Текст книги "Милицейская академия I–II"

Автор книги: Евгений Зубарев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

МИЛИЦЕЙСКАЯ АКАДЕМИЯ II

Над страной печально реет буревестник перестройки. Гадкий призрак коммунизма закидал его камнями. И попал неоднократно.

Буревестник не сдается, только чаще выпивает.

А тем временем гагары голосуют не по делу. Им, гагарам, недоступно понимание момента. И пока они потеют, клювом щелкая изрядно, мафиозные структуры обнаглели совершенно. Обнаглели, озверели и реформам угрожают. А реформы их боятся, робко прячутся реформы, только их повсюду видно, потому что нет утесов.

Нет утесов совершенно, потому что их продали. Экспортеры без лицензий растащили все утесы и продали за валюту буржуинам ненасытным.

Только холмики остались, но на них сидят пингвины. Ни за что их не прогонишь – они глупые и злые. Каждый пингвин что–то хочет, но чего – сказать не может. И поэтому трясется, огорченье выдавая.

Им, конечно, помогает океан российской прессы. Каждый орган этой прессы постоянно что–то тычет и, бывает, совершенно затыкает конкурента. «Мы им здорово воткнули», – говорят они пингвинам, и тогда пингвины плачут, потому что очень больно.

Над страной все гуще тучи социальных катаклизмов, потому что жрать охота, а без денег ведь

не кормят, даже если очень просишь. А субъекты федераций, наглотавшись всякой дряни, изнывают от изжоги, откровенно помирая. Только гордый буревестник, марсианину подобный, не меняя батареек, все летает и летает, словно выпил скипидара.

«Пусть сильнее грянет буря», – говорят ему фашисты, активисты и троцкисты, нализавшись кока–колы. Ну а он себе летает, часто крыльями вращая, и, – наверно, перегрелся, рядом с солнцем оказавшись. И никто не пожалеет, потому что злые люди. Только мы и пожалеем, так и скажем – жалко птичку.

Легко обвинять в невнимательности лошадь – она видит лишь то, что находится строго перед ней. А вы возьмите уголовный кодекс и почитайте себе на ночь – вот где мысль растекается безо всяких там ограничений на законы оптики и правило буравчика. Законодатель смотрит вширь, вглубь, вкось, а то и внутрь, вот почему он так безжалостен к подлым повредителям морского телеграфного кабеля и очень строг к рецидивистам, незаконно усыновляющим детей. Подобных типов, безусловно, давно пора развесить на морских телеграфных кабелях с показательной табличкой «Он, зараза, повредил–таки морской телеграфный кабель!» – но как добраться до кабеля?

Мошенники в УК тоже упоминаются, но очень уж невнятно, ну прямо как жирафы в рекламе петербургского зоопарка – вроде, есть такой зверь среди нашей флоры и фауны, да вот только мелкий очень, вроде жука колорадского, но без крыльев, и жрет гораздо меньше. Такого, конечно, сразу не углядишь, а потому жирафы, как, впрочем, и мошенники, попадаются лишь тем, кто сам давно напрашивался на встречу.

АКАДЕМИЯ ПЕРВАЯ

Ситуация 1. Откуда у вас появились деньги, теперь уж и не упомнить – вы искренне верите в последнюю автобиографическую повесть, почти в стихах написанную вашим бухгалтером в прошлогоднем квартальном отчете для налоговой полиции. В этом году повесть положена на музыку и мажорных аккордов в ней больше, чем пионеров в Китае, и потому живете вы припеваючи.

Да это и неважно – сколько в Китае пионеров. Вас они пока не трогали и слава КПСС. А трогает вас индекс Доу–Джонсона, и прямо скажем, иногда так тронет за больное место, что хоть стой, хоть падай. И вот, когда индекс, доллар или даже рубль упадет, вы бегом скачете на биржу и подбираете все, что упало. Называются ваши занимательные подвиги биржевой спекуляцией, и пока все у вас идет хорошо, хоть и работаете вы, как человек недоверчивый, только за наличные.

