Текст книги "Испытания для богини (ЛП)"
Автор книги: Эйми Картер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Эйми Картер
Испытание для Богини
Книга 1
Aimee Carter «The Goddess Test» 2011
Эйми Картер «Испытание для Богини» 2016
Серия: The Goddess Test/ Испытание для Богини
Номер в серии: 1
Редактор: Ксения Орлова, Юля Шумило
Переводчик: Анастасия Харченко
Обложка: Ксения Левченко
Переведено для группы: http://vk.com/bookreads
Любое копирование без ссылки
на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!
Пожалуйста, уважайте чужой труд!
Каждую девушку, которая согласилась пройти испытания, постигла неудача.
Теперь настал черед Кейт.
Кейт и ее мама всегда были вместе... но теперь она умирает. Мамино последнее желание? Вернуться в дом, где она родилась. Кейт придется начать все с чистого листа. Она оказалась в новой школе – без друзей, без семьи и лишь со страхом, что мама не переживет осень.
Затем она знакомится с Генри. Мрачным. Измученным. И завораживающим. Генри утверждает, что он Аид – бог Подземного мира. Если Кейт согласится на его сделку, он оставит ее мать в живых, а ей нужно будет пройти семь испытаний.
Кейт уверена – парень сумасшедший... пока своими глазами не видит, как Генри возвращает одну девушку из мертвых. Теперь спасение ее матери не кажется такой уж безумной и невозможной идеей. Если ей все удастся, она станет богиней и женой Генри.
Если же нет...
Посвящается моему отцу, который прочел каждое слово. Ты был прав.
А также моей матери, покойся с миром.
Оглавление
ПРОЛОГ
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ГЛАВА 19
ГЛАВА 20
Список Богов
БЛАГОДАРНОСТИ
ПРОЛОГ
– И как это случилось на этот раз?
Генри напрягся при звуке ее голоса и перевел взгляд с бездыханного тела на кровати на собеседницу. Диана стояла в дверном проеме – его лучшая подруга, наперсница, семья во всех отношениях, не считая кровных уз – но даже ее присутствие не смогло обуздать его эмоции.
– Утонула, – ответил Генри, поворачиваясь к телу. – Я нашел ее плывущей по реке этим утром.
Он не слышал, как Диана подошла, но почувствовал ее руку у себя на плече.
– И мы все так и не знаем…?
– Нет. – Ответ прозвучал грубее, чем ему хотелось, и голос Генри смягчился. – Ни свидетелей, ни отпечатков, ни доказательств, что она прыгнула в реку не по своему желанию.
– Может, так и было, – сказала Диана. – Она могла запаниковать. Или это была случайность.
– Или кто-то сделал это с ней. – Он начал шагать по комнате, стараясь максимально отдалиться от тела. – Одиннадцать девушек за восемьдесят лет. И не надо говорить мне, что это случайность.
Она вздохнула и провела пальцами по бледной щеке девушки.
– Мы были так близки в этот раз, не правда ли?
– Бетани, – оборвал Генри. – Ее звали Бетани, и ей было всего лишь двадцать три. А теперь из-за меня ей никогда не исполнится двадцать четыре.
– Как и в случае, если бы она была той самой.
Генри начал закипать, собираясь взорваться злобной тирадой, но затем, когда он посмотрел на Диану и увидел в глазах женщины сострадание, весь гнев улетучился.
– Она должна была справиться, – напряженно сказал он. – Она должна была выжить. Я думал…
– Мы все так думали.
Генри опустился на стул, и Диана в то же мгновение оказалась рядом с ним, поглаживая парня по спине, как любящая мать, успокаивающая свое дитя. Он провел рукой по своим темным волосам, на его плечи давила уже знакомая тяжесть горя. Сколько еще он должен вынести, прежде чем они, наконец, освободят его?
– Еще есть время, – надежда в голосе Дианы ранила больше, чем все произошедшее утром. – У нас еще есть десятилетия…
– С меня хватит.
Слова парня громом раскатились по комнате. Она очутилась напротив него, дыхание женщины стало прерывистым. За те несколько секунд, которые ушли у нее на ответ, Генри задумался, не взять ли свои слова обратно, пообещать, что он попробует еще раз, но не смог этого сделать. Слишком многие уже умерли.
