Текст книги "Гибель Земли"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Ни хрена себе!

– Да это полная жопа…

– Ну, а дальше что было? – поторопил летуна Новиков.

– Я смотрю, один из этих ромбов утюжит "Петра Великого". Завис, и долбит его, потихоньку так. Крейсер горит уже, матросики по палубе бегают, кто-то за борт прыгает. А там вода то, сами знаете, не Сочи. Ну, командир тоже это увидел. "Атакую цель над «Петром», прикрой!" – кричит мне по рации. Мы над самой водой нырнули, пролетели так, что никто из них ничего не понял. Потом приподнялись, и он из пушек врезал этому ромбу в самую корму. Видать попал хорошо и вовремя. Ромб отбросило вверх, начало крутить, вынесло его из гавани, и рванул он там, над морем, хорошо так рванул, как десятитонка, не меньше!

Матросы поняли, что за взрыв они слышали, когда уже находились на воздухе. Лейтенант замолк.

– А потом что было? – нетерпеливо спросил Новиков. – Ну, дальше что?!

Ветров чуть помедлил, потом кивнул головой.

– А потом они на нас накинулись со всех сторон, как шакалы на падаль. Ох, и покрутились мы там! Лазеры эти вокруг нас летают, как молнии, а мы с капитаном ничем ответить даже не можем. Лупишь по этому ромбу из пушки в упор, и видно даже, как снаряды не долетают до корпуса, отскакивают, рикошетят! Ракету выпускаешь, а она даже не видит этот ромб, летит хрен знает куда. Но, минуты три мы продержались, потом всё – ракет нет, пушки их не берут, потом и снаряды у нас кончились. А эти совсем очухались, зажимать в клещи стали, по всем правилам науки. Сзади на хвосте два ромба, а впереди – на встречном – три. Каморин мне кричит: "Володька – уходи! Я их отвлеку на себя!". А сам делает горку и в лобовую атаку на центральный ромб, на таран пошел. Пробил его МиГ всю их сраную защиту, рвануло так, что остальных двоих чёрных смело в стороны. Я проскочил под взрывом, вижу – те двое, сзади, отстали. Нырнул за сопку, ушёл влево – всё! Один! Даже порадоваться не успел. Тут же помпаж, и двигатель глохнет. Смотрю на приборы – а там совсем всё: керосин кончился. В горячке то не до этого было. Я рву рычаг катапульты, ну, а дальше вы всё уже видели.

Не успел пилот закончить свой рассказ, как со стороны входной двери раздался грохот. Кто-то изо всех сил молотил по двери чем-то железным.

– Кто это? – встревожился пилот.

– Может – мичман вернулся? – предположил Новиков.

– Да ты что, он только что ушёл.

Мичман Сидоров убежал в посёлок проведать жену и детей еще минут двадцать назад. Как раз столько было и ходу до военного городка, но это через сопку, а не по дороге. А на сопках ещё лежал снег. Лётчик рассудил по-своему, он достал свой табельный пистолет и передёрнул затвор.

– Это они, эти, твари с ромбов. Счас я их всех перестреляю!

Сейчас только стало видно, насколько летун опьянел.

– Чёрт, а у нас оружия и нет! – Озаботился Новиков.

За неимением ничего другого матросы снова разобрали лопаты, подошли к воротам.

– Кто там? – закричал Симонов.

– Это мы, с периметра, – донеслось из-за двери.

– А, солдатня.

– Фу ты, чёрт! А про них то мы забыли.

Это действительно были солдаты охраны периметра базы. Их было шестеро, все с оружием.

– Мужики, что делать то? – Спросил старший из солдат, с лычками сержанта. – Связи с казармой нет, эта дрянь летает в открытую, долбит всё живое на земле.

– Где?

– Что вы там видели?

– Да, сейчас только с вышки на сопке смотрели, как они какую-то машину раздолбали по дороге из Североморска.

– Лазер, похоже, у них, – дополнил рассказ ещё один солдат. – Эх, и вспышки сильные!

Сержант кивнул головой.

