Текст книги "Вымирание (СИ)"

Автор книги: Евгений Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

– У моего папы была такая машина, – неожиданно произнесла Ксения. Её глаза заблестели, но она уверенно посмотрела на женщину и прошептала: – Я больше не буду плакать. Никогда.

Татьяна смогла только кивнуть.

* * *

Они сидели, слушая, как потрескивает остывающий двигатель грузовика. Женщина, ссутулившись и наклонившись к рулю, постепенно задремала.

Ксения не мешала ей, тихонько расположившись на сиденье и смотря в окно. Ей хотелось заплакать, и несколько раз она даже почти позволила себе это. Но она сдерживалась, сама не зная, почему. Сопротивление действительно помогало держаться. Она видела, что Таня борется, и хотела делать так же. Как в мультике "Котёнок по имени Гав", когда главные герои боялись грозы. Боялись вместе – этот небольшой эпизод отложился в памяти Ксении, найдя отражение в её играх. И вот сейчас, когда речь шла уже о страшащей реальности, она только этим и спасалась. Да, они обе напуганы, но они рядом друг с другом. Мир сузился до размеров кабины грузовика, и девочка, не удержавшись, подобралась поближе к женщине и прижалась к ней, желая чувствовать тепло другого человека.

Дремлющая Татьяна улыбнулась краешками губ и накрыла ладонь Ксении своей.

* * *

Сон постепенно стал одолевать и Ксению, когда в умиротворённую тишину ворвался странный звук.

Слабое бульканье, какое бывает, если наполнять бутылку, опустив её в воду.

Женщина подняла голову, которая отреагировала тупой болью в затылке, и осмотрелась. Девочка тоже вернулась с пути в мир сновидений, так и не преодолев его полностью.

На первый взгляд вокруг ничего не поменялось. Татьяна перевела взгляд на зеркало, и внутри у неё всё оборвалось.

Прямо из асфальта толчками источалась серая слизь, захватив уже солидную площадь позади грузовика.

Не мешкая, женщина нажала на кнопку ножного стартера. Однако спешка сыграла с ней злую шутку, ведь после столкновения Татьяна так и не перевела рычаг коробки передач в нейтральное положение.

ГАЗ-53 дёрнулся и, прокатившись чуть-чуть вперёд, снова замер.

Покрывшись ледяным потом, женщина выжала сцепление и попыталась исправить своё упущение, неотрывно смотря в зеркало заднего вида. К её ужасу, дорога в отражении уже вся покрылась серой слизью.

Нарастающая паника помешала быстро найти нужное положение рычага. Заведя, наконец, двигатель (благо, он не стал упрямиться и заработал почти сразу), Татьяна подоткнула первую передачу и нажала на акселератор.

Грузовик взревел, но не сдвинулся с места.

"Не включилась?" – посмотрев на рычаг КПП, подумала женщина, однако зловещий шёпот в голове подсказывал правильный ответ. К тому же, стрелка спидометра приподнялась к цифре 20 – следовательно, колёса крутились.

В отчаянии женщина открыла дверь, намереваясь выскочить из кабины и крикнуть Ксении, чтобы она сделала то же самое.

Поздно – грузовик уже был окружён со всех сторон.

Не желая признавать поражение, Татьяна нажала на педаль до отказа. ГАЗ-53 не шелохнулся, несмотря на яростный рёв мотора. Задние колёса бешено вращались, орошая слизью брызговики. Вхолостую. Женщина какое-то время ещё бессмысленно мучила автомобиль, а потом убрала ногу с акселератора.

Невесть откуда взявшееся вещество захватило довольно большой участок, но, по злой иронии судьбы, грузовик стоял близко к краю – от нетронутого асфальта его отделяли всего метров пять. Если бы он только мог прокатиться немного вперёд...

На это рассчитывать, конечно же, не стоило. Женщина представила, как перебирается на капот ГАЗ-53, прыгает и по инерции скользит вперёд – к свободе. Может, и получится, а, может, она рухнет на спину, став такой же беспомощной, как Леонид ранее. Да и контактировать с этой слизью после того, что случилось с Сутуриным, она не хотела, тем более если речь шла о Ксении.

Татьяна увидела, что вещество уже добралось до подножки, и с грохотом захлопнула дверь.

