Текст книги "Демоны прошлого (СИ)"

Автор книги: Евгения Лифантьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– То есть получается, что вещь дорога только работой? – стал рассуждать вслух молодой маг. – Если разобрать ожерелье, продать отдельно платину и жемчуг, то много не выручишь?

– Да, – задумчиво согласилась Норсита. – Кстати, в сетке жемчуг был гораздо крупнее и дороже – розовый, южный. А в ожерелье – голубоватый, который у мыса Фоктор добывают.

– Даже так? – удивился Арчи знания своей подруги. – Ладно, пошли, все, что нужно, я уже увидел. Надо поговорить со слугами.

* * *

От слуг не удалось добиться ничего конкретного. Никто ничего не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знает. Единственное, в чем повезло Арчи, так это в том, что гостевые комнаты после отъезда госпожи Мильд приводила в порядок Мелисса. Уборщица вроде бы отпросилась на целую седьмицу, чтобы съездить к родственникам в деревню.

– Припомните, милочка, когда вы зашли в гостевую комнату, окна там были открыты? – спросил Арчи горничную.

– Нет, – уверенно ответила девушка. – Мы вообще редко там окна открываем, только фрамуги. Только когда стекла моем. А то все цветы переставлять – полдня провозишься.

Молодой некромант удовлетворенно кивнул:

– Хорошо, господа, я не буду больше вас задерживать. Можете идти.

И добавил, обращаясь к Норсите:

– Остается поговорить еще с твоей маменькой.

– Может, не надо? – робко прошептала девушка.

– Почему? – недоуменно спросил Арчи.

Но ответить Норсита не успела. В столовую ворвалась дама лет сорока в домашнем платье, крупная, румяная и такая разгневанная, что некромант сразу понял, «почему?».

Не дав никому сказать ни слова, госпожа Дебус начала… нет, даже не кричать, а орать, как орут на базаре повздорившие торговки:

– Явилась! Совести хватило! И любовничка приволокла! Воровка! Гулящая! Я из-за тебя с матерью поссорилась! Ни копейки больше не получишь!

Женщина кричала что-то еще, но некромант уже не слушал. Почувствовав, как напряглась Норсита, он сжал локоть девушки. Но та, дернув плечом, прошипела сквозь зубы:

– Да подавитесь вы своими деньгами! Ноги моей больше здесь не будет! Забудь, что у тебя была дочь!

Естественно, ни о каких расспросах слуг больше и речи быть не могло. Норсита, бледная и злая, кинулась в свою комнату, на ходу бросив Арчи:

– Подожди в коридоре! Я переоденусь, соберу вещи и пойдем… к демонам!

– Лучше к госпоже Трой, – меланхолично ответил Арчи, понимая, что девушка его не слышит.

Стоять под дверью было скучно, и молодой некромант выглянул в окно. Если из гостевой комнаты открывался вид на широкий проспект, то отсюда – на внутренний двор, заросший расцвеченными осенними красками деревьями. За их кронами виднелись какие-то невысокие строения.

«Наверное, это те флигеля, в которых живут семейные слуги», – подумал Арчи и отвернулся к двери Норситы.

Вдруг его внимание привлекла бронзовая накладка около замочной скважины. Некромант подошел поближе. Вокруг отверстия для ключа – свежие царапины.

«Кто-то пытался взломать замок?»

Арчи почесал в затылке и отправился к гостевым комнатам, чьи двери выходили в тот же коридор. Удивительно, но на них вообще не было замков.

«Ладно, разберемся, – сам себе сказал Арчи. – Сейчас главное – договориться с матушкой Трой, пристроить Нори, а дальше – что будет, то будет».

* * *

Норсита собралась быстро. Сунув в руки Арчи дорожный сундук с чем-то тяжелым, она решительно закинула на плечо большую сумку. Привычно заперев дверь, девушка сунула ключ в карман, но потом, резко остановившись, положила его на подоконник и зашагала к лестнице. Так же решительно они протопали и с пару дюжин шагов по мостовой. Но, дойдя до калитки, ведущей в прилегающий к дому сад, Арчи взмолился:

– Ты в сундук кирпичей наложила, что ли?

– Нет, там мои работы и то, что нужно для новых.

