Текст книги "Гибель Земли"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

После такой антирекламы он снова зачерпнул ложкой яичницу, потом ещё и ещё. Только тут зрители поняли, что во всем этом что-то не так. К сковородке потянулись десятки ложек, а Ветров увеличил число взмахов своего агрегата. При этом он с набитым ртом пытался отговорить конкурентов от подобного шага, мыча, и отрицательно махая свободной рукой. Те не вступали с ним в дискуссию, а, попробовав блюдо, начинали так же отчаянно работать ложкой. Так как на тридцать разбитых яиц собралось сорок едоков, то кое-кто остался без добавки. Но все, кто попробовал эту экзотическую яичницу, как один, бурно выражали свой восторг.

– Однако, по вкусу эти яйца ни чуть не хуже куриных!

– Они похожи на страусиные, я раз пробовал. Тот же вкус.

– Не, мужики, по вкусу они похожи на перепелиные, мне ли это не знать, – надрывался тот серб, то определил схожесть цвета двух видов яиц. – У меня отец перепелов разводил. Вот, точно такой же вкус. Здоровые только они!

– Пилот то больше всех сожрал!

– Надо его раскрутить, чтобы он ещё один штурмовик с яйцами украл.

– Не, мужики, если мы победим этих тварей, то всех их уничтожать не надо. Сгоним их в одну ферму, и пусть они нам яйца на завтрак несут!

Единственный, кто не решился попробовать этой своеобразной яичницы, был Майкл Коэн. Американец стоял со сморщенным лицом, и когда довольный Ветров подошёл к нему, облизывая ложку, сказал ему с осуждением: – Нет, вот этого я понять не могу. Как вы можете это жрать? Я сразу представляю морду этой твари, и меня тянет рвать.

Ветров обнял его за плечи.

– Не парься зря, дружище. Нам через сутки предстоит полёт в рай. Радуйся жизни, Мишка! Пусть это даже будет простая яичница! Погнали дальше. Что у нас там в программе?

– Дальше какое-то совещание. Райт зазывает всех в свой кабинет.

В этот раз они собрались в том же составе, что и прежде, три недели назад: Мбова Этери, Чай Сен, Луи Фиш, не было только умершего Боброва, его теперь заменял Столяров. Ну и, были еще два пилота, скромно сидевшие в самом конце стола.

Райт был сосредоточен и строг.

– Господа, я собрал вас для того, чтобы принять окончательное решение о судьбе планеты Земля. Время критическое, как говорят пилоты в таких случаях, – он посмотрел на Коэна и Ветрова, – время принятия решения. Либо мы взлетаем и, взорвав боеголовки, оставляем планету, либо остаемся и боремся до конца.

– Какие результаты нашей борьбы за последнее время? – спросил Чай Сен.

Докладывал Столяров.

– Двадцать наших тарелок ведут борьбу в воздухе, остальные десять, вернее уже девять, конвоируют малые транспорты. За эти дни уничтожены пятьсот сорок ромбов, но добиться перелома нам не удается. У них в запасе ещё как минимум восемь тысяч штурмовиков.

– А нельзя уничтожить где-нибудь в одном месте одних пилотов? – спросил Зорич.

– Нет, после того удара нашего генерала по Лос-Анджелескому аэродрому они рассредоточивают свои войска. Основная база у них на линкоре, там еще ожидают своей очереди пятьсот пилотов. Кроме того, на транспорте находятся до тысячи запасных штурмовиков.

– Зорич, что там с этим оружием на линкоре хасков? – спросил Райт. – Что-нибудь можно использовать?

– Нет, это довольно бесполезное вооружение, в основном штурмовые орудия, мощные, но совершенно беззащитные для атак с воздуха. Стрелковое оружие мы сейчас активно завозим в места сопротивления. Оно удобней нашего, и практически бесшумно.

– Трюм освободили?

– Да. Выкинули все на Плутон, замаскировали, на всякий случай. В тот трюм уже перемещают все попутные грузы: продовольствие, воду, лекарства. На освобожденные места расселяют вновь прибывших.

– Сколько людей взяли на борт?

