Текст книги "Демоны прошлого (СИ)"

Автор книги: Евгения Лифантьева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 25

Выехали поздно, солнце уже садилось, окрашивая снег на полях в нежно-розовый цвет. Черная лента раскисшего проселка извивалась между холмами, то скрываясь за небольшими рощицами, то вытягиваясь, словно стрела. Арчи любовался закатным небом и открывавшимися из окна герцогской кареты пейзажами – на этот раз ему не пришлось притворяться возницей.

Когда подъехали к городу, почти совсем стемнело, и кучер зажег на крыше экипажа «волшебный огонек». В его свете сады предместий казались кусочком Кромешного или какого-нибудь другого, еще более колдовского, мира. Мокрый снег, обильно шедший последние дни, облепил ветви деревьев, превратив их по подобие фантастического кружева. С крыш и заборов свисали пушистые снежные фестоны. Блики от «волшебного огонька» метались по обочинам, выхватывая из темноты то одинокий куст, похожий на переливающийся драгоценными камнями коралл, то цепочку чьих-то следов по целине.

– Интересно, продержится снег до Тимовых дней или растает? – задумчиво произнес Сатин, тоже не отрывавшийся от окна.

– Вроде подмораживает, вон, смотрите, ледок на лужах, – в тон ему ответил полковник Мартинус. – Может, и продержится.

Арчи промолчал, хотя ему почему-то тоже очень захотелось, чтобы Тимовы дни в этом году были похожи на те, к которым он привык с детства – с катанием на ледяных горках, игрой в снежки и гонками на санях. Но, говорят, в столице бывает, что на праздничную службу в храм горожане идут под проливным дождем.

Чем ближе к центру города – тем меньше снега было на обочинах, и тем он казался темнее. Мостовую покрывала смесь грязи, лошадиного навоза и ледяной крошки. Арчи с грустью посмотрел на когда-то беленую, а теперь запачканную брызгами стену дома, мимо которого они проезжали, и отвернулся от окна. В груди у него тревожно защемило.

* * *

Смутное предчувствие не обмануло молодого мага. Хотя первая новость, которую ему сообщили в пансионе матушки Трой, была весьма радостной.

Едва Арчи успел зайти, его остановила возившаяся в холле служанка:

– Господин магик, погодьте минутку! Тут вам третьего дня на конторке писульку оставили.

Женщина вытерла руки о передник и полезла в стоящее возле входа бюро, куда складывали всю приходящую жильцам корреспонденцию.

– Вот! – радостно просияла служанка, откопав нужно в ворохе писем. – Дама принесла – красивая! Все спрашивала: где вы, что вы?

Арчи жадно схватил конверт. Так и есть – записка от Генрики. Маг хмыкнул. Генрика даже не удосужилась заклеить свое послание, прекрасно понимая, как легко вскрыть любую печать и потом с помощью простейших заклинаний восстановить внешний вид конверта. Лучше не писать ничего такого, что может оказаться кому-то полезным. Раньше Арчи считал эту заимствованную у старого Мора привычку Генрики всегда и везде подстраховываться чуть ли ни паранойей, но сейчас понял, насколько девушка права.

«Доброго здоровья тебе, братец! Доехала я хорошо. Несмотря на сопровождавшие нас проливные дожди и снег, дорожные тяготы не сказались на моем здоровье. Я остановилась в подорожном приюте. Надеюсь на встречу. Твоя названная сестра Генрика».

– Чо, родня приезжая? – полюбопытствовала служанка. – А с виду – настоящая леди!

Арчи не сомневался, что баба уже сунула нос в записку, но спокойно ответил, изо всех сил сохраняя доброжелательный тон:

– Дочь моего покровителя. Я воспитывался не в родной семье, а у богатых людей.

Служанка понимающе кивнула: в Келеноре принято брать в богатые дома ребятишек обнищавших родственников и затем давать им образование или, если речь идет о девушке, достойное приданное.

– А больше меня никто не спрашивал? – спросил Арчи, доставая из кошелька мелкую монетку.

– Нет, – испуганно ответила служанка. – Совсем никто, чтоб мне Тимовых палат не видать!

