Текст книги "Вымирание (СИ)"

Автор книги: Евгений Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Они стояли по периметру этого большого пятна. Проценко не сразу понял, что они делают – потоки дождя, стекающие по стеклу и размазываемые изношенными "дворниками", мешали толком разглядеть. Когда же его осенило, он поражённо выдохнул:

– Они едят эту гадость!

Пятно было большое, размером со стоянку перед автосервисом, и всё же его недостаточно, чтобы прокормить всех существ в городе.

"Есть другие? – задумался Анатолий. – И потом, оно должно восполняться, иначе его быстро сожрут".

Он присмотрелся и увидел, что дождь оставляет на блестящей поверхности вещества неглубокие вмятины, собираясь в лужицы или беспрепятственно стекая на чистый асфальт.

Памятуя о недавних безумствах, Проценко сразу отказаться от мысли передавить животных автомобилем. Да и чутьё подсказывало, что лучше на пятно не заезжать – одной аварии на сегодня вполне достаточно.

Мужчина включил заднюю скорость и вернулся на перекрёсток.

Ни одно животное так и не обратило на машину внимания.

Оставшаяся часть пути была преодолена без происшествий. Подъехав к автосервису, Анатолий увидел открытые ворота бокса и мысленно обругал себя. Ну конечно, какая уж тут предусмотрительность, когда он собирался устроить месиво из "зомби"!

"Москвич" осторожно подкатился к тёмному проёму. Проценко надеялся, что свет не горел, потому что он его выключил, а не по причине израсходования топлива генератором. Он переложил автомат себе на колени и включил фары.

Два луча прорезали мрак, осветив машины и стеллажи. Анатолий собирался заехать в здание, когда заметил нечто странное.

Пол двигался.

Именно так мужчина подумал в первый момент. На самом деле, конечно, двигался вовсе не пол, а что-то по нему. Многочисленное и очень быстрое.

Присмотревшись, Проценко не поверил своим глазам – это были сороконожки. Сотни... нет, тысячи, десятки тысяч этих мерзких тварей ползали по всему первому этажу автосервиса. Удивительно – они не забирались на автомобили и стены, предпочитая оставаться внизу.

– Да что же это такое?! – в сердцах выпалил Анатолий. – Сначала крысы, а теперь это! Что прикажете делать с ними?!

Этот вопрос не на шутку напугал мужчину. Грызуны, по крайней мере, искали выход – и, найдя его, покинули территорию. Эти же ублюдочные создания игнорировали распахнутые ворота. Он совершенно не представлял, как избавиться от них всех, не уничтожив убежище.

Впрочем, если они добрались до второго этажа, то, значит, побывали и в его жилой комнате, на его вещах, столовых предметах, на всём... Анатолия передёрнуло. Он едва не поддался искушению погнать "Москвич" прочь, куда угодно – может быть, даже обратно в банк.

"Зачем же они припёрлись сюда? – размышлял он, сложив руки на руле. – Крысы-то как раз пытались выбраться!"

Его взгляд сфокусировался на стекающих по стеклу струях воды.

"Дождь! Чёрт меня побери, конечно!"

Будь эти сороконожки хоть трижды "зомби" (само по себе уже звучит безумно), с такими осадками им не совладать – их просто смоет. Видимо, они находились неподалёку и, когда стихия разошлась, спрятались в столь любезно оставленном открытом здании.

"Значит, нужно всего-навсего подождать, пока кончится дождь. И, кстати, где же люди-"зомби"? Наверное, тоже отправились на трапезу?"

Ответ на этот вопрос не очень волновал мужчину. В отличие от перспективы оставлять "Москвич" на виду рядом со своим убежищем. Поэтому он решил провести представившееся время с пользой и восполнить свои оскудевшие запасы оружия.

* * *

Татьяна пришла в себя на полу. На первый взгляд кабина совершенно не изменилась, но что-то было не так, совершенно не так.

Женщина больше не слышала ни гула дизеля, ни перестука колёс. Да и убаюкивающее покачивание исчезло. Локомотив остановился – почему?

Она смутно вспомнила сильный толчок и грохот.

Девочка лежала рядом, без сознания. Татьяна мельком осмотрела её, а потом осторожно потрясла.

