Текст книги "Гибель Земли"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 36

Закончив операцию по высвобождению Ванессы из плена, Ветров вернулся к своей работе по уничтожению космических ушей и глаз хинков. Прежде всего, он заглянул к «химикам». На самом деле никакой химией эти тридцать человек и столько же хасков не занимались, просто они «химичили» над разного рода изобретениями инопланетян, приспосабливая их к нынешней ситуации.

– Привет колдунам и химикам!

– Привет Сталинским соколом. Или как вас теперь называть – Райтовским соколам? – весело ответил Валерий Майдачный.

– Ты как хочешь, меня, обзови, главное, обеспечь меня нужным оружием. Вы изготовили то, что мне нужно для эсминца? – спросил Ветров.

– А как же, вон он, твой заказ, – сказал Валерий, кивая на небольшую, серебристого цвета коробочку, размером с упаковки для пары туфлей, на самом краю обширного стола. – Тебе останется самая малость – тихонько подкрасться ко льву, и поцеловать его в губы.

– Только не надо пробовать открывать этот контейнер, – проскрежетал голос Транка.

– Да, это точно. Хотя мы всё тут запаяли, но… Система голографирования ещё засекречена, и мы на всякий случай сунули туда бомбу. Батарей хватит на десять минут активной работы, не больше. Хватит для него?

– Должно. Что там по спутникам, всё рассчитали?

– Да, это несложно.

Валерий поколдовал с компьютером, и он снова выдал картинку, изображающую орбиты всех хинковских спутников-шпионов.

– Ты должен зайти вот отсюда, на максимальной скорости, – он ткнул пальцем в самую середину картинки. – Сейчас мы перекинем эти данные на бортовой компьютер твоего истребка, он тебе и подскажет в нужный момент нужный режим. Сам ничего не выдумывай – это оптимальный вариант, лучше быть не может. В таком случае гарантировано уничтожаться большинство их спутников, серьёзно пострадают, но, могут остаться и работать три из них. И это, кстати, не вызовет подозрений у наших игуан. Ну, материал для этого сам найдёшь?

– Найду. А это куда лучше сунуть? – Владимир снова показал на загадочную коробочку.

Ответил Транк.

– Без разницы. Он сам найдёт объект и сам изобразит все как надо.

– Хорошо. Пожелайте мне тогда ни пуха, ни пера.

– Ни пуха, Володька. На рисковое дело идешь.

– К чёрту.

После этого Ветров зашёл в отдел, где располагались разведчики. Сербов в этот момент там не было, зато два парня, меряющие только что созданные скафандры невидимости были Владимиру более чем известны. Сашка Симонов и Юрка Новиков в своё время первыми встретили его на земле после боя с хинковскими штурмовиками. Вместе с ним же они прибыли сюда, на базу, одним рейсом, но, по своей специализации матросы попали в отдел Зоричу. Правда, Юрка давно уже просился в ученики пилоту.

– О, здорово, матросы. Вы тут одни?

– Привет, летун.

– Да, а кого тебе надо?

– Да и вас хватит на один раз. С обновками вас. Как костюмчики, не жмут?

– В самый раз.

– Опробовали их в деле?

– Нет ещё.

– Тогда погнали со мной, мне как раз нужны невидимки, нужно провернуть одну хитрую операцию.

– Айда!

– Куда лететь? – спросил Новиков уже на ходу.

– В космос.

Парни оживились

– Ого, мы там ещё не были.

– Нештяк!

– Вот и посмотрите, как это бывает в живую то.

Ветров открыл свою тарелку, и начал выбрасывать из неё разный хлам: вроде двух автоматов, лежащих там с давних пор, пары резиновых сапог, и даже двух подушек, на которых сам же и спал.

– Ты чего это бушуешь, Вовка? – Спросил Ветрова его сосед, Сашка Соболев, так же русский пилот.

– Да, много лишнего хлама на борту, а сейчас надо будет на волю выходить. Зависнет эта вся дрянь при невесомости, а потом врубишь обратно гравитацию, она и даст тебе по затылку.

– Понятно. Кстати, у меня тоже хлама разного скопилось. Хорошо, что подсказал.

