Текст книги "Ленин в жизни"

Автор книги: Евгений Гусляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 48 страниц)

А. И. Ульянова-Елизарова [1]. С. 8990

Геннадий Васильевич Юдин, красноярский предприниматель, был известным библиофилом, в 1907 г. он продал 80 000 томов из своей коллекции Библиотеке Конгресса в Вашингтоне за сто тысяч рублей.

Л. Фишер.С. 54

Между тем партия, с которой должен был быть отправлен Владимир Ильич, просидела в пересыльной тюрьме в Петербурге с 17 по 20 февраля, в Москве с 21 февраля до 25 марта и в Красноярске с 4 апреля до 5 мая.

М. И. Ульянова.С. 96

Таким образом, Владимир Ильич не только проехал свободно по железной дороге до Красноярска, с остановкой на два (фактически на четыре) дня в Москве, но прожил на свободе в Красноярске почти два месяца.

А. И. Ульянова-Елизарова [1].С. 86

Совсем в другом и малозавидном положении находились его товарищи – Кржижановский, Мартов, Старков, Ванеев и др. Ленин в письме от 17 апреля 1897 года сообщал о них родным: «Глеб (Кржижановский. – Н. В.) с Базилем (Старков. – Н. В.) высмотрят, говорят, очень плохо: бледны, желты, утомлены страшно».

Их путешествие в Сибирь было тягостным. Двигаясь без удобств в вагонах под конвоем, отсидев на пути в Московской пересыльной тюрьме, раздавленные усталостью, они прибыли в Красноярск 16 апреля, на месяц позднее Ленина. И в то время как он «шлялся» по городу и сидел в библиотеке, его партнеры продолжали быть запертыми до 5 мая в тюрьме в ожидании назначения им места поселения. «Ульяновский достаток» помог Ленину избегнуть многого из того, что испытывали другие, и тот же достаток, как мы сейчас увидим, превратил ссылку Ленина из наказания в своего рода partie de plaisir.

Н. Валентинов [3].С. 11

Наконец Владимир Ильич получил извещение (сначала частным образом, от Ляховского) о назначении его в Минусинский округ, а затем и о пункте – селе Шушенском, или, как Ильич называл его шутливо, «Шу-шу-шу». Отправился он туда пароходом вместе с Кржижановским, его матерью и Старковым в конце апреля, но до с. Шушенского пароход не дошел, часть дороги пришлось делать на лошадях.

А. И. Ульянова-Елизарова [1].С. 91

По ходатайству матери ему было разрешено, вследствие слабости здоровья, отбывать ее в самой здоровой местности Сибири, в Минусинском уезде.

М. И. Ульянова.С. 55

Он даже сочинил тут две стихотворные строки: «В Шуше, у подножья Саяна…». Но дальше этого дело не пошло.

Р. Пейн.С. 77

В Петербурге меня предупредили, что у Ульяновых нельзя ни с кем, кроме Анны Ильиничны, говорить о революционных делах, ибо Мария Александровна, старший сын которой Александр был повешен за покушение на жизнь Александра III, так боится за остальных детей, что всякое упоминание при ней о революционных делах ее приводит в тяжелое нервное состояние. А к тому же в это время ее третий сын Дмитрий, студент-медик, сидел в Таганке (московская тюрьма. – Ред.), Ленин находился в ссылке в Минусинске... Все это тяжело ложилось на старушку. И вся семья старалась всячески отвлекать ее от печальных мыслей и делала все, чтобы по возможности развлекать ее.

Г. А. Соломон [1]. С. 78

Село большое, в несколько улиц, довольно грязных, пыльных – все как быть следует. Стоит в степи – садов и вообще растительности нет. Окружено село... навозом, который здесь на поля не вывозят, а бросают прямо за селом, так что для того, чтобы выйти из села, надо всегда почти пройти через некоторое количество навоза. У самого села речонка Шушь, теперь совсем обмелевшая. Верстах в 111/2 от села (точнее, от меня:село длинное) Шушь впадает в Енисей, который образует здесь массу островов и протоков, так что к главному руслу Енисея подхода нет. Купаюсь я в самом большом протоке, который теперь тоже сильно мелеет. С другой стороны (противоположной реке Шушь) верстах в полутора – «бор», как торжественно называют крестьяне, а на самом деле преплохонький, сильно повырубленный лесишко, в котором нет даже настоящей тени (зато много клубники!) и который не имеет ничего общего с сибирской тайгой, о которой я пока только слыхал, но не бывал в ней (она отсюда не менее 3040 верст).