– Ксюша? Очнись. Давай, детка, очнись.

К огромному облегчению малышка открыла глаза и посмотрела на неё.

– Слава богу, ты цела! – выдохнула женщина. – Ты не ушиблась? Болит что-нибудь?

– Нет... – промолвила девочка и огляделась. – Что случилось?

– Не знаю, милая. Наверное, мы во что-то врезались. Уверена, ничего страшного и мы скоро поедем дальше...

Женщина осеклась, заглянув в глаза ребёнка.

"Что ж, ложь никогда не была моей сильной стороной", – подумала она и всё-таки ободряюще улыбнулась.

– А ты как? – спросила Ксения.

– В порядке, – и снова пришлось солгать.

Голова болела, немного подташнивало. По всей видимости, при ударе Татьяну отбросило на заднюю стенку кабины, о которую она и приложилась затылком. Девочку же спасло от травм то, что она была на руках женщины.

Она не могла сказать, сколько пролежала без сознания; судя по затёкшей руке, успевшей онеметь, минут десять-пятнадцать.

Почему же тогда ни один из мужчин не пришёл сюда?

Ответ напрашивался сам собой, но Татьяна не желала его озвучивать даже в собственных мыслях. Она поднялась, держась для верности за сиденье машиниста, с которого упала во время столкновения. На несколько секунд перед глазами потемнело. Убедившись, что не упадёт, женщина хотела протянуть руку, чтобы помочь встать Ксении, однако малышка уже справилась сама и с тревогой смотрела на неё.

– Ты точно в порядке? – озабоченно спросила девочка.

– Да, конечно, – снова улыбнулась Татьяна. – Пойдём.

Открыв дверь, она и Ксения вышли из кабины и направились в первую секцию. Ещё не преодолев до конца дизельное помещение, женщина увидела повреждения кузова в районе холодильника. Жуткая картина произошедшего с нежелательной отчётливостью продолжила вырисовываться в сознании.

Пройдя дальше, она поняла, что путь закрыт – переход был изуродован, когда одна секция наехала на другую, и пройти через него не представлялось возможным.

– Похоже, придётся искать другой путь, – сказала Татьяна, уже не в силах заставить себя улыбаться.

Борясь с неожиданным приступом клаустрофобии, женщина направилась к выходу, для чего ей и девочке пришлось вернуться. К счастью, кузов здесь не деформировался, и двери не заклинило в проёмах. Открыв одну из них, Татьяна выглянула наружу, и внутри у неё всё сжалось.

Первая секция была разбита вдребезги. Казалось невероятным, что такая внешне монументальная конструкция может смяться, подобно использованной салфетке. Даже массивная рама и тележки не выдержали чудовищной нагрузки.

Женщина попыталась спуститься по лестнице вниз. Она не знала, что следует развернуться лицом к локомотиву, к тому же, хотя дождь закончился, ступеньки были ещё мокрые. На полпути она оступилась и упала с метровой высоты грудью вперёд, заодно зацепившись копчиком за металлическую ступеньку.

От резкой боли у Татьяны перехватило дыхание. Схватившись за пострадавшую часть тела, она стиснула зубы, пережидая особенно сильный приступ.

Ксения спустилась с тепловоза без происшествий и замерла в нерешительности рядом с распластавшейся перед ней женщиной.

Когда, наконец, стало легче, Татьяна поднялась сначала на четвереньки, а затем и во весь рост. Бросив взгляд вперёд, на разбитую секцию, женщина решила, что Ксении лучше туда не идти вместе с ней. Она наклонилась к малышке и сказала:

– Подожди меня пока здесь, хорошо?

– Почему? – нахмурилась девочка.

– Просто сделай, как я прошу. Пожалуйста. Я буду всё время у тебя на виду, и мы не потеряемся, обещаю.

На этот раз лукавить не пришлось, и Ксения, хотя и не совсем охотно, кивнула.

Нетвёрдой походкой женщина направилась к передней секции тепловоза. Проходя мимо изуродованного кузова, она чувствовала тепло ещё не остывшего, но уже мёртвого дизеля и специфический запах: смесь солярки и масла.

