезнувшую за дверью. Неужели ему наскучила жизнь на ранчо? Последние два дня никак не назовешь скучными, но, возможно, это не то волнение, которого он жаждет.

А может, он думал о прошлом вечере, о тех невероятных мгновениях страсти, пережитых ими? Конечно, они решили не возвращаться к этой теме, но как можно не думать об этом?

Они открыли ящик Пандоры, и закрыть его теперь невозможно, как бы они ни убеждали себя в обратном.