Матросы же ничего из этого разговора не поняли, но спрашивать не стали. Через пять минут тарелка Ветрова вынырнула из-под воды и понеслась над Атлантикой. Но, к удивлению разведчиков, вместо космоса Ветров привёз их в Россию, в обычное, брошенное людьми село. Он опустил свою тарелку на окраине, и приказал: – В общем так. Пройдитесь по деревне, наберите там в какие-нибудь мешки болтов, гаек, гвоздей, в общем – разной железной дряни небольшого размера, но потяжелей.

– Это зачем? – не понял Симонов.

– Надо, зачем?! Потом объясню.

Парни вернулись через полчаса, каждый тащил на плече по увесистому мешку.

– Во, собрал всё, что мог, – Сказал Симонов, брякнув свою ношу на пол тарелки. В мешке что-то зазвенело.

– Потише, раздолбаешь мне ласточку, – пробурчал пилот.

Ветров запустил руку в его мешок, достал пригоршню ложек, вилок.

– Балда, ты чего набрал, это же алюминий! – засмеялся Новиков. – Во, смотри, что я надо было брать!

И он вытащил из мешка старомодный, увесистый чугунный утюг еще девятнадцатого века. Симонов не сдавался.

– Да, какая разница, мы же его не в скупку по весу сдавать будем.

Ветров махнул рукой.

– Ладно, пойдёт и это. Погнали.

Они взлетели, и вскоре матросы заворожено наблюдали за волшебной картиной звёздного неба.

– Обалдеть как красиво, – пробормотал Юрка Новиков.

– Ага, аж голова кружиться, – подтвердил Симонов.

Ветрову было не сантиментов.

– Так, матросы, объясняю задачу. Видите эту коробку? Сейчас подлетаем к одной хинковской железяке, я открываю шлюз, и вы аккуратно, подчёркиваю, аккуратно, прикрепляете её к корпусу. Вот этой стороной.

– Она что, на магните? – спросил Симонов.

– Конечно.

Симонов взял в руки совместное изделие хасков и землян.

– Всё поняли?

– Конечно, – бодро заявил Сашка. – Всё проще простого.

– Не забудьте прикрепиться в шлюзу, зафальтесь там. Там сбоку есть такая скоба, но учтите, веревки тут короткие, метра на два, не более. Один прикрепляет мину к борту, другой его страхует. Старайтесь не стукнуть при этом сильно в борт, а то, говорят, они как барабаны, пустые и звонкие. Еще услышал, что мы им подарочек притаранили.

– Ладно, все сделаем как надо, – пообещал Новиков. – Ничего тут сложного нет.

Вскоре в поле зрения Ветрова появилось серое, кургузое туловище хинкского эсминца. По своим размерам он был примерно как земной авианосец. Вокруг него активно кружилось несколько ромбов. Этот эскорт появился у эсминца после первого сообщения о появлении на Земле летающих тарелок хасков. Конечно, бесцельно кружащиеся вокруг своего судна ромбы были плохой защитой, но Ветрову они действительно мешали. Он едва увернулся от одного такого ромба, резко свернувшего в сторону, и оказавшегося на пути тарелки русского пилота. Сругнувшись, Владимир осторожно подвёл тарелку к борту эсминца, и, сказал своим парням: – Всё, приготовьтесь. Мы будем где-то в метре от борта.

– Ждём, – ответил Новиков.

Затаив дыхание Ветров нажал кнопку открытия шлюза, и начал ждать команды от матросов. А там происходило нечто совсем несуразное. Когда дверь шлюза открылась, Симонов стоял с миной в руках, а Юрка сзади страховал его. Оба были надёжно зафалены, и работы у них было, по замыслу Ветрова, немного. Сашка перегнулся через борт, и потянулся с квадратной коробкой к борту эсминца. Но, когда ему осталось сделать только одно движение, Симонов почему-то замер, а потом отшатнулся назад. При этом секретная коробка выскользнула из слишком раздувшихся перчаток парня и медленно поплыла в невесомости куда-то вниз.

– Ты что, Сашка! Ты чего делаешь?! – Заорал Новиков.

– Не… могу… – как-то сквозь зубы, сдавленно ответил Симонов. Юрка рванул его за фал назад, сам сделал шаг вперёд, и, перегнувшись через отверстие люка, попробовал достать коробку. Ему не хватило для этого каких-то сантиметров. Фал, эта проклятая, слишком короткая верёвка, натянулась и не дала Новикову дотянуться до контейнера. А тот продолжил своё плавное движение куда-то вниз.

