Текст книги "Все точки над ё...? (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

– Ну, – поощрила я его к дальнейшему повествованию.

– Что? – он поднял на меня задумчивый взгляд. – А… Так вот, сила, которой наградил вас Абсолют, является одной из древнейших на земле. Это сила фантазии народной, коя смогла дать жизнь и богам, и остальным фолкам…, и мне в том числе. И сравниться по мощи с этой силой может только сила создателя! А все остальные…, так, – что «так» он не уточнил. – Сила фантазии и по сей день творит чудеса! На Альбионе, между прочим, появились хоббиты…

– Что, в самом деле? А они какие? – мне было ужасно любопытно, появившиеся полурослики похожи на тех, которые были в фильмах, или нет?

– Зря ты так… с демонами, – проигнорировал мой вопрос Всевед.

– Опять!? – разозлилась я на зануду. – Чего Вы за них так переживаете? Родня, что ли?

– Баланс нарушен, – сокрушённо признался Кощей, – добро там, зло…

– Баланс… А нечего пасть разевать! Сам виноват… кусается…

– Тебя укусил демон? – поразился Люб. – Куда?

– За колено, – недовольно проворчала я.

– Вот, морда вредоносная! – возмутился кот. – И ты их ещё защищаешь-шь-шь? – зашипел он на Кощея. – Да кто ты после этого? Они на нашу Берегиню покусались… покушались! Изверг!

– Сами вы…, – обиженно проговорил недовольный Кощей, медленно поднялся и, качаясь, отбыл восвояси, продолжая что-то невнятно бормотать себе под нос.

– Вот что с ним делать? – Люб в сердцах задёргал своим роскошным хвостом. – Сколь не перевоспитывай, Кощей, он Кощеем остаётся… Ты, Варвара, не обращай на его слова внимания. Ты всё правильно сделала. А то, что парочка демонов взаперти посидят…

– Дюжина, – автоматически внесла я уточнение.

– Что?

– Дюжина, говорю, демонов. Не парочка.

– Дю-у-у-ужина? Это как тебе удалось? – он посмотрел на меня с недоверием.

– Не знаю, – чуть не плача, прошептала я. – У меня, после этого укуса, вообще, какие то грандиозные проекты в голове рождаются… и, самое интересное, воплощаются.

– Ага, – задумался Люб, – сейчас…, сейчас…, сей… час…

– Чего?

– Я понял! Демон, когда тебя укусил, он хотел силу твою забрать, напрямую, так сказать, без посредников. Да не вышло у него ничего! – он снова рассмеялся – раскашлялся, а я терпеливо ждала дальнейших объяснений. Любыч тоже молчал, лишь нетерпеливо перебирал передними лапками по моим ногам. Люб, наконец, просмеялся и продол-жил. – Сила твоя не только не передалась ему, а его силу к себе перетянула!

– Как это перетянула?

– Как магнит. Большой, мощный магнит. Вот теперь из тебя дурная сила и прёт…

– Дурная? – вот только этого мне и не хватало – дурной силы.

– Я имел в виду, чужеродная, – поправился хранитель.

– Так бы и говорил, а то – дурная. Я чуть не поверила.

– О, Рысий идёт, – обрадовал меня Люб.

Я за разговорами совсем забыла, что уединения искала именно для того, что бы подольше не видеть Рыську, и не оправдываться перед ним. И прозевала момент, когда ещё можно было незаметно смыться. А сейчас уже было поздно. Муж безошибочно вёл нашего общего (ещё надеюсь) друга к нашему биваку.

– Приветствую тебя, Люб! – радостно крикнул Май. – У нас хорошие новости! Лютый вернулся.

Он уселся на травку рядом со мной и нежно обнял за плечи. А я вся внутренне содрогнулась, представив, ка-кую «радостную» новость сообщу я.

– Лютый? – заинтересовался Люб. – Он давно в Безмирье промышлял. Вернулся, значит…

– И не один! – вставил Рыська, усевшийся с другого моего бока. Я лишь украдкой вздохнула.

– Да? Груня нашлась? – обрадовался кот.

– Нет, – слегка опечалился фолк, – другой бабр, но, тоже самка.

– Откуда? – Люб продолжал заинтересованную беседу, а я мысленно благодарила его за отсрочку неизбежно-го вопроса: «Где Джинни?» Любыч тихо сидел на моих коленях, крутя головой то в сторону папы, то в сторону Рысь-ки, внимательно следя за разговором.