Арчи протянул бабе монетку, положил письмо в карман и стал осторожно подниматься по лестнице, прислушиваясь к своим ощущениям.

«Дура-баба, лучше бы не клялась, если врать собирается. Были гости, как пить дать были. Но сейчас вроде непосредственно опасности нет», – заключил он, подходя к двери своей комнаты.

И продолжил мысль, когда вошел:

«И довольно наглые гости».

Комната выглядела так, словно кто-то тщательно обыскивал ее. Тот, кто рылся в вещах мага, постарался скрыть следы своего присутствия, но Арчи моментально понял, что здесь побывал кто-то чужой. Причем – не так уж давно.

Достаточно взглянуть хотя бы на стоящую на плите тонкую фарфоровую чашку с кофе. В последние дни было холодно, перед отъездом в поместье Вильмирских маг хорошенько протопил комнату. Когда последний раз пил кофе, печка была раскалена почти докрасна. Если бы Арчи сам впопыхах поставил чашку на плиту, то остатки кофе не могли не испариться, да и хрупкий фарфор неизбежно треснул бы.

Стараясь не терять времени, Арчи начал собирать вещи, попутно соображая, что же пропало после обыска.

«А я тоже параноик, – с удовольствием подумал он, обнаружив отсутствие новой кожаной папки. – Если бы не моя подозрительность, господа любопытствующие могли бы найти у меня что-то для себя ценное. А так даже письмо от эт-Баради – на кафедре, а этим уродам достались лишь мои конспекты лекций и наброски статьи по поводу заклинательных методов структурирования расплавов при застывании. Тема, конечно, интересная, но через пару месяцев эту статью сможет прочитать любой желающий в ежегодном сборнике трактатов, который выпускают на кафедре».

Неплотно прикрытая дверь скрипнула. Арчи резко повернулся, готовясь к нападению. Однако вместо ожидаемого злодея посреди комнаты возникла Ланя. Девушка держала в руках только что снятый с шеи амулет.

– Ты чего это? – удивился Арчи.

– Ну, мало ли кто увидит? – пожала плечами иллюзионистка. – Тут без тебя такое творилось!

– Да уж вижу, – кивнул Арчи. – Кто-то тут хорошо пошарился.

– Во что ты ввязался?

– Не скажу, – улыбнулся маг. – Наверняка тебя начнут расспрашивать, честно скажешь, что ничего не знаешь.

Ланя надула губы.

Арчи подошел к девушке, погладил по волосам:

– Не обижайся. Потом все расскажу. А что ты видела?

– Приходили двое. Один долго беседовал с мамашей Трой и слугами. Второй под прикрытием невидимости пробрался на наш этаж, открыл твою дверь и долго здесь копался.

– Когда это было?

– Вчера.

– Плохо. Ладно, вот возьми несколько книг. Сохрани. Мне они дороги, бросать не хочется. А если их у тебя найдут, скажешь, что взяла почитать еще на той седьмице. Да, сама в них хоть загляни, о чем они. Я пока уезжаю. А сейчас иди к себе в комнату, разденься и ляг. Через какое-то время тут такой грохот начнется, что половина пансиона сбежится. Открывай дверь и ори на всех, что у тебя голова болит, а тебе спать мешают. Спросят, не видела ли ты меня сегодня, скажи – нет. Дескать, приболела, выпила сонного зелья и рано легла, ничего не слышала, никого не видела.

Ланя хмуро посмотрела на мага, шмыгнула носом и кивнула.

– И еще… Ланя, а ты можешь меня прямо сейчас состарить? – робко спросил маг.

– Зачем? – удивилась Ланя и тут же осеклась, поняв, что сказала глупость.

Но некромант лишь пожал плечами:

– Хочу выиграть чуть-чуть времени. Я действительно порядком влип.

Иллюзионистка сделала несколько пассов руками, и лицо Арчи неуловимо изменилось. Редкие усики стали гуще, на щеках появилась синеватая щетина, на лбу и возле уголков губ прорезались морщины. Маг выглядел теперь как довольно моложавый господин, разменявший пятый десяток лет.