Ветров встревожился.

– Парни, что у вас там? – спросил он.

– Сашка уронил коробку! – доложил Новиков.

– Как!?

– Вот так! Просто взял и выпустил.

Ветров выругался, цветисто и чисто по-русски.

– Где она, эта долбанная коробка?!

– Чуть ниже висит, метра два опустись, только осторожно. Попробую её выловить.

Никогда ещё Ветров не вёл свой корабль так нежно. Словно он был не из сверхпрочной стали, а из яичной скорлупы. Капли пота заливали его лицо.

"Не дай боже потеряем контейнер, вот срамота-то будет", – думал он.

Хорошо ещё, что Новиков не потерял хладнокровия, а спокойно командовал своему пилоту: – Ниже, ниже, ниже. Притормози. Можешь на полметра подать назад от борта? А то сейчас зацепишь её корпусом, и, поминай эту хрень как звали. Ведь не догоним. Еще полметра вниз можешь?

– Свободно. Так?

– Да, именно. Теперь опустись ещё на метр. Счас… Да ё… ть! Всё! Она у меня в руках.

Ветров попробовал утереть со лба пот, но только натолкнулся рукой на шлем.

– Сколько до борта эсминца? – спросил он Новиков.

– Метра два.

– Командуй тогда давай.

– С полметра на меня сдай.

И Ветров по сантиметру начал приближать свою тарелку к борту корабля хинков. Новиков его наводил.

– Ещё, ещё, ещё. Стоп!

Ветров этого не видел, зато Симонов, вжавшийся в двери шлюза, наблюдал, как слабо светящаяся серебряная фигура перегнулась в открытый космос, и прикрепила коробку с сюрпризом к борту эсминца.

– Всё, она примагнитилась, – доложил Юрка. – Можешь закрывать дверь, а то дует, как зимой в бане.

– Слава Богу! – пробормотал Ветров, нажимая кнопку шлюзования.

Через пять минут они вдвоём материли неудачника Симонова. Как оказалось, у него не даром ещё с начал полёта кружилась голова. Увидев в открытом шлюзе объёмную панораму космоса, парень на всю оставшуюся жизнь приобрёл астрофобию.

– Мне было так страшно, я даже не соображал, что делаю, – рассказывал тот, судорожно затягиваясь сигаретой. – Я мину то эту не видел в этот момент, всё кружилось перед глазами… Звезды эти… Как я ещё назад шагнул, а не вперёд, вот что хорошо.

Ветров так же трясущимися руками раскуривал вторую сигарету. Все трое были мокрыми, как мыши.

– Да, Сашка, заставил ты нас с Юркой попотеть. Упустили бы эту игрушку, пришлось бы её взорвать. А вторую такую сделать наши химики хрен бы успели.

Выкурив по паре сигарет, экипаж решил продолжить полёт.

– Теперь тебе, Юрка, придётся одному в открытом космосе отдуваться. Тащи в шлюзовую оба мешка с металлоломом. Как скажу, высыпай оба за борт.

– Что, прямо в космос? – не поверил Новиков.

– Ну, не Сашке же за шиворот! Хотя он этого заслужил. Конечно в космос.

– Да, Гринписа на нас, мусорщиков, нет.

Через полчаса Ветров вывел свою тарелку на подсказанную бортовым компьютером орбиту, разогнал её до нужной, подсказанной тем же компьютером скорости, а потом скомандовал стоящему в открытом шлюзе Новикову:

– Давай, сыпь!

Медленно кружась, в космос посыпались вилки, ложки, ножи, утюги, разделочные доски, болты и гайки.

– А мне понравилось. Я тоже хочу стать пилотом, Вовка, – заявил Новиков. – Можно?

– Сейчас все можно. Лови момент, Юрка. Такое бывает раз в жизни.

Через час они были на Земле, на базе. А ещё через час на борту дежурного эсминца хинков начали твориться не понятные для ящеров вещи. На пульте управления спутниками слежения замелькал и вырубился один из экранов.

– Нет связи с седьмым спутником, – доложил дежурный хинк.