– Из леса, вестимо! – сострил Рыська. – Я с Лютым немного пообщался. Получается следующая картина. Гру-ня пропала в прошлом году, аккурат, когда черти капканы по лесам расставили. Лютый её потом нашёл. А в этом году появился в дальнем урочище молодой бабр. Осторожный, хитрый. Следы мы его видели, а вот самого обнаружить всё не удавалось. По всем срокам получается, что это потомок Груни. Что там случилось, теперь не поймёшь, но как-то она выжила и детёныша воспитала, а сама… Ладно, – он мотнул головой, отгоняя печальные мысли, – главное, что у Лютого теперь пара появилась. Красивая самка. Мы её Снежной назвали.

– Красивое имя, – одобрил Люб.

– Это Лоцман придумал.

Я с интересом посмотрела на мужа.

– Романтик, – шепнула я ему на ухо.

– Каюсь, – выдохнул он мне куда-то в область шеи.

– Ты, Люб, на неё обязательно посмотри, пока они обратно в Безмирье не ушли. Красивая девочка, – тепло отозвался Рыська о новой обитательнице «Березани».

– Вот сейчас и схожу, – Люб поднялся с травки, потянулся всем телом и направился прямиком в «Березань», вновь отдав предпочтение прямому направлению через кусты и заросли.

– И я с тобой! – я попыталась встать, дабы снова исчезнуть с глаз долой.

– Варя, а где Джинни? – услышала я ненавистный вопрос.

Зад мой обречённо плюхнулся обратно на землю, а глубокий печальный вздох должен был послужить Рыське ответом.

– Вон твоя Джинни, – опередил мои покаянные слова Май, указывая в просвет между клёнами.

Я устремила туда взгляд и с облегчением обнаружила абсолютно живую, без видимых повреждений, подругу, ведущую смущённую и неуловимо изменившуюся Малику. По их счастливым лицам я поняла, что всё удалось. Но больше всего меня порадовала голова младшей сестры, уже слегка обросшая, с забавными чёрными кудельками.

– А вот и мы! – радостно оповестила волшебница, подталкивая вперёд смущённую Малику.

– Спасибо вам, – тихо сказала младшая сестра, ступая на облюбованную нами поляну, и поклонилась.

Мужчины открыли рты, удивляясь столь разительной перемене в поведении девушки. А у меня отлегло от сердца. Я лишь глазами спросила Джинни, как всё прошло. Она улыбнулась и слегка кивнула головой. Справилась… Вернула сестре изначальный облик и интеллект. Рыська стал задавать Джинни и Малике какие-то вопросы, а на меня навалилась усталость. Веки стали свинцовыми, голову заволокло туманом, и я провалилась в сон, притулив голову на плечо мужа.

Когда я очнулась ото сна, то услышала окончание рассказа о приключениях Джинни и Малики в пустыне. Глаза открывать не хотелось, и я тихо лежала, прислушиваясь к разговору.

– И как вы ухитрились это заклинание запереть? – поинтересовался Рыська.

– Не поверишь, – отозвалась Джинни, – к Дэву наведались. Он великолепно поглотил это заклинание.

– И что, Дэв теперь тебе подчиняется? – поразился фолк.

– А кто его знает. Я и не пыталась проверить, с безопасного расстояния это делала, Вари то рядом не было, что б оживить, если что. Так что повинуется мне Дэв или нет, я не знаю.

– Да и почто животину мучить, – вклинился ещё один голос.

Судя по всему, к нашей компании присоединился ещё один индивидуум мужского пола, в коем я опознала домового Семёна по его неповторимой особенности речи. Из него снова сыпались цитаты, и мне подумалось, что су-седко сейчас нахально очаровывает Малику. А что, девушка она одинокая (с сегодняшнего утра), симпатичная… Каково же было моё изумление, когда открыв глаза, я обнаружила, что Малика уже не одинокая чародейка, скорбящая по безвременно ушедшему колдуну, а вполне довольная жизнью волшебница, находящаяся под охраной, кого бы вы думали, Чу! Юдик, почти вплотную сидел рядом с девушкой, и снисходительно наблюдал за потугами Семёна понра-виться Малике. Думаю, у домового не было никаких шансов. Чу заслужил сию благосклонность героическим поеда-нием мерзкого колдуна, которое чуть не стоило ему жизни. Надо посоветовать Семёну, совершить какой-нибудь под-виг на глазах охмуряемой дамы. А то только языком чесать горазд, а девушки героев любят, рыцарей.

