Текст книги "Все точки над ё...? (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Я не знаю. Я ещё об этом не думала. Но, в жизни всегда есть альтернатива, вторая возможность. Ты привя-зался к этому кинжалу, как Саббах к ритуалу изъятия силы. Я легко делюсь силой с Джинни, не прибегая к жертво-приношению. Это и есть альтернатива тому ритуалу. Подумай, наверняка есть другая возможность вернуть жену. На-дежда не может умереть, пока жив тот, кто верит! Ты должен верить, Всевед. Верить в то, что любовь побеждает смерть, забвение. Вот это, собственно, я и хотела тебе сказать. А то, что ты не помог нам пленить волкодлака, даже хорошо.

– Почему? – удивлённо взглянул на меня и без того озадаченный чародей.

– И над этим подумай, – ласково посоветовала я. – Поехали, Перетоп.

Я не вредная, но озлобленный Кощей должен был получить хорошую встряску. А то он в своём горе стал мстить уже всем подряд, кто хоть немного перешёл ему дорогу. Я, конечно, дорогу ему перешла не «немного», но он, в конце концов, мог просто по человечески помочь нам с Саббахом и попросить кинжал. Так нет, тайны, тайны и ещё раз тайны! И ещё кинжал, выкованный самим Гефестом… Самим…

– Перетоп, скажи, а у греков тоже есть Порубежье?

– Ты это про что? – отозвался полкан.

– Про греческих богов, мифических существ. У них же тоже пантеон, о-го-го!

– Есть, конечно. Некоторые из наших у них живут. Ничего, нравится. Мы иногда с их кентаврами встречаемся. Хорошие ребята, только горячие больно, вроде нашего Разгуляя.

– А он не южных ли кровей?

– Разгуляй? Нет, наш, коренной. Но, ты права, горячий…

– Выходит, контакт с ними имеется?

– А ты что задумала то? – озадачился Перетоп.

– К Гефесту обратиться, что бы ещё такой кинжал выковал.

– Ну, Варвара, ты… голова! А если он откажется?

– Надо так попросить, что бы не отказался. Если Перун попросит… Как ты думаешь?

– Перун… Перун, между прочим, и сам кинжал выковать может. Он же кузнец небесный.

– А вот это идея! Перетоп, ты… молодец, короче!

– А то…

Рыська спокойно спал, восстанавливая силы после ранения. Джинни вышла из избы и вручила мне отмытое блюдо. Я молча кивнула, не отводя глаз от восходящего солнца.

– Какая длинная была ночь… – холодок запоздалого страха пробежал между лопаток.

– Да… Страшная, – еле слышно отозвалась подруга.

– А мы с тобой – молодцы! – отогнала я неприятные ощущения и взглянула на Джинни. Бледное, осунувшееся лицо, тёмные круги под глазами, растрёпанные волосы. – Хороша…

– Ты тоже… – горько усмехнулась та.

– Не сомневаюсь. Спать хочется.

– Оставайся.

– Нет, меня Май на Заставе ждёт. Идти надо…

– Я тебя провожу.

– Угу… Джинни, передайте Перуну, что мне с ним поговорить надо.

– Передам, – качнула она косичками.

– Не надо ничего передавать, тут я, – раздался сзади ворчливый голос Громовержца, – раз уж тебе приспичило поговорить, то чего зря оттягивать.

– Перетоп сказал? – проявила я недюжинную интуицию.

– И Перетоп тоже… Но, на тебя Всевед жаловался. Говорит, ты его преследуешь!

– Да пошёл он!… – благостное настроение в момент улетучилось. – Мы, значит, его пакостные дела разгреба-ем, а он жалуется! А я ещё хотела тебя просить… ради него! Тьфу! Да идите вы все…

Я в расстроенных чувствах быстро удалялась в сторону Заставы, оставив Джинни и Перуна в замешательстве.

«Всё! Терпение моё лопнуло! Сколько можно? Надоело! Я теперь в Порубежье больше ни ногой! Они ко мне, всегда, пожалуйста! Джинни, Рыська, Белый Волк, даже суседко… А я… Май, как хочет! Маму пусть навещает… А я сюда больше не приду! Как хотят! Всё! Всё!»