– В чём причина? – спросил командир смены.

– Непонятно. Сейчас попробую использовать резервный канал связи.

Но, все попытки оказались тщетными. Еще через два часа вышел из строя второй спутник.

– Может, они попали в метеоритное облако? – предположил дежурный оператор.

Командир эсминца эту теорию отмел сразу.

– Откуда тут метеориты? Мы специально подняли их так высоко, что это самая безопасная из орбит.

Когда через сутки из десяти спутников в строю осталось только четверо, командир эсминца послал на орбиту один из ромбов. Тот захватил и привёз один из замолчавших спутников. Внешне он был целым, но, внимательно рассмотрев своё изделие, техники нашли в нем небольшое отверстие. Разобрав спутник, хинки извлекли из корпуса самую обычную, железную гайку, под ключ номер семнадцать. На скорости полкилометра в секунду она пробила железную оболочку спутника и превратила тонкую аппаратуру наблюдения в кучу битого хлама.

– Это не похоже на метеорит. Кажется, это работа землян, – признал командир эсминца, и, вздохнув, добавил:– Пойду, сообщу про это адмиралу.

А сам в тот момент подумал: "Не послал бы после этого старый хрыч меня на выбраковку. Что-то он зачастил в последнее время с высшей мерой наказания".

Глава 37

С приближение часа «Ч» напряжение во всех делах нарастало с геометрической прогрессией. Особенно много работы было у пилотов тарелок. К этому времени пилотами на них работали уже тридцать пять землян. Они не только вывозили людей из самых труднодоступных мест, но и сопровождали транспорты, забирающие людей из пунктов большого сбора. Это прикрытие выматывало не только тратой нервов, но и физических сил. Сменщиков было мало, и после того как одна из тарелок едва не разбилась, Коэн начал сажать в каждую из них два человека: одного пилота, второго стажёра. Задачей второго было не столько учиться, сколько контролировать состояние пилота. Проще говоря – будить его, если тот невзначай уснёт за штурвалом. При этом самые опытные из них, Коэн и Ветров временно не принимали участие в полётах. Майкл окончательно освоился со штабной работой, а вот Владимир на одной из лун Марса – Фобосе, учился управлять хинковским штурмовиком. Место он выбрал не случайно: на Марсе не было баз хинков, а обратная сторона Фобоса не должна была засекаться ни с Земли, ни с расположенного за орбитой Плутона флота хинков.

– Ну, а как тут включается активная защита, – спросил Ветров своего невольного инструктора.

Найкк Гросс коснулся одной из кнопок, и в углу экрана управления появился значок, напоминающий свернувшуюся в кольцо змею.

– Это в стационаре? – уточнил Ветров.

Ящер кивнул головой. Вообще, Найкк Гросс вёл себя удивительно покорно. Он сразу, с момента пленения начал активно помогать Ветрову в освоении ромба. К этому все потихоньку привыкли, и если раньше его охраняли как минимум трое десантников, то сегодня это был один, да и то старый знакомый Ветрова, и кандидат в пилоты Юрка Новиков.

– Почему мы там помогаешь? – спросил как-то ящера Ветров. – Мы же твои враги?

– Если я попаду к своим, то меня тут же выбракуют, как предателя.

– Я что-то не понял в этой вашей системе выбраковки. Зачем это надо, расстреливать своих солдат по мере определенного времени?

Хинк осклабился.

– Нас очень много, большой выбор, слишком большой. А это придает стимул воевать лучше. Если ты останешься в звании солдата по истечении одного цикла, то тебя выбракуют. Считается, что солдат уже потеряет к этому времени физическую силу и выносливость. Зато одна серебряная ящерка дает шанс прожить еще один цикл. Вторая – еще один цикл. Третья – на два цикла. Золотая ящерица увеличивает срок жизни на три цикла. Вторая и третья золотая – на четыре. Это максимальный цикл жизни. Больше мы не живем.

– И есть такие претенденты среди вас?

– А как же. Благословенный великим Ящером-создателем адмирал Третьего флота Атакующей Армады Великого Племени ящеров Великий Замин Ганн! Если он удачно завершит этот рейд, он получит право дожить до конца своих дней без выбраковки. Таких хинков в нашей истории было всего десять, и их имена заучиваются солдатами с детства. Это наш идеал. Наш адмирал должен стать одиннадцатым.