Моего лица коснулась рука мужа.

– Проснулась?

– Угу. Я долго спала?

– Минут тридцать.

– Всего? Я думала, больше.

– Умаялась с утра? – он коснулся губами моего лба.

– Ага, умаялась, – я приняла сидячее положение и обвела глазами друзей.

– Доброе утро, – подмигнул мне Чу. – Ты Кощея видела? – я кивнула. – Понравилось? – я снова кивнула и спрятала зевок в кулак.

– А что случилось с Кощеем? – озвучил общий интерес Рыська с недоумением глядя на нас с Чу.

– Юдо его листьями коки накормил… в медицинских целях, – оповестила я собравшихся.

– Чем, прости, он накормил Кощея, – уточнил фолк.

– Листьями коки, – как о само собой разумеющемся, поведал Юдо.

– Наркотиками балуетесь? – усмехнулся Май.

– Чем? – снова вопросил Рыська.

– Как тебе объяснить…, – замялась я.

– Это наподобие мака, – усмехнулся Чу, – только заморское растение.

– Так сразу и сказали бы! И что стало с Кощеем?

– Это надо видеть! – Юдо даже руками стал изображать преображённого Всеведа. – На голове вот такие ко-сички, потом веночек сверху, и улыбка, самая широкая, на которую он способен.

– Серьёзно? – воодушевился Рыська. – Это надо посмотреть! Кто со мной?

Народ начал шевелиться, поднимаясь с мест, и горя желанием воочию увидеть Кощея в веночке.

– Ты его лучше сфотографируй, – посоветовала я мужу, – а не всей толпой ломитесь. Сбежит ведь.

– Мы тихо…

Андрей сумел-таки сделать пару снимков Кощея, пока тот не обнаружил деятельного папарацци и не пригро-зил страшной карой. На одном фото безжалостный и ужасный Кощей с блаженным видом обнимается с русалками, отдавая предпочтение сдобной Мокрице. На втором он задумчиво наблюдает за пузатым карапузом, с наслаждением, облизывающим петушка на палочке. При чём, язык у Кощея высунулся изо рта, повторяя движения малыша. Были и другие фотографии, но они получились смазанными, так что на них трудно было опознать фигурантов. Но и этих двух снимков было вполне достаточно для шантажа, если вдруг такое гнусное дело понадобится.

Веселье катило свом чередом, мы то разбредались, то снова сбредались под полюбившимися кустиками, ко-гда в очередной раз застали там сурового посланника Белового Волка. Молодой мужчина с забавной причёской – хво-стиками по центру головы и едва намечающимися бакенбардами торжественно напомнил, что нас ждут на церемонию альтерации.

– Уже? – потускнел взор Андрея. Оборотень поклонимся, и жестом пригласил нас следовать за собой.

– А кто с нами может пойти? – обратилась я к посланнику.

– Э-э, – растерянно произнёс тот, – я не…

– Идите вы с Лоцманом, – пришёл ему на выручку Рыська, – а мы здесь останемся. Девушки ещё не видели ночного гулянья.

Андрей удручённо кивнул и мы, покинув друзей, двинулись за провожатым.

Обряд альтерации проводился на безлесном холме, голой коленкой торчащим, среди окружавших его холмов, густо заросших ельником. На макушке лысой горки находился невысокий постамент с восседавшим на нём каменным волком. Зверь был изображён в момент самозабвенного завывания на луну, с задранной к небу мордой. Я поразилась таланту неизвестного скульптора, так реалистично изобразившего животное. На холме было уже многолюдно, если можно так выразиться. Мужчины и женщины в праздничных, судя по всему, нарядах, чинно прохаживали по холму, негромко переговариваясь между собой. Всё тот же посланник предложил нам с мужем облачиться в аналогичные одежды, что бы не нарушать общей картины. Меховые туники, собранные из кусочков шкур и украшенные разными бусинами и тесёмками, судя по всему, половой принадлежности не имели. Немного помучавшись с завязками, мы об-рядились в эти шкуры и окончательно ассимилировались с местным населением.

– Пояс какой-то короткий, – протянул мне Андрей меховую полоску, – может, у тебя длиннее?

