Текст книги "Путь"
Автор книги: Евгений Рякин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 63 страниц) [доступный отрывок для чтения: 23 страниц]
Он бессильно сжал кулаки. Витя Комар ответил, пожевав губами.
– Доктор правильно говорит – нужно к Вуйчикам ехать. Причём прямо сейчас, пока эта дура до них первая не добралась, какого-нибудь другого свидетеля сделки не нашла и не продала всё к херам собачьим!
– А я согласен, – серьезно поглядел на Комара Валера. – Я с ними нормально договорюсь. Мы пуд соли вместе съели! Только доктора надо брать – он должен подтвердить с медицинской части. Понял, я к чему?
– Доктор, – Витя кивнул, обернулся к Алексу и безапелляционно произнес. – Ты поедешь с нами!
– Я? – изумился тот. – Я-то от какой организации?
– От общества «Аттал и компаньоны», – усмехнулся Валера.
– Надо ехать! – отрезал Витя, тут же продумав план. – У тебя важная роль учёного человека – просто скажешь, что ты доктор, покажешь свою ксиву* (документ), по-научному пояснишь мнение, распишешь все – мол, подорожник приложим, три раза плюнем через плечо, и выздоровеет Аттал Иванович! Только в терминах чтобы все это прозвучало, понял меня? Всё! Всё я сказал! Доктор, ты русский язык понимаешь? Вот на нём молчи и слушай дальше! Некогда мне тут тереть-растирать, жопу учить подтирать.
*
В отличие от Антохи, Алекс не очень удивился ему. В том, что тут не парк такси, и водитель по кличке Антоха, скорей всего, тот же самый, что недавно двинул ему шокером, Алекс не сомневался. Антоха же вытаращил глаза и растянул рот в дурацкой улыбке. Витя не обратил на это внимания, Валера буркнул: «Знакомы, что ли?».
– Берет, это же тот парняга, помнишь, я про него говорил, что… – Антоха вытянул указательный палец, показывая на Алекса, который сначала не понял, какой ещё берет, и только потом вспомнил, что так зовут Валеру.
– Тоха, потом будешь рассказы рассказывать, сейчас слушай сюда план, – мрачно отрезал Витя. – Доктор, и ты тоже! Наш план должен быть простым, как лук, но жалить, как стрела, – начал Витя. – Поэтому что мы делаем: сначала заходим с заднего двора, чтобы внести эффект внезапности, причем эту неожиданность не отдаем до самого конца, держим себя уверенно – на понтах! Антоха, будешь вертеть в руках рацию, как будто на связи, будто нас слушают две бригады. Валера, ты скажешь, что тут все наши вокруг собрались, если начнется борьба-стрельба, то сразу шмальнут по окнам и вступят в бой. Я тебя перебью и объясню этим гнидам, почем халва…
– Витя, может быть, лучше я дальше скажу? Вдруг ты вспылишь?
– Ты сам сейчас не пыли мне тут, Валера! Я умею держать себя в руках, не парься! – эмоционально скакнул Витя и продолжил немного на повышенных тонах. – Так вот, план такой: я им говорю, что всё нормально, Аттал идет на поправку. Доктор, и тут ты, блин, жалко, что без очков – короче, ты говоришь, что ты действительно доктор.
– Может, халат белый надеть? У нас тут есть один, – добавил Валера и ответил на удивленный взор Вити. – Коротенький только. Луизин.
Витя отрицательно махнул головой, мол, перебор, и продолжил:
– Валера – ты на фоксе всю встречу, ты у нас самый сильный боец. Антоха, в карман кастет положи, вдруг чего! В руке рацию не забудь. И молчишь всю дорогу, понял? Доктор, ты просто стоишь и киваешь гривой, где попросят. Три предложения скажешь: жив, здоров, мол, идет на поправку дорогой наш Иваныч, а потом молчишь. Уяснил? Ну, хорошо. Я возьму с собой ствол на всякий случай. Всё-всё, Валера, даже не обсуждается, ствол возьму, не на прогулку едем, а к Вуйчикам, а с ними нужно держать ухо востро!
*
– Ох, по говну тебя месили! – выругался Витя, когда его на повороте навстречу подрезала какая-то мобилка, а затем юркнула в переулок, не успел он даже очухаться. – Вот полудурки! Понапокупают прав! Козлодои, в рот их всех наоборот!