Не требовалось разбираться в тонкостях железнодорожного дела, чтобы понять причины произошедшего: стрелка оказалась переведена с главного на запасной путь, занятый цистернами. Никаких шансов на спасение.

Татьяна подошла к двери. Взгляд метался по превратившемуся в месиво подкузовному пространству. Смятые металлические конструкции, обрывки кабелей, разорванный баллон над колёсными парами – картина полнейшего разрушения. С кузовом дела обстояли ещё хуже.

Кабины не было – котёл цистерны полностью вмял её в высоковольтную камеру. Только одну деталь ещё можно было узнать – некогда круглый прожектор, нынче приобретший форму неправильного овала, понуро смотрел своим единственным пустым "глазом" вниз. Битое стекло устилало балласт в радиусе нескольких метров.

– Господи... – простонала женщина. – Боже мой...

– Татьяна?

Донесшийся из чрева тепловоза мужской голос застал её врасплох, и она не сразу отозвалась.

– Это ты, Татьяна? – повторил один из выживших.

– Да! Да, я здесь! – выкрикнула она.

– Это я – Михаил.

– Ты цел?

– Более-менее... Похоже, сломал руку и набил с десяток шишек.

– А Денис?..

Парень помолчал.

– Не думаю, – промолвил он. – Кабина всмятку. И здесь кровь... много. Я в последний момент выскочил в дизельное, а у него не было шансов. Просто не было.

Афанасьев добрался до окна в двери, смятого настолько, что через него даже нельзя было просунуть руку.

– Ты, похоже, почти не пострадала, – сказал он.

– Я в порядке, – отмахнулась женщина и похолодела: – Ты... можешь выбраться?

– Я попробую, – неуверенно произнёс Михаил, и через секунду послышались удары по металлу – он пытался выбить дверь.

В результате столкновения кузов деформировался вплоть до дизельного помещения – именно в районе входа он изогнулся, и двери заклинило в смятых проёмах.

После десятка попыток парень остановился, чтобы перевести дух.

– Не поддаётся, – сплюнул он. – Проклятье!

– А с другой стороны? – с надеждой спросила Татьяна.

– Там вообще кранты, – процедил он. – И между секциями не пройти – тоже всё согнуто к чертям собачьим.

– Как же ты... – женщина осеклась.

Судя по угрюмому молчанию Афанасьева, он тоже понял.

Стоя рядом с изувеченным тепловозом, внутри которого погиб один человек и оказался заточен второй, Татьяна думала о том, что ещё утром их небольшая группа была жива и здорова в полном составе. А сейчас женщина фактически осталась наедине с Ксенией: Леонид погиб, Денис погиб, Михаил выжил, но... Очень большое "но"!

Снова послышались удары по двери – настолько сильные, что из оконного проёма выпали оставшиеся фрагменты стекла. Тем не менее, металлическая преграда не уступала натиску человека. От свободы его отделяли жалкие миллиметры. Из кузова донёсся грохот и лязг разбрасываемых во все стороны обломков.

– Похоже, я тут окончательно застрял! – выпалил Афанасьев. – Придётся тебе дальше одной выкручиваться.

В отчаянии женщина обрушила кулаки на грязный кузов локомотива. Ударяя по нему, она смотрела на уцелевшие узкие окна в дизельном помещении (через которые выбралась бы разве что кошка) и световой номер с равнодушными строгими символами: 2ТЭ10Л-2564.

– Успокойся! – прикрикнул на неё Михаил.

Татьяна перестала колотить по тепловозу и, отступив на шаг, обессилено села на балласт. Увидела идущую к ней Ксению, хотела сказать ей, чтобы она вернулась назад, но так и не раскрыла рта.

Девочка приблизилась к женщине и посмотрела на искорёженный дверной проём.

– Это дядя Денис? – спросила она.

– Нет, малышка, это я, Миша, – отозвался Афанасьев.

Татьяна опасалась следующего вопроса Ксении, который девочка, к счастью, так и не задала. Она села рядом с женщиной и принялась отбрасывать в сторону камешки.

В воздухе стоял тяжёлый запах креозота, которым были пропитаны шпалы. И – безмолвие вокруг. Ни единого движения.

