Текст книги "В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 3"
Автор книги: Евгения Владон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Когда в один прекрасный день у тебя наконец-то открываются глаза, и ты с такой ясностью и чёткостью видишь всё происходящее, происходившее и то, чему лишь предстоит случиться – перед тобой предстаёт лишь один выбор… Либо – либо!..
Месть – это не мгновенный продукт ударившей тебя ни с того ни с сего идеи сделать именно так, а не иначе. Это долгая и принудительная подготовка, многолетняя выдержка и проверка на прочность временем и ситуациями собственных чувств и желаний. Это самая конкретная и сверхчёткая цель, которую ты обязан достичь и выполнить до конца, чего бы тебе не стоило и чем бы всё это не завершилось. Без цели ты никто! Без полученного прямо в руки желанного продукта своих бессонных ночей и просчитанных стратегий – ты лишь обычный неудачник, Джуниор Мэндэлл, размазня и хронический алкоголик, от которого сбежала даже его любимая девушка. Ведь он и представить себе когда-то не мог (а то и вовсе шарахался от подобных мыслей), те же десять лет назад, что однажды Ты на самом деле окажешься прямо в его ладонях, такая хрупкая, уязвимая и беззащитная! И, что самое невероятное, только от его решения будет зависеть твоя дальнейшая жизнь! Это обернётся настолько неправдоподобной действительностью (скорее фантастической нежели реальной!), что полностью осмыслить и поверить до конца в её свершившийся факт будет невообразимо трудно даже по истечении нескольких недель и месяцев. А чтобы я допустил подобные фантазии десять лет назад – всё равно что признать себя конченным психом.
Но разве оно того не стоило, а, Джуниор? Разве достигнутая цель не оправдала все вложенные в неё средства и ожидания? Самая ценная и единственная в этом мире жизнь теперь находилась в моих руках!
Я держу твоё сердце, отмеряю частоту и силу ударов его пульсации, наматываю на кончики своих пальцев невидимую паутину твоего невесомого дыхания и ясно вижу то, что никогда не будет дано увидеть, прочувствовать и пережить ни одному жалкому смертному на этой треклятой планете. Это больше чем любовь, это страшнее, чем ненависть – это то, что делает меня бессмертным, но ещё более зависимым и ненасытным! Вбирать нервными окончаниями тепло и ответную реакцию твоего тела, ментальные импульсы твоего сознания и сущности, прикасаться к таким точками и скрытым от всего мира глубинам, о которых не известно даже всемогущим богам!
Да, я одержимый психопат, больной на всю голову монстр, морально изуродованное чудовище! Я посмел присвоить себе чужую жизнь, взял то, что итак по праву принадлежало мне одному все это время и всегда. Мне не перед кем и не за что оправдываться! Я заплатил за это достаточно высокую цену и уж конечно я не буду просить прощения за те методы и способы, которыми я воспользовался и продолжаю пользоваться по сей день.
Хотел ли я именно этого? У кого-то могут возникнут по этому поводу вопросы?
Хотел, хочу до сих пор и буду хотеть!
Мечтаете ли вы о глотке воды, после долгой жажды, чистого воздуха – после смрадного помещения или о куске хлеба – после принудительного голода? Как долго без всего этого вы сумеете протянуть? Или что такого должно произойти, чтобы однажды ваше тело отказалось всё это принимать? Можно ли вообще всем этим когда-нибудь пресытиться и перенасытиться? Или я похож на неадекватного чревоугодника, который не знает меры и гребет всё под себя и в себя, пока не потеряет сознания или же не отдаст богу душу?
В том-то и дело. Я умею дозировать и ценить каждую секунду полученного удовольствия, смаковать каждую каплю твоей крови, боли и физического наслаждения! У меня нет никаких причин и поводов растрачивать столь драгоценный ресурс, как твоя жизнь, как и требовать от тебя незамедлительной платы с погашением полного долга за потерянные годы. Ты и являешься главной валютой данного долга! Как там говорилось в одном небезызвестном фильме – "Время не имеет значения – важна только жизнь!" Да, Эллис, твоя жизнь и ты сама!
