Текст книги "В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 3"
Автор книги: Евгения Владон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
Что это было? Нежданный срыв? Непредвиденное падение на бешеной скорости в разверзнувшуюся бездну собственного самоуничтожения? Совершенно новый сорт безумия всесжирающего страха с ощущением безвыходного тупика и фатальной необратимости?
Нечто схожее он уже испытывал, если не прожил в этом вязком мраке липкого забвения несколько лет подобия своего жалкого существования. Только тогда он цеплялся за эти вспышки почти неконтролируемого помрачения рассудка, как за единственное, что позволяло ему чувствовать себя хотя бы частично живым, пусть и далеким от понятия – разумным. Тогда ему и вправду казалось, что чувства ярости, искренней ненависти и священного негодования на какое-то время (на несколько минут или часов) вытесняли из него эту высасывающую пустоту с отвратным отчаяньем, наполняя выпотрошенную до основания сущность данным суррогатом токсичного стероида. В те моменты он едва не с жадностью тянулся за этой возможностью, как тот изведенный недельными ломками вынужденного воздержания алкоголик, который вместо паленой водки хватается за первый попавшийся на глаза флакон с одеколоном. Не важно, что у тебя на тот момент пустой желудок и тебя вскоре скрутит в три погибели от отвратного вкуса и сожжённого на хрен изнутри пищевода с желудком. Главное эти несколько мгновений, когда тебе чудится, будто тебя и вправду попустило, ударив в голову блаженной контузией, и разлилось по трясущимся мышцам согревающими приливами выедающей кислоты. Спасительный адреналин, тысяча новых игл-спиц-кинжалов, пронзивших за раз все точки и узлы нервной системы, обрезая доступ к здравому рассудку и толкая импульсным рывком к самому краю, к летальной грани, из-за которой ты можешь уже больше не вернуться (а разве не о последнем он и мечтал пять лет жизни без тебя?)…
Тогда это ощущалось и воспринималось совершенно иначе. Тогда казалось, что ему хоть как-то легче становилось дышать, а сердцу не настолько больно биться в новых рубцах и порезах. Пусть несколько минут, пусть его потом будет выворачивать на изнанку и размазывать меж гранитными жерновами усиленной десятикратно нечеловеческой боли, но разве он не заслужил несколько жалких секунд мнимого воскрешения? И ведь тогда он действительно считал, что в том была не только его вина.
О существовании его зверя знали многие, не говоря уже о близких и знакомых, не говоря о самой Реджине Спаркс, которая прекрасно осознавала в чье логово добровольно шла, игнорируя в упор угрожающее рычание и оскаленную пасть. Неужели она и вправду наивно надеялась, что бешеного хищника можно как-то укротить или хотя бы слегка успокоить? Реально? После всего, что он ей в своё время наговорил и сделал?
Ему даже не надо было поводов и причин, чтобы так срываться. Она и была для него сплошным ходячим поводом и напоминанием о всех свершенных им ошибках. А этот её так ничем не заглушаемый запах луковой шелухи, от которого к горлу мгновенно подкатывал комок рвотного спазма, а здравый рассудок тут же разрывало в клочья под мощным волновым ударом кровавого мрака (учитывая, что обоняние в момент жесткого похмелья обострялось чуть ли не в десятки раз). Он слышал её вонь даже из другого конца номера-люкса для новобрачных, даже после изрядного количества марочного виски, развалившись в одном из кресел у стеклянного экрана панорамного окна, окружавшего как минимум две трети всей комнаты захватывающей диорамой ночного города с наружной террасой и каскадным бассейном. И, да простят его все мёртвые и выжившие боги, но вид миниатюрной Реджины в тончайшем кружеве дорогущего и соответствующе роскошного нижнего белья ослепительно белого цвета (хорошо, что хоть подвенечное платье умудрилась выбрать менее яркого оттенка), не вызвал в нём ничего, кроме ослепляющей вспышки закипающего бешенства.