Однажды вы совершаете очень удачную сделку, скупив кучу зеленых по очень выгодному курсу. Сделку предложили граждане кавказской национальности; но, поскольку процедура обмена проходила в помещении биржи, вы справедливо не опасаетесь криминала. И это правильно – очень трудно отнимать у человека трудовые на глазах скучающих молодых людей в камуфляже, с вечерней тренировки не сломавших еще ни одного чужого ребра.

Справедливо решив, что на сегодня вполне достаточно, вы покидаете гостеприимное здание и, усевшись на верного четырехколесного Буцефала, отправляетесь домой. Однако, проехав метров сто, вы останавливаетесь – одно из колес оказывается явно проколотым. Вы выходите из машины, про

клиная свой легкомысленный белый костюмчик, который сейчас, очевидно, поменяет цвет на грязно–желтый. Но, на ваше счастье, рядом оказывается пара работяг, легко соглашающихся помочь вам с грязной работой по замене колеса. Впоследствии, правда, вы припомните, что они сами предложили свои услуги, и вовсе не от избытка альтруизма – шныряя от домкрата к салону и обратно, отзывчивые пролетарии крадут вашу дневную выручку, которую вы хранили в дипломате, оставленном на переднем сиденье.

Естественно, деляги, скормившие вам полкило валюты в помещении биржи и замасленные альтруисты, бесплатно починяющие чужие авто, работают в одном дружном коллективе, именуемом преступной группой. И если бы вы не были так ленивы, так легкомысленны и невнимательны, возможно, вам удалось бы добраться до дома неощипанным.

Ситуация 2. Долгая и изнурительная охота работничков разнообразных органов наконец–то увенчалась успехом – вас застукали на месте преступления при попытке запродать президентский ядерный чемоданчик, выигранный давеча в карты у знакомого урки. Капризный следователь терзает вас дурацкими вопросами, тюремные клопы терзают вас молча, а больше всех досаждают знакомые оптовики, забросавшие вас записочками с предложениями о сотрудничестве, – им, видишь ли, позарез необходима тысяча ядерных чемоданчиков, для начала. В общем, заварилась такая кутерьма, из которой вам одна дорога – в самый гуманный и народный.

Ваше последнее слово прозвучало не слишком убедительно – незачем было кнопочки нажимать на чужих чемоданах. Суд сурово карает вас и ваше имущество – конфискует и то и другое.

А спустя неделю к вам в камеру вбегает разъяренный следователь и, насупив щеки, грозно интересуется, куда вы задвинули свое движимое имущество. Выясняется, что сразу после оглашения приговора в зале суда, куда, как известно, допускаются все желающие, к вам в квартирку наведались жулики. У жуликов было несколько бумажек, которые они обозвали постановлением на обыск и изъятие всякого полезного имущества. Ваша жена своими ушами слышала решение суда и нисколечко не удивилась визиту судебных исполнителей. Но когда еще парочка чиновников посетила ее спустя двое суток, естественно, случился маленький скандальчик.

Истории про первых экспроприаторов могут и не поверить, тем более что никаких документальных подтверждений визита, кроме липового бланка с невнятными печатями, не будет. А будут у вас разные неприятности с отменой кассаций и вступлением приговора в силу, а также пожизненная выплата в доход государства всего, что вы сумеете заработать в счёт уже конфискованного кем–то имущества. Так что выходных в ближайшее время у вас не предвидится – до следующей конфискации, во всяком случае.

АКАДЕМИЯ ВТОРАЯ

Вот уже который год правительство уверяет своих сограждан, что завтра будет лучше, чем вчера. С этим трудно не согласиться – глядя на шикарные особняки членов правительства и не менее широкие физиономии его министров, становится понятно, что послезавтра правительству будет совсем хорошо. А когда людям хорошо, они, как известно, становятся добрее и терпимее к чужим недостаткам.

