Текст книги "Демоны прошлого (СИ)"

Автор книги: Евгения Лифантьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 24

Маршал Вильмирский быстро шел на поправку. Через три дня, когда в поместье приехал Сатин, герцог был уже почти здоров.

– Господин магик, Их Высочества просят вас в спальню Его Высочества, – торжественно провозгласил слуга, заглянув в комнату Арчи.

Маг отложил книгу и пошел вслед за лакеем. К своему удивлению, в спальне он нашел целое собрание.

Маршал полулежал на подушках, слушая жену, которая сидела у изголовья. Господин Сатин пристроился в одном из кресел у стены и тоже внимательно смотрел на леди Соретту. С другой стороны кровати стоял тот сухощавый офицер, которого Арчи пару дней назад видел в коридоре.

«Странно, но господин Сатин, кажется, приехал вместе с этим сыскарем. С кем только он не знаком», – подумал некромант.

– …лишь после того, как полковник Мартинус представил доказательства, – услышал Арчи обрывок произнесенной герцогиней фразы.

Стук двери за спиной Арчи заставил леди Соретту замолчать. Все обернулись к молодому магу.

Первым нарушил молчание маршал:

– Еще раз хочу сказать вам спасибо, господин магмейстер эт-Утус.

Арчи вежливо поклонился.

– Присаживайтесь, мой друг, – Сатин показал на кресло подле себя. – Мы как раз обсуждали причины, вызвавшие покушения на Его Высочество. Я думаю, что тут дело не только в том, что я вам говорил о придворных «партиях». Господин полковник рассказывает поразительные вещи!

– Думаю, я догадываюсь, о чем речь, – смущенно улыбнулся Арчи. – При помощи «пыли с Троп мертвых», если применять ее в другой концентрации, можно превратить человека в зомби, полностью подчинив его своей власти.

– Так это… это тоже «пыль»? – изумленно пробормотал Арас Вильмирский. – Какие идиоты!

– Кто? – не понял Арчи.

– Давайте я расскажу все с самого начала, – произнес полковник Мартинус. – Может быть, вы что-то сможете добавить, чтобы картина стала более ясной.

Арас Вильмирский ободряюще кивнул:

– Берите кресло, полковник, присаживайтесь. Кажется, разговор будет долгим.

– Надеюсь, я могу быть совершенно откровенным, – слегка высокомерным тоном начал господин Мартинус, устроившись так, куда указал маршал. – Господина Сатина я знаю давно, и в его порядочности уверен. Думаю, и господин эт-Утус столь же осмотрительный человек…

Молодой некромант не знал, что ответить на это заявление, но, кажется, от него и не требовалось никаких слов. Его просто предупредили о возможных последствиях.

Впрочем, вскоре Арчи забыл о всяких последствиях и вообще о том, что перед ним сидит, если судить, по словам Эдмара, один из самых опасных людей в столице. Слишком интересные вещи тот рассказывал.

Оказывается, чуть больше полугода назад был убит один из высокопоставленных офицеров штаба армии. Обстоятельства убийства делали его причины прозрачными, как родниковая вода. Генерала Сольтони зарезали в собственном кабинете, когда он работал с планами новых укреплений на границе с Мальо. Причем злодей похитил все эти планы и многие карты из тех, которые генерал хранил дома. Естественно, стали искать шпиона. Кому же еще нужны документы?

Конечно, отношения с южным соседом пока дружеские. Но что будет завтра? В то, что конфликт между Келенором и Мальо неизбежен, не верит, кажется, только Ее Величество вдовствующая королева Алиста. Мальонцы это прекрасно понимают. Арас Вильмирский вкупе с Его Величеством Виталисом Третьим тоже не отказались бы иметь карты всех укреплений в Мальо. И келенорские резиденты тоже порой не стесняются в средствах. Тем более, что генерал Сольтони во много был сам виноват. Незачем хранить дома столь важные документы.

Но оставлять преступление безнаказанным было нельзя. Политика есть политика, тут свои правила игры.