"Почему она не останавливается?!" – сглотнув, подумала женщина.

Она заставила себя не поддаваться панике, напомнив, что слизь "взбиралась", если можно так выразиться, на попавшие в зону поражения препятствия на высоту около метра. Не более. В кабину оно не должно проникнуть.

Через пару томительных минут Татьяна снова открыла дверь и посмотрела вниз. Подножка была полностью покрыта веществом, однако выше оно и вправду не продвигалось.

Женщина закрыла дверь и заглушила двигатель.

Сразу же стал слышен нарастающий рокот.

Замерев и перестав дышать, Татьяна сосредоточилась на этом звуке, гадая, не подшучивает ли над ней воображение.

Характерный шум. Не машина.

Она посмотрела сначала вперёд, потом через боковые окна, а затем, опустив стекло со своей стороны, выглянула наружу.

– Вертолёт! – в тот же момент воскликнула девочка, так громко, что Татьяна поёжилась.

Женщина и не попыталась задаться вопросом, откуда он взялся. Главное, что он приближался, и в нём нормальные живые люди. Иначе и быть не может!

"Они ещё должны нас заметить", – с тревогой подумала она.

На дорогах множество брошенных автомобилей, поэтому вряд ли очередной грузовик привлечёт внимание экипажа.

Открыв дверь, Татьяна боязливо покосилась на покрытую слизью подножку, высунулась наружу и, стоя в проёме кабины, замахала рукой.

Вертолёт – военно-транспортный Ми-8 – летел довольно низко и точно вдоль дороги. Может, лётчик таким способом ориентировался в незнакомой местности, а, может, вёл целенаправленный поиск выживших.

Рокот газотурбинного двигателя нарастал, давя на уши. И всё равно это был самый прекрасный звук на свете.

Солнечный свет отразился от лобовых окон вертолёта. Через несколько секунд Ми-8 пролетел над грузовиком...

...и, накренившись, начал выполнять плавный разворот.

– Заметили! – радостно завопила Ксения. – Они нас заметили!!!

Женщина не двигалась с места, терпеливо ожидая возвращения вертолёта, но неожиданно её нога соскользнула с порога кабины. Это произошло настолько стремительно, что Татьяна не успела среагировать. Её ладони сорвались с крыши, а потом вспыхнула сильная боль в колене, которым женщина приложилась о подножку. Нелепо взмахнув руками, она грузно рухнула на покрытый слизью асфальт.

– Таня!!! – закричала девочка, перебираясь к дверному проёму и выглядывая наружу. Она увидела слизь, покрывшую порог кабины, пока женщина глядела в небо.

Удар и без того пострадавшим затылком оказался очень сильным, даже слой вещества почти не смягчил его. Взор Татьяны заволокла пелена.

Отчаянные крики девочки разрывали сердце, но она не могла ей ответить, пошевелить рукой или хотя бы распахнуть шире веки.

Перед тем, как окончательно провалиться в небытие, женщина успела заметить зависший над грузовиком вертолёт и опускающуюся вниз веревочную лестницу.

День седьмой

30 октября, суббота

С момента неоднозначного побега из банка прошло три дня. За это время Анатолий ни разу не покидал своего убежища, коротая нудные часы за чтением книг, вознёй с машинами (по большому счёту, не преследующей никакой цели, ибо на замену бесславно погибшей «Тойоты» ни одна из находящихся в автосервисе не годилась) или брожением по территории. Спал он тогда, когда хотелось, а не по режиму, поэтому мог заснуть после полудня, а проснуться, например, глубокой ночью.

Это помогло ему узнать, что "зомби" приходят, когда человек спит. Поскольку ворваться в здание они всё равно не могли, данное открытие не произвело на Проценко большого впечатления.

Трижды в день он проведывал своего пленника в гараже, каждый раз отмечая, как тот угасает. Пакет с веществом, способным спасти "Олега Андреевича", продолжал лежать рядом с его лицом – в непосредственной близости и одновременно в полной недосягаемости.

Утром в субботу, открыв ворота, Анатолий увидел, что закономерный исход наступил.

