Текст книги "Драконий Оборотень (СИ)"
Автор книги: Евгения Витушко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 38 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]
Глава 11
Еще немного о триединых
Уже на закате мы добрались до небольшого местечка, обозначенного на нашем маршруте не иначе, как Малые Росны. Не знаю, что хотели сказать этим его отцы-основатели, учитывая, что Больших Росн нигде на карте, сколько ни старалась, я так и не обнаружила. Солнце мягко золотило прощальными лучами аккуратные беленые стены домов, мимо которых мы проезжали. Невысокие заборы огораживали чистые просторные дворики, откуда бдительные шарики и трезоры добросовестно облаивали незнакомых всадников. Тут и там, в приоткрытую дверь или из-за занавесок, то и дело мелькал чей-нибудь любопытный глаз, однако выходить и открыто пялиться на нас никто не стал. Видимо, проезжие были здесь не такой уж и редкостью.
На дальнем краю местечковой площади мы обнаружили, наконец, искомое – небольшую корчму, явно пережившую не так давно ремонт, и гостеприимно сверкающую по этому поводу свежей краской. Рядом с корчмой темнела некрашеными боками куда более потрепанная, однако просторная и чистая конюшня. Определив на постой лошадей, мы толпой вошли в корчму и расселись вокруг стола в дальнем углу зала. Помещение было чистое, светлое, свежие опилки на полу до сих пор пахли хвоей. В углу зала, возле кадки с водой, на сосновом табурете сладко спал огромный дымчато-серый кот. Объемистое лоснящееся брюхо было выставлено на всеобщее обозрение, толстые лапы раскинуты в стороны, голова завернута под невообразимым углом, пасть приоткрыта, демонстрируя выглядывающий меж зубов бледно-розовый язык. Если бы ни то и дело подрагивающий во сне длинный и пушистый, словно у зимней белки, хвост, можно было бы подумать, что бедное животное отдало Богу душу, не выдержав тягот систематического обжорства.
Несколько посетителей за соседними столами поглядывали на нас с любопытством, но без назойливости. Видимо, видеть эльфов им было не впервой. Я мысленно вознесла молитву, чтобы на этот раз саттенгиров ни у кого не оказалось. Лысеющий краснолицый корчмарь поначалу лишь мельком глянул на нас из дверей кухни, однако вскоре вышел оттуда, на ходу вытирая руки большим полотенцем, и подошел к нам.
– Ужин и комнаты, – кратко проинформировал его Сев и многозначительно обернулся к Грейну. После короткого, но выразительного обмена взглядами тот хмуро выложил на стол один из оставшихся у него перстней в качестве оплаты за вышеназванное. Корчмарь обозрел его без особого интереса и пожал плечами.
– Ужин – пожалуйста. А вот комнат, извиняйте, нету. Не достроили еще. Разве что конюшню могу предложить, если хотите. Там тепло и чисто.
– Да, мы заметили, – вежливо отозвался дарг. – Что ж, конюшня нас устроит.
Корчмарь кивнул в ответ, подтверждая сделку, и принял у нас заказ. Пока мы ожидали ужина, я решила воспользоваться моментом и переговорить с хозяином наедине. Тихо выскользнув из-за стола, я подошла к стойке, где тот как раз возился с пивным бочонком, и вежливо поздоровалась.
– Простите, где бы я могла найти в вашем селении травника? Или знахаря?
Корчмарь посмотрел на меня с интересом.
– А ты что ж, девица, захворала?
– Нет. Но у меня есть кое-что, что его наверняка заинтересует.
Честно говоря, я очень рассчитывала на то, что мне удастся сбыть местному травнику добытый в лесу змеекорень. Сумрачный вид Грейна, медленно, но неуклонно лишавшегося столь милых его сердцу побрякушек, навевал на меня меланхолию.
– Травки, что ль? – без особого интереса спросил корчмарь.
Я молча кивнула, не желая вдаваться в подробности.
– Где я могу его найти? – снова спросила я.
– А ты не ищи, – отозвался вдруг хозяин. – Он скоро сам сюда придет, как пить дать. Почитай, уже три месяца каждый вечер тут бывает. Только ты, как придет, долго не жди – сразу о деле говори. Пока он еще трезвый.