В общем, стояло две задачи: покарать убийцу и, если повезет, не выпустить его добычу за границу. Вряд ли шпион сразу же, получив бумаги, опрометью бросился на родину. Так никто не поступает. И в политике, и в шпионаже главное – уметь выждать нужный момент. Если бы кто-то из тех, кого хоть немного подозревали в связях с мальонской разведкой, спешно покинул столицу после этого дерзкого ограбления, то все становилось бы ясно. И обратно шпиону пути бы уже не было.

Почтовый голубь исключался – бумаг было так много, что для их переноски потребовался бы, по крайней мере, крупный орел. Конечно, шпион мог отправить карты с курьером. Поэтому проверяли все отходившие из Келе и соседних портов корабли, присматривались ко всем, кто направлялся на юг, в прибрежные городки, из которых можно добраться до Мальо на кабатажной шхуне или даже просто на лодке. Но все впустую.

Зато довольно быстро нашли исполнителя. Им оказался некий капитан кавалергардии.

– Назову его баронетом «Эн», – тонко улыбнулся полковник. – Настоящее имя не важно. Важно лишь то, что вот его-то вряд ли кто мог заподозрить в шпионаже. Обычный повеса, каких десятки. Если чем-то и выделялся среди товарищей, то поистине кавалергардской статью и ростом. Красавец, дамский угодник, игрок – в общем, такого увидишь на любом балу. Девицы водят вокруг таких кавалеров настоящие хороводы, а мужчины считают их глупцами, но втайне завидуют. Хотя в полку баронета «Эн» считали добрым солдатом и из уст в уста передавали сплетни о его победах над самыми неприступными дамами.

Это и погубило баронета. Когда в кавалергардии разнеслась весть о гибели генерала Сольтони, то многие в спрашивали: «Это который из штабистов? Тот, чью женушку недавно соблазнил наш красавчик капитан?» Сыскарей такое отношение к покойному не могло не заинтересовать. Начали расспрашивать, откуда идут слухи, и нашли двух офицеров, возвращавшихся как-то на исходе ночи из ресторации.

Стояла прекрасная погода, и молодые люди решили прогуляться вдоль набережной. Что мешает двум офицерам пройтись по городу, подышать пряным воздухом летней ночи, выветрить винные пары перед службой? Уже начинало светать, когда эти гуляки проходили мимо дома, в котором жил генерал Сольтони, так что они вполне смогли рассмотреть рослого мужчину, спрыгнувшего с балкона на втором этаже, и узнали в нем одного из записных повес столицы. Соблюдая скромность, окликать баронета «Эн» офицеры не стали, но всю оставшуюся часть пути обсуждали достоинства генеральши – женщины не первой молодости, хотя и вполне миловидной. Что примечательно, до того считавшейся верной женой, безразличной даже к легкому флирту.

Сплетня о новой победе баронета «Эн» моментально распространилась и в казармах, и при дворе. Даже быстрее, чем известие о гибели генерала Сольтони. Вот об этом-то сыскари первые дни старались не особо распространяться.

Труднее всего было докопаться до ее источника, но, в конце концов, ночных гуляк нашли и допросили. Офицеры смогли не только показать балкон, с которого спрыгивал капитан кавалергардии, но и припомнить, в какую ночь они его видели. Как же они удивились, когда узнали, что это случилось как раз в ночь убийства, а на балкон выходит дверь, ведущая вовсе не в будуар госпожи Сольтони, а в кабинет ее мужа!

Баронета «Эн» арестовали. В его вещах нашли испачканные кровью перчатки и нож, идеально подходивший для того, чтобы нанести им раны, от которых умер генерал. Убийца признался в том, что зарезал Сольтони. Но вот по поводу бумаг нес какую-то чушь. Невразумительно бормотал о благословении Тима Пресветлого и чуть ли ни прямом приказе, который отдал ему великий бог, и грозил всевозможными мистическими карами. Но вот о том, кому он передал документы, баронет «Эн» упорно молчал. Точнее, утверждал, что отдал их… богу.