"Зомби" не двигался. Он и ранее, бывало, лежал неподвижно, то ли сберегая силы, то ли впадая в подобие транса – в любом случае, хороший пинок помогал вернуться в реальности. Однако вздымающаяся грудь всегда выдавала ещё теплящуюся жизнь, если её так можно назвать.

Сегодня же противник был совершенно недвижим.

Мужчина несколько раз ткнул носком ботинка под рёбра "Олега Андреевича", а потом перевернул его на спину и нанёс сильные пощёчины.

Никакого эффекта.

Кожа существа стала практически белой.

– Что ж, Олег, – подытожил Анатолий. – Вот мы и выяснили, что первоначальная догадка оказалась верной. Стало быть, вы, ребята, откидываете копыта через пять дней голодовки. Хотя это, конечно, приблизительно – кто ж знает, успел ты полакомиться перед тем, как совершил ошибку и пришёл сюда, или нет.

Он подумал, что отсутствие на лице и руках "зомби" серого вещества говорит само за себя. В принципе, пятна на улицах появились далеко не сразу после начала эпидемии, и этот мужчина вполне мог ни разу не воспользоваться ими.

– Как бы там ни было, – продолжил Проценко, – пора тебя забросить к твоим друзьям в будку ЗИЛа.

Наклонившись и взяв тело за подмышки, Анатолий с удивлением осознал, что даже жалеет о смерти своего пленника. Какое-никакое, а живое существо рядом. Он с ним эти три дня немало беседовал и теперь почувствовал опустошение.

"Мне надо было выяснить, сколько он протянет без еды", – подумал Проценко, остановив взгляд на пакете с серой слизью.

На закономерный вопрос "А зачем?" внятного ответа он дать не мог.

"Ладно, что мешает мне отловить ещё какого-нибудь "зомбака" и притащить к себе? Можно даже выбрать на этот раз женщину. Хотя нет. Так и до совсем безумных идей недолго, да и по-настоящему по душам всё равно можно поговорить только с мужиком".

Воодушевившись появившейся целью, пускай и сомнительной, Анатолий переместил тело "Олега Андреевича" в грузовик, отметив, что в будке, где уже несколько дней лежали два других тела, не появилось ни намёка на запах разложения.

Запирая фургон, мужчина услышал быстро нарастающий звук двигателя.

Первой его мыслью было выскочить как можно скорее на дорогу и остановить автомобиль – может, наконец-то прибыла долгожданная помощь. Однако он подавил этот легкомысленный порыв и не сдвинулся с места, нащупывая пистолет, засунутый за ремень джинсов за спиной.

Рык перешёл в рёв. Проценко ещё надеялся, что машина проедет по дороге, проходящей мимо автосервиса, когда ворота, ведущие во внутренний двор, со скрежетом рухнули. Снёсший их ярко-красный пожарный "Урал-375" резко затормозил, и в ту же секунду пассажирская дверь открылась. Опешивший Анатолий увидел уже знакомого парня с автоматом Калашникова в руке.

"Наверняка, моим".

Двигатель грузовика стих.

Виталий спрыгнул с подножки на землю. Помимо него, в кабине находилось ещё двое.

– Думал, что тебе удалось от нас избавиться? – бросил молодой человек, держа Проценко на прицеле.

– Как вы меня нашли? – спросил Анатолий, глядя, как из "Урала" выбирается Вячеслав. За рулём остался неприметный парень, которого Проценко тоже видел в банке (имени не запомнил).

– Оказалось, эти "зомби", как ты их называешь, могут быть полезными, – растянулся в улыбке Виталий. – После твоего бесславного ухода мы тебя искали, колеся по городу. Мы не рассчитывали, что ты оставишь нашу машину рядом со своим убежищем – ты не так глуп. Но тебя "сдали". Мы заметили, что "зомби" проявляют повышенный интерес к этому месту.

– Да, об этом я не подумал, – признал Анатолий.

– Так что будем делать, приятель? – хмыкнул Виталий и мельком осмотрелся. – Местечко у тебя и вправду неплохое.

– Было, пока вы не сшибли ворота.

– У нас не осталось выбора, – вмешался Вячеслав. У него тоже имелось оружие, пистолет, но он не направлял его на Проценко. – К тому же, мы поставили грузовик так, чтобы он перекрывал проём.