– Вам лучше уходить, – сказал после минутной паузы Михаил.

– Нет, – промолвила женщина. – Мы тебя не можем бросить.

– Вы мне ничем не поможете – здесь без автогена не обойтись.

– Должен быть способ! – не унималась она.

– Послушай! – повысил голос Афанасьев. – Мне и без твоих капризов сейчас паршиво. Поэтому кончай спорить и проваливай!

– Таня, – сказала Ксения и дотронулась до её плеча. – Пойдём.

Женщина удивлённо посмотрела на неё.

– Пойдём, – повторила девочка, её глаза блестели.

– Верно, – снова заговорил Михаил. – Послушай её. Я тут сам как-нибудь разберусь, а тебе надо заботиться о ней. Разве я не прав? Отвечай!

– Да... – сипло произнесла Татьяна и, прочистив горло, увереннее повторила: – Да, ты прав.

– Вот и отлично.

– А как же наши запасы? Уцелело что-нибудь? – спросила она, вставая на ноги.

– То, что было в кабине, накрылось. Тут осталось несколько сумок, но они испачканы... Ты понимаешь, чем?

– Понимаю, – ответила женщина. – Значит, совсем ничего?

– Погоди, я сейчас тебе сброшу несколько консервных банок, – сказал Михаил.

– А как же ты?.. – Татьяна осознала, что парню припасы нужнее, чем ей и даже Ксении. Она и девочка, по крайней мере, на свободе и могут найти пищу.

С другой стороны, не станет ли еда лишь продлением агонии?

– Больше ни слова! – огрызнулся Афанасьев.

Он попытался просунуть в изуродованный проём консервную банку. Ничего не выходило – слишком узким оказалось отверстие. После десятка попыток Михаил с грохотом бросил её на пол и выругался.

– Не получается, мать его!

– А эти окна на боку?

– В дизельном? Если только удастся разбить...

– Таня! – воскликнула Ксения.

Женщина повернулась и увидела выходящих из-за уцелевшей секции тепловоза людей с серой кожей. Шестерых. Завидев выживших, они ускорили шаг. Трое из них держали в руках стальной прут, кусок арматуры и лопату.

Татьяна сунула руку в карман и убедилась, что пистолет при ней, но запасные обоймы остались в тепловозе.

– Уходите! – выпалил Михаил. – К чёрту еду, найдёте другую. Скорее!

Женщина схватила девочку за руку и бросилась бежать. Они миновали цистерну, принявшую на себя удар локомотива. В той или иной степени пострадало ещё три вагона – остальные продолжали стоять столь же невозмутимо, как и до крушения.

Татьяна услышала, как Афанасьев открыл огонь по существам, когда они поравнялись с изувеченной дверью. Они никак не могли достать человека, но всё равно пытались, игнорируя новые выстрелы.

Ни один не преследовал её и девочку.

Тем не менее, Татьяна и Ксения перешли на шаг лишь тогда, когда добрались до локомотива в голове поезда, так некстати оказавшегося на запасном пути. Этот тепловоз был совсем другой – маневровый, синего цвета.

"Попробовал бы Денис ещё раз, если бы выжил?" – промелькнула в мозгу Татьяны мысль.

Она оглянулась и посмотрела на хвост поезда. Даже с такого расстояния повреждения 2ТЭ10Л выглядели ужасающими. Существа по-прежнему стояли рядом с ним, безрезультатно колотя по кузову кулаками и подручными инструментами.

Выстрелы больше не раздавались.

Татьяна крепче сжала руку девочки, и они побрели дальше.

* * *

Даже если своей безумной пьяной поездкой Анатолий и прогневил Фортуну, она отвернулась от него ненадолго. Он не только раздобыл оружие взамен утраченного (в том же отделении милиции, захватив на этот раз и пистолеты), а вдобавок угнал микрогрузовик «Мицубиси», тем самым убив сразу двух зайцев – избавился от «засвеченного» «Москвича», а заодно получил почти полный бак топлива для своего генератора. Для этой цели лучше подошёл бы более крупный автомобиль с дизельным двигателем, скажем, КамАЗ, да только встретился Анатолию лишь один такой грузовик – и тот тягач с полуприцепом. Слишком громоздко. О том, чтобы разжиться соляркой на заправочной станции, Проценко пока всерьёз не задумывался. Мужчина собирался использовать генератор рационально, только по делу. А для быта вполне годились свечи.

