Текст книги "Все точки над ё...? (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Крики. На поляне кто-то появился и кричит на Баську. Тот, по-видимому, пытается меня защитить. Голос мужской, но узнать не могу. Лишь бы не обидел василиска! И меня не разбил. Кто знает, что у меня отвалится, если нечаянно уронить… Ещё кто-то прибежал. Похоже на Рыську. Ну, значит ждать освобождения, осталось не долго. Ура! Темнота тает. Кожа начинает ощущать дуновения ветра. Солнце. Всё, свободна!

– Баську не трогайте! – я бросилась к василиску, а ко мне, в свою очередь, бросилась тощая фигура в тёмном балахоне. Следом за ним последовал озадаченный Змей.

– Варя, всё хорошо? – осведомился мой извечный оппонент звенящим голосом. Вот почему я его не узнала.

– Хорошо… А это Вы меня… расколдовали? – в свою очередь поинтересовалась я, не обнаружив на поляне Джинни.

– Я, – без особого желания сознался Кощей.

– И я, – пробасил у него за спиной Хмара.

– А ты то тут при чём? – удивился чародей.

– Но-но! – возмутился Горыныч. – не приписывай все заслуги себе!

– Да не очень то и хотелось, – обиделся Кощей.

Поляна тем временем наполнялась встревоженным народом. Люди переглядывались и спрашивали друг дру-га, а из-за чего, собственно, весь сыр – бор? Рыська дал какие-то разъяснения, и толпа стала расходиться. Я гладила по голове грустного Баську.

– Перепугался, маленький? Не бойся больше, всё хорошо… Спасибо тебе, Басенька! Спас ты меня, как есть – спас!

– Гы…

– Я тоже тебя спас, – доложил чародей, усиленно махая вокруг меня руками.

– И я, – прогремело сверху.

Ко мне подошёл муж и, кивая на суетящегося вокруг моей персоны Кощея, спросил:

– Надоедает?

– Диагностирую, – вместо меня, ответил Всевед. – Покушение, да ещё частичное окаменение… надо всё вни-мательно проверить.

– Я уже всё проверил, – доложил, нависший над нами Хмара. – Повреждений нет. Диагностирует он… лекарь, нашёлся…

– Какое покушение? – недобро сощурил глаза муж.

Подошедший к нам Рыська отдублировал, не предвещающий ничего хорошего, взгляд Лоцмана.

– Вы это, – попятился назад Кощей, – чего так смотрите? Я на неё не покушался!

– А как вы первым на поляне оказались? – съехидничала я.

– Так Баська ревел, как раненый!

– Это Вы за василиска так переживали?

– Ну, переживал… – опустил глаза Кощей.

– Опять врёт, – вздохнула я.

– Значит так, господин чародей, – хрустнул пальцами Андрей, не успевший остыть от недавней схватки и явно готовый продолжить боевые действия, – выкладывай всё на чистоту!

– Ага! – подтвердили Рыська и Горыныч в один голос.

– Выкладывай, выкладывай, – согласился, быстрым шагом приближающийся к нам Белый Волк.

– Гы! – вставил своё веское слово Баська.

– Пятеро на одного! – попробовал возмутиться Кощей.

– Ещё кого-нибудь позвать? – осведомился Волк.

– Ладно, – уступил их «просьбам» Всевед. – Окулу ищите.

– Точно, Окулу! – подтвердила я. – Это она в меня стреляла!

– Окула? – недоумённо повторил Май.

– Чертиха? – сжал кулаки Волк.

– Да что же это такое!? – прямо-таки завопил мой любимый муж и решительно куда-то пошагал.

– Май, стой! – бросился за ним Рыська. – Ты что задумал, молохольный?

Глядя в спину быстро удаляющегося мужа, я пыталась сообразить, что происходит. И тут до меня со всей яс-ностью дошло, что я чудом избежала смерти… На самом деле! Холодный пот покатился по лбу, ноги подкосились, и я пыльным мешком плюхнулась в пожухлую траву… не без помощи Хмары, взмывшего в небо и что-то бурчащего себе под нос про крылатых мстителей.

– Чёрт!

– Что случилось? – с заботливостью любимой бабушки подскочил ко мне Кощей.

– Вот, – я выпростала из-под себя злосчастную стрелу.

– Давай сюда, – буквально потребовал чародей.

– Фигушки! Я её дома на стену повешу, – возразила я, но как-то отстранённо, словно я это вовсе и не я.

