Текст книги "Последняя Империя. Война с Китаем (СИ)"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Да. Вас интересует имя агента и его должность?

– Да, от этого зависит, будем ли мы всерьез обращать внимание на такие угрозы.

– Хорошо. Вам его можно сообщить, но, Владимир Александрович, никому больше. Даже Сазонтьеву и Соломину.

Имя и должность агента, что назвал Ждан, сильно удивили Диктатора.

– Вот даже как?! Мы, что платим ему большие деньги?

– Нет.

– Он что, добровольно пошел на это?! – Не поверил Сизов.

– Да, еще три года назад он вышел на связь и предложил свои услуги. Он реалист и не хочет, чтобы его страна втягивалась в эту авантюру. А еще он учился у нас в стране, очень любит Россию и первая его жена, русская, была убита хунвейбинами.

– Что ж, тогда надо созывать большой совет с привлечение генштаба и всех разведок. Только надо сразу предложить какое-то решение этой проблемы, желательно обсудить с начальником генштаба.

– Хорошо, мы подготовим такое решение.

ЭПИЗОД.

ТАЙВАНЬ. СПУСТЯ МЕСЯЦ ПОСЛЕ СОВЕ ЩАНИЯ

Президент республики Тайвань Ван Зенггуанг пребывал в длительной прострации. События последних дней накатывались на него словно лавина. Еще неделю назад Тайбэй представлял из себя самый спокойный город мира. Все текло как обычно – жители были улыбчивы и приветливы, туристы по очереди обходили многочисленные достопримечательности города, посещали бесчисленные закусочные со всем восточным колоритом. И самое главное – он победил на выборах, обеспечив правление на второй срок. И вдруг группа депутатов парламента заявляет о подтасовках на избирательных участках, о подкупе членов избирательных комиссий, те принародно каются в этом, всплывает неприятная история о коррупции в рядах правящей партии. Не миновал коррупционный скандал и его семью. Оказалось, что сын президента пять лет обучался в Америке на деньги налогоплательщиков, а фирма дочери получила подряд на строительство особняков, в престижном районе столицы минуя тендер. Зенггуанга не мог понять, откуда эти данные могли просочиться в печать. Ведь все было сделано так, чтобы об этом никто и никогда не узнал.

Первые стычки и драки произошли в самом парламенте, и для тайваньского законодательного собрания это было делом обычным. Но когда митинги перекинулись на студенческие городки, а затем выплеснулись на улицы Тайбея, президент понял, что происходит что-то невероятное. Но самое жуткое произошло три дня назад. Толпа студентов разгромила торговый павильон КНР, тот, что он сам торжественно открыл месяц назад, назвав этот шаг важным делом в налаживании мостов между континентом и островом. Прибывшая на место погрома полиция начала стрелять в молодых людей. Как заявлял потом министр внутренних дел, первыми начали стрелять как раз по полицейским, и они просто открыли ответный огонь. В результате ранения получили трое полицейских и семеро студентов, а трое молодых людей были просто убиты. Это вывело на улицы уже взрослое население страны. Митинги проходили под лозунгами: “Убийц детей в отставку! Судить президента Зенггуанга”. По жуткому стечению обстоятельств среди убитых была и девушка, студентка из КНР. Программу обмена учащимися была принята только в этом году. Десять молодых тайваньцев отбыли на учение в Пекин, и десять китайцев приехали на учебу в Тайбей. Теперь все телеканалы мира беспрестанно показывали видеозапись последних минут жизни несчастной студентки, и повторяли слова агентства “Синьхуа”: “Тайваньская военщина открыла стрельбу по беззащитным детям”.