Ленин.ПСС. Т. 55. С. 47—48

Шу-шу-шу – село недурное. Правда, лежит они на довольно голом месте, но невдалеке (версты 1/2—2) есть лес, хотя и сильно повырубленный. К Енисею прохода нет, но река Шушь течет около самого села, а затем довольно большой приток Енисея недалеко (1– 1/2 версты), и там можно будет купаться. На горизонте – Саянские горы или отроги их; некоторые совсем белые, и снег на них едва ли когда-либо стаивает. Значит, и по части художественности кое-что есть, и я недаром сочинял еще в Красноярске стихи: «В Шуше, у подножия Саяна...», но дальше первого стиха ничего, к сожалению, не сочинил!. .

Ленин – М. А. Ульяновой. 18 мая 1897 г.

Цит. по: Письма В. И. Ленина матери. М.: Мол. гвардия. 1970. С. 35

Горы... насчет этих гор я выразился очень неточно, ибо горы отсюда лежат верстах в 50, так что на них можно только глядеть, когда облака не закрывают их... точь-в-точь как из Женевы можно глядеть на Монблан. Поэтому и первый (и последний) стих моего стихотворения содержит в себе некую поэтическую гиперболу (есть ведь такая фигура у поэтов!) насчет «подножия»... Поэтому на такой вопрос: «на какие я горы взбирался» – могу ответить лишь: на песчаные холмики, которые есть в так называемом «бору» – вообще здесь песку достаточно...

Ленин.ПСС. Т. 55. С. 48

Будучи назначен на жительство в село Шушенское и не имея возможности иметь там какой-либо заработок, я имею честь просить о назначении мне установленного законом пособия на содержание, одежду и квартиру.

г. Минусинск; 7 мая 1897 года Владимир Ульянов.

Из прошения минусинскому окружному исправнику.

Цит. по: Енко К. и Т.С. 14

Дешевизна в то время в Сибири была большая. Так, первый год ссылки Владимир Ильич за свое пособие, полагавшееся ссыльным, – 8 рублей в месяц – имел комнату и полное содержание в крестьянской семье.

А. И. Ульянова-Елизарова [1].С. 56

Дешевизна в этом Шушенском была поразительная. Например, Владимир Ильич за свое «жалованье» – восьмирублевое пособие – имел чистую комнату, кормежку, стирку и чинку белья – и то считалось, что дорого платит. Правда, обед и ужин был простоват – одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест – покупали на неделю мяса, работница во дворе в корыте, где корм скоту заготовляли, рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, тоже на целую неделю. Но молока и шанег было вдоволь и для Владимира Ильича, и для его собаки, прекрасного гордона – Женьки, которую он выучил и поноску носить, и стойку делать, и всякой другой собачьей науке. В общем ссылка прошла неплохо.

Н. К. Крупская.С. 24

Мало сказать – неплохо. Она была чудесна. Что ссылка была совсем не страшна – Ленин это почувствовал очень скоро по своем водворении в Шушенском. «Сегодня ровно месяц, как я здесь, и я могу повторить то же самое: и квартирой и столом вполне доволен...» (письмо от 20 июня 1897 года).

Бараны и котлеты с добавлением горы картофеля, огурцов, кислой капусты, капусты, свеклы, а в качестве десерта сибирских ватрушек, очевидно, шли Ленину впрок. О минеральной воде, прописанной для его желудка швейцарским доктором, «я и думать забыл и надеюсь, что скоро забуду и ее название» (письмо от 20 июня 1897 года). А четыре месяца спустя в письме к матери он добавляет: «Здесь тоже все нашли, что я растолстел за лето, загорел и высмотрю совсем сибиряком. Вот что значит охота и деревенская жизнь! Сразу все питерские болести побоку!»