– Видишь, какие мы чуткие? – подмигнул Виталий.

– Да, – сказал Анатолий и, кашлянув, прибавил: – Признаю, я психанул. Столько всего происходит, у меня голова пошла кругом. А ещё нажрался, как свинья, в аварию попал. Я не совсем отвечал за свои действия. Побыв же здесь в одиночестве несколько дней, я понял, что совершил ошибку. Виноват.

Молодые люди удивлённо переглянулись.

– Означает ли эта исповедь, что ты теперь более сговорчив? – спросил Виталий.

– Само собой. У меня гораздо больше запасов, чем мне нужно.

– Я же говорил, – обратился к приятелю Вячеслав, – что можно обойтись без насилия.

– Хорошо, что мы не стали спорить – я бы проиграл, – Виталий недоверчиво посмотрел на Анатолия. – Ну веди к своему хранилищу. Оно ведь у тебя там?

Он указал на автосервис.

– Да, – ответил мужчина.

Ведомый стволом автомата, он подошёл к двери и открыл её.

– Не заходи! – приказал ему Виталий. – Слава, держи этого типа на мушке.

Его товарищ подчинился и наставил на Анатолия пистолет. От мужчины не укрылось, что оружие в руках парня подрагивает – равно как и то, что оставшийся в кабине "Урала" третий противник и не думал вылезать и принимать участие в действе.

Виталий заглянул в здание и, увидев коробки, удовлетворённо хмыкнул:

– Да, ты и вправду неплохо устроился здесь.

Анатолий понял, что момент настал. О том, чтобы выхватить из-за спины пистолет он и не помышлял – не успеть. А вот наставленный на него Макаров вполне годился. Молодой человек, держащий на прицеле Проценко, допустил ошибку – он стоял СЛИШКОМ близко.

– О, тут ещё и машины есть! – донеслось из здания. Судя по всему, Виталий отошёл от входа на несколько шагов. Хорошо.

Вячеслав, услышав слова товарища, рефлекторно посмотрел в тёмный проём.

Этого момента Анатолий и ждал.

Не теряя ни секунды, Проценко одним молниеносным движением выбросил вперёд руку и отклонил пистолет от своей груди. Не давая Вячеславу возможности опомниться, второй рукой он нанёс ему сильный удар в солнечное сплетение.

Молодой человек согнулся, хватая ртом воздух. Анатолий завладел его оружием, но радоваться было ещё рано. Он наставил пистолет на сидящего в грузовике парня, гадая, есть ли у того ствол. Впрочем, ему достаточно просто нажать на клаксон, чтобы привлечь внимание Виталия, который, похоже, не услышал звуков потасовки.

Однако он этого не делал, лишь смотрел на пистолет, направленный на него, ещё сильнее побледнев.

Мужчина прижался к стене здания, пропав из поля зрения водителя, и осторожно заглянул в тёмный проём.

Виталий, действительно, не подозревал о происходящем – он увлечённо бродил рядом с автомобилями, стоящими в ремонтной зоне.

"Приценивается, гад".

Расстояние, только что выручившее Проценко, теперь обернулось против него. Далековато для прицельной стрельбы в полумраке.

Облизнув пересохшие губы, мужчина вскинул пистолет и прицелился.

– Слушай, Слава, а мы могли бы здесь остаться! – громко сказал Виталий и повернулся.

Их взгляды пересеклись.

Молодой человек растерялся. Лишь на мгновение. Он уже начал вскидывать автомат, и всё-таки первым на спусковой крючок нажал мужчина.

Пуля не достигла цели, разбив стекло в стоящем рядом с Виталием автомобиле. Проценко не дрогнул. Он практически без перерыва выпустил все оставшиеся в обойме патроны.

В груди, животе и плече молодого человека появились аккуратные отверстия с быстро расширяющимися возле них кровавыми ореолами.

Автомат выскользнул из руки. Виталий плавно, почти картинно опустился сначала на колени, а потом упал грудью вперёд и, уткнувшись лицом в бетонный пол, забился в конвульсиях.

Не теряя времени, Анатолий высунулся из-за угла здания и убедился, что парень в "Урале" по-прежнему ничего не предпринимает. Тем не менее, он нацелил на него пистолет и гаркнул:

– Вылезай медленно и с достоинством.