Наведался Проценко и к ближайшему пятну, обнаружив там уже не собак, а котов, не обращающих никакого внимания на свою естественную добычу – крыс. Их совместными стараниями количество серой слизи ощутимо уменьшилось.

Анатолий рискнул, вышел из машины и приблизился к животным. Некоторые посмотрели на него равнодушными взглядами и вернулись к трапезе. Тем не менее, мужчине пришлось собрать волю в кулак, чтобы осуществить задуманное – взять немного вещества. Касаться этой дряни он решительно не хотел, поэтому воспользовался лопатой из кузова микрогрузовика. Набрав немного слизи в целлофановый пакет, Проценко отправился к себе в автосервис.

К тому времени дождь уже почти прекратился, но, подгоняя машину к открытым воротам, мужчина всерьёз опасался, что мерзкие насекомые по-прежнему находятся в здании. Вдобавок, снова появились люди-"зомби", правда, на приличном расстоянии.

Свет фар озарил первый этаж.

Ни единого движения.

Ни сороконожек, ни какой-либо другой живности.

Всё ещё не полностью уверенный, Проценко загнал микрогрузовик в гаражный бокс, запер ворота и следующие четверть часа внимательно осматривал здание. В итоге он не обнаружил не только самих существ, но и каких-либо следов их присутствия. Это немного успокаивало, хотя мужчина твёрдо решил выкинуть всю посуду и столовые предметы, которые лежали не прикрытыми.

Закончив со всем этим, Анатолий проследовал к гаражу, в котором был заперт "зомби".

Едва открыв ворота, Проценко сразу заметил, что состояние его пленника значительно ухудшилось. Кожа ещё сильнее поблекла, вместо серой став грязно-белой, глаза тоже потускнели и, главное, противник уже не выказывал прежней неуёмной ярости. На присутствие человека он отреагировал лишь вялым подёргиванием, вместо рычания издавая хрип.

Мужчина положил принесённый с собой пакет, в котором находилось взятое с пятна вещество, на пол в десятке сантиметров от лица "зомби". Тот сразу оживился и принялся извиваться в своих путах, пытаясь добраться до вожделенной слизи.

Все старания противника были тщетны, как и задумывалось. Анатолий без труда перевернул тело, отметив, сколь ослабли силы "зомби", и проверил его карманы. Единственное, что ему удалось найти – водительские права и связку ключей в брюках.

– Значит, тебя зовут Иванов Олег Андреевич, – сощурившись, прочитал Проценко: – Хорошая фамилия. Главное – редкая.

Понимая, что цитата из новогоднего фильма Рязанова в данном случае неуместна, он всё равно усмехнулся.

Присев на стоящую у верстака самодельную табуретку, он сказал:

– Что ж, Олег Андреевич... Можно я буду тебя просто Олегом называть?

"Зомби", не обращая – впервые! – никакого внимания на человека, продолжал бесплотные попытки добраться до заветного пакета. Анатолия это не смущало – с равным успехом он мог бы разговаривать со стенкой.

– Я не сомневался, что ты не будешь против, – улыбнулся он. – Итак, Олег, хочешь знать, что я думаю? Уверен, что хочешь. Так вот, я думаю, что ты и тебе подобные питаетесь этой дрянью для поддержания сил. Оно и понятно – ничего другого вы, насколько я могу судить, не приемлете. Уж не знаю, как она проступает на поверхность даже через асфальт, и как вообще попала под землю. Важно другое – если вы не будете её получать, то сдохнете от голода. Это интересное открытие, я обещаю на досуге хорошенько поразмыслить, как можно использовать его. А сейчас могу поделиться с тобой мыслями о происходящем в целом. Ты слушаешь?

Анатолий ткнул носком ботинка "зомби" под рёбра. Тот вяло огрызнулся и снова переключил внимание на пакет.