– Генри, прошу, – прошептала Диана. – У тебя еще есть двадцать лет. Ты не можешь все бросить.
– Это бессмысленно.
Она присела на колени и отвела руки от его лица, заставляя посмотреть на себя, увидеть страх в ее глазах.
– Ты пообещал мне столетие, и ты дашь мне это столетие, ясно?
– Я не позволю умереть еще одной девушке из-за меня.
– А я не дам тебе исчезнуть. Не когда я могу этому помешать.
Он бросил на нее сердитый взгляд.
– И что ты сделаешь? Найдешь еще одну девушку-добровольца? Будешь приводить очередную кандидатку каждый год, пока одна не пройдет испытание? Пока одна не переживет Рождество?
– Буду, если придется, – она прищурила глаза, выражающие жажду действий. – Есть и другой вариант.
Генри отвернулся.
– Я уже сказал – нет. Это даже не обсуждается.
– Я не дам тебе уйти без борьбы. Никто и никогда не сможет заменить тебя, что бы там ни говорил совет, а я слишком сильно тебя люблю, чтобы дать тебе сдаться. Ты не оставляешь мне выбора.
– Ты не посмеешь.
Она не ответила.
Отодвинув стул, Генри встал и освободил свою руку из хватки собеседницы.
– Ты поступишь так с ребенком? Приведешь ее в этот мир, лишь чтобы впутать в это? – он указал на тело на кровати. – Ты так поступишь?
– Если от этого зависит твое спасение, то да.
– Она может умереть. Это ты понимаешь?
Глаза Дианы вспыхнули, и она встала лицом к лицу с ним.
– Я понимаю, что если она этого не сделает, то я потеряю тебя.
Генри отвернулся, едва сдерживаясь.
– Не самая страшная потеря.
Женщина повернула его к себе.
– Не смей, – отрезала она. – Не смей сдаваться.
Он моргнул, пораженный напряженностью ее голоса. Стоило Генри открыть рот, чтобы поспорить, как она перебила:
– У нее будет выбор, мы оба это прекрасно знаем, но, что бы ни случилось, она не станет такой, я обещаю. – Диана указала на тело. – Она будет юной, но не глупой.
У Генри ушло пару мгновений, чтобы придумать достойный аргумент. Он знал, что цепляется за пустые надежды.
– Совет никогда не разрешит этого.
– Я уже спрашивала их. Поскольку время ограничено, они дали мне свое позволение.
Он сжал челюсть.
– Ты спросила, не посоветовавшись со мной?
– Потому что я и так знала ответ. Я не могу тебя потерять. Мы не можем тебя потерять. Мы одно целое и без тебя… пожалуйста, Генри. Дай мне шанс.
Генри прикрыл глаза. С согласием совета у него не оставалось выбора. Он попытался представить, как будет выглядеть девушка, но с каждой попыткой перед его глазами представало другое лицо.
– Я не смогу ее полюбить.
– Ты и не обязан, – Диана поцеловала его в щеку. – Но мне кажется, что полюбишь.
– И с чего бы это?
– Потому что я тебя знаю и помню свои прошлые ошибки. Больше они не повторятся.
Он вздохнул, и, глядя в эти молящие глаза, его решимость начала рушиться. Осталось всего-то двадцать лет; он сможет подождать, если это смягчит ее боль. И на этот раз, размышлял Генри, еще раз взглянув на тело на кровати, он тоже не допустит повторения прошлых ошибок.
– Я буду скучать по тебе, – сказал он, и Диана расслабилась. – Но она будет последней. Если девушка не пройдет испытание, я выхожу из игры.
– Хорошо, – сказала она, сжав его руку. – Спасибо, Генри.
Он кивнул и женщина отошла. Подойдя к двери, она тоже оглянулась на тело, и в этот момент Генри поклялся себе, что такое больше никогда не произойдет. Неважно, чем все закончится – победой или поражением – эта девушка выживет.
– Ты не виновата, – вырвалось прежде, чем он смог сдержаться. – То, что произошло… я позволил этому случиться. Ты не должна себя винить.
Она замерла в дверном проеме и одарила его грустной улыбкой.
– Должна.
Генри не успел сказать и слова, как Диана ушла.