Н. Валентинов [3].С. 1314

Я своими глазами видел жизнь не царских, а советских ссыльных (моя мать после расстрела отца была сослана и умерла в ссылке), когда люди буквально бились, чтобы выжить, уцелеть, спасти детей. Не всем это удавалось. Система, которая была создана после октября 1917 года, уникальна: люди сами строили себе тюрьмы, лагеря, чтобы их заполнить. Но даже те, кто буквально не попал туда, а формально был свободен, часто не могли сравнить свою жизнь с положением царских ссыльных, в частности, в Шушенском в конце прошлого века.

Д. А. Волкогонов.Кн. 1. С. 90

Когда в период сибирской ссылки в одном из разговоров с Владимиром Ильичом я рассказал ему об определении здорового человека, данном известным в то время хирургом Бильротом, по которому здоровье выражается в яркой отчетливости эмоциональной деятельности, Владимир Ильич был чрезвычайно доволен этим определением.

– Вот именно так, – говорил он, – если здоровый человек хочет есть – так уж хочет по-настоящему; хочет спать – так уж так, что не станет разбирать, придется ли ему спать на мягкой кровати или нет; и если возненавидит – так уж тоже по-настоящему...

Я взглянул тогда на яркий румянец его щек и на блеск его темных глаз и подумал, что вот ты-то именно и есть прекрасный образец такого здорового человека.

Г. М. Кржижановский.

Цит. по: Енко К. и Т.С. 18

Имею честь просить разрешить моей невесте Надежде Крупской переезд в село Шушенское.

Административно-ссыльный Ульянов.

Телеграмма директору департамента полиции. 8 января 1898 г.

Цит. по: Енко К. и Т.С. 19

По ходатайству Н. К. Крупской министерство внутренних дел признало возможным разрешить отбыть определенный ей срок гласного надзора полиции взамен Уфимской губернии в Минусинском округе Енисейской губернии, где водворен ее жених, административно-ссыльный Владимир Ульянов, с предварением ее, что если она по прибытии в ссылку не вступит в брак с упомянутым Ульяновым, то будет переведена в Уфу.

Из отношения петербургского градоначальника енисейскому губернатору.

Цит. по: Енко К. и Т.С. 19

Много лет спустя Мария Ильинична по этому поводу холодно заметила: «Она подала прошение о переводе к месту ссылки В. И. (Ульянова) в качестве его невесты, и они должны были пожениться, иначе Н. К. (Крупскую) быстро вернули бы в Уфимскую губернию, к первоначальному месту ссылки».

Р. Сервис.С. 132

В письме к «дорогой мамочке» ее сын сообщал: «Н. К., как ты знаешь, поставила трагикомическое условие: если не вступит немедленно(sic!) в брак, то назад, в Уфу. Я вовсе не расположен допускать сие, и потому мы уже начинаем «хлопоты» (главным образом прошения о выдаче документов, без которых нельзя венчать)...»

Д. А. Волкогонов.Кн. 1. С. 91

Выходя замуж за Владимира Ильича Ульянова, находящегося в Енисейской губернии, Минусинском округе, селе Шушенском, я обращаюсь к вашему высокопревосходительству с покорнейшею просьбою, назначить мне местом высылки, если таковая последует мне в виде наказания, местожительство моего жениха.

Избирая Сибирь местом ссылки, я прошу также о сокращении срока ее до 2-х лет ввиду того, что через 2 года кончается срок ссылки моего жениха, а также ввиду того, что со мною едет мать.

1898 года, января 9-го дня Надежда Крупская.

Из прошения Н. К. Крупской министру внутренних дел.

Цит. по: Енко К. и Т.С. 19

Наконец Надежда Крупская получила разрешение на переезд в Шушенское. Еще до отъезда в ссылку ее здоровье пошатнулось, выглядела она неважно. Среди революционеров Надя была известна под псевдонимом «Рыба», или «Минога». Малоприятная кличка стала следствием начинавшейся базедовой болезни – заболевания щитовидной железы, при котором опухает шея и увеличиваются глазные яблоки. Анна Ильинична, видевшая Надежду перед ее отъездом в ссылку, безжалостно подметила, что та была похожа на селедку.