– Мне кажется, – продолжил Проценко, – что основная цель, кто или что не было бы причиной – смерть всего живого. Отсюда эти бесчисленные трупы на улицах – как людей, так и животных и, полагаю, насекомых тоже. Насчёт растений трудно судить. Вопрос, как именно произошло заражение, также остаётся открытым. Однако, как и при любой эпидемии, некоторые существа выжили. Совсем небольшая часть – и всё же это непорядок. Вот поэтому и появились вы – "зомби". Чтобы уничтожить тех, кто посмел не сдохнуть. Почему каждый вид охотится только за себе подобными, я опять не знаю. Да и вообще эффективность такой идеи вызывает сомнения – что-то я за вами не замечал особого рвения в охоте. Если только вы не собираетесь взять числом, что вполне возможно...

Анатолий задумчиво посмотрел наружу, на ворота, закрывающие доступ во внутренний двор автосервиса, и, помотав головой, продолжил:

– Как бы там ни было, я верю, что вы действительно здесь только за этим. Убить всех оставшихся в живых. И знаешь что, Олег? У вас это вполне может получиться.

Изо рта "зомби" на бетонный пол гаража закапала слюна.

– Да, – хмыкнул Проценко, глядя на него, – если эта эпидемия распространилась хотя бы на территории края, избавиться от вас будет крайне трудно. А если заражена гораздо большая площадь, то вообще невозможно. Я хочу, чтобы ты усёк, приятель – меня так просто не взять. И я вам ещё покажу. Только на этот раз буду аккуратнее и обойдусь без алкогольного угара. Надеюсь, что ты, Олег, доживёшь до этого момента, хотя, судя по твоему виду, вряд ли. Ох, есть у меня планы на твоих друзей. А вот тебя не трону даже пальцем – обещаю. Живи, сколько получится. Но сначала небольшое дополнение.

Анатолий встал с табуретки и привязал своего пленника ещё и к верстаку, чтобы он гарантированно не мог передвинуться. После чего мужчина вышел из гаража.

Пакет с серой слизью он оставил рядом с лицом извивающегося "зомби".

* * *

Удалившись от места крушения на пару километров, Татьяна решила остановиться и передохнуть. Ксения тоже не помешала бы передышка.

Они обе присели на рельс. Запах креозота, доминирующий над остальными, казалось, уже насквозь пропитал не только одежду, но и тело, и не способствовал угасанию головной боли, донимающей Татьяну с раздражающей настойчивостью.

Она потёрла виски, потом веки – совершенно не озабочиваясь тем фактом, что на её руках осталась сажа и пыль, напоминающие о разбившемся тепловозе. Стоит ли придавать значение таким мелочам, если она давно нуждалась в душе.

"Господи, – закатила глаза Татьяна. – Михаил заживо похоронен в груде металлолома, а я беспокоюсь по поводу запаха пота!"

Существа так и не пустились в погоню за женщиной и девочкой, и она осознавала, что это только благодаря Афанасьеву. Прежние не очень лестные мысли о нём казались теперь Татьяне надуманными, неуместными. Банальность? О мёртвых или хорошо, или ничего? Ну, во-первых, он ещё не мёртв... А во-вторых, он последний мужчина из их небольшой группы. И находись он сейчас рядом, ей было бы куда спокойнее.

– Мы остались одни, – женщина не сразу поняла, что произнесла это вслух и тут же обругала себя.

– Мы не одни, мы вместе, – отозвалась Ксения.

Татьяна невольно улыбнулась и обняла её.

– Гляди, машина! – воскликнула девочка.

Женщина тотчас вскочила и увидела вдалеке рядом с железнодорожным полотном автомобиль-фургон.

Вопреки её надеждам, он не двигался.

– Там никого нет, – хмуро произнесла она.

– Пойдём! – не слушая, Ксения взяла её за рукав и потянула за собой.

– Да иду, иду, – сказала Татьяна. – Куда торопиться-то?

– Ну... мне нужно, – промолвила девочка.

– Ах, ты об этом! – женщина снова улыбнулась и подумала о том, что ей тоже не помешает. Что бы ни происходило, как бы ужасно ни погибали вокруг люди и весь этот мир в целом, а от естественных потребностей никуда не деться.