Злые слёзы катились по пылающим щекам. Я понимала, что привязалась к этому пространству, к его обитате-лям, но… Если я им так нужна, то почему они допускают, что со мной и моими близкими всё время случаются непри-ятности… Неприятности? Теперь смертельные опасности у меня так называются? Дожила… А нечего звёзды с неба хватать! И в прямом и в переносном, как говориться… Берегиня? Так оберегай! А тебя защищать никто не обещал! И плевать всем, что ты – женщина, что у тебя нервы, между прочим, не железные, и даже не деревянные… Сила у ме-ня!? Да какая это сила? Замри – отомри… Всё!

– Мама!… – я почти врезалась в Перуна. Из-за его плеча выглядывала встревоженная Джинни. – Чего вам?

– Варя, что с тобой? – бог поднял моё заплаканное лицо за подбородок. – Тебя Всевед так расстроил?

– Расстро-оил? – я с изумлением уставилась на него. – Он выпустил в мир волкодлака! В наш мир, где нет способов борьбы с ним! Он не помог в битве с ним, просто стоял и наблюдал… Он позволил умереть… почти умереть Рыське! А потом он жалуется! Нет, – я горько усмехнулась, – Кощей меня не расстроил. Чего можно ожидать от нежи-ти? Меня расстроили вы! Боги! Вы наслаждаетесь жизнью в своих воздушных чертогах, чествуете героев, отгороди-лись от проблем, позволяя всю грязную работу выполнять таким дуракам как я, Май, Рыська, Джинни! Люди, фол-ки… не боги же!

– Ты обвиняешь нас? – опешил Перун.

– Нет, – я сделала пару глубоких вдохов, выравнивая дыхание, – я просто не хочу больше с вами иметь ника-ких дел! Если вас устраивает такое положение вещей, то меня – нет!

– Но, ты Берегиня! – попытался воззвать он к моей многострадальной совести.

– А я не хочу больше ей быть! – отрезала я. – Никто не спрашивал в прошлом году моего согласия. Одарили силой и всё, выполняй обязанности! А хоть кто-нибудь сказал, какие опасности таит эта… должность. Вы мне ничего толком не объяснили, какие-то обрывки… сведений, – мой укоризненный взгляд сверлил Перуна. Он попытался что-то возразить, но, видимо, подходящих аргументов не нашёл. – Я… приду в день Рода. Всё! – я решительно потопала дальше.

– Варя, – предприняла попытку остановить меня Джинни, – а как же мы?

– Всегда буду рада видеть вас… у себя, – Джинни хотела сказать ещё что-то, но я покачала головой. – Не на-до… Я сейчас могу наговорить лишнего.

Встревоженный муж ждал меня у «Теремка». Мой мрачный вид и сопровождение в лице Громовержца, кото-рый весь оставшийся путь немым укором следовал за мной, озадачил Андрея.

– Варя, что случилось? Рыська?

– С ним всё хорошо! Это я из-за… – я запнулась. Вот сейчас мне надо признаться мужу, что я ходила к Кощею, а он на меня наябедничал.

– Это я виноват, – вдруг опередил мои признания Перун, – расстроил её. Ну, и с волкодлаком… плохо получи-лось. Не придавали мы ему особого значения. Мало ли какие сущности обитают в мире.

– Конечно, – горько усмехнулся Май, тут же поняв причину моего мрачного настроения, – вам то они не страшны, Берегиня под боком. Если что… А у простых людей нет возможности воскреснуть. Они умирают один раз и навсегда! Идём Варя, что-то мне здесь разонравилось.

– Угу, – угрюмо поддакнула я.

– И ты туда же! – простонал Перун. – Нельзя же так! Макошь! – возопил он. – Куда ты смотришь? Они же уходят!

– Ты сам вызвался поговорить с Берегиней, – ответила материализовавшаяся богиня. – Сам всё испортил, а ис-правлять меня зовёшь? Зачем ты ей про Всеведа сказал? – сурово спросила она. – Этот не нашёл ничего умнее, как жалобиться. Ведь знает, что если Берегиня что и делает, то это Род её ведёт! Без его одобрения ей никакие деяния не подвластны. Раз заточила демонов, значит так оно и надо! Пусть за свои поступки отвечает! Всё ему с рук сходит! Неприкасаемый! Ты, Варя, не обращай на его выпады внимания, – обернулась Макошь ко мне. – Кощей не привык к такому обращению.

– К какому, такому? – насупилась я.