Отвечал отвечающий за это Мбова Этери.

– Шесть миллионов сто пятьдесят тысяч.

– Хорошо. Сколько еще живых людей на земле?

На это ответил Столяров.

– Осталось примерно сто пятьдесят миллионов. Ещё неделя такой «успешной» борьбы, и некого будет вывозить.

О перспективах напомнил француз.

– А к нам движется флот, в нем три линкора, еще двадцать тысяч ромбов, и пятьдесят миллиардов ящеров.

– Так есть у нас шансы выиграть эту битву? – задал основной вопрос Райт. – Битву за Землю.

Они сидели, и молча смотрели друг на друга. Ответ был известен, но никто не решался произнести его вслух. На это решился один только американец.

– Значит – нет.

Он вздохнул, положил руки на колени.

– Господа, нам осталось только одно – достойно выполнить свой долг. Мы обещали хаскам уничтожить Землю, и мы это выполним. Мы проиграли это сражение, но не проиграли саму войну. Далее делаем все по оперативному плану, остался последний аккорд. И выполнят его наши пилоты. Вы готовы?

Коэн и Ветров кивнули головой.

– Тогда совещание закрыто, все свободны.

Глава 38

В глубинах океана на полных парах мчалась к Австралийскому континенту многоцелевая подводная лодка «Вирджиния». Это был самый последний по времени постройки, самый современный ракетоносец. Он был задуман как оружие универсального возмездия. «Вирджиния» могла отправить на дно целую эскадру равного себе противника с полноценным авианосцем во главе. Но сейчас двенадцать «Томогавков», что покоились в специальных контейнерах, ждали цели на суше. Общая, суммарная мощность их зарядов превышало более мегатонны в тротиловым эквиваленте. Сотни Хиросим. Экипаж жил по привычному распорядку: люди выходили на вахту, сменяли друг друга, обедали и ужинали. Время от времени они даже рассказывали друг другу анекдоты, конечно, старые, иногда и смеялись над ними. И при этом каждый из них знал, что это их последний поход, что после пуска ракет их либо обнаружат и уничтожат ящеры, либо они потом сами долго и мучительно будут умирать от созданной ими же сами радиации. Напряжение потихоньку наплывало на весь экипаж.

Сменный штурман Билл Эдвардс пришёл на смену минут на двадцать раньше своего времени. Старший штурман Ник Сундин что-то сосредоточенно чертил на карте Индийского океана.

– Что это ты делаешь, Ник? – Спросил Эдвардс, рассматривая прочерченную старшим коллегой длинную линию.

– Разрабатываю курс отхода нашей посудины после нанесения главного удара.

Эдвардс недоверчиво хмыкнул.

– Ты думаешь, нам удастся после этого уйти?

– Шанс есть. Если верить тому, что говорит наш генерал, они до нашего удара выковыряют хинкам их космические глаза. Да, и я так думаю, что ящерицам будет в тот час не до нас. Им будет очень жарко, в пределах миллиона градусов.

– И что ты нашел тут у нас в конце пути? Сейшельские острова, как конечный пункт базирования?

– Да, это наилучший вариант. Они одинаково далеко отстоят от всех континентов, тут практически экватор. Там можно будет некоторое время покувыркаться на белом песочке. Даже при атомной зиме.

– А командир знает про эти твои разработки?

– Он мне и велел их произвести. Но, сначала нам нужно будет подкрасться на пистолетный выстрел к Сиднею, и запустить наши ракеты. Капитан нашел идеальное место для пуска наших «Томогавков», мы с одного пуска накроем всю Австралию. Сидней, Дарвин, Канберру, все Восточное побережье. Нужно чтобы время подлета нашей малютки было как можно меньшим. Ладно, принимай дежурство, мы сейчас вот здесь, в этой точке. Курс и расчетная скорость в журнале.

Они разошлись, и время, как обычно это бывает на вахте, потянулось привычно медленно. Вскоре пришел командир корабля. Эндрю Майкоб в свои сорок пять смотрелся гораздо старше своих лет, и все из-за ранней седины на висках. Поинтересовавшись курсом и временем прихода, он удовлетворённо кивнул головой.