Р. Сервис.С. 135

В село Шушенское, где жил Владимир Ильич, мы приехали в сумерки; Владимир Ильич был на охоте. Мы выгрузились, нас провели в избу. В Сибири – в Минусинском округе – крестьяне очень чисто живут, полы устланы пестрыми самоткаными дорожками, стены чисто выбелены и украшены пихтой. Комната Владимира Ильича была хоть невелика, но также чиста. Нам с мамой хозяева уступили остальную часть избы. В избу набились все хозяева и соседи и усердно нас разглядывали и расспрашивали. Наконец, вернулся с охоты Владимир Ильич. Удивился, что в его комнате свет. Хозяин сказал, что это Оскар Александрович (ссыльный питерский рабочий) пришел пьяный и все книги у него разбросал. Ильич быстро взбежал на крыльцо. Тут я ему навстречу из избы вышла. Долго мы проговорили в ту ночь.

Н. К. Крупская.С. 22

Ленин в ссылке приобрел столь упитанный вид, что приехавшая в Шушенское в мае 1898 года вместе с Крупской ее мать, увидев его, не могла воздержаться от возгласа: «Эк вас разнесло!». «Он ужасно поздоровел, и вид у него блестящий сравнительно с тем, какой был в Питере», – сообщала Крупская Марии Александровне Ульяновой в письме от 22 мая 1898 года. Пожив немного в Шушенском, она сама должна была откровенно признать, что их ссылка действительно одно только удовольствие. «Вообще теперешняя наша жизнь напоминает «форменную» дачную жизнь, только хозяйства своего нет. Ну, да кормят нас хорошо, молоком поят вволю, и все мы тут процветаем. Я еще не привыкла к теперешнему здоровому виду Володи, в Питере-то я его привыкла видеть всегда в довольно прихварывающем состоянии» (письмо от 26 июня 1898 года).

Н. Валентинов [3].С. 14

7 мая сего 1898 года в село Шушенское приехала моя невеста административно-ссыльная Надежда Крупская. Первоначальным местом ссылки ей была назначена Уфимская губерния, но господин министр внутренних дел разрешил ей проживать в селе Шушенском под условием выхода замуж за меня.

Немедленно по приезде моей невесты, 10 мая 1898 года, я подал прошение г-ну Минусинскому окружному исправнику о высылке мне свидетельства на вступление в брак. Так как ответа на это прошение не было, то я в бытность мою в городе Минусинске, в 20-х числах мая, лично явился к г-ну исправнику и повторил свою просьбу. Г-н исправник ответил мне, что не может выдать мне свидетельство, так как у него нет моего статейного списка, и что по получении моего статейного списка просимое свидетельство будет выслано. Несмотря на это, свидетельство не получено мною и теперь, хотя со времени подачи прошения прошло более полутора месяца. Это непонятное промедление получает для меня особенное значение ввиду того, что моей невесте отказывают в выдаче пособия до тех пор, пока она не выйдет за меня замуж (таков именно ответ, полученный ею сегодня, 30 июня, на прошение о выдаче пособия). Таким образом получается крайне странное противоречие: с одной стороны, высшая администрация разрешает по моему ходатайству перевод моей невесты в село Шушенское и ставит условием этого разрешения немедленный выход ее замуж; с другой стороны, я никак не могу добиться от местных властей выдачи мне документа, без которого вступление в брак не может состояться; и в результате всего виновной оказывается моя невеста, которая остается без всяких средств к существованию.

На основании изложенного имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство сделать зависящее распоряжение:

l) о разыскании моего статейного списка или документа о личности или наведении справки в надлежащем присутственном месте;

2) о высылке мне требуемого законом свидетельства или документа на вступление в брак.

Административно-ссыльный по политическому делу, помощник присяжного поверенного Владимир Ульянов.

Село Шушенское, 30 июня 1898 года.

Из прошения начальнику Енисейской губернии.

Цит. по: Енко К. и Т.С. 2122

В молодости она [Н. К. Крупская] необыкновенно была хороша, что-то во внешности ее было приковывающее, одухотворенное что-то. И русское очень. Коса ниже пояса: бывало, ахали в Шушенском...