Зенггуанг тут же принес свои извинения правительству Китая, он поклялся найти убийц девушки, но последовавшая час назад из Пекина нота была убийственна по содержанию и смыслу. Это был ультиматум, и он обещал войну…

Дверь открылась, в кабинет президента вошел начальник генерального штаба сил обороны Китайской Республики Хи Кингшенг. Это был невысокий, довольно грузный человек с густой сединой в волосах. Ему было уже шестьдесят четыре года, и через месяц Кингшенг должен был уйти в отставку. Отдав честь, генерал уселся в кресло и, достав из внутреннего кармана сигару, начал ее раскуривать. Зенггуанг посмотрел на движения генерала и невольно ему позавидовал:

– Вы сохраняете удивительное спокойствие, дорогой мой генерал Хи. У вас даже руки не дрожат.

– Почему они должны дрожать? Если у воина перед боем дрожат руки, значит – ему не надо идти в атаку. Его непременно убьют.

– Вы так спокойны… Большая часть флота и войск на этих глупых учениях в Индонезии, там половина генералов во главе с министром, а вы так невозмутимы?

– Я просто не верю, что дело дойдет до войны. Это подорвет имидж Китая в мире. Они же не стали воевать с Англией и Португалией из-за Макао и Гонконга.

– Но их флот вышел в море!

– Он вышел в море за два дня до этого неприятного инцидента. Это плановые учения и о них было известно за полгода до их начала. Там даже есть наблюдатели из Кореи и Японии. Хуже то, что американцы отправили свою эскадру в Персидский залив. Мы остались без их морского прикрытия.

Да, эскадра первого Тихоокеанского флота США, прикомандированная в этот район именно для поддержки Тайваня, вынуждена была отправиться в район Персидского залива.

* Это эпизод описан в 1 книге “Последней империи”.

– Войска приведены в боевую готовность? – Спросил президент.

– Еще нет. Единственное, мы перевели оперативный отдел из здания штаба в резервный бункер.

Президент возмутился:

– Почему тогда вы не привели войска в боевую готовность?!

– Министр должен вернуться через… – Кингшен взглянул на часы, – два часа. Пусть он сам и отдаст приказ.

– Когда он вылетит?

– Он уже вылетел.

В это время самолет министра обороны Тайваня типа Lockheed C-5М “Galaxy” уже час был в воздухе. В штабном салоне на столе была расстелена карта, и пять генералов и один адмирал склонились над ней, рассматривая с детства знакомые изгибы береговой линии родного острова.

– Они выдвинули к нашим берегам основную группировку своего Южного флота. Это восемнадцать эсминцев, шесть фрегатов и тральщики. К острову идут восемь транспортов с морской пехотой и тяжелым вооружением. Кроме того, по данным наших американских друзей с рейдов военных баз Китая исчезли восемь подводных лодок.

– Дизельных? – Спросил адмирал.

– Две атомных и шесть дизельных.

– А у нас там осталось три старых эсминца, восемь сторожевиков и две учебных подводных лодки. Остальной флот прибудет не раньше чем через неделю.

– Если это вторжение, то они очень хорошо выбрали момент, – решил министр. – Про учения было известно с прошлого года, но как они могли заранее узнать про конфликт в Персидском проливе, и что вся американская эскадра пойдет туда?

– Это было невозможно, – сказал командующий флота. – Никто не мог знать про это, для самих американцев все было подобно снегу в июле. Я перед уходом эскадры общался с адмиралом Хоффеном, тот был полностью обескуражен таким положением вещей. Да и что толку, если бы наш флот был в полном составе? Вся наша огневая мощь не составит и трети ударной силы китайского флота.

– Но у нас есть современные крылатые ракеты, они способны похоронить на дне моря даже авианосец противника, – возразил один из генералов. – У нас есть боевые самолеты, не уступающие китайским -

F-16 и F-18.

– Но их мало, – возразил другой генерал.

– А я вообще, я не понимаю, почему такая паника? Вся политика современного Китая, то есть компартии и его руководства строится на мирном объединении всех отторгнутых частей страны. Почему они должны непременно атаковать наш остров? После Макао и Гонконга я в это не верю.