Тот подчинился, хотя ему и пришлось приложить немало усилий, чтобы сделать плохо подчиняющимися ногами несколько шагов. К облегчению Анатолия у него в кабине действительно не оказалось оружия (видимо, Виталий ему не доверял, а, может, он просто не умел или боялся стрелять – в любом случае, снова привет фортуне).

Вячеслав тоже благоразумно не стал строить из себя героя и, осторожно поднявшись, в нерешительности замер.

Когда оба парня оказались рядом друг с другом, и Анатолию больше не нужно было рассеивать внимание между ними, он позволил себе сделать первый полноценный выдох.

– Зачем Вы это сделали? – спросил дрожащим голосом Вячеслав.

– Не люблю, когда мной командуют, – ответил Проценко, держа их на прицеле.

– Нас и так мало осталось! – выпалил молодой человек. – А мы убиваем друг друга!

– Поправочка – мало осталось не "нас", а "вас", – сказал Анатолий. – Мне компания не нужна.

– Да Вы сумасшедший!

– Пожалуй, – кивнул Проценко. – Впрочем, против вас двоих я ничего не имею, поэтому намерен вас отпустить. С одним условием.

Анатолий ещё раз глубоко вдохнул, отметив, что его рука с пистолетом немного, самую малость, подрагивает, и прибавил:

– Вы оба должны забыть не только об этом месте, но и моём существовании вообще. Это ведь не трудно, правда?

– Вы не выживете один, – произнёс Вячеслав.

– Возможно, – ответил мужчина. – Однако это моя проблема – и ничья больше. Итак, я могу рассчитывать на ваше понимание, ребятки?

Молчаливый парень с надеждой посмотрел на товарища.

– Да, – почти без раздумий согласился Вячеслав.

Анатолию показалось, что им владеет страх и желание выбраться из передряги живым, а вовсе не горечь об убитом товарище.

– Надеюсь, что так, – сказал он. – Потому что если нет, то я пристрелю и вас, и любого, кто будет с вами, без малейшего сомнения. ЛЮБОГО, так что бабьём прикрываться тем паче не советую. Это понятно?

Парень кивнул.

– Теперь, – удовлетворённый произведённым эффектом, продолжил Проценко, – раз уж вы снесли мои ворота, придётся оставить этот пожарный грузовик здесь. Какая-никакая, а "заглушка". Не волнуйтесь, я дам вам машину. У меня их тут хватает. Идите в здание.

Он для наглядности указал стволом пистолета на автосервис. Молодые люди подчинились. Когда они оказались в гаражном боксе и увидели труп Виталия, то в нерешительности остановились.

– Смелее, он уже безвреден, – мужчина подвёл их к синему "Москвичу-408", в исправности которого не сомневался. – Этот подойдёт?

– Думаю, да... – ответил Вячеслав, стараясь не смотреть на тело.

– Вроде бы ваше фееричное появление не привлекло внимание "зомби", – сказал Анатолий. – Я уж не говорю про нашу небольшую ссору. И всё же ворота открывайте сами.

Молчаливый молодой человек забрался за руль, а Вячеслав не без опаски выполнил указание мужчины. К счастью, снаружи на стоянке врагов не было. Когда парень вернулся к машине и уже собирался садиться в неё, Проценко остановил его:

– Погоди.

– Что?

– Возьми пару, – Анатолий указал на коробки, стоящие неподалёку. – Это тушёнка.

Вячеслав удивлённо посмотрел на него, а потом неуверенно шагнул к запасам.

– Смелее, – подбодрил его мужчина.

Молодой человек перетащил две коробки на заднее сиденье "Москвича" и, открыв переднюю пассажирскую дверь, повернулся к Проценко:

– Спасибо Вам.

Двигатель завёлся с пол-оборота, и автомобиль спешно покинул автосервис.

– Не за что, приятель, – ответил Анатолий, запирая ворота и думая о том, за что именно поблагодарил его Вячеслав.

День восьмой

31 октября, воскресенье

За окном бушевала метель. Остервенелые порывы ветра яростно атаковали стекло, размётывая по нему сонм снежинок и сразу унося их прочь. Рама потрескивала, сдерживая напор стихии. В такие моменты заунывный вой вьюги срывался на рёв и всё здание, казалось, вздрагивало от страха быть сломленным.