– А-а, тогда, конечно…

Мне показалось, что я раздваиваюсь, распадаюсь на составляющие меня части. Варвара Майкова во мне впа-дала в истерику, а Берегиня ликовала от осознания очередной победы. Я закрыла глаза и стала глубоко дышать, стара-ясь подавить истерику в зародыше. Надо отвлечься, не думать о том, что могло случиться…

– Вы так и не объяснили, – напомнила я Кощею сдавленным голосом.

– Что не объяснил? – сделал попытку сыграть на дурочку, чародей.

– Про Окулу откуда знаешь? – сурово вопросил неизвестно откуда взявшийся Перун.

Я огляделась и обнаружила, что на поляне стало довольно многолюдно. К нам присоединились Чудо, везде-сущий суседко, двое из братьев-богатырей, не распознаваемых в одинаковых доспехах, Хмара, пара молодых леших, Вольга и Кудеяр… А из леса ко мне спешили свекровь и Джинни.

– Еле тебя отыскали! – пожаловалась Джинни. – Всё в порядке? – я кивнула.

– Мужчины нас бросили, – поддакнула ей Марла, – мы по лесу плутали – плутали…

– Марла, а по запаху? – изумился Волк.

– Что? – вскинула на него недоумённые глаза свекровь. – Тьфу! Забыла… – смущённо призналась она.

– Ничего, привыкнешь, – ободрил её оборотень. – А ты, Всевед, продолжай, не обращай внимания на наши разговоры.

– Мда… Так вот… Окула, жена Злода…

– Жена!? – выпалила я, – Тогда понятно.

– Что понятно?

– Да так… Продолжайте…, пожалуйста.

– Так вот, Окула мечтала отомстить тебе, Варвара, уже давно, если быть точным – с зимы. Она целый план разработала с пакостями разными. Привлекла кое-кого.

– Кудыку, например, – вставила я.

– Ребёнок же совсем, – прокомментировал Волк.

– Это как посмотреть, – флегматично продолжил Кощей. – Баську пыталась подставить, как твоего любимца… Но, главной её целью было твоё физическое устранение. Она только удобного случая ждала, и до воскрешения богов не торопилась. Ведь Берегиня, по её мнению, нужна исключительно для устранения последствий несчастных случаев. И как только ты богов воскресила, она тут же стала готовить план покушения.

– А откуда это Вам известно? – печально осведомилась я, смутно догадываясь о причинах столь достоверных знаний. Кощей тоже это понял, и вилять не стал.

– Приходила она ко мне… советоваться. Не смотри так на меня! Если бы не тот кинжал! Я ведь голову поте-рял. Это была моя последняя надежда, а ты меня её лишила! Я тоже ждал дня Рода, но… Перун выковал кинжал, душа Смеяны свободна…. Моя жажда мести несколько поостыла…

– Но отомстить чужими руками, это так приятно, – горько отозвалась я, – и что значит «несколько поостыла»?

– Варвара! Не перебивай меня! – закричал Кощей. – Пожалуйста, – добавил он значительно тише. – Твои про-видческие способности плохо действуют на меня. Так о чём это я? Ах, да… Окула приходила ко мне советоваться на счёт твоей силы… Я дал ей амулет. Перун, не сжимай свою секиру! Я всё понимаю! Но ты тоже виноват!

– Что-о-о-о? – возмутился Громовержец. – Я виноват? Ты, неблагодарный, сейчас под свои мерзкие доводы виновных нагребёшь! Я виноват! В чём? В том, что рук не покладая, тебе кинжал заветный ковал? А Белый Волк со своими оборотнями жизней не жалея порождение твоей чёрной магии отлавливали, а девушка-джинн его в коконе удерживала… Так мы тут все виновные, один ты только несчастная жертва обстоятельств, тобой, между прочим, и устроенных!

– Хватит, – зло пробормотал Всевед. – всего лишь надо было сказать, что это была идея Варвары, и… ничего этого не случилось бы.

– Ты не исправим, Всевед! Сам себе эту западню устроил, ничего умного не придумал, зато всех обвинил, осудил, к смерти приговорил! Навь, одним словом! – Перун горестно махнул рукой. – Варваре, как потерпевшей сто-роне, решать, что с тобой делать.

– Сдался он мне! – зло огрызнулась я на ничем не повинного Перуна. – Ваш подданный, вы и решайте! Обе-щали, что жизнь моя будет, словно в сказке, – отчего– то вдруг припомнила я обиду, – а что на деле вышло?