Г. М. Кржижановский.

Цит. по: Енко К. и Т.С. 23

Надежду Константиновну, – рассказывала местная крестьянка А. С. Середкина, – вспоминаю молодой женщиной, тоненькой, с красивой длинной русой косой, с ясными ласковыми глазами, такой приветливой и скромной; всегда при встрече с нами улыбалась, улыбка у нее была хорошая.

Цит. по: Енко К. и Т.С. 23

Отмечу, что не все Ульяновы были в восторге от внешности невесты. Например, сестра Владимира Ильича Анна Ильинична. В феврале 1898 года Надежда Константиновна с некоторой обидой писала другой сестре своего жениха, Марии Ильиничне: «Поцелуйте А. И. и скажите ей, что нехорошо она делает, что меня так всюду рекомендует: Володе о моем селедочном виде написала, Булочке (Зинаиде Павловне Невзоровой, жене соратника Владимира Ильича по «Союзу борьбы» Глеба Максимилиановича Кржижановского и подруге Надежды Константиновны. – Б. С.) на мое лукавство пожаловалась…»

Б. В. Соколов.Арманд и Крупская: женщины вождя. Смоленск: Русич, 1999. С. 3940

Существо ревнивое, она (Анна Ильинична) написала брату: «У нас гостит сейчас Надя. Она похожа на селедку».

Р. Пейн.С. 129

Валентинов как-то рассказал Крупской, что любит духи. Зная об этой слабости, рабочие кружка в Киеве, в котором он был пропагандистом, подарили ему флакон духов. Узнав об этом, Крупская расхохоталась. «Презент духов социал-демократу, пропагандисту, – написал Валентинов, – она сочла не только глупостью, а каким-то нарушением партийных правил. Сама она, в том можно быть уверенным, никогда на себя капельки духов не пролила».

В. Е. Мельниченко [1].С. 179

В ссылке в 1898 году Ленин заключает церковный брак с Н. Крупской…

К. и Т. Енко.С. 35

В супружеской жизни, начало которой положила сибирская ссылка, отношения супругов складывались весьма своеобразно. После первой брачной ночи, когда Ленин и Крупская появились на деревенской улице, Крупская находилась в подавленном состоянии, была бледна, чем-то сильно расстроена, под глазами – мешки, смотрела она в землю, ни на кого не обращая внимания. Владимир Ильич, наоборот, был весел и много шутил. Так продолжалось несколько дней. Потом молодая чета в спешном порядке, без разрешения исправника выехала в Минусинск, к врачу. Местное начальство забеспокоилось. Когда супруги вернулись, к ним пожаловал исправник. Ленин к нему не вышел, а передал из избы записку. При этом он посмеивался: «Ничего, обойдется!» Исправник прочитал записку на крыльце избы и дальше не пошел, сказав: «Молодо-зелено!» На этом конфликт с местным начальством был исчерпан, но остались проблемы супружеских отношений. Дело в том, что при исполнении супружеских обязанностей у супруги Ленина во время полового акта не было оргазма, не было «смазки» влагалища, и она испытывала сильную боль. По этой причине супруги и отправились к врачу. Из объяснений врача супругам стало ясно, что у них никогда не получится нормальных сексуальных отношений. По совету врача Ленин не хотел доводить супругу до сексуального экстаза, чтобы у нее был оргазм, сама Крупская не была горячей женщиной, поэтому обоим супругам нормальные супружеские отношения были «архисложны» (выражение Ленина) и они остались в браке просто революционерами.