Он так ругался всю дорогу и уже закипал, вылезая из мобиля на тесной улочке, прилегающей к заднему двору бара с вывеской «Старый Пью». Раньше это здание, под названием «Туман», принадлежало ему, но какое-то время назад Комар, скрепя сердце, уступив алчности, продал его братьям Вуйчикам. При подписании договора взял с них двадцатипроцентную предоплату и до сих пор не получил остального. Нет, они отдают, конечно, но понемногу и очень редко.
В мобиле, не сдержавшись от злости, на эмоциях, Комар рассказал Алексу историю о том, как у него с Вуйчиками вышел пренеприятный конфликт. Во время сделки по продаже бара они крепко выпили, и Витя несколько раз выходил в сортир по нужде, а Вуйчики оставались в кабинете одни. Каспер Вуйчик известен своей привычкой присваивать чужое, но тогда, отмечая сделку, пьяненький Комар об этом забыл, и только на следующий день обнаружил, что потерял ручку:
– Сама, прикинь, ручка из чистого золота, со вставками из черного дерева, а наверху рубин. Один этот рубин, я спрашивал у Армяна-ювелира, стоит, как целый дом. И дело-то, пойми, не в том, сколько она столько стоит, просто, какой человек мне её подарил?
– Какой? – заинтересовался Алекс.
Валера покашлял, а Витя вдруг вздрогнул, задумался и поджал губу:
– Молодой ты ещё, парень, такие вещи знать. Да не в этом дело! Дело ведь в другом – я же ему предъявил, Касперу-то! – Комар быстро завёлся до злобы. – Ты, говорю, собака сутулая, ты зачем мою ручку скомуниздил? А он смеется в ответ – не знаю, говорит, никакой ручки, впервые слышу. Не признаётся фуфел тряпочный! Сука!
Комар ударил ладонью по колену, но сумел себя сдержать.
– Ладно, Доктор, давай помолчим, ха-рэ уже языками-то чесать. Некогда мне тут вам тереть-растирать, жопу учить подтирать, – резко сказанул он, отвернулся лицом к стеклу, скрипя желваками и всматриваясь в низкие серые тучи и небольшие капельки весеннего дождя на стекле.
А через некоторое время Антоха посмотрел в зеркало заднего вида на Алекса, произнёс только им двоим понятные слова и подмигнул:
– Я специально тогда притормозил.
Алекс вгляделся в простодушные Антохины глаза и понял, что, да, так оно и было, но не нашелся, что сделать, и молча прикрыл глаза в благодарственном «спасибо». Тот понимающе моргнул. Дальше они ехали в полной тишине, и, пребывая в ней же, через некоторое время, Витя Комар, Валера Берет, Антоха и новоиспеченный Доктор добрались до бара «Туман».
*
У заднего входа пахло печёными пирогами, возле кадушки развалилась поленница дров да кривоногая скамья. Местность возле «Тумана» была, по сути, больше лесом, чем полисом, который ограничивался количеством жителей, живущих в нём, и густым сосняком. Чем дальше от центра, тем больше встречалось хвойных деревьев, вписанных прямо в городской пейзаж. Их целенаправленно сажали везде, и так часто, как можно – это было необходимо, чтобы уберечься от зимнего холода, текущего с ледников Северной Европы. Высаживали гем-хвойные* (генно-модифицированные хвойные) породы, одинаково устойчивые к теплу и холоду. Их хвоя была даже приятней, ибо в ней почти отсутствовала горькая смола.
Лес рос везде. Он защищал и давал материал для строительства – чем дальше от центра кампуса, тем больше домов из натурального материала. На окраинах, после третьего транспортного пояса, раскинулся частный сектор. Расстояния между домами составляли и двести, и пятьсот метров, а вскоре и он, в свою очередь, распылялся в девственный лес, в некоторых местах превращаясь в туристические маршруты, кемпинги и дальние кордоны: один домик на километры чистого, как слеза, леса.
Бар «Старый Пью» располагался в дальнем пригороде и был чем-то вроде добротной допотопной шашлычки, куда частенько залетали компании справлять дни рождения. Иногда к задней двери заведения подъезжали грузовые мобили, чтобы сгрузить левое пойло, да просроченный фарш. Вот туда и вела тропинка, по которой они шли, оставив мобилу у подлеска в паре сотен метров, за поворотом. Компания неслышно подошла к двери, возле которой приткнулась скамейка с банкой, полной окурков. Алекс пригляделся – рядом с этой импровизированной пепельницей валялась очень знакомая вещь – плоская бутылка в красном кожаном чехле с двумя дымящимися стволами.