– Вот я и снял всех с вышек. Чего зря жопу под лазер подставлять.

– Ну, и правильно сделал, проходите, мужики, – согласился Новиков.

– Там что, снег, что ли, идёт? – удивился, выглядывая наружу Симонов.

– Ну да. Циклон же ещё вчера обещали, вот он и пришёл.

Ближе к вечеру на базу вернулся мичман Сидоров. И не один пришёл, привёл с собой человек двести гражданских: женщин, детей, каких-то потрепанных мужчин в штатском.

– Это что, ты весь военный городок с собой привёл? – удивился Новиков.

– Нет, кого уговорил. Большинство остались, боятся свои квартиры покидать. Совсем народ охренел. Тут война началась, а они про шмотки думают. Надо их тут всех разместить. Юрка, бери лом, сбивай замки с шестого склада, там кровати, матрасы, вообще, бери всё для оборудования здесь приюта.

Потом он обратился к смышлёному командиру солдатского караула.

– Так, сержант. Ты знаешь склады с продуктами?

– Конечно. Десятый, шестой, восьмой и третий.

– Вскрывайте их все, тащите сюда кашу, лапшу, тушенку, всё что придётся. Возьмите ещё людей, из этих, штатских, разгребите туннель, откройте ворота, и затащите сюда, в туннель, полевую кухню.

После этого он развернулся к своим подчинённым.

– Так, Симонов, Семашко, Сизов, пошли со мной.

Они прошли дальше по коридору, свернули в одну из боковых штолен. Тут мичман сорвал с ручки массивного замка пломбу, открыл его ключом. Из открытой двери пахнуло холодом, Сидоров включил свет. Картина, открывшаяся им за открытой дверью, вызвало у матросов невольное оживление. В огромном пространстве подземного морозильника висели десятки покрытых инеем бычьих туш. Они видели это не раз, но каждый раз это зрелище поражало своей сюрреалистической сущностью.

– Снимаем одну тушу, давайте, тащите ее на кухню, – приказал Сидоров.

К ночи все обитатели подземного склада были накормлены, расселены. Уснули дети, почти все женщины. Только мужчины ни как не могли уснуть. Непонятность всего происходящего, неизвестность положения в стране и мире не давали им уснуть.

Глава 4

В ночь вторжения, в это самое же время. Пригород Лос-Анджелеса, Сан-Анжелика.

Джозефа Райта разбудил его пёс, Бади. Королевский мастиф знал свою службу, и как всегда спал снизу, в холле, на диване перед камином. Но в эту ночь он прибежал на второй этаж, и начал бить своей тяжёлой лапой в дверь спальни, помогая при этом себе коротким, одиночным, но внушительным лаем. Джозеф Райт накинул на себя халат, и, удивленный, открыл дверь.

– В чем дело, Бади? Какая муха тебя укусила?

Пес стоял в коридоре, сердито рыча, и оглядываясь куда-то назад. Короткая шерсть на его загривке встала дыбом, он, словно звал куда-то своего хозяина.

– Так, похоже, что-то не то, дружище? Неужели кто-то позарился на наше имущество? Сейчас я спущусь.

И тут же в доме погас свет. Райт успел заметить краем глаза, что свет погас не только у него в доме, но и на улице.

– Чёрт, это ещё что такое? – Сам себя спросил хозяин дома, подошёл к ближайшему окну, и, на ощупь открыв его, выглянул наружу. Отсюда он мог увидеть разве что огни соседней виллы, принадлежащие Тому Гейтмонду, одному из компьютерных гениев Америки, ставшему миллиардером в последнее десятилетие. Но и в этой стороне царил мрак, тишина, и странные вспышки, мелькавшие где-то не так далеко, очень яркие, быстрые, и совершенно ни на что не похожие.

"Где-то коротят провода, – подумал Джозеф, но потом сам себя опроверг. – Какие еще провода? Тут все кабеля давно спрятаны в земле".