Само понимание, что ты моя – вся, без остатка, до последней мысли и микроскопической молекулы своего тела! И ты тоже это прекрасно понимаешь, чувствуешь и осязаешь! У тебя больше нет и не осталось ни одного веского довода, чтобы вновь сбежать от меня – это всё равно что добровольно лишить себя прямого доступа к жизненноважному источнику своего существования. Уж если кто имеет полное право перерезать тебе кислород или сонную артерию, то только я. И теперь об этом знаю не я один, так ведь, Эллис?
От себя не уйдешь и не сбежишь. Эти нити ничем не разрубишь и не разорвёшь. Ты уже без этого никто и ничто. ТЫ БЕЗ МЕНЯ НИКТО! И в этом вся ценность данного союза. Мы имеем то, что никто не сумеет понять и оценить, и чего никогда не будет у других…
* * *
– Вы меня вызывали, господин… Мэндэлл?
Небольшая пауза (смотря для кого небольшая) в несколько очень медленных практически ленивых шагов от панорамного окна, мимо горки сквозного стеллажа к рабочему столу и креслу. Перед этим он как раз заканчивал разговор по телефону, а ты уже, как минимум минут пять стояла впритык у дверей его президентского кабинета, боясь сделать хотя бы ещё парочку неуверенных движений вглубь огромного помещения, и терпеливо ждала, когда же на тебя обратят внимание, а быть может что-то даже скажут сделать.
– Ну раз ты в моём кабинете и тебя пропустили сюда через мою приёмную, выходит, именно я тебя сюда и вызвал.
С той же ленивой (если не показательной) "грацией" садится в кресло, откидываясь ровной осанкой на высокую спинку, но так и не удосужив вниманием своих совершенно не заинтересованных твоим присутствием глаз.
Сказать с твёрдой уверенностью, что это одна из его ежедневных игр, практически согласиться с тем, что и до этого он игрался с тобой. Правда, ты уже и не знаешь, что для тебя было бы лучшим и чего бы ты хотела на самом деле. Чтобы это и вправду оказалось всего лишь игрой или всё-таки его истинным и далеко не наигранным поведением?
Он продолжает смотреть на дисплей своего чёрного айфона где-то ещё секунд пять (достаточно долгих, чтобы вызвать в тебе очередной всплеск неприятного волнения с предсказуемым желанием опереться о массивную панель двери за твоей спиной, а то и вовсе куда-нибудь забиться, как можно подальше, чтобы никому не удалось выковырять тебя оттуда). Потом ненадолго откладывает мобильный на поверхность столешницы, и ты тут же начинаешь жалеть, что столько времени ждала, когда же он соизволит поднять на тебя свой милостивый взор. Предыдущий вариант оказался намного приемлемей его прямо нацеленного взгляда. Всё равно, что дождаться того неизбежного момента, когда твой палач наконец-то загонит несколько раскаленных игл тебе под ногти. Ощущения, надо сказать, равноценные. Мышцы непроизвольно сокращаются до срывающейся дрожи, в интуитивной попытке хоть как-то, пусть и до смешного немного, но загасить самый первый и самый острый приступ боли, а всё тело под одеждой мгновенно покрывается липкой испариной. Про остальное можно и не говорить.
Ступор? Оцепенение? Нестерпимое желание (не дай бог!) закрыть глаза и больше их не открывать (по крайней мере, ни в этом месте). В голове шумит и пульсирует обжигающими накатами отупляющей пустоты и усилившегося страха. Тебе всё труднее стоять на слабеющих ногах, как и сдерживать учащенное дыхание с острым желанием обнять себя за плечи защитным жестом. Но самое шокирующее из всего происходящего – он прекрасно видит и понимает, что с тобой сейчас происходит. Возможно даже что-то и чувствует, только ни черта не говорит, что тебе делать, как и не торопится облегчать твоё состояние хотя бы предложением куда-нибудь сесть.
Несколько минут в его головокружительно огромном кабинете, а тебе уже не терпится незамедлительно скончаться или, на крайний случай, впасть в глубокую кому.
Ты не видела его уже почти двое суток. Да ты и не думала, что вообще увидишь его на этой неделе (а то и в этом году). И что самое нелепое, ты никак не могла понять, что же было хуже в данном случае. Что его наказание будет заключаться в его открытом к тебе игнорировании, он перекроет для тебя все пути и доступы к себе, заставит мучиться в неведенье и сходить с ума от одержимой мании увидеть его хотя бы на несколько мгновений? Или что это окажется ещё более изощренным и не имеющим никаких аналогов сортом пытки от рук единственного в своём роде палача – Чёрного хирурга и таксидермиста мистера Дэниэла Мэндэлла-младшего?