– М-да, порядки у вас еще те. Не хотел бы я служить в ваших рядах.

И вот теперь они летят бок о бок, и хинк так же услужливо помогает Ветрову освоить свой штурмовик.

– А стрельба? Как тогда работает защита?

– Она отключается автоматически. Нажимаешь гашетку, и первым делом отключается защита. Точно так же она потом включается. Правда, там есть три секунды, когда после залпа штурмовик не защищен.

– Проверим.

Ветров остановил ромб, затем резко опустил его носом вниз и дал залп из плазменной пушки по скалистой почве Фобоса. Хинк аж зарычал, не то от возмущения таким резким маневром, не то от восторга. Кто не был в восторге, так это Юрка Новиков. Хотя, как и оба пилота, он был привязан, но, во время маневра зевнул, и так резко мотнулся вперед, что чуть не задушился от чересчур высоко сидевших на его теле ремней безопасности. Когда Ветров выровнял ромб, Юрка обрушился на пилота:

– Не, Вовка, ты совсем охренел, что ли?! Я тут чуть не удушился. Предупреждать надо!

– А ты не зевай. Хочешь же стать пилотом? Тогда терпи.

Новиков поправил ремень, потом недовольно сказал: – Высокие эти ремни, не по нам.

– Конечно не по нам, по ним.

Ветров ткнул пальцем в сторону хинка. Юрка вспомнил про то, что является сегодня ещё и охранником, и недовольно крикнул хинку:– Ну, что, образина, что ещё есть такого особенного на вашей посудине?

– Тут много всего. Наш штурмовик – лучшее судно такого класса во всей вселенной. Если к нему ещё добавить невидимость – мы станем непобедимыми.

Ветров хмыкнул.

– Размечтался! Лучшее… Так мы вам и поверим. Наши блюдца бьют вашу защиту как яичную скорлупу. Хотя, слов нет, тачка у вас мощная, скоростная, вместительная.

– Перевозит за раз более сотни солдат, – с гордостью подтвердил хинк.

– Кстати, мощность вашего нижнего бластера такая же, как и носового? – спросил Ветров.

– Нет, он мощней. Его предназначение – работать по наземным целям.

– С такой мощностью силовых установок вы могли бы оснастить плазменными пушками и хвостовую часть и верх. Тогда бы ваш штурмовик точно был бы неуязвим.

– Стратегия хинков не предусматривает оборонительных боев, поэтому штурмовик вооружен так, что бы пилот видел свои цели визуально.

– Вот-вот, как раз из-за такой фигни войны и проигрываются. Придёт на ум генералам какая-нибудь доктрина, а нам за неё потом в бою кровью харкать приходится. А можно на вашей тачке закладывать виражи вдоль продольной оси? Ну, кувыркаться?

Ветрову пришлось показать руками этот маневр, чтобы объяснить его хинку.

– Зачем? – спросил тот.

– Да, просто так.

– Теоретически это запрещено, но у нас некоторые делали так. Они включали один горизонтальный двигатель, и один вертикальный.

– Что, и у вас бывают пилоты-хулиганы?

– Да, одного даже при мне разжаловали из капитанов в лейтенанты.

– Как это его не расстреляли? У вас же обычно с этим не церемонятся? Сам говорил – чуть что, и на выбраковку.

– К пилотам это не относится, пилотов трудно готовить. Мы элита армии, нам автоматически дают серебряную ящерицу. Только два процента хинков могут выносить вид звёздного неба.

– Да, это вам не повезло. У нас этим страдает один Симонов, – засмеялся Юрка.

– К тому же нужно много времени, полцикла, чтобы подготовить пилота.

– Десять лет? – спросил Ветров. – Ну, и у нас примерно столько же.

Новиков был не согласен.

– Не, я хочу быстрей, месяца за два. Я так на машине ездить научился, за два раза.

– Сравнил! Вспомни еще велосипед.

Они ещё полетали над каменистой поверхностью Фобоса, а потом Ветров развернул штурмовик к Земле. Но, стоило им было вывернуть из-за Фобоса в открытый космос, как тревожно запиликала звуковая сигнализация.

– Это ещё что такое? – спросил Ветров.