ГЛАВА 1
ЭДЕМ
Свой восемнадцатый день рождения я провела в поездке из Нью-Йорка в Эдем, штат Мичиган, чтобы моя мать смогла умереть в родном городе. Девятьсот пятьдесят четыре мили серого асфальта… каждый знак и поворот, которые мы проезжали, приближали меня к тому, что, несомненно, станет худшим днем в моей жизни.
Если у вас скоро день рождения, то я бы не советовала отмечать его так, как я. Я сидела за рулем всю дорогу. Мама была слишком больна, чтобы долго оставаться в сознании, и уж тем более вести машину, но я была не против. Путешествие заняло два дня и один час с момента, как мы пересекли мост к верхнему полуострову Мичигана; мама выглядела уставшей, а мое тело затекло от долгого сидения в машине, и если я никогда больше не увижу впереди длинную автостраду, то жаловаться точно не стану.
– Кейт, сверни здесь.
– Мы не должны сворачивать с пути еще три мили, – поморщившись, заметила я, но все равно включила поворотник.
– Знаю, но я хочу тебе кое-что показать, – тихо ответила она.
Мысленно вздохнув, я выполнила ее указание. Жизнь мамы была на исходе, и вряд ли у нее еще будет время показать мне что-либо.
Верхушки сосен тянулись до самого неба и скрывали нас от тусклых солнечных лучей. Вокруг я не заметила ни знака, ни указателя с милями, ничего, кроме деревьев и грязной дороги. Спустя пять миль я начала беспокоиться.
– Ты уверена, что мы туда свернули?
– Конечно уверена, – мама прижалась лбом к стеклу, ее голос был нежным и тихим и я едва смогла разобрать слова. – Осталась примерно миля.
– Что там?
– Увидишь.
Примерно через милю мы увидели изгородь. Она тянулась с краю от дороги, такая высокая и густая, что невозможно было рассмотреть, что же находилось с другой стороны. Еще через две мили она, наконец, свернула направо, формируя своеобразную границу. Все время, что мы ехали мимо, мама восхищенно смотрела на пейзажи, проносящиеся за окном.
– Это оно? – я не хотела, чтобы в моем голосе слышался сарказм, но мама все равно не заметила.
– Конечно же нет… сверни налево, милая.
Я сделала, как было сказано, выруливая за угол.
– Здесь, конечно, мило, и все такое, – осторожно начала я, не желая ее расстраивать, – но это просто изгородь. Разве нам не следует найти дом и…
– Вот! – пыл в ее слабом голосе заставил меня вздрогнуть. – Прямо там!
Присмотревшись, я увидела, о чем она говорила. Посреди изгороди возвышались черные кованые ворота, и чем ближе мы подъезжали, тем больше они становились. Дело не в моей фантазии – ворота на самом деле были чудовищными. Они стояли не для красоты, а скорее, чтобы напугать до чертиков любого, кто подумает их открыть.
Я затормозила перед ними, пытаясь что-то рассмотреть между решеткой, но единственным, что я видела, были деревья. Я пыталась вглядеться вдаль, но так и не смогла ничего разобрать.
– Разве не красота? – ее голос был веселым, почти довольным, и на мгновение она показалась мне такой, как прежде. Я почувствовала, как мама взяла меня за руку, и изо всех сил сжала ее в ответ. – Это вход в поместье Эдем.
– Он такой… огромный, – сказала я, придавая своему голосу столько энтузиазма, насколько была способна. Получилось не очень правдоподобно. – Ты бывала внутри?
Вопрос был естественным, но от взгляда, которым меня одарила мама, я почти физически почувствовала, что должна знать ответ на него, хоть и прежде никогда не слышала об этом месте.
Через мгновение она моргнула, и этот взгляд пропал.
– Очень-очень давно, – сказала она пустым голосом, и я прикусила губу, жалея, что разрушила магию момента. – Прости, Кейт, я просто хотела увидеть его. Поехали дальше.
Она отпустила мою руку, и я внезапно ощутила, насколько холодным был воздух. Я вдавила акселератор и скользнула ладонью в ее ладонь, не желая отпускать. Не произнеся ни слова, мама просто уткнулась лбом в окно.