Спустившись с насыпи, они быстро решили эту проблему. Татьяна стояла рядом, прикрывая Ксению. Несмотря на всю абсурдность подобной стеснительности при нынешних обстоятельствах, женщина подыгрывала девочке. Почему-то это помогало не сойти с ума.

Не взбираясь обратно на насыпь, они направились к грузовику прямо по полю.

Это оказался ГАЗ-53-12 с бежевой кабиной и зелёной будкой, на которой трафаретом было выведено слово "Путеремонтная". Ничего особенного – самый обычный автомобиль, каких бесчисленное количество по всей стране. Наверняка бригада путейцев приехала на нём сюда для проведения работ. А уехать им было не суждено. Татьяна не видела тел и потому надеялась, что существа ушли, но всё равно с тревогой заглянула сначала в салон, встав на подножку, а затем в будку – благо, дверь оказалась распахнута настежь. Там было темно, на полу лежало какое-то оборудование. Опрометчиво решив, что ничего полезного нет, женщина вернулась к кабине, возле которой стояла Ксения.

– Ты сможешь на этом ехать? – спросила девочка.

– Честно говоря, не знаю, – развела руками Татьяна, окинув грузовик взглядом. – Попробую.

Взявшись за ручку, она без усилий отворила дверь. Ксения первой залезла в салон; женщина последовала за ней и закрылась изнутри, сразу испытав обманчивое, но такое приятное чувство относительной безопасности.

Не просидев и десяти секунд, малышка слезла на пыльный пол, где обнаружила пустую бутылку из-под пива и парочку окурков. Татьяна же открыла "бардачок". Там находились какие-то пожелтевшие бумаги, пачка "Беломора", связка ключей и инструкция по эксплуатации автомобиля ГАЗ-53.

– Мило, – сказала женщина и окинула взглядом кабину.

Однажды ей приходилось ездить на таком грузовике – разумеется, пассажиркой – и водитель откидывал сиденье в поисках гаечного ключа, когда двигатель захандрил. Выполнив нехитрые манипуляции, которые отложились в её памяти, она с сожалением обнаружила там только промасленные тряпки и инструменты.

Грузовик стоял на обочине грунтовой дороги, которая здесь же и заканчивалась. Примерно через сотню метров она уходила в сторону от железнодорожного полотна и через поле устремлялась к виднеющемуся вдалеке лесу. Рано или поздно она должна вывести к посёлку или на трассу.

– Ну что, давай попробуем? – обратилась к девочке Татьяна.

– Давай! – радостно отозвалась Ксения и ловко запрыгнула обратно на сиденье.

Женщина позавидовала её воодушевлению (пускай даже оно показное) и повернула ключ, торчащий в замке зажигания.

Тусклые лампочки на панели приборов тотчас зажглись, однако из-под капота не донеслось ни звука.

Она повторила попытку.

То же самое.

– Наверное, я что-то неправильно делаю, – сказала Татьяна.

Догадка не была лишена оснований – всё-таки, это не привычные "Жигули", а грузовик, к тому же весьма допотопной конструкции, хотя и выпускавшийся до недавнего времени.

Чувствуя себя немного глупо ("Как будто я машиной никогда не управляла!"), женщина внимательно осмотрела сначала панель приборов, попробовала "довернуть" ключ (естественно, безрезультатно), после чего перевела взгляд на педали и сразу обратила внимание на ножную кнопку рядом с акселератором. Нечто похожее, только расположенное с другой стороны, было и в "Жигулях" – служило для включения омывателя стекла. Скорее всего, здесь у неё такая же функция, но чем чёрт не шутит?

Татьяна коснулась кнопки носком сапога и слегка утопила её.

Раздался громкий лязг из-под капота. Двигатель несколько секунд сопротивлялся, а потом недовольно забубнил. Заметив, что обороты падают, и он сейчас заглохнет, Татьяна переместила сапог с кнопки ножного стартера на педаль газа. Мотор взревел, передав вибрацию задребезжавшей кабине.

– Да, получилось! – воскликнула Ксения. – Поехали!

– Поехали, – повторила женщина.