– Это система определения "свой-чужой", – подсказал хинк.

Ветров удивился. «Химики» установили на ромб свою систему определения «свой-чужой». Она работала так, что включалась только при приближении тарелок хасков. А если в поле зрения попадали ромбы хинков, у них должна была сработать её родная система. Найкк Гросс коснулся когтистым пальцем одной из клавиш, и на центральном экране высветились три светящихся точки.

– Это наши, – признался хинк. – Они определили нас как врагов, будут атаковать.

Ветров недоумевал.

– Но почему они определяют нас как чужих? Мы же не тронули вашу систему определения?

– Не знаю. Скорее всего, они просто сменили все коды.

– Это возможно?

– Возможно, хотя и трудно. Нужно заменить несколько тысячи блоков определения, на каждом ромбе.

Ветров тут же вспомнил, что в последнее время хинки действительно крайне мало летали. Между тем пилоты ромбов уже точно знали, что перед ними тот самый, пропавший штурмовик. За двое суток техники хинков сделали адскую работу. Они не стали заменять на всех восьми тысячах задействованных в боевых действиях ромбов блок определителя. Они к нему просто добавили ещё один, точно такой же, но с другой кодировкой. Это было не сложно, на каждую операцию уходила минута, но по общему времени получилось внушительно. Час назад была произведена замена определителя на последнем штурмовике, и после этого последовал приказ адмирала – переключится на новый блок, и уничтожать любой ромб, по иному реагирующий на запрос определителя. Ветров этого не знал, он давно уже отключил и радио и коммутатор хинков, считая, что это ему только мешает.

Зато пилоты трех ромбов не верили своему счастью. Они нашли угнанный ромб, тот самый, на котором не сменилась система определения. Вообще то эта тройка была занята не поисками пропавшего ромба. Уже несколько суток эти штурмовики искали базы или флот хасков в районе Марса и Венеры. Но именно они засекли странную вспышку на Фобосе, очень похожую на удар плазменной пушки.

– Это тот самый пропавший штурмовик. Атакуем его! – крикнул командир звена.

Ветров не слышал этой команды, но и так понял, что ему сейчас придётся туго. Рука его машинально потянулась к кнопке включения невидимости, но, вместо этого, нашла пустоту.

– Чёрт, как это всё не вовремя! Юрка, забери динозавра к себе. Да привяжитесь там, сейчас будем крутиться, как караси на сковородке.

Новиков тут же выдернул из кресла второго пилота хинка, и усадил его во второй ряд. Даже сидя хинк на две головы возвышался над щуплым матросом.

Считается, что для того, чтобы стать хорошим пилотом, нужно налетать на самолете не одну сотню часов. На этой системе Ветров налетал всего три часа. Но, что всегда определяло его манеру вождения любых летательных средств – здоровая наглость. Он не стал дожидаться, что предложат ему хинки, а, разогнавшись до полной скорости, повел свой штурмовик в лобовую атаку. Хинки занервничали, и начали палить по ромбу Ветрова с предельно допустимых дистанций. Все их выстрелы беспощадно гасила система защиты штурмовика. А Владимир упорно не пускал в ход своё оружие.

– Ну, атака памяти моего ведущего, Валентина Каморина, – пробормотал Ветров. Когда столкновение уже казалось неизбежным, он дернул ручку управления на себя, и, находясь в верхней точке этой горки нажал на спусковой крючок нижней плазменной пушки. Хинк во встречном ромбе, зажмурившийся в предчувствии неизбежного столкновения, продолжал палить в пространство перед собой, так, что неожиданный удар сверху попал в незащищённую силовым полем броню и разнёс штурмовик в клочья. Это настолько поразило двух вторых пилотов, что они, и так раскиданные далеко от поля боя в разные стороны взрывом, резко прибавили в скорости, и скрылись в черноте космоса. Их светящиеся точки исчезли с экрана определителя. Самое время было убираться отсюда и им, но тут Ветров услышал сзади странный шум.

– Вовка! – Сдавленно крикнул сзади Новиков.