А ведь он практически ничего не испытывал почти все предыдущие часы добровольного забвения, отключив большую часть эмоций с помощью утренней дозы алкоголя и каких-то транквилизаторов (как раз, принял с самого утра, чтобы избавиться от похмелья и болезненной ломоты в костях). И, хвала всем святым, впервые многие эпизоды из прошедшего дня выпали из памяти под чистую, не успев зацепиться и обосноваться там хотя бы размытыми картинками. Он даже сейчас не верил, что это реальность и меньше часа назад они покинули поместье Спарксов на свадебном лимузине, а затем сменили салон представительского авто на борт частного самолета Мэндэллов. Всего получасовой полет до восточного побережья, и вот они уже в заранее забронированном номере этого гребаного отеля, якобы ожидают утренней посадки на какой-то там круизный мегалайнер (то ли Queen Elizabeth, то ли Queen Mary 2), который должен стать отправной точкой в их свадебном путешествии.
Вот именно… Должен был… Ведь он ни разу на принимал участия в планировании данного мероприятия, включая прошедшее венчание, свадьбу и предстоящую семейную жизнь с Реджи. Ему откровенно было по херу. Разве можно всерьёз воспринимать весь этот показательный фарс и особенно Реджину Спаркс, от которой его тошнило уже бог весть знает сколько лет? Или она на самом деле уверовала, что это по-настоящему? Достаточно расписаться в свидетельстве о браке и всё сразу же измениться под стать её наивным представлениям об идеальном замужестве? Какая-то роспись в каком-то бумажном бланке обязана перекроить до основания его сущность и всю его жизнь? Это не шутка? И он должен что-то к этому испытывать? Некий благоговейный трепет и исцеляющее просветление? Да он и половины не помнит из того, как здесь очутился и почему теперь смотрит на полуголую Реджи налитыми кровью пьяными глазами, пытаясь определиться – не сон ли это.
"Почему ты до сих пор сидишь в темноте? Может включить свет?" – ещё и выжимает из себя улыбку скромной девственницы. Его точно сейчас стошнит… и гарантированно вырвет, если она приблизиться к нему хотя бы на несколько шагов. Он не хочет слышать этот треклятый запах луковой шелухи!
"Не стоит! Мне прекрасно бьет по глазам твоим нижним бельем. Оно что, с неоновой подсветкой?" – это сарказм, Реджи! Натянуто хихикать не обязательно. Он и не думал шутить, как и вызывать в ней приступа идиотского веселья.
"Не думаю, это же белый. Он отражает свет, а не поглощает…" – "Я понял, физику в спецшколе ты учила. Что дальше? Неужели предложишь мне снять его с себя? Или это не обязательно? Данный ритуал соблазнения направлен лишь на то, чтобы запустить во мне какие-то особенные механизмы осмысления с нужным восприятием происходящего? Дай угадаю… Ты начнешь танцевать для меня стриптиз, я тут же заведусь и, о боже!, захочу тебя трахнуть? Даже в таком состоянии – упитый и обдолбанный, потому что во мне уже не осталось никакого намека на здравый рассудок?" – пришлось даже подпереть голову пальцами свободной руки показательным жестом, чтобы она наглядно увидела, как ему сложно сконцентрировать свой расплывающийся взгляд на её зажатой у дверей ванной комнаты фигурке. – "Реджи, вот честно… ты действительно этого хочешь? Хочешь, чтобы я отодрал тебя как какую-то прожжённую бл*дь? Извини меня, конечно (хотя мне откровенно на это насрать!), но с чего ты решила, что у меня встанет на тебя? Откуда такая… непосредственность и убеждение о силе первой брачной ночи? Тебе было мало наших с тобой не совсем удачных экспериментов? И разве не в самый последний раз я так и не сумел кончить? Что же должно измениться сейчас? С чего ты взяла, что что-то вообще изменилось?"