К. и Т. Енко.С. 3536

Надежда Константиновна так рисует их занятия в одном из писем свекрови: «В Шуше очень даже хорошо летом. Мы каждый день ходим по вечерам гулять, мама-то далеко не ходит, ну а мы иногда и подальше куда-нибудь отправляемся. Вечером тут совсем в воздухе сырости нет и гулять отлично. Комаров тут много, и мы пошили себе сетки, но комары почему-то специально едят Володю, а в общем жить дают. Гулять с нами ходит знаменитая «охотничья» собака, которая все время, как сумасшедшая, гоняет птиц, чем всегда возмущает Володю. Володя на охоту это время не ходит (охотник он все же не особенно страстный), птицы что ли на гнездах сидят, и даже охотничьи сапоги снесены на погреб. Вместо охоты Володя попробовал было заняться рыбной ловлей, ездил как-то за Енисей налимов удить, но после последней поездки, когда не удалось поймать ни одной рыбешки, что-то больше нет разговору о налимах. А за Енисеем чудо как хорошо! Мы как-то ездили туда с массой всякого рода приключений, так очень хорошо было. Жарко теперь. Купаться надо ходить довольно далеко. Теперь выработался проект купаться по утрам и для этого вставать в 6 ч. утра. Не знаю уж, долго ли продержится такой режим, сегодня купание состоялось».

Б. В. Соколов.С. 6162

Вначале случалось, что я опрокидывала ухватом суп с клецками, которые рассыпались по исподу.

Н. К. Крупская.С. 24

Наблюдателя со стороны поражает беззаветная готовность родных всячески «обслуживать» Ленина – трудно найти другое слово. Достаточно ему намекнуть, что он хотел бы получить особый сургуч и особую печать для заклеивания писем, или лайковые перчатки для защиты рук от комаров, или «чертову кожу» для охотничьих планов, или новое ружье вместо сломанного, и все родные – мать, сестры, брат, шурин Елизаров начинают обсуждать заказ, спешат его выполнить, придавая простейшим желаниям Ленина какой-то высший смысл и характер категорического императива. Скорейшее и точнейшее выполнение требований Ленина являлось для них первейшей обязанностью не только потому, что он любимый сын и брат. Сверх любви было признание его «особенным человеком», «гениальным существом», которому должно быть оказано самое большое внимание. Его письма, обращенные к одному из членов семьи, читались всеми, а находящимся в другом городе пересылались. Говоря о пропавших письмах Ленина, Мария Ильинична сообщает: «Некоторые отдельные выражения из пропавших писем живо сохранились в памяти его близких…».

Н. Валентинов [1].С. 1718

В октябре появилась помощница, тринадцатилетняя Паша, худущая, с острыми локтями, живо прибравшая к рукам все хозяйство.

Н. К. Крупская.С. 24

Преклонение пред ним, начавшееся еще в Самаре в 18911892 годах, приняло уже явно выраженные формы во время ссылки Ленина и появления его первых литературных произведений. Каждое из них – будь то пустяковая статья «К вопросу о нашей фабрично-заводской статистике» или «Еще к вопросу о теории реализации», в которой, можно быть уверенным, не разбирался ни один из его родных – должно было им казаться великим событием. Семью охватывало волнение, когда подготовлялся выход сборника «Экономические этюды и статьи». Еще более переписки и волнений было при подготовке к печати книги «Развитие капитализма в России». Главы ее посылались Лениным матери и читались его родными, вероятно, с чувством, похожим на то, с каким верующий человек читает Библию и Евангелие. Исполняя желание Ленина иметь хорошую корректуру книги, семья напрягла все свои силы. Этим делом, кроме корректоров издательства Водовозовой, занимался статистик Ионов, специально приглашенный для проверки цифровых таблиц, сестра Анна, брат Дмитрий. Последний, к удовольствию Ленина, с таким вниманием читал и корректуру и рукопись, что обнаружил в последней описку: Ленин вместо 41,3 поставил 14,3.

Н. Валентинов [1].С. 18

Помню, все шла переписка с мужем старшей сестры, нельзя ли как-нибудь получить хорошую охотничью собаку. Потом кто-то ему достал собаку, он много с ней возился.