– А что, травник много пьет? – удивилась я. Насколько мне было известно, обычно эта братия не слишком-то симпатизировала зеленому змию.
– Кони пьют, – пожал плечами корчмарь. – А травник так за воротник заливает, что и смотреть завидно. И ведь главное-то что? Всегда уходит на своих двоих!
Он протер полотенцем стойку и сочувственно добавил:
– Душевная трам…травма у него, вон чего.
– Что у него? – не поняла я.
Будучи по долгу службы в курсе всех местных сплетен и новостей, наш хозяин был вполне готов поделиться ими со свежим слушателем. Не прошло и пяти минут, как я уже была в курсе всех основных событий жизни местного травника. Оказалось, что всего за один прошедший год ему довелось дважды пережить горечь тяжелой утраты. Примерно полгода назад он лишился своей горячо любимой жены, а всего три месяца спустя – еще и не менее любимой дочери.
– Болезнь? – без особого интереса спросила я, уже украдкой поглядывая в сторону своих спутников и размышляя о том, как бы так поделикатнее смыться от словоохотливого корчмаря.
– Неа. Нечисть, – мрачно огорошил ответом корчмарь. – Давненько у нас тут лютует. Сначала жену его загрызла, потом дочку утащила. От дочки, вона, только кусочек платьица и остался, даже хоронить нечего было… Жаль, хорошая девка была. Красавица.
После подобного заявления я резко перестала коситься на оборотней и вся обратилась в слух. Если верить рассказчику, это несчастье окончательно доконало беднягу-травника, однако методичные попытки напиться и забыться до сих пор заканчивались провалом. Тем не менее, травник, похоже, не терял надежды, продолжая исправно посещать корчму и принимать вовнутрь лошадиные дозы спиртного.
– Я, как он придет, скажу, что ты его спрашивала, – предложил корчмарь.
– Спасибо, – негромко пробормотала я и поспешила вернуться к своим друзьям.
Все это было весьма странно. Если в селении уже несколько месяцев орудует нежить, то почему жители не обратились за помощью в Магистериум? Вряд ли эти две жертвы были единственными. Неужели Магистериум не счел нужным вмешаться? Или уже вмешался, и дочка травника стала последней жертвой нежити?
Вернувшись на место, я тут же вполголоса пересказала наш разговор с корчмарем остальным. И свои мысли по этому поводу.
– Если Магистериуму и сообщили о проблеме, то он явно решил ее проигнорировать, – уверенно сказал Сев. – Во всяком случае, эта тварь до сих пор здесь. Я чуял ее свежий след, когда мы проезжали по улице.
– Я тоже, – подтвердил Хират, а Грейн только молча кивнул.
То обстоятельство, что я была в нашей компании единственным существом, лишенном сколь-нибудь чувствительного обоняния, иногда по-настоящему раздражало.
– Ну, и что же это за нежить? – поинтересовалась я, сдержав недовольную гримасу.
– Волколак, – коротко ответил Сев и едва заметно поморщился, словно говорил о чем-то крайне неприятном.
– О, – я моргнула.
Волколак. Еще один получеловек-полуволк, о котором в народе существовала добрая сотня недобрых легенд. Именно благодаря волколакам об оборотнях и пошла по свету такая дурная слава – слишком уж многие люди не умели заметить между ними разницу. Однако разница эта – теперь я знала это совершенно точно – на самом деле была огромна. Если оборотни могли менять свою ипостась в любое время дня и ночи – причем, по собственному желанию – то трансформация волколака всецело зависела от фаз луны и контролю не поддавалась. И если оборотни в любой ипостаси руководствовались в своих действиях прежде всего голосом разума, то волколаки даже в человеческом обличии отдавали предпочтение животным инстинктам и звериной агрессии.
– Почему ты раньше не сказал?
– Зачем? – равнодушно отозвался сереброволосый дарг. – Это проблемы местных, пусть сами разбираются.
Я посмотрела на его спокойное лицо с плохо скрытым раздражением. Иногда он бывал просто невыносим.