– Слушай, тут же наверняка где-то есть каретный двор? Может, подождешь меня с вещами здесь, а пойду найму какую-нибудь телегу? – робко предложил Арчи. – Ты не думай, я заплачу, у меня есть деньги.

– Хорошо, – согласилась девушка. – Только давай скорее. А то буду тут стоять как дура.

Однако в этот момент калитка открылась, и из-за нее показалась девочка лет тринадцати. Арчи залюбовался малышкой: русая коса до пояса, синие глаза, пушистые ресницы. Через пару лет – гроза всех соседских парней. А Норсита удивленно спросила:

– Ларитта? Ты куда?

– Я за вами. Вижу – стоите. Папка сказал, что вот этот господин всех слуг про странное ночью спрашивал. Так?

– Да, – кивнул Арчи. – А ты видела что-то странное?

– Ну не совсем… Под утро в коридоре «волшебный огонек» гулял.

– В каком коридоре? – вмешалась Норсита.

– Ну, в том, где гостевые комнаты и ваши с господином Петером, – зачастила девчушка. – Папка с гостем поужинали и спать легли, а меня Мик-рассыльный гулять позвал…

– Ночью?

– А что? Праздник же! Ну, мы в сад вышли, чтобы через калитку – и к реке. А я смотрю: сквозь деревья огонек видно. И странно мне стало. Кто бродит? Вроде в апартаментах у господ везде канализация. Может, кто на кухню пошел, ну, водички там попить, или еще чего…

– Так и вода в комнатах есть, – задумался Арчи. – Спасибо тебе, Ларитта! Ты не обидишься, если я тебе серебрушку дам? Нет, я понимаю, что ты Норсите помочь хочешь, но я просто так дам, хорошо?

Девочка взяла монетку и присела, как ее учили приседать перед господами, когда те благодарят.

– А хотите я для вас за каретой сбегаю? Даже в конюшню идти не надо, дядька Мульт полчаса назад к Эметке, что у господ Мариони служит, пошел. Он всегда к ней на обед заходит, ненадолго. Сейчас снова на каретную биржу поедет. Так я к Эметке сбегаю, он вас и подберет, у него двуколка за углом стоит!

Выпалив все это, девочка исчезла за калиткой.

– По-моему, эта малышка – единственная, кто к тебе хорошо тут относится, – сказал Арчи Норсите.

– Нет, еще папа, – она грустно вздохнула. – Относился…

Двуколка с запряженным в нее гнедым рысаком действительно появилась через несколько минут. Молодцеватый кучер, картинно щелкнув кнутом, откинул бархатный полог:

– Куда? В Школьный квартал? Не извольте беспокоиться, с ветерком прокачу!

* * *

На переговоры с госпожой Трой была отправлена Ланя.

– У меня есть с дюжину золотых, без которых я могу обойтись, – шепнул ей Арчи. – Будешь разговаривать с хозяйкой – не жадничай.

– У меня тоже есть кое-что от заказов, – ответила иллюзионистка. – Ладно, посмотрим. Не бойся, Нори отдаст, у нее заказов сейчас больше, чем у меня.

Когда Ланя ушла вниз, Арчи забрался с ногами в большое кресло и задумался. Норсита потихоньку распаковывала вещи, складывая их пока кучей на столе.

– Слушай, – вдруг спросил некромант. – А почему у тебя на двери замок, а на гостевых комнатах – нет?

– Я сама его врезала, – равнодушно ответила девушка. – Понимаешь, эта Элозитта, уборщица которая, такая дура! Всегда все у меня переворачивала, ничего потом не найдешь. Мамина Мелисса – не лучше, ей нужно, чтобы все шеренгами стояло. Я ругалась-ругалась, потом решила вообще никого к себе не пускать. Ну, чтобы без меня никто зайти не мог. Убирала сама, только Лари помочь иногда просила.

– Ключ только у тебя был?

– Нет, еще у папы – второй.

– Странно…

– Что странно?

– Твой отец сказал, что твою комнату «осмотрели»… Ну, вроде жемчуга искали. Но, если у него есть ключ, то зачем вскрывать замок отмычкой? И зачем потом закрывать?

– Какая отмычка?

– Царапины там вокруг замка любопытные. Будто кто-то какой-то проволокой в нем ковырял. Слушай, а на ночь ты запиралась?