Основной недостаток российских граждан очевиден – они, к сожалению, млекопитающие. То есть опилки, или постановления правительства, кушать категорически отказываются. А ведь даже сине–зеленые водоросли давно научились довольствоваться светом и углекислотой. Как метко заметил Президент, правда, по другому поводу: «Ну что ты будешь делать!».

Другой недостаток россиян опять же виден невооруженным глазом – они живородящие. Причем рожать норовят исключительно российских граждан, не считаясь с потребностями страны в законопослушных американцах или богатеньких швейцарцах. Понятно становится недавнее восклицание Бориса Николаевича, правда, по другому поводу: «Это, знаете ли, черт знает что!».

А сколько мелких, но досадных недоразумений возникает по причине излишней доверчивости россиян, осатанело вдыхающих все болезнетворные микробы вместе с воздухом. А ведь сказано было неоднократно – наш воздух и нюхать смертельно опасно. Так ведь нет же – нюхают, дышат, глотают. Сразу вспоминается мудрое замечание Президента, сказанное им, правда, по другому поводу: «Пусть глотают, сколько смогут проглотить!».

Многие, кстати, так и делают. А вот что из этого выходит, понимаешь, совсем другой разговор.

Ситуация 1. Вы – самый активный участник всех политических баталий, когда–либо разыгрывающихся в нашей веселой стране, правда, к вашему величайшему сожалению, участник заочный. Ваш любимый кандидат, господин Ы, несомненно победит, если только продажные конкуренты от прочих партий не перестанут таращиться на обывателей с рекламных плакатов и телевизионных экранов.

Но вы понимаете, что на рекламу нужны деньги, поэтому с легкостью отзываетесь на щемящий душу призыв в одной из газет помочь материально группе поддержки господина Ы. В объявлении всем гражданам, не желающим мириться с нынешним продажным режимом и засильем не менее продажных, отвратительных, недостойных претендентов от прочих партий, предлагается внести некоторую сумму во имя спасения державы. Указан адрес, явившись по которому, вы беседуете с обаятельным

молодым человеком в квартире с табличкой «Штаб группы поддержки господина Ы».

Молодой человек предлагает вам внести любую сумму наличными и после торжественного оприходывания ваших денег вручает на прощание открытку с портретом господина Ы на фоне Мавзолея, а если сумма велика – то и бумажку о назначении вас министром без портфеля будущего кабинета министров.

Последующие пару месяцев вы хамите начальству, пишите книгу «Как нам обустроить перестройку» и проходите в метро, как и положено министрам, на халяву – предъявляя мандат от молодого человека.

А еще через месяц, в той же газете, вы с изумлением прочитаете о торжественном открытии штаб–квартиры господина Ы, но совсем по другому адресу. Впрочем, стиль заметки абсолютно идентичен предыдущей – в ней также предрекают неминуемую гибель всем продажным политиканам и просят идейных граждан поспособствовать процессу. Если вы и впрямь рехнулись, то и туда прогуляетесь с наличными. Советую, однако, сразу требовать должность министра финансов – эти жулики вовсе не жадные, а бумага стерпит. Но если ежедневные бдения у телевизора еще не вышибли из вас остатки разума, вы посетите первый штаб – и обнаружите частную квартиру, которую хозяин давеча сдавал весьма приличным людям.

В милицию ходить не советую – засмеют.

Ситуация 2. Даже поверхностное изучение человеческой натуры от мамонтов до губернатора Приморья очевидно демонстрирует неистребимую веру граждан в волшебную силу слова – его высочество, наше сиятельство, товарищ майор, Монтигомо Ястребиный Коготь, господин министр, мисс Вселенная, академик Невзоров и т.д. И если вы всего лишь кандидат параненормальных наук, одно лишь существование докторов и академиков делает вашу жизнь совершенно невыносимой.