– Эвелин, будьте добры, в течении ближайшего часа не беспокоить меня никакими звонками и сообщениями, даже если всё здание кто-то заминирует или подожжёт.
Он сделал это одновременно с нажатием кнопки на панели конференц-телефона одной рукой и вялым движением кисти другой. Продолжая говорить по внутренней связи с секретаршей, он скользил пустым почти изучающим взглядом по зажатой фигурке своей загнанной в углу жертвы.
Ей не могло показаться даже с такого расстояния – этот жест ни с чем не спутаешь. И он бы не стал его делать не продумав заранее, да ещё и столь чётким (пусть и не резким) движением над крышкой стола – вначале направив на тебя указательным пальцем ("Ты!"), а потом четырьмя ткнув в столешницу ("На колени!"). И никакого сопроводительного изменения на лице, кивка головой или хотя бы самого мимолетного, но конкретного чувства во взгляде, обращенного в твою сторону.
– Как скажите, господин Мэндэлл. Вам больше ничего сейчас не потребуется?
– Нет. Ждите, когда я сам с вами свяжусь. И если Броудеры ещё на линии, у меня как раз появилась лишняя минута с ними переговорить.
– Они ещё на линии, сэр. Ждут, когда вы подключитесь.
– Прекрасно. Перенаправляйте звонок.
У тебя окончательно путаются мысли или то, что от них осталось. Скорей всего, ты просто не ожидала подобного разворота событий, и тем более здесь, сейчас, после стольких невыносимо долгих часов его намеренного молчания с невозможностью увидеться и встретиться. Ты вообще шла сюда, наивно полагая, что он всего лишь захотел с тобой поговорить. Вы же раньше в этом кабинете только тем и занимались, что разговаривали. Ничего более! Но этот слишком конкретный жест не мог значить что-то ещё, кроме того, что значил до, сейчас и всегда! Он действительно приказывал тебе встать на колени! И теперь тебя глушило, качало и накрывало мощными волнами так не кстати проснувшейся паники, страха и (с ума сойти!) похотливого вожделения. Ты до сих пор не могла поверить, как ещё не пошатнулась и не рухнула на пол далеко не танцевальным па. Как и в то, что он смотрит на тебя и терпеливо ждёт, пусть и говорит при этом по телефону с кем-то другим.
А чего ты там вообще себе успела надумать после того, что устроила два дня назад в его квартире и до чего вынудила его опуститься? Он же тебя сразу предупредил – всё только начинается. Так что, кончай строить из себя ничего не понимающую дурочку и живо на колени. И то, что он не говорит с тобой сейчас, не означает, что заговорит потом, а уж тогда, пеняй на себя.
Ты ведь смотрела фильм "Секретарша"? Помнишь, как самозабвенно и с какой самоотдачей героиня Джилленхол выполняла все приказы своего босса, не будучи при этом его секс-партнером? Конечно, тот факт, что она страдала небольшим умственным отклонением в коей-то мере оправдывает большую часть её поведения (да и к боссу она неровно дышала ещё с их первого знакомства). Но и ты уже достаточно далеко за пределами такого понятия, как нормальная. В тебе уже давно не осталось ничего нормального и естественного для окружающего тебя мира. И ты здесь именно поэтому! На данный момент это и является твоей новой реальностью – тем самым единственным местом скрытого от других смертных измерения, где только ты одна и способна теперь жить. Только здесь, только рядом и возле него – дышать, существовать и чувствовать себя чем-то большим и не имеющим никаких аналогов в обыденном мире. Продолжением его пальцев и жестов, высоковольтных эмоций и извращенных фантазий – эластичным воском в руках своего гениального мастера и пластического хирурга.
И то что он до сих пор не потянул за нити и не вынудил тебя насильно опуститься на колени – говорит только об одном! Он ждёт, что ты впервые сделаешь это САМА, без голосового и ментального напоминания с его стороны!