Он уже хотел отойти от окна, но тут тишину прорезал отчаянный женский крик. Такой крик издают только люди, попавшие в смертельную опасность, уж это Райт знал абсолютно точно. Он протянул руку, на ощупь нашёл радиотелефон, подаренный ему недавно дочерью, нажал кнопку вызова 911, но, поднеся к уху, не услышал даже привычного фонового зуммера. Тем временем со стороны темноты снова раздались крики, потом даже стрельба, а вспышки, так и не определенные Райтом как что-то знакомое, усилились.

– Так, мне это всё совсем не нравиться, – пробормотал Джозеф. Он метнулся к тумбочке, достал пистолет, «Кольт», вставил в него обойму. Воевать в пижаме ему показалось глупым, в его гардеробе было кое-что, более соответствующее положению дел. Военная привычка одеваться быстро сохранилась у Райта, не смотря на звание и годы, так что уже через пять минут он был одет в армейский камуфляж, кроме пистолета у него в руках был автомат Калашникова, втихаря вывезенный тогда ещё майором Райтом во время знаменитой "Бури в пустыне" из Кувейта. Голову Джозефа украшал прибор ночного виденья. Этот прибор ему подарили в прошлом году перед выходом в отставку сослуживцы, знавшие страсть будущего отставника к ночной охоте за дикими, канадскими козлами. Потом Райт спустился вниз, и подойдя к входной двери, начал рассматривать сквозь стекло обстановку на улице. Как раз, словно дождавшись своего часа, в ворота его виллы грохнули чем-то тяжёлым. Райт замер, чуть потянул дверь на себя. Он расслышал знакомый, мямлящий голос китайца, привратника и садовника в одном лице. Потом этот голос перешёл на крик, и в нем ужаса было больше, чем может быть даже перед обычной смертью. Бади, стоявший рядом с генералом, снова зарычал, теперь уже вся шерсть на его теле встала дыбом. Любой другой пёс давно бы уже изошёлся бы лаем, но Бади был бойцовской собакой, вышколенной хозяином до истинно армейского состояния. Между тем от калитки в сторону дома двинулись какие-то тёмные тени. Сначала их было три, потом они начали множиться. Генерал недоумевал: мало того, что незваные гости были несуразно высоки, словно какие-то шутники встали на ходули, так еще и в тепловизоре их было очень плохо видно. Райт до последнего не знал что делать, но тут со стороны виллы Гейтмонда раздался отчаянный женский крик, и тут же через невысокий забор, разделяющий их виллы, перевалилось тело молодого человека. Райту показалось, что он даже узнал его. Это был Майкл, старший из сыновей Гейтмонда. За забором заблестели всё те же вспышки, одна из них пролетела выше забора, и, ударив в молодой кипарис, подожгла его. А беглец, упавший при прыжке на землю, вскочил на ноги, и, увидев перед собой черных монстров, вскрикнул, и кинулся бежать прямо в сторону Райта, к его дому. Он был уже в двух шагах от двери, когда его догнал огненный импульс, заставивший парня на секунду вспыхнуть, а потом, уже дымящимся, упасть на землю.

Эта сцена решила все. Генерал Джозеф Райт уже не сомневался, что имеет дело с врагами. Он не знал кто они, но, это, было уже неважно. Райт передёрнул затвор своего автомата, привычно встал на колено. Прибор ночного виденья он сдвинул на лоб – поле боя хорошо подсвечивалось горящим кипарисом. Автомат загрохотал, и Райт не отпускал спусковой крючок до тех пор, пока последний из его нежданных гостей не упал. Когда отгремели выстрелы, Райт не медлил ни секунды. Он пробежал вперед, направил луч своего фонарика на тело поверженного великана, откинул ногой капюшон с его головы. На то, чтобы оценить всё увиденное ему хватило пары секунд, ещё столько же – пережить самое большое в его жизни потрясение.

Когда через пять минут десяток ящеров вбежали в дом Джозефа Райта, он был пуст. Они разбрелись по дому, стараясь понять, куда исчез его хозяин, только что убивший полтора десятка их соплеменников. Один из ящеров, с серебряной ящеркой на черном балахоне, включил фонарь и, направив его на стену, долго смотрел на большую фотографию человека в синей, парадной форме, в белой фуражке, и с четырьмя звёздами на погонах.