– А ты будешь весьма мило выглядеть в старости, – сказала девушка, любуясь на то, что у нее получилось.

– Если доживу, – хмуро ответил Арчи. – Спасибо тебе! И прощай!

– Погоди!

Ланя сунула в руки Арчи амулет невидимости, подхватила книги и чмокнула мага в щеку:

– Все-таки – до свидания! Я еще на вашей с Нори свадьбе погуляю!

Подождав, пока в коридоре раздастся скрип соседской двери, Арчи плотно прикрыл свою и тщательно ее запер.

«Конечно, хозяйка пансиона должна быть рачительной, но скупость – не лучшее из человеческих качеств, – пробормотал маг. – Я просил заменить мне замок? Просил. А теперь вам, госпожа Трой, придется менять дверь».

Действительно, механизм дешевого врезного замка давно разболтался, ключ иногда прокручивался в гнезде. Теперь маг поковырялся в замке своей колдовской отмычкой и напрочь отломил болтавшуюся деталь. Та с тихим звоном провалилась куда-то вглубь механизма, заклинив все, что можно заклинить. Теперь для того, чтобы открыть дверь, ее придется вышибать – ни ключ, ни отмычка не помогут.

Удовлетворенно хмыкнув, маг перешел к окну. Забитые им несколько дней назад гвозди оставались на своих местах. Видимо, те, кто пытался пробраться в комнату с крыши, убедились, что окно не открывается, и поэтому им пришлось идти более сложным путем, использовать амулет невидимости и рисковать нарваться на мага, владеющего способностью к истинному зрению. Что, собственно и произошло – у Лани умение видеть суть было врожденным.

С огромным трудом вытащив гвозди, Арчи открыл окно.

Ага, так оно и есть. Снег на крыше истоптан до голой черепицы.

«Повезло мне», – подумал молодой некромант.

Он на глаз прикинул толщину деревянной рамы и при помощи накопленной в посохе Силы пережег каждый из гвоздей примерно посередине. Заклинание «огненной пилы», позаимствованное у магмейстера эт-Лотуса, довольно просто в исполнении, но требует большого расхода Силы.

«Им еще придется сообразить, куда я девался», – хихикнул маг, забивая обрезки гвоздей в дырки на раме.

Он надел амулет невидимости, подхватил сумку и посох, вылез на крышу и тщательно закрыл за собой окно.

Подумав несколько мгновений, поднялся повыше, на конек. За входом в пансион могут наблюдать. Но вряд ли кому придет в голову посмотреть на крышу, да еще истинным зрением.

На соседних улицах, уже тонувших в глубокой тьме, не чувствовалось никакого движения. Арчи спустился во двор, прошел к конюшне, мимоходом потрепал по загривку цепного пса:

– Ну вот и все, Лохмундрик, твоя вахта кончилась, – пробормотал маг и забрал из тайника в собачей будке тетради рыцаря Пустлина. – Прощай, дружище, может, когда и свидимся.

Пес тяжело вздохнул, словно понимая обращенные к нему слова.

Арчи перескочил через забор и, утопая в мокром снегу, пробрался к выходившей на соседнюю улицу калитке.

Сразу выйти поостерегся – и оказался прав. Мимо стены протопала дюжина городских стражников. Как только солдаты скрылись за поворотом, маг выскользнул из калитки, не забыв тщательно ее запереть, и, оглянувшись по сторонам, снял с шеи амулет.

Теперь любой мог видеть, как по одной из улочек Школьного квартала, не спеша, идет средних лет господин в дорожном платье и с сумкой на плече. Внимательный наблюдатель наверняка отметил бы притороченный к сумке длинный предмет, завернутый в несколько слоев ткани, и заключил, что этот приезжий господин – не иначе как маг. Что, впрочем, вряд ли бы кого удивило, ведь Высшая школа магии находится отсюда в двух кварталах.

Тем временем Арчи уже дошел до каретной биржи и нанял закрытый экипаж.

– Езжай в Ремесленный квартал, к королевской лечебнице, – сказал маг вознице.

Тот равнодушно кивнул. В Ремесленный – так в ремесленный. Мало ли что может понадобиться этому респектабельному господину магику в народной лечебнице, содержащейся за счет короны? Может, он там служит?