Время идёт, Эллис. Часики тикают, дополнительные штрафы наматывают свои счетчики с каждым гулким ударом твоего взволнованного сердечка. Ты же хочешь этого не меньше и уже течешь от мысли, как он возбудится, увидев тебя в этой позе перед собой. Так какого хрена зависаешь, тупишь и не делаешь того, чего от тебя ждут? НА КОЛЕНИ! ЖИВО!
Наверное, тебе было бы куда проще, если бы он сейчас преодолел всё расстояние между вами за несколько стремительных шагов уже готового к смертельному прыжку хищника, схватил тебя за волосы и грубым рывком (лицом в пол!) бросил на толстый ворс ковролина, совершенно не заботясь о чувствительности твоих коленок и нежности кожи. Быть может подобные мысли даже мелькали в его сознании и каким-то образом царапнули своим острым разрядом твоё собственное шокированное воображение. И именно от них по всему телу, через позвоночник и дрожащие суставы, ударило взрывной волной ментолового озноба, рвануло выбивающим потоком по всем открытым и скрытым сенсорам, тут же забившись остервенелой пульсацией в вагине, в клиторе и в опухших складках занывшей вульвы.
На самом деле ты банально боялась упасть, а не вовсе не подчиняться его приказу. Но даже ты прекрасно осознавала, во что могли вылиться несколько минут твоего затянувшегося промедления. Они уже накрутили несколько витков на твоё горло, осталось только его пальцам ласково потянуть и…
И ты наконец-то это сделала! Пусть перед глазами всё плыло, а слух едва улавливал деловой тон идеально поставленного голоса любимого Хозяина (разговаривавшего сейчас по телефону с отсутствующим в этой реальности собеседником), ты всё-таки нашла в себе силы заставить себя опуститься на пол. Пусть далеко не изящно, но разве так уже не легче?
Ещё один достаточно красноречивый и контрастный жест, снова свободной рукой и одними пальцами: "Не опускать головы и смотреть на него! В его глаза!" – наблюдать и ждать, когда он подаст следующий приказ!
Вытянутые руки трясутся под стать коленкам из-за невозможности заставить себя расслабиться и успокоиться. Теперь уже слишком поздно. Сознание пытается отключиться от только что принятого и осмысленного факта – тебя вынудили стать на четвереньки в кабинете президента Глобал-Вижн не сказав при этом ни слова! И ты это сделала! Молча и безропотно выполнила приказ, не получив какого-либо поощрительного ответа или же объяснения. Тебя уже давно ни о чём не спрашивают – только приказывают!
Ну что, Эллис? Оно того стоило? Ты действительно готова накормить всех его демонов и превратиться в безвольную тень под его ногами? В нём хоть что-то изменилось? В его взгляде, кроме защитных шор из ледяных лезвий чёрных бритв появилось хоть что-то ещё? Его лицо смягчилось? Его черты отражают едва уловимые рефлексы хотя бы отдаленно забытой ими мимики и чувств из недосягаемого прошлого? Он стал похож хотя бы на полпроцента на твоего так когда-то любимого Дэнни? Или ты надеешься, что ещё не вечер и у тебя всё впереди? Уверена, что тебе хватит сил и того, что осталось от Эллис Льюис, чтобы суметь выдержать ближайший час?
Пять минут? Десять? А может в десять раз больше? Время потеряло свой счёт ещё где-то на первой минуте попыток сконцентрироваться на чём-то менее прессующем, хотя бы на его голосе и смысле слов, сказанных им кому-то на другом конце связи. Держать позу изящной кошечки с лёгким прогибом в спине и высоко поднятой головой тоже оказалось не менее тяжёлым и эмоционально гнетущим, чем просто стоять у дверей по стойке смирно и ждать… Да, ждать! Когда же он уже наговорится и обратит на тебя свой королевский взор.
Зато теперь ты оценила весьма ощутимую разницу между тем, как выполнять подобные физические упражнения абсолютно голой и полностью одетой с головы до ног в далеко не пригодную для этого одежду – стрейчевые брюки (слава богу, что именно стрейчевые!), чёрную блузу из натурального шёлка и замшевые ботильоны на высоком каблуке. Недавний прилив горячей испарины теперь казался щадящим бризом охлаждающего ветерка. Вот когда тебя по-настоящему прошибло обжигающим потом, продолжая и дальше методично душить кроющими накатами липкой влаги. Если бы ты ещё сама при этом так не волновалась и не тряслась. Ещё несколько секунд в этой позе, и ты не только перестанешь ощущать своё тело с сомлевшими мышцами и суставами, ты и подняться не сможешь без чужой помощи.