– Такой же, – смерила я пояски. – Балда, это же на голову повязывать надо! Давай, помогу.

Пока мы возились с меховыми повязками, все, присутствующие на холме оборотни, выстроились в живой ко-ридор от самого низа и до каменного волка. Послышался гулкий рокот, по мере приближения, переросший в барабан-ный бой. С наползающими на холм сумерками из леса вышла торжественная процессия. Первым неторопливо ступал вожак племени – Белый Волк, обряженный в меховую тунику. За ним, в длинной белой сорочке, следовала Марла. Даже с такого расстояния было видно, как блестят у неё глаза и пылают щёки. За Марлой следовали две женщины. Одна с плоской чашей, вторая с каким-то свёртком. Процессию замыкали шесть барабанщиков, по трое с каждой сто-роны, отбывающие ритм шагов. Несколько мрачновато, как мне показалось. Двигались они медленно, и я уже стала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу и оглядываться по сторонам. И вот тут… Забыв про Белого Волка, про Мар-лу, я уставилась на каменного волка.

– Май, – пихнула я мужа в бок, – смотри…

– Варя, тут такие дела… Вот это да-а!

Прямо из-за холма вставала огромная луна. На её бледно-жёлтом фоне чётко выделялся силуэт каменного волка, отбрасывая в сторону процессии длинную тень.

– Мне кажется, что он сейчас завоет, – я судорожно сжала руку мужа.

И он завыл (не муж, конечно). Точнее, завыли оборотни. Пока мы восхищались восходом луны, некоторые из них обернулись волками и приветствовали ночное светило песней. Луна прямо на глазах поднималась прямо над холмом, хотя по законам астрономии должна была отклоняться в сторону. Тень от каменного волка укорачивалась, процессия приближалась. Мне показалось, что прошло не более пятнадцати минут, но, судя по почерневшему небу, минуло часа полтора. Наконец, Белый Волк, Марла и иже с ними достигли вершины холма. Волчья песня стихла, и в наступившей тишине раздались звуки учащённого дыхания Марлы. Белый Волк обошёл её и встал сзади.

– Марла, ты не передумала?

– Нет, – голос женщины не дрогнул.

– Братья! Сейчас мы примем в наше племя новую волчицу! – спокойным, но звучным голосом возвестил Волк. Май крепче сжал мою руку. – Так пусть никогда решение, принятое сегодня, не омрачит её разум! Пусть вторая её сущность волка никогда не вступит в конфликт с сущностью человека! А мы клянёмся помочь ей в этом!

– Это он о чём? – шепнула я мужу.

– А я знаю? Мы же с ней на подготовку церемонии не пошли.

На нас шикнули, и мы прекратил шептаться.

– Пусть кровь волка – оборотня продлит краткий жизненный цикл человека! – продолжал Белый Волк. – Пусть повелитель наш, Даждьбог, дарует ей высшее альтер-эго! Да исполнится!

После этих слов он обнял Марлу за плечи и что-то шепнул на ухо. Женщина согласно кивнула. Потом, неуло-вимым для глаза движением обернулся волком. В это же время Марла с треском разорвала на себе сорочку и осталась стоять обнажённой, залитой лунным светом, сама, похожая на древнее божество.

«А фигура то у свекрови о-го-го!» – пронеслась в голове крамольная мысль.

Оборотень, тем временем впился в лодыжку, а женщина тихо пискнула от боли. Когда волк отпустил ногу Марлы, к ней кинулись сопровождающие их женщины. Первая стала смывать кровь, а вторая развернула свёрток, ока-завшийся такой же меховой туникой, и обрядила в неё свекровь. Белый Волк уже снова в облике человека, стоял ря-дом. Все присутствующие загудели, стали поздравлять Марлу, и, почему-то нас с Маем. Мы подошли к новоиспечён-ной волчице.

– Мама, как ты? – заботливо спросил сын.

– Хорошо, Андрюша, – сверкнула счастливыми глазами Марла. – Не беспокойся за меня.

– Извини, Лоцман, нам пора, – Волк обнял Марлу за плечи.

– Куда? – напрягся Май.

– Обряд ещё не завершён. Теперь она должна первый раз обернуться волчицей, а это непросто. Мы уединимся на сакральной поляне и будем…, – он подмигнул почему-то мне, – тренироваться. А переночевать вы можете у меня в логове. Большой Хвост вас проводит.