Самое интересное случилось через полмили. Дорога была чистой и тут, словно из ниоткуда, в пятнадцати шагах от нас выскочила корова. Я ударила по тормозам и вывернула руль, машина сделала вираж, бросая мое тело вбок. Стукнувшись головой об окно, я попробовала вернуть контроль над ситуацией, но все было бесполезно. С тем же успехом я могла попытаться заставить свой транспорт взлететь.
Мы резко остановились, чудом не врезавшись в дерево. Мой пульс участился, и я делала большие глотки воздуха, пытаясь успокоиться.
– Мам? – испуганно позвала я.
Она покачала головой.
– Я в порядке. Что произошло?
– Там была… – я замолкла, снова оборачиваясь к дороге, но корова уже исчезла.
Растерявшись, я взглянула в зеркало заднего вида и заметила человека посреди пути – темноволосого парня моего возраста. На нем было черное пальто, полы которого трепетали на ветру. Я нахмурилась и развернулась, пытаясь рассмотреть его лучше через заднее окно, но парень исчез так же бесследно, как и корова.
Неужели мне это показалось? Я скривилась и потерла заболевшую голову. Удар мне точно не привиделся.
– Ничего, – сказала я дрожащим голосом. – Просто слишком долго сидела за рулем. Прости, пожалуйста.
Осторожно вдавливая газ, я решила в последний раз оглянуться, однако дорога и изгородь были пусты – парень и предшествующая ему корова исчезли так, будто их никогда и не существовало.
Крепко вцепившись в руль одной рукой, другой я потянулась к маме, тщетно пытаясь забыть обо всем произошедшем за последние пять минут.
***
Потолок в моей спальне сильно протекал. Агент по недвижимости, который за глаза продал нам дом, поклялся, что тот в хорошем состоянии, однако, судя по всему, этот козел солгал. Сразу же после приезда я разобрала необходимые для сна вещи, не забыв и про горшок для капающей воды. Вещей с нами было не много, лишь то, что могло уместиться в багажнике нашей машины, а дешевую мебель я заказала еще до приезда.
Мама... Даже если бы она не умирала, уверена, я бы все равно была несчастна здесь. Соседний дом находился в миле от нас, вокруг пахло природой, и никто не позаботился о доставке пиццы в таком маленьком городке как Эдем.
Нет, маленький, это еще мягко сказано. Его даже не было на карте, которой я пользовалась, чтобы добраться сюда. Центральная улица находилась далеко, а в магазинах здесь можно было приобрести либо продукты, либо антиквариат. Во всем Эдеме не было ни единого бутика с одеждой или хотя бы места, где продавалось что-то достойное, что можно было носить. Также, вопреки всем моим ожиданиям, я не нашла ни «Макдональдса», ни пиццерии, ни «Тако Белл» – ничего. Всю культурную программу в этом городе составляли устаревшая столовая и лавочка «Мом и Поп», продающая конфеты на развес.
– Тебе нравится?
Мама свернулась калачиком в кресле-качалке у кровати, подложив под голову свою любимую подушку. Та была настолько потрепанной, что я даже не могла сказать, какого цвета она была изначально. Зато эта самая подушка пережила четыре года лежания в больнице и процедур химиотерапии. Несмотря на все трудности.
– Дом? Ага, – соврала я, застилая маме кровать. – Такой… милый.
Она улыбнулась, и я почувствовала ее взгляд на себе.
– Ты быстро привыкнешь, – заверила она меня. – Может, даже захочешь остаться здесь... когда меня не станет.
Я поджала губы, отказываясь как-либо на это отвечать. Нашим негласным правилом было не обсуждать, что будет после ее смерти.
– Кейт, – нежно позвала мама, и кресло скрипнуло, когда она встала. А я автоматически подняла взгляд, готовая кинуться вперед при любых признаках падения. – Когда-нибудь нам нужно будет об этом поговорить.
Следя за ней уголком глаза, я потянула за простыню и положила сверху плотное одеяло, за которым последовали подушки.
– Не сейчас, – я отодвинулась, чтобы мама могла прилечь. Двигалась она медленно, мучительно, и я отвела взгляд, не желая смотреть на ее боль. – Еще рано.
Приняв удобное положение, она подняла на меня свои уставшие и покрасневшие глаза.
– Но в ближайшее время, пожалуйста, – мягко попросила она.