Министр скривился как от зубной боли:

– Ваше поколение, родившееся уже на острове, потеряло страх перед коммунистами. А я еще помню времена эвакуации, помню первые годы после исхода с материка. Если бы у НОАК тогда было больше судов, и если бы на них не нажали американцы, они бы добили нас еще тогда, в сорок девятом. Подготовьте телеграмму Хи Кингшенгу. Поднять войска по тревоге, привести в боевую готовность силы ПВО и береговую артиллерию. Обратиться к командующему войсками США на острове генералу Крейгу с просьбой привести в боевую готовность и силы поддержки.

– Хорошо, – сказал адъютант и направился в радиорубку. В этот момент самолет сильно качнуло, так, что адъютант упал, а генералы, чтобы сохранить равновесие, вынуждены были схватиться за стол.

– Что там такое? – Нервно крикнул министр.

– Входим в грозовой фронт, – ответил появившийся в салоне личный пилот министра. – Часа два будет сильная болтанка, так что советую всем пройти в пассажирский салон и пристегнуться ремнями.

Генералы повиновались совету пилота. Одного из них сильно мутило, адмирал уснул, а министр неотрывно смотрел в иллюминатор, где можно было рассмотреть грозовые сполохи, да струи воды, хлеставшие по стеклу. Министр был спокоен, он не раз летал в такую погоду, его пилот был опытным и уверенным в себе асом, да и американская техника славилась своей безотказностью и громадным запасом надежности. Он не был бы спокойным, если бы знал, что двадцать минут назад самолет китайских ВВС “J-31” получил очередную порцию топлива от крылатого танкера Ил-76, и вышел на курс, неминуемо сближающий его с тайваньским “Galaxy”. Танкер отвалил в сторону и повернул в сторону базы. “J-31” был первым китайским самолетом созданным по технологии Стелс. Пилот истребителя знал время вылета штабного самолета, его курс и высоту. Он не выходил в эфир, все данные с выдвинутого далеко в океан китайского корабля разведки поступали в виде бегущей строки на его бортовой монитор. Два самолета летели друг навстречу другу практически в одном эшелоне, вот только экипаж “Galaxy” не видел второй самолет, в отличие от истребителя. Навели его безупречно, с разбегом по высоте всего сто метров. Для того, что бы поймать цель и нажать пуск у пилота ушло две секунды. Ракета с лазерным наведением пролетела всего триста метров, ударив точно в кабину, так что никто из экипажа не успел выйти в эфир и крикнуть последнее, отчаянное “Мейдей!”

Министр обороны Тайваня погиб, так и не узнав, что его заместитель, он же начальник штаба, не выполнил ни одного пункта его приказа. Более того, он пригласил генерала Крейга на открытие гастролей государственного цирка Китая. Они еще наслаждались красочным парадом-алле, когда в тридцати километрах от столицы, часовой, охранявший береговую радиолокационную станцию, вдруг схватился за шею, захрипел и упал на землю. Из темноты появилось несколько фигур в камуфляже. Один из них наклонился над часовым, подсветил себе фонариком и выдернул из шеи солдата небольшую оперенную стрелу. Затем он пощупал пульс на сонной артерии, удовлетворенно кивнул головой и махнул рукой своим спутникам. Перерезав колючую проволоку, они проникли на территорию станции. Размещалась она в стандартом автомобильном кунге. Подсвечивая себе фонариком, диверсанты нашли на его борту небольшой лючок, открыли его и, поднеся вплотную, открыли вентиль небольшого газового баллона. Старший по смене в станции слежения еще услышал странное шипение, но успел только поднять голову, прислушиваясь. “Змея?” – Мелькнуло у него в голове. После этого он просто уснул.

На то, чтобы проветрить помещение и усадить за пульт своих людей у китайских диверсантов ушло десять минут. После этого старший группы подал по рации условный сигнал. Это была не речь и не набор цифр, скорее, сигнал напоминал помехи, когда рядом заводят старый автомобиль. Несмотря на это на мощнейшей американской станции слежения сигнал зафиксировали и обратили внимание. Но что это такое, понять никто не смог.