"Мы же поженились и я… очень-очень люблю тебя! Дэн… Господи! Клянусь! Я сделаю всё от меня зависящее, возможное и нереальное, чтобы сделать тебя счастливым, чтобы и ты наконец-то смог меня полюбить! Мне плевать на твоё прошлое, на твои вкусы и привычки, я не боюсь ничего, ни демонов прошлого, ни твоих собственных бесов!" – она что, отрепетировала этот экспрессивный монолог заранее? Готовила его вместе с клятвой верности? Все эти драматические позы, жесты и взгляды? Этот стремительный рывок через комнату в его сторону…
Бл*дь, Реджи! Почему ты никогда не думаешь головой, когда совершаешь подобные ошибки, настолько вопиющие и абсурдные, что невольно начинаешь сомневаться о наличии в твоей голове здравого рассудка. Ты часто бросалась в океан, кишащий голодными акулами, или в реку переполненную трехметровыми аллигаторами? Нет? Тогда какого хрена вытворяешь это сейчас?
Подбегает к нему, как какая-то бездарная актрисулька из мыльной оперы, кидается на колени к его ногам, ревностно хватаясь липкими от пота ладошками за его руку и бедро. И смотрит так преданно, такими чистыми, молящими и кристально честными щенячьими глазенками снизу в его отмороженное лицо, будто уже знает наперед просчитанный ею исход всего своего отчаянного идиотизма.
Ей бы заткнуться и бежать отсюда сломя голову пока ещё не слишком поздно…
Неужели она не понимала, что все эти месяцы он пытался хоть как-то задавить своего зверя, держал его на анестетиках в полуосознанном состоянии, искал все возможные и невозможные способы его придушить, контузить, посадить на цепь и перетянуть намордником… Да! – Пытался! Да! – Наивно верил, что это скоро пройдёт! Ведь у других как-то проходит, другие умудряются забывать, вычищать свою память и чувства, заменяя их новыми и более близкими к своей реальности и уровню жизни вещами. Он просто ждал… Наивно ждал и надеялся, что так и будет. Не важно как, не важно с кем, но (БЛ*ДЬ!!!), только не с этой дурой! Не с Реджиной Спаркс!
Может он поспешил? Год – слишком мало, чтобы окончательно переломать то, что ещё якобы оставалось от его жизни и него самого. Он явно был не готов… Ты ещё сидела в его сердце, сжимала его своими ласковыми пальчиками, прошивая изнутри и снаружи ажурными узорами новых порезов, выискивая с микроскопической дотошностью те места, где ещё не успела пройтись иглами/ножами/скальпелями своих болезненных меток. Или заново вскрывала затянувшиеся шрамы и рубцы. Прямо как сейчас, когда он совершенно этого не ждал. Не думал, что задохнется от острейшего болевого шока, едва не потеряв сознания и не закричав срывающимся хрипом от столь пронзительного удара.
"Я не брошу тебя! Никогда в жизни! Я не совершу того, что сделала Она! Боже, да у меня и в мыслях никогда такого не возникало. Я скорее умру, чем решусь хотя бы подумать об этом! Дэн… Дэнни…" – мало того, что эта идиотка не останавливает свой словесный понос, так ещё и начинает ласково гладить и тереть ладошками по его бедрам, то ли в попытке его замаслить, то ли добраться до абсолютно вялого детородного органа.
Она и вправду не видела, что с ним? Как ослепли его глаза, как его тело парализовало, сковав все мышцы и суставы болезненным напряжением, до дрожи, до дикого желания заорать во всю глотку?..
"Обещаю! Клянусь всем, что мне дорого, я никогда от тебя не уйду! Ничто и никто не заставит меня это сделать, даже Она! Ты мне веришь? Дэн?.."
Он не помнил этого, поскольку не ощущал, что в тот момент вытворяло его собственное тело – его дрожащие руки, пальцы… Он просто пытался хоть как-то заглушить этот невыносимый разряд адской боли, пронзивший глубокой инъекцией смертельной дозы адреналина прямо в сердце. Схватиться за что-то, вцепиться что дури в это зубами. Сжаться в невидимый атом, чтобы ни хрена больше не видеть, не слышать и не чувствовать! Не включать свою память и не пропускать перед шокированным внутренним взором видеоряд из ещё столь свежих фотоснимков, показанных его отцом месяц или два назад, и от которых он так старательно пытался вычистить свой мозг все эти последние недели.