И вот, в один, разумеется, чудесный день, к вам на дом заявляется почтальон и вручает толстый пакет с красивыми печатями. Пакет содержит подробное изложение нескольких, вам, впрочем, давно известных научных докладов, правда, на японском языке, а также перечень ваших печатных работ в забугорных журналах. Отдельным приложением следует несколько бланков на английском, в которых вы через слово натыкаетесь на следующие эпитеты: «превосходный», «неоценимый», «фундаментальный» и даже «заслуживающий всяческого одобрения». И это все о вас…

Осознав свою роль в общечеловеческом прогрессе, вы начинаете мастерить рамочки для домашней доски почета, но вглядевшись в последний бланк, бухаетесь в обморок. Там, черным по белому, английским по русскому, справа налево и сверху вниз написано, что вы приняты действительным членом Нью–Йоркской Академии наук, то бишь из кандидатов сразу становитесь академиком. Ксерокопия диплома с уже вписанной вашей фамилией прилагается.

Далее вам подробно разъясняют, как вам теперь надо жить, чтобы потом не было мучительно больно, и куда переслать сто пять долларов США за оформление вступления и оригинал диплома. Граждане, почитающие себя за самых умных, на этом месте радостно воскликнут – все, дескать, ясно – сделано в Одессе, оттуда, мол, растут ноги, руки и цветные ксерокопии печатей. Ан нет – Нью–Йоркская Академия наук действительно существует. И за последние несколько месяцев действительно прислала несколько сотен подобных приглашений. И денежки принимает исправно – дураков, то есть, извините, академиков, хватает.

Все просто – помните общество «Знание» в старорежимные времена? Так это его американский аналог. Членство там открытое, деньги, естественно, не помешают, а вот вопрос, как называть его членов – членами общественной академии или попроще – академиками, остается на совести участников шоу. А информацию об очередной жертве устроители черпают из соросовских бюллетеней, открытых для всеобщего пользования. Кстати, только в нашем городе существует несколько десятков общественных организаций, зарегистрировать которые может даже неграмотный бурундийский бомж, и называются они Академиями. Ладно, что они друг друга при этом награждают смелыми званиями, они же еще не забывают ближних – за разумную плату, разумеется. И только в Академию дураков принимают на халяву – дурак нынче пошел умный, его на мякине не проведешь.

АКАДЕМИЯ ТРЕТЬЯ

Женщина – существо отчаянное, а потому чрезвычайно живучее. Вспомните – сто миллионов лет назад издохли сумчатые тигры, а сумчатые женщины живут и здравствуют, походя сшибая с ног пудовыми кошелками хлипких интеллигентов и вечно неустойчивый пролетариат. Чем провинились тигры перед женщинами, теперь не узнает никто, но их пример должен был бы нас насторожить. Увы, мужчины пугливо молчат.

Хуже того, они пытаются от женщин откупиться и, чтоб было чем, придумали деньги, шампанское, талоны на молоко и оплачиваемый декретный отпуск. Поэты, у которых вышеперечисленного сроду не водилось, окончательно заврались, предложив в неограниченном ассортименте бесплатные, зато вечные ценности. Ученые придумали небьющиеся сервизы и мини–юбки, политики – всеобщее избирательное право, полицейские – женские тюрьмы, адвокаты придумали разводы, а гомосексуалисты решили наконец проблему с женской монополией на секс. Казалось бы, чего еще? Но вот объявился призрак, побродил где надо и где не надо и на свет появился Международный женский день.

Вопрос встает поперек горла во все адамово ребро – что дарить и, главное, кому? Заметьте, зачем и сколько уже никого не интересует – мужчины обреченно роются в заначках, грабят банки, сдают посуду, учиняют революции, погромы и липовые инвестиционные фонды – и что взамен? Дежурный поцелуй и немедленная демонстрация дырявых колготок, подаренных совсем недавно – еще в прошлом году. Нет, надо что–то делать!

Раньше всех это поняли мошенники – но у них работа такая. Остальные граждане довольствуются маршем Мендельсона вначале и подгоревшим омлетом во все последующие дни.