Мы оглянулись на приставленного к нам проводника, и я удивилась. Какой же он Большой Хвост, если хво-стики у него на голове совсем крошечные, но их много. Его надо называть Многохвост… Ерунда какая-то…

Утро встретило меня звуками весёлой возни во дворе. Май играл с толстым косолапым щенком. Забавные ушки кого-то мне напомнили.

– Чей это малыш? – решила я не мучить с утра мозги.

– Это Акела, не узнаёшь?

– Точно, Акела. Привет, малы… Гм… Короче, привет!

– Привет! – радостно тявкнул щенок.

– Разговаривает… А мама где? – усаживаясь на бревно, поинтересовалась я.

– Мама на заднем дворе… Варя, – муж оторвался от щенка и задумчиво посмотрел на меня, – она теперь боль-ше на мою старшую сестру похожа, чем на мать.

– Правда? – я вскочила и побежала на задний двор смотреть на преображённую свекровь. – Марла! Вот это да! Кто бы мог подумать!?

Смущённая Марла залилась довольным румянцем.

– Мне Белый Волк предложение сделал, – вместо приветствия произнесла свекровь.

– А-а-а… Да-а-а… А Андрей…

– Знает. Я ему уже сказала.

– А чего так быстро? Вы ведь всего три дня назад познакомились.

– Он мне, Варя, уже пять лет снился, – смущённо призналась Марла. – Я, когда его увидела, дар речи потеряла.

– Я помню, – согласно кивнула.

– Я ведь считала, что таких мужчин не бывает. Он ведь ни на кого не похож!

– Ну-у, он ведь и не совсем мужчина…

– Я согласилась…

– Ясное дело, – я стала искать место, куда можно посадить своё пошатнувшееся тельце. – А когда свадьба?

– Уже… Это предусмотрено обрядом. Если мужчина посвящает женщину и наоборот… По здешним законам они считаются супружеской парой.

– Ну, вы даёте! Отчим, значит…

– Ты о чём, Варенька?

– О том, что с недавних пор я обладаю даром предвидения… Ужас!

– Варя, как у вас дела? – из-за угла избы выбежала жизнерадостная Джинни и с тревогой уставилась на моё озадаченное лицо. – Что-то случилось?

– Ох… Почти ничего. Вот, Марла замуж за Белого Волка вышла, – и чего я так расстроилась? Ведь ещё позав-чера его членом семьи считала. Выходит по всему, не это меня так огорчило. Тогда получается, что раздражает меня моя способность предвидеть – предсказывать будущее. Причём, особо не напрягаясь, мимоходом, так сказать. А я терпеть не могу разные там предсказания! – Ядрёна Матрена!

– Варя, ты что ругаешься?

– Джинни, ты можешь меня заколдовать, что бы я прежней стала…, без всех вот этих способностей?

– Ты серьёзно? – взгляд её сделался непонимающим. – Я родилась с силой, и не могу себе представить, как другие обходятся без неё. Думаешь, что Саббах с Маликой так за эту силу держались… Ты вообще, понимаешь, о чём просишь?

– Вполне, – буркнула я после отповеди подруги.

– Нет, – покачала головой Джинни, – ты сильнее меня… Но, даже если бы и могла, то не стала лишать тебя си-лы… Пойми меня правильно.

– Ага, ясно. Интересно, а сама себя заколдовать я могу?

С этим вопросом я обратилась к Бабе Яге, как только мы оказались у неё на заимке. Точнее, на заимке оказа-лась только я. Остальные нашли себе занятие поинтересней – встречать богов на ежегодном чествовании героев. Ме-ня, как не уговаривали, заманить на это мероприятие не удалось. Мне вполне хватило чествований в прошлый раз. До конца жизни не забуду велеречивого Перуна и ехидные физиономии Рыськи и Андрея. А если учесть, что компания наша удвоилась, то отбиваться от такого количества моих доброжелателей… Увольте!

– Видишь ли, Варенька, – начала объяснять мне терпеливая Яга, – над собой ты не властна. Ты как бы нахо-дишься внутри этой силы, так сказать её сердцевина, стержень. И направить силу саму себя уменьшить или запечатать на время, это как-то…

– Хорошо, – остановила я её путаные объяснения. – А кто-нибудь другой может? Кощей, например.