– На равных. Непочтение твоё его бесит, ум из себя выводит, сила ненависть вызывает. Ты шире смотришь, больше видишь…

– Оградите тогда меня от него. Видеть его не могу! А я ещё помочь хотела…

– Помочь? – удивились все хором.

– Да, – нехотя согласилась я, кляня себя за болтливость, – Смеяну, жену его в мир вернуть.

– Правда? – изумился Перун – А как?

– Он, Кощей, то есть, на меня из-за кинжала озлобился, который я с демонами заточила. Ценный он для него. Вот я и хотела к Гефесту обратиться.

– К Гефесту? – Макошь удивлённо вскинула руки. – Зачем?

– Что бы второй такой выковал, для Кощея. А потом про Перуна подумала…

– А я тут при чём? – поразился тот.

– Ну-у… Вы, кузнец небесный. Тоже ведь нож выковать можете.

– Могу, конечно, – задумался Громовержец.

– Вот я и хотела попросить, сделать Вас такой кинжал, только одноразовый.

– Какой?

– Одноразовый. Я, так понимаю, этим кинжалом надо убить волкодлака и отпустить тем самым душу Смеяны на волю. Так?

– Так, – согласился Перун.

– Вот я и подумала, что если этот кинжал после ритуала исчезнет, то и дело будет сделано, и другие на этот ножичек претендовать не будут, и Кощей успокоится.

– Горбатого только могила… – пробормотал Май.

– Зато я спокойно себя чувствовать буду, – призналась я.

– Так ты из-за этого кинжала переживаешь? – переспросила Макошь. Я согласно кивнула. – Перун, ты должен сделать кинжал, – безапелляционно заявила она. – И как можно скорее. Волкодлак в любой момент может освободить-ся.

– Как бы ему кто не помог в этом, – предположил Май, в чём я с ним была полностью согласна.

– Оборотни не допустят, – утешил нас Перун.

– А Вы им помочь в этом не хотите? – язвительно поинтересовалась я.

– Поможем, – ответила за Громовержца Макошь. – Семаргла попросим.

– А кинжал… когда? – я решила не упускать шанс и взять с бога слово чести.

– Тут всё просчитать надо, – состроил серьёзную физиономию Перун. – Задачу ты задала не простую… Но просьбу твою я выполню.

– Спасибо, – хоть так. Буду надеяться, что это не затянется на очередные восемьдесят лет.

– Варя, – Громовержец как-то растерянно посмотрел на меня, – вы уж не покидайте нас. Нам без вас никак нельзя.

– Это нечестно! – пробубнила я, отводя глаза с навернувшимися слезами. – Я подумаю…

– Ты это серьёзно? – это был первый вопрос мужа по возвращению домой.

– Ты про что? – попыталась я прикинуться дурочкой.

– Про Порубежье…

– Было дело, хотела послать их… к Ядреной Матрёне.

– Из-за Кощея? – искренне удивился муж.

– Из-за всего. Вот где они, эти самые вездесущие боги, когда их помощь нужна? – я почувствовала, что с тру-дом успокоенные нервы снова начали издавать металлический звон.

– Да какие они вездесущие, – махнул рукой Андрей. – У них узконаправленные специальности. Они же мыслят и действуют в рамках заложенных в них программ… качеств. А мы – универсалы!

– Это иногда сильно раздражает, – согласилась я с доводами мужа, и устало опустилась на любимый диван. – Кстати, как там Марла?

– Белый Волк сказал, что уже лучше. Самые трудные дни прошли. Через неделю всё будет хорошо.

– Слава богу, – вздохнула я и закрыла глаза.

Конечно, я всех простила. Всех, кроме Кощея. Его подлого поведения я не прощу никогда.

А Перун сдержал данное мне слово…

Примерно неделю спустя к нам ворвался запыхавшийся Рыська.

– Он жив!

– Кто? – дуэтом поинтересовались мы с мужем.

– Этот парень…, который волкодлак.

– Не понял, – нахмурился Май.

– Сегодня Перун передал Всеведу кинжал, для умерщвления волкодлака.

– Ну-у?

– Что, ну? Всевед волкодлака прире…, – Рыська запнулся, глядя на мою посеревшую физиономию, – того… Волкодлак сдох, а парень этот… Роман, кажется, он жив остался. Теперь сидит у оборотней под замком и материт весь свет. Белый Волк спрашивает, что с ним делать?

– А-а… как это так получилось? – я непонимающе посмотрела на Рыську.