Ситуация 1. Однажды в ваше незамутненное излишними проблемами сознание врывается кошмарное бытие в виде супруги, размахивающей билетами на привлекательное, но абсолютно вам непонятное, а потому очевидно бессмысленное мероприятие. Супруга тратит целый вечер и половину ночи, дабы разъяснить вам, кто такие Клаудиа Черепица и Джекс Майкл, посетившие сдуру наш город. Самым непонятным с вашей точки зрения оказывается финальная часть мероприятия, на которую, собственно, и предлагаются билеты – обед в обществе упомянутых знаменитостей, ну и в нагрузку, естественно, с Анатолием Александровичем с супругой. Уповая на здравый смысл, вы долго „ доказываете жене, что и так постоянно обедаете со знаменитостями, если на кухне включен телевизор, а с мэром и вовсе ужинаете через день, если не выключаете радио. Супруга угрожает саботажем и в доказательство укладывается спать с фотографией молодого Сенкевича на фоне стада носорогов.

Тягаться с носорогами вам очевидно не под силу и под утро вы соглашаетесь на все условия ультиматума – двести долларов на билеты и еще столько же на новые туфли для жены.

Неделя проходит в судорожных поисках денег и знакомого с иномаркой, поскольку на трамвае в двухсотдолларовых туфлях супруга ехать категорически отказывается. Все семь дней телефон и ваша супруга не умолкают ни на минуту, а в довершение вам ежедневно учиняется экзамен по правилам хорошего тона, и теперь вы можете ходить на задних лапах не хуже панды из китайского цирка.

Наконец ваши мучения заканчиваются – усевшись в арендованный «мерседес», вы торжественно выруливаете к гостинице, в ресторане которой проходит мероприятие. Каменные челюсти охранников сурово щелкают при виде костюма от господина Володарского, но ваши билеты в порядке и вас проводят в ресторан.

С этого момента щелкать челюстью начинаете вы, а через несколько минут к вам присоединяется супруга. Оказывается, вы оплатили только вход и если вам этого недостаточно, придется раскошеливаться на гардероб, место за столиком и собственно за обед. Цены, сами понимаете, слегка повыше, чем в чебуречной ЦПКиО. Но самой гнусный обман впереди – в зале толпится масса народу, но кроме русского духа, никакого самого завалящего американского или хотя бы африканского не ощущается. Нет и господина мэра, не видно его супруги или хотя бы троюродной тети по материнской линии, в общем – вокруг такие же озадаченные физиономии, какие сейчас у вас и вашей жены.

Далее возможны варианты. Вариант первый – вы усаживаетесь за столик и обедаете, попросив погромче включить телевизор, а потом расплачиваетесь по счету и уходите.

Вариант второй – хватаете за грудки ближайшего официанта и приготавливаете из него телячью отбивную с кровью. Кстати, совершенно напрасно: как правило, рестораны в подобных жульничествах не участвуют – им совершенно наплевать, кто арендует помещение и сколько будут драть за вход устроители.

Третий вариант – вы находите кого–нибудь из массовиков–затейников и намекаете на судебное преследование и прочие неприятности в ближайшем будущем. В ответ вам покажут на афишу, где очень мелким шрифтом напечатано примерно следующее: «Администрация оставляет за собой право в исключительных случаях заменять участников мероприятия». Что касается замены, то фантазия мошенников беспредельна, как впрочем, и наглость – возможно это будут два студента–эфиопа из ближайшего колледжа, а может быть и внучка Майкла Джексона – документов вам все равно не покажут. Скорее всего, в суде откажутся принимать ваше заявление – во всяком случае, я еще не слышал, чтобы подобный процесс хоть где–нибудь в нашей стране состоялся.

Хотя выход, конечно, есть – вприпрыжку бегите к выходу и за полцены уступите свои билеты страждущим – дураков, как показывает практика, найдется немало. А совесть – слишком дорогое удовольствие, а вы ведь люди бедные, не так ли?