Всего несколько совершенно необдуманных слов, вылетевших из размалеванного рта этой имбицилки, и он опять видит их перед собой, так же чётко и ясно, как в тот день, как в самый первый раз. Твои последние фотографии… Нет… Сделанные не твоей рукой, а профессиональным частным детективом, запечатлевшие тебя в какой-то кафешке в компании твоих новых друзей и… твоего нового хахаля. Дэн-Большой рассказал тогда весьма достоверную историю. Ему удалось без особого напряжения убедить единственного сына, что этот смазливый красавчик то и дело обнимающий тебя за плечи, за талию или пристально заглядывавший в твоё сияющее ответной улыбкой личико никто иной, как твой жених. Что ты встречаешься с ним уже не меньше полгода и работаешь на его отца в их семейной фотомастерской с большими видами на весьма перспективное будущее. Ты не просто сбежала, ты умудрилась поймать за хвост более доступную жертву… Ты получила то, что хотела всегда – любимую работу и обеспеченного парня, не пьющего, не злоупотребляющего и не принимающего иные виды наркотических препаратов.
"Он кристально чист, Джуниор! Ему не надо лечиться, не надо кормить ложными надеждами и несбыточными обещаниями близких ему людей, а, главное, он абсолютно свободен от каких-либо обязательств перед своей семьёй! Подумай сам. Ну что ты мог ей дать? Думаешь, её бы устроил статус любовницы? С её-то аппетитами?"
"Думаешь, я бы не женился на ней?"
"И что дальше? Разочаровался бы через полгода, когда бы она стала искать на стороне более трезвого и надежного любовника? Ты такой участи хотел бы для себя? Привести в дом неизвестно кого и буквально с улицы… Насколько хорошо ты вообще её знал? Да и что можно узнать о человеке всего за несколько встреч? Твоя мать не хочет беседовать с тобой на эту тему только потому, что она для неё слишком болезненна и крайне неприятна."
"А жениться на Реджине Спаркс – это, значит, самый подходящий и приемлемый для всех вариант, в том числе и для бедняжки Реджи?"
"Это самый надежный и идеальный для ТЕБЯ вариант, Дэнни. Она из нашего круга, она выросла и воспитана в приемлемых для таких людей, как мы, рамках и условиях, и она никогда не позволит себе лишнего. Даже если вы друг другу станете со временем безынтересны, это ни в коей мере не повлияет на ваши семейные отношения. Ты можешь с ней хоть неделями не видеться, она тебе никогда не поставит этого в укор, не предъявит каких-либо счетов и не потребует немедленных объяснений. Да этой твоей… Льюис до подобного уровня, как до статуса королевы страны! Она никогда не станет одной из нас и наши взгляды с нашим стилем жизни не будут ей понятны ни при каких ракурсах и глубоких инструктажах. Что такое несколько дней встреч? Вы даже не успели как следует присмотреться к друг другу, узнать поближе. Да она сбежала от тебя, как только узнала, что ты хронический алкоголик. Или ты настолько уверен, что она не сделала бы этого, если бы ты сам всё о себе рассказал, и первая пелена сладкого забвения не сошла бы с её наивных глазок под напором трезвой реальности? Может вам и стоило ещё какое-то время повстречаться, чтобы успеть прозреть и в итоге разбежаться менее драматичным способом. Но, увы, уже поздно перекручивать видеопленку на начало. Фильм давно закончился."
Так утверждал Большой Дэн и наивно полагал, что именно эти слова повлияли на дальнейшее решение его сына. Но это было не так… Всё изначально было не так, поскольку насквозь пропиталось ядовитой ложью и в конечном итоге через несколько лет рассыпалось в трухлявую кучку давно изжившей себя гнили.