М. И. Ульянова.С. 217

Иллюстрацией, насколько далеко шли родные Ленина в постоянном стремлении доставить ему удовольствие, могут служить хотя бы два примера. Ленин, имея пристрастие к охоте, решил завести себе собаку. Об этом он известил родных: «Взял щенка у одного здешнего знакомого, и надеюсь к будущему лету вырастить и воспитать его: не знаю только, хороша ли выйдет собака, будет ли чутье». Родные из письма увидели, что охота его увлекает, а раз так, то сей вопрос немедленно становится в их ordre du jour и Марка Елизарова осеняет мысль – не достать ли в Москве хорошую охотничью собаку и отправить ее в Шушенское к Владимиру Ильичу. Ленин в письме от 8 января 1898 года ответил, что «я бы очень сочувственно отнесся, конечно, к подобному плану, но, по всей видимости, это чистая утопия... Марк, должно быть, просто «размахнулся». Пересылка собаки за тысячи километров, подчеркивает Ленин, – «дорога невероятно». И все же его родные были готовы «размахнуться» на удовлетворение прихоти, которая подходила больше к лицу какого-нибудь старорежимного помещика-охотника, из тех, что описывал Тургенев, чем к ссыльному социал-демократу. Другой случай не менее показателен. В 1897 году в месяц поспевания вишни и появления ее в громадном количестве на рынке Москвы родные, зная, что этого фрукта в Сибири нет, начали обсуждать, нельзя ли как-нибудь послать «Володе» в Шушенское «пудик вишни». Ведь это доставило бы ему большое удовольствие! Может быть, напомнило бы вишни, окружавшие беседку в саду симбирского дома? Ленин расхохотался, узнав о таком проекте. «Ваш план, – писал он в ответ 31 июля 1897 года, – посылки сюда, тысчонок за 6 с хвостиком верст, «пудика вишни» заставил меня только разинуть рот от изумления (а не от желания схамкать эту вишню...) перед богатством вашей фантазии».

Н. Валентинов [1].С. 18

Глаза у него были хорошие, и когда он (быстро) научился искать и находить грибы, то искал с азартом. Был азартный грибник. Любил охоту с ружьем. Страшно любил ходить по лесу вообще.

Н. К. Крупская.С. 368

Кто-то из охотников писал, что, когда они были на охоте, там, где стоял Владимир Ильич, вышла лиса и сразу убежала. «Что же вы не стреляли, Владимир Ильич?» Тот ответил якобы: «Она очень хорошая, красивая, жалко стрелять». Насколько это верно, не знаю. Я знаю, что на охоте, там, где нужно было стрелять, он добросовестнейшим образом стрелял. Попадет, не попадет, но стрелял добросовестнейшим образом...

Д. И. Ульянов.С. 180

За зайцами Владимир Ильич отправлялся иногда зимой на острова Енисея на целый день. И все же, как пишет и Надежда Константиновна, «охотник Владимир Ильич не особенно страстный».

А. И. Ульянова-Елизарова [2].С. 100

Но именно там и тогда произошел знаменательный эпизод с зайцами, записанный потом Надеждой Константиновной в воспоминаниях. Эпизод этот для меня несомненен как приступ и вспышка той таящейся в человеке болезненной, патологической агрессивности, которая, как помнит читатель, проявлялась и раньше. А проявление ее в недалеком будущем обагрит горячей, тяжелой соленой волной крови всю российскую землю.

«Его жена в своих воспоминаниях о нем рассказывает, как однажды в Шушенском он охотился на зайцев. Была осень, пора, предшествующая ледоставу. По реке шла шуга – ледяное крошево, готовое вот-вот превратиться в броню. На маленьком островке спасались застигнутые ледоставом зайцы. (Как тут не вспомнить русскому человеку про деда Мазая! – В. С.)Владимир Ильич сумел добраться в лодке до островка и прикладом ружья набил столько зайцев, что лодка осела под тяжестью тушек. Надежда Константиновна рассказывает об охотничьем подвиге антипода некрасовского деда Мазая с завидным благодушием. Способность испытывать охотничье удовлетворение от убийства попавших в естественную западню зверьков для Ленина характерный штришок».

Выписано из книги Доры Штурман «В. И. Ленин». ИМКА-пресс. Париж. 1989, стр. 61.

В. А. Солоухин.С. 116117

Охотником, знающим дело, он не был никогда.

Д. И. Ульянов.С. 180

Азарт на охоте – ползанье за утками на четвереньках.

