Текст книги "Все точки над ё...? (СИ)"

Автор книги: Евгения Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Все точки над ё…?

 
Не спеши ставить точку в конце предложения,
Там, как кажется мне, быть должна запятая.
Всё на свете имеет своё продолжение,
В бесконечные дали порой улетая.
 

По всей квартире разлился запах валерьянки. Марла уже не считала, сколько капель было в стакане. Она всё трясла и трясла пузырёк, пока из него не перестало капать. Женщина с сомнением рассмотрела коричневую ёмкость на свет, тяжело вздохнула и залпом выпила лекарство.

– Объясни мне, Варя, я что, сошла с ума? – гостья с тревогой посмотрела на меня.

– Не думаю, – я с сожалением взглянула на Марлу, которая пыталась вернуть себе душевное равновесие. Надо сказать, утешить мне её было не чем. То, что здесь произошло, выходило за рамки привычного для среднестатистиче-ского человека, но я знала, что всё случившееся – истинная правда. Виновник потрясения моей гостьи сидел тут же на табурете и отчаянно молчал. – Как ты мог, ядрёна Матрёна!?.. Как ты мог забыться и напугать её?

Марла с ужасом уставилась на меня.

– Варенька, ты хорошо себя чувствуешь? – она даже попыталась потрогать мой лоб.

– Хорошо, – печально подтвердила я и уселась на пустой табурет, – даже отлично, – мне было ужасно тоскливо. Я не представляла, какая реакция последует за нашим признанием. – Скоро придёт Андрей, и мы всё тебе расскажем…

– Что, всё? – женщина изумлённо воззрилась на меня. – Не пугай меня… Я и так уже сомневаюсь в своём здравомыслии.

– Ну, всё – это значит…, – я с трудом подбирала слова для объяснения, – много нового и… гмм… необычного.

– Варя, ты меня пугаешь! – она непроизвольно пошарила по столу в поисках пузырька с лекарством.

– Марла, миленькая, раз так получилось, то нам надо… признаться… посвятить тебя…, – я совсем растеря-лась. Так, надо собраться с мыслями. Раз Любыч проговорился, значит, так тому и быть…

Марла – моя свекровь. Мария Лавровна Майкова, сорока восьми лет, обладательница очень приятной внеш-ности и сносного характера. Преподаватель экономики в колледже. Прозвище – Марла она получила от самых пер-вых своих учеников и так с ним свыклась, что сама попросила меня так её называть. Она рассказала, что в институт-ские годы, пока не вышла замуж, друзья её звали Мэри-Лэнд, так как девичья фамилия у неё – Энтина. Но, выйдя за-муж за лейтенанта Павла Майкова, она утратила столь привлекательное имя. Брак её продлился не долго, всего семь лет. В тридцать – она осталось вдовой с семилетним сыном. Замуж больше не вышла, посвятив себя единственному ребёнку. В настоящее время наслаждалась жизнью ещё нестарой свободной дамы, готовилась стать бабушкой и вдруг такое потрясение!

Я активно суетилась на кухне, не позволяя Марле задавать не нужные мне вопросы.

– Чай, кофе?

– Какой чай! Я валерьянки напилась…, а водка есть? – свекровь смущённо теребила салфетку.

– Водки нет, – я удивлённо подняла бровь, – но я могу сбегать.

– Тогда не надо…, – она отрешённо посмотрела в окно и добавила, – а спирт?

– Марла! Спирт? – я потрясённо уставилась на свекровь. Что-то раньше за ней не наблюдалось тяги к спирт-ному. Как раз наоборот. Трезвенница до мозга костей. Вот это её разобрало, ядрёна Матрёна!

– Не смотри на меня так! – Марла закусила нижнюю губу и покосилась на Любыча. – У меня стресс, между прочим…, на старости лет такое увидать!

– Ага, – я согласилась с её доводами и полезла в аптечку за пузырьком. Только вот как спирт сочетается с ва-лерьянкой? А, впрочем, это была настойка, значит на спирту, – сколько накапать?

– Накапать? – недоумённый взгляд свекрови остановился на моих руках. – Чего накапать? Варя!

– Его же развести надо, – я пожала плечами и потрясла пузырьком, – вот я и спрашиваю.

– Я раньше спирт не разводила, – Марла экспроприировала бутылочку из моих рук и принялась читать этикет-ку. – Странно, ничего не написано.

– А ты что, рецепт изготовления водки, что ли искала?