– Такой вот кинжал по твоему заказу Перун выковал. Он только сущность зверя убил, душу Смеяны освобо-дил и… исчез.

– Исчез, значит, – я задумчиво поскребла переносицу и ядовито процедила. – А Перун молоде-ец…

– Ага, – согласился Рыська, не поняв моего сарказма.

– Раньше не мог догадаться такой кинжал сделать! – поделилась я своей горечью с мужчинами. – И чем он только думал?

– А с парнем то, что делать? – гнул свою линию фолк, не обращая внимания на мои инсинуации в адрес Гро-мовержца.

– Да стирку ему устройте и в наше пространство выпенните, – посоветовал Май.

– Стирку? – с сомнением повторил гость. – Стирку после добровольного согласия проводят.

– Так получите у него добровольное согласие. Предложите ему жуткий альтернативный вариант в виде руд-ных шахт, и он согласится как миленький, – Май насмешливо посмотрел на Рыську. – Неужели у вас нет способов его уговорить?

– Есть, конечно, – согласился фолк. – А потом его куда? В парк ваш обратно проводить?

– Лучше куда-нибудь за город, подальше. Две недели всё-таки прошло. Не мог же он в парке всё это время околачиваться.

– Хорошо. Найдём глухое местечко. А ты, Май, со мной в Волчановку прогуляться не желаешь? Ты как, Варь, отпустишь его?

– Тайны? – зловещим шёпотом поинтересовалась я.

– Ну что ты, – бодро заверил меня Рыська, – какие тайны. Ты тоже можешь идти с нами.

– Дел дома полно. Эх…

– Так я Джинни позову, она тебе поможет.

– Зови! – обрадовалась я.

– Надо Таврина предупредить, – опомнился муж, – а то ведь он считает, что с Вибровым покончено, – он на-брал номер на сотовом. – Олег? Привет! У нас есть новости о нашем зубастом друге. Да. Через сколько? Лады. Ждём. Он будет у нас минут через двадцать, – доложил он нам с Рыськой. – Чайку?

– Рыська, а Смеяна появилась? – запоздало поинтересовалась я у друга.

Парень только-только собирался откусить трёхслойный бутерброд с докторской колбасой, вздохнул, отложил еду на тарелку и терпеливо мне поведал:

– Душа вернулась… освободилась. Она ведь как-то в сущность волкодлака встроена была. Вроде как в плену. Тюрьма разрушена, узница освобождена. Теперь надо ждать, когда родится девочка, назовут её Смеяной. Душа вер-нётся в этот мир. Девочка вырастет, встретит Всеведа, полюбит его… и вот тогда…

– Так долго? – огорчённо произнесла я. Мне было бы гораздо приятнее знать, что получил Кощей назад свою жену ненаглядную и удалился в свой скит, забыв о моём существовании.

– Для него, Бессмертного, двадцать лет – не срок. Подождёт, – он снова взял в руки бутерброд и торжественно открыл рот.

– Это конечно… А у кого родиться? – не унималось моё любопытство.

Рыська укоризненно скосил на меня глаза, пожал плечами и впился в бутерброд.

«Он же голодный, как… А я его отвлекаю, ядрёна Матрена!»

Таврин приехал раньше. Выражение лица его было крайне настороженным.

– Сбежал?

– Нет, – успокоил его Май и предложил чаю. – Волкодлака уничтожили. Сущность его, то есть, а этот… субъ-ект живой – здоровый сейчас у оборотней под замком сидит.

– Тихо сидит?

– Громко, – усмехнулся Рыська. – Материться на весь свет, карами жестокими угрожает, папой хвастается.

– И что теперь делать? – напрягся лейтенант и отставил чашку.

– Есть у нас одна процедура для случайно забредших людей, стиркой зовётся. Мы можем кое-какие участки памяти подчистить. Человек потом ничего не помнит. Май предлагает этой процедурой воспользоваться и отправить его в какой-нибудь глухой уголок. Пусть сам оттуда выбирается.

– И что вы стереть хотите?

– Я думаю, надо уничтожить воспоминания о Марле, о том, как он был волкодлаком, и ещё о Порубежье. Ос-тальное не тронем.

– Согласен, – Олег стал допивать чай. – Где, примерно, его выпустят?

– У Белого Яра можно, – предложил Май, – там леса густые.

– А у Тимофеевки можете? – что-то прикинув, спросил Таврин.