Думаешь, он слушал тогда своего отца или воспринял всё сказанное им всерьёз? Нет… Его убедило совершенно иное и более правдоподобное на тот момент доказательство – твои фотоснимки. И, наверное, не те, где тот любвеобильный недоносок то и дело пытался тебя облапать и добраться до главного приза (и который, как выяснилось в последствии, оказался всего лишь твоим сокурсником с ваших совместных курсов по фотографии – каким-то жалким ловеласом, липнувшим ко всему, что имело женскую грудь и стройные ножки). Его накрыло с головой всего несколькими кадрами. И нет, не там, где вы могли бы целоваться (а ведь он даже не обратил внимания на то, что таких снимков вообще не присутствовало). Его припечатало к месту и едва не размазало неподъемным прессом абсолютно иной смертельной волной – пережитым в те секунды парализующим шоком.
Снимки, где ты всего-то фотографировала того ублюдка с помощью небольшого старого Кодека. Именно эти фото… Ты смотрела на этого ушлепка через объектив своей фотокамеры, как когда-то смотрела на НЕГО, а этот… дегенерат пялился и лыбился туда, куда просто не имел никакого права даже вскользь заглядывать!
Ты не могла такого сделать… Это же был только ваш ритуал… Ваша неприкосновенная территория – запретный для всех и каждого плод!..
"НИКОГДА… НЕ-СМЕЙ… БОЛЬШЕ… ГОВОРИТЬ-О-НЕЙ, ЕБ*НАЯ ТВАРЬ! ТЫ МЕНЯ ХОРОШО СЛЫШИШЬ?!" – его даже не привел в чувство собственный хриплый голос и неожиданная боль в дрожащих пальцах, при чем сразу в обеих руках. Что уже говорить об испуганном крике Реджины и её выпученных от нереального ужаса глазенках. Но она и не думала отбиваться, хотя он с такой дурью рванул волосы на её затылке своим перенапряжённым кулаком, что у неё буквально всю кожу на лице натянуло по мышцам и черепу.
Только ни хера он не видел и не испытывал к тому, на что смотрели его глаза и что чувствовали трясущиеся руки. Его выворачивало, выкручивало и дробило на составляющие совершенно от иного осознания и въевшихся в глазную сетчатку картинок. Пережитая несколько месяцев боль твоего предательства раскрылась во всей своей смертельной красе в ничем неизмеримом масштабе. Он попросту растворился в ней, как в безбрежном и бездонном океане абсолютного мрака и пустоты. Только в этот раз её засасывающая жижа была пропитана в каждой своей молекуле высоковольтным разрядом чистейшей боли и неминуемой безысходности. Он ничего не мог с ней сделать! НИ-ЧЕ-ГО! Она рубила его, резала и кромсала, душила и выжигала прямо изнутри. А он не знал, как её остановить. Хотя бы приглушить, хотя бы процентов на десять…
Просто вцепись этой бл*ди в глотку! Убей на х*й! Сделай то, что так давно мечтал сотворить с этой вонючей сукой! Она это заслужила… только за свою беспросветную тупость! Разорви! Не оставь ни одного живого места! Она же так об этом мечтала!..
"Значит ничто и никто не заставит тебя передумать, да, бл*дь? Ты настолько уверена в своих силах? Настолько хорошо меня знаешь и на что я действительно способен?" – кричал ли он или просто хрипел ей в глаза, "ласково" вдавливая пальцами второй руки в нижнюю часть её лица и практически не замечая, как размазывает по выбеленным щекам и скулам неровные следы-отпечатки от собственной крови. Он не чувствовал абсолютно никакой физической боли от порезов стекла на ладони и скрюченных фалангах. Его тогда топило совершенно иной, ни с чем не сопоставимой агонией. И лучше бы она его тогда прикончила, а не позволила его внутреннему зверю-таки вырваться на свободу.
"Не уйдешь от меня по собственной воле, да?" – господи всевышний… он это сделал! Ударил её… Пусть и не кулаком, пусть только увесистой пощечиной по её перекошенной от страха и боли жалкой физиономии, не позволив даже отшатнуться или попытаться хоть как-то себя защитить. Но он на самом деле это сделал! Впервые в жизни поднял руку на женщину! И не остановился!