– Как что, – втиснулся в нашу перепалку Семён, – как в сказке, чем дальше, тем страшнее!

На самобытного остряка все дружно зашикали, и он спрятался за спину Волка.

– Теперь тебе ничего не будет угрожать, – как-то нехотя отозвался Всевед, – я… беру тебя под свою опеку.

– Не-ет! – только не это. Вот только опеки Кощея мне и не хватало для полного счастья. Уж лучше пусть язвит по-старому. Но радостно кивающие Перун и Белый Волк утвердили меня в неутешительных прогнозах. Нянька – Ко-щей, такого ещё не в одной сказке не было.

Я совсем расстроилась, представив результаты этой самой опеки.

– Ты бы на земле не сидела, – оправдал мои мрачные прогнозы заботливый голос Кощея.

– Не надо, а? – жалобно попросила я.

– Да, Кощей, в самом деле, – вступила в свои права матери Марла, – мы о ней сами позабо…

Оборвав фразу на полуслове, свекровь с ужасом взирала на что-то за моей спиной. Я резко оглянулась и ис-пытала очередной приступ «дежа вю». Из леса на нашу поляну вышел бабр. В зубах огромной бело-чёрной кошки бол-талось безжизненное тело Окулы. Ну, точно как в том году Урюпа.

– Лютый… – вырвалось у меня.

– Нет, – возразил мне Белый Волк, – Лютый крупнее. Это самка.

– Снежная?

– Она, по всему. Умница какая!

Бабр, тем временем, остановилась, не дойдя до нас метров десять, и скинула свою ношу. Потом поскребла ла-пами землю вокруг тела, как это делают все кошки, когда что-то закапывают, повернулась задом, подняла шикарный хвост трубой и гордо удалилась. Над поляной повисла тишина. Восхищённые грациозной кошкой и её поступком, все присутствующие, провожали Снежную молчаливыми взглядами.

– Гы! – первым высказался Баська.

– Ты прав, – согласился с ним Белый Волк, – красавица!

– А это, – я настороженно указала на добычу бабра, – живое, или уже того…

– Живая она, – доложил мне добрый Кощей, снимая что-то с её шеи. По-видимому, свой амулет. – Теперь её к мужу отправят, в рудники.

– Прямо декабристка, – неожиданно заявила Джинни, а Марла удивлённо на неё посмотрела.

– Откуда ты это знаешь?

– Варя, рассказывала. Жалостливая история.

Покусанную бабром Окулу унесли богатыри. Любопытствующие ещё немного потоптались на поляне и от-правились обратно, тем более что уже протрубили начало пира. Звук сильно смахивал на мой победоносный горн, из чего я сделала заключение, что теперь он поселится в музее рядом с обгоревшим сарафаном победительницы джиннов и обзаведётся табличкой: «Горн победительницы Валькирии». А так хотелось оставить его себе. Видно, не судьба…

– Варь, может, мы тоже пойдём? – по-детски улыбнулась Джинни.

– Ага, – я попыталась встать, – ноги что-то дрожат.

– Переволновалась, – определил причину недуга Кощей и что-то попытался сделать.

Я недовольно отмахнулась от навязчивой няньки и попыталась отползти.

– Садись!

Рядом со мной опустился серый в яблоках конь. Я радостно переместила непослушное тело в персональное седло и любовно похлопала Чу по гладкой гриве. Рядом тут же пристроился Баська, не желающий покидать меня ни на минуту.

– Помнишь, Варя, Рыська геральдические картины рисовал, – усмехнулась Джинни, – дева непорочная, едино-рог, дракон?

– Точно, – поняла я её с полуслова и рассмеялась, так как на самом деле всё выглядело гораздо комичнее. – Я с животом, Чу – ни разу не единорог и Баська, упитанный мини-дракон.

– Почему же, не единорог? – хитро проговорил Юдо и вырастил у себя на лбу витой рог…

Праздник достиг апогей, наивысшей точки. Гулянье разлилось по всей поляне Гремела музыка, били бараба-ны, звучали песни, кружились в хороводе недавние соперники. На пылающих кострах жарилась дичь. Гном Додор в поварском колпаке что-то варил в огромном котле, а жаждущие его стряпни или пойла, заворожённо следили за его священнодействием. Русалки в венках из осенних листьев разносили гостям медовуху.

Рядом со мной на старое стёганное одеяло, практически силой навязанное мне заботливым Кощеем, плюхну-лась довольная Лукава со жбаном кваса и миской квашеных рыжиков.