Я сглотнула, но не ответила. Жизнь без нее была неминуемой, и чем меньше я об этом думала, тем лучше.
– Завтра утром придет сиделка, – я поцеловала маму в лоб. – Я проверю, чтобы она знала все, что нужно делать, прежде чем пойду в школу.
– Почему бы тебе не остаться со мной сегодня? – неожиданно спросила мама, похлопывая по пустому месту на кровати. – Составь мне компанию.
– Тебе нужно отдохнуть, – ответила я, замешкав.
Она провела холодными пальцами по моей щеке.
– С тобой у меня лучше получится.
Искушение свернуться рядом с ней, как в детстве, было непреодолимым. Каждый раз, когда я уходила от нее, то гадала, не был ли это последний раз, когда я видела ее живой. Но сегодня я позволю себе избежать этой боли.
– Конечно.
Я устроилась рядом, убедившись, что оставила ей достаточно одеяла, когда прикрывала свои ноги. Будучи уверенной, что она в тепле, я обняла маму и вдохнула знакомый запах. Даже после многих лет в больнице, от нее все еще пахло яблоками и фрезиями. Она уткнулась мне в макушку, и я закрыла глаза прежде, чем они начали увлажняться.
– Люблю тебя, – прошептала я, желая крепко обнять ее, но зная, что тело матери не выдержит таких объятий.
– Я тоже люблю тебя, Кейт, – тихо ответила она. – Клянусь, утром я буду здесь.
Как бы мне ни хотелось, я знала, что это обещание она не сможет держать вечно.
***
В эту ночь мои кошмары были полны красноглазых коров, кровавых рек и воды, стеной поднимавшейся вокруг меня. Я проснулась от нехватки воздуха и тут же отбросила от себя одеяло, вытирая со лба пот. Вставая с кровати, я оглянулась на маму, боясь ее разбудить, но она крепко спала.
Хоть мне и не спалось, позволить себе выходной в первый же учебный день я не могла. Эдемская школа являла собой кирпичное здание, больше похожее на сарай. Школьников здесь едва хватало, чтобы заполнить ее, не то что сохранить в рабочем состоянии. Перевестись в нее было маминой идеей – после того, как я пропустила десятый класс, чтобы заботиться о ней, она решительно настроилась сделать все, чтобы я окончила обучение.
Я заехала на парковку через две минуты после первого звонка. Утром мамино состояние резко ухудшилось, а сиделке – пухлой женщине по имени София – я пока не доверяла. Не то чтобы в ней было что-то конкретно смущающее, но последние четыре года я провела в заботе о матери, и считала, что никто другой не способен сделать мою работу правильно. Я чуть не осталась с ней дома, но мама настояла, чтобы я пошла. Хоть день начался плохо, я была уверена, что к концу он станет еще хуже.
По крайней мере, я была не одинока на дорожке позора через парковку. На полпути к зданию я заметила парня, следующего за мной. Уверена, он был недостаточно взрослым, чтобы иметь водительские права, а его светлые волосы торчали во все стороны, как и его огромные уши. Судя по веселому выражению лица, ему было плевать, что он опоздал.
Парень кинулся вперед, чтобы успеть к дверям раньше меня и, к моему удивлению, придержал их открытыми. Я не могла вспомнить ребят из своей предыдущей школы, которые бы так поступали.
– После вас, мадемуазель, – учтиво произнес он.
Мадмуазель? Я опустила глаза, чтобы он не заметил мое лицо. Не стоит грубить в первый же день.
– Спасибо, – пробормотала я, заходя внутрь и ускоряя шаг. Но парень был выше меня и сумел быстро догнать. К моему ужасу, вместо того чтобы пройти мимо, он замедлился, чтобы мы шли вместе.
– Мы знакомы?
Боже. Неужели он ждал от меня ответа? К счастью, нет, поскольку он даже не дал мне на него времени.
– Я тебя не знаю, – категорично сказал парень.
Блестяще подмечено, Эйнштейн.
– Но я должен тебя знать, – продолжил он и прямо перед офисом остановился, преграждая мне путь. Протянув руку, парень посмотрел на меня с ожиданием.