А Арчи тем временем, мысленно ухмыляясь, думал о том, какая все-таки молодец Генрика. Для того, чтобы понять значение слов «Подорожный приют», нужно, во-первых, долго прожить в Море, а, во-вторых, знать язык та-ла. Северяне называют Нана Милостивца Серым Стариком или Странником. Как ни борются с этим монахи, да все одно – в том же Будилионе бывает, услышишь от больных: «Поклонюсь Страннику, может, и поможет».

В языке та-ла Странник звучит как «Идущий по дороге». Однако слова «идущий», «несущий» порой опускаются. Поэтому имя бога на языке та-ла – «Подорожник». «Подорожный приют» – небольшой пансион при храме Нана Милостивца. А вовсе не какой-нибудь придорожный постоялый двор, как можно подумать.

«По крайней мере, эта ночь еще в моем распоряжении, – подумал он. – А там разберемся».

Глава 26

Расплатившись с возницей, Арчи, к своему удивлению, не пошел в сторону храма, но остановился в задумчивости возле хорошо освещенных дверей какого-то кабачка. Внезапно накатило ощущение чего-то неправильного, какой-то ошибки. Поежившись от пронизывающего ветра, маг решительно толкнул дверь и вошел в кабак, хотя еще минуту назад не собирался этого делать.

Время позднее, вокруг – дома зажиточных ремесленников и купцов, привыкших ложиться на закате. Поэтому в зале было немноголюдно.

За одним столом располагалась подвыпившая компания – по доносившемуся от них пронзительному запаху – скорняки. До мага долетел обрывок разговора: «…к весне будем брать серебристых лис по две с половиной, не дороже… так и скажите… только чтобы мездра не прелая, как в позатом году… И хорошо бы белька побольше…»

Понятно, почему припозднились мужики. Среди скорняков выделялись одеждой двое моряков. Одеты, как ильцы, в кожаные куртки с меховой оторочкой, за поясами – короткие тяжелые сабли. Видимо, купцы откуда-то с севера – привезли меха, сбыли, теперь отмечают сделку вместе с покупателями.

Несколько одиночек и парочек по углам: похожий на лекаря старик, молоденький подмастерье с такой же юной девушкой (ох, и влетит ей сегодня от родителей или от хозяйки!), порядком пьяный чернобородый гигант, сосредоточенно тянущий вино из двухмерной кружки, трое стражников, сменившихся с дежурства (неизменных алебард при них не видно, значит – не на службе), какой-то потрепанный мужичок, похожий на обедневшего купчика…

По-прежнему удивляясь, что ему понадобилось в этом кабачке, Арчи подошел к барной стойке и заказал порцию тушеного мяса и кружку пива и сел за свободный стол. Еду принесла чудовищно толстая, довольно опрятно одетая баба. Молодой маг отрезал кусочек мяса, пожевал и решил, что еда не такая уж и плохая. Следующие полчаса он задумчиво жевал, прихлебывал пиво и прислушивался к своим ощущениям. Ему по-прежнему казалось, что где-то что-то сделано не так.

«…А мужик и не ведал, что на него заявили, – донеслось со стороны стражников. – Приходим, а он – ни сном, ни духом. Баба евонная, конечно, в голос, а я тоже понять не могу, чего к нему капитан докопался, видно же по мужику, – не бандит какой…»

«Точно про меня», – подумал Арчи.

Однако бесконечно сидеть над тарелкой невозможно. Доев мясо, Арчи, не спеша, расплатился и вышел на улицу. Стоило ему открыть дверь, как его чуть ни сбил с ног порыв ветра. Оказывается, пока маг терял время в кабаке, с запада пришел ураган.

«Так вот почему закат оказался таким ярким!» – обрадовано подумал Арчи.

И рассмеялся, словно все проблемы отступили куда-то далеко и теперь не стоит ни о чем беспокоиться.

Ветер метался между домами, трепал вывески над лавками, раскачивал фонари, гудел в трубах и грохотал чем-то по мостовой. Только вот чем – не рассмотреть, в двух шагах ничего не видно из-за снежной пелены.