– Будешь? – протянула она мне грибочки.

– Ага, где взяла?

– Так лешие целую бочку прикатили. А где все? Что одна сидишь?

– Марла с Волком дичь загоняли, ушли переодеваться. Джинни с сестрами и Юдиком ребятню развлекают. Хмара с Баськой в овражке отдыхают. А муж разлюбезный с Рыськой куда-то запропастились.

– Давно?

– Угу, часа два уже, как их нет. Хмара вернулся давно… Прямо с той поляны и ушли.

– Это где тебя Баська спас?

– Да.

– А я не успела к вам. Как раз Игоря отмывала. Вот герой, тоже в драку влез! Варь, как это у василиска полу-чилось тебя только снаружи…э-э-э… окаменить?

– Перун сказал, что я гениально использовала свою силу. Увидела Баську, сообразила, что он может мне сде-лать каменный панцирь, и пожелал этого. И в камень не превратилась полностью, и от стрелы спаслась. А я вот за со-бой такого не помню, ну, что бы я так последовательно всё придумала. Я лишь пожелала, что бы на мне выросла бро-ня… А потом эти зелёные глаза…

– То есть, ты хочешь сказать, что можешь контролировать смертоносный взгляд василиска.

– Типа того.

– Кофель – нагель! – русалка, по-мужски, хлопнула себя по коленям. – Во, блинд, здорово! Как ты эту шняву отбайдарила! Ну, полный пепукс!

– Лукава, ты ругаешься, как Боцман!

– Я то, ладно. Так Игорь Витальевич ещё чище меня ругаться научился! Даже папа заслушивается!

– А где он, кстати?

– Грозный? Так с папой. Про воспроизводство рыбьего поголовья беседуют. Знаешь, папа его уважать стал, за то, что таким полезным делом, как рыбоохрана, занимается! – похвалилась русалка.

– Это хорошо… Но где же всё-таки Май?

– Андрей, ты что надумал?

Мужчины быстрым шагом двигались в сторону Стивратовки, оплота вражьих сил.

– Он мне надоел! С этим пора кончать! Ну, ладно я! – негодовал Май. – Но Варю… Сволочь!

– Ты про кого говоришь?

– Про него, Рыська, про него!

– Не ходи туда, – фолк преградил дорогу другу и тревожно заглянул тому в глаза.

– Предлагаешь оставить всё как есть? – стиснул зубы Андрей. – Нет уж! И… не ходил бы ты со мной!

– Как это понимать? – вызверился Рыська.

– Прости, друг, – смутился Май, – я не подумал.

– Забыто, – тут же смягчился фолк и продолжил гнуть свою линию. – Варя им и так все планы разбила. Ва-кантных мест больше нет. Они сами притихнут.

– Не притихнут, Рыська. У них новая пакость родиться может.

– Какая? – Рыська из всех сил старался понять друга, но умных мыслей в голову что-то не приходило.

– Моди, – резко бросил Май.

– Моди? При чём тут скандинавский бог?

– При том… Он ведь у них погиб не так, как наши, – объяснял свои мысли Андрей, яростно жестикулируя ру-ками, – от гонений на пантеон. Ведь так?

– Что ты этим хочешь сказать? Что они могут…

– Вот именно… Они могут устроить кому-нибудь из наших такой же несчастный случай… – мужчина невесе-ло усмехнулся. Потом какая-то идея пришла ему в голову, и он замолчал на какое-то время.

– Ты о чём задумался, Май?

– А как это произошло у скандинавов? Как Моди умудрился погибнуть на охоте? Такое когда-нибудь в исто-рии было? Ну, что бы бог погибал вот так? А, Рыська?

– Я не припоминаю… У греков что-то было, между старыми и молодыми богами.

– Получается, что бога может убить бог…

– Это возможно.

– А не пал ли наш могучий друг Моди от руки предприимчивого жителя нижних пещер? – высказал предпо-ложение Май. – Как ты думаешь?

– Детективов перечитал? – нахмурился фолк.

– Э, нет, мой друг, Рыська! Сам посуди: если хочется тебе, скажем, своих подручных во власть пропихнуть, а тут как раз места свободные… И Берегиня так кстати отсутствует. И начинает наш злой гений воплощать свой план в действие. Выбирает исполнителей, всё строго конфиденциально, сам остаётся в тени. Те начинают действовать. Но…

– Появляетесь вы, – догадался фолк.