– Не всегда.

– А в ту ночь, когда твою бабушку обворовали?

– Да.

– А спала ты как? Часто просыпалась? Вообще – крепко спишь?

– Ну, обычно не очень, а тут – хорошо спала, только от скандала бабуленого и проснулась. Она так кричала!

– Громче твоей мамы?

– А, мама – это еще так, а бабуля капитанов строит, как мальчишек! – со странной гордостью сказала Норсита.

– Понятно, – начал было Арчи, но тут в комнату ворвалась Ланя и бросилась к Норсите обниматься:

– Все получилось! Она согласилась! Как здорово! Мы теперь будем жить вместе!

– Спать на одной кровати? – удивился Арчи.

– Да на этом звере эскадрон можно положить! – рассмеялась Ланя и плюхнулась на кровать. – Все хорошо! А вы не скучали?

– Нет, мы думали, – улыбнулся Арчи.

Почему-то каждый раз при виде Лани ему хотелось улыбаться.

– Так давайте думать вместе!

– Давайте! – согласился Арчи. – Понимаешь, мы выяснили, что украсть ожерелье у бабушки Норситы мог только маг. Ну, или кто-то, у кого есть амулет невидимости. Дорогая, кстати, вещь. И что красть это ожерелье, да еще оставлять вместо него иллюзию, не было никакого смысла. Иллюзия тоже денег стоит. А продать ожерелье не так уж просто. Твоя мама, Нори, пока на тебя ругалась, обронила фразу, что это украшение – какое-то особенное. В смысле, память. Так?

– Да, вроде бы ее дедушка специально заказывал у кого-то знаменитого и подарил бабушке перед тем плаванием, из которого не вернулся.

– Значит, об этих жемчугах весь Портовый квартал знает. Матушка Мильд – человек известный. Значит, продать ожерелье можно или не в Келе, а где-нибудь там, где о вашем торговом доме даже и не слышали, или по кусочкам. Но смысл тогда тратиться на иллюзию, на амулет?

– Ерунда какая-то получается! – согласилась Ланя.

– Нет, не ерунда, – продолжил Арчи. – Ерунда, если считать, что драгоценность ради того, чтобы ее продать, украли. А если не для этого?

– А для чего еще воровать можно? – захлопала глазами Норсита. – Только ради денег.

– Ради денег, но по-другому. Чтобы подставить тебя и рассорить с бабушкой. И чтобы вообще старуха больше к вам не ездила. Ты же сама про торговый дом и наследство рассказывала. Ты теперь в глазах бабушки – воровка, и на тебя завещание не сделают. Так? А кому это выгодно?

– Не знаю, – пожала плечами Норсита. – Может, Петер мог такое придумать, но его не было. Или кузены мои, сыновья дяди Бетера. Они вроде приличные ребята, но ради наследства тоже могут, наверное, гадость сделать. Или сам дядя Бетер. Но их тоже никого не было.

– Они могли подкупить кого-то из слуг. Сделать же нужно было всего ничего: подсыпать снотворное тебе, старухе и ее горничной, подменить ожерелье иллюзией и подкинуть его тебе. Хотя… Ерунда – все слуги знали, что ты на ночь запираешься. Так? И заранее подобрать ключ – не проблема. А ведь к тебе в комнату вор так и не попал. Надо сообразить, во что тебе могли подсыпать снотворное.

Норсита задумалась, потом воскликнула:

– Я все поняла! Это был лимонад! Понимаешь, Арчи, я за ужином почти не пила. Полстакана вина – и все. А пришла в комнату – и завалилась спать, словно пару бутылок выдула. Подумала, что устала… а сейчас вспомнила – я, как в комнату пришла, попила лимонада из графина.

– А как снотворное попало в графин? Комната же была заперта.

– Понимаешь, когда я ночую дома, мне всегда приносят лимонад. Ну, люблю я его. Долго добивалась от поварихи, чтобы она мне его каждый день готовила. Обычно кто-то из девушек вечером приносит его мне в комнату. А если я дома, но дверь заперта, то ставит в коридоре на подоконник. Я сама забираю графин. А тут бабушка приехала, суета, беготня… Я только когда спать пошла, то графин увидела. Забрала к себе, попила… мне вкус странным показался, но я подумала, что это из-за того, что мясо на ужин было слишком острым, как бабушка любит…

– Да, задачка, – пробормотал Арчи. – То есть получается, что вне подозрений только твоя матушка, ты и ваша бабушка. Ну, и твой отец. Конечно, он мог из вредности все это придумать. Я посмотрел, как твоя мама на него орет… Это сейчас, когда вы живете на его содержание из королевской казны. Или больше на матушкино приданое?