– Ну что, Витя, может, всё же я с ними поговорю? – громким шёпотом спросил у Вити Валера, отвлекая внимание Алекса.
– Да что ты, Валерчик! Я себя держу в руках! Кремень! – раздражённо зашипел Витя. – Всё порешаю самостоятельно в лучшем виде! Вы сами, ребятки, главное без нервов, поняли?
Все кивнули. Встав к двери, Валера Берет вытащил из кожаных ножен нож, спрятал его в рукав и посмотрел на Антоху. – Готов, щегол?
– Ага, – облизнул губы Антоха и посмотрел на Витю Комара. – Витя, ну чё?
– Парни, входим смело, если что, у меня ствол. Доктор ты так, для виду больше, – взвинченный Комар посмотрел в расширенные от страха глаза Церебрауна. – Не дрейфь, паренек, папа с тобой. Короче, заходим, спокойно говорим, объясняем, что Лисёна не приедет, что вокруг наши бригады, давайте договариваться без шуму и пыли. Всё ясно? Ну, тогда нечего тут тереть-растирать, жопу учить подтирать. Пошли, давай, Валера, ключ на старт!
Валера Берет распахнул дверь, и они влились в бар. В свете тусклых ламп серебрилась пыль, справа в углу, посреди нескольких пустых столиков, расположился танцпол с шестом. За одним из них листал бумажки толстячок с усиками, а в центре, глядя через широкие окна на пустую парковку, качался на носках здоровенный лысый мужик в ослепительно белом итальянском костюме. Этакий медведь, в сотню с лишним килограммов живого сильного мяса. По всей видимости, он их даже не услышал, поскольку в заведении играла ритмичная музыка.
Напротив заднего входа возвышался торец барной стойки, за которой бармен мирно вытирал стакан и удивлённо поднял брови, глядя на них. На звук открывшейся двери обернулся и нахмурился субъект в сером плаще до колен. Остановившись, развернувшись и внимательно присмотревшись к входящим, он резко повернул голову. Проследив за его взглядом, Александр увидел ещё одного здорового мужика в черном костюме итальянского покроя. Тот раскинулся на кожаном диванчике, покуривая сигару, разгадывая кроссворд и небрежно крутя в руке толстую золотую ручку с инкрустированным зажимом и красным камнем на кончике. Его тщательно уложенные волосы блестели, возле ног небрежно валялась дорогая деревянная трость, и от него буквально разило респектабельностью. Мужчина едва успел поднять взгляд, оценивая возникшую ситуацию, как ему в лицо прогрохотал голос Комара.
– Ах ты, сука такая, Каспер, фуфел тряпочный, ты все-таки скомуниздил её, вата перечная! – Заорал Витя, вскинул руки в распальцовке, и сделал несколько шагов к курящему мужику в черном костюме. – Ты же, лярва, клялся здоровьем матери, что не брал, гнида ты подкожная, пробитая вовсю! Ты же, падла косматая, весь клифт мне забрызгал слюнями, что ты в глаза её не видел, петух ты, доходяга!
А тот, в стильном черном костюме, прямо на глазах налился кровью, рывком откинул журнал в сторону, подался вперед и, встав на ноги, прорычал медведем:
– А ты попробуй, забери, Комарик. Я тебя этой же ручкой опущу во все твои дыхательные и пихательные! Если ты со мной будешь так разговаривать, я твой хобот комариный вытащу и в жопу тебе вставлю по самое нихочу. Нет тут никакого твоего больше, петушара! Ты за ручку переживаешь? Так я скоро вообще всё твоё возьму и тебя отымею, девочка ты в порванных трусах! Понял? Всё! Твоё! Себе заберу! Будешь жопой торговать на вокзале! Кто ты тут такое, ваще…
Последнее слово смешалось со звуком выстрелов и криками Вити Комара: – На, на, возьми, попробуй, тварь, на! – шесть раз нажал он на курок в конце каждого слова.
Каспера ударило сначала в плечо, развернув и отбросив на диван, потом четыре пули хаотично вгрызлись в грудь, плечо и дважды в руку, выплевывая из тела ярко-красные брызги. Одна ушла в стену.