Или он хочет, чтобы ты так простояла целый час? Это и есть его обещанное наказание за прошедшие два дня?
Резкий хлопок резанул взрывной отдачей по барабанным перепонкам, завибрировав царапающей дрожью в натянутых нервах и заставив тебя передернуться всем телом. Как ты ещё не вскрикнула и не рухнула лицом в пол? Зато хоть прочувствовала скручивающую боль в напряженных мускулах и наконец-то увидела в упор то, на что всё это время смотрели твои глаза. Вернее, на кого.
Неужели ты успела отключиться и перестала воспринимать происходящее полностью оцепеневшим сознанием? Глядеть на своего обожаемоего мучителя и не замечать, что он делает? Вот ему и пришлось хлопнуть ладонью по столешнице, чтобы вновь запустить твоё внимание и привлечь к его безмолвным жестам.
(-…Мы подкорректировали те пункты договора, на которых вы сделали свои поправки и ждём от вас ответного жеста на наши замечания… Да, конечно… – сдержанный смешок с ленивой улыбкой, но не для тебя!)
Просто удивительно, как он умудрялся говорить по телефону, следить за темой разговора и одновременно отдавать тебе приказы лежащей на столе свободной рукой: "Ты!.. Подползи к моему столу!" – или пройдись на четвереньках по прочерченной им в воздухе указательным пальцем линии до точки, на которой он остановился. И теперь хрен чем отвертишься, поскольку в этот раз он знает, что ты всё увидела, поняла, а, значит, обязана это сделать!
И теперь он не стал отводить глаз в сторону, как и давать неограниченного времени на "собраться с духом и с силами". Удерживал твой взгляд на острие своего достаточно воздействующим прессингом.
Господи, ему и в самом деле не надо было ничего говорить вслух. Ты понимала его даже без ментальных приказов, даже без лёгкого натяжения связывающих вас нитей в новых швах твоего сердца. И это во истину было пугающе страшным и завораживающе чудовищным. Смотреть в глаза своего убийцы, подобно безмозглому мотыльку, очарованного ярким пламенем свечи, и без единого намека хотя бы на слабое сопротивление ползти к нему. Прекрасно осознавать, что в подзывающих руках твоего персонального палача тебя там ждёт лишь твоя собственная смерть и всё равно ползти! Слушать свое сбившееся дыхание, пульсирующий шум крови в голове и в распухших перепонках, едва переставляя и подтягивая трясущиеся ладони с коленками по цепляющемуся ворсу ковролина – и не смотря на всё это безумие с упрямством фанатика-камикадзе продолжать преодолевать это расстояние (в десять лет вашей потерянной жизни!) на честном слове своего чуть живого рассудка.
Ты действительно думаешь, что сможешь? Насколько тебя вообще хватит?!
Всего два дня без него, без его близости и его когда-то столь щедрых ласк, а тебя уже ломает на осколки, рвет по швам и выкручивает на изнанку от этого ничем не убиваемого голода. И ты нисколько не удивишься тому факту, что он тоже всё это видит и знает! Более того, сам специально и устроил этот долбанный "перерыв" в два дня, без звонков, вызовов и предупреждений на ближайшее будущее. Чтобы ты думать больше ни о чём не могла, не в состоянии сосредоточится на любимой работе и на чём-либо другом! И каждый раз подскакивала на месте, как только твой телефон начинал выдавать резкие звуки поставленного на входящие звонки рингтона.
Условный рефлекс, Эллис?
Даже зная наперёд, что ничего хорошего тебе не светит, и твоё нездоровое возбуждение от его жестов, скользящего по тебе взгляда и вибрирующего в нервах под кожей бархатного баритона, не отведут от твоего горла острых клинков приближающегося фатума. Ты всё равно не могла остановиться. Слишком поздно. Он уже давно перекодировал твою сущность и буквально вжился во все клетки твоего тела, полностью перенастроив под себя. Кажется, даже сердце билось лишь под прямым массажем его пальцев.