– Какие-то помехи, – сказал дежурный лейтенант. – Странно только то, что это уже шестой такой сигнал за последние пятнадцать минут.

– Наверное, гроза. Она уже в десяти километрах от нас, – высказал свое мнение сержант, самый старый и опытный из этой команды. – Сейчас начнется.

Они услышали первый порыв ветра, и тут же их накрыла внезапно наступившая темнота. Сержант выругался.

– Что случилось? – Спросил лейтенант.

– Похоже, где-то на линии вырубило подстанцию. Что, переходим на автономное обеспечение?

Лейтенант колебался. Это не заняло бы много времени, но зато потом пришлось заполнять много лишних бумаг, пополнять запасы дизельного топлива и заниматься техосмотром и ремонтом дизельных двигателей. А это как раз и входило в круг его обязанностей.

– Позвони киатезам, спроси, в чем дело, – попросил он дежурного радиста. Тот попытался связаться со штабом войск Тайваня, но потом удивленно пожал плечами.

– Связи нет, и в эфире просто дикие помехи.

Он включил громкую связь и все услышали чудовищное завывание и треск, такой, словно все черти ада вырвались наружу и устроили по этому поводу праздничный банкет с песнями и плясками.

– Десять лет служу тут, одних тайфунов пережил штук тридцать, но такое слышу в первый раз, – признался сержант.

Лейтенант сморщился.

– Ладно, переходим на автономное питание. Включай дизеля.

Через две минуты станция снова ожила, но при этом ослепла и оглохла. Их беспощадно глушили, и в голове дежурной смены начало расти понимание, что все это не просто так.

– Свяжитесь с генералом Крейгом, – попросил лейтенант. Радист попробовал, но потом беспомощно пожал плечами.

– Невозможно.

– А что делать?

– Попробуйте позвонить на мобильный телефон.

Лейтенант взглянул на подчиненного как на сумасшедшего, но потом все же достал мобильный телефон. Подержав трубку у уха, он убедился, что и этой связи нет вообще.

Единственный, кто понимал, что происходит, был командир оставшегося у берегов Тайваня американского эсминца. Связи и радары у него так же заглушили, но он визуально рассмотрел в паре кабельтовых от него несколько кораблей явно военного назначения, двигавшихся в сторону острова. Но и у него все попытки связаться со штабом сил самообороны и командованием американской базы были безуспешны.

За полчаса до этого в бункере, куда переместился оперативный штаб сил самообороны, произошло небольшое ЧП. Капитану Ву Венкэнгу, помощнику дежурного офицера, стало плохо. Он упал на пол, начал хрипеть, раздирая мундир.

– Похоже на сердечный приступ, – сказала, осмотрев его, дежурная медсестра. Она сделала капитану укол, поднесли к носу пузырек нашатыря. – Надо отвести его в госпиталь.

– Хорошо, возьмите двух бойцов и поднимите его наверх, – скомандовал дежурный по штабу полковник Зе Деминг.

Подхватив капитан под руки, два солдата быстро протащили его по ступенькам к входной двери. Бункер этот строили еще в шестидесятых годах прошлого века, как раз после того как КНР в первый раз испытало свою атомную бомбу. Именно на взрыв атомной бомбы он и был рассчитан, но из-за спешки и просчетов в строительстве был неудобен, мал, душен, не имел лифта. Но зато открыть его снаружи было практически невозможно, только взорвать.

Герметичная дверь с шипением впустила внутрь бункера свежий ночной воздух, и все четверо исчезли в темноте.

Полковник уже забыл про досадный инцидент, склонился над световым планшетом, рассматривая точки, обозначавшие китайскую флотилию. Его удивляло то, что, судя по данным локаторов, за последние полчаса корабли НОАК не продвинулись ни на милю. “Они что там, встали на якорь? – Думал Деминг. – Но это невозможно, не те глубины, и как это сделать в штормовую погоду. И почему Кингшенг столь легкомысленно отправился в цирк?”