Татьяна выкарабкивалась из удушающих объятий сна с мучительной медлительностью. А хотелось бежать, стремительно, чтобы вырваться из кошмара, в котором её преследовали полчища людей с серой кожей, тянущих к ней испачканные в слизи руки. Реальность проникала в сновидение постепенно, сначала став его частью и одарив монстров заунывным стоном вьюги, а потом вытеснив жуткие картины. Женщина ещё несколько минут балансировала на грани, едва не падая обратно в тёмный бездонный колодец беспамятства.

Наконец, она открыла глаза, ровным счётом ничего не увидев. Попробовала пошевелиться – удалось, хотя движения ограничивали оковы слабости. Потерев веки ещё не очень хорошо подчиняющейся рукой, Татьяна вспомнила, что произошло на дороге, но не могла определить, когда реальность сменилась воображением. Был ли вертолёт на самом деле? И падала ли она... о боже!

Женщина лихорадочно ощупала голову. Затылок отозвался приглушённой, как гром уходящей бури, болью; заявила о себе и ушибленная о подножку грузовика нога.

"Значит, всё-таки не сон? – подумала Татьяна. – А где я вообще нахожусь?"

Она приподнялась на локте (мышцы неуверенной дрожью предупредили о своей ненадёжности) и увидела полоску света, пробивающуюся из-под двери.

Электрического света!

Женщина и не подозревала, как сильно всего за несколько дней успела отвыкнуть от самых обыденных вещей. Не знала она и о том, сколько времени прошло с момента, когда её подобрал вертолёт. Её и...

"Ксения!"

Не обращая внимания на протесты тела, Татьяна встала с постели и направилась к двери. Её глаза немного приспособились к темноте, и она уже могла видеть контуры предметов. В этом помещении находилось ещё несколько кроватей, как в палате, но смущал мягкий ковёр на полу и отсутствие типичного больничного запаха.

Добравшись до выхода, женщина нащупала ручку и навалилась на дверь, которая поддалась на удивление легко. Едва не упав, Татьяна шагнула в коридор, щурясь от света, хотя он был вовсе не яркий: горела лишь лампа на столе у противоположной стены, светильники же на потолке бездействовали.

– О, Вы пришли в себя! – удивлённо произнесла, вставая дежурная медсестра.

– Что это за место? Где я? Где Ксения? – засыпала её вопросами Татьяна.

– Погодите, я сейчас позову Вашего врача, – девушка взяла трубку телефона и нажала на одну из цифровых клавиш.

– А Вы не можете ответить?! – выпалила женщина и посмотрела по сторонам.

От двери её палаты коридор уходил вправо и влево, и оба его конца скрывались в темноте. В противоположной стене имелись расположенные через равномерные промежутки окна, за которыми ничего не было видно.

– Дмитрий Аркадьевич? – меж тем говорила медсестра. – Ваша пациентка пришла в себя. – И, положив трубку, обратилась к Татьяне: – Вернитесь в комнату. Доктор сейчас будет.

– Мне не нужен доктор! Где Ксения?

– С ней всё в порядке, – ответила девушка и потёрла лоб тыльной стороной ладони, сморщившись. Зрение Татьяны уже достаточно адаптировалось, чтобы она могла увидеть возможную причину нежелания медсестры отвечать на вопросы – измождение. Стояла глубокая ночь, и девушке приходилось бороться со сном из последних сил.

Неподалёку хлопнула дверь, раздались торопливые, но не совсем уверенные шаги. Когда доктор приблизился, Татьяна убедилась, что и он выглядит так, словно не спал двое суток.

– Вернитесь в комнату, – повторил фразу медсестры он. – Вам ещё рано ходить.

– Не раньше, чем мне хоть кто-нибудь скажет, где Ксения!

– Ваша дочь находится в другом крыле здания. Она заболела – простуда. А Вы слишком слабы пока, потому мы её и перевели от Вас.

– Моя... дочь? – опешила Татьяна.

– Ну да. Она нам рассказала про себя и про Вас, – кивнул доктор. – Хотя, конечно, нам ещё очень многое неизвестно.