Глава 5

Лос-Анджелес, день вторжения.

Пути создания прозвищ неисповедимы. Дафа Вебера все знакомые звали просто Дамфи. Никто уже не помнил, за что он получил такую игривую кличку. По ней можно было предположить, что Даф Вебер человек добрый и веселый. На самом деле, это был угрюмый громила с широкими плечами и мрачным взглядом из-под нависших бровей. На Вебере висело несколько разбойных нападений, три ходки в окружную тюрьму, куча заказных убийств, и два незапланированных трупа, сооруженных Дамфи два дня назад, после чего он и залег на дно. Дно звали Элис. Эта чернокожая проститутка с потрясающей фигурой и заметно подкачавшим лицом, приютила на время Дамфи. Сделать это ее побудили две причины. Во-первых, он сразу отвалил ей полтысячи гринов, а во-вторых, он ее и не спрашивал, просто пришел, бросил на пол свою сумку, и, растянувшись на кровати, заявил: – Я задержусь у тебя крошка. Недели на две. Не говори только про меня никому. Не надо.

К подобным причудам судьбы Элис привыкла, так что, она хмыкнула, припрятала деньги, и вопросов задавать не стала.

Предыдущий день выдался не по-весеннему жарким, и по предгрозовому душным, так что маломощный кондиционер Элис работал на полную мощность. В пять часов утра они еще спали. Обычно Элис выходила на работу ближе к полуночи, и трудилась на фронте сексуальных утех до утра. Но в этот день позволила себе отдохнуть и вернулась в три. Ну, а Дамфи, тот мог спать в любое время дня и ночи. Когда в коридоре возник непонятный, тревожный шум, Дамфи рывком поднялся с кровати, секунду вслушивался в многоголосие тревожного хаоса, потом сделал вполне логичный вывод.

– Копы! Похоже, это облава.

Элис же щелкнула выключателем лампы: – Что они среди ночи то, совсем оборзели!

Вебер быстро натянул на себя спортивный костюм, туфли, из сумки достал короткоствольное помповое ружье, саму сумку одел так, чтобы она висела сзади, и не мешала при беге.

– Посмотри в окно, что там? – велел Дамфи своей подруге. Та, одев халат на голое тело, но, не застегнув его, подошла, и посмотрел вниз, в колодец двора.

– Никого нет. Хотя…

В поле зрения Элис появился одетый в майку и джинсы парень, бегущий от дома к арке, выходящей на улицу. Он исчез в черной тени, расположившейся под прикрытием арки, затем снова появился в поле зрения Элис, и как показалось негритянке, именно черная тень втащила его обратно, так, что тот исчез окончательно.

– Нет, тут все выходы перекрыты, – сообщила она Дамфи. Тот передернул затвор, потом предложил ей.

– Попробуй заговорить им зубы, а я отсижусь в шкафу. Похоже, они охотятся не на меня, это просто плановая облава.

Элис равнодушно пожала плечами. Попадать в подобные переделки ей было не в первой. Дамфи скрылся в шкафу, а Элис поправила прическу, и пошла к двери. Когда шум голосов достиг самого пика, и в дверь ее грохнули чем-то тяжелым, она сразу открыла замок, и попутно распахнула халат. Вебер видел ее сейчас в щелочку неплотно прикрытого шкафа, сбоку, в профиль.

– Какого черта!.. – агрессивно начала Элис, но потом слова словно застряли в ее горле, а сама негритянка исчезла из поля видимости Дамфи так, словно кто-то втянул её во чрево громадного пылесоса. Это не удивило громилу, удивила черная фигура, показавшаяся в поле его зрения. Лица вошедшего Дамфи не видел, его заслонял странный черный капюшон, но рост его вызвал у Вебера изумление. При высоте потолков в три метра незваный гость не мог полностью разогнуться. Вслед за ним прошел еще один такой же верзила, свернул в коридорчик, ведущий в сторону кухни и ванны.