Через пару минут его глаза зафиксировали рядом с собой какое-то суетливое движение. Деминг повернул голову, и в тот же миг резкий удар по голове отключил его сознание. Когда полковник пришел в себя, он первым делом пошевелился и понял, что лежит на полу лицом вниз со связанными за спиной руками. Повернув голову, он увидел рядом с собой в точно такой же позе лейтенанта из его команды, а за ним еще кого-то в оливковой форме. “Как это произошло?” – подумал Деминг. И тут он услышал знакомый голос, тот, несомненно, принадлежал капитану Венкэнгу. Тот что-то оживленно говорил, потом засмеялся. В его голосе не было даже следа от былой немощи. Чувство бессилия и ненависти заставили полковника застонать, его сердце словно сдавило тугой удавкой, но никто из новых хозяев старого бункера не обратил внимание на этот тихий звук.

Ни один приказ, ни один призыв к сопротивлению не поступил в войска.

В это время высадившиеся с бортов подводных лодок диверсанты обезвредили береговые батареи. Часовых снимали бесшумно и бескровно. Это было сделано специально – китайцы не должны были убивать китайцев. Был сброшен десант на авиабазы, морские порты и другие, самые важные объекты обороны. Здесь все так же прошло без единого выстрела, и почти везде диверсантов встречали представители “пятой колонны”. После этого к пирсам подошли десантные корабли, быстро, но без спешки высадивших основные силы захватчиков. Самые большие проблемы ожидались со стороны американских военных. Но Вейшенг, а именно он разрабатывал план вторжения, сумел предусмотрел и это. Небольшая коробочка в кармане начальника генштаба глушила все радиосигналы, что пытались прорваться к ушам генерала Крейга, а все личные посланники, которых было трое, были обезврежены еще в фойе циркового помещения. Их так же не убили, просто обездвижили на пару часов. Китай очень не хотел ссориться с Америкой.

За все время вторжения на Тайване произошло три боевых столкновения, в которых погибли восемь человек, пять со стороны островитян и три со стороны войск континентального Китая. Поднялись в воздух два самолета F-16, один был сбит, а второй улетел и сел в Японии, где пилот попросил политическое убежище. Умер от сердечного приступа полковник Зе Деминг. Были арестованы всего десять человек, во главе с Президентом Тайваня. О том, что происходит что-то невероятное, обыватели могли догадаться по тому, что перестало вещать местное телевиденье, и отказала мобильная связь. Но шторм, что так неудачно подставил министра обороны, через час накрыл и остров, так что все списалось на непогоду. Точно так же на непогоду списали исчезновение самолета министра обороны.

Только утром жители города узнали, что они уже не являются гражданами суверенного государства, а частью большого, огромного Китая. С обращением к гражданам Тайваня выступил улыбающийся Ван Джин. Его обращение демонстрировалось одновременно и по местному телевиденью, и по всем огромным рекламным экранам столицы, так что толпы людей скопились на улицах, вслушиваясь в слова улыбающегося человека с приятной, внушающей доверие внешностью. Ван Джин пояснил, что ничего в жизни граждан Тайваня не изменилось. Они так же могут работать, жить и не опасаться никаких репрессий или экспроприаций. В самом деле, по всему острову работали банки, магазины, закусочные. Даже местные полицейские к двенадцати часам дня снова появились на улицах Тайбея. Кроме того, всем жителем Тайваня обещался бесплатный проезд на историческую родину, в те места и к тем родственникам, с кем они были разъединены после 1949 года. Это не было чем-то особенным, и без этого тайваньцы спокойно ездили в континентальный Китай. Но как ни странно, именно это вызвало небывалый энтузиазм среди тайваньцев. Народ даже прошелся в импровизированной демонстрацию, что прошла не без подсказки заранее обученных людей. На улицах Тайбея не было ни одного человека в военной форме НОАК. Пробовали протестовать только члены семейства самого Чан Кайши, был даже один факт самосожжения. Но все это не вышло за пределы городских сплетен. Пропагандистская машина Шоушана работала на полную катушку. Картины радостных демонстраций восхищенных тайваньцев заполонили экраны жителей планеты Земля. В передовицах большинства газет мира воссоединение материкового и островного Китая сравнивалось с падением Берлинской стены и объединением Германии. В таких условиях робкие протесты Японии, Южной Кореи и Австралии прозвучали гласом вопиющего араба в пустыне Негев.