– Совершенно верно, – подтвердил Лоцман, – появляемся мы. Но он от своих планов не отступает, полагая, что с неопытными Проводником и Берегиней легко справится Злод и его компания.

– Просчитался, выходит.

– Угу, но отступать и не подумал!

– Подожди, Май, а при чём тут Моди?

– Я думаю, они вариант отстранения бога путём банального убийства репетировали.

– Но Моди появился у нас раньше, чем вы.

– Всё правильно. Берегиню то ждали со дня на день. Это запасной вариант был.

– Дальновидно.

– Дальновидно, но… близоруко.

– Я что-то не понял.

– Перспективу он продумал, а с нами, теми, что под самым носом были, просчитался. Я полагаю, мстить он нам будет по всей программе. По этому надо его остановить!

– А сможешь? – недоверчиво осведомился фолк.

– Смогу! Не смотри на меня так снисходительно, – усмехнулся Май, – я не хвалюсь. Я тут кое с кем кон-сультировался… Всё должно получиться.

– И с кем ты, стесняюсь спросить, консультировался? – недоверчиво осведомился у приятеля Рыська. Уж больно уверенно вёл себя Май…

– С Родионом Кузьмичом.

– Со сказителем?

– С ним самым.

– ???

Лоцман обошёл Стивратовку с севера и направился прямиком в чёрные скалы, словно это был его дом род-ной. Рыська не спорил с другом, полагаясь на его чутьё. Давно заброшенный проход в подземные пещеры оказался вполне пригодным для хождения. Им всего пару раз пришлось пробираться на коленях, преодолевая небольшие зава-лы шахты. Рыська совсем ничего не видел и слушал команды Лоцмана, который безошибочно угадывал нависший низкий потолок, поворот или другие препятствия.

– Пригнись… сейчас налево… осторожно, ступеньки… пригнись…

– Как ты это видишь? – недоумевал фолк. – Три месяца назад в предрассветном лесу спотыкался о каждую ко-рягу, а теперь в кромешной темноте идёшь, словно солнце тут тебе одному светит?

– Я понял свои ошибки и поработал над ними. И потом, мне здесь ориентироваться гораздо проще, так как пространство закрытое, и я его очень хорошо чувствую.

– Как это, чувствуешь? – проворчал сзади Рыська, мало что поняв из объяснений друга.

– Сейчас объясню. Ты представь, что достаёшь из банки огурец посредством засовывания руки. Представил?

– Представил, – отозвался фолк.

– А теперь представь, что всю эту операцию ты проводишь… пригнись, в полной темноте. Представил?

– Представил, представил.

– Вот. Твоя рука протискивается в горлышко… налево.

– Зачем налево то? Чёрт! Так это ты не про руку…

– Сильно ударился?

– Нормально. Так что там про банку?

– Ты рукой ощущаешь сначала сужение пространства, а потом банка расширяется… и…

– Дальше то что?

– Что, что, достаёшь огурец. Вот так я чувствую это пространство, как рука банку.

– Теперь более-менее понятно. А чем чувствуешь?

– Да всем телом, похоже. Вставай на четвереньки, и поползли.

– Май, там свет впереди?

– Нет, это твоё глазное дно шалит.

– Ты сегодня весь день загадками говорить будешь? – обиделся Рыська.

– Что ты! – поспешил оправдаться Май. – Это эффект такой, часто наблюдаемый у людей, находящихся в пол-ной темноте. Глаз сам себя обманывает, показывая, что где-то впереди находится источник света, которого на самом деле нет. В народе это зовётся Белым спелеологом. Вроде, как светит он заблудившимся в пещерах, и к людям выво-дит.

– Серьёзно?

– Легенда. Сейчас направо.

– Далеко ещё?

– Нет, пару раз по столько и придём, – Май уверенно полз в темноте.

– Издеваешься? – бубнил сзади фолк.

– Аккуратно вставай. Осторожно. Пришли.

– Уже?

– Уже. Эй, хозяин! – голос Лоцмана прогремел под сводами так неожиданно, что Рыська малодушно вздрог-нул. Хорошо, что они находятся в полной темноте.

– Чего кричишь? А вдруг он здесь?

– Нет его, – уверенно ответствовал Май, – это я тоже чувствую. Чернобог!!! – снова заорал он.

– Май, а где мы находимся? – полюбопытствовал Рыська, хотя какая разница, где ты находишься, если всё равно ничего не видишь.

– Я так полагаю, это его тронный зал.

– Что-о? И его не охраняют?