"Ого, это что же, против меня бросили какой-то спецназ? – подумал Вебер. – Где они набрали этих парней, и что за странная у них форма? Призвали под знамена всю лигу НБА? Эти двое точно бы смогли играть за «Лейкерс» в нападении".

Между тем нежданный гость сделал по комнате круг, небрежно, одним движением ноги перевернул громоздкую кровать Элис и приблизился к шкафу. Дамфи его сейчас не видел, зато слышал его тяжелое дыхание. Он приготовился, и когда послышался скрежет петель, и в шкаф хлынул свет, Дамфи вскинул ружье, и в упор выстрелил в черную тень, заслоняющую от него свет. Верзила еще падал, а Дамфи уже передернул затвор, сделал шаг вперед, через тело лежащего монстра, пинком закрыл входную дверь, и направил ствол в сторону кухни. Именно в эту секунду оттуда вынырнула черная фигура второго посетителя квартиры Элис. Хорошо, что Вебер на стал его разглядывать, а просто нажал на спуск, и снова передернул затвор своего помповика. Лишь потом до него дошло, что лицо, взглянувшее на него с высоты трехметрового роста, ни чуть не походило на человеческое. Тряхнув головой, Дамфи сделал шаг вперед, и, нагнувшись над лежащим телом, откинул с головы покойника капюшон. На несколько секунд он застыл в ступоре, рассматривая эту зелено-серую кожу, длинный ряд остроконечных зубов, круглые отверстия ноздрей, и не менее круглые глаза. Главное, что сразу понял вор и убийца Даф Вебер – перед ним лежал совсем не человек.

"Ящер какой-то, – подумал он, – динозавр. Что за черт! Откуда он взялся? Эта тварь явно не с Земли".

Из ступора его вывели тяжелые удары в дверь. В свое время хозяину этого дома Мигни Хофману надоело ремонтировать за копами разбитые двери, и он укрепил все их двумя железными листами, оказавшимися крепкой преградой даже для инопланетной нечисти. Любой другой человек на месте Дамфи просто бы выбыл из игры от нервного потрясения. Но за Дамфи недаром ходила репутация человека без нервов. Когда ящеры всё же прорвались в квартиру, как сваркой срезав петли лазером, в ней лежали только трупы их товарищей. Дамфи в это время был уже тремя этажами выше, карабкаясь вверх по пожарным лестницам. Он слышал снизу рев этих тварей, затем откуда-то сбоку сверкнула вспышка, и огненный шар, пролетев в считанных сантиметрах от его тела, врезался в красную кладку стены дома. Дамфи даже не обернулся в сторону стрелявших, он только прибавил ходу. На одном из балконов его встретило разлетающееся стекло, и появившееся вслед за этим голова ящера. Не раздумывая, Дамфи выстрелил в глаз чудовищу, и под яростный рев ящеров снизу, побежал дальше. Лишь на десятом этаже он разбил стекло балконной двери, и, открыв её, ворвался в квартиру.

Там он застал парочку пожилых геев, безмятежно занимавшихся взаимным оральным сексом. С удивлением повернув голову на звук разбивавшего стекла, они возмущенно закричали на разные голоса одно и тоже:

– Какого черта вам надо?!

– Это вторжение в личную жизнь! Мы будем жаловаться!

– Подъем, педирасты, из-за вас конец света все-таки настал, – буркнул Дамфи, и побежал дальше.