– Кощей? – Не знаю, но, скорее всего – нет. Он тоже не сможет. Он же… – она слегка замялась, – не всемогу-щий. Да и не согласился бы он на это, тебе богов ещё воскрешать.

– А после того, ну, когда я их…

– Тебя что-то беспокоит? – Яга даже попыталась лоб мой потрогать.

– Я какая-то странная становлюсь… Знаю, чего никогда не знала, видения меня посещают. А то, как скажу че-го-нибудь…, самой страшно делается. Слова мои в жизни воплощаются. Вот вчера Кощея толстым сделала.

– Толстым? – поразилась женщина. – Я его вчера видела, вроде как обычно он выглядел, только улыбался че-му-то.

– Ну-у, я ему практически сразу стройную фигуру вернула, но… получилось же!

– Ох, не трогала бы ты его, Варенька. Он такой… несчастный.

– Ни кто его не любит… – съязвила я.

– Теперь, ни кто, – Баба Яга изучающее посмотрела на меня и, словно приняла какое-то важное решение, про-должила, – но, была у него любовь… Смеяна.

– Несмеяна?

– Несмеяна – та царевна, а это простая девушка из деревни Репкино. Смеяной звали.

– И она ему отказала, – подвела я итог печальной привязанности Бессмертного.

– Нет, Варенька. Она была его женой, – огорошила она меня.

– У Кощея была ЖЕНА? – хорошо, что я сидела, в противном случае пришлось срочно выискивать точку опо-ры.

– Была… – очень грустно вздохнула Яга. – Любила его очень. Да вот…погибла.

– А фольклорные персонажи разве тоже умирают? – спросила я первое, что пришло в голову.

– Всяко бывает.

– Но, сказки то детям каждый день читают!

– Она не от людей погибла… Нашёлся злодей и в Порубежье.

– Да как же так!? – поразилась я.

– Кощей, он же волшебник, – сказала Яга с удручённым видом. – Ворожит себе помаленьку… Не всегда, одна-ко, получается то, что задумал. Не всегда задумывается что-то доброе…, позитивное, так сказать. Вот и создал он как-то волкодлака.

– Кого? – очень нехорошее предчувствие отозвалось дрожью в теле.

– Волкодлака – оборотня. Мерзкое, надо сказать, существо.

– Оборотня…, – у меня зашлось сердце.

– Да ты не переживай, к нашим оборотням это не имеет никакого отношения, если не считать того, что перво-го волкодлака он создал из цикличника. Заложил он в него много злобы, ненависти… Но парень каким-то образом сохранил часть своей разумной сущности и покончил жизнь самоубийством, бросившись на колья. Потом Кощей взял человека, глупого паренька из какой-то вашей деревни. Вот из этого получился неуправляемый монстр. Не смог спра-виться Кощей с этим порождением тьмы. Решил его уничтожить, но у него ничего не вышло. А волкодлак злобу на него затаил, да через жену и выместил. Ритуал страшный провёл, душу её поглотил… То, что осталось от Смеяны, в маленькую шкатулочку уместилось.

– Он её съел что ли? – тошнота накатила на меня, голова закружилась, и я приготовилась отправиться в спаси-тельный обморок. Но путешествие так и не состоялось. Недомогание отпустило меня так же быстро, как появилось. Я отдышалась и приготовилась слушать историю дальше.

Яга, убедившись, что со мной всё в порядке, продолжила:

– Схоронил Всевед всё то, что от жены осталось, и стал охотиться на волкодлака этого. Долго он тогда его ис-кал, и в вашем мире и в нашем. За помощью ни к кому не обращался, сам врага ловил. Выискал он его в какой-то чу-жеземной стране в вашем мире, где это чудовище уже успело много бед натворить. Жеводанский зверь, кажется… Люди на него облавы устраивали… Помог им Всевед с тварью этой справиться, но… Тело его умертвили, а сущность чародей в сосуд запечатал, так как не смог в тот раз Смеяну свою от волкодлака отделить. Вернулся он домой, замок свой в Навь отправил и ушёл в лес к Лебяжьему озеру. Скит там поставил, уединился. С тех пор там и живёт, людям лик не кажет.

– Ски-и-ит… Вот, значит, как. А что с волкодлаком?

– Кто ж знает, что с ним Всевед сделал? Может так в сосуде и пребывает, а может… уже бродит где-то.