– Моя дочь, – повторила женщина. – Да, конечно. Естественно. – И встрепенулась: – Вы сказали, она заболела?

– Ничего страшного, уверяю Вас, она скоро выздоровеет. А теперь пройдёмте, – не терпящим возражения слегка раздражённым тоном приказал мужчина.

Татьяна предпочла подчиниться. Она вернулась в палату и присела на кровать.

Доктор зажёг свет, и женщина убедилась, что не ошиблась – обстановка не походила на больничную. Оклеенные не дешёвыми обоями стены, уже знакомый ей ковёр на полу, добротные деревянные кровати с резными спинками – всё это указывало как минимум на хороший санаторий.

Подвинув стул, мужчина расположился напротив неё. Ему было за пятьдесят, округлое лицо испещрено морщинами, зато волосы едва тронуты сединой. Грузная фигура говорила о сидячем образе жизни и злоупотреблением едой, а мятый халат намекал, что перед сном его владелец не переоделся, но в целом отторжения Дмитрий Аркадьевич не вызывал.

– Как Вы себя чувствуете? – спросил он, глядя покрасневшими от недосыпания глазами на женщину и всем своим видом давая понять, что хочет услышать успокаивающий ответ и благополучно вернуться в постель.

– Слабость, а в остальном порядок, – ответила она. – Что со мной было?

– Вы не помните?

– Смутно. После падения в слизь плёнка чистая.

Доктор удивлённо вскинул брови, а потом, догадавшись, кивнул и сказал:

– К счастью, наша команда вовремя доставила Вас сюда, и мы успели сделать переливание крови.

– Переливание? – женщина поёжилась. – Так всё плохо?

– Это вещество через рану на затылке проникло в Вашу кровеносную систему и могло Вас убить.

– Знаю, – мрачно промолвила она.

– Приходилось сталкиваться? – наконец-то в голосе мужчины появились намёки на заинтересованность.

– Да. Но я не собираюсь сейчас предаваться воспоминаниям. Лучше Вы ответьте – что это за место?

Дмитрий Аркадьевич поёрзал на стуле.

– Что, это такая великая тайна? – выжидающе посмотрела на него она.

– Это не обычная больница, как Вы, полагаю, уже заметили, – потирая лоб, произнёс он.

– Ещё бы, – согласилась женщина, окидывая взглядом комнату.

– До начала эпидемии это было закрытое учреждение.

Мужчина замолчал, похоже, не собираясь вдаваться в подробности.

– А сколько здесь людей? – не выдержав, громко спросила Татьяна, начиная терять терпение.

– Персонал – около сотни. Плюс полтора десятка выживших, вроде Вас.

– В смысле? – удивилась она. – А вы, то есть, персонал, разве не такие же, как мы?

– Если Вы про естественный иммунитет к болезни, то нет, – ответил доктор и вздохнул – видимо поняв, что избежать долгого разговора не удастся. – Но мы на заражённой территории, поэтому здание полностью ограждено от поступления воздуха снаружи, а все люди извне прошли тщательную обработку, прежде чем мы вступили с ними в непосредственный контакт.

– Вот как? – Татьяна бросила взгляд на окно, которое продолжала атаковать неустанная метель. Оно действительно выглядело необычно – рама оказалась сделана не из дерева, а из пластика, и вдобавок не открывалась. – И в каком мы городе?

– Мы не в городе.

– А где же?

– Послушайте, сейчас середина ночи. Я жутко устал и, коль скоро Вы в порядке, предпочёл бы вернуться к себе. Если Вы более не хотите отдыхать, можете пройти к своей дочери, но я бы всё-таки порекомендовал дождаться утра. У неё высокая температура и она спит.

– Пожалуй, я так и сделаю, – сказала женщина и не без сарказма спросила: – А по коридорам гулять можно?

– Мы стараемся экономить электричество, поэтому почти везде свет не горит. Вдобавок, в этом крыле больше нет других пациентов.

– Почему я отдельно?

– Потому что Вы пострадали сильнее остальных. Теперь прошу меня извинить, – Дмитрий Аркадьевич встал и направился к двери.

Татьяна последовала за ним.

– Доктор, можно я теперь отправлюсь спать? – обратилась к мужчине медсестра.

– Вы на посту, Лена.