Преступнику попытались развязать язык с помощью пыток, но и это ничего не дало. Здоровяк-кавалергард после первого же знакомства с инструментами палача подхватил нервическую горячку, впал в беспамятство и через два дня умер. Палача наказали, но не очень строго, он действительно не мог ожидать, что не старый еще мужчина окажется, слаб, словно юная барышня.

Теперь оставалось только узнать, с кем баронет общался в последнее время, и что заставило блестящего офицера заняться шпионажем.

– Офицеры не очень-то любят разговаривать со служащими сыскного ведомства о своих товарищах, – грустно сказал полковник. – Но тут дело выглядело достаточно странно. Никто не осудит кавалергарда, если он заколет штабного на дуэли. Но, словно вор, залезать в чужой дом и резать безоружного в его кабинете! Вопиющее нарушение понятий о рыцарской чести! Это развязало офицерам языки.

Через пару дней в сыскном отделении знали о капитане «Эн» буквально все. Впрочем, в этом «все» не нашлось ничего, что могло бы опорочить его имя. Третий сын небогатого барона из какой-то глухомани на востоке, возле Серых гор, поступил на службу в шестнадцатилетнем возрасте. Благодаря своей недюжинной внешности после окончания офицерской школы попал в дворцовый гвардейский полк. Служил, как служат все кавалергарды. Кутил, играл в карты и «порсо», волочился за женщинами. Впрочем, ни один из его романов не привел к каким-нибудь особо трагическим последствиям. Соблазненные им девушки в конце концов выходили замуж за приличных людей, а чужие жены умудрялись так ловко устраивать свои дела, что их мужья и не подозревали о выросших у них рогах. Как многие молодые офицеры, баронет «Эн» почти никогда не имел денег и вечно был кому-то должен, но умудрялся как-то рассчитываться с кредиторами. Впрочем, содержание в кавалергардии очень и очень неплохое, королева Алиста любит, чтобы дворцовые охранники выглядели роскошно.

Из всего вороха сплетен и слухов о капитане «Эн» относительный интерес представляли лишь два факта. Во-первых, в последнее время баронет вроде как начал вести более скромную жизнь. По крайней мере, перестал играть по-крупному. Впрочем, в этом никто не находил предмета для пересудов. Все-таки капитан – уже не мальчик, разменял четвертый десяток лет, пора и остепеняться. И еще один даже не слушок, а так, полная глупость: баронет был большим любителем «тирсо», даже состоял в «полынном» клубе.

– «Тирсо»? – удивился Арчи. – Я слышал об этом напитке, но ни разу не пробовал. Говорят, его подают лишь в нескольких ресторациях, и стоит он чрезвычайно дорого.

– Похоже на ликер, – объяснил господин Сатин. – Весьма приятен на вкус, пахнет полынью. После небольшой рюмки «тирсо» впадаешь в расслабленное, можно сказать, элегическое, состояние. Говорят, кто-то, напившись «тирсо», способен видеть внутренние иллюзии. Я ничего такого не испытывал.

– Запах полыни? – усмехнулся Арчи. – Тогда понятно, вытяжка из полыни вполне может вызвать эти иллюзии, а кое-кто под ее воздействием начинает видеть кружения Сил, хотя не обладает никаким магическим даром.

– Именно так, – согласился полковник. – Увлечение «тирсо» началось не так давно, всего пару десятков лет назад. Привозят напиток вроде бы откуда-то из Марида, там любят травить себя всевозможными колдовскими зельями, называя это «неземным» наслаждением. Но до последнего времени о «тирсо» не думали как о чем-то опасном. Если кому-то хочется терять ясность мышления ради каких-то призрачных иллюзий – это его личное дело.

– Нет, – резко перебил полковника Арас Вильмирский. – Я давно говорил, что увлечение «тирсо» ни к чему хорошему не приведет! Одна-другая рюмочка в выходной – это еще туда-сюда. Но сейчас некоторые дошли до того, что таскают с собой фляжку с зельем и даже на посту позволяют себе время от времени из нее прихлебывать!