– Да нет, мама свои деньги вообще не тратила, они так в банке и лежат. Говорит: «На черный день». Но ты не прав. Я раз разговор подслушала, папа говорил, что Петер – молокосос, меня к торговому делу вообще близко нельзя подпускать, так что если старуха кому-то из нас сделает подарок, то папа уйдет в отставку и будет управлять торговым домом.

– К тому же у твоего папы есть ключ. Выходит, подозревать надо кого-то из слуг. Но кого?

Глава 9

Труп лежал в придорожной канаве, бесстыдно демонстрируя миру отсутствие штанов. Лишь обмотки и когда-то белая кружевная рубаха. Ни штанов, ни сапог, ни куртки.

Арчи удивился. Конечно, Порт-Келе – не столица, а предместье, но и тут труп не должен валяться на улице. Вроде ни о черном море, ни о других эпидемиях не слышно.

Молодой маг попросил кучера остановить двуколку, спрыгнул в грязь и подошел к мертвецу. От тела за сотню шагов разило Кромешной жутью – тем запахом смерти и тления, который знаком всякому некроманту, хоть раз ходившему за Кром. К этой вони примешивалось что-то до боли знакомое…

– Что же тут не так? – подумал Арчи. Он аккуратно коснулся тела носком сапога. Труп заворочался, улегся поудобнее, закинул руку за голову и басовито захрапел.

Сразу потянуло перегаром, а ощущение Кромешной жути почти исчезло.

– Темные та-ла! – выругался Арчи, поразившись своей ошибке, и залез обратно в экипаж.

– Что, знакомого увидели, господин хороший? – спросил возница.

– Да нет, обознался, – задумчиво ответил Арчи. – А чего это он тут валяется, и всем наплевать?

– А кому он нужен? Видать, опоили мужика в кабаке, обобрали да кинули. Проспится, может, вспомнит, с кем пил, сам разберется. Тут такое, почитай, каженный день бывает. Нехорошее это место – Волок. Говорят, проклятое, – затараторил словоохотливый возница, но Арчи его уже не слушал.

Он пытался понять, как мог так ошибиться. Уж кто-кто, а некромант должен уметь отличить мертвое от живого. Хотя…

Арчи задумался.

«Может, этот бедолага, пока пьяный валялся, чуть ни помер? Одни та-ла знают, где бродят души тех, кто прошел по краешку. Обязательно нужно запомнить это ощущение, – сказал себе молодой маг. – Пьяница чуть-чуть не дошел до Крома. Да, кучер прав, Волок – очень странное место».

«Волок», или Портовый квартал, растянулся на добрых две лиги вниз по течению реки. Келе – капризная река. На протяжение сотни лиг выше столицы она судоходна, а вот устье забито островами и мелями, словно кто-то специально набросал всякой дряни. Фарватер, по которому могут пройти и океанские суда, конечно, существует, но он так прихотливо извивается между островами, и так часто смещается после весенних паводков, что большие торговые суда предпочитают бросать якорь возле самого устья, в бухте, носящей название Порт-Келе.

Там испокон веков устроено большое торжище. Большое, да не безопасное. Пока в Вастальском заливе царили ильские пираты, никто на побережье не чувствовал себя спокойно. Поэтому первый город вырос выше островов. Фарватер перегораживали цепями, и тяжелые ильские галеры не могли подняться по реке.

Со временем город Келе стал столицей королевства, а порт так и остался портом. Там товары с океанских судов перегружали на баржи и тащили их волоком до столицы и дальше вверх по течению.