– Ну, да. А здесь его нет! – свекровь искренне удивилась отсутствию столь нужной информации на этикетке.

– А-а-а! Давай один к трём разведём, – предложила я, смутно вспоминая пропорции. Каких только ситуаций не было в моей жизни. Да-а-а.

– Давай. В случае чего добавим… либо воды…либо…

Мы дружно принялись отмерять воду и спирт. Сначала отмеряли в стакан, но объёма оказалось мало. Потом мы взяли большую кружку, но и эта посудина была мелковата для наших экспериментов. Остановились мы на пол-литровом кувшинчике, удовлетворившем наши насущные потребности. За столь увлекательным занятием нас и засту-кал Май.

– Пьянствуете? – как гром среди ясного неба, раздался жизнерадостный голос мужа.

– Ох! Чуть не пролили! Что ты нас пугаешь? – набросились мы на него.

– Пугаю? Я спокойно захожу домой и застаю здесь алхимические опыты! Мои девушки колдуют над спиртом! – Андрей радостно подмигнул нам. – Да я всем сердцем хочу к вам присоединиться! Вот, закуску принёс. И, судя по запаху, – он картинно принюхался, – Любыч уже принял.

– Это я, – призналась Марла.

– Это не я, – обиделся Любыч.

У мужа отвисла челюсть. И вовсе не от слов котёнка, а оттого, что матушка его отнеслась к этому довольно спокойно. Он удивлённо переводил взгляд с Любыча на Марлу и обратно. Кот снова ушёл в молчанку, упорно разгля-дывая стул под собой.

– Вот по этому я и уничтожила все ваши запасы валерьянки, – свекровь разлила разведённый спирт по стака-нам и, не дожидаясь нас, хлопнула свою дозу. – Догоняйте!

– Как же это произошло? – сокрушённо простонал Андрей.

– Я спал, – независимо отрапортовал Люб Любыч, видимо решив, что теперь молчать уже нет смысла, – а они тихо тут сидели, – кивок в нашу сторону. – Я проснулся, пошёл на кухню обедать. Захожу, спрашиваю: «Что на обед?» А тут крик, вопли, предобморочное состояние! Я же не знал! Я не нарочно!… А-а-а вы сами собирались мамаше всё рассказать, так что спасибо мне скажите…, наверное, – закончил он не так уверенно.

Во время его тирады Марла с умилением смотрела на котёнка. От её испуга не осталось и следа. Валерьянка и спирт сделали свое дело. Вдруг она потянулась к Любычу и порывисто сграбастала его к себе на колени.

– Ты не возражаешь? – обратилась она к животному.

– Чего уж там, – благосклонно отозвался котёнок, – брюшко почиш-ши.

Он фривольно разлёгся на коленях свекрови, подставляя свой апельсиновый животик. Та, с приговоркой: «Уси-пуси» начала почёсывать нашего малолетнего хранителя. Мы с мужем переглянулись и дружно потянулись к нашим стаканам. Мой стакан неожиданно перехватила Марла.

– А тебе нельзя! – менторским тоном заявила он мне и тут же опрокинула вторую порцию, даже не закусив.

Андрей ошарашено взирал на действия мамани, забыв про поднятый стакан. Марла тем временем, абсолютно невозмутимо, продолжала ублажать кота, потом взглянула на сына невинными глазами и поощрила того к принятию горячительного. Не сводя с неё удивлённых глаз, Андрей выпил причитающийся ему спирт маленькими глотками, словно это было молоко, зажевал протянутым мною кусочком хлеба и долго выдохнул.

Что ж, пришло время посвятить маму во все тайны нашего семейства. Муж предоставил слово мне.

– Познакомились мы с Маем, как ты помнишь, год назад. А произошло это в Порубежье, – начала я своё пове-ствование, – пространстве, соединяющем наш мир и мир славянских мифических существ. Встреча эта была не слу-чайной. Абсол, то есть абсолютный бог, создатель, устроил нам эту историческую, во всех смыслах, встречу. Подга-дал он всё это к летнему празднованию Русалий. Весёлый получился тогда праздник. Погуляли с размахом! И без дра-ки не обошлось. А драться, между прочим, пришлось мне…, с абиссинскими джиннами, покусившимися на наших богинь. Вот с этого события, собственно, всё и завертелось. Нажила я себе кровных врагов в лице чёрта Злода и лем-боя Урюпы. Как потом оказалось, это они обманом заставили джиннов напасть на богинь. Ну, а потом…, – я выдержа-ла небольшую паузу, – потом я снова перешла им дорогу, да так, что чуть не потеряла Андрея. Если бы не долг Мар-жаны, не была бы теперь я так счастлива… Злода и Урюпу мы обезвредили. Потом окончательно расплатились с джиннами. Вкратце вроде всё…

– Да уж, жена, ты не многословна, – констатировал Май.