Обернувшись, Владимир увидел, что хинк душит Новикова. Матрос пытался сопротивляться, но силы были слишком неравны. В несколько секунд ящер задушил Юрку, и встал, явно собираясь заняться пилотом. Еще пару минут назад Найкк Гросс не собирался этого делать. Но, потом ему на глаза попался небрежно брошенный в углу серебристого цвета скафандр. Его принес с собой этот маленький, вздорный землянин. И хинк вдруг понял, что это и есть тот самый костюм невидимости. Если бы он привез его своим, тот уже Найкк Гросс обеспечил бы себе одиннадцатый номер в почетном списке, а не адмирал. Далее пилот уже не размышлял, а начал душить своего конвоира.

Скрипнув от злости зубами, Ветров протянул руку к лазерному пистолету, прикреплённому к икре ноге. Но ремни безопасности, рассчитанные на фигуру хинка, не позволили ему дотянуться до оружия. А ящер был уже близко, и чещуйчатое его лицо выглядело как никогда прежде зловещим. Ветрову оставалось только одно, и он это сделал. Он переключился на ручное управление, одновременно нажал на педаль управления левым двигателем, и совсем отпустил педаль правого. При этом Владимир врубил один из посадочных агрегатов. Найкк Гросс никогда не думал, что, его штурмовик может исполнять такие фигуры высшего пилотажа. Штурмовик закрутился в бочке, делая один оборот вокруг своей продольной оси за другим. Снаружи это выглядело очень красиво, но внутри больше напоминало центрифугу с бельём. Ветров и тело Новикова находились на своих местах, а вот все остальное, незакреплённое, летало по воздухе, и с грохотом кружилось по замкнутому салону ромба. Пару раз хорошо прилетело и Ветрову. Раз на него обрушилось, и полетело дальше тело ящера. Тот успел его только корябнуть Владимира по щеке своим длинным ногтем. А второй раз по загривку пилота пришёлся удар ящика для хранения яиц, слава богу, пустого. Хорошо, шея Владимира была накачена не менее всего остального тела, и выдержала эту чувствительную примочку. Они кувыркнулись раз двадцать не меньше, и только потом Ветров перевёл машину в горизонтальный полёт. Глянув на панель управления, он убедился, что штурмовиков хинков близко нет, и, отстегнув ремни, добрался, наконец, до пистолета. Сняв его с предохранителя, Ветров отправился на поиски хинка. Его он нашёл в самой корме. Уже по неудобной, невероятной позе было понятно, что с Найкком Гроссом не всё в порядке. Пинком ноги перевернув тело хинка лицом вверх, Ветров несколько секунд рассматривал перекошенную морду ящера. Судя по странно изогнутой голове, бывший пилот этого штурмовика сломал себе шею. Зло сплюнув, Ветров на всякий случай выстрелил в тело хинка, и оно тут же почернело, запахло палёным. Потом Владимир вернулся в кабину, посмотрел на отрешенное лицо Новикова.

– Эх, Юрка-Юрка. Так и не стал ты пилотом. Но, спасибо за те несколько секунд, что спасли мне жизнь.

Он закрыл парню глаза, и сел за штурвал ромба. Первым делом он потянулся к рации.

– Это Второй. Парни, есть кто поблизости от квадрата сто сорок два – тридцать– пятнадцать?

– Двадцать второй на связи. Я в квадрате сто сорок– тридцать пять – десять, что надо?

– Возьми меня на подвеску, Франсуа. Хинки сменили систему определения «свой-чужой» и мне к Земле уже не прорваться.

– Всё понятно. Буду через три минуты.

Через полчаса Ветров был на базе. Обслуживающий состав уже вынес и положил на пол тела Новикова и хинка.

– Да, смена системы – это неприятная новость, – признал Коэн, доставая сигареты. – Смогут наши химики перепрограммировать этот блок?

– Вряд ли. Майдачный и до этого крутил его в руках, просвечивал его – бесполезно. Там надо влазить в потроха, а без кода это практически невозможно. Все их делают с системой автоматического подрыва, точно так же, как у нас.

– Что ж, совсем отказаться от этой идеи?

– Зачем. Есть другая идея, более простая. Только в это раз ты полетишь со мной. Тут нужна тонкая работа. Погнали?

– Ладно, хоть прогуляюсь. А то что-то засиделся в штабе.

Через час их сдвоенный тандем крался над каменными джунглями Лос-Анжелеса. С земли их наводили разведчики из группы Энди Маркеса.