"Действительно, сука?" – наверное, было уже слишком поздно. Зверь получил свою желанную жертву или хотя бы суррогат её подобия. Втянул запах свежей и горячей крови, проткнул клыками кожу с тугими волокнами живой плоти. И всё! Недавнюю боль перекрыло более мощным потоком чёрного анестетика – всесжирающего бешенства, окончательно ослепляя и оглушая опасной для жизни дозой адреналина, превращая в нечто нечеловеческое, неуправляемое и совершенно бесконтрольное. Триумфальное ликование чистого безумия. Долгожданное "облегчение" – раскрывшаяся сверхспособность убить собственную боль чужой!
"Хочешь незабываемой первой брачной ночи? Кто знает, может она окажется для тебя самой последней!"
"Дэн… господи… что ты делаешь?" – судя по всему, до неё ещё не дошло. Адреналин смягчил удар пощечины и нестерпимую боль в коже на голове. Но это только лишь на первое время. Как и страх, выкрутивший наизнанку большую часть воспринятого и пережитого и запустивший те самые защитные блоки, что не дали включить на все сто инстинкт самосохранения. Да и вряд ли бы он ей позволил что-либо совершить в ответ. Слишком крепко держал за волосы и лицо. У неё не было не единого шанса. Разве что убиться сразу о своего палача.
О, да, она не верила! Смотрела во все слезящиеся глазища прямо в его чёрную бездну и не верила тому, что там видела.
А вот это напрасно, милая…
"Что я делаю, дура?" – вторая пощечина прошлась более жестким ударом тыльной стороной ладони по другой щеке, на которой тоже под пятнами его собственной крови вскоре распустился багровый цветок авангардного отпечатка. Красное на белом…
От второго глотка уже не так тошнит и не так обжигает пищевод. Наверное, организм уже привыкает… адаптируется. Он же столько месяцев выл голодным волком от этой ломки. Неужели никто этого не замечал?
В этот раз она даже вскрикнула и возможно не заметила, как начала рыдать. Но едва ли от боли.
"А как ты думаешь, грёбаная бл*дь, что я сейчас с тобой делаю и что собираюсь сделать? Или рассчитывала на океан нежности и коленопреклонённых клятв в вечной любви? Еб*нутая на всю голову идиотка!" – этого не ожидал даже он сам! Как плюнет ей в лицо, целясь прямо в глаза, и как она задохнется от ответного шока. – "Готова вытерпеть всё, да? И насколько же тебя хватит?"
В третий удар он вложился уже основательно. Зверь рвал и метал, захлебываясь фонтанирующими потоками артериальной крови.
Прелюдия завершена последующим рывком за волосы. Он отбросил её практически не напрягаясь резким разворотом – лицом в пол. Реджи лишь успела на несколько секунд прогнуться в спине и то, подчиняясь тлеющим искрам агонизирующего самосохранения, боясь шевельнуть головой в его руке. Но последнее было уже лишним. Он разжал пальцы, и сила гравитации закончила за него абсолютно не просчитанный бросок.
Её растянуло по плюшевому ворсу белоснежного ковра прямо перед ступенями мраморного подиума, у края брачного ложа. Можно сказать, она каким-то чудом не разбила об облицовочный камень не только лоб, но и всё лицо.
Каких-либо возможных попыток встать, как и немощных потуг куда-нибудь отползти, так и не последовало. Похоже, страх сожрал в её трясущемся тельце все недавние страсти и жизненные силы. А может она и не пыталась… Просто рыдала и просто тупо озиралась по сторонам, совершенно не соображая, что происходит и почему она валяется плашмя на полу. Почему совершенно ни хрена не делает, чтобы спастись?!
"Это настолько просто, что даже зевать хочется от скуки! Мне придётся дрочить себе не меньше часа, чтобы у меня хоть как-то встал, но на вряд ли на твою костлявую задницу!"
Он даже не торопился, тем более в том состоянии, которое сейчас им управляло и вытворяло с ним бог весть знает что. И конечно же он лгал.