– Хорошо. Будем на месте вовремя. Еще десять часов, и мы устроим конец света на отдельно взятом континенте.

Штурман решил немного подшутить.

– Капитан, я знаю, что у нас с собой большой запас бренди. Может, не ждать конца света, а начать потихоньку его потреблять?

Но капитан был сегодня настроен серьезно.

– Только после залпа. Я знаю нашу команду, их распускать нельзя. Иначе мы запустим ракеты не в Австралию, а куда-нибудь в Антарктиду.

Капитан не знал, что в это время запас его бренди уже начал потихоньку убывать. Раскупорил его именно тот, кто должен был за этим следить – старший повар. Тони был отличный повар, но был у него один недостаток, который он тщательно скрывал на корабле от всех: он был тихий, скромный алкоголик. Во время полугодового дежурства на лодке он мучился, но терпел, и только потом, на суше, уезжал в свою тихую, Канзаскую провинцию, и отрывался на полную катушку. Делал он это, опять же не выходя из пределов своего дома. Так что, никто даже из соседей не знал про этот его недостаток, тем более из начальства лодки. С этим своим единственным недостатком и единственной настоящей радостью в жизни Тони и жил. А сейчас выходило, что этого ничего уже не будет – ни провинции, на заветного домашнего бара, полного русской водки, самого любимого напитка повара. Не будет и страшненькой, но верной жены, терпеливо сносящей его многомесячные запои, ни семи детей, таких же, как они сами с женой, стопроцентных итальянцев. Скорее всего, они уже где-то лежат в виде смерзшегося куска мяса. Проникнув до конца этой тоскливой идеей, Тони и откупорил первую бутылку бренди.

Первым запах от своего старшего коллеги учуял его коллега по смене, полный бородач Фил. Столкнувшись однажды со сменщиком в узком проходе между плит, он удивленно повел носом.

– Эй, брат, да ты, никак, дерябнул коньячку?

– Это не коньяк, это всего лишь бренди.

– Какая разница, эта дрянь так же выдерживалась в дубовых бочках, и пахнет клопами. Давай-ка, налей мне тоже. А то я расскажу про тебя все капитану.

– Нет, не могу.

– Давай-давай!

Тони сопротивлялся недолго. Пить на пару ведь гораздо интересней, чем, вдвоем. А так как у общительного бородача на лодке была масса друзей, то через два часа уже полкоманды беспричинно бродили по судну, покачиваясь без всякого шторма, бессмысленно улыбаясь, и хихикая над всякой ерундой. И вот, настало время сообщить об этом капитану. Правду сказал старпом, явившийся в рубку.

– Командир, у нас ЧП. Половина экипажа пьяна. Я думаю, что утечка спиртного идет со стороны камбуза.

Капитан решил проблему просто.

– Изымите спиртное у поваров, – приказал Майкоб. – Отныне оно будет в вашей каюте. Завтра, с утра, всем выдать по пятьдесят грамм, похмелиться. И баста!

Они не знали, что в это время у них на судне грядет нечто, гораздо более опасное для всего экипажа, чем грядущее похмелье.

Керк Майлинг носил не очень высокое звание, всего лишь лейтенант, но его роль на лодке была очень ответственно. Именно он программировал хитроумные мозги всей этой огромной махины. От него единственного зависело, попадет выпущенная ими боеголовка в предназначенную для нее точку земного шара, или нет. К этому времени Керк уже закончил все расчеты, и думал о том, что ему предстояло пережить. И чем больше он думал, тем больше его душу заполнял панический страх. Он мучил его все эти дни, и сегодня почти полностью поглотил сознание программиста. Внутри Керка, в районе солнечного сплетения, словно дрожало какое-то душевное желе, откуда выбрасывались в мозг сжигающие протуберанцы страха. По нему, правда, это не было особенно видно. Невысокий, худощавый, заросший рыжеватой бородкой, в массивных очках, Майлинг сидел перед экраном компьютера, и бессмысленно смотрел на хитроумную экранную заставку. Это была его работа: голубоглазая блондинка с пятым номером груди медленно раздевалась под хриплые вопли Джо Кокера. А Майлинг даже не видел всех прелестей своей виртуальной красотки. Он думал о жизни, ему очень хотелось жить.