Трудней всего руководству Китая было договориться с Америкой. США не хотели терять такой важный пункт влияния в подбрюшье Китая, а Китай не хотел иметь у себя под днищем страны такую бомбу замедленного действия. В конце концов, через два года нудных переговоров решили поступить по прецеденту, и установили базам США на Тайване статус, похожий на статус базы Гуантанамо на Кубе.

Мин Чангминг получил то, что хотел – он стал неким передаточным звеном между правительством Китая и островной администрацией, а спустя два года и президентом Тайваня.

Генерал Хи Кингшенг за свое предательство получил в личное владение небольшой остров в Тихом океане и огромный счет в банке, позволяющей генералу содержать благоустроенную виллу, прислугу и обилие малолетних девочек в возрасте от десяти до двенадцати лет. Только они возбуждали этого толстого старика. О таком рае он мечтал всю свою жизнь.

ЭПИЗОД.

ЗА ДВА ГОДА И ДЕСЯТЬ МЕСЯЦЕВ ДО ВТОРЖЕНИЯ.

Свой доклад на внеочередном заседании Временного военного совета начальник Генерального штаба генерал полковник Иван Андреевич Колбин начал со скучных цифр:

– Итак, вооруженные силы Китая состоят из Народно-освободительной армии Китая, сокращенно НОАК, войск народной вооруженной милиции и народного ополчения. НОАК подчиняется не прямо партии или правительству, а двум специальным Центральным военным комиссиям – государственной и партийной. Обычно эти комиссии идентичны по составу. Пост председателя комиссии является ключевым для всего государства. Сейчас его занимает, естественно, Ван Джин.

Министр национальной обороны является вице-председателем Центрального военного совета. Центральному совету подчинены так же генеральные штабы, отделы по вооружениям и логистике и политический отдел с системой политических комиссаров в армейских частях.

– У них до сих пор есть комиссары? – Удивился Соломин.

– Да, они очень тяжело и долго меняют свою политическую систему.

В состав НОАК входят сухопутные силы, военно-морские силы, включая морскую пехоту и морскую авиацию, военно-воздушные силы, и войска стратегического назначения, как их называют “Второй артиллерийский корпус”. Вооруженная милиция и ополчение официально подчинены министерству общественной безопасности, но в военное время обязаны влиться в состав НОАК.

Китайская армия является в настоящее время самой большой в мире по численности – 2 миллиона 250 тысяч человек. Официально в КНР существует всеобщая воинская обязанность, но в действительности набор в армию избирателен. Жителям Гонконга и Макао запрещено служить в НОАК. – Для такой большой страны такая армия выглядит даже маловатой, – заметил Сазонтьев. Он чуть позевывал, все эти цифры были ему давно известны.

– Да, как-то скромно. Полтора миллиарда жителей и всего два с половиной миллиона, – согласился Мелентьев. Колбин чуть улыбнулся.

– Ну, не обольщайтесь. В случае мобилизации они могут выставить четыреста миллионов штыков. В два раза больше, чем жителей в нашей стране.

– Главное – не количество, а чем вооружена такая армия. Одно время у них даже мотыги были на счету, – заметил Сизов. Колбин охотно пояснил.