– И все же пить «тирсо» – не преступление, – продолжил полковник. – Однако «полынный» клуб нас все же заинтересовал. На первый взгляд – ничего особенного. С пару дюжин молодых офицеров и просто богатых бездельников раз в седьмицу собирались вместе, накачивались этим чужеземным зельем так, что в ушах булькало, и по очереди рассказывали друг другу, что видят в своих внутренних иллюзиях. Впрочем, подобных клубов, в которых бездельники убивают время, – множество. И занимаются их члены порой еще большими глупостями. Есть, например, любители беговых тараканов. Представляете, заводят себе этих мерзких насекомых, кормят, воспитывают их, а потом заставляют бежать наперегонки, словно те – скаковые лошади. Даже пари заключают, как во время скачек.

Леди Соретта брезгливо поморщилась:

– Какие гадости вы рассказываете, господин Мартинус!

Видимо, к тараканам герцогиня, как примерная хозяйка, особой любовью не пылала.

– Простите, Ваше Высочество, к слову пришлось, – ответил полковник. – Это я к тому, что участие офицера придворной охраны в каком-нибудь из таких клубов никого не удивит.

И продолжил рассказывать:

– Члены «полынного» клуба издавна собирались в доме у одной дамы… Не буду пока называть ее имени.

– Хотите, я угадаю? – подал голос Арчи. – Это баронесса Энзиар.

– Откуда вы знаете? – удивился полковник Мартинус. – Вы, что бывали там? Но вы же маг?

– Просто все складывается, – напустив на себя таинственность, ответил Арчи.

Не стал бы он рассказывать сыскарю об украденных им тетрадях старого рыцаря Пустлина, чья смерть стала одной из причин его знакомства с господином Сатиным. В этих дневниках несколько раз упоминалась «юная баронесса Э.», причем именно в связи с каким-то экзотическим клубом.

– Господин магмейстер хочет показать, что он достаточно много знает о наших делах, и не нужно скрывать от него детали, – съехидничал Сатин. – Но продолжайте, господин полковник, продолжайте. Вы знаете мое отношение к этой даме, так что пока вы не сказали ничего мне неизвестного.

– «Полынный» клуб считается вполне пристойным местом. Участие в нем, в своем роде, – это некий билет в самые высшие придворные круги. Но вот что интересно. В последний год двое членов клуба покончили жизнь самоубийством. Нет, никто не связывал их смерти со злоупотреблением «тирсо». Но факт оставался фактом. Застрелился секретарь королевского военного совета герцог Рундер и проткнул себе грудь кинжалом барон Стурини. Причем барон вообще не военный, он служил, точнее, делал вид, что служит, в портовом ведомстве, зато известен как самый горячий коллекционер всевозможных экзотических диковинок. Говорят, все капитаны купеческих кораблей знали: достаточно подарить Стурини какой-нибудь пустяк, найденный на островах Полуденного моря, и тогда никто из мелких портовых служек не будет придираться ни к корабельным документам, ни к грузу.

– Полуденные моря? – переспросил Арчи.

В этот момент он понял, что чувствует охотничья собака, застывшая над заячьей лежкой.

– Да, так, – кивнул полковник. – Кстати, и смерть этого любителя экзотики была весьма необычна. Он вонзил себе в грудь кинжал из вулканического стекла. Такие «ножики» некоторые маридские дикари используют, когда приносят жертвы своему змеиноголовому богу.

– А причины этих самоубийств? – спросил Арчи. – Просто так люди не стреляются. А уж для того, чтобы тыкать себя осколком камня, нужно вообще иметь очень веские причины.

– Вот и я о том же, – с уважением взглянул на собеседника полковник Мартинус. – В отношении смерти герцога Рундера еще можно найти хоть какое-то объяснение. Поговаривали, что жена изменяет ему направо и налево. Может, он ее действительно любил, и не вынес осознания того, что она лишь использовала его титул и деньги. Кстати, после смерти герцога многие придворные дамы отказали леди Рундер от дома. Что же касается барона Стурини, так он всю жизнь слыл богатым чудаком, поэтому никто и не пытался понять его мотивы.

– Но не вы, я думаю? – решил слегка польстить собеседнику молодой маг.