"Откуда они знают, откуда они знают, что все то, что сказал генерал это всё – правда?! Может, этот генерал Райт свихнулся, а на верху все как прежде, мир живет своей обычной жизнью, и сейчас все, как обычно, идут на работу, там, где вечер или ночь – трахаются со своими подругами, или друзьями, и не знают, что их миру осталось жить какие-то сутки. А мы уничтожим их всех, неожиданно, исподтишка, подло, уничтожим только потому, что поверили одному свихнувшемуся генералу"!

Потом остатками сознания Керк попробовал возразить самому себе: "А молчание штабов все эти долгие три недели? Это ведь не зря. А тарелка, на которой Райт прибыл на ту подводную лодку? Что скажешь на это, Керк?"

И тут же вторая половина его сознания начала уничтожать первую.

"Откуда мы знаем, что это в самом деле генерал Райт?! Может, это его демо-версия? И создали её как раз инопланетяне для того, чтобы мы выстрелили сами себе в висок ядерным патроном. Они не могут нас уничтожить, вот и придумали все эти хитрости, чтобы избавиться от нас нашими же руками! Хитро, очень хитро, господа зеленоголовые"!

Оставаться на месте было мучительно, и Майлинг пошел в рубку. На пути он попал в небольшую заварушку. Старпом с двумя вахтовыми матросами пытались изъять у поваров бренди, а те, не хотели отдавать заветные ящики, и тянули их в разные стороны. Свирепствовал один Фил с двумя друзьями. Его старший коллега Тони уже мирно лежал в уголке и присутствовал в споре только подошвами ботинок.

Получив невзначай от дерущихся пару неприятных тычков, Майлинг пошел дальше.

– Я закончил нужные расчеты, – сказал он капитану, усаживаясь за пульт пуска ракет.

– Молодец, вводи их.

Керк послушно воткнул в разъем флешку, быстро перекачал данные в компьютер управления пуском. Он мог переслать данные по внутренней сети, но сейчас его интересовало все, что происходило в рубке. А разговор там шел замечательный.

– А зачем нам Сейшелы, командир? – спросил штурман. – Вот, есть вариант гораздо ближе. Абсолютно уединенный островок в океане, Раротонга. Что тут про него написано в лоции? Площадь двадцать квадратных километров, до всех материков в три раза ближе, чем до Сейшел. Совершенно необитаем. Абсолютно не тронутая природа, белоснежный коралловый песок, кокосовые пальмы, птичий базар, колония тюленей. Вот вам и мясо, и кокосы.

– Интересно! – согласился капитан.

– Кстати, через час мы пройдем в каких-то двух милях от этого острова. Можно будет даже подвсплыть и взглянуть на него.

– Ну, нет, рисковать мы не будем. Вернемся к нему после залпа. Не знаю, что и выбрать. На Сейшелах я был, там очень даже неплохо. Просто земной рай.

И тут в голове программиста возник план спасения. Он поднялся с места, сказал: – Голова что-то болит. Я буду у себя, капитан, если что – зовите.

– Хорошо, Керк, идите, – разрешил командир, и продолжил обсуждать с членами вахты преимущества двух вариантов спасения.

– Кто-нибудь еще был на Сейшелах?

– Я не был, но точно знаю, почему надо плыть на Сейшелы, – сообщил дежурный радист.

– Почему?

– Потому что там могут быть бабы. А тут, на этом вашем Раротонге, только песок и кокосы. Мне не светит остатки дней провести, переучиваясь на гомика.

– Да, а то будем подкидывать орла и решку, решая, кто будет эту неделю женой, а кто мужем.

Вернувшись в свою каюту Майлинг начал быстро стучать по клавиатуре своего ноутбука.