– Сейчас эти мотыги с реактивными двигателями. По официальным данным, в бюджете 2010 года на военные расходы выделяется 49 миллиардов долларов США. Но в эту сумму не включены расходы на закупку оружия за рубежом, на народную милицию и ополчение, а также на военную промышленность. Некоторые наблюдатели считают официальные цифры заниженными более чем в два раз. Утверждается, что по уровню военных расходов КНР занимает второе место в мире после США.

Китай – ядерная держава. Первое ядерное испытание было осуществлено в 1964. КНР обладает скромным, но мощным потенциалом баллистических ракет, включая ракеты среднего радиуса наземного и морского базирования и от пятнадцати до тридцати межконтинентальных баллистических ракет, способных поразить цели в США, и несколько сотен ракет среднего радиуса, способных поражать цели на территории России. Ядерная стратегия Китая исходит из принципа “необходимого минимума”, достаточного для того, чтобы заставить потенциального агрессора воздержаться от нанесения первого удара.

– Ну, бомбу мы на них бросать не собираемся, не так ли, Саша? – Спросил Главковерха Соломин. Тот кивнул головой:

– Нет, и так справимся.

– Ну-ну, удивительный оптимизм, – поддел Сазонтьева Мелентьев.

– Ладно, давайте продолжать, – отмахнулся Соломин, взглянув на часы. – Мне через полчаса надо на заседание правительства.

– Так ты же глава правительства, без тебя не начнут, – поддел друга Сазонтьев.

– А опаздывать – не по военному, – отрезал Соломин.

Колбин продолжил свой доклад:

– По западным оценкам, на вооружении НОАК стоят более семи тысяч единиц современной бронетанковой, четырнадцать с половиной тысяч единиц артиллерийской техники, примерно четыре с половиной тысячи истребителей и штурмовиков, четыреста двадцать бомбардировщиков, при этом дальняя военная авиация отсутствует. Большинство техники еще советского, российского или европейского производства. Но в последнее время они начали производить свои танки Тип-90, весьма неплохие, так же артиллерийские орудия большого калибра и системы залпового огня.

Военно-морской флот НОАК – это свыше 60 эсминцев и фрегатов, 48 дизель-электрических и 6 атомных подводных лодок. Готовиться вступить в строй первый авианосец.

Голос начальника генерального штаба был скучен и бесцветен, как теплая вода из-под крана жарким летом, так что некоторые из членов Военного Совета даже начали дремать.

– Власти Китая закупили в России и Украине некоторые современные системы вооружений, включая новые истребители, самолеты Су-27 и Су-30, подводные лодки. Создают они и свои истребители, в разработках находятся 4 новых истребителя, включая 2 типа AAW, имеющих на вооружении управляемые ракеты. НОАК пытается наладить производство более современных истребителей J-10, закупает технологии для их производства в Израиле и Пакистане. В 2004 был запущен новый класс подводных лодок с ядерными боеголовками, способными поражать цели по всему Тихому океану.

Китай уже закупил в России несколько дизель-электрических подводных лодок, а также два эсминца класса “Современный”, ещё несколько строятся на российских верфях. Одновременно ускоренными темпами ведётся создание собственных эсминцев, оснащённых современными радарными и зенитно-ракетными системами.

В июне 2005 американская газета “Вашингтон таймс” опубликовала информацию о секретном докладе, представленном руководителю ЦРУ, в котором утверждается, что Китай совершил резкий рывок в области вооружений, существенно увеличивший мощь китайской армии. Среди достижений китайской оборонной отрасли называются: разработка новой крылатой ракеты большой дальности, ввод в строй новых боевых кораблей, оснащённых китайским аналогом американской системы управления огнем. Так же сюда причисляют создание новой ударной подводной лодки класса “Юань”, разработка высокоточного оружия, в том числе новой ракеты класса “воздух-земля” и ракет класса “земля-земля”. И теперь все это может быть направлено на нас. Руководством Китая принята военная доктрина “Северный путь”, о расширении территории страны за счет Российского Дальнего востока и Сибири. Нам отвели срок владения этими территориями менее трех лет.