– Да, самоубийство выглядело очень странно. Но никаких зацепок не нашлось. Самое главное – барон настолько чудаковат, что у него просто не находилось врагов. К нему никто не относился всерьез! Самую большую выгоду от смерти Стурини получила кафедра землеописаний Высшей королевской морской школы. Именно ей барон отписал в завещании свои коллекции, которые оцениваются в сотни тысяч золотых. Все же остальное имущество, которое он еще не успел превратить в экспонаты, получили двоюродные племянники – молоденькая девица и ее еще более юный брат, живущие с родителями в провинции. Их проверили. Никто из этой семьи в момент смерти барона и не приближался к столице, да и вообще – не те люди. Обычные провинциальные рыцари, очень милые.

На время в комнате воцарилось молчание. Арчи думал о том, что, может быть, сыскари могли чего-то не заметить, какой-то мелочи, которая могла навести на след. В самоубийство человека такого типа, как барон Стурини, молодой маг категорически не верил.

– А смерть барда Лилео? Тоже – очень странная история, причем Лилео тоже являлся членом «полынного» клуба, многие его баллады написаны под воздействием «тирсо», – подстегнул разговор господин Сатин.

– Да, тоже очень необычная ситуация, – кивнул полковник. – Кто бы подумал, что почти слепой музыкант, никогда не державший в руках ни меча, ни пистоли, вызовет на дуэль одного из самых лучших стрелков в королевстве. При этом наговорит ему таких дерзостей, что тот будет вынужден принять вызов. Естественно, стрелок не собирался убивать барда, лишь хотел его слегка проучить. Поэтому стрелял тому в ногу. Дескать, ноги – самая ненужная для музыканта часть тела, если тот еще и охромеет, хуже его баллады не станут. Но Лилео ответил точным выстрелом в сердце. Однако у слабого здоровьем барда началось заражение крови, и через седьмицу он умер от горячки.

– Не слишком ли часто вы произносите это слово – «горячка»? – хмыкнул Арчи.

Полковник лишь мрачно зыркнул на мага, но ничего не сказал.

– Погодите иронизировать, мой юный друг, – ответил за Мартинуса господин Сатин. – Служащие сыскного отделения проделали огромную работу. При этом у них не было тех знаний относительно этого потустороннего яда, которые есть у нас с вами.

– Да, – кивнул полковник. – Мы ничего не знали. Маги и из ордена некромантов, и из стихиального ордена только пожимали плечами. Дескать, чушь какая-то.

– Я бы тоже так сказал, – согласился Арчи. – Свойства полыни давно известны. Да, на слабую натуру она может оказать разрушительное действие. Но не на штабного офицера или, предположим, кавалергарда.

– Это – теория. А на практике получалась совершенно иная картина. После убийства генерала Сольтони мы держали Его Высочество в курсе расследования. И он решил действовать.

– Я запретил употреблять «тирсо» на службе и в казармах, – сказал Арас Вильмирский. – Если у кого-то находили флягу с этой гадостью, то провинившегося на первый раз отправляли в «холодную», на второй – подвергали телесным наказаниям. Я думал, что хоть через задницу сумею вколотить в этих молодых бездельников немного мозгов. Солдат может быть глупцом. Но добровольно превращать себя в безумца? Нет, я этого не понимаю! Я пошел к Его Величеству и попросил удалить из столицы баронессу Энзиар. И вы знаете, что сказал Виталис?

Никто не ответил, поэтому маршал продолжил:

– Он сказал, что прелестница Энзиар сама, без всяких зелий, способна кого угодно свести с ума! Впрочем, Его Величество стал с баронессой гораздо менее любезен, чем до нашего разговора.

– Когда это случилось? – спросил Арчи.

– Месяца три назад, – ответил за маршала Сатин. – Помню, как вытянулось лицо баронессы, когда на балу, посвященном осенней Эйван, король с ней не поздоровался.