– Можно. А чем так эта Тимофеевка важна? – Рыська с интересом посмотрел на Олега.

– Там есть один притон…

– Притон? В Тимофеевке? – Май тоже уставился на лейтенанта. – Так что ж вы его не прикроете?

– Не спрашивай, ладно? – попросил тот смущённо. – Так вот, если этот субчик у Тимофеевки окажется, все вопросы сразу отпадут. Где был? Что делал? Да ещё двухнедельный провал в памяти…

– Будет вам Тимофеевка, – пообещал Рыська. – Я пошёл. Завтра утром встречайте этого…

– Мне тоже пора, – Таврин стал с нами прощаться. – Если будет нужда, звоните.

– А если не будет? – съехидничал Май.

– Звони! – усмехнулся гость. – Интересные вы люди и… не совсем люди. Счастливо!

– Варь, я всё же с Рыськой схожу в Волчановку, – подсел ко мне Май. – Или ты с нами?

– Нет, я дома посижу. Джинни только позвать не забудьте.

– Я уже тут! – раздался из коридора звонкий голос волшебницы. Вихрь косичек ворвался на кухню. – Варя, у меня к тебе дело…

– Проходи, обсудим… Как там Малика поживает?

– Восстанавливается. Сил ещё мало, но знаешь что интересно, живая вода ей помогает.

– Так она всем помогает, – не поняла я доводов подруги.

– Ей силу восстановить помогает, а не здоровье, хотя и здоровье тоже. Но не разбавленная вода, а та, что из ключа бьёт. Она в Град – Гроте поселилась, поближе к источнику. С Борисом познакомилась, помогает ему в работе.

– Бориске? Чем же она ему помогает?

– Уж не знаю чем, но спелись они здорово, – усмехнулась подруга.

– Спелись? И только? – ирония в моём голосе развеселила Джинни ещё больше.

– Вот именно, спелись. Борис её вашим песням обучает, а потом они их горланят на все пещеры. А там, зна-ешь, как слышно!

– А полканы? – поразилась я терпению жителей Град – Грота.

– А что, полканы? Им нравится… Подпевают.

– М-да. Подожди, а как же Чу? Он, вроде, симпатии Малике выказывал, – вспомнила я наши посиделки под бузиной, – или это мне спросонья показалось?

– Не показалось, – продолжала веселиться Джинни. Что-то у неё сегодня настроение смешливое. – Он там с ними… третьим голосом.

– Обалдеть… И как… они втроём… – я не знала как приличнее задать вопрос о любовном треугольнике.

– А никак. Малика всех любит одинаково, никому не отдавая предпочтения, даже Семён обласкан вниманием сестрицы. Разберётся… Отойдёт от своего тысячелетнего подчинения Саббаху, и разберётся. Она сейчас в этой люб-ви, как в море купается…

– Не утонула бы. Вот поставят мужчины перед ней вопрос выбора, что делать будет?

– Юдика выберет.

– Почему?

– Что я, сестру свою не знаю… И вообще, я тебе не об этом рассказать хотела, – лицо Джинни стало серьёз-ным, – мне Малика заклинание длинного перехода напомнила.

– И что это значит? – не совсем поняла я, куда клонит подруга.

– Так ты же говорила, что родители твои на другом конце света находятся. Используя его, я могу очень легко тебя туда переправить. Повидаетесь…

– Правда? – я от радости даже подпрыгнула. – Давай, в следующие выходные?

– Давай.

– Слушай, Джинни, – я немного стушевалась, – у меня ещё одно дело к тебе. Тот талисман…

– Талисман?

– Которым чуть Юдо не подавился.

– Амулет?

– Да, амулет! Я тут его одевала на днях…

– И что? – подозрительно сощурилась волшебница.