Открыв входную дверь, он оглянулся по сторонам, и, убедившись, что длинные твари еще на этот этаж не поднялись, побежал вверх по лестнице. Через пять минут он был крыше. Крыша была плоской, и он задержался в дверях небольшой, кубообразной каморки, служившей выходом на крышу. Его внимание привлек медленно проплывающий над соседним домом черный ромб. Дамфи быстро понял угрозу, идущую из этого непонятного летающего объекта, и, дождавшись, когда ромб скроется за очередным небоскребом, он выбежал из своего укрытия, и побежал к той стороне дома, что выходила на авеню. С этой стороны бетонную коробку ночлежки украшали огромные буквы рекламы «Мальборо». Строили это чудовище лет сорок назад, когда этот район был не трущобами, а вполне респектабельным, жилым районом. Буквы изрядно прогнили, и, в одну из жарких, бессонных ночей Дамфи в одной из этих железных букв соорудил небольшое убежище на самый крайний случай. Торопливо отогнув торец подпиленной буквы «L», он залез внутрь, вернул лист железа на место и замер. Через полчаса он услышал, как эти твари подошли к самому краю крыши, что-то долго обсуждали на совершенно непонятном, неприятном для человеческого уха языке, а потом ушли. Рисковать Дамфи не стал. Хотя ему предстояло провести целый день в раскаленном железном ящике, и это было не очень кайфово, но Дамфи был терпеливым парнем, тюрьма научила его многому. К полудню вся конструкция раскалилась так, что Дамфи старался не прикасаться обнаженными частями тела к железу. Пот с него тек просто ручьем. Но, вскоре после полудня прошел краткий, давно обещанный духотой, интенсивный ливень, немного остудивший раскаленную конструкцию из металла. За время этого вынужденного бездействия Вебер услышал и увидел многое. В небольшую щель с лицевой стороны буквы он наблюдал, что происходило на улице. Его поразило, как эти твари расчищали дорогу, забитую брошенными машинами. Проехал огромный механизм, просто сметающий их с середины дороги на тротуары. Большим захватом он подхватывал самые неуступчивые машины, и, с легкостью игрушек, громоздил их друг на друга. Затем мимо Дамфи до поздней ночи гнали толпы людей, все в одну сторону. Он не знал, что эти твари хотели с ними делать, но то, что это очень походило на повальное истребление евреев во время войны, понял даже малограмотный Дамфи. Подобное он видел в старых, документальных фильмах, что им показывали в приюте для малолетних преступников. Только в этот раз все было гораздо хуже. Теперь мимо него гнали всех подряд: евреев, мусульман, белых, и негров, мужчин и женщин, всех возрастов, от детей, способных ходить, до стариков в инвалидных колясках, и грудничков в детских колясках. Провели огромную толпу растерянных китайцев, очевидно из соседнего Чайн-тауна. Те что-то щебетали на своем непонятном языке, испуганно оглядываясь на своих конвоиров. Китайцы не сопротивлялись, но многие другие на глазах Дамфи пытались бежать. Всех их ящеры приканчивали выстрелами из этих своих лазерных штук. Звука выстрела при этом не было, только вспышка, и человек становился мертвым и черным. Потом его просто оттаскивали в сторону, в одну кучу. При нем одна из женщин попыталась толкнуть своего сына, лет десяти, под арку проходного двора. Когда же парнишку настиг огненный заряд, она сама бросилась к телу мальчишки с оглушительным криком. В нее уже не стали стрелять, просто, когда она с плачем упала на обугленное тело, один из тварей в черном балахоне подошел, и отрубил большим ножом, больше похожим на палаш, женщине голову. Затем какой-то парень с жутким криком просто выбросился с восьмого этажа, и долго лежал в луже крови на дороге, так, что всем приходилось его обходить. Видел он и ту самую парочку пожилых геев, абсолютно голых, испуганных, пытающихся прикрыть срамные места руками. Дамфи все высматривал среди пленных свою чернокожую подружку, но Элис он так и не увидел. Его так же интересовало, куда подевалась вся многочисленная полиция города, войска и национальная гвардия. Несколько раз он слышал отдаленные звуки перестрелки, но они быстро стихали, а среди толп гонимого мимо него народа мелькали и черные формы полицейских, и камуфляжные расцветки армейской формы.