Постепенно между столицей и берегом моря на казенных землях возникли «вольные» поселки, чьи обитатели днем нанимались к проезжим купцам грузчиками да бурлаками, а по ночам не упускали случая «пощипать» тех же купцов. Как ни старались королевские стражники, ничего с этими трущобами поделать не могли. Даже сжигали Волок – после того, как взбунтовавшаяся чернь чуть ни захватила королевский дворец. Но прошел месяц-другой – и опять над вырытыми в откосах землянками закурились печные дымки, а вдоль тракта, соединяющего порт с городом, появились торгующие всякой мелочью старухи да размалеванные девки, готовые отдаться за любому проезжему за полдюжины серебрушек.

Приметив одну из таких продажных девах, Арчи вздохнул. Уж на что бедны ремесленные кварталы в Ааре, но такой ничем не прикрытой нищеты там нет. А тут вроде и столица рядом, и возможностей заработать сколько угодно…

Однако размышлять о проклятии Портового квартала молодой маг не стал. Выкинул из головы лишние мысли, сосредоточился на предстоящем разговоре с госпожой Мильд. Главное – заставить старушку пустить его в дом.

* * *

За несколько дней до поездки Арчи сидел в комнате Лани и Норситы и ломал голову над загадкой пропавшего ожерелья. Девушки словно забыли о причине переселения Норситы в пансионат и щебетали о каких-то пустяках. Но Арчи оставался невесел.

Ланя не выдержала, хлопнула в ладоши, и на столе появились восемь крохотных человечков.

– Это еще что? – спросил Арчи.

– Это норситины слуги. Я всегда, когда о людях думаю, делаю иллюзии. Так думать проще. Давайте по порядку. Вот это – кто?

Арчи рассмеялся:

– Забавно! Ну, хорошо, пусть это будет Максут, камердинер господина эт-Дебуса.

Норсита включилась в игру, и первая фигурка приобрела черты старого слуги: кривоватые ноги, круглое пузико, торчащие в стороны бакенбарды.

– Смотри ты, как похож! – восхитился Арчи. – Такой серьезный господин! Итак, что мы про него знаем? Его могли подкупить?

– Не, это не он, – покачала головой Норсита. – Он отцу очень предан и умен, чтобы понимать, что делает. Вряд ли он. И еще – только Максут мог спокойно взять ключ от моей комнаты. Все важные ключи лежат у отца в кабинете в ящике стола. А камердинер имеет право заходить в кабинет в любое время. Так что ему отмычка не понадобилась бы.

– Хорошо, – сказала Лани, и первая фигурка растаяла в воздухе. – Теперь кто?

Еще два лилипутика на столе приобрели индивидуальные черты. Две девушки – блондинка и брюнетка, – в обычных для небогатых горожанок платьях с пышными рукавами.

– Это Мелисса и Савиньетта?

– Ага! – Гордо ответила Норсита. – Похожи?

– Очень. Только их не было ночью в доме.

– Они могли ни в какой Ремесленный квартал не ходить, – сказала Ланя. – В праздничную ночь кабаки открыты. Пересидели где-нибудь, стащили ожерелье – и до утра веселиться.

– От Мелиссы такого вполне можно ожидать. Даже повод есть. Ей от маменьки достается каждый день. А тут – и гадость на прощание сделать, и приданым к свадьбе обзавестись можно. Но – нет, – сказала Норсита. – Я только сейчас вспомнила. Когда я утром уходила, я с ними столкнулась. На Мелиссе было новое платье со шнуровкой сзади. Она еще похвасталась, что это – подарок жениха. Но мне тогда не до ее нарядов было.

– Понятно, – согласилась Ланя, и еще две фигурки растаяли.

– А мне не понятно, – подал голос Арчи.

– Ну, как тебе объяснить, – захихикали девушки. – Во-первых, такое платье в одиночку не наденешь, кто-то шнуровать должен. Во-вторых, где Мелисса переодевалась? В кабаке? Или в каком-нибудь парке? Это в праздничную-то ночь, когда под каждым кустом по парочке?

Арчи представил и рассмеялся:

– Да, тогда девушки вернулись бы гораздо более помятыми. Но они могли заранее снять комнату.

– Слишком сложно, – отмахнулась Ланя. – Все предусмотрели, а о ключе не подумали. Хотя Милисса сто раз могла дубликат сделать.

– Ладно. Давай дальше. Кто там еще был?

Еще два миниатюрных человечка приобрели черты мужчин в длиннополых сюртуках.

– Это конюхи.