Я не знала, с чего начать своё повествование. Вроде ничего непозволительного я не сделала, но… Могла бы поинтересоваться у подруги, прежде чем надевать на себя магическое украшение. Не поинтересовалась… Надела… на празднование дня рождения сотрудницы, который отмечали коллективом отдела в ресторане. Уж больно хорошо по-дошла подвеска к моему красному вечернему платью. Я, конечно, понимала, что довольно массивная золотая вещь с крупным красным камнем многими воспримется как бижутерия, но никак не ожидала, что найдутся ценители сокро-вищ…

Элеонора – виновница торжества, ткнув наманикюренным пальчиком в подвеску, высказала восхищение ве-ликолепному стразу. Я не стала переубеждать её, тем более что ощутила неприятный укол в момент касания к подвес-ке. Нора упорхнула к другим гостям, а я решила рассмотреть, что это мне доставило неприятности. На обратной сто-роне украшения не нашлось ни одной острой детали, ни заусенца. Но что-то ведь укололо меня, тем более что послед-ствия были видны невооружённым глазом. Кожа на моей груди была проколота и капелька крови стекала в вырез пла-тья. Носового платка у меня с собой не было, и я направилась в дамскую комнату ликвидировать последствия ране-ния. Что бы лишний раз не ходить туда – сюда, я посетила и индивидуальную кабинку… Оказывается, порой данный вид уединения может привести к неожиданным результатам. Пока я поправляла и одёргивала платье, в дамской ком-нате появились новые посетительницы. Конечно, подслушивать не хорошо, но сплетничать… Две неразлучные под-руги из нашего отдела тоже нашли здесь уединение, дабы обсудить мой наряд. Высокая, красивая Анжела Юрьевна, дама бальзаковского возраста и её вечная тень Зоя бурно обсуждали моё злосчастное украшение.

– Фарфара сто ли софсем фкуса не имеет, – надменно прошепелявила Зоя, усиленно пудря нос. Природа, будто специально посмеялась над ней, приставив крупную голову к тщедушному телу, дополнив это недоразумение дефек-том речи. Сама же Зоя считала себя верхом совершенства и обладательницей милого французского прононса. Кто её в этом только убедил?

Сознаюсь, я не только подслушивала, но и подглядывала. Первые сплетницы в нашем отделе, да, пожалуй, и во всей организации, перемыли косточки всем не один раз. Но мне довелось услышать процесс перемывания собст-венными ушами!

– Красное, конечно полнит, – поддакнула Анжела, поправляя медно – золотистые локоны, – но ей совсем не-плохо.

– При сём тут платье, – возмутилась Зоя, – я про подфеску говорю. Это надо такую десёфую фесь на себя напя-лить!

– А с чего ты взяла, что она дешёвая? – подняла идеальную бровь реальная красавица.

– Ты думаесь это у неё натуральный камень? – возмутилась красавица мнимая. – Такиф размероф?

– Золото, по крайней мере, настоящее, – невозмутимо продолжила моё обсуждение Анжела, – камень может быть корундом… Но я думаю, натуральный. Рубин или шпинель.

– Натуральный? Руби-и-ин! Спине-э-эль! И сколько тогда это мозет стоить?

– Не напрягайся, Зоя. Вещь похожа на старинную, – у меня отвисла челюсть. Это она на расстоянии сумела разглядеть? Ведь близко ко мне не подходила. – Скорее всего, это наследство какой-нибудь бабушки.

– Наследстфо, сказесь тозе, – фыркнула её подруга.

– Она недавно замуж вышла, могла свекровь подарить.

А вот это идея! Спасибо Анжела за дельную мысль. Буду всем говорить, что это подарок Марлы.

– Сфекрофь, – обиделась за себя Зоя. – Я на её месте не стала бы снохе – расфедёнке такие подарки дарить!

– Так то ты. А Варвара у нас девушка, не смотри что тихая, своего добивается, – усмехнулась Анжела.

Тихая? Это меня на работе такой считают? Мда… Им бы обо мне с Кощеем посплетничать, вот бы они уди-вились!

– И Лёнеську тогда фмиг окрутила, – с очень личными интонациями в голосе, отозвалась Зоя, – а потом так беззалостно его фыгнала!

О! А уж не перешла ли я дорогу нашей малышке? Тут явно кроются романтические чувства. Кто бы мог по-думать… Посоветовать ей, что ли, купить машину редкой породы да покрасоваться у их офиса, глядишь и забудет мой бывший «Галатею».

– Забудь ты этого Лёнечку, – снисходительно посоветовала ей подруга, – козёл он. И правильно Варвара сдела-ла, что выгнала его! Ты всё понять не можешь, что кроме собственного благополучия его ничего не интересует!

Какие интересные сведения! А я даже не подозревала, что перипетии моей личной жизни пользуется таким успехом у коллег.