Александр, как в замедленной съемке, в упор таращился на стреляющего Комара, вздрагивая от каждого выстрела, как вдруг услышал справа грохот, а через пару микродвижений глаз увидел, что голова Комара разлетается, словно арбуз, и кожными рецепторами ощутил себя мокрым от забрызгавшей его крови, мягкого желе мозга и кусочков костей. Время потянулось так медленно, что Алекс ясно услышал, как субъект в сером пальто перезаряжал винчестер, увидел, что безголовое туловище Комара завалилось назад, и очень чётко ощутил, что следующий заряд вполне может принадлежать ему. Поэтому Саша инстинктивно поднял плечи вверх и зажмурился, ожидая скорой смерти.
Но не успел «серый» хотя бы наполовину поднять свое оружие, как в шею ему, смачно шмякнув плотью, прилетел острый армейский нож. Субъекту в плаще хватило ярости отбросить оружие, вцепиться и вытащить из себя нож, как в ту же секунду, захлебнувшись попавшей в лёгкие кровью, он упал на колени, зажимая свое горло двумя руками и пытаясь остановить хлещущую кровушку.
В это время справа раздался шум. Оказывается, здоровый мужик в белом костюме успел добежать до бара, вытащить небольшую биту и кинуться в их сторону. Бармен, поддерживая босса, тоже схватил бутылку за горлышко и перепрыгнул через стойку. Толстячок ошарашенно остался сидеть за столом.
Валера Берет кинулся вытаскивать свой нож из судорожного булькающего горлом субъекта в сером. Бармен ринулся к нему наперерез, а Антоха с воплем бросился на здоровенного быка в белом костюме, благо, что он и сам был довольно крупным парнем. Но здоровяк неожиданно легко увернулся от бегущего буйволом Антохи и с криком: «Ты тоже стрелял, пидор?» ударил его коротким ударом слева, попав в глаз. Антоха даже не успел ответить, лишь отшатнулся, как получил толчок в грудь, отбросивший его назад, а затем последовал жестокий прямой удар ногой в пах. Он был нанесён так мощно, что от подобного удара рёбра, несомненно треснули бы. Антоха открыл рот в безмолвном крике и наклонился вперед, прижимая руки к причинному месту.
Бугай тем временем деловито ухватился за биту двумя руками, размахнулся ей и со всей дури ударил сверху вниз по бритому затылку водителя. Отчетливо раздался хруст, Антоха что-то хрюкнул, забрызгал кровью белоснежные туфли мужика и повалился на пол.
Не мешкая ни секунды, медведь в итальянском костюме с испачканными туфлями поднял глаза на Александра, поскольку тот находился рядом. Их отделяло несколько шагов, и вдруг это расстояние начало быстро сокращаться. Мозг Саши бросил все свои силы на анализ одной единственной мысли: «бей или беги». Мысль даже не успела обработаться, как древние части мозга автоматически отреагировали, и Александр успел схватить табурет, пытаясь закрыться от удара. Бита и стул встретились с такой силой, что бита отлетела, а табуретка выпала из рук. Тогда битюг сжал два молотоподобных кулака и заорал от исступления.
Сложно предсказать, что было бы дальше, если бы, на его счастье, тут же на здоровяка не налетел сбоку Валера Берет, распоров тому ножом руку. Но бугай, казалось, даже не ощутил боли, поскольку он тут же кинул своё тело в наступление на нового врага. Размахивая дальними крюками, он чуть было не попал по Валере, а тот, еле уйдя от свирепых ударов, выставил перед собой окровавленный нож, защищаясь. Мгновенно оглянувшись по сторонам, силач тут же сграбастал тяжёлый стул со спинкой и кинул его в сторону Валеры. Тот пролетел было мимо, но зацепил голову в районе уха. Берет пошатнулся, неловко плюхнулся на задницу, нож выпал, сознание помутилось, Валера вытянул руку перед собой, словно пытаясь остановить приближающегося, и заорал было: «Симон, это ж я, Берет»! Но сразу же замолчал, получив удар ногой в подбородок, и рухнув навзничь, почти потерял сознание.
Следующий удар, несомненно должен был убить Валеру, но вдруг кто-то руками вцепился геркулесу в шею, сзади, так, что у того перехватило дыхание и потемнело в глазах. Он начал крутиться по залу, пытаясь сбросить Александра (а это был он). Влево-вправо, влево-вправо крутился амбал – ничего не помогало. Затем он остановился и зачем-то начал скручиваться вниз, прижимая подбородок к груди. Александра потянуло было вслед за ним, как бугай резко распрямился и внезапно Алекс получил такой мощный удар затылком в нос, что брызнули слезы, руки разжались, земля под ногами пошатнулась, он потерял равновесие и рухнул спиной вниз, больно ударившись обо что-то поясницей.