– Стоп! – перебила его Марла. – Я практически ничего не поняла. Ты там что-то про чертей говорила?

– Угу, – я решила, что буду о-очень немногословна, чтобы лишнего не ляпнуть. Не всю же правду вываливать на бедную свекровь.

– И про «Абсолюта»…, – она на секунду задумалась, закатив глаза к потолку, – водка такая есть… дорогая.

– Мама! – попробовал возмутиться Андрей.

– Давай всё с начала, – Марла сфокусировала взгляд на сыне, – Побережье…

– Порубежье! – поправили мы её хором.

– Порубежье, – невозмутимо продолжила гостья, – это другое измерение? Да?

– Нет.

– А что?

– Это другое пространство, – пояснил ей сын.

– Измерение, пространство… какая разница? – подвыпившая и напрочь успокоенная свекровь напряжённо пыталась вникнуть в суть наших пояснений.

– В другом измерении другие физические законы…, наверное, а другое пространство, это как…, – Андрей пы-тался объяснить то, что и сам понимал с трудом. А тут ещё и слушательница норовила сбить его с толку своими ком-ментариями, – другая квартира. Вот ты знаешь, какая планировка в квартире сверху? Знаешь, где кухня, где спальня. Только не знаешь какая там обстановка и кто живёт.

– Я знаю, кто живёт в квартире сверху! – гордо заявила гостья.

– Ну, а кто живёт в соседнем подъезде? – не сдавался Май.

– Не всех…, – созналась свекровь после небольшого раздумья, – но…

– А мы теперь знаем, кто живёт в соседнем с нами пространстве, – мечтательно вставила я.

– Кто? Чёрт и этот… как его, лемвой, – уточнила со знанием дела Марла.

– Лембой, мама. Это проклятый человек, – Май непроизвольно потрогал шрам на шее.

– Кем проклятый? – свекровь даже Любыча чесать перестала.

– Как правило, своими родителями…

– Да ты что! Какой ужас! Как можно проклясть своего собственного ребёнка? Да любая мать…

– А что, история не знает примеров, когда родители проклинают своё дитя? – изумилась я. – А маньяки там разные, убийцы, наси…

– Ясно. Не продолжай! – свекровь сосредоточенно пошарила глазами по пустым стаканам, убедилась в пол-ном отсутствии антидепрессанта, и скорбно поджала губы.

– Может, кофе? – поинтересовалась я.

– Кофе на валерьянку? Забавный может результат получиться. Не надо кофе. Э-эх! – Она ещё раз сделала попытку проверить стаканы, чем снова нас удивила. Её поведение так сильно отличалось от обычного, что мне стало не по себе. – Вы лучше дальше рассказывайте, – как ни в чём не бывало, попросила Марла, – кто там ещё живет?

Мы недоумённо переглянулись с мужем, и я ему кивнула.

– О-о-о! Там столько жителей! – с нервным энтузиазмом продолжил Андрей. Маманя его бодро повела плечи-ками, поправила спящего на коленях Любыча, и с самым внимательным видом обратила свой взор на сына. – Леший и его жена кикимора, Боцман и Семён, Баська и Хмара…, – перечислял тот жителей Порубежья.

– А самое главное, – не выдержав, перебила я мужа, – Рыська и Джинни!

– Стоп! – снова прервала нас Марла. – Рыську я помню! Рыженький такой парнишка, он был на вашей свадьбе свидетелем.

– Точно, был! – почему-то обрадовался Андрей.

– Так он оттуда? А я ещё гадала, какое редкое имя у парня. А девушка – свидетельница?

– Лукава?

– Да-да. У неё такие красивые пепельные волосы!

– Она русалка в озере Пречистом. Теперь она живёт у нас, в нашем пространстве. А познакомились мы там…

– Русалка!? Надо же…, – изумлённо проговорила Марла и о чём-то задумалась. – А кто у них главный? – Ого-рошила она нас очередным вопросом.

– Главный? – мы с мужем удивлённо переглянулись.