– Которых обязательно бы заметили, если бы они ходили по квартире.

– Правильно, – согласилась Норсита. – Делать им нечего в апартаментах. И вообще, Лари говорит, что отец с гостем совсем не тем были заняты, у них пара бочонков вина была.

– Кстати, Лари, – Арчи посмотрел на следующую фигурку. – Мне она понравилась, но вот на нее бы никто внимания не обратил.

Норсита превратила следующую куколку в девочку с косой и грустно посмотрела на нее:

– Нет, не хочу! Хоть кого-то в этом мире можно не подозревать?

– Да не беспокойся ты, – улыбнулся Арчи. – У Лари была возможность и снотворное подсыпать, и драгоценности украсть. Только я не представляю человека в здравом уме, который поручит такое дело ребенку. Эти твои кузены вроде тоже уже взрослые?

– Точно! – Просияла Норсита. – Петер тоже ее в упор не замечает. Считает не то чтобы дурой… просто не достойной внимания.

Еще три фигурки исчезли со стола.

Остались лишь две, превратившиеся в крохотных женщин средних лет.

– Ваша кухарка и горничная госпожи Мильд? – догадался Арчи.

– Угу, – Норсита задумчиво уставилась на куколок. – Обе могли и снотворное подсыпать, и ночью по коридору пройти, не боясь вызвать подозрений, если кто-то встретится. У обеих ключей от моей комнаты не было. Паретта… ну, обыкновенная баба, готовит хорошо, но тупая, как печка. Чего ни спросишь, она, как баран на новые ворота, уставится и молчит. По пять раз переспрашивать приходится, пока до нее дойдет.

– Наверняка всю авантюру не она придумала. Кстати, то, что дура, и объясняет и то, что твою дверь открыть не смогла.

Друзья втроем воззрились на фигурки. Несколько минут в комнате стояла тишина.

– А вообще-то мы еще тупее, чем эта ваша кухарка, – вдруг сказал Арчи. – Не с того конца пошли. Главное же – иллюзия. Откуда она взялась? Господин эт-Дебус сказал, что она была «искусно сделана».

– Он бы еще понимал что-то в иллюзиях, – фыркнула Норсита. – Но ты прав. Чтобы сделать более или менее похожую иллюзию, нужно как следует рассмотреть оригинал, а потом еще часа три – чтобы довести детали. Это ожерелье скопировать вообще сложно: там алмазное напыление, чтобы добиться такого же блеска, надо чуть ли над каждой крупинкой работать.

– Ну, у тебя после ужина времени вполне могло хватить, – ехидно пробормотал Арчи.

– Что? Да я! Да ты! Я тебе! – возмутилась Норсита.

– Шучу я, шучу! – рассмеялся некромант, любуясь вспыхнувшим на щеках девушки румянцем. – Это я к тому говорю, что надо выяснить, когда еще твоя бабуля могла еще целый вечер перед иллюзионистом в этом ожерелье сидеть. И вообще – все про драгоценность выяснить. Есть у меня одна мыслишка… Рисковая, конечно…

* * *

Ближе к морю дорога стала чище, а дома вдоль нее – покрепче, появились склады и лабазы. За высокими заборами угадывались стрелы портовых кранов, откуда-то доносился стук топоров. Двуколка спустилась к берегу, и перед Арчи ненадолго открылся вид на залив.

Небольшая бухта была забита самыми разными судами, словно садок – рыбой. У одних причалов теснились многомачтовые океанские суда. У других грузились круглые речные баржи и каботажные шхуны. Всюду сновали люди, казавшиеся с дороги куклами-лилипутами, вроде тех, которых придумала неугомонная Ланя. Одни человечки таскали по сходням грузы, другие стояли на пирсе, третьи деловито шли куда-то.

Это было похоже на то, что происходит в муравейнике, если кинуть в него кусок лепешки. Насекомые плотно облепят неожиданный подарок, будут, суетясь и толкаясь, кружить возле него, самые смелые залезут на хлеб, не понимая толком, зачем… Только здесь вместо хлебной корки была вода залива – вокруг него, словно мураши, суетились, толпились, толкались люди.

Арчи задумался, вглядываясь в непонятную ему жизнь порта. Однако вскоре возница свернул в одну из улиц, и залив скрылся за домами.