Здоровяк в два шага подскочил к нему, придавил ногой и начал всем своим весом давить на грудную клетку. Александр схватил его левой рукой за штанину, дёргая в тщетной попытке убрать всё тяжелеющую ногу с груди. А та давила, как безжизненный и безжалостный пресс. Мысли разлетелись чайками по пустынному берегу, крича и кружась над морем, солнце садилось, огромная туча застилала небосвод, галька на берегу начала больно упираться в тело, острая, как нож. «Нож, это нож под спиной!», – внезапно пронеслось в голове. Александр открыл глаза, уставившись прямо в горящий ненавистью взгляд человека, который через несколько секунд раздавит его жизнь. И тут перед ним почему-то пронеслось удивленное выражение лица Тяпы, Александр что-то вспомнил, испуганно расширил глаза и посмотрел за плечо здоровяку. Инстинктивно обернувшись назад, тот пропустил ту пару мгновений, которых Александру хватило, чтобы вытащить из-за спины нож Валеры Берета, с криком перерезать сухожилие у голени и потом быстро воткнуть два раза куда-то под колено.
Заорав, здоровяк мгновенно ослабил давление на грудь и, соскользнув вялой ногой на пол, накренился на порезанную сторону. В это время Александр, вцепившись одной рукой в полы пиджака, с криками «на, на, на», раз за разом продолжал всаживать острейший нож сзади в поясницу и печень гиганта до тех пор, пока тот не грохнулся наземь. Еле выползя из-под ног этой туши, Александр вдруг почувствовал, что голиаф схватил его рукой за воротник и тащит к себе. Вместо того, чтобы упираться, Александр наоборот, резко рванул вперед и в падении засадил нож по самую рукоять прямо между ключиц исполина. Великан с ненавистью поглядел ему в глаза, что-то попытался сказать, но лишь булькнул кровью, несколько раз дёрнулся и затих.
Александр уткнул голову его в плечо и тоже обмяк.
Через несколько секунд возле его головы раздался тяжелый, запыхавшийся голос Валера Берета. Тот, тяжело дыша, похлопал по плечу и произнес: «Твоя победа, мужик. Достойная победа. Достойная, мужик. Но нам нужно подниматься».
Еле встав на дрожащие ноги, Александр сел на стул и выронил нож из рук, которые просто ходили ходуном. Его всего трясло, шейные мышцы напряглись: «ы-ы-ы», – что-то такое смог он выдавить из себя в ответ. Саша был в таком состоянии, что просто не мог. Что не мог? А ничего не мог – только сидеть и всхлипывать.
Берет состроил понимающую мину, вытащил из тела здоровяка нож, обтёр его и деловито пошёл осматривать поля боя. Победа в лучших традициях царя Пирра – вроде и победили, а вроде хрен его знает. Симон Вуйчик был убит с особой жестокостью. Ему ударили в грудь, сделали сито из спины и прошлись по ногам, отчего под ним разлилось целое море крови. Её кровавые щупальца уже докатилась до Антохи, который покоился в позе кающегося грешника, согнувшись в коленях, с разбитым в щепки затылком. В метре от него сидел за столом толстяк с бледным, как мел лицом, и со страхом смотрел на Берета. Склонив голову, Валера зыркнул на него, приложил указательный палец к губам и повернулся в другую сторону.
Убитый им мужик в кроваво-сером плаще валялся на спине, вытаращив глаза в потолок и зажимая горло руками. Валера подопнул ногой его винчестер, но трогать не стал. Бармен лежал на животе и не шевелился. Берет подошел к тому, что осталось от Вити Комара, присел рядом с телом на корточки и прикрыл свои глаза руками на несколько секунд. Потом, тронув туловище за плечо, он, как бы говоря прощальные слова, поднялся. Обернувшись в сторону Каспера Вуйчика увидел, что тот находится на последнем издыхании – грудь и руки были залиты кровью, Каспер медленно дышал, правая рука билась на диване, как рыба, выброшенная на лед.
– Надо было мне с ними разговаривать. Хотя… – поднял пистолет Вити Комара Валера Берет. Он подошел к двум чемоданам, стоящим в углу зала, приподнял один из них, тот оказался достаточно тяжелым. С громким стуком Берет бросил его на стол, пригляделся и щелкнул замками. Открыв, Валера вытянул лицо и негромко присвистнул.