– Я – Джеймс, – представился он, и я наконец смогла рассмотреть его лицо. Детское, слегка наивное, но черты были более резкими и зрелыми, чем я ожидала. – Джеймс Макдаффи. Только засмейся, и я тебя возненавижу, – добавил он со всей серьезностью в голосе.
Не видя другого выхода, я слабо улыбнулась и пожала его руку.
– Кейт Винтерс.
Он смотрел на меня дольше, чем было необходимо, а на его лице расплывалась глуповатая улыбка. Секунды шли, я смущенно заерзала и переступила с ноги на ногу и, наконец, прочистила горло.
– Эм… ты не мог бы…?
– Что? Ой. – Он отпустил руку и снова открыл передо мной дверь. – После вас, Кейт Винтерс.
Я зашла внутрь, прижав к себе сумку. В офисе сидела женщина, с головы до пят одетая в голубое, с гладкими каштановыми волосами, за которые я была готова душу продать.
– Здравствуйте, я…
—… Кейт Винтерс, – перебил Джеймс, становясь рядом. – Я ее не знаю.
Секретарше удалось одновременно вздохнуть и засмеяться.
– Что на этот раз, Джеймс?
– Колесо пробило, – он ухмыльнулся. – Сам его менял.
Она что-то записала на розовом кусочке бумаги, затем оторвала его и передала ему.
– Ты уходишь.
– Правда? – его ухмылка стала шире. – Знаете, Ирен, если вы будете и дальше меня недооценивать, я решу, что больше не нравлюсь вам. Завтра в то же время?
Она хихикнула, и Джеймс наконец исчез. Я отказалась смотреть ему вслед, вместо этого рассматривая объявление на столе, согласно которому через три недели состоится выставка картин.
– Кетрин Винтерс, – сказала женщина – Ирен, – когда закрылась офисная дверь. – Мы тебя ждали.
Она занялась просмотром моих документов, а я неловко встала, пытаясь придумать, что бы сказать. Особой болтливостью похвастаться не могла, но разговоры поддерживать умела. Иногда.
– У вас красивое имя.
Она приподняла свои идеальные брови.
– Да? Рада, что ты так считаешь. Мне тоже нравится. Вот, держи. – Она достала лист бумаги и передала мне. – Твое расписание и карта школы. Кабинеты найти не сложно – коридоры помечены разными цветами, а если потеряешься – просто попроси у кого-то дальнейших указаний. Все здесь вежливые и радушные.
Я кивнула, глядя на свой первый урок. Математика. Восторгу нет предела.
– Спасибо.
– Обращайся, дорогая.
Я повернулась, чтобы уйти, но стоило мне коснуться дверной ручки, как женщина прочистила горло.
– Мисс Винтерс? Я просто… хотела сказать, что мне жаль. Насчет вашей мамы. Я знала ее когда-то и… да. Мне очень жаль.
Я закрыла глаза. Все знали. Не понимаю как, но они знали. Мама говорила, что в Эдеме жило не одно поколение ее семьи, но я глупо полагала, что смогу появиться здесь незамеченной.
Подавляя слезы, я повернула ручку и поспешила на выход, опустив голову в надежде, что Джеймс не попытается вновь завести со мной разговор.
Стоило завернуть за угол, как я влетела в нечто, показавшееся мне стеной. Я упала на пол и предметы из моей сумки разлетелись в разные стороны. Мои щеки загорелись, и я начала лихорадочно шарить руками в поисках утерянного, попутно бормоча извинения.
– Ты в порядке?
Я подняла голову. На меня смотрела человеческая стена в куртке с эмблемой школьной футбольной команды. Видимо, мы с Джеймсом были не единственными опоздавшими этим утром.
– Я – Дилан, – он присел рядом и подал мне руку. Я схватилась за нее и приняла сидячее положение.
– Кейт.
Он передал мне блокноты, и я впихнула их обратно в сумку. Двумя учебниками и пятью папками позже, я встала и стряхнула пыль с джинсов. В тот-то момент я и заметила, что парень был симпатичным. Не только для Эдема, но даже по нью-йоркским стандартам. И все равно, было в его взгляде что-то отталкивающее.
Прежде чем я успела отойти, к нему подлетела красивая блондинка и осмотрела меня. Она могла улыбаться, но по тому, как она льнула к парню, вцепившись в его руку, становилось ясно, что Дилан был помеченной территорией.