АКАДЕМИЯ ЧЕТВЁРТАЯ

Жертвы бандитского нападения всегда выглядят одинаково – бандиты не утруждают себя разнообразием средств и методов, действуя исключительно по старинке – фейсом об тейбл, в крайнем случае наоборот, хотя это не совсем удобно. Совсем иначе обстоит дело с жертвами мошенников – счастливые улыбочки не покидают клиентов до самого часа «X», а некоторые радуются и дальше, до тех пор, пока идиллию не нарушит строгий дядя в форме или, скажем, жена без формы вовсе.

Ситуация 1. Однажды, лет эдак пятьдесят назад, вы с товарищами как следует накостыляли господину Шикльгруберу и десятку–другому миллионов его приятелей, да так, что многие из них от огорчения померли. Ваше участие в Победе было отмечено всеми известными боевыми наградами, а за последние лет двадцать вам даже как–то раз звонили из военкомата и поздравляли с праздником. Вам есть что рассказать озабоченным потомкам, но им некогда слушать, и вас это, конечно, огорчает.

Впрочем, однажды в вашей квартире раздается звонок и настойчивый молодой человек решительно опровергает ваше мнение о современной молодежи. Ведь любознательный юноша, работающий, кстати, в одном из новомодных журналов с труднопроизносимым названием, которое вы тут же забываете, желает взять у вас интервью и даже напечатать вашу биографию с большим портретом на обложке.

Вы назначаете встречу в собственной квартире. Альбом с фотографиями, фронтовые письма и пиджак, увешанный орденами, ждут своих вдумчивых зрителей. И зрители – молодой журналист и фотокор – уже рукоплещут, время от времени поднимая очередной тост за ваше мужество и, извините, наивность. Ведь только спустя несколько дней, а то и месяцев, после ухода любознательных потомков вы обнаружите, что ваши боевые ордена подменили на железно–никелевые побрякушки. И только утомленный вечными коммунальными склоками участковый инспектор расскажет вам, что стоимость похищенных орденов превышает вашу пенсию раз в двести. И только в редакции журнала с труднопроизносимым названием вы не узнаете ничего нового для себя – поскольку такого журнала не окажется вовсе. Ваше дело правое – но победа будет за жуликами.

Ситуация 2. Как и в предыдущей ситуации, все начинается с телефонного звонка – отголоска очередной кампании по сепарации, сертификации и прочей идентификации ветеранов. Сотрудник собеса слегка интересуется вашим партизанским прошлым и обстоятельно – нынешним семейным положением. В результате разговора выяснится, что вам совершенно определенно положены какие–то сногсшибательные льготы, но получить право на них вы сможете только лично заявившись в давно знакомую вам по прошлым мытарствам районную жилконтору.

По запасам свободного времени вы можете дать фору даже мальчику Микеланджело, вытаскивающему занозу уже пять сотен лет. Поэтому время, назначенное любезной сотрудницей собеса, вас вполне устраивает. Однако, явившись в контору, вы обнаруживаете грандиозную очередь, в которую привычно пристраиваетесь. А через пяток часов, попав за заветную, дверь, вы узнаете, что согласно последней классификации, вам здесь ничего не обломится. И вообще, вас никто не ждал и тем более не звонил, поскольку сегодня и в ближайшую неделю чиновники обслуживают только жертв нацизма второй категории (клянусь, есть такая формулировочка – жертва нацизма первой, второй и, вплоть до четвертой, категории), куда вы, к сожалению, не входите. Поскандалив для порядка, вы покидаете чиновничий вертеп, притон формалистов, сборище фашистов, зажравшихся бездельников, недорезанных бюрократов… Напевая все вышеперечисленное вполголоса, вы добираетесь до своей квартиры, дверь в которую будет открыта…

Естественно, вас ограбили, пока вы исправно отсиживали свои пять часов в очереди. Украли боевые награды, о которых вы сами рассказали вежливой девушке и видеоаппаратуру внучат' о которой вы также не умолчали… Никто не тянул вас за язык, когда вы поведали о своей одинокой жизни и, соответственно, о том, что сторожить реликвии будет некому. Теперь–то вы вспомните, что молчание – золото, но увы, никто не напомнит грабителям, что такое подлость.