– Боги? – сам себя спросил Май, отрицательно помотал головой и сделал вывод. – Они редко вмешиваются.

Я стала размышлять над этим, казалось бы, простым вопросом. Но получалось, что главных у них несколько, а вот самого главного нет. Всегда важные вопросы решались коллегиально, так сказать. Чаще всего присутствовали Дуплянские, Боцман, Семён (как первый заместитель Дида, который на люди не показывался уже много лет), Баба Яга, Усыня (вроде он у богатырей председательствует), Белый Волк (когда есть необходимость). Скорее всего, и от диаспор, и от полканов, и от чертей кто-то присутствует, когда это нужно. Демократия, однако, получается… Вот уж не думала.

Я попыталась донести свои умозаключения до разомлевшей Марлы. Короче, разговор затянулся глубоко за полночь. Мы выпили три чайника чая, съели все запасы сладкого, сыр, колбасу, масло. Марлу интересовало всё. Она как-то сразу нам поверила. Хотя, как можно было не поверить, когда такое подтверждение мирно посапывало, разва-лившись у неё на коленях. Свекровь ласково гладила рыжего питомца.

– Ребята, а Любыч, он кто?

Котёнок, услыхав своё имя, встрепенулся, сладко потянулся и уселся на её коленях с важным видом.

– Любыч – потомственный хранитель супружеского ложа, – поведал Май.

– Добрый хранитель, – уточнил кот.

– Весь в папу, – усмехнулась я, вспомнив привычку старшего Люба, вот также вносить уточнения.

Марла восхищённо взирала на животинку.

– Я тоже туда хочу, – неожиданно заявила она и с надеждой посмотрела на сына, – мне туда можно?

– Я думаю, можно, – отозвался Май.

– А я думаю, что даже нужно. Познакомим со всеми. С Ягой, с Баськой.

– С Ягой? – Марла даже задохнулась. Глаза её блестели, щёки пылали, то ли от спирта, то ли от возбуждения, то ли от всего сразу. – Когда?

– Мне кажется, мама, что ты готова прямо сейчас туда рвануть, не взирая на то, что уже глубокая ночь.

– Ночь? – она обернулась к окну. – Ночь… Ой! Я не смогу уснуть сегодня, столько всего обдумать надо…, осмыслить.

Уснула она сразу, едва только коснулась головой подушки. В эту ночь Любыч нам изменил, оставшись ноче-вать в этой квартире с Марлой. А мы с Маем перебрались в его квартиру, по дороге заручившись разрешением на по-сещение Марлой Порубежья.

Утром нас ждало продолжение действия: Марла и кот. Свекровь тупо таращилась на Любыча, явно пытаясь понять, не приснилось ли ей вчерашнее. Магия ночи закончилась, солнечный свет разогнал полночные сказки, рацио-нальная реальность вступила в права. А этот паршивец, как ни в чём не бывало, нагло намывал свои лапы, усердно выкусывая несуществующую грязь из-под когтей.

– Доброе утро, мама! Доброе утро, Любыч! – бодро всех приветствовал Май.

– Доброе утро, – механически отозвалась Марла, не спуская глаз с котёнка.

– Доброе утро, – нехотя пробурчал Любыч, обижаясь, что прервали его невинный розыгрыш.

– Вот! – закричала свекровь, ткнув пальцем в кота. – Я знала! Мне это не приснилось! Он говорящий!

Она победно подпрыгнула с дивана и, пританцовывая, проследовала в ванную.

– Говорящ-щий, – передразнил её Любыч, – и ещё думающ-щий, между прочим.

– Марла, ты прелесть! – я искренне удивлялась её детскому восприятию окружающего мира.

– Когда идём в Побере… тьфу, Порубежье? – донеслось из ванной.

– Завтра. А в воскресенье будет опять праздник Русалии.

– Ура-а-а-а-ра-ра-ра!

Дальнейшее ликование заглушила включённая вода.

– Да уж…, – я отправилась на кухню готовить завтрак. – А не поторопились ли мы? Психика, знаете ли – вещь тонкая.

Вечер пятницы. Мы с мужем загрузились как два ослика: тортик для Баськи; тортик для Хмары; тортик для Джинни; кроссовки для Рыськи; тельняшка для Боцмана и далее по списку. Праздник всё-таки. Марла уже ждала нас дома, собравшись, как в поход в Заполярье.

– Мам, а зачем тебе спальный мешок? – поинтересовался сын невинным тоном.