– И как же ты предлагаешь им разбираться? – сузив глаза, сердито прошипела я. – Составить график, чья очередь следующая быть волчьей закуской?
– А что ты на меня взъелась? – так же сердито отозвался оборотень. – Я этим людям ничего не должен. Будь их воля, они бы и меня тут же на крюке вздернули. Вот только я им такого шанса давать не намерен.
Я раздраженно фыркнула и отвернулась от него, демонстративно принявшись изучать помещение. Посетителей в корчме между тем все прибывало. Одни рассаживались за столами, другие оставались у стойки на высоких деревянных табуретах. По мере заполнения, гул голосов в корчме становился все громче, тут и там раздавались громкие разговоры, слышался смех. Мое внимание привлек человек, вошедший в корчму примерно пару минут назад да так и оставшийся у стойки. Высокий, черноволосый, с умным аристократическим лицом – несмотря на простую одежду, он выделялся среди селян, словно эльфийский клинок среди кухонных ножей. Длинные, до плеч, волосы были едва тронуты сединой, но на худом лице отражалась бесконечная усталость, словно все худшее, что могло произойти в его жизни, уже случилось. Он молча бросил на стойку монету, на безымянном пальце тускло блеснуло кольцо – широкий витой обод, сплав белого и красного золота. Университетский алхимик!
Интересно, что ему понадобилось в подобной глуши? Я заметила, как он машинально кивнул нескольким посетителям, отвечая на их приветствия. Было очевидно, что его появление не вызвало того всплеска интереса, какого можно было ожидать при появлении официального представителя Магистериума. Похоже, видеть его в этой корчме ни для кого давно не было в новинку. В памяти вдруг всплыли слова корчмаря: «Он уже три месяца каждый вечер тут бывает…».
Хм, неужели?..
В этот момент корчмарь что-то тихо сказал черноволосому и кивком головы указал в нашу сторону. Тот неторопливо оглянулся. Я по-прежнему с интересом наблюдала за ним, даже и не думая отводить взгляд. Ну, надо же, коббе-ренвинский маг – и вдруг травник в каком-то богами забытом местечке! Алхимик равнодушно скользнул глазами по нашей компании, на мгновение задержал взгляд на мне и снова отвернулся. Похоже, ему было совсем не интересно, что именно я собиралась ему предложить. Однако меня такой вариант совершенно не устраивал. Я снова встала из-за стола, на этот раз прихватив с собой свою сумку с травами, и принялась пробираться между столами к стойке.
– Добрый вечер, – я решительно опустилась на табурет возле стойки и плюхнула на нее свою сумку. – Могу я отнять у вас минутку?
Если травник меня и услышал, то вида не подал. Он вообще не посмотрел в мою сторону. Я принялась неторопливо развязывать мешочек. Мое нарочито медленное копошение со шнурками, в конце концов, не осталось незамеченным.
– Извините, я сейчас не покупаю травы, – голос у него был низкий, немного хрипловатый.
– Но вы еще не знаете…
– Нет, – твердо перебил меня травник. – У меня нет денег на ваше… что бы там ни было.
Ну, и Яр с тобой.
Я уже достала из мешочка завернутый в холстину корень змеевика. Не обращая внимания на демонстративно холодный прием, я принялась разворачивать серую тряпицу. Может не он, так хоть кто-нибудь другой заинтересуется…
Так оно и вышло.
– Змеиный корешок? – живо спросил у меня корчмарь. Я заметила, как алчно загорелись его глаза при виде застывшего навеки деревянного щупальца. Я молча кивнула, стараясь сохранять серьезный деловой вид.
– Почем за пол-ладони возьмешь? – поинтересовался кто-то из-за моего плеча.
Прекрасно!
– Шесть золотых, – быстро ответила я.
– По рукам! – тут же согласился корчмарь. – Беру все за восемнадцать гривенников.
– Эй! – возмутился второй. – Кусок мой!
– И мне на три пальца отрежьте, – подал голос лысеющий мужичок от стола слева. – Пять монет даю.
– Ладно, сейчас нарежу, – насупился корчмарь и тут же отправился на кухню за ножом.