Она выжала сцепление и попробовала включить первую передачу. Длинный тугой рычаг поддался не сразу – и не только из-за немалого усилия. "Нащупать" нужное положение оказалось гораздо сложнее, чем на родных "Жигулях", где скорости "втыкались" с точностью переключателей конфорок на электроплите.

Наконец, справившись со своенравной (и вдобавок изрядно раздолбанной) КПП, Татьяна, крепко взявшись за оклеенный синей изолентой руль, стронула автомобиль с места.

И сразу почувствовала себя так же, как и в тот день, когда впервые села за руль учебного "Москвича-412" в автошколе.

ГАЗ-53 двигался рывками, дергаясь и раскачиваясь. Женщина, сжав зубы от усиливающейся при каждом качке головной боли, боролась с грузовиком, подбадривая себя тем, что, по крайней мере, мотор не заглох. Ксения же, казалось, даже радовалась этому своеобразному аттракциону, волею инерции елозя по сиденью.

Через десяток-другой метров Татьяна всё-таки совладала с машиной.

Ревя двигателем, автомобиль медленно полз по грунтовой дороге, больше похожей на колею, проторенную ещё в весеннюю распутицу. Женщина, чертыхаясь, подоткнула вторую передачу, а потом, с громким скрежетом, и третью.

Учитывая состояние как дороги, так и свое собственное, она не разгонялась больше тридцати километров в час, но и на такой скорости её нещадно трясло и подбрасывало. Ввиду отсутствия ремня безопасности, оставалось только крепче держаться за руль.

Время шло. Под заунывной вой заднего моста ГАЗ-53 добрался до леса, на поверку оказавшегося лишь небольшой группой деревьев, растущих среди окружающих полей. Дорога, пропетляв между стволами лиственниц, вывела прямиком на трассу. Когда грузовик, кряхтя, забрался на ровное асфальтированное покрытие, Татьяна перевела дух, решив, что теперь будет полегче.

Почти сразу по пути стали попадаться брошенные автомобили. Татьяна внимательно оглядывала каждую из них, надеясь сменить грузовик на более удобный транспорт. Однако все легковушки были так или иначе выведены из строя – либо разбиты, либо покоились в канавах. Единственная машина, стоящая на обочине, оказалась военным КамАЗом.

Остались позади ещё несколько километров. Энтузиазм Ксении предсказуемо угас, и она, достав из "бардачка" книгу про ГАЗ-53, принялась её листать. Увы, картинка на обложке оказалась единственной более-менее интересной, однако девочка продолжала переворачивать жёлтые страницы.

Постоянно объезжая столкнувшиеся машины, Татьяна вконец выбилась из сил. В результате произошло то, что и должно было произойти рано или поздно: когда ей понадобилось в очередной раз сманеврировать, она не смогла этого сделать. Истощённые, гудящие от боли мышцы отказались выполнять команды мозга и лишь слегка отклонили руль в сторону. Женщина утопила педаль тормоза в пол, но грузовик всё-таки протаранил стоящий посреди дороги изумрудно-зелёный ВАЗ-2106 с открытыми дверьми. К слову, на вид вполне исправный.

Раздался противный скрежет, когда ГАЗ-53 прочным стальным бампером отодвинул легковушку в сторону, оставив на её блестящем кузове крупные вмятины и насильно закрыв левую заднюю дверь. Посыпалось выбитое стекло. Через пару метров грузовик остановился и, дёрнувшись, заглох – Татьяна не переключилась на нейтральную передачу.

Отпустив скользкий от пота руль, она посмотрела на Ксению.

Девочка ответила ей спокойным взглядом, словно говорящим: "Ничего же страшного не произошло".

– Надо передохнуть, – сказала Татьяна, потирая онемевшие предплечья. – Хотя бы минут пять. А потом можно ехать дальше.

– Ладно, – отозвалась Ксения.

Женщина была бы не прочь посмотреть, нельзя ли чем-нибудь поживиться в протараненных ею "Жигулях", но не хотела рисковать, пускай рядом и не было ничего опасного. Слишком многое уже случилось в этот день.

Помимо ГАЗ-53 и "шестёрки", в пределах видимости имелось ещё несколько автомобилей, состояние которых не внушало доверия. Нигде никакого движения – только слабый ветер слегка покачивал пожухлую траву.