– Охраняют, наверное. Но охрана обычно стоит снаружи, а не внутри.

– А как же мы прошли?

– По крысиным тропам, – раздался под сводами пещеры третий голос.

– А вот и хозяин пожаловал, – обрадовался Андрей, – и ждать себя не заставил.

– Напрасно радуешься, Проводник. Прийти то ты пришёл, а вот уйти… вряд ли.

– Мои слова говоришь, – так же радостно произнёс Май.

– О чём это ты? – раздражённо отозвался из темноты Чернобог.

– Я должен тебе сказать, что теперь ты вряд ли покинешь свои пещеры. И твои подчиненные тоже.

– Ха-ха-ха! Какой ты страшный!

– Опять не правильно говоришь. Я не страшный, а опасный, – голос Мая остался спокойным. – Как говорит моя любимая жена: «Не надо недооценивать противника».

– Сам не попадись на эту удочку. А то стоишь тут, бахвалишься. А что ты запоёшь, когда мои подданные при-волокут твою беременную жёнушку сюда, да развлекутся с ней? Что молчишь?

Рыська не мог видеть друга, но воочию представил перекошенное гневом лицо Мая. Однако голос того про-звучал из темноты вновь спокойно и даже слегка насмешливо.

– Варя находится сейчас на той самой поляне, где идёт праздник, рядом с ней Хмара, Баська и, не поверите, Кощей, взявший над ней шефство. Сначала это меня разозлило, но в свете сказанных вами слов, такая опека не кажет-ся мне лишней.

В темноте явно послышались звуки зубовного скрежета, и бледный луч метнулся на голос Лоцмана. Рыська понял, что это уже не зрительные галлюцинации, а вполне реальное покушение на друга.

– Не попал! – весело констатировал Андрей. – Ты, Чернобог, больше так не делай. По голосу ты меня не засе-чёшь, я векторы сместил. Рыськины, кстати, тоже. В следующий раз я закольцую твоё заклинание, и оно поджарит твой, извиняюсь, зад.

– И кто тебя этому научил… – прошипела темнота.

– Самоучка я, экстерном, стало быть. Ладно, давай приступим к делу.

– Чего же ты от меня хочешь? – поинтересовался язвительный голос хозяина, больше не предпринимающего попыток достать наглого гостя.

– Ничего. Абсолютно ничего. Я лишь пришёл исполнить приговор, вынесенный вашему племени высшим судьёй за подлое поведение, нарушение «Хартии», неоднократные покушения на жизнь Лоцмана и Берегини. Сего-дняшнее было последней каплей, которое переполнило чашу ваших гнусных деяний.

– Это ты не про Рода ли упомянул? – прозвучал во тьме насмешливый голос хозяина.

– Про него.

– И ты, смертный, решил, что я поверю, будто Род выбрал тебя исполнителем приговора?

– Ну почему чуть что, сразу – смертный, – огорчённо произнёс Андрей. – Вы ведь тоже достаточно убиваемы. Не так ли? Просто живёте несколько дольше… Для бабочки – однодневки я тоже бессмертен.

– Демагог!

– Варя называет меня философом…

– Хватит! – рявкнул хозяин. – Выкладывай, с чем пришёл!

– Да я уже почти закончил, – спокойно, не взирая на крик Чернобога, ответил Май.

– Что закончил?

– Формулы писать.

– Что-о-о?

– Я тут у вас на стене написал формулы закольцованного пространства, – менторским тоном стал пояснять по-сланец Рода. – Так что, выйти Вам отсюда не удастся.

– Раз мне не удастся, значит и вам обратной дороги нет! – обрадовался Чернобог.

– Ошибаетесь, уважаемый. Нам дорога всегда открыта. Я знаю, что в формулах изменить надо, что бы про-странство открытым стало… А вот вам подумать придётся, тем более, что формул этих вы не видите в связи полным отсутствием здесь источников света.

Натужный стон был ему ответом. Тяжёлый, надрывный стон человека, поднимающего упавшего на него сло-на. Слабая полоска тусклого, серого света образовалась в центре тронного зала. Прилагая титанические усилия, Чер-нобог раздвигал завесу вечной тьмы. Полоса с трудом, очень медленно, но увеличивалась, и с увеличением освещён-ного пространства, усилия бога становились всё меньше и меньше. Когда зал осветился полностью, хозяин устало опустил руки и исподлобья посмотрел на гостей мёртвыми чёрными глазами. Потом перевёл взгляд на стену.