Покупатели принялись отсчитывать золото. Я торжествующе улыбнулась и расслабилась.
– Они бы и на двадцать согласились, – тихо пробормотал травник, сосредоточенно изучая дно своей кружки. – Зря продешевили.
– Просто я не жадная, – беспечно отозвалась я, сгребая монеты в мешочек, пока мужики во главе с корчмарем бдительно делили на разделочной доске приобретенный товар. – В любом случае восемнадцать монет лучше, чем ваше «ничего».
– А я вам ничего и не обещал, – со стороны казалось, будто травник беседует с кем-то на дне своей кружки. На меня он так ни разу и не взглянул.
– Верно, – непринужденно согласилась я. – Денег у вас нет. Да и с хорошими манерами, похоже, тоже туговато.
Травник неожиданно поднял на меня глаза. Ярко-голубые, в обрамлении густых темных ресниц. Надо же, подумалось мне вдруг, наверное, раньше он был красивым мужчиной… ну, когда был счастлив. Мне внезапно почему-то стало его жалко.
Мужчина между тем уставился на меня во все глаза и, кажется, даже перестал дышать.
– Всего хорошего, – пробормотала я, поспешно отводя глаза и соскальзывая с табурета.
– Постойте! – алхимик внезапно схватил меня за руку, пытаясь удержать на месте.
– В чем дело? – я попытала стряхнуть его руку, однако у травника неожиданно оказалась стальная хватка.
– Я знаю, кто вы… – еле слышно выдохнул он, продолжая буравить меня потрясенным взглядом.
– Спасибо, это я и сама знаю, – раздраженно ответила я.
– Все в порядке?
Вид возникшего словно ниоткуда дарга за моей спиной заставил мага немного ослабить хватку, и я тут же высвободила руку из его пальцев. Оборотень смерил травника многозначительным взглядом, намекающим, что повторная попытка прикоснуться ко мне лишит того, по крайней мере, одной руки.
– Простите, – негромко пробормотал травник, глядя, как я сердито растираю запястье. – Кажется, я немного… увлекся.
Он снова посмотрел на меня, потом на дарга, потом перевел взгляд на оставшихся за столом оборотней. Те сидели неподвижно на своих местах, однако смотрели на травника тоже без теплоты.
– Я знаю, кто вы, – снова тихо обратился он к Севу. – Вы все.
Я попыталась было изобразить недоумение, однако Сев неожиданно меня опередил.
– Не здесь, – коротко сказал он и потянул меня за собой обратно к столу.
Травник пошел следом за нами, как привязанный. У стола Сев кивком указал ему на самый дальний табурет, стоящий в самом углу. Алхимик послушно занял его и поставил на стол недопитое пиво.
– Три дня назад в Росны пришло сообщение от Магистериума, – негромко сказал он. – Думаю, такое же разослали по всем населенным пунктам Империи. Егеря объявили в розыск четверых путешественников. Приметы были довольно расплывчатыми – трое не то оборотней, не то эльфов, и с ними девушка-полуэльф, одетая как боевой маг, но без оружия. Я подумал было, что это ошибка или что Магистериум сам толком не знает, кого ищет, но… Но такого я даже представить себе не мог, – и он снова впился в меня взглядом. – Как вам удалось это сделать?
Под его пристальным вниманием я снова неловко заерзала на стуле.
– Мы не преступники, – твердо ответил сереброволосый дарг. – Мы всего лишь пытаемся вернуться к себе на родину без лишних неприятностей. Осмелюсь предположить, что ваша преданность Магистериуму не простирается так далеко, чтобы тут же бежать к ним с донесением о нас?
– Преданность? – с кривой усмешкой переспросил алхимик. – О нет, упаси Бог! Я уже давно ничего не должен ковену магов… хотя вот они мне порядком задолжали.
– Тогда что вам нужно от нас? – нервно спросила я. Его пристальный взгляд уже начал порядком меня раздражать.
– Ничего, – удивленно моргнул травник. И, поколебавшись, добавил: – Я просто хочу понять, как… как вам это удалось?
– Что удалось?