Я даже представлять не захотела, что где-то по просторам современного мира бродит малосимпатичный монстр с повадками злобного зверя. Что бы не ужасаться жутким образам, услужливо предоставленным мне собст-венным бурным воображением, я вернулась к вопросу о судьбе Смеяны.

– Жалко Смеяну… А воскресить её можно?

– Ты не сможешь, тела то нет. Знаю я, что есть один способ…, но для этого нужен какой-то старинный кин-жал, выкованный не то самим Гефестом, не то ещё каким подземным богом.

Яга рассказывала, а у меня волосы вставали дыбом. Вот значит, какой кинжал я заточила в круге. Вот почему так расстроился Кощей. Он, наверное, искал его. Хотел вернуть себе свою жену Смеяну, а я лишила его всякой наде-жды…

– Я забросила ритуальный кинжал в заколдованный круг с демонами, – призналась я Яге, – вчера… в замке Алмалут.

– Ты заколдовала демонов? – привычно для меня ужаснулась Баба Яга. – Но, как?

– Придумала заклинание…

– У тебя не должно было хватить сил на такое!

– Хватило вот… – и что я оправдываюсь, будто сделала что-то ужасное? – Меня демон укусил…

– ЧТО? – глаза хозяйки чуть не выпрыгнули из орбит. – Демон… Какой демон?

– Кра, кажется, – пожала я плечами.

– Девочка моя, но это же… – она засуетилась, стала беспорядочно метаться по горнице – Вот беда.

– Беда?

– Ты же умереть могла! – Яга остановилась против меня и пристально посмотрела в глаза. – Демон её укусил, а она сидит, как ни в чём не бывало!

– Ну, укусил. Покраснело немного, но Хмара меня вылечил.

– Хмара? – всплеснула руками хозяйка. – Час от часу не легче… Покажи, куда укусил то.

Я послушно продемонстрировала своё колено, выглядевшее, на мой взгляд, ни чуть не хуже не кусанного. Ба-ба Яга внимательно обследовала мою конечность, переспросила, точно ли я помню, что кусали именно эту ногу, и вроде, успокоилась.

– А что мне угрожало? – запоздало поинтересовалась я.

– А кто знает, – пожала она плечами, – демоны ещё ни разу никого не кусали.

– Значит приоритет мой, – нерадостно заключила я. – Первопроходица…

Мы задумались, каждая о своём… Лично я думала о том, как утихомирить силу, которая бурлит во мне, по-добно вулкану. И, если здесь, в Порубежье, мои выходки сходят мне с рук, то, что я буду с этим делать дома? Мне стало страшно за себя и за окружающих. Что будет, если какой-нибудь невежливый господин, предположим, оскорбит меня или на ногу наступит? Я же ему могу таких радостей житейских прижелать…

– Варя, ты бы сходила на Хороводную поляну, пока боги там, да посоветовалась.

– О чём? – отрешилась я от своих раздумий.

– О силе своей, – оказывается, думали мы об одном и том же.

– А с кем?

– С Ладой, а лучше с Мокошью. Она тебе обязательно поможет.

– Спасибо за совет.

И что бы я делала без Бабы Яги и её полезных советов. Хватило пятиминутного разговора и одного лёгкого касания, и Мокошь избавила меня от переизбытка сил, перенаправив их так удачно подвернувшейся Малике. Все бы-ли довольны и счастливы. Правда, после этого меня помучили расспросами про жизнь, про все наши последние под-виги, про моё нежелание принимать заслуженные почести… В допросе участвовала не только Мокошь, но и любимый покровитель. Ярило как всегда лучезарно улыбался, умилялся и излучал тепло и доброту. Я понежилась в его лучах, успокоилась и… снова захотела спать.

– Варя, ты засыпаешь прямо на ходу, – усмехнулась Мокошь. – Шла бы, отдохнула. Тебе и впрямь сейчас не до гуляний.

– Почему? – оживился Ярило. – Ты так вчера устала?

– И устала, – согласилась я, – и переволновалась, и вообще…

– Беспокоит, – заинтересованно посмотрел на мой живот покровитель.

– Нет, он замечательно себя ведёт, а вот я… не берегу себя, – честно призналась я.

– Варенька, ты уж будь осторожней, – пожурил меня Ярило.