– А может, пригодиться? Вдруг в гостинице мест не будет, придётся спать на улице.

– Спать, может и придётся, но точно не на улице. В крайнем случае, в загоне у Баськи, – успокоил он маму. – Мешок оставляй тут, палатку, надеюсь, не взяла?

– В коридоре, у входной двери лежит, – призналась опытная туристка.

– Тоже оставляй. Так, котелок… Варь, Яга котелок вроде просила? Вот, котелок Яге подарим! Ты не против?

Марла подтвердила, что она не против, и стала переупаковывать свою поклажу. Май увидел видеокамеру.

– А это тебе зачем? – он стал не спеша, но настойчиво выуживать камеру.

– На память, – не уверенно пробормотала родительница.

– Одна по ночам смотреть будешь? – поинтересовался сын.

– Почему одна? – возмутилась Марла и осеклась. – Одна не буду… С вами буду смотреть! Вот! – нашлась она и засунула видеокамеру в сумку.

– Ну, разве что с нами, – обречённо вздохнул сын, – да ещё вон с Любычем.

Пока Марла увлечённо перекладывала свои вещи, Май тихонько переместил наши сумки через створ.

– Я готова! – радостно оповестила нас свекровь. – Присядем на дорожку? А где ваши сумки? – она с удивле-нием оглянулась и даже выглянула в коридор.

– Они уже там, в Порубежье, – осторожно признался Андрей.

– Как это, уже там? А мы разве не на машине поедем? – Марла испуганно заморгала глазами и, как мне пока-залось, стала нас подозревать в чём-то недостойном.

– Мамуль, ты только не волнуйся! А то мы новой валерьянки не купили, да и спирт тоже, – Андрей взял её сумку, усадил на плечо Любыча, – иди за мной. Варь, подстрахуй.

Пространственный переход дался Марле на удивление легко. Она абсолютно правильно встала на точку про-хода и мужественно шагнула в неизвестность. На той стороне нас встречал Усыня. Он легко подхватил все наши сум-ки и с гостеприимным жестом повёл нас на выход.

– Какой мужчина! – услышала я восхищённый шёпот Марлы. – Вы не говорили мне про него.

– Говорили, говорили, – Андрей лукаво посмотрел на мать. – Это Усыня, один из трёх братьев – богатырей.

– Так это и есть Усыня? Я то думала ему лет много, а ему…

– Много мне лет, – отозвался богатырь, – а то, что выгляжу молодцем, так у нас, почитай, все хорошо выгля-дят. Вот мы и пришли.

Он сгрузил наши сумки в холле гостиницы и вернулся на дежурство. Марла, увлечённая лицезрением Усыни, даже не заметила где мы шли, и только сейчас обратила внимание на окружающую обстановку. Взгляд её задержался на карте Порубежья. Она внимательно её разглядывала и даже подошла вплотную. Детский восторг, написанный на её лице, поразил нас с Маем. Наверное, год назад мы имели такие же восторженно – умильные физиономии. Как жаль, что нас никто не сфотографировал в тот момент. Какие фантастические чувства мы тогда испытывали!

– Май, сфотографируй Марлу, – прошептала я, – для истории.

– И ты туда же! – возмутился муж. – Ладно.

Марла даже не обратила внимания на вспышку, она как зачарованная что-то бормотала себе под нос.

– Молочная… Репкино… Волчановка…, – она резко повернулась к нам. – Хочу в Волчановку! – почти про-кричала она. Мы только удивлённо хлопали глазами в ответ.

На её несдержанный вопль отозвался мужчина, ранее незамеченный нами. Высокий, статный, с белоснежной гривой волос.

– Милости просим! Мы всегда рады гостям! – он подошёл к нам, и Марла… онемела.

– Здравствуй, Белый Волк! – Май пожал оборотню руку.

– Здравствуй Лоцман! Приветствую тебя, Берегиня! Представьте меня вашей спутнице, – он с интересом раз-глядывал нашу застывшую маманю.

– Это моя мама, Мария Лавровна, – отрекомендовал родительницу Май и попытался привести ту в чувство, лёгким пиханием в бок.

– Ма…, Марла, – еле вымолвила та, не сводя с Волка восхищённых глаз.

– Белый Волк, оборотень, – представился мужчина.

– О-о-о-о-оборотень!? А-а-а…, ы-ы-ы, – не то застонала, не то завыла поражённая свекровь, – и-и-и настоящий?