– Создать взрослого рэтриара, да еще под самым носом у Магистериума, – он издал тихий смешок, но тут же снова посерьезнел. – Вам ведь уже больше трех лет, так?
– Значительно, – холодно отозвалась я. – Вообще-то мне девятнадцать.
– Я не об этом, – он нетерпеливо передернул плечами. – Я имел в виду ваш возраст, как рэтриара. Процесс формирования ведь уже завершен. Я это ясно вижу.
– Каким образом? – подозрительно поинтересовалась я.
– Ваши глаза. Они вас выдают. Это глаза взрослого триединого.
– О… – я озабоченно нахмурилась. Травник продолжал разглядывать меня с жадным интересом, словно я была мифическим единорогом, неожиданно материализовавшимся прямо посреди корчмы.
Да, я тоже заметила изменения – причем, заметила не так давно. Видимо, это происходило постепенно, но раньше я просто не придавала этому значения. Однако теперь уже глупо было надеяться, что никто ничего не заметит. И дело было даже не в том, что мои глаза уже поменяли цвет с серого на золотисто-карий и с каждым днем становились все светлее и светлее, обещая в скором времени стать янтарно-желтого цвета. Дело было в том, что зрачки в глазах уже не были круглыми, как раньше. Теперь они больше походили на удлиненные овалы, и я с содроганием думала о том, что совсем скоро они превратятся в вертикальные щели, словно у ящерицы… Или у дракона.
– Как вам удавалось так долго скрываться? – продолжал допытываться алхимик. – Как случилось, что никто за все это время не заметил ваших… изменений и не сообщил о них в Магистериум раньше?
– Сначала скажите, откуда вам столько известно, – буркнула я, упрямо скрещивая руки на груди. Его осведомленность на мой счет уже начинала меня всерьез беспокоить.
Травник неожиданно умолк и посерьезнел. Он еще раз окинул взглядом всю нашу честную компанию и вдруг предложил:
– Вот что, пойдемте-ка ко мне домой. Там и потолкуем. Да и ночлег я могу предложить получше, чем на здешней конюшне. Пустых кроватей в доме теперь полно, – с неожиданной горечью закончил он.
Сев молча кивнул, и мы дружно поднялись из-за стола.
Дом травника оказался в пяти минутах ходьбы. Не смотря на то, что уже наступила ночь, на улице было светло, почти как днем – круглый диск полной луны заливал улицы призрачным серебристым светом.
– Волчье время! – с какой-то странной веселостью заметил Грейн, глядя на небо.
– Волколачье, – машинально поправил его Хират, и тот молча кивнул.
Мы зашли в дом, и травник зажег фонарь. Внутри было, на первый взгляд, довольно уютно, во всей обстановке дома явно чувствовалась заботливая женская рука. Однако сейчас тут еще более явственно ощущалось запустение, на гладких поверхностях тонким слоем лежала пыль. Словно хозяин специально старался не прикасаться ни к чему, в попытке сохранить на вещах след от прикосновений кого-то другого… Все это выглядело немного угнетающе.
– Прошу сюда, – травник указал на дальнюю дверь на другом конце общей комнаты.
Мы последовали за ним, и очутились в просторном помещении, явно служившим хозяину и библиотекой, и одновременно рабочим кабинетом. Здесь было множество книг, брошюр, бумаг, целый стол был заставлен всевозможными колбами и пробирками, а под потолком висели связки всевозможных трав и сушеных плодов. Тут же стояло несколько кресел и довольно старый потертый диван. Сюда, похоже, женщин не допускали никогда, здесь не было их следов, и видимо оттого вотчина алхимика выглядела куда более жилой, нежели остальной дом.
– Располагайтесь, – предложил хозяин и, оставив нас в своей библиотеке-лаборатории, скрылся где-то в глубинах дома. Через некоторое время он вернулся с запыленной стеклянной бутылью и четырьмя бокалами. Видимо, решил не отходить от намеченного ранее плана по количеству выпитого, и теперь собирался предложить оборотням составить ему компанию.
– А вам, барышня, вино пить нельзя, – совершенно серьезно сказал он. – Вам я сделаю травяной чай.