Все это время Дамфи испытывал мало чувств, его не трогали самые душераздирающие сцены, такая уж психика была у этого жестокого, и хладнокровного человека. Единственный раз ему стало плохо, когда уже в сумерках увидел такую сцену. На время поток людей и ящеров иссяк, и один из пришельцев подошел к тому парню, что выбросился с восьмого этажа, огляделся по сторонам, и, отрубив ему руку, отбежал в подъезд дома, как раз напротив лежки Дамфи. Заходить во внутрь он не стал, просто еще раз осмотрелся по сторонам, и начал торопливо есть эту руку, отрывая от нее большие куски мяса, и заглатывая их в несколько судорожных движений. Впрочем, как он ни хоронился, его все же накрыл в этой подворотне другой инопланетянин с серебряным значком ящерицы на груди. Проревев что-то злое, он отобрал человеческую руку у своего подчиненного, и несколько раз стукнул ее по голове нарушителя. После этого он что-то приказал, и провинившийся пулей исчез куда-то за пределы поля зрения Дамфи. Зато сам офицер, осмотревшись по сторонам, продолжил то же, что делал и его подчиненный: начал отрывать зубами от руки куски мяса, и жрать их, не жуя, судорожно заглатывая всё сразу, при этом вздрагивая всем своим длинным телом.

Ближе к ночи Дамфи увидел, что эти твари делают с покойниками. Приехал огромный, явно бронированный ящик на гусеницах, и туда, в объемный кузов пришельцы начали бросать обгоревшие трупы. Видя, как небрежно, вдвоем они забрасывали в кузов тела убитых, Дамфи еще раз убедился, что силы у этих тварей было в избытке.

К удивлению землянина с наступлением ночи активность инопланетян не спала. По улице проходили строем огромные толпы этих тварей, зато количество людей явно стало сходить на нет.

Света на улицах города в эту ночь уже не было, но это мало волновало захватчиков. Судя по тому, как они носились по городу на своих несуразных машинах, без света фар, ловко маневрируя между проходивших войск, они прекрасно ориентировались в темноте. Это изрядно озадачило Дамфи. Для него единственным фонарем служила круглая Луна. Вебер не хотел оставаться в этой железной мышеловке всю оставшуюся жизнь, но и спускаться вниз было очень опасно. Но самым большим аргументом в пользу риска был его собственный переполненный мочевой пузырь. Так что он решил рискнуть, и уже в третьем часу ночи Дамфи выбрался из своего убежища. Осторожно он спустился вниз по лестнице, сразу пробежал в туалет первой подвернувшейся квартиры. В его сумке нашелся и фонарик, так что Дамфи с облегчением исполнил все гигиенические процедуры, хотя воды в водопроводе уже не было, только в сливном бачке. После этого он пошарил в холодильнике. Большинство продуктов успело испортиться за этот жаркий день, а теплое пиво хоть и утолило жажду, но вызвало гримасу недовольства на лице Дамфи. Он сгреб в сумку все, что было запаковано в железо и алюминий, прихватил две пластиковых бутылки минералки, и начал осторожно спускаться вниз. На одном из этажей он остановился, долго вслушивался в тишину темного дома, а потом на ощупь стянул с себя туфли, сунул их в сумку, оттуда же вытащил большой армейский нож в ножнах, засунул его за ремень джинсов. Закинув сумку поудобней, он прошел еще три этажа, и только тут услышал звуки голосов. Без сомнения, это были эти инопланетные твари. Судя по всему, они располагались на первом этаже, и было их как минимум трое. Дамфи их не видел, но отчетливо представил эту картину, как они сидят в холле, на огромном диване, где раньше любил располагаться толстый боров Мигни, хозяин этого доходного дома. Тот часами сидел на своем обширном диване, дремал, и открывал свои заплывшие глазки, как только входил очередной постоялец или посетитель. Целью всех этих посиделок было взимание квартирной палаты. Дамфи даже заинтересовала судьба этого борова, по идее его должны были угнать первым. Но потом он начал размышлять о том, как же ему самому пробраться на улицу. Окна первого этажа были забраны решетками, второй, пожарный выход был закрыт на ключ, и втихаря забит Мигни гвоздями. Можно было спуститься вниз с другой стороны, по пожарной железной лестнице, но при этом она так жутко скрежетала и скрипела, что переполошила бы всю округу.