Арчи сделал несколько шагов и отступил в тень крыльца. Подождал, хотя стоять, когда по лицу мокрыми тряпками хлещут снежные заряды, еще то удовольствие. Никто не вышел из кабачка. Прячась в тени возле стен, маг обошел храм и лечебницу и перемахнул через ограду окружавшего их парка. Постоял немного в сугробе, ориентируясь, и затопал напрямик к зданию пансиона при монашеской общине.

Маг решил перестраховаться. Как бы ни зашифровывала Генрика то, что хотела сообщить Арчи, среди искавших его людей могли найтись не меньшие умники, чем она. Записку наверняка видели. И теперь его вполне могут ждать в холле нанистского пансиона. А использовать любые иллюзии там, где полно монахов-нанитов, это все равно, что написать себе на лбу крупными буквами: «Ловите меня, я прячусь!» Даже если в холле нет соглядатая, то идти туда в замаскированном виде, – совершеннейшая глупость.

«Я – параноик», – пробормотал Арчи, пробираясь по заметенным снегом дорожкам.

Из-за кустов к нему выскочила пара здоровенных лохматых псов, но в нескольких шагах от мага остановилась.

– Чего, зверюги, тоскливо в такую погоду караулить? – обратился к собакам маг. – Не охота из будки вылезать? Так и идите обратно, может, еще подстилка не остыла.

– Гав? – вопросительно сказал один из псов.

– Вот и я о том же, – согласно кивнул Арчи.

Пес неуверенно завилял хвостом. Второй, державшийся в тени, лег на снег, ожидая, какое решение примет вожак.

Маг улыбнулся, присел на свою сумку и скользнул в междумирье. По поводу того, что будет с его телом, он не беспокоился. Любая собака, находящаяся рядом с ним, будет защищать мага, словно любит его со щенячьего возраста. Сейчас же Арчи хотел определиться, где находится Генрика. В пансионате же – не одна комната, а десятки…

Однако все оказалось даже лучше, чем Арчи мог предполагать. Где-то в глубине сада он увидел знакомый образ. Только одно существо на свете так соединяло в себе черты жизни и не-жизни.

– Естественно, опять старого герцога загнали на конюшню, – пробормотал Арчи, возвращаясь в обычное, земное состояние.

И продолжил, обращаясь к собакам:

– Ладно, служаки, пойдем, проводите меня и убедитесь, что я ничего плохого не замышляю. Лучше покажите, как ближе до конюшни добраться.

Псы радостно завиляли хвостами и побежали куда-то в сторону от пансионата. Арчи поспешил за ними. Вскоре они действительно выбрались к подсобным службам храма. Оказавшись рядом с конюшней, маг прислушался. Сквозь вой ветра до него доносились шорохи, звуки дыхания больших животных, изредка – стук копыт по деревянному полу.

Арчи с трудом приоткрыл забухшую дверь и крикнул в душистое тепло конюшни:

– Дядюшка Эльрик! Вас леди магмейстер зовет!

Раздались тяжелые шаги, скрип досок, и на пороге появился металлическая фигура:

– Что такое?

И – через миг – неуверенное:

– Арчи? Ты что тут делаешь?

– Люди на конюшне есть? – не здороваясь, спросил маг.

– Нет, все конюхи давно по домам разошлись.

– Пустите погреться?

Голем освободил проход. Псы вслед за Арчи просочились в тепло конюшни.

– А этих еще куда? – с недоумением пробормотал голем.

– Пусть, зато никто не подойдет.

Встревоженные появлением собак, забеспокоились лошади в стойлах. Но псы опасливо жались к ногам мага и молчали.

– Что произошло? – снова спросил голем. – Что творится в столице? Генрика ездила в тот пансион, в котором ты остановился, но тебя не застала.

– Я был у Араса Вильмирского. Дядюшка Эльрик, можете смеяться, но его пытались убить тем же способом, что и вас.

– Не убили? – хмыкнул голем.

– Почти убили, но потом на меня нарвались, – в тон ответил Арчи.