– Да, это было для баронессы огромным оскорблением, – согласно кивнул полковник. – Поэтому, когда мы вплотную занялись расследованиями покушений на господина маршала, то баронесса оказалась в числе первых подозреваемых. За ней начали следить. И здесь мы не ошиблись. Удалось арестовать арбалетчика, который стрелял в Его Высочество. Он дал показания, да и его дружки, участвовавшие в подготовке покушения, тоже не отпирались. Они сказали, что нанимал их лакей одного из магистров ордена некромантов. Однако главарь этой шайки наемных убийц докладывал о сорвавшемся покушении, при разговоре присутствовала некая дама, подходящая под описания баронессы Энзиар. И дама очень странно отнеслась к сообщению о том, что вы, Ваше Высочество, лишь ранены. Казалось, она была удовлетворена результатом и даже добавила от себя какую-то сумму денег сверх той, о которой сговаривались с нанимателем.

– Да, подобные дамы не прощают унижения, – пробормотала леди Соретта. – То-то все удивлялись, почему эта гнусная баронесса так и вьется вокруг нашей дочери.

– А скажите, господин полковник, вы можете припомнить такие странные происшествия… необъяснимые смерти… в общем, то, о чем вы говорили, но чтобы они происходили лет десять назад? – снова обратился Арчи к господину Мартинусу.

– Лет десять? – задумался начальник сыскного отделения. – Наверное, нет. Я, кстати, тоже обратил внимание на это несоответствие. «Тирсо» привозят в Келе уже не первый десяток лет, а странности начались лишь в последний год. Но я подумал, что, может быть, дело в том, сколько пьешь это зелье. Сами же знаете – в молодости можно пить сколь угодно вина, и ничего ну будет. А иному старику, пившему всю жизнь, порой достаточно понюхать пробку, и он перестает соображать, что делает.

– Обещаю заняться изучением свойств «тирсо», – продолжил Арчи. – Но мне кажется, дело не только в полынной настойке. Действие малых доз «пыли с Троп мертвых» во многом похоже на действие полыни, но вот она-то безусловно может привести к безумию.

– То есть вы думаете, что баронесса вместо «тирсо» потчевала своих гостей этой вашей «пылью»?

– Скорее не «вместо», а «вместе». Любители унестись мечтами в мир иллюзий и не подозревали, что пьют совсем не то, что пили раньше.

Полковник внимательно посмотрел на мага, подумал и сказал:

– Вы можете рассказать о свойствах этой вашей «пыли»? Что это?

– Именно для этого я здесь, – ответил Арчи. – Но придется мне начать с небольшой лекции о природе иномирья. Ни для кого не секрет, что обычные люди, не прошедшие магической инициации, то есть не некроманты и не жрецы Тима Пресветлого, могут попасть в Кромешный мир только после смерти. Да и то в виде нереализованной души. Жрецы Светлого бога могут попасть за Кром, но их учат лишь одному – находить правильную дорогу в палаты Тима Благословенного, чтобы душа усопшего не заблудилась и не сбилась с пути. Тимиты – проводники. Мы, некроманты, – что-то вроде рейнджеров. Мы разведываем Кромешные земли. Мы боремся с кромешными тварями, которые иногда проникают в наш мир.

Собравшиеся в комнате внимательно слушали молодого мага. Поэтому он глубоко вздохнул и продолжил:

– Если же человек примет небольшую дозу «пыли с Троп мертвых», он приобретает способность находиться сразу в двух мирах. Его сознание воспринимает не только то, что видит и слышит любой человек, но и то, что происходит вокруг той части его души, которая оказалась за Кромом. Маг или жрец к этому готов. Нас учат… В общем, не важно, как нас учат, важно лишь то, что обычный человек, начав воспринимать картины Кромешного мира, может сам себя счесть безумцем. Хорошо еще, если он отнесет их на действие «тирсо» или какого-нибудь подобного зелья, вызывающего иллюзии. Но гораздо страшнее, если найдется некромант, который разыщет в Кромешном мире эту нереализованную душу и сумеет убедить ее в том, что она находится в его власти.