– Вполне, – улыбнулся во все клыки Волк. – Так вы принимаете моё приглашение? Варвара и Андрей тоже по-ка у нас не были. А обещали!

– Да! – радостно выдохнула Марла.

– Нам подарки раздать надо…, – я с удивлением смотрела на свекровь. Она всего за несколько минут, которые мы здесь находимся, преобразилась до неузнаваемости. Даже помолодела вроде: глаза горят, морщинки разгладились, румянец появился. Хотя, румянец может быть нервным. – Баська ждёт и Джинни…

Я пыталась как-то объяснить наш отказ немедленно посетить Волчановку, но прекрасно видела, что Марлу уже ничего не остановит. Я с сомнением оглянулась на мужа. Май тоже с удивлением наблюдал за матерью. Он, как и я, впервые в жизни видел такой возбуждённой свою родительницу.

– Я хочу туда, – прервала Марла наше молчание, – очень хочу!

– Но, мама, мы обещали Рыське…

– Лоцман, если вы не возражаете, пусть Марла пойдёт со мной сейчас, – продолжая загадочно улыбаться, предложил Волк, – а вы присоединитесь к нам завтра. Обещаю, ей понравится у нас.

– Я… мы… не можем ей запретить, – Май явно не знал, что сказать. Он прекрасно понимал, что маманю те-перь и горящим поленом не отгонишь от оборотня. – Она уже большая девочка…

– Андрей! – возмутилась «девочка». – Что ты несёшь!?

– Мама, а ты согласна пойти… без нас? – почти удивился Андрей.

– Разумеется! Что ты так волнуешься? Меня же не собираются там есть? – она повернулась в сторону Волка, а тот мужественно сдержал улыбку.

– Мама! – Май укоризненно покачал головой. – Иди, конечно. Только веди себя хорошо! Ой! – он потёр заты-лок, получив сразу два шлепка, от меня и от Марлы. – Подождите, но маме надо дать обет, подписать бумаги.

– Не надо, – остановил его Волк, – она своя.

С этими словами он галантно подхватил Марлу под локоток, выдернул её сумку из общей кучи и стремитель-но пошёл к выходу.

– Своя? Что значит, своя? – выкрикнули мы хором, но ответом нам был лишь звук захлопнувшейся двери.

– Варя, ты что-нибудь поняла? – озадаченно поинтересовался муж.

– Угу, – я насупилась.

– Тогда и мне объясни, пожалуйста.

– Твоя мама влюбилась! – высказалась я, продолжая разглядывать давно закрывшуюся дверь.

– Да-а-а-а! – брови мужа почти коснулись волос. – Кто бы мог подумать! Но я имел в виду слова Волка.

– А вдруг он тоже влюбился? – предположила я.

– Варя, я серьёзно!

– И я серьёзно! Скажи, тебе очень не хочется иметь отчима – оборотня?

И кто меня за язык тянул…

Хмара долго выбирал себе торт из двух абсолютно одинаковых. Баська блаженно тёрся мордой о моё плечо и фыркал в ухо, наблюдая за тем, как его старший собрат принимает труднейшее решение.

– Хмара, ты бы уж взял один торт, – я начала терять терпение.

– Вот я и решаю, какой, – меланхолично ответил тот. – В прошлый раз мне меньше досталось!

– Но сейчас торты одинаковые, чего думать? Ты, что, сапёр?

– Ты считаешь, что думать вредно? – удивился Змей Горыныч.

– В данном случае, да! Баська вон, уже слюни пускает и меня вместо салфетки использует! – я попыталась отодвинуть морду василиска в сторону, но он упорно тыкался мне в плечо.

– А они свеженькие? – продолжал изгаляться великовозрастный сладкоежка.

– Свеженькие, – я еле сдержалась, что бы не двинуть ему в нос, – вчера сделали.

– Вчера-а-а-а? А хранились они правильно? – ехидно поинтересовалась антрацитовая морда.

– Хмара, если ты будешь так привередничать, тебе в следующий раз и сухарей никто не принесёт! – разозлил-ся на него Рыська. – Нас там Джинни ждёт! У нас дела серьёзные. Сам знаешь! К вам первым зашли… Ну-у-у!

– Хорошо! Не ругайся! Возьму вот этот, – змей протянул лапу к правому торту, – нет, вот этот, – лапа поползла влево. – Баська!