– Кто твоя подруга, Дилан? – спросила она, укрепляя хватку.
Он посмотрел на нее пустым взглядом и через мгновение обхватил девушку рукой.
– Эм, Кейт. Она новенькая.
Ее фальшивая улыбка стала шире, и она протянула руку.
– Кейт! Я – Ава. Наслышана о тебе. Мой отец – агент по недвижимости, и он рассказал мне о тебе с мамой.
Теперь я знала, кого винить в протечке в моей комнате.
– Привет, Ава, – сказала я, стиснув зубы и пожав ее руку. – Приятно познакомиться.
То, как она смотрела на меня, буквально кричало, что больше всего девушке хотелось отвести меня в лес и закопать живьем.
– Взаимно.
– Какой твой первый урок? – спросил Дилан, вытягивая шею, чтобы посмотреть на мое расписание. – Математика. Я… мы можем провести тебя, если хочешь.
Я открыла рот, чтобы возразить, не желая искушать судьбу еще больше, продолжая разговор в присутствии Авы, но не успела я сказать и слова, как он взял меня под локоть и повел по коридору. Я оглянулась на блондинку, чтобы извиниться за кражу ее парня, но увидев ее покрасневшие щеки и сжатую челюсть, слова так и не сорвались с моего языка.
Может, мама меня все-таки переживет.
ГЛАВА 2
АВА
Я не была особо привлекательной. Хотелось бы, но, какая есть, такая есть. Я никогда не походила на модель, никогда не имела толпы поклонников, никогда не выделялась в генетически благословленном обществе, посещавшем мою подготовительную школу дома.
Именно поэтому я никак не могла понять, почему Дилан до сих пор на меня пялится. Он смотрел на меня всю историю, химию и все время за обедом. Я ела в одиночестве в конце пустого стола, погрузившись в книгу и не желая тратить силы на поиски новых друзей. Все равно не собиралась тут надолго задерживаться, так что в этом не было смысла. Как только придет мамино время, я намеревалась вернуться в Нью-Йорк, дабы подобрать остатки своей прошлой жизни, которые смогу найти.
Кроме того я привыкла обедать в одиночестве. Дома у меня тоже не было много друзей. Мама заболела в начале десятого класса и все свое время я проводила вне школы, переехав в ее больничную палату, пока она переживала круг за кругом химио– и радиотерапию. Это не оставляло времени на ночевки у подруг или свидания, или тусовки с людьми, которые не могли понять, через что мы проходили.
– Тут не занято?
Вздрогнув, я подняла взгляд, отчасти ожидая увидеть перед собой Дилана. Однако вместо него, неся поднос с жареной картошкой, на меня смотрел Джеймс в огромных наушниках, скрывающих его слоноподобные уши, на его лице играла бойкая улыбка. Я не знала, чувствовать ли облегчение или ужас.
Я молча покачала головой, но это и так было неважно. Парень уже садился. Я уставилась в свою книгу, изо всех сил пытаясь избегать взглядов в его сторону, в надежде, что он уйдет. Но слова размывались перед моими глазами, и я перечитывала одно предложение четыре раза, слишком много внимания уделяя Джеймсу вместо чтения.
– Фактически ты заняла мое место, – заметил парень. Потянувшись в рюкзак, он достал большую бутылку кетчупа, и мои глаза чуть не вылезли из орбит от удивления. После этого я отбросила все притворство и открыто уставилась на Джеймса. Кто носит с собой бутылку кетчупа?
Должно быть, он заметил мой взгляд, так как, пока он поливал кетчупом кучу картошки, то умудрился подпихнуть поднос ближе ко мне.
– Хочешь?
Я покачала головой. У меня было яблоко и сэндвич, но приход Джеймса вызвал у меня легкую тошноту. Не то чтобы я не думала, что он может оказаться хорошим пареньком – просто мне хотелось побыть одной. Надеясь избежать разговора, я откусила яблоко и долго пережевывала его. Джеймс занялся своим блюдом, и пару коротких секунд я надеялась, что на том беседа и кончится.
– Дилан пялится на тебя, – сказал он, и прежде чем я успела проглотить свой обед и убедить его, что не хочу иметь с ним ничего общего, парень кивнул на что-то позади меня. – Приготовься.