– Чуть левей того разбитого небоскрёба, он ещё дымиться.

– Это там, где арматура торчит в форме буквы V?

– Именно. Хинки уехали куда-то на своем драндулете, и рядом с ромбом только два ящера.

– И два пилота внутри, – дополнил этот счёт Ветров.

– Пилоты тебе не нужны? – Спросил Огнен Зорич, натягивая на себя костюм невидимки.

– Нет, я уже и так там всё знаю.

Они опустились в ста метрах от ромба, за углом ближайшего небоскрёба. Через полчаса наблюдатели Маркеса увидели, как два стоящих в охранении хинка начали дёргаться, а потом упали на землю и уже не двигались. Потом люк ромба закрылся, а потом штурмовик просто исчез из виду. Через пять минут он снова проявился. В эфире раздался голос Коэна.

– Ладно, ребята, делайте отсюда ноги, и как можно быстрее. Спасибо вам за помощь.

Через пять минут система слежения эсминца хинков через один из трёх оставшихся на орбите спутников зафиксировала большой взрыв в районе Лос-Анжелеса. Это был типичный взрыв силовой установки штурмовика, с розовыми оттенками в видимом спектре. Командир эсминца поморщился, и приказал оператору: – Сообщите коменданту пункта питания номер шесть о гибели очередного штурмовика.

– Слушаюсь.

Генерала этот доклад не обрадовал, и не огорчил.

– Спишите его. Пилотов занести в книгу отторжения, – приказал он.

В это время Коэн, Ветров и остальные пилоты на базе рассматривали новый ромб. Даже в этом огромном пространстве базы черный ромб смотрелся огромным, и чуждым, со своими угрюмыми расцветками и формами.

– Ничем не отличается от того, прежнего, – высказался Коэн.

– Это и хорошо. Хоть переучиваться не надо.

В это время Сашко Билич выволок из ромба ящик для сбора яиц.

– А он полный, – сообщил он, доставая из ящика одно из яиц. – О, ещё даже теплое.

– По цвету похоже на перепелиное, – сообщил один из сербов. – Такое же серое, и всё в пятнышках

– Но покрупней гусиного будет.

– Гораздо крупней!

– Нет, что бы они как у страуса яйца откладывали.

– Ага, будут тебе господа завоеватели жопу рвать.

– И что с ними делать? – Спросил Сашко, поигрывая яйцом.

– Да разбей ты его, и всё!

– А зачем разбивать? Давайте их пожарим да съедим, – предложил Сашко.

Коэн возмутился.

– Ты что, с ума сошёл?! Жрать такую гадость!

– А что, молодец, Сашко. Не пропадать же добру, надо их попробовать на вкус, – рассмеялся Ветров.

Через полчаса они с интересом рассматривали огромную сковороду с грандиозной яичницей. По цвету и запаху она ничем не отличалась от обычной яичницы из куриных яиц. Только желтки были невероятно огромны.

– Ну, кто первый? – спросил Ветров, осматривая лица собравшихся со всей базы зрителей. Никто не решался притронуться к экзотическому деликатесу.

– А ты поверил их у химиков, Владимир? – спросил Коэн, недоверчиво рассматривая блюдо. – Мы не отравимся?

– Проверил, ещё прошлый раз, – успокоил Ветров. – В том два яйца всего было. Ничего особенного. Ни цианидов, ни ритинов нет. Вообще хинки близки нам по строению и составу. Ближе только свиньи.

Билич подтвердил:

– Да мы ещё первый раз нашли в таком же ящике пару яиц, Майдачный проверил их на биохимию. Ничего особенного.

– Ну, ладно, раз никто не хочет, то я… – Ветров достал из одного своих многочисленных карманов фляжку, налил себе в кружку прозрачную жидкость.

– Водка? – с благоговением спросил кто-то из сербов.

– Как же. Спирт, – ответил пилот, глотнул жидкость, запил её услужливо поданной Сашко Биличем водой, а потом решительно зачерпнул ложкой новоё блюдо и отправил его в рот. Все заворожено наблюдали за его лицом. Сначала на нём появилась гримаса удивления, потом пилот повел глазами вокруг себя, и сообщил: – Фигня, полная фигня. Есть невозможно.