– Да, но я жутко устала.

– Вы же отдыхали днём, – нахмурился он.

– Знаю, и всё равно мне нехорошо.

– Может, Вы приболели?

– Может, – неуверенно ответила девушка. – У меня болит голова и такая разбитость...

– Откровенно говоря, и у меня тоже. Видимо, погода так действует, – пожал плечами доктор.

Татьяна, ставшая невольной свидетельницей этого диалога, замерла. Неожиданная жуткая догадка пронзила её мозг, ноги подкосились, и она упала бы, не будь рядом стола дежурной.

– Я же говорил – Вам рано выходить! – раздражённо бросил Дмитрий Аркадьевич.

– Эти симптомы!.. – с трудом выдавила из себя Татьяна. – Похожие были у людей перед тем, как...

– О чём Вы?

– О Вас! – выпалила женщина. – Как давно Вам плохо?

– Часов пять. Но я не понимаю, куда Вы клоните.

– То же самое было у моего мужа и остальных горожан! А потом они превратились в этих существ!

Мужчина озадаченно посмотрел на медсестру.

– Нет, Вы заблуждаетесь. Мы приняли все меры предосторожности и уверены, что нам не грозит...

– Где Ксения? – крикнула Татьяна, оборвав его на полуслове. – Где она?!

– В западном крыле, – ответила девушка растерянно.

– Как туда пройти?

– Послушайте, я действительно думаю, что Вы перенервничали...

На этот раз женщине не пришлось вмешиваться – доктор замолк сам.

И почти одновременно с медсестрой осел на пол без чувств.

– Нет, – обхватив голову, простонала Татьяна. – Нет! НЕТ!!!

* * *

Ксению разбудила внезапно возникшая тяжесть. Проснувшись, она увидела, что на ней без чувств лежит медсестра, которая всегда мило улыбалась, проведывая её.

Было очень тихо. Даже для ночи. Сквозь застилающую разум пелену сильного жара до девочки доносились чьи-то шаги, негромкий голос, стук дверей. Сейчас же она не слышала ничего, и это её очень пугало.

Она попробовала потрясти медсестру за плечо, тихонько позвала её, боясь говорить громко. Ничего не помогало – она не двигалась.

А потом Ксения увидела, как лицо женщины стало сереть.

То же самое происходило с её родителями тем утром, прежде чем...

Девочка начала выбираться из-под тела медсестры. Сделать это оказалось непросто, и она, понимая, что времени мало, захныкала.

Когда её усилия стали увенчиваться успехом, откуда-то донёсся чудовищный крик. Он прокатился по коридору и затих. Но на этот раз безмолвие длилось недолго. Новые вопли и злобное рычание раздались в соседней комнате.

Сумев высвободить ноги, Ксения сползла на пол, встала, подошла к двери, услышав за спиной скрип кровати, оглянулась.

Медсестра медленно приподнималась, сжимая мёртвой хваткой смятые простыни и неотрывно смотря на стену. На фоне белоснежного халата её кожа казалась почти чёрной.

Девочка выскочила в коридор до того, как женщина её увидела. Там пока никого не было. Зато в комнатах происходило что-то жуткое: крики, рёв, грохот.

Ксения хотела убежать от этой какофонии и бросилась к дверям, ведущим в другую часть здания, ориентируясь только на тусклую лампу с надписью "Выход". Она смутно помнила путь, которым её привели сюда от комнаты Тани, и могла лишь надеяться, что сможет найти дорогу.

Миновав распашные двери, которые ещё какое-то время после этого раскачивались за её спиной, малышка остановилась в нерешительности. Она оказалась в небольшом вестибюле, из которого вели два одинаковых тёмных коридора.

Какой из них?

Шум за дверьми всё усиливался; крики, издать которые человек способен только от невыносимых страданий, впивались в мозг.

Ксения закрыла уши руками и направилась в правый коридор, наудачу.

Здесь оказалось заметно прохладнее, и девочку, одетую в тоненькую пижаму, стало морозить. Почти теряя равновесие от дрожи, она шла вперёд, окружённая темнотой. За окнами по правую руку от неё бушевала, протяжно завывания, метель – как будто за этими чёрными квадратами находились десятки монстров, готовых напасть в любой момент.