– Это формула?

Незнакомые Чернобогу закорючки исписчирили почти всю стену.

– Она самая, – подтвердил довольный Май.

– Она уже работает? – обречённо вопросил бог.

– Разумеется.

– И чем ты это всё нарисовал? – хмыкнул Чернобог, явно придумав какой-то выход.

– Думаете стереть? – догадался автор шедевра. – Это маркер… хороший маркер, специальный, для стекла…

– И что, – ядовито вопросил хозяин, – нет средств, что бы это уничтожить?

– Есть, конечно, – добродушно пояснил гость. – Но дело в том, что, стирая что-то со стены, вы тем самым бу-дете изменять формулу, и как тогда она будет работать, остаётся лишь догадываться. Если вы её измените так, что разомкнёте пространство – вам повезло. А если эффект будет прямо противоположный, и вы обрушите пространство в бесконечное сужение… Это уже грозит катаклизмом. Так что, я не советовал бы вам…

– Убью! – несмотря на только что потраченные силы, Чернобог ринулся на Мая… И с гулким ударом впеча-тался в стену, пролетев гостя насквозь.

– Я уже предупреждал, что векторы смещены, – наставительно прокомментировал столь необдуманный посту-пок Лоцман.

Рыська во все глаза смотрел на друга и не узнавал его. Раньше никогда Проводники не обладали такими воз-можностями, которые сейчас демонстрировал Андрей. Впрочем, это у них, похоже, семейное. Просто Варя освоила свою силу чуть раньше. А ведь и впрямь, боги в них конкурентов углядеть могут. С одной Варварой они ещё смирять-ся, а вот если и Андрей чудеса творить начнёт… точнее, уже начал…

– С вашего позволения, – донёсся до фолка голос Мая, – мы покинем вас через парадный ход. Очень, знаете ли, ползать не хочется.

Беспрепятственно покинув Каменное ущелье, что очень удивило Рыську, друзья заторопились в обратный путь, ещё надеясь застать праздничное гулянье в той стадии, когда народ весел, держится на ногах и лицом в кваше-ную капусту падать пока не собирается. Рыська некоторое время двигался молча, не зная, как относится к поступку Андрея. То, что друг совершил свои деяния от имени Рода, сильно напрягало фолка. Род, Абсолют, Создатель… Не мог же Андрей обмануть Чернобога. Но когда? Когда они могли встретиться? И эти новые возможности Лоцмана. Пространство чувствует, векторы какие-то меняет…

– Май, мне всё это не приснилось? – не выдержал неизвестности Рыська.

– Приснилось, – односложно пояснил друг.

– Я так и подумал… А всё-таки?

– Понимаешь, Рыська, как не странно, но настало время мне скрывать от тебя правду, – грустно признался Май. – А полномочия я себе не присвоил. Они мне действительно были выданы…

– Давно?

– Летом ещё, после той истории с волкодлаком.

– Кем?

– Абсолютом, кем же ещё?! Сказано было, что любое следующее проявление агрессии по отношению ко мне или Берегине со стороны Чернобога или его подданных, и я могу их запечатывать, как джиннов в бутылку.

– А как вы узнали, что за всем этим стоит Чернобог, а не только его подданные? Ведь Злода он собственно-ручно заточил.

– А что ему в той ситуации оставалось делать? За проигрыш надо платить, – некоторое время они шли молча, потом май продолжил. – Это Варя всё твердила, что сам он всё и устроил. Чернобог то есть. Мы тогда с Ягой думали, что это у неё истерика после знакомства с Кощеем. Оказалось – нет, это её дар провидческий, что б ему!

– А где вы с ним встречались?

– С Родом? Здесь, где же ещё.

– И какой он?

– Богообразный… Рыська, ну не могу я тебе правду сказать! Себя вспомни… прости.

– Чего уж там, – Рыська постарался не обижаться на друга, но чувство несправедливости обжигало. Почему с Андреем Род разговаривал, а с ним, Рыськой, за все эти годы ни разу…

– А почему он тебя выбрал? – не сдержался фолк.

– Он не выбирал. Понимаешь… Ладно. Я тебе кое-что всё-таки скажу. Род не отказывает в общении никому. Все, кто пожелают, могут обращаться к нему запросто. Только надо этого очень захотеть.

– Я что, недостаточно хочу? – надулся Рыська.

– Есть ещё одно условие… Надо понять, что ты общаешься с Родом…

– Не понял! Это как?