– Не гофори так о нём! – в серьёз осерчала Зоя. – Он…

Анжела картинно вздохнула, сложила губки бантиком и покачала головкой, всем свои видом выражая сочув-ствие неразумной подруге. И, видимо, что бы не раздражать ту далее, покинула дамскую комнату. Оставшись в оди-ночестве, Зоя повторила мимику Анжелы, показала закрывшейся двери язык и почти бегом выскочила следом. Я об-легчённо вздохнула, оставшись незамеченной в своём укрытии.

– И что тебя беспокоит? – выслушав мой рассказ, спросила Джинни.

– Что меня укололо, разумеется?

– Неси его сюда, посмотрю.

Я принесла амулет и осторожно положила его перед подругой на стол.

– Я потом ещё раз смотрела, никаких острых мест не нашла.

Джинни взяла подвеску в руки и ощупала камень. Грустный взгляд тёмных глаз напугал меня.

– Могу тебе сказать, что в вашем коллективе есть ведьма.

– Кто? – не поверила я.

– Ведьма, и достаточно сильная, – повторила Джинни. – Заклинание, которое поглотил амулет, весьма серь-ёзное. При поглощении магии он тебя и уколол. А это, между прочим, порча.

– На меня насылали порчу-у? – обалдело простонала я. – Кто?

– Не на тебя, – покачала головой волшебница.

– А на кого?… Постой! На Элеонору, что ли? Я укол как раз тогда ощутила, когда она ко мне подошла.

– Скорее всего, она и была мишенью, – поразмыслив, согласилась подруга. – У неё есть враги в вашем коллек-тиве?

– Кто знает… Я сама удивилась, когда узнала, что Зоя на меня зуб имеет за Лёнечку, моего первого мужа. А это не она? Нет. Кому же Нора насолила?

– Можно узнать, – задумчиво произнесла Джинни.

– Как? – тут же ухватилась я за возможность раскрыть инкогнито недруги… недружелюбно настроенной осо-бы.

– Вернуть это заклинание автору, – гостья лукаво улыбнулась.

– Ага. Заберите, а то вы тут обронили…

– Что-то наподобие. Хочешь попробовать? – осведомилась она ироничным тоном.

– А больно будет? – вопросила с серьёзной миной.

– Нет. Я в него другое заклинание помещу, а ты придёшь на работу, положишь амулет куда-нибудь наверх и скажешь: «Вернись!»

– И всё?

– Да. Камень прямое заклинание поглотил, не отражённое. Вернёт всё в первозданном виде. Кто плохо себя почувствует, тот и колдовал над твоей коллегой.

– А как он поглотить то это умудрился? Я думала, что только специально можно его заклинаниями наполнять.

– Так он голодным у тебя сколько недель пролежал, – огорошила меня Джинни ценной информацией. Сразу, что ли не могла сказать. – Магические камни подпитывать надо. А из него последнее заклинание Малика ещё в замке выпустила, вот он и занялся собственным прокормом.

– Оголодал, выходит? – посочувствовала я бедному амулету. – Плохой хозяйке достался.

– Я тебе его бытовыми заклинаниями заполню, – поспешила прервать моё самобичевание Джинни, – воду со-греть – охладить, костёр развести, мокрое высушить, сухое полить. Потом пополнять буду или тебя научу.

– Здорово! – я осторожно взяла в руки подвеску. – Джинни, а это рубин или шпинель?

– Не угадала твоя знакомая, – озорно сверкнула глазами чародейка. – Это… алмаз.

– Что-о-о? – воздух застрял у меня в лёгких. – Красный алмаз? Да ты представляешь, сколько эта вещь может стоить?!!

– Люди… – снова улыбнулась Джинни, и такой мудростью от неё повеяло, что я прямо-таки ощутила все её прожитые столетия. – У этой вещи вообще цены нет. И купить – продать её нельзя, только получить в подарок или добыть в честном бою.

– А я её не добыла, – смутилась я, – тогда надо её Чу отдать, он же Саббаха съел.

– Амулет принадлежал не Саббаху, а демону Кра. Кстати, яркий красный цвет камень имеет оттого, что почти тысячелетие алмаз лежал в крови демона.

– Да ты что-о!?