– Гы-ы-ы-ы-ы! – василиск ухватил зубами ближайший торт и с крейсерской скоростью скрылся в кустах.

– Ящерица – переросток! – заголосил Хмара. – Увёл мой любимый торт! Вот вернись только, пресмыкающее-ся! Я тебе покажу, как таскать чужое!

– Он свою долю взял, – суровым голосом осадила я разбушевавшегося Змея.

– Да-а-а-а!!!? – снова затянул Горыныч.

– Тебе говорили, что долго думать вредно, – Май распаковал торт для Хмары и пошёл в кусты помогать Бась-ке.

– Надо было сделать, как Баська, – обиделся Хмара. – Только я оба торта схватил бы и улетел!

– Что? И, правда, улетел бы? – поразилась я. – Я ещё ни разу не видела, как ты летаешь!

– Увидишь ещё. Ну, идите уже по своим делам.

– Хмара, ты невыносим, – простонал Рыська, – и кто тебя только воспитывал?

– Сирота я, круглый сирота, – тяжело вздохнул Горыныч, – ни мамы, ни папы, ни даже фафушки, – договорил он уже с набитой пастью.

Джинни нас уже заждалась, ей не терпелось поделиться новостями. Но Рыська сгрузил наши сумки на лавку, сунул ноги в новые кроссовки, пробормотал что-то невнятное, покидал в котомку снедь и удалился по «очень важным делам», прихватив с собой Мая. Мы с Джинни остались одни. Я только начала капризно надувать губки, как она ого-рошила меня:

– Вот и замечательно! Без них даже лучше!

– Что «лучше»? Мы же сюда все вместе пришли, всей семьёй! – я обречённо плюхнулась на лавку. – А что по-лучилось? Марла в Волчановке, Май не известно где, я здесь, даже Любыч куда-то запропастился!

– Варя, ну что ты сердишься! Подожди, – она взяла меня за руку, будто пульс щупала, – это у тебя беремен-ность так сказывается?

– А это то тут при чём!? – я и не думала связывать свое плохое настроение и своё интересное положение. – Я думала, мы придём, познакомим вас с мамой, вы нам новости расскажите. Мы все вместе поговорим…

– Так я и хочу тебе рассказать! – обрадовалась Джинни, мило сморщив курносый носик. – И лучше, что муж-чины ушли. Если Рыська узнает, рассердиться может.

Лицо её стало грустным и задумчивым. Что это случилось с подругой?

– За что?

– За то! – она нервно дёргала свои косички. – Колдовала я тут немного… без него.

– Колдовала!? – ужаснулась я. – Как же так, Джинни? А если он тебя засёк? Ну, этот… из Магриба.

– Так теперь что, всю жизнь от него прятаться!? – возмутилась девушка. – Я многое вспомнила! Между про-чим, я была одной из самых могущественных волшебниц, одной из семи Пэри… И я никогда ничего не боялась!

– Хорошо, Джинни, давай, рассказывай, – я комфортнее устроилась на лавке и приготовилась выслушать под-ругу. – В прошлый раз я совсем забыла спросить, Яга что-нибудь тебе сказала?

– Ничего особенного, – махнула она обречённо рукой. – Только то, что на тот турнир отправился один здеш-ний чародей, но поучаствовать не успел, мы всё там разгромили…

– А что за чародей? – эта информация меня сильно заинтересовала. Раз есть человек, который был там, на-блюдал всю эту трагедию со стороны, то есть шанс разузнать подробности.

– Она не говорит.

– Так давай я спрошу.

– Спроси. Но, вряд ли она ответит. Не хочет она вспоминать о той истории. Говорит: «Не вороши угли. Опас-но!»

– Ха, мы это и так знаем! – во мне уже проснулся боевой задор. – Что же теперь, в подпол спрятаться? А на-колдовала-то ты чего? – я с нетерпением заёрзала по лавке.

– Я нашла свою сестру! – гордо заявила волшебница.

– Да!? Где?

Вот это новости. Через столько лет найти родню!

– В каких-то диких горах. Там у неё замок.

– В каких горах?

– Не знаю, – огорчилась Джинни, – я видела только горы. Пустые, как будто безжизненные горы, серый замок над ущельем и Малика…

– Она там была одна?

– Варя, я задала поиск на несколько минут, что бы меня не обнаружили! Пока сигнал искал нужного человека, пока вернулся обратно… время и вышло. Я видела её всего пару мгновений. Но, ты не представляешь, как я обрадова-лась! Я столько лет не видела свою семью! – на глазах девушки заблестели слёзы.