"Сеть – это лучшее, что изобрели наши компьютерщики за всю эпоху существования искусственного разума, – думал он. – Как это здорово вот так, не сходя со стула в своей каюте захватить на судне власть. Всего несколько ударов по клавишам, и уже не капитан, а я управляю судном. Сделаем все от обратного. Просто, для того, что всплыть, сначала нужно начать тонуть. А для того, что начать тонуть, сначала нужно загореться. Вот так!"

Перед ним сейчас на экране находился план огромного корабля.

"Пожар устроим в ракетном отсеке. Сейчас там никого нет, а когда сработает сигнализация, автоматика никого туда не пустит. Ха-ха-ха! Я – самый умный парень на этом корабле! Никто со мной не сравниться".

Он еще раз просчитал все возможности, а потом, чуточку даже торжественно, нажал на кнопку «Ентер». После этого Керк поднялся и пошел обратно, в сторону рубки. У него было в запасе три минуты, и надо было успеть добраться до нужного ему одному места. Он уже находился рядом с рубкой, когда услышал, как сработал ревун пожарной тревоги.

– Возгорание в ракетном отсеке! – прокричал голос дежурного офицера.

– Задраить переборки! Привести в действие систему пожаротушение, – тут же отозвался голос командира.

– Боже мой, – пробормотал радист. – Если это все рванет, то мы попадем не на земной рай, а сразу на небесный.

Все происходило штатно: задраивались перегородки между отсеками, к месту пожара выдвинулся пожарный расчёт. Внутрь ракетного отсека начали подавать инертный газ. Длилось это несколько минут, и только потом старпом понял, что не все в этом пожаре так просто.

– Командир, что-то тут странное, что-то не то.

– Что именно?

– Датчики не зафиксировали подъема температуры внутри отсека. Дыма там так же нет.

Капитан удивился.

– Откуда же тогда эта тревога?

И тут же снова сработал ревун тревоги. Теперь звучала совершенно другая комбинация сигналов. Она указывала только на одно – в лодку начала поступать вода.

– Водная тревога! – привычно прокричал дежурный офицер, нажимая на нужные кнопки.

– Отставить панику! – крикнул Майкоб. – В отсеках, осмотреться, и доложить – у кого появилась вода.

Прошло несколько секунд, потом начали поступать доклады.

– Торпедный отсек – воды нет.

– Реакторный отсек – воды нет.

– Машинное отделение – воды нет.

Доклады еще шли, но капитан уже не сомневался – и эта тревога так же ложная.

– У нас, кажется, сходит с ума аппаратура, – сделал вывод он.

– Еще бы, – пробормотал штурман, – мы тут скоро сами все рехнемся.

В это время дежурному удалось восстановить управление над лодкой. Стихли все ревуны, схема лодки перестала мигать красным цветом.

– Вроде, все, – сказал он, но, подошедший к нему командир увидел нечто выбивающееся из общей спокойной картины.

– Нет, не все. Почему активизирована спасательная камера? – спросил он.

– Это происходит автоматически, при любом сигнале тревоги.

– Так отключите ее! Тревога кончилась! Кстати, вызовите мне Керка, пусть он прочистит мозги своей дурной аппаратуре. Почему его до сих пор нет в рубке?!

Старпом пожал плечами, но тут неожиданно ответил сам Керк, вернее, его голос.

– Потому, капитан, что Керк Майлинг, не хочет больше плыть вместе с вами. Он выходит из игры. Я схожу на этой остановке, капитан.

Майкоб понял, что голос программиста звучит из динамика внутренней связи.

– Что за глупые шутки, Керк!? Где вы!? – рявкнул Эндрю.

– Это не шутки, капитан. Я хочу наверх. Я не верю в этих ваших зеленых человечков, я хочу на белый песочек, на солнце.

– Командир, похоже, что он в спасательной капсуле, – догадался старпом. – Он… Он закрылся там.

Майкоб среагировал мгновенно. В спасательной капсюле могли помещаться человек сорок, но резкое ее всплытие с такой глубины могло погубить ракетоносец.

– Отключить спасательную камеру! Задраить в лодке все люки!

Но тут же коротко прогудел ревун, замигала на экране вся система жизнедеятельности корабля. Пол под ногами резко ушел вниз, как на скоростном лифте.