Между тем в холле начали происходить какие-то события. Голоса проклятых тварей приобрели другое звучание, они явно о чем-то советовались между собой. Потом послышались звуки шагов, Дамфи даже расслышал, что именно двое ящеров поднимаются вверх. Он отступил назад, в первую же открытую дверь квартиры. Но именно туда же вошел и один из пришельцев. Дамфи отступил дальше, за открытую дверцу платяного шкафа, и, услышал, как ящер мимо него протопал в кухню. Судя по звукам открывшегося холодильника и звякающей посуды, падающих пакетов, тварь занималась тем же, чем и он сам только что.

"Тоже захотел пожрать, – подумал Дамфи, и осторожно проскользнул к выходу из квартиры, – не будем ему мешать".

Он торопливо пробежал до лестницы, ведущей в холл, но тут же увидел черную тень стоящего снизу пришельца. Его силуэт виделся черной глыбой на фоне подсвеченного Луной дверного хода. Сначала Дамфи не понял, почему тот не реагирует на его появление, но потом догадался, что тот просто стоит к нему спиной. Между тем сзади послышались шаги одного из ящеров, затарившегося провиантом. Он гортанно что-то прокричал, в его голосе Дамфи даже различил звуки радости. Второй, в холле, ответил ему нечто односложное, и начал разворачиваться. Может, кто-то бы и растерялся в такой ситуации, но у Дамфи мозги и инстинкты были разделены, и там, где не срабатывал разум, все решал инстинкт прирожденного убийцы. Левой рукой он выхватил из кармана фонарик. Включив его, Дамфи направил его свет в морду инопланетной зверюги. Тот, естественно, закрыл глаза своими странными лапами, а Дамфи уже сделал выпад правой рукой, и воткнул в глотку ящеру свой солидный ножик. Удар был такой силы, что лезвие вошло в мясо по самую рукоятку. Вытаскивать его Дамфи не стал, просто прыгнул вперед, сбил своей стокилограммовой массой всё еще стоящего на ногах пришельца, и рванул к выходу. Он выскочил из двери, и сразу свернул налево. Он рассчитывал уйти в лабиринт старых, заброшенных домов, но за его спиной, в доме, уже раздался разъяренный рев соплеменников убитого пришельца, а из дома напротив уже выбегали другие ящеры, так что вскоре вокруг Дамфи начали полыхать молнии огненных выстрелов. Он свернул за угол, и тут услышал, как с другой стороны, туда, куда он собирался бежать, раздается ответный, гортанный рев инопланетян. Дамфи скрипнул зубами, потом взгляд его невольно опустился вниз, и он увидел крышку самого обычного канализационного люка. Быстро, как все это он делал в момент опасности, Дамфи буквально ногтями откинул тяжелую крышку, протиснулся вниз, и даже успел закрыть люк за собой. После этого он торопливо начал спускаться вниз, ко все усиливающемуся шуму воды и запаху нечистот. Когда ноги его нащупали твердое основание, он пригнулся и шагнул в темноту. Вообще то он хотел побежать, но это ему не позволило сделать что-то теплое и мягкое. Дамфи уже хотел схватить это нечто на предмет обнаружение у него горла, но тот вскрикнул, и на чисто английском языке заявил: – Какого черта, парень!? Ты же меня чуть не растоптал!

Дамфи пустил в ход свой фонарик, и увидел в его свете черномазую мордочку невысокого негра с обширными дредами на голове.

– Сэр, надеюсь, вы закрыли за собой дверь? – учтиво обратился к нему парнишка.

– Какую еще дверь? – не понял тот.

– Ну, люк ты за собой закрыл, тормоз ты недоделанный? – ехидно спросил негритёнок.

– За тормоз ты можешь и схлопотать, – буркнул Дамфи, отпуская горло парнишки. – А люк я закрыл, можешь не сомневаться.

– Молодец, – похвалил его голос сбоку.

Дамфи посветил по сторонам вокруг себя, и обнаружил еще несколько ухмыляющихся лиц.

– Тогда добро пожаловать на территорию свободной Америки, господин громила, – засмеялся негритенок, – сюда эти инопланетные твари ещё не добрались.