Его выколачивало изнутри собственным безумием, резало по венам и сердечной мышце разрядами оголенных проводов в сто тысяч вольт. Казалось мозг в голове и в позвоночнике буквально плавился от этой ликующей агонии добровольного самоуничтожения. Он бы и не сумел вскочить с кресла подобно разгоряченному хищнику, загнавшего свою добычу в собственное логово. Сил едва хватало удерживать координацию движений при подъеме и последующих шагах.
Будь Реджина чуть посообразительней, уже давно бы и убежала, и быть может даже нашла какой-нибудь способ его остановить. Но, видимо, мозгов у этой овцы сейчас оставалось ещё меньше, чем у её пьяного в дрызг новоиспеченного муженька. ОНА ПРОСТО ЖДАЛА В ТОЙ ПОЗЕ И НА ТОМ МЕСТЕ, КУДА ОН ЕЁ ОТБРОСИЛ! И это не сколько шокировало и изумляло, а скорее доводило до наивысшей степени рвотного отвращения и неконтролируемого бешенства. Слушать её скуление, всхлипы, какое-то бессвязное бормотание… Ей самой от себя в эти минуты не было противно?
Так и тянуло заткнуть ей глотку хоть чем-нибудь!
Почему он стащил с кровати белое атласное покрывало? Какие внутренние демоны заставили его упитый мозг сделать именно это совершенно неосознанное решение? И какого чёрта она не закричала?
Это мало чем походило на реальность. Скорее на очередной кошмар. Кровь пульсировала в висках, жгла выедающей кислотой дрожащие мышцы, перетянутые нервы, глаза… Большая часть картины размывалась в алых всполохах нестабильных образов и их форм. Переминалась, стиралась, перебивалась отвратным ароматом луковой шелухи.
"Так ты этого ждала? Так не терпелось выйти за меня замуж, чтобы наконец-то узнать, до какой степени я тебя ненавижу и презираю? ВАМ ВСЕМ ЭТОГО ХОТЕЛОСЬ, ДА? Увидеть доказательство вашей правоты? Всё сразу же измениться, я стану шёлковым и образцово идеальным мужем и все ваши мечты воплотятся в реальность. Ну, конечно, это же всё так просто. Устроить свадьбу и никаких проблем!.. Заткнись, дура! У меня уши вянут от твоего скуления. ЗАТКНИ СВОЁ ГРЕБАНОЕ ЕБ*ЛО!"
Если бы он принялся её резать, ломать руки-ноги, она бы и тогда, наверное, сопротивлялась с наименьшим запалом. Тряпичная кукла с заржавевшими шарнирами, которую легко перетаскивать с места на место, но придать ей желаемую позу с первого раза так же проблематично, как и до омерзения противно к ней вообще прикасаться.
Он никогда не помнил, чтобы при драках с абсолютно незнакомыми ему "соперниками" он испытывал что-то близкое к чистоплотной брезгливости. Когда твой мозг на 99% находиться под воздействием алкогольных паров, тебе определённо не до каких-то размышлений о соблюдении банальных норм гигиены в общественных местах. Тогда почему именно в эту минуту ему стрельнуло в голову тщательно вытереть после этой дуры руки, а то и вовсе надеть на них перчатки? Нежданно проснувшийся "рефлекс" из не такого уж и далекого прошлого? Он делал подобное только в закрытых клубах для особо "избранных", куда его затянул Алекс под прикрытием благотворительной физиотерапии безнадежно пропащему другу. Там подобное проявление действий было связано даже не с самой Темой и обязательным соблюдением сессионых ритуалов в качестве ролевого антуража. Ему действительно (к тому же на трезвую голову) было крайне неприятно прикасаться к совершенно незнакомым ему женщинам, да ещё и проституткам.
Вот и сейчас его вдруг так непреодолимо засвербило натянуть на ладони перчатки, при чём настолько сильно и буквально до нездоровой мании, будто это казалось куда важнее того, что он уже успел тут вытворить за всё прошедшее здесь время.
И больше всего поражала его собственная неспешность – размеренная, едва не методичная, словно он прекрасно знал, чего хочет и что намеревается сделать. А, главное, он был настолько "спокоен" и уверен в своих деяниях, как если бы уже заранее их распланировал и предвидел будущий исход при любом возможном раскладе.
"Боюсь, ваши проблемы только начинаются!.."
Почему память запечатлела именно концовку того дня, а не то, что происходило до неё? Или он сам желал это запомнить? Для чего? Чтобы однажды это дерьмо всплыло в его сознании и затопило своим омерзительным смрадом без того шокированный рассудок с подрезанными нервами? Он пытается найти схожие параллели между прошлым и настоящим? Между тем, кем он был и кем являлся сейчас? Или он хочет отыскать хоть какое-то мнимое различие – убедить себя, что сейчас всё иначе и по другому? Ведь тогда он не испытывал никакого чувства вины, да и когда бы? Он же не просыхал сутками и настолько ненавидел Реджину за её бесхребетность и инфантильное безрассудство, что его скорее бесило и раздражало, а не вызывало сочувствия то, с какой самоотдачей она терпела весь их больной брак.
Так в чем же разница? Ведь эти случаи несопоставимы! Их нельзя сравнивать!
Что он тогда сделал с Реджи? Накинул ей на голову то покрывало, перетащив лицом в кровать и коленями на ступени подиума? Откуда в нём тогда вообще взялась эта нездоровая мания, которая не проявлялась у него даже в тематических клубах? Острое желание причинить своей ненавистной жертве такую нестерпимую боль, прокатить мордой о такие омерзительные унижения, чтобы у неё в будущем даже мысли никогда не возникало рискнуть подойти к нему ближе, чем на сто ярдов.
Реверсивная психология? Одержимое желание доказать ей, что её слова не стоят и пяти центов, и он может выбить всю её показательную преданность буквально, даже не напрягаясь! Всего один раз и как следует, прописав в памяти и на теле условным рефлексом на всю оставшуюся жизнь. Чтобы этот страх преследовал её в ночных кошмарах и в реальности с одним лишь упоминанием его имени всуе.
Они все хотя бы раз задумывались, во что обрекали этим браком их обоих?
Хотя, кого он пытался обмануть тогда и сейчас? Связывая Реджину в покрывало и ремнем (едва не вывихнув ей оба плеча, когда заломил ей руки за спину) он же не просто пытался заблокировать доступ к её испорченной причёске и обнаженной коже, якобы смягчая исходящий от неё запах. Он не хотел видеть именно её тёмные волосы, её голову и лицо. И уж тем более слышать её голос! А про то, чтобы её трахать – не было ни речи, ни каких-либо допустимых об этом мыслей. У него действительно тогда не стоял. И он сильно сомневался, что после пережитого в том номере, у него вообще когда-нибудь возникнет подобное желание с естественной потребностью. Алкоголь творит с людьми жуткие вещи, атрофируя большую часть природных функций и способностей. Но он не ожидал, что вид запеленатой им в белое покрывало Реджины Спаркс переключит в его голове какие-то слетевшие до этого напрочь контакты.
Именно сильное опьянение и сыграло с ним данную злую шутку. Бешенство, боль… так не вовремя проснувшееся воображение… или окончательное помрачение рассудка…
…Да, Эллис, тогда в случившемся я отчасти винил тебя, потому что на тот момент я хотел наказать тебя куда сильнее, чем Реджи. И это напугало меня не меньше, как и сделало совершенно не управляемым. Где-то на недосягаемых окраинах тлеющего здравого разума я понимал, что это не ты, и я не имею никакого права переходить эту черту. Меня ничто не оправдает, ни опьянение, ни состояние аффекта, ни что-либо другое. Я не должен был идти дальше, не должен был позволять внутреннему зверю ликовать и наслаждаться всем этим безумием. Но я это сделал. И у меня встал и только потому, что я смотрел не на выпяченный зад Реджины со связанными над ним руками моим же ремнем… я видел Тебя! Или мне так сильно этого хотелось, что я уверовал в подобную возможность. Может после я и сходил с ума, понимая, что скорее бы убил самого себя, чем если бы совершил с тобой весь этот кошмар, но на тот момент я уже практически не осознавал, кто или что я и почему всё это творю… делаю это с тобой!