Я нахмурилась и развернулась, но Дилан продолжал сидеть в другой части кафетерия. Много времени не ушло, прежде чем я заметила, о чем он говорил. Прямиком к нам направлялась Ава.
– Замечательно, – пробормотала я, роняя яблоко на салфетку. Разве я так многого просила? Всего лишь пережить свой выпускной класс невредимой. И если это было так невероятно, можно было мне дать хоть день на привыкание перед началом нашей драмы?
– Кейт? – визгливый голос Авы нельзя было спутать. Я вздохнула и заставила себя повернуться, натягивая невинную улыбку на лицо.
– О, привет… Ава, верно?
Уголки ее губ дернулись. Могу поспорить, никто раньше не спрашивал ее имя дважды.
– Верно! – сказала она. Ее голос полнился фальшивым энтузиазмом. – Я так рада, что ты запомнила. Слушай, хотела тебя спросить… у тебя есть планы на завтрашний вечер?
Кроме как чистить санитарное судно, менять мамино постельное белье и отмерять ее лекарство на следующую неделю?
– Есть несколько. А что?
Девушка надменно фыркнула, но затем, похоже, вспомнила, что пыталась быть милой.
– Мы устраиваем костер в лесу – собрание для повышения бодрости духа, в каком-то смысле, только оно не… ну, знаешь... спонсируется школой. – Она хихикнула и заправила прядь светлых волос за ухо. – В любом случае, мне было интересно, не захочешь ли ты пойти. Я подумала, что это будет хорошим поводом для тебя познакомиться со всеми. – Оглянувшись через плечо на длинный столик спортсменов, она ухмыльнулась. – Насколько я знаю, некоторые из них о-очень хотят с тобой познакомиться.
К чему она ведет? Хочет найти мне парня, чтобы Дилан оставил меня в покое?
– Я не хожу на свидания, – коротко ответила я.
– Серьезно? – у Авы отпала челюсть.
– Серьезно, – заверила ее я.
– Почему?
Я пожала плечами и искоса посмотрела на Джеймса, который решительно не смотрел на блондинку, строя мудреный вигвам из картошки. От него помощи ждать не стоило.
– Слушай, – сказала Ава, отбросив притворство. – Это просто вечеринка. Как только все с тобой познакомятся, то перестанут пялиться. Подумаешь, большое дело. Час безделья и больше тебе не придется забивать этим голову. Я даже помогу тебе с прической и макияжем… можешь одолжить одно из моих платьев, если они не слишком малы.
Она хоть сама поняла, что только что оскорбила меня? Я попыталась отказаться, но блондинка продолжала давить на меня.
– Пожалуйста, – сказала девушка и ее голос задрожал от искренности. – Не заставляй меня умолять. Знаю, это не то, к чему ты привыкла в Нью-Йорке, но будет весело, обещаю.
Я смотрела в ее беспомощные, молящие глаза. Ава не примет «нет» за ответ.
– Ладно. Я останусь на час. Но мне не нужны твои платья или косметика. И после этого ты оставишь меня в покое, так?
Ее улыбка вернулась, на этот раз, искренняя.
– Договорились. Буду у тебя в семь.
После того, как я нацарапала свой адрес на салфетке, Ава побрела обратно к своему столу, зверски покачивая бедрами, пока практически каждый парень смотрел ей вслед. Я сердито глянула на Джеймса, который все еще был сосредоточен на строении своей глупой хижины.
– Спасибо за помощь.
– Мне казалось, ты и сама хорошо справлялась, – невинно ответил он.
– Да, ну, ты отдал меня на съедение волкам. – Я потянулась и взяла картошку с тарелки, выбирая именно ту, которая была основой строения. Вигвам развалился, но Джеймс был не против. Он закинул еще одну картошку себе в рот и задумчиво прожевал ее.
– Итак, – сказал парень, проглотив. – Похоже, тебе назначено официальное свидание с дьяволом.
Представив сегодняшний вечер, я застонала.
***
Когда я направлялась к своей машине после последнего звонка, меня нагнал Джеймс. Музыка ревела из его наушников, висящих на шее, но, по крайней мере, сам парень молчал. Я все еще злилась, что он не вступился и не помог мне с Авой, потому ждала, пока мы не пройдем парковку, чтобы признать его существование.