– А так… Вот разговариваешь ты, положим с Семёном, думаешь что это самый обычный суседко, а он оказы-вается Абсолютом.

– Семён – Абсолю-ут!? – аж задохнулся фолк.

– Рыська! – возмутился непонятливости друга Май. – Это я к примеру.

– А-а…

Я всё больше и больше начинала беспокоиться о муже и Рыське. Время идёт, а они не возвращаются. Судя по решительному настрою любимого супруга, то направился он карать огнём и мечом… Вот только кого? Я старалась отгонять неприятные мысли, но они были очень настойчивы и с маниакальным упорством возвращались в мою несча-стную голову. Периодически выводить меня из задумчивости пытались то Джинни, то Марла, то не в меру заботли-вый Кощей. Получалось у них это плохо и ненадолго. Кто сообразил обратиться к старшим товарищам, я не поняла, но в какой-то момент меня снова все покинули, но зато пришла Баба Яга с занятным старичком.

– Вот, Варенька, знакомься, это сказитель наш, Родион Кузьмич! Лично был знаком и водил дружбу с Ариной Родионовной.

– Здравствуйте, – я попыталась встать, как воспитанная особа, но старичок протестующе вскинул руки.

– Сиди, деточка, сиди. Я вот тут рядом устроюсь. Друзья твои беспокоятся за тебя, – он внимательно посмот-рел на меня живыми, и удивительно весёлыми глазами.

– Беспокоятся?

– Сидишь, грустишь одна, когда все веселятся, – он легко дотронулся до моего плеча, словно успокаивая. – Не волнуйся, они скоро вернуться.

– Андрей и Рыська? – он утвердительно кивнул. – А, откуда Вы знаете?

– Кому ж, как не мне знать, – приосанился старичок и вздёрнул кучерявую бороду, – нам, сказителям, всё на-перёд ведомо.

– Всё? – не поверила я.

– Мне, – заговорчески шепнул Родион Кузьмич, – всё!

– Спасибо, – получилось у меня грустно, и я опустила голову. Спасибо, конечно, друзьям, что беспокоятся о моём душевном спокойствии. Вот, самобытного психолога мне подсунули… сидит, утешает меня, а я не утешаюсь. Вот увижу мужа, тогда успокоюсь. А пока…

– Ты отвлекись от своих дум, Варя, – не оставлял попыток старичок. – Давай поговорим с тобой.

– О чём?

– О чём хочешь… О Баське, например, – он кивнул на василиска, сыто развалившегося в трёх метрах справа от нас.

– О Баське… он меня сегодня спас, – я грустно улыбнулась.

– Это и так и не так, – огорошил меня сказитель. – Василиски не могут контролировать свои смертоносные способности и все, попадающие под их взгляд каменеют полностью, но… Твоя вера в доброту Баськи сделала из него не убийцу, а спасителя. Такого до тебя не удавалось никому.

– Моя вера? – я с ужасом подумала, что если бы не моя шальная мысль о панцире, Баська мог… – Баська мог меня убить?

– Не-эт! Тебя? Нет, конечно! Он и глаза открыл только потому, что ты этого сама хотела. Его поступок не причина, а следствие. И смог он это только благодаря тебе!

– Надо же… А Снежная? – вдруг вспомнила я неожиданный поступок бабра. – Почему она Окулу… эээ… поймала.

– Тут всё просто, – горестно вздохнул мой собеседник. – Месть.

– Месть? Как это?

– Кровная вражда, – печально покивал головой старичок и устремил свой взор в сторону Безмирья. – Пом-нишь, в прошлом году, когда вы у нас впервые появились, творились тут у нас разные нехорошие дела?

– Как не помнить, захочешь забыть – не получится, – проворчала я.

– Вот в то время и помогала Окула мужу своему Злоду устанавливать капканы в Безмирье. По-видимому, за-пах свой они не очень хорошо уничтожали… А бабр – хищник очень памятливый. Как добро, так и зло всю жизнь помнит. Снежная – дочь Груни… Груня попала в капкан, будучи уже на сносях. Ей хватило сил родить котёнка, но справиться с капканом она не смогла. Потом Лютый их нашёл и стал подкармливать. Пока Груня была жива, Снежная была рядом с ней, а потом… Лютый увёл её в «Березань». А сегодня Окула, когда покушение на тебя не удалось, бро-силась в панике бежать, и надо же – наткнулась на злопамятную кошку. Вот так Снежная и отомстила за свою мать, а заодно и за тебя.