– Это точно? – Спросил Соломин. – Откуда такие данные. Кто источник?

– Данные более чем точные, – сказал Ждан. – Это самый ценный источник в первом эшелоне власти Китая.

– Так кто это? – Настаивал Соломин.

Ждан замотал своей массивной головой:

– Не могу сказать.

– Я знаю, кто это, и этого хватит, – отрезал Сизов.

– Мы ему платим? – спросил Сазонтьев.

– Нет, он предоставляет информацию по идейным соображениям.

Тогда Премьер сдался:

– Ну, тогда ладно. А то ещё будем тратить деньги на откровенную дезу.

Колбин пользуясь паузой, выпил воды, и продолжил свой доклад:

– Захват Тайваня первая, и, собственно говоря, единственная успешная военная операция, проведенная вооруженными силами Китая. После 1949 года Народно освободительной армии Китая не приходилось воевать в больших масштабах. В 1979 году Китай попытался “наказать” строптивый Вьетнам, послав в наступление огромное количество войск. Плохо спланированное, оно потерпело быстрое поражение. Китайские генералы бросили в бой дикое количество танков, при этом не учитывая то, что они могли двигаться только по шоссе, а никак не по джунглям и болотам. Вьетнамская армия, прошедшая десятилетнюю войну с Америкой и бывшая тогда самой сильной на континенте, за три дня перебила большую часть танков, нанесла огромный урон в живой силе и остудила голову маоистам.

– Зачем им вообще нужна была это операция на Тайване? – Спросил Соломин. – Он и сам бы вскоре упал к ногам китайцев как перезрелый плод. Можно же было договориться. А тут такие дикие усилия, мировой скандал.

На этот вопрос ответил Ждан:

– Это была проба сил, которого так добивались военные. Кроме того, значительно возрос авторитет руководства Китая внутри страны, как политического, так и военного. Ван Джина сейчас воспринимают как второго Мао Дзэдуна, а Чжан Вэйжона как второго маршала Линь Бяо. Любое появление обоих на публике приводит к восторженной истерике толпы. У китайских военных сейчас примерно такое же состояние, как у офицеров и солдат Вермахта перед вторжением в СССР. Эйфория от победы.

– Что было главным в этой операции на Тайване? Что предопределило её успех? – Спросил Сизов.

– Пятая колонна. Предатели были во всех этажах власти, армии, полиции, бизнесе. Надо отметить отличную работу разведки КНР. Редко когда бывает, чтобы во время спланированной операции получилось все, – заметил Ждан. – У китайцев во время проведения операции процент выполнения задуманного доходит до девяносто восьми процентов.

– У нас такое возможно?– Поинтересовался Соломин. – Они могут повторить Тайваньский вариант на Дальнем Востоке?

Ждан иронично засмеялся:

– Мы пустили на свою территорию слишком много китайцев, чтобы сомневаться в обилии резидентуры. Уничтожить ее практически невозможно, для этого надо выслать из страны всех китайцев.

– И что же теперь делать? В самом деле, выслать всех их? – Спросил губернатор Приморского края Головин. – У меня их в крае больше чем русских.

– Нужно использовать эту ситуацию в своих целях, – предложил Ждан.

– Это как? – Спросил Сазонтьев.

Ждан улыбнулся:

– Есть кое-какие идеи. Тем более, что они хорошо совпадают с идеями генштаба.

Колбин согласно кивнул головой:

– Да, превратить слабость в силу – это как раз по восточной идеологии.

– Ну что ж, попробуйте, – согласился Сизов. Через неделю обсудим ваши конкретные предложения.

Прошли считанные дни после этого совещания, а в России уже была принята доктрина “Восточного противостояния”. Трещала по швам предыдущая доктрина преобладания войск быстрого реагирования. Любимое детище Сазонтьева отходило на второй план, и главковерх морщился, но понимал, что неминуемая война с Китаем требует другой тактики и стратегии.