Полковник несколько мгновений внимательно смотрел на Арчи, потом пробормотал:

– Некромантов в приятелях у баронессы – хоть отбавляй. Пожалуй, в таком случае многое становится понятно. На барде экспериментировали – кто лучше него мог рассказать о том, что происходит с его нереализованной душой в Кромешном мире? А потом господа заговорщики решили использовать появившуюся у них власть. Если баронесса как-то связана с мальонскими шпионами, то понятно, почему их жертвой стал секретарь военного совета. Ведь именно у герцога хранилась большая часть информации о ближайших планах.

Сатин кивнул и добавил:

– Герцог Рундер слыл мужественным человеком и добрым солдатом. Видимо, его волю так и не смогли подавить, и он предпочел уйти за Кром полностью, чтобы не иметь возможности нанести вред своему королю. А вот капитана Колтона, убившего генерала штаба, они сумели превратить в бездумного зомби, готового на любое злодейство.

– Странно только, почему следующей жертвой стал совершенно безобидный барон Стурини. Сомневаюсь, что он владел какими-то государственными тайнами. Еще одна попытка эксперимента? – с сомнением сказал полковник.

– Видимо, этот безобидный коллекционер слишком близко подобрался к их собственным тайнам, – ответил Арчи. – Сырье для «пыли с Троп мертвых» привозят с островов Полуденного моря. Барон вполне мог обнаружить эту контрабанду и ненароком что-то сказать баронессе, что заставило ее испугаться.

– Интересно, кто будет следующей жертвой? – задумчиво произнес Сатин.

В комнате повисла тишина.

Вдруг в ногах кровати, на одеяле возник сгусток тумана, быстро приобретший очертания небольшого зверька.

– Кто-кто! – сварливо пробормотал хорек. – Ты, братишка, кто еще? Береги свой хвост, он тебе еще пригодится! Кстати, отражение вот этого господина (хорек махнул лапкой в сторону Араса Вильмирского) уже истаяло. Начисто. Я проверил. Так что мы больше не будем его караулить. Хотя я вообще не понимаю, зачем его надо было караулить. Позапрошлой ночью приперся какой-то ободранный шакал, так этот господин, хоть и в бесформии, так шибанул его, что ему мало не показалось. Мои парни и оглянуться не успели, как все кончилось. Ладно, братишка, ждем тебя под деревом!

И привидение, изобразив на морде что-то вроде улыбки и сверкнув напоследок глазами, исчезло.

От неожиданности Арчи икнул. Взглянув на леди Соретту, он понял, что только воспитанный с детства рыцарский дух мешает герцогине завизжать, словно кухарка при виде мыши. Сатин и Мартинус застыли с открытыми ртами.

– Простите, господа, но твари Тьмы не обучены политесу, – пробормотал маг. – Но порой очень полезны.

Вдруг Арас Вильмирский весело расхохотался:

– Демоны! Так вот кто это был! Господин магмейстер, вы что, кроме того, что лечили меня, еще и одолжили мне свою свору?

Арчи кивнул:

– Можно сказать и так.

– Знаете, господа, – продолжил маршал. – Позапрошлой ночью мне приснился презабавный сон. Сначала на меня напал огромный гул, но мне удалось отбиться. Потом я вроде бы преследовал этого гула по какой-то равнине, а впереди меня, словно гончие, мчалась стая вот таких вот зверьков, как тот, что тут был. Правда, там они выглядели намного солиднее. По крайней мере, когда я все-таки достал этого гула саблей, они так накинулись на него, что только шерсть во все стороны полетела! Я проснулся и подумал: «Привидится же такая чушь. Но, наверное, неплохо бы съездить на охоту. Залежался, стал каким-то растением. А душа просит простора и доброй скачки. Как раз по первому снегу хорошо бы погонять степных лис». А это, оказывается, вовсе и не сон!

Все вежливо посмеялись вместе с маршалом, а потом Арчи осторожно попросил полковника Мартинуса:

– Можно ли как-нибудь узнать, кто из некромантов в последние дни заболел? Тогда вы узнаете, кто стоит за этой авантюрой. Надеюсь, общение с моими зверьками не прошло для злодея бесследно.