Н. К. Крупская.С. 372

В тот период, когда ко мне «благоволила» и Крупская, она часто рассказывала о разных фактах из его (Ленина) жизни. Лишь после одного происшествия, о нем я скажу позднее, она стала весьма осторожной или, употребляя выражение из ее «Воспоминаний», «скупой» в своих рассказах. Я узнал от нее, что, будучи в ссылке в Сибири, Ленин, желая возможно скорее и лучше овладеть немецким языком, решил переводить с русского на немецкий и обратно произведения авторов, которых он знал и любил. В 1898 г. в качестве приложения к журналу «Нива» было издано полное собрание сочинений Тургенева. Ленин именно потому, что еще со времен юности любил Тургенева, попросил родных прислать ему это собрание вместе с немецким словарем, грамматикой и существующими переводами на немецкий язык произведений Тургенева. «Мы, – рассказывала Крупская, – иногда по целым часам занимались переводами... Ильич выбирал у Тургенева страницы, по тем или иным причинам наиболее для него интересные. Так, с большим удовольствием Ильич переводил ехидные речи Потугина в романе «Дым». (Выражение «ехидные речи» Потугина слишком мягко! Ведь Потугин доказывал, что Россия ничего не дала мировой цивилизации и культуре, что «даже самовар, лапти, дуга – эти наши знаменитые продукты, – не нами выдуманы». Он высмеивал русскую науку: «...у нас, мол, дважды два тоже четыре, да выходит как-то бойчее». Ныне в Кремле объявлено, что все мировые открытия и изобретения сделаны в СССР – России, она венец мировой культуры, поэтому Потугина за «подлое», «изменническое, космополитическое преклонение перед Западом», наверное, посадили бы в концлагерь или прикончили бы в подвале МГБ. Роман «Дым», насколько мне известно, не перепечатывается в СССР, так же как, но уже по другим причинам (оскорбление революции), тургеневский роман «Новь». Речи Потугина в «Дыме» представляют в русской литературе крайнее, искривленное, перегнутое проявление западничества. Это по поводу «Дыма» Достоевский злобно писал, что Тургеневу (Кармазинову в «Бесах») водосточные трубы в Карлсруэ дороже всех вопросов России. Очевидно, Ленин в Сибири был охвачен «низкопоклонством» перед Западом – раз «с большим удовольствием переводил ехидные речи Потугина»! – Примеч. Н. Валентинова).

Н. Валентинов [1].С. 29

Я английский язык в тюрьме учила по самоучителю, никогда ни одного живого английского слова не слыхала. Стали мы в Шушенском Вебба переводить – Владимир Ильич пришел в ужас от моего произношения: «У сестры была учительница, так она не так произносила». Я спорить не стала, переучилась. Когда приехали в Лондон, оказалось – ни мы ни черта не понимаем, ни нас никто не понимает...

Н. К. Крупская.С. 47

Еще помню – починил изгородь, когда были в ссылке.

Н. К. Крупская.С. 367

Для Ленина годы ссылки прошли как в блаженном забытьи, прерываемом иногда кошмарами. Настанет время, и он навсегда забудет Шушенское. Когда в 1921 году ему было предложено в анкете ответить на вопрос: «Где в России вам приходилось жить?» – он ответил: «Только в Поволжье и в столицах». Как будто в его жизни никогда не было ни Шушенского, ни той дороги в санях по зимнему Енисею.

Р. Пейн.С. 142

29 января 1900 года у Ульянова истек срок ссылки. Крупской пришлось отбыть в Уфу, где предстояло дожидаться окончания ее ссылки. Следовать в Псков, который избрал местом жительства муж, жене не разрешили. Владимир Ильич выбрал этот город прежде всего из-за близости к Петербургу, где надеялся периодически бывать: заниматься в библиотеке, налаживать прерванные арестом и ссылкой связи. В принципе он мог бы выбрать местом жительства Уфу, но для Ленина интересы дела всегда стояли выше личных. К тому же он подал прошение на выезд за границу, откуда из Пскова ехать было гораздо ближе, чем из Уфы.

Б. В. Соколов.С. 63

Его превосходительству господину директору Департамента полиции

Потомственного дворянина Владимира Ильича Ульянова, жительствующего