– Старое Торжище, как и договаривались, – возница махнул рукой куда-то вперед.

Арчи кивнул.

Этот богатый купеческий квартал был известен далеко за пределами Келенора. Поговаривали даже, что в подвалах здешних домов, похожих на небольшие крепости, золота больше, чем в королевской казне.

Остановив коня перед одним из таких особняков, возница обернулся к молодому магу:

– Ну вот – владения матушки Мильд. Так я обожду?

– Да, жди. Если мне придется тут остаться, я пошлю кого-нибудь сказать, что ты свободен, – ответил Арчи, выпрыгнув из двуколки.

Набрав в легкие воздуха, словно перед тем, как нырнуть в воду, молодой маг подошел к воротам и подергал за ручку дверного звонка. Где-то в глубине дома раздалась мелодичная трель, едва различимая на расстоянии. И буквально через миг приоткрылось окошечко в двери:

– Передайте госпоже Мильд, – Арчи, не глядя, сунул в него заранее заготовленную записку.

Окошко захлопнулось, наступила тишина. Возница скучающе посматривал по сторонам. Арчи, чтобы унять нетерпение, тоже решил понаслаждаться окружающими видами. И вдруг маг ощутил тот же знакомый запах кромешного тлена, который преследовал его после с самого Волока. Арчи попытался разобраться в своих ощущениях, но в этот момент врезанная в ворота дверца распахнулась, и одетый в щегольскую ливрею слуга широким жестом пригласил мага в дом.

* * *

– Так вы и есть тот маг? – сидящая в кресле старуха окинула Арчи оценивающим взглядом. – Вот уж бы не подумала, что Тони пришлет такого юнца!

Арчи скромно опустил глаза, но позволил себе вежливо заметить:

– Надеюсь, несмотря на мою молодость, я смогу помочь в вашем деле.

– Хорошо-хорошо, я пошутила! – рассмеялась госпожа Мильд, довольная произведенным эффектом. – Если вы сможете хоть что-то сделать, я соглашусь, что Тони не безнадежен. Садитесь вот сюда, в кресла, и поговорим.

– Мне бы хотелось подробно узнать о вашей пропаже. Господин магмейстер эт-Дебус считает, что эта вещь очень дорога вам, – сладеньким голоском проворковал Арчи, устроившись напротив хозяйки.

А про себя подумал: «Все-таки сработало! Старуха не настолько ненавидит зятя, чтобы не принять от него помощь. И Нори молодец – так подделала почерк отца, что у бабки не возникло никаких сомнений!»

– Да, очень дорога. Это – память о моем муже. Он был чудесным человеком и безмерно любил меня…

Примерно с час после этого Арчи был вынужден выслушивать воспоминания старой купчихи о покойном супруге. Когда госпожа Мильд иссякла, маг осторожно спросил:

– Вы часто носили это ожерелье?

– А какое это имеет значение? – удивилась купчиха.

– Иллюзия, – многозначительно произнес маг. – Чтобы сделать иллюзию, мастер должен видеть ваши драгоценности. И хорошо их рассмотреть.

– Энриэттина девчонка весь вечер на меня пялилась. Я еще подумала: «Чего это она уставилась? Никогда украшений не видела, что ли?»

– Ваша внучка? Да, господин эт-Дебус говорил, что обвинение пало на его дочь. Но какой смысл ей воровать ваше ожерелье, да еще оставлять иллюзию, словно расписку…

– Дура, наверное. Откуда я знаю, что у нынешней молодежи на уме? – высокомерно ответила старуха.

– И все же других вероятностей тоже не нужно отметать. Вспомните, пожалуйста, мог ли за последнее время какой-нибудь другой маг видеть ваши драгоценности?

Купчиха скривилась, но все же сделала над собой усилие, подавила раздражение и задумалась.

– Не знаю. Нет, наверное, – в конце концов ответила она. – Я веду довольно замкнутую жизнь. Не те годы, чтобы по балам шастать. Да и болезнь сына… Я лет пять уже никуда не выезжаю. Иногда устраиваю небольшие вечера у себя, но не припомню, чтобы на них были маги. Уважаемые купцы, лучшие капитаны…

– А со своим старшим сыном вы давно виделись?