– И поэтому ты вместо того, чтобы, как приличный юноша, купить коробку миндальных пирожных и войти через дверь, как вор, лезешь через ограду? Ты твердо уверен, что тебя не видел патруль?

– Дядюшка Эльрик, там такая круговерть, что собственной руки не рассмотреть!

Голлем расхохотался:

– Ладно, пойдем, там есть закуток, где конюхи отдыхают. До утра тут никто не появится.

Голем подогрел на печурке чайник, достал из настенного шкафчика хлеб и сыр.

– Думаете, конюхи поверят, что вы съели их запасы? – отказался от угощения Арчи. – Я сыт. Лучше налейте мне горячего чая. Пока бродил по саду, порядком замерз.

Голем лишь пожал плечами и поставил перед магом кружку с дымящимся отваром:

– Рассказывай!

Разговор получился долгим. Арчи перечислил все, что узнал о «пыли с Троп мертвых» и странных событиях, связанных с орденом некромантов. Рассказал обо всех с регулярностью обнаруживающихся трупах. Вспомнил о нападениях на него самого. Выслушал голема. Три раза назвал себя идиотом. Потом достал дневники кавалера Пустлина:

– Мне кажется, тут много написано и про вас, дядюшка Эльрик!

– Любопытно, – заинтересовался голем. – Графиня «В»? А, понятно. Виконт «У»? Демоны, а ведь был такой. Интересно, где он теперь?

Пока бывший герцог, чья душа по ошибке вселилась в тело голема, листал старые записи, Арчи успел немного подремать на лавке. Потом железный человек, стараясь быть поаккуратнее, растолкал его:

– Просыпайся, парень! Скоро придут конюхи.

Маг с трудом пришел в себя:

– И что теперь мне делать? Выметаться к демонам?

– Нет, я тут, на конюшне, в прошлые ночи все облазил, – успокоил его голем. – Поднимешься на сеновал, заберешься подальше от люка, туда конюхам незачем соваться. Зароешься в сено и спи, пока я не позову.

Арчи достал из дорожного мешка флягу:

– Налейте чего-нибудь сюда, дядя Эльрик. Чувствую, я вчера немного простудился, будет хотеться пить.

Голем наполнил флягу остывшим травяным отваром. Арчи, забрав вещи, поднялся на сеновал. Здесь, к его удивлению, было довольно тепло. Найти укромное место не составило труда. Молодой маг закопался в сено и стал наблюдать, как постепенно светлеет кусочек неба, видный сквозь крохотное окошко под самой крышей.

* * *

Хорек неторопливо бежал по снежной равнине, выискивая местечко поуютнее, где можно пересидеть снежную бурю. Наконец он увидел нагромождение камней, под которыми образовалось что-то вроде пещерки, защищенной от ветра. Юркий зверек проскользнул внутрь и, свернувшись клубком, замер в ожидании. Снег моментально засыпал следы, и теперь ничего не выдавало чьего-то присутствия среди скал.

Постепенно ветер стихал, и вот на смену мутной круговерти снегопада пришла звенящая ясность морозного дня. Хорек высунулся из своего укрытия и осмотрелся. Белая равнина искрилась и переливалась, в небе плясали ледяные радуги, над дальними скалами полыхали короны холодного огня. В вышине над равниной парили две белые птицы. Хорек испуганно пискнул, но не стал прятаться под камни. Наоборот, он еще сильнее высунулся из укрытия, стараясь не упустить птиц из виду. И те, казалось, заметили его. Постепенно снижаясь, они начали плавно спускаться к земле. Тут хорек заметил, что от одной из птиц к нему тянется полупрозрачная нить – тонкая, почти невидимая на фоне переливающегося разноцветными бликами неба, но, тем не менее, очень прочная и упругая. Птицы снижались кругами, и это было похоже на то, как рыбак, подцепив на крючок крупную рыбу, водит ее, то натягивая, то ослабляя лесу из конского волоса, чтобы вожделенная добыча не сорвалась невзначай и не оставила его без обеда. Правда, у хорька и в мыслях не было ловить этих птиц. Тем более, что, когда расстояние до них достаточно уменьшилось, стало ясно, что каждая из них по размерам значительно превышает юркого зверька. Так что добыча тут скорее он.