– Боитесь, что я буйствовать начну? – с иронией поинтересовалась я.
– Нет, – откликнулся травник. – Просто вы еще слишком молоды для вина. Я своей дочери никогда не позволял пить спиртное, а ведь она была почти ваша ровесница…
На последних словах его голос дрогнул. Он умолк, а потом снова заговорил, но уже о другом.
– Итак, – он принялся разливать вино по бокалам. По комнате разлился густой сладковато-терпкий аромат. – Меня зовут Твил Сафрон, бывший преподаватель кафедры Алхимии и Зельеделия в Коббе-Ренвинском Университете. Я переехал сюда с семьей семнадцать лет назад, когда Университет… отказался от моих услуг. В принципе, жизнь тут спокойная, народ доброжелательный. И все эти годы я считал, что моя жизнь сложилась не так уж и плохо, до тех пор, пока не появилось… это.
Он помолчал, словно собираясь с мыслями, и продолжил.
– Несколько лет назад в росненских окрестностях охотники начали находить растерзанные трупы животных. Сначала все думали, что в наших краях завелся медведь, однако слишком уж странно выглядели все эти трупы. Так, словно их пропустили через жернова – раздробленные черепа, переломанные кости… А потом во всех окрестных лесах вдруг как-то разом пропали волки. Словно они просто ушли. Словно в лесу появился кто-то, с кем они не желали встречаться. Потом неизвестная тварь начала изредка столоваться и в Роснах – время от времени селяне обнаруживали в хлеву задранную козу или корову. Странно было то, как тварь проникала в туда – не было не подкопов, ни сломанных дверей – словно она их просто отпирала. Тогда я впервые подумал об оборотне… простите, волколаке. А потом начали пропадать люди. Сначала молодой бондарь с соседней улицы. Затем мальчонка, оставленный матерью дома без присмотра…
Травник помолчал.
– Я написал письмо в Магистериум, с просьбой разобраться в происходящем. Однако они ответили мне, что нет никаких подтверждений того, что это не обычный хищник, и что две не связанные между собой смерти могут быть просто несчастными случаями. Словом, – он невесело усмехнулся, – им было неинтересно, что происходит в каком-то забытом богами местечке. А через две недели после того, как пришел их ответ, тварь напала на мою жену…
Алхимик скрипнул зубами, его лицо перекосилось, словно от боли, но он продолжил:
– Однажды я случайно услышал, как моя дочь ссорилась с парнем. Это был местный кузнец, молодой парень, переехавший в Росны откуда-то с севера лет пять назад. Даже не знаю, почему я начал прислушиваться к их беседе, но вскоре понял, что дочка была недовольна тем, что тот не желал оставить ее в покое. Она сердилась и требовала перестать следить за ней, говорила, что все кончено, и она не желает его больше видеть. Я был поражен! Мне и в голову не приходило, что за моей дочерью кто-то следит! Видимо, за своей работой я вообще многого не замечал. Кузнец же в ответ все больше злился и, в конце концов, зловеще заявив, что она либо будет его, либо ничья, ушел… Я позвал дочку в дом и наказал ей не выходить пока на улицу. Но в тот же вечер, зайдя к ней в комнату пожелать спокойной ночи, я не нашел ее там. Окно было распахнуто, а на полу валялся только клочок ее сорочки. Все это произошло так бесшумно, что я даже не понял, в какой момент ее не стало… Я бросился к кузнецу, но того не оказалось дома, и не было там вплоть до следующего вечера. Все мои попытки найти дочь так ни к чему и не привели. Не было никаких следов, словно она просто испарилась… Однако мои подозрения не улеглись. Я стал незаметно следить за кузнецом. И кое-что заметил. Раз в месяц, в полнолуние, он на всю ночь и весь день исчезает из селения. Так было и в прошлом месяце, и в позапрошлом. И в тот вечер, когда он в последний раз разговаривал с моей дочерью… когда она исчезла, тоже было полнолуние! И его как раз той ночью не оказалось дома… – голос травника дрогнул. – Это ведь не может быть просто совпадением?!..
Оборотни молчаливо обменялись взглядами.