– Что? Тони имеет наглость подозревать Бетера? Но при чем тут он? Этот глупый мальчишка живет в Порт-Суане, и мы не виделись уже лет семь. Да нет, Бетер слишком романтичен, чтобы воровать жемчуга. Зачем это ему надо?

– Может быть, чтобы поссорить вас с дочерью? – осторожно предположил Арчи.

– А она-то при чем?

Арчи удивился словам хозяйки, но не сумел вставить ни слова. Старуха продолжила:

– До чего вы все глупы! Никто не понимает, что торговый дом – это не просто богатство, это огромная ответственность. Глупец Бетер тоже не понимал… славы первооткрывателя ему, видишь ли, захотелось! Снарядил две карраки и отправил на Жемчужные острова. Все, что у него было, в экспедицию вложил, дурак!

«А ведь я и впрямь дурак», – думал Арчи, слушая Гертруду Мильд.

Жемчужные острова – архипелаг далеко на юго-западе от Келенора. Океанские суда доходят до ближайшего к материку острова, на котором расположены порт и город Устоль. Говорят, во всем мире нет прекраснее этого города, и живут в нем совсем чтобы люди. Вроде сами себя обитатели островов называют тритонами. Они могут жить и на воздухе, и под водой, поэтому город уступами спускается к воде и продолжается на дне лагуны… Много чудесных вещей привозят смельчаки, сумевшие добраться до Жемчужных островов и вернуться обратно. Но еще больше тех, кто не возвращается. Много опасностей подстерегает моряков: пираты, шторма, жуткие твари, обитающие в южных морях. Поэтому, попав в Устоль, капитаны стараются поскорее закончить все дела и отплыть обратно.

Но Бетеру Мильду не давал покоя вопрос: а что-то за Устолем? Может, другие острова архипелага таят не меньшие чудеса? Он приказал капитанам своих судов, купив в порту Устоля провизию, попытаться пройти как можно дальше. Но обе карраки не вернулись, и романтичный купец стал почти нищим.

– Из всех моих детей самой умной оказалась, как ни странно, эта вертихвостка Энри. По крайней мере, она сумела найти себе мужа, который чего-то добился без моей помощи, – заключила госпожа Мильд. – Я подумываю о том, чтобы уговорить зятя бросить службу и заняться управлением торговым домом. По-моему, он на это способен. Конечно, он дурно воспитал дочь, но тут не меньшая вина Энри. Вернее, эта вертихвостка виновата гораздо сильнее. Можно ли требовать чего-то от моряка, если большую часть времени его нет дома?

– Но официально ваше предприятие принадлежит вашему сыну, – осторожно спросил Арчи.

Конечно, он с первых минут разговора постарался очаровать старуху, но общаться с ней было опаснее, чем пробираться по горному откосу. Того и гляди, неосторожное слово вызовет вспышку раздражения. Без магии желчная старуха вряд ли бы вообще стала разговаривать с «наглым юнцом». Но вдруг в купчихе что-то словно надломилось. Услышав о среднем сыне, она вдруг совершенно по-бабски вздохнула и подняла на молодого мага растерянный взгляд:

– Вусти болен. Очень болен. Я не знаю, сколько он проживет, но знаю, что мне придется его хоронить.

Арчи растерянно молчал, не зная, что сказать Гертруде. Маска «железной матушки» вдруг исчезала, и теперь перед некромантом сидела очень старая и очень усталая женщина, которой так нужна поддержка. В конце концов Арчи собрался с духом и пробормотал:

– Я постараюсь найти драгоценности. Только мне нужно… наверняка у вас остались какие-нибудь другие вещи, принадлежавшие вашему супругу. Я уверен, что вы бережно храните память о нем!

– Хорошо! – кивнула старуха. – Сейчас прикажу принести!

Старинные часы, письменный прибор, и, что особенно ценно, переплетенная черной кожей бухгалтерская книга – почти выцветшие строчки записей прихода и расхода… чего-то… не важно чего, главное – почерк, следы Силы, оставленной на бумаге давно умершим человеком.

Арчи положил руку на кожу переплета и мило улыбнулся хозяйке:

– Сейчас я на некоторое время как бы усну. Не пугайтесь. После того, как я проснусь, я буду знать, где ожерелье. Или даже может случиться, что вы сами будете это уже знать.