– А демонов победила ты…

Чтобы обнаружить злопыхательницу пришлось явиться на работу ни свет ни заря. В офисе было так тихо, что звук моих собственных шагов в пустом помещении вызывал неприятные ощущения. Я старалась ступать тише, но знакомые комнаты словно насмехались надо мной, звонко чеканя каждый шаг. Моё рабочее место спасительным ост-ровком в недружелюбном море радушно приняло меня в объятия компьютерного кресла. Я села и отдышалась. Это надо же было так разнервничаться, всего лишь прогулявшись по пустому офису. Или это тайная миссия на меня так повлияла? Я оглядела заинтересованным взглядом все сколько-нибудь возвышенные предметы мебели и пришла к заключению, что настенный шкаф, висевший между моим столом и копиром, как нельзя лучше подходит для заду-манного. Шикарный хлорофитум послужил отличным прикрытием для амулета. Я поместила подвеску рядом с цве-точным горшком, придирчиво посмотрела с разных сторон, и довольная уселась на место, поджидая коллег.

В девять ноль ноль жизнь офиса забурлила, закипела. Коллеги деловито обсуждали новости и сплетни, по-глощали утренний чай и кофе, некоторые даже работали. Я решила, что момент самый подходящий, взяла первый по-павшийся документ и подошла к копиру. Обычное офисное телодвижение, но почему меня так трясёт, словно я со-вершаю противозаконное действие? Или я опасаюсь результатов, последующих за этим? Я глубоко вздохнула и про-изнесла:

– Вернись!

Лёгкое дуновение… Или это мне показалось?

– Варя, это ты кому? – оторвалась от кофе Анжела.

Я только было раскрыла рот, дабы объяснить наблюдательной коллеге, что это я прошедшим выходным, но злой вскрик заставил меня отложить объяснения.

– Гадство! – выругалась наша офис – менеджер Влада и прижала палец к губам.

– Поранилась? – заинтересованность в моём голосе удивила даже меня.

– Угу, – отозвалась девушка, – антистеплером проколола.

– Платок дать? – я подошла к её столу. Неужели вот эта милая девушка и есть та самая ведьма, которая посла-ла порчу на Нору? Верилось во всё это с трудом. А может, по закону жанра, ни в чём не повинный человек отвлёк моё внимание в самый ответственный момент, а виновник тихо пережил атаку собственного заклинания, оставшись неуз-нанным.

– Спасибо, у меня есть…

Вот и всё. Других вскриков – вздохов не последовало. Я осторожно оглянулась на коллег, но ничего подозри-тельного не обнаружила. Мда… И как это понимать? Искомый субъект на работе отсутствует? Я припомнила всех присутствующих на юбилее Норы и убедилась, что коллеги, находившиеся на празднике все на месте. Кстати, Влада на дне рождения отсутствовала. Порчу на Нору наслал кто-то из родственников? Такое, конечно, возможно, но там был лишь её брат Эдуард и двоюродная сестра, кажется… Эти точно не могли.

Тут до меня дошло, что существует ещё одна, весьма прозаическая причина: я не смогла вернуть заклинание автору. Ещё раз кричать: «Вернись!», лишь вызывать подозрения. Я решила, что лучше проконсультироваться у Джинни. Изобразив нежную заботу о хлорофитуме в виде его обильного поливания, чего раньше за мной не наблю-далось, я взобралась на стул и забрала амулет со шкафчика. Недоумённый взгляд Зои проводил меня до рабочего мес-та. Я прямо-таки спиной чувствовала, что она вопросительно кивнула Анжеле, а та в ответ изобразила округлый жи-вот беременной женщины. На том они и успокоились. Замечательно! Моим интересным положением можно оправ-дать любые странности в поведении. Повезло, так повезло. Спасибо Маю!

На следующий день заболела Зоя. В середине лета её свалила гнойная ангина, отягощённая кишечным рас-стройством. Анжела полдня ахала и охала, давая по телефону консультации Зое и попутно терроризируя всех сотруд-ников, находящихся в её досягаемости. Общими усилиями Зое насоветовали массу лекарств, способствующих мгно-венному излечению от ангины, кроме этого мазать горло дёгтем, накладывать компресс из нежирного творога, глотать чёрный перец и запивать это всё соком алоэ, не считая – попариться, подышать, полежать…

А я задумалась… А не Зоя ли это, так не ко времени переевшая жирного мороженого (по словам всё той же Анжелы). Тем более что Джинни подтвердила отсутствие чужого заклинания в амулете. По всему получается, что хо-зяйка – ведьма получила назад свой вредоносный продукт. Но то, что это Зоя… в голове у меня не укладывалось, пока Анжела не позвала меня навестить болящую.