– А другие сёстры? Ты их нашла?

– Айну и Камар я не искала, – печально продолжила подруга, и слёзы всё-таки потекли по её щекам, – они по-гибли на том турнире. Суфию, Хамиду и Саиду я не нашла. Только Малика…

– Возможно, они хорошо укрылись, – попыталась я успокоить Джинни, хотя недавно обретённое «шестое» чувство прямо таки кричало мне об обратном. Этих сестёр она уже никогда не увидит.

– Я хочу в это верить, но пустота, которая приходит в ответ… это страшно, Варя.

– Ну, хотя бы одна сестра нашлась, – я пыталась взбодрить Джинни, но сама впадала в необъяснимое отчаяние.

– Да, – она судорожно вздохнула, а потом, словно отгоняя дурные мысли, добавила, – я хочу её навестить! Ты не сходишь со мной?

– Конечно, схожу! Давай дождёмся Мая и Рыську и все вместе сходим.

– Я…боюсь звать с собой Рыську. Он словно ревнует меня. Становится грустным, лишь я заговариваю о поис-ках, отмалчивается! Иногда, просто уходит… Я не знаю, что мне делать!

– Он так долго был один, – стала я успокаивать подругу, – он боится тебя потерять.

– Потерять? Как это? – Джинни недоумённо посмотрела на меня. – Я же по твоему решению принадлежу ему!

– Ты сама то веришь в то, что сказала? – осведомилась я. – Ты свободна! И Рыська беспокоится, что в своём свободном выборе ты выберешь прежнюю жизнь и покинешь его! А он так мечтал о семье!

– Покину? – она всплеснула руками. – Как я могу покинуть того, кто вернул меня к жизни!

– Ты будешь ему за это о-очень благодарна, – съязвила я.

– Но, я люблю его, – наконец призналась волшебница, – и не за какие сокровища мира не покину его. Мы с ним поженимся… скоро.

На неё было жалко смотреть. Выбор между потерянной семьёй и семьёй, ещё не состоявшейся делал её несча-стной. Конечно, Рыська не мог запретить ей думать о своих сёстрах, искать их, но страх снова потерять любимую де-лал его ревнивым.

– Ты поэтому не хочешь говорить Рыське? – Джинни молча кивнула. – Что ж…, сколько времени займёт по-ход в гости?

– Мы быстро! – обрадовалась моему решению подруга. – Правда, быстро. Только всё разузнаем. А потом уже с официальным визитом пойдём, с Рыськой, с Лоцманом.

– Тогда чего зря время терять? Колдуй!

Осторожность стала моей неотъемлемой чертой после той зимней истории с замужеством. Но, отчего-то сей-час это чувство изменило мне. Характер Берегини, что ли проявился таким образом? Ну, скажите, пожалуйста, когда это я в здравом уме и твёрдой памяти, на ночь, глядя, без охраны, пускалась в такую авантюру? И Джинни, тоже хо-роша! Вот что называется женское «Хочу». Ей тоже не пришло в голову, что это может быть опасно! Конечно! Вол-шебница в дуэте с Берегиней! Силы небесные!!! А то, что волшебница боевую квалификацию тысячи лет теряла, а Берегиня беременная, так это пустяки! Как говорится: «На смирного Бог беду нашлёт, а бойкий сам наскочит». И всё это на абсолютно трезвую голову, ядрёна Матрёна!

Как Джинни удалось построить переход прямо во дворец Малики, даже она сама не поняла. Мы стояли в до-вольно большом зале, освещённом огромным количеством свечей. Пол был застлан шикарными коврами, а по пери-метру у стен стояло множество непонятных мне предметов меблировки. У одного из них, преклонив колени спиной к нам, стояла женщина. Чёрная одежда скрывала её фигуру, и только длинные волосы, такие же, как у Джинни, выдава-ли в ней представительницу прекрасного пола. Наверное, мы появились очень тихо, потому что она не обращала на наше присутствие никакого внимания. Я посмотрела на Джинни. Она вся подалась вперёд, не решаясь окликнуть женщину.

– Кхм-кхм, – пришла я на помощи подруге.

Женщина вздрогнула от неожиданности и что-то выронила из рук. Потом порывисто встала и окатила нас не-навидящим взглядом. Однако он тут же сменился на радостный, даже, счастливый.