Наконец птицы, подняв фонтаны искристой пыли, опустились на землю. Теперь хорек мог как следует рассмотреть этих летунов. Снежно-белое оперение, черные – только хищно загнутые клювы и огромные когти. Глаза – коричневато-желтые, круглые, окруженные полосками чуть более темных, чем остальные перьев, от чего кажутся больше, чем на самом деле.

«Орлы? – подумал хорек. – Да, снежные орлы, слуги Тима Пресветлого, охраняющие границы Его чертогов. Как там в трактате «О тех, кого не следует бояться»? «Орлы небесные озирают округу, примечая всякое зло и нечистые мысли»… Только что им от меня нужно? Я же не пытался проникнуть во владения Пресветлого».

– Чего-чего! – явственно произнес более крупные орел. – Надрать тебе задницу! Мало в детстве пороли, вот и делаешь глупости, безмозглый мальчишка!

От этих слов хорек снова пискнул и чуть ни вывалился из своего укрытия.

А орел перепорхнул на камень, закрывающий вход в пещерку и сверху взглянул на хорька:

– Вылезай уж! Не ожидал я тебя тут встретить, да, видать, что-то в этом совпадении есть.

– А… кого вы ждете? – преодолевая страх, спросил хорек – только чтобы что-то сказать, не молчать под суровым взглядом чудесной птицы.

– Того же, кого и ты. Новорожденного ильберса. Или ты будешь утверждать, что не знаешь, когда появляются ильберсы, и что после этого происходит? – ворчливо произнес орел.

– Знаю. Ильберсы – стражи светлых богинь. Когда родится богиня, появляется ильберс. Его задача – хранить ее от всех опасностей. Он на долгие годы становится ее спутником, пока ни приходит время покоя и ожидания.

– Посмотрю, старые легенды ты знаешь хорошо. Вот так бы интересовался более насущными вещами.

– Я уже понял, – ответил хорек и смущенно опустил голову.

Орел нахохлился и отвернулся от пещерки. Что-то мелькнуло вдали, и вот уже стало видно, что по равнине кто-то бежит. Хорек застыл в ожидании. Орлы переминались с лапы на лапу и тяжело вздыхали.

Ильберс возник из облака серебристой пыли, поднятой его движением. Он мчался, не разбирая дороги, то по брюхо увязая в снегу, то перескакивая с камня на камень, но при этом не теряя размеренного и одновременно стремительного темпа.

Перед грудой камней, увенчанной сидящими на ней орлами, он резко остановился. Рыкнул недовольно, но не зло. Дескать, что тут еще за неизвестные?

Хорек вылез из пещерки и заскользил к ильберсу. Снежный зверь, подпрыгнув на всех четырех лапах, бросился навстречу.

Они застыли рядом: огромный белый и маленький коричневый звери. Миг – и они уже сидят, повернувшись к орлам, словно примерные ученики на уроке.

– Поняли? – буркнул орел. – Так-то, глупые мальчишки. Вы стали частью событий, исход которых не могут предугадать даже светлые боги. Поэтому вы не имеете права делать глупости.

– А что теперь будет? – спросил ильберс. – Я ничего не знаю ни о богине, ни о своем предназначнии.

– Так вам все сразу и скажи! – еще более недовольно ответил орел. – Сами ищите. Я и то здесь не должен появляться.

– Но… учитель… вы же обещали вернуться! – вдруг резко сказал хорек. – Так или иначе!

Орел уставился на зверька, рассматривая его, словно впервые увидел:

– И это ты понял? Ну что ж, когда придет время свидетельствовать, может, твое слово что-то и будет стоить. А пока тебе нужно думать, как выжить.

– Я постараюсь, – ответил хорек и растворился в воздухе.

– Иди и ты, мальчик, – обратился орел к ильберсу. – Твоя забота сейчас – помочь выжить этому твоему… учителю.

И орел заклекотал, что, видимо, обозначало у него смех.

Но ильберс нервно дернул хвостом:

– Он – хороший учитель.

Орел изумленно каркнул и взмыл в воздух.