– Спасательная капсула вышла! – Закричал дежурный. – Вода в шлюзе центрального отсека!

– Задраить все люки! – Ещё раз прокричал капитан.

– Люки задраены! Вода не поступает!

– Падение вниз. Глубина сто метров, сто десять метров…

– Продуть балластные системы!

– Глубина сто двадцать! Сто тридцать! Сто сорок!

Майкоб, казалось, не ушами, а всеми фибрами души услышал, как начал трещать корпус его судна.

"Ещё немного, и он лопнет", – подумал он.

Всего этого Керк Майлинг не знал, и его это не интересовало. Спасательная капсула уже всплыла, и программист, один в этом громадном помещении, открывал люк. Воздух ворвался в капсулу с легким свистом, и вместе с ним в спертый воздух подводной лодки ворвался восхитительный, йодированный воздух океана, и что-то еще, пряное и манящее – запах цветущих где-то рядом тропических джунглей.

Поднатужившись, Майлинг поднял и выбросил наружу тяжелый спасательный плот. Когда он сам выбрался наружу, плот уже раскрылся, и ему оставалось только забраться на него. Очутившись на плоту, Керк осмотрелся по сторонам, и захлопал в ладоши. Вдалеке, на горизонте, виднелась тонкая полоска земли.

– Точное попадание в цель, Керк! Вот он – атолл Раротонг. Как там сказал капитан – настоящий рай.

В это время сзади него зашумела вода. Это ушла на дно перевернувшаяся спасательная камера. Вытащив весло, Керк начал активно грести. Никогда этот интеллектуал за свою жизнь столько не работал физически. Через два часа он добрался до берега, вытащил за полосу прибоя плот, и, пройдя несколько шагов, упал вниз лицом на горячий песок. Лишь тогда он засмеялся, тихо и счастливо. Все удалось, все, что еще четыре часа назад казалось сказкой. И не будет никакой атомной войны, не будет ожидания смерти в протухшей атмосфере громадной консервной банки.

Майлинг лежал с закрытыми глазами, и не видел, как над ним пронеслось что-то большое, темное, что-то, похожее на большую птицу.

Через полчаса отдохнувший Керк решил исследовать свой остров. Он, со счастливой улыбкой прошел тридцать метров самого чистого в мире песка и, раздвинул первую, зеленую занавесь джунглей. И тут же буквально нос к носу столкнулся с четырьмя громадными фигурами в черном балахоне. Майлинг онемел, и тут же был схвачен одним из хинков за волосы. Ящеры недолго обсуждали его судьбу, а потом поволокли его к ближайшему дереву.

Прошел час, а программист был еще жив. Он висел вниз головой, подвешенный за ноги на одном из деревьев. Поймавшие его хинки давно сняли свои балахоны, накупались в море, и весело переговаривались, иногда кидая друг в друга песком. Время от времени кто-то вставал, и, подойдя к своей жертве, аккуратно отрезал от него очередной кусок мяса. Делали они это так, что бы как можно дольше сохранить своей добыче жизнь. Такой способ поглощения мяса среди хинков на сегодняшней день был самый модный.

– Да, действительно, мясо с не свернувшейся кровью гораздо вкусней, – признал один из хинков, заглатывая кусок бедра Керка. У того уже почти срезали голени и бедра, а на руках не было бицепсов, одного плечевого мускула. Любитель хрящей отрезал и съел у него нос и уши. Он же срезал мясо с обоих щек. Когда острое лезвие палаша впивалось в его тело, Майлинг начинал кричать и дергаться от боли, и только это неумолимо доказывало программисту, что все это не дурной сон, и не бред, а неумолимая реальность. Но, сумасшествие, давно уже развивающееся в его умной голове, выключало боль, переключая сознание на совсем уже бредовые сюжеты.

Через два часа вернулся патрульный ромб, из него вывалились еще двадцать хинков. Они окружили дерево с подвешенным под ним человеком, а когда через несколько минут разошлись, и, жуя на ходу, направились к штурмовику, то на дереве остался висеть далеко неполный скелет бывшего программиста подводного ракетоносца «Вирджиния» Кирка Майлинга.