– Хорошо, – почти засыпая, пообещала я, – с демонами больше ни-ни…

– Обманет, – донёсся до меня печальный вздох Мокоши, – такая у неё…

Что у меня «такая», я уже не расслышала. Ну что это такое, на самом интересном месте! (Где-то я это уже слышала…)

– Опять проспала всё интересное! – с этой мыслью я открыла глаза, и обнаружила удаляющихся от меня бо-гов. – Это сколько же я спала? По всему получалось, что не больше пары минут. Чудеса…

– Варя, идём скорее, – подбежала ко мне откуда-то Джинни, – там русалки песни петь будут. И ещё женщины – птицы прилетели. Рыська говорит, что это надо обязательно послушать!

– Ну-у, раз говорит Рыська…

Русалочий концерт мне очень понравился, но пение крылатых женщин… Алканост, Гамаюн, Сирин. Если по-добным пением завлекали Сирены моряков, то я их понимаю, моряков то есть. За такое можно и в пучину моря голо-вой…

Когда в небо полилось пение, стыдливо смолкли птицы, ветер притаился в листве, исчезли все звуки. Природа слушала песню. Щемящую песню о вечной любви.

 
Через миг, через год, через тысячи лет
Ты меня не забудь, ты меня разыщи.
По осколкам сложи мой потерянный след,
Горстью звёзд освети путь тернистый в ночи.
Пусть дорога лежит сквозь века и миры,
Я навстречу тебе через время пойду.
Я услышу твой голос, пойму твой призыв,
И не важно: в раю ты иль в вечном аду.
Ты узнаешь меня, ты поймёшь в тот же час,
Отзовётся биением сердце в груди.
Нас судьба обвенчает, как было не раз
И ещё повторится не раз впереди.
В лабиринтах миров нам не даст заплутать
Путеводною нитью любви нашей свет.
Ты меня никогда не устанешь искать:
Через миг, через год, через тысячи лет…
 

Я плакала. Не горько, как от потери, а светло. Это песня надежды, веры, любви…

– Это песня про вас, – шепнул мне Рыська.

– Про нас? – я утёрла глаза и посмотрела на друга.

– Да. Помнишь, я говорил, что вы с Андреем только познакомились, а я уже видел, что вы связаны. Вы всегда вместе во всех мирах, во все времена.

– Ты хочешь сказать, что… если бы я родилась в другое время, то моим мужем всё равно был бы Май?

– Точно. Или ты была бы его мужем. Это как получится.

– А если бы мы оба родились мальчиками, – ехидно поинтересовалась я, – тогда что?

– А вот этого не было бы, – усмехнулся Рыська. – Природа всегда знает, что надо делать. Это исключено!

– Но бывает же всякое…

– Это проблемы воспитания, – не дал мне высказаться фолк, – или с головой что-то. С вами такого быть не мо-жет. Вы – уникумы!

– Спасибо на добром слове…

Мне почему-то показалась, что эта песня не только про нас. Была ещё одна парочка, о которой умолчал мой хвостатый друг… Между прочим, прыгая через костёр, рук они не расцепили…

Тихий июльский субботний вечер, почти ночь. Мы с Маем возвращаемся из театра. Недавно прошёл дождь, пахнет свежестью и мокрым асфальтом. Мы идём пешком и наслаждаемся ночной прогулкой. До дома всего пара кварталов.

– Сударыня, как Вам понравился спектакль? – тоном заправского театрала поинтересовался муж.

Я решила поддержать его игру и изобразила великосветскую даму.

– О, сударь! Это было просто восхитительно! Потрясающее зрелище! Какие мизансцены, какие шикарные де-корации… хи-хи, – не удержалась я, но вновь попыталась взять себя в руки, – какие потрясающие старинные костю-мы…

– Я тоже…ха-ха-ха… почувствовал запах нафталина, – Андрей обнял меня за талию и, кажется, занюхал мною навязчивый запах.

– Ты меня нюхаешь? – заявила я с подозрением.

– Вдыхаю твой неповторимый аромат.

Он напоён блаженством и истомой.

Я – раб у ног твоих…. я – автомат

С кроваво – красной банкой «кока – колы»!

– Рифмоплёт! – я шлёпнула его пониже спины. – Вильям Ше′кспир-р-р.

– Тебе не понравилось? – обиделся муж. – Такой экспромт освистали!

– Не ропщи, поэтов редко признают при жизни.