– Что ж, кузнец-волколак, осмелевший от безнаказанности, это возможно, – медленно ответил Сев, по-прежнему рассеянно вертя в пальцах свой бокал. Насколько я успела заметить, он его даже не пригубил. – Однако, мы ведь о триединых поговорить пришли?
Оборотень выразительно приподнял бровь.
Травник смущенно кашлянул и кивнул.
– Да, и о них тоже. Собственно, это связано.
Он помолчал умолк, словно собираясь с духом, а потом тихо, но твердо сказал.
– Помогите мне его поймать, прошу вас. Вы ведь лучшие охотники на всем Терране! Вы единственные, кто может это сделать. Помогите мне – и я никогда, даже под пытками, не вспомню, что видел вас здесь.
Сев холодно сузил глаза.
– Это не шантаж, – поспешно добавил алхимик, перехватив его взгляд. – Это просто просьба. Я все равно собирался с ним встретиться сегодня, а тут… вы.
Он умолк и пожал плечами.
– Сегодня? – подал голос Хират. Он тоже не прикоснулся к вину. – Почему сегодня?
Травник пожал плечами.
– Вчера я не удержался и сказал кузнецу, что все знаю. И что не успокоюсь, пока не достану его. Он посмеялся надо мной и сказал, что я спятил. Однако я видел его сегодня днем, возле моего дома. Он стоял за моей спиной, когда я расседлывал лошадь, и я увидел его отражение в оконном стекле. Если бы взглядом можно было убить, я уже был бы мертв. Думаю, что он придет за мной сегодня. Все равно, скоро время его… охоты.
– Ну, что ж, достойная смерть, – негромко пробормотал Грейн, снова пригубляя вино. – Не хуже любой другой.
Травник неожиданно усмехнулся.
– Ну, я не говорил, что собираюсь просто так умереть. Вообще-то я планировал кое-что оставить ему на память.
С этими словами он подошел к шкафу, заваленному книгами, и достал с верхней полки небольшой промасленный сверток.
– Я нашел эскиз в одной старинной книге, месяц назад. Мне пришлось съездить в Рууд-Варак, к гномам, чтобы сделать это. Конечно, такая работа влетела мне в копеечку, однако думаю, оно того стоило.
Он осторожно, почти благоговейно развернул сверток. Что-то тускло блеснуло в свете лампы. Сев хмыкнул, Грейн удивленно присвистнул.
– Не многовато ли чести для этого мерзавца? – со странным возмущением вопросил Хират после непродолжительного, однако единодушного молчания.
– Честно говоря, я не специалист в таких делах, – безмятежно откликнулся травник. – Но подумал, что уж это точно должно помочь. Я ведь не хочу, чтобы он исцелился. Я хочу отметить его так, чтобы если я умру, другие тоже смогли его найти. Если он будет слаб, они вполне с ним справятся.
– Разумно, – согласился Хират, продолжая разглядывать металлические предметы в промасленной бумаге. – А не справятся, так глядишь, скоро и сам сдохнет.
Я поднялась со своего места и тоже осторожно заглянула в сверток.
Внутри лежала пара блестящих металлических стержней толщиной в палец. Каждый из них был увенчан с одной стороны странной металлической розеткой из трех изогнутых шипов, плотно прилегающих к стержню и слегка изгибающихся наружу остриями. Края шипов были мелко зазубрены, а сами они, казалось, состояли из острых, наслаивающихся друг на друга пластинок.
– Что это? – недоуменно спросила я.
– Хорксы, – спокойно ответил Сев. Взял один стержень в руку и прикинул на ладони его вес. – Хорошая работа.
Он ухватил стержень за оба конца и осторожно потянул их в разные стороны. Послышался легкий щелчок, и короткий, в пол-локтя, стержень вдруг телескопически удлинился до размеров среднего копья со стальным древком, сужающимся к острию практически до невидимости. Розетка из шипов, расходящихся из-под острия, с легким щелчком сжалась, снова плотно обхватив истончившийся центральный стержень.
Хират молча проделал со вторым хорксом то же самое.
Выглядели хорксы очень изящно и, я бы даже сказала, красиво, если бы не очевидная смертоносность, сквозящая в каждой линии стальных копий. Несложно было представить себе, как тонкое древко легко ломается при малейшей попытке вытащить хоркс из раны, а зазубренные шипы расходятся в стороны, намертво вонзаясь в плоть, наподобие пчелиного жала, и не давая вытащить наконечник наружу. Похоже, каждый хоркс предполагал только одноразовое использование.
Однако я, похоже, недооценила изобретательность оружейников.
– Видишь эти пластины? – спросил меня Сев, осторожно проводя пальцем по одному из шипов. – При попадании в цель они автоматически отстреливаются от основной розетки и остаются в ране. Даже если само острие как-нибудь и удастся вытащить, в чем я сильно сомневаюсь, то от осколков уже не избавиться. Кроме того, попав в плоть, этот металл очень скоро начинает окисляться и разлагаться, отравляя ткани вокруг себя. Никакая регенерация не поможет… – Он задумчиво сощурился. – Впечатляет, правда?
– Мерзость какая, – честно сказала я.
– Ну, обычно к ним применяют немного иные характеристики, – оборотень усмехнулся. – Хорксы – это что-то вроде нашего национального оружия, и за пределами даргианских долин используются крайне редко. И, кстати, это единственное в мире оружие, раны от которого смертельны для истинного оборотня. Например, для меня. Или Хирата. Или Грейна.
– Я бы попросил не употреблять в одном предложении слова «Грейн» и «смертельно», – ворчливо заметил рыжеволосый оборотень.
Я удивленно посмотрела на сереброволосого дарга.
– И ты так спокойно об этом говоришь?
Оборотень пожал плечами, продолжая небрежно вертеть в руках смертоносную игрушку.
– Ну, сейчас-то они не для нас предназначены. Кстати, – обратился он к травнику. – Вы так уверены, что смогли бы сами воткнуть эту штуку в своего приятеля? Сомневаюсь, что он будет входить к вам через парадный вход или хотя бы позволит увидеть себя. Скорее уж нападет со спины, и вы даже обернуться не успеете… – он покачал головой. – Смелая идея, но боюсь, провальная.
Травник нахмурился.
– Я об этом не подумал.
Сев обернулся к Грейну.
– Ну а ты, знаменитый метатель-всего-что-можно-метнуть, сможешь?
– Обижаешь, – оскорбленно буркнул тот. – Один бокал на мою меткость еще никогда не влиял.
– Сначала его надо отвлечь, – вклинился в разговор Хират. – Нужно выбрать позицию для выстрела, и пригнать его туда, чтобы у Грейна была возможность прицелиться получше. Можем загонять с двух сторон, так наверняка.
– Только не слишком близко, – добавил Грейн. – Я-то в отличие от вас буду одет. Не хочу испачкать куртку.
– Так вы мне поможете? – боясь поверить удаче, на всякий случай уточнил травник.
– Уже помогаем, – спокойно ответил Сев. – А вы пока выполняйте свою часть уговора. Расскажите своей гостье все, что она захочет узнать о триединых, устройте ее на ночлег и держите двери запертыми на замок. И учтите – если с нашей принцессой что-нибудь случится, второй хоркс вполне может стать вашим.
Несмотря на миролюбивый тон, оборотень явно не шутил. Травник слегка изменился в лице – и кивнул.
– И кстати, – так же буднично добавил Сев. – Вино не выливайте. Я все еще надеюсь его попробовать.
– Так почему же?..
– Чтобы чутье не отбивать, – с усмешкой ответил оборотень. – Думаете, я не понял, зачем вы нас сюда притащили?
– Кстати, а где ваш кузнец живет? – снова вклинился Хират.
Травник коротко объяснил.
– Оттуда и начнем, – коротко кивнул оборотень.
– Сев, – жалобно пискнула я. – А может, не надо?
Перед глазами живо встала картинка измочаленного медвежьего остова.
– Разве ты не этого хотела? – Сев вопросительно вскинул бровь.
– Я передумала!
– Я тоже. Считай, что у нас произошел обмен мнениями, и мне досталось твое.