– Ого, да тут всё очень по-серьёзному!
Задумчиво помолчав, что-то оценивая, он закрыл чемодан, кинул взгляд на толстяка, который всё также, вытаращив глаза, сидел за столом. Валера облизнул губы.
– Слышь, уважаемый, а ты-то кто таков будешь?
Все, что было описано выше, случилось буквально за пару минут. Толстяк за столом с трудом мог воспринять, что произошло, и просто мелко дрожал. Он несколько секунд не мог заговорить, а потом начал строчить короткими очередями, как из пулемёта:
– Я нотариус. С правом регистрации. Я работаю на Аттала Ивановича. В Аквилее. Нотариальное бюро мистера Конти. Я и есть мистер Конти. Я вас, Валерий, знаю. Мы вместе ездили. С Атталом Ивановичем. На Кружиху. Помните? Вы ещё тогда пили вино. И я пил вино. Я почему-то не думал. Что вы придете. И что все будет вот так. Алиса Атталовна должна была. Приехать и подписать бумаги. И эти, и другие. Я сделки провожу и регистрирую – сделки, браки – всё регистрирую. И больше ничего не знаю.
– Хотел, значит, всю хозяйскую недвижку слить? А тут, видишь, я приехал. – Берет сел перед ним на перевернутый спинкой вперед стул и постучал по нему стволом. – А что ж, ты, гнида, от Аттала-то так быстро отскочил, а?
– Так никуда я не скакал. Ничего не сливал. Вы поймите. Всё же договорено было.
– Что договорено?
– Что я буду регистрировать сделки. И контракт. Сказали, Алиса Атталовна сказала, что Аттал Иванович скоро скончается…
– Сплюнь, рожа! – несильно похлопал его пистолетом по щеке Берет, – хозяин живее всех живых. Это ты сейчас сдохнешь! – и тут он вдруг сузил глаза и медленно спросил. – На кого, говоришь, нужно было переписать имущество?
– Две трети на Симона и Каспера Вуйчиков и треть…
– На, тварь! – внезапно раздалось сзади. Оказывается, пока они слушали, что говорит нотариус, сзади очухался бармен. Во время бойни он упал, сражённый ударами Валеры, а потом пришёл в себя и, по всей видимости, сейчас решил отомстить, схватив валяющийся винчестер и вздумав поиграть в крутого парня. Идея его была проста – выстрелить в спину Берету, потом разнести в клочки второго. О том, что его планам не суждено было сбыться, он не подумал.
Александр едва успел повернуть голову, как Берет с силой ударил пяткой в пол и завалился вместе со стулом, уходя от возможной угрозы. Рефлекс не подвел, потому что в эту же секунду раздался выстрел. Грудь толстяка очутилась на линии огня, взорвавшись мясом и костями.
– Ё! – ещё только вздрогнул от выстрела Доктор, а в это время Валера, уже лежа на спине, два раза выстрелил бармену в ноги, прострелив оба колена. Истошно заорав, тот упал вперед, ударившись руками, со сжатым в них винчестером, о твердые деревянные доски. «Клик, клик» – ещё два раза нажал на спусковой крючок Берет, но восьмизарядный «глок» только растеряно щёлкнул механизмом.
Тем временем бармен стоял на карачках и истошно орал во весь рот. Вдруг его сумасшедший взгляд наткнулся на лежащего Берета, и, превозмогая боль, сжав зубы, он принялся наводить ствол винчестера прямо на Валеру. Тот понял, что подняться не успеет – он весь перед ним, как на ладони, и между ними всего два столика, с поднятыми наверх стульями. Замерев, Берет наблюдал, как черный зрачок ружья медленно вглядывается в его душу.
Вдруг раздался звук, похожий на тот, когда делают отбивные из свинины.
Это Доктор со всего размаха врезал бармену битой по спине так, что у того разъехались руки, и он рухнул. Валера моментально вскочил, подбежал к поверженному, поднял его за волосы и несколько раз, со всей силы, ударил лицом об пол. Потом, опять же за волосы, приподнял оглушенного, прислонил к барной стойке, вытащил из своего кармана платок, с его помощью взял ружье, приставил ствол к подбородку бармена, взял того за правую руку, положил его большой палец на крючок и нажал, прикрывшись рукой от разлетающихся кровавых ошметков.
И тут Алекс понял, что